Текст книги "Шипы в сердце. Том первый (СИ)"
Автор книги: Айя Субботина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 36 страниц)
– Барби, – говорит медленно и мягко, но с нажимом. – Ты адски сексуальная женщина, мне нравится твой острый язык, нравится, как ты бесишься. И как выносишь мне мозг – тоже.
Я моргаю.
– Но первоначальная причина все равно от этого не меняется. Мне удобно и интересно.
– Прямолинейно, – замечаю я, прищуриваясь. – Ты вообще в курсе, что некоторым женщинам нравится фаза ухаживаний? Кино, стихи, конфеты и букеты, и вся эта романтическая муть…
– В курсе, – спокойно кивает Авдеев. – Я много работаю, Крис, и ты сама это знаешь. У меня нет времени на романтическую муть.
– Значит, ты предлагаешь мне что-то вроде… отношений без «конфетно-букетного» периода?
– Я предлагаю просто быть вместе. Без цирка, без спектаклей, без игр.
– И что это значит на практике?
– