Текст книги "Sindroma unicuma. Finalizi (СИ)"
Автор книги: Блэки Хол
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 45 страниц)
Ладно, поглядели на зрелище – пора выбираться наверх, в зал, где остался неуравновешенный и непредсказуемый Мэл. Я пыталась представить, что он мог учудить, сообразив о моем упрямстве, – и не могла. Фантазия категорически отказывалась работать.
– Петь, пойдем...
Мои слова перекрыл дружный рев публики, встретившей воплями и свистом невысокого коренастого мужчину с неестественно широкими плечами и тонкой талией.
– Танкер Громобой! – возвестил рефери, и зрители зашлись в криках и аплодисментах. – Абсолютный победитель ушедшего года по кулачным боям!
Победитель сделал круг почета по рингу. Он был бос и облачен в черные шаровары.
– Кто оспорит титул Танкера Громобоя? – вещал рефери, перекрывая шум в помещении. – Победивший заберет сегодня пятнадцать тысяч!
Толпа ответила усилением восторженных воплей, однако желающих перелезть через канаты не нашлось, а мастер кулачного боя, скрестив руки на груди, снисходительно поглядывал по сторонам, играя накаченными мышцами.
– Эвочка, я быстренько посмотрю и тут же вернусь, хорошо? – попросил умоляюще мой кавалер.
– Хорошо, – вздохнула, соглашаясь, и Петя снова ринулся к площадке, затерявшись между зрителями.
Среди публики, рвущей глотки, нашелся товарищ, надумавший вырвать приз в размере заявленной суммы. Доброволец перелез через канаты, стягивая на ходу футболку и демонстрируя худосочное безмускульное тело и копну длинных косичек. Интересно, каким образом он рассчитывает победить Танкера Громобоя? Может, претендент знает секретный прием и, не поморщившись, уложит титулованного дяденьку на обе лопатки?
Рисковый парень, очевидно, знал, но для начала решил набрать у зрителей бонусные очки. Он выделывал немыслимые пируэты – и стойку на руках, и устрашающие повороты с подскоками, и «волчки», вызвав настоящее помешательство публики. Толпа, предвкушая невиданное развлечение, вела себя соответственно, впав в истерическое состояние. Да и я заразилась волнением против воли.
Акробат-доброволец прыгал и скакал вокруг Громобоя, и каждый показушный наскок сопровождался новым витком рева. Внезапно мастер кулачного боя сделал незаметный выпад рукой, и его противник с размаху расстелился, упав лицом в пол.
В зале наступила секундная ошарашенная тишина, а затем разразилась буря из криков, гвалта и свиста.
– Один! Два! Три!... – отсчитывал рефери, и зрители повторяли следом. – Восемь!... Танкер Громобой побеждает всухую!
Еще бы он не победил, – откинулась я в кресле, наблюдая, как неудачника-добровольца уносили с ринга. На задохлика с косичками достаточно дунуть, чтобы он отправился в нокдаун на неделю.
– Танкер Громобой покажет еще один мастер-класс, прежде чем заберет приз! – провозгласил рефери, и его слова потонули в нарастающем реве.
– Тан-кер! Тан-кер! – скандировала толпа, а ас кулачного боя, подняв руки, сделал новый круг почета. Ясно-понятно, непобедимый победитель покрасовался с неприкрытым торсом и получит за смотрины пятнадцать штукарей. Я бы тоже хотела ни за что, ни про что уехать из клуба с халявными денежками, причем немалыми.
Внезапно дружный лозунг смешался, перестав быть стройным, и уши распознали нечто похожее на «Пе-тя!», выкрикнутое в противовес, а затем мои глаза округлились, когда на ринг между канатами пролез не кто иной как мой спутник, с которым я сегодня посетила великосветское мероприятие года. Петя Рябушкин снимал на ходу галстук, пиджак и рубашку, бросая в толпу, и одежду подхватили чьи-то наманикюренные руки, а вишневый рот грудастой девицы из лимузина послал воздушный поцелуй следующему добровольцу.
Петя отважился померяться силами с непотопляемым Танкером Громобоем. Ма-ама!
Лозунг поменялся в противоположную сторону.
– Пет-ро! Пет-ро! – усиливался ор голосов, а букмекеры суматошно собирали ставки. Мне показалось, кто-то крикнул: «Петруша, я с вами!». Или: «Я ваша»? Вот наглая девица! Пусть завтра вешается чемпиону на шею, а пока он – мой кавалер.
Что делать? – заметалась, вскочив и снова сев. Из головы совершенно вылетело, что наверху дожидался Мэл, свирепея с каждым мгновением, улетающим в никуда. Нужно спасать Петю, пока его не унесли на носилках. Кстати, куда: в больницу или в морг?
По телосложению чемпион не уступал Танкеру Громобою и был чуть выше, но ведь Петя занимался мирным видом спорта – забрасыванием всяких предметов с глаз долой, а не специализировался на мордобитии в нелегальных условиях.
Спортсмен размял плечи, шею и, держа кулаки у груди, начал обходить противника, прицениваясь. Танкер Громобой изволил выйти из состояния величественной статуи и небрежно ответил тем же.
Ринуться, что ли, к канатам и потребовать от моего парня, чтобы он вернулся за ограждение? Я и ногой топну для острастки.
– Петя! – крикну ему. – В конце концов, хватит ставить меня в неудобное положение! Пора домой!
И тут спортсмен сделал стремительный выпад, отчего голова Громобоя мотнулась назад. Это Петя попал по лицу противника. Он заехал по скуле непобедимого победителя!
Публика зашлась в диких воплях.
Похоже, Танкер Громобой не ожидал, что до его физиономии дотянется чей-то кулак, и некоторое время соображал, как таковое могло произойти. Петя воспользовался моментом и пошел в атаку.
А затем началось сумасшествие. Помешалась толпа, помешалась я, помешался мирный добрый Петя, помогший когда-то мне с плафончиком для швабровки. О Громобое и говорить нечего. Словом, помешался весь мир, собравшийся в подвальных стенах «Вулкано».
Удары сыпались один за другим, противники кружили по рингу, зрители бесновались. В какой-то момент Петя увернулся от кулака Громобоя, и я заметила струйку крови, стекающую из уголка рта чемпиона. Наверное, накаченный крепыш выбил ему половину зубов! Почему участников боя не обеспечили перчатками и шлемами? – нервно кусая губы, кружила я на задворках толпы. Где организаторы зрелища?
Пробраться к рингу не получилось – публика окружила площадку плотным кольцом. Ничего не видно!
Пришлось вернуться к креслам, стоявшим на небольшом возвышении.
Петя и Танкер Громобой превратились в клубок тел, наносящих друг другу ужасные удары. Мне казалось, противники давно перешли на драку без правил, однако рефери не останавливал бой. Когда Петя пропустил серию сильнейших апперкотов и зашатался, потеряв равновесие, у меня помутилось в глазах. Его же убьют – беспощадно и безжалостно!
Чтобы не упасть, я ухватилась за спинку кресла. Неожиданно в удалении от площадки, по левую сторону от меня, взгляд выхватил знакомую фигуру, сосредоточенно высматривающую кого-то в толпе. Это был Мэл и он искал меня!
Рядом с ним стояла Снегурочка, взирающая со спокойным лицом на действо, происходившее на ринге. Разве можно быть невозмутимой, в то время как из Пети выбивают дух на виду у двух сотен людей?! Как Мэл посмел притащить свою замороженную принцессу?! Чтобы почирикать по душам?! Нам не о чем говорить! Никогда и ни за что! Ненавижу его, ненавижу! Пусть перекрутит шею, разыскивая – не покажусь ему! – напитавшись царящей агрессией, я отодвинулась, чтобы скрыться за возбужденной толпой от Мэла.
Но не все присутствующие в зале заразились атмосферой сумасшествия. По правую сторону от меня собралась довольно-таки многочисленная группа людей, молчаливо взиравших на бой, в том числе и те участники, что недавно сражались на палицах. Их равнодушный интерес к происходящему на площадке охолодил меня.
Слепые держались обособленно. Среди них было немало сильных крепких мужчин, почему они не вышли против Танкера Громобоя? Ведь для кулачного боя не нужны волны – лишь бы бить посильнее.
Зрители захлебывались в криках, скандируя: «Пет-ро! Раз-мажь!», а невидящие наблюдали молча за царящим у ринга хаосом. Спокойствие последних разительно контрастировало с истерией, охватившей публику. Наверное, в их глазах я тоже выглядела рафинированной особой, достойной презрения.
В этот момент на площадке один из измочаленных противников пропустил сокрушительный удар в челюсть и, закачавшись, рухнул на пол. Как у него талия до сих пор не переломилась? – пронеслось отвлеченно в голове, в то время как рефери выскочил в свет прожекторов и начал отсчет, а затем возвестил, задрав руку Пети, пошатывающегося от усталости:
– Ииии... вот он, удалец, поставивший под сомнение непобедимость Танкера Громобоя! Сегодня у нас появился новый лидер, который забирает призовые пятнадцать тысяч висоров!
Толпа обезумела. Зрители полезли через канаты и бросились к победителю, начав его качать. У Пети же ребра отбиты, и ушибов немерено, а они мочалят его, – снова заметалась я вдоль ряда кресел, испытывая облегчение, что бой закончился благополучно для чемпиона, как вдруг почувствовала тяжесть чьего-то взгляда.
Конечно же, это Мэл смотрел на меня оттуда, где я заметила его в первый раз, а затем поманил, не смущаясь присутствием своей невестушки. Снегурочка тоже увидела меня, но сразу же отвернулась. Ненормальный он, что ли? Неужели Мэлу не терпится унизить меня перед ней?
Вздернув нос, я и не подумала сдвинуться с места, и тогда Мэл решительно двинулся навстречу, вклинившись в бурлящую толпу. Если он взял с собой Снегурку, выцарапаю ему глаза! Ненавижу! Пусть попробует догнать, если получится.
Решив убежать от Мэла, я отправилась в обход по периметру помещения, для чего обогнула невидящих. Хотя их группа и поредела, обособленность и настороженное поведение слепых держали меня в напряжении.
Внезапно неподалеку парень толкнул соседа, сказав громко:
– Куда прешь, слепошарый? Твое место с краю, пока не позовут!
В ответ обидчик получил по лицу не хуже поверженного Танкера Громобоя и ухнул в толпу, подмяв собой несколько человек. Близстоящие зрители, взбудораженные эйфорией боя, немедля поддержали упавшего, кинувшись на драчуна, на защиту которого встали его невидящие собратья. И конфликт понёсся, захватывая с каждым мгновением новых участников с обеих сторон.
Из искры моментально разгорелось пламя. Я сообразила, что драка переросла в неконтролируемую потасовку, когда меня грубо толкнули в спину, а над головой пролетел фиолетовый шар, разбившийся о стену, и, бросилась в междурядье кресел, чтобы укрыться.
Публика, не оклемавшись толком от зрелищного боя, поначалу не поняла, что происходит, а когда поняла, то помещение заполнилось женским визгом, и началась суматоха.
Нет ничего хуже паники, нельзя ей поддаваться, – твердила я себе, спрятавшись за спинкой кресла. Нужно подождать. Народ выпустит пар и остынет.
Но народ не остывал. Более того, с каждой минутой он распаялся всё сильней.
Неожиданно погасли прожектора, и в наступившей темноте меня обуял животный страх, заставив сжаться, затаившись. Кто-то пробежал совсем рядом, нецензурно ругаясь, и, запнувшись, упал с разлету на пол. Ряд кресел без конца сотрясался, и мне чудилось, будто некто огромный шагал вдоль сидений, выдергивая за шкирку трусишек, укрывшихся в междурядье.
К потолку взлетели несколько luxi candi*, прогоняя непроглядную темень.
Я заглянула в щель между креслами. Слабые огоньки заклинаний высветили картину всеобщего побоища. Кто и с кем выяснял отношения? Невидящие с висоратами? Совершенно невозможно было отличить, кто из них кто.
У лифта шло сражение, похожее на недавний бой Пети и Танкера Громобоя, сопровождаемое вспышками заклинаний. Парочка veninati candi* врезалась в безликую копошащуюся толпу, вызвав в массах кашель и удушье. В ушах стояли крики, ругань, стоны, женские визги. Мимо пролетел человек, отброшенный aireа candi*.
Включилось аварийное освещение – две тусклых лампочки в противоположных углах зала, и мне послышалось, кто-то звал:
– Эва! Эва!!
Я высунулась из-за спинки кресла. В нескольких шагах, на полу боролись двое мужчин с переменным успехом. Неужели один из них – Мэл или Петя?
Вглядываясь в лица дерущихся, я с опозданием заметила летящий в мою сторону мутный переливающийся шар – огромный, сантиметров двадцать в диаметре, не меньше. Слишком поздно – уже не уклониться. Deformi* шел точно в цель.
Меня парализовало от ужаса и неизбежности предстоящего. Почему хваленое пророческое око не показало этот миг в видениях будущего? Почему не предупредило? На каком основании заржавевший атефакт посчитал апокалипсис в подвале клуба недостаточно значимым событием, предпочтя фуфловые предсказания в виде яблочек и бабочек стянутой на затылок физиономии?
Однако пророческое око знало, что показывать. Оно четко фиксировало вехи судьбы, сплетенной свыше давным-давно.
Один из дерущихся, приподнявшись, замахнулся, чтобы ударить противника, и оказался на траектории полета deformi, предназначенного моему лицу. Заклинание врезалось в бок, разлетевшись брызгами, и мужчина на мгновение замер, а затем истошно завопил, заваливаясь на пол. Слава богу, это оказался не Мэл и не Петя.
Меня же будто что-то толкнуло. Беги, Эва, беги! – пронзила вспышка. Или кто-то кричал?
Выбравшись к стене, я поползла на четвереньках, стараясь не вслушиваться в страшный вой человека, которого deformi скручивало в бараний рог. Несчастный принял участь, уготованную мне.
От испуга меня заклинило, голова отказывалась соображать. Я и помыслить не могла, чтобы вернуться и оказать помощь мужчине, уродуемому заклинанием. Здесь каждый сам за себя.
Нужно где-нибудь спрятаться, найти норку, в которой пересидеть творящийся ужас.
По пути попалась какая-то дверь, оказавшаяся незапертой. Всё ж лучше укрыться за ней, чем быть мишенью под обстрелом заклинаний.
Я вползла на четвереньках в небольшое помещение, освещенное слабой лампочкой, бросавшей красноватые отсветы на потолок и одинаковые шкафчики вдоль стен.
Спрячусь в раздевалке и выжду, пока перегорит безумие, поглотившее рассудок людей. Забьюсь в уголок и сожмусь в комочек.
Агрессия. Сумасшествие. Аффект. Я уже сталкивалась с подобным, и не раз.
Однажды на севере после дружеского матча по футболу между двумя ВУЗами, болельщики проигравшей стороны устроили погром, требуя реванша. Они били витрины, переворачивали машины и поджигали. Троих студентов из лагеря победителей забили насмерть, не считая несколько десятков раненых. В ту ночь мы с девчонками прятались в общежитии под кроватями, боясь, что до нас тоже доберутся и сожгут вместе с казенными хоромами. Дэпы* уладили беспорядки к утру, однако случившееся потрясло весь город. С тех пор я зареклась ходить на спортивные мероприятия с массовым выбросом адреналина.
Во время учебы на юге мне довелось побывать на институтском конкурсе «Южная красавица», который не состоялся по причине начавшегося выяснения отношений между участницами. Сцепившихся претенденток на звание первой красотки разнимали водой из брандспойта, для чего администрация ВУЗа вызывала пожарные машины. Позже многим из несостоявшихся конкурсанток пришлось перенести неоднократные косметические операции, а две девушки ослепли, натуральным образом лишившись глаз в жестокой женской склоке.
В столовой столичного института недавно приключился пожар, во время которого обгорел Сима Чеманцев, а люди потеряли человеческий облик и превратились в обезумевшую от страха массу, калечившую себя и друг друга.
Поэтому я не люблю большие скопления народа. Толпа неконтролируема и неуправляема. Она затопчет и размажет без сожаления.
Понемногу нервная дрожь перестала пробивать с макушки до пяток, и я подуспокоилась. Все-таки судьба удачно толкнула меня в первую попавшуюся дверь, поскольку ни о каком здравом уме в тот момент не шло речи. Телом управлял животный инстинкт самосохранения.
Зачесался палец на руке – это «подарок» Некты проявился тонкой цепочкой волосинок-звеньев. Я потрогала паутинный рисунок.
Все мы хороши задним умом. Почему моя интуиция уснула, когда у дамской комнаты Петя заговорил о состязаниях? Какие ж это состязания? Это убивание себе подобных.
А коли отправились посмотреть на состязания, следовало сообразить, чем может кончиться дело, и раскапризничаться, потребовав вернуться наверх – пусть не в общество Мэла и под ледяные очи Снегурки, но вызвать такси и поехать в общежитие. Я же, бесхребетная размазня, наступила на старые грабли, разрешив великодушно: «Конечно, Петя, иди, поглазей на бой», и получила закономерный итог.
А могла бы лежать сейчас в мягкой постельке и вяло отбрыкиваться от Аффы, приставшей с расспросами о приеме. Вместо этого сижу в каком-то пыльном углу, подметая подолом шубки пол, а за дверью творится черт знает что, и неизвестно, выберусь ли невредимой из подвала и попаду ли домой.
И вообще, следовало отказаться от поездки в клуб еще на этапе уговоров. Если бы да кабы.
Никаких сил уже нет. В общагу хочу, спать хочу.
А Петя-то каков! Взял – и вышел на ринг. И ведь победил хвастливого Танкера Громобоя! А нечего было тому расхаживать как павлин, выпятив сто пятьдесят накаченных грудных мышц.
И все-таки Петя удивил. Не ожидала от него подобной прыти и стремления к победе, и наличие азарта не предполагала. Хотя, наверное, чемпион таков и есть. Мы с ним встречались редко и общались мало, поэтому я успела разглядеть в Пете лишь простодушие и искренность, иногда чересчур прямолинейную.
Выбрался ли он наверх? Цел и невредим или лежит, скрюченный deformi*? И где Мэл? Прикрывает Снегурочку от заклинаний как настоящий джентльмен или успел найти выход и везет невестушку домой, успевая обмахивать? Туда им и дорога. Не сомневаюсь, Мэл выберется из любой безвыходной ситуации.
Я прислушалась к звукам: вроде бы крики снаружи стали тише. Подожду немного и попробую выглянуть в зал.
Неожиданно дверь распахнулась, и в раздевалку вбежали несколько человек. Послышался противный скрежет металла, волочимого по полу. Трое мужчин ворочали шкафчики, в то время как четвертый, закрыв глаза, сидел, привалившись к стене.
– На-ва-лись! – скомандовал один из мужчин, и его товарищи накренили стойку из шкафчиков, забаррикадировав выход из помещения. С противоположной стороны по двери интенсивно долбили, отчего та ходила ходуном.
– Гниды! – пробурчал кудрявый и, сплюнув, выругался цветисто, а затем направился к уцелевшим шкафчикам и начал переодеваться, снимая театрализованный костюм воина прошлой эпохи.
Нужно забиться подальше, чтобы меня не заметили. Проснувшаяся интуиция кричала, что лучше не высовываться, потому что в глазах невидящих я была олицетворением зажравшегося висоратства. К тому же мужчины через каждое слово сыпали ругательствами, что указывало на крайнюю степень обозленности.
– С*ка, все-таки задел заточкой... Я тоже воткнул нехило гаду, чтоб на всю жизнь запомнил, на кого полез...
– Видел, как того козла подбросило к потолку? А ты говорил, не умею обращаться с палицей...
– Ломово, что у них небольшой запас. Быстро истощаются.
– Туже бинтуй... Осторожно! Не задень дефенсор*...
– Без дефенсоров сразу бы каюкнулись. Сплясали бы канкан по заявкам.
– Плохо, что ничего не заработали. Я сегодня пустой.
– А мы поделили. Вышло по двести на нос.
– Зато кулаками почесали. Слышь, я все-таки проредил тому кренделю прикус. Достал он меня со своим золотым зубом!
– Видел. Гонору много, а умений – с воробьиную какашку. Сдулся после третьего заклинания.
– Как будем выбираться?
– Выйти не дадут, верняк.
– Может, обождать?
– Ждут у моря погоды. Нужно тикать, пока не нагрянул закон. У меня уже два привода.
– И как? Выйди да поклонись и подними лапки. И не забудь попросить, чтобы накормили парочкой заклинаний.
– Пошел ты!
– Хватит! – рявкнул чей-то голос, заставив спорящих замолчать. – Что-нибудь придумаем.
Я осторожно выглянула из своего угла. Кудрявый обматывал бинтом предплечье товарища, третий, лысый, с головой как бильярдный шар, переодевался, снимая доспехи гладиатора.
– Оппа, – сказал тот, кому бинтовали рану, – мы не одиноки в этой вселенной. Вылезай, дамочка, по-хорошему, и не вздумай ерепениться. Если пальцем шевельнешь – руки повыдергаю. Поняла?
Его друзья обернулись в ту сторону, куда смотрел говоривший, и я поняла, что мое пребывание в раздевалке перестало быть тайной. Еще бы – трусливое сопение разносилось, наверное, по всему помещению.
Выбравшись из угла, прижалась к стене.
Тип с перебинтованным плечом подскочил и толкнул меня в круг мужчин.
– Вынюхиваешь, змея? Как пролезла? Держи руки впереди!
Нельзя показывать свой страх. Я никого не трогала, и значит, за мной нет вины.
– Ничего не вынюхиваю! Сам такой!
Раненый замахнулся, но его кудрявый товарищ перехватил руку:
– Джем, мы не бьем женщин. Остынь.
– А если женщина кидает в тебя заклинание, тоже промолчишь? – выкрикнул Джем. По сравнению с прочими он выглядел гораздо моложе, почти мой ровесник. – Я бы им всем вырвал языки и не пожалел.
– Уймись, – сказал мужчина, сидевший у стены. На вид он оказался самым старшим, с заметной сединой и глубокими складками у рта.
– Видела, что паскуды творят? – Толкнул меня Джем к нему. – Убирай то, чем твои дружки накормили, и побыстрее, или оторву голову!
От силы толчка я упала на колени рядом с мужчиной.
– Джем! – осадил тот. – Не трогай её и не запугивай. Мы не изверги.
– Можешь снять симптомы? – присел на корточки лысый.
– Я... что у вас болит?
– Что у нас болит? – передразнил Джем. – Всего лишь нога отказала, и током ударило.
– П-помните, какого цвета были заклинания? – обратилась к мужчине.
– За идиотов нас держишь? – вскричал Джем, и я сжалась испуганно. – Об этом каждый ребенок знает! Фиолетовый обездвижил ногу, а от белого начались судороги. Я, что ли, учить тебя должен? А есть с ложки тебя не нужно учить? Излечивай немедленно!
– Успокойся, Джем, – сказал кудрявый. – Запугал девчонку хлеще дьявола.
– Фиолетовый – это nerve candi*, – пояснила дрожащим голосом. – Онемение пройдет через несколько дней, в зависимости от размеров заклинания. Если обратиться в больницу, то симптомы устранят раньше. А белый... куда он попал?
Сидевший приложил ладонь чуть ниже правой ключицы, и в качестве иллюстрации его затрясло. Мышечный спазм длился несколько секунд, прежде чем мужчину отпустило.
– Это piloi candi*...
– Говори по-человечески и лечи! – потребовал Джем, и товарищи вытолкали его из круга.
– Концентрированный электрический заряд. Попадая в ткани, вызывает болезненные судорожные сокращения мышц, иногда с потерей сознания.
– Можешь убрать? – спросил лысый.
– Я не врач. Ему нужно в больницу, – пояснила, заикаясь.
– Что же ты можешь? – снова вклинился Джем. – Вилять задницей и бросать заклинаниями в спину?
– Я ни в кого не бросала!
– Лживая змеюка! – разъярился парень.
– Иди отсюда, – мужчины опять вытолкали его, а сидевшего скрутил повторный спазм. Плохо, что piloi candi* попал практически в грудную клетку. Электрические заряды постепенно растекутся по тканям и достанут до сердца.
– Джем... у меня дочь её возраста... – зашевелил одеревеневшим языком мужчина, когда приступ кончился. – Так нельзя...
– А у меня сестра, – возразил Джем. – И что с того? Не собираюсь сюсюкаться с висоратской дрянью!
– Что это? – посмотрел в ноги лысый. – Дым?
В воздухе отчетливо запахло горелым.
– Выкуривают, гады, – пробормотал Джем и посмотрел злобно на меня. – Твои гады подпалили!
– Она не причем, – сказал лысый. – И задохнется вместе с нами.
– Может, сказать им, что у нас висоратская девчонка? – предложил кудрявый.
– А они, добренькие и наивненькие, поверят и выпустят, – съязвил Джем. – Нам бесповоротная крышка. Трындец.
– Нужно попробовать, – настаивал кудрявый, и они протиснулись между шкафчиками, заклинившими дверь. – Эй! С нами висоратка!
То есть как задохнемся? Неужели нас заживо сожгут? Пятерых взрослых людей, у которых есть семьи, и каждый из которых строит планы и мечтает о чем-то.
Абсурд какой-то. Бесчеловечная чушь и неправда.
А вдруг это иллюзия? Если так, то она получилась правдоподобной, как и асфиксия, которая наступит, когда иллюзорный дым заполнит легкие. Как быстро закончится действие задымляющего заклинания: раньше, чем мы умрем, или позже?
Серые патлы расползались по раздевалке – настоящие или нет? Если усердно раздумывать, недолго и задохнуться, а проверять реалистичность дыма как-то не хотелось.
Пробравшись между поваленными шкафчиками, я потеснила Джема и кудрявого, заколотив по двери:
– Эй! Здесь люди! Мы же сгорим! – крикнула и закашлялась. Через щели текла дымная река. – Кто-нибудь слышит?
– Иди отсюда, дамочка, – оттолкнул меня Джем, тоже кашляя и потирая слезящиеся глаза. – Можешь распаковывать чемоданы. Будем жарить крылышки вместе. Никакого толку от тебя нет.
Он прав. От меня никакой пользы. Ничего не могу – ни дождевую завесу создать, ни паршивенькую октаграмму нарисовать и посмотреть, что творится в зале, ни послать Мэлу маячок о своем нежданном заточении.
Помещение заполнялось дымом, и сидящему дяденьке помогли подняться, чтобы он не задохнулся.
– Уйдем по вентиляции, – показал лысый на серебристый круг с мелкой сеткой под потолком.
– Там узко. Застрянем, – заявил авторитетно кудрявый.
– Жить захочешь – пролезешь. Помогайте!
Втроем мужчины двигали стойки со шкафчиками и наваливали друг на друга, громоздя пирамиду, и я прониклась невольным уважением к невидящим. Чтобы ворочать сварными металлическими махинами, требовалась большая силища.
– Клади устойчивей! – кричал лысый.
Я без конца кашляла, уткнувшись в мех. Глаза слезились. Дяденька рядом со мной оперся о стену, стоя на здоровой ноге. Периодически его били судороги: хорошо, что кратковременные, поскольку длительные спазматические сокращения мышц чреваты тяжелыми последствиями. В учебнике по нематериальной висорике также упоминалось, что в некоторых случаях электрические заряды самозатухали в тканях. Вот было бы прекрасно!
Кудрявый ловко забрался по импровизированной баррикаде и начал возиться с решеткой.
– Давай быстрее! – крикнул Джем, кашляя. – Сдохнем скоро!
– Погоди, тут не за что зацепиться.
Происходящее показалось мне вдруг полной нелепостью, спланированным и хорошо инсценированным спектаклем, целью которого стояло мое разоблачение. Сейчас дым исчезнет, кудрявый подойдет к двери и откроет ее, впустив в раздевалку толпу зрителей. «Достаточно!» – скажет Джем, спрыгивая с пирамиды из шкафчиков. – «Ты не прошла испытание. Ты – не висоратка!». «Лгунья!» – добавит лысый. – «Я поставил на тебя тысячу висоров и проиграл».
Я с подозрением взглянула на актеров, выискивая проколы в их поведении, но внимание мужчин сосредоточилось на вентиляционной решетке, а не на мне, неземной красавице с дрессированными бабочками на платье, и никто не собирался ловить обманщицу с поличным. Уф, наверное, углекислый газ подействовал на голову, выудив из закоулков памяти застарелые страхи.
Кудрявый рывком дернул на себя сетчатый круг и отшвырнул в сторону.
– Достаточно широко, – сказал, подтянувшись на руках и заглянув в открывшийся проем. – Разве что задница Пепла застрянет, поэтому он полезет последним.
Невидящие рассмеялись, перемежая смех с кашлем.
– Чем тебе моя задница не угодила? – проворчал лысый, залезая наверх. – Дай глянуть.
– Михалыч пойдет первым, – Джем показал на мужчину с парализованной ногой. – За ним остальные.
– И девочку возьмем, – сказал Михалыч.
– Нет уж, – отрезал парень. – Пусть сама выбирается. Станет невидимой и пройдет через стену.
– Таких заклинаний не существует, – пробормотала я, кашляя.
В конце концов, мне рано помирать, я еще до мамы не добралась и на балконе не постояла, а значит, выкарабкаюсь. И ни в какую вентиляцию не полезу. Пусть в фильмах супергерои ползают по злачным местам и совершают подвиги, шевельнув мизинчиком, а здесь реальность, пусть и слегка задымленная.
Да и не достану до вентиляции. Не допрыгну и не дотянусь, поскольку руки слабые.
– Я пойду последним, – заключил Михалыч.
– Идите сейчас, пожалуйста, – попросила его. – Не волнуйтесь, я выберусь. Всё будет хорошо.
– Куда ж ты выберешься, деточка? Прямиком в рай? – погладил он меня по голове и пожурил шутливо: – Слушайся батьку, не то ремня всыплю.
Я поняла, что без меня Михалыч не сдвинется с места.
Джем подтянулся на руках и исчез в вентиляционном проеме. Лысый обернулся:
– Не передумал, Михалыч?
– Я ж застопорю, – ответил тот, и в подтверждение слов мужчину снова скрутил спазм. По-моему, у Михалыча заскрипели зубы, сжатые судорогой.
– Пойдемте, – потянула его, когда приступ закончился.
Беспрерывно кашляя, мы полезли наверх по баррикаде из шкафчиков, и кудрявый помогал Михалычу взобраться. К этому времени дым заполнил помещение. Он весьма реалистично драл горло, вытесняя кислород из легких.
– Быстрее, – поторопил Пепел и исчез в вентиляционной шахте. Следом кудрявый подтянулся на руках и пропал в черном проеме.
– Забирайся ко мне на плечи, – велел Михалыч, наклоняясь и подставляя спину.
– Я же... Может, разуться? – спросила, кашляя.
– Залезай как есть, и почаще задерживай дыхание.
Я набросила ремешок сумочки на шею, неуклюже уселась к мужчине на плечи, и он медленно разогнулся, пошатываясь.
– Теперь вставай ногами и опирайся о стену. Не бойся, я удержу.
Михалыч действительно удержал, хотя меня болтало из стороны в сторону с риском навернуться вниз с пирамиды шкафчиков. Отвратительная координация движений у неспортивной поганки! Акробатические трюки – определенно не моя стихия. На мужчину накатила очередная судорога, и он вцепился в мои щиколотки. Хорошо, что я не сняла сапоги, не то было бы гораздо больнее.
Кое-как восстановив равновесие, я оказалась по пояс перед вентиляционным проемом. Черный провал выглядел пугающе.
– Залезай и сразу головой налево, – прохрипел Михалыч и закашлял.
Решившись, я завалилась в проем и заползла в шахту – крайне неловко и неуклюже. Наверное, мои ноги в чулках то и дело оголялись перед мужчиной, но и мне, и ему было не до стыдливого смущения. Вентиляционный туннель оказался темным, квадратным и узким, поэтому не представлялось никакой возможности развернуться и помочь Михалычу забраться.
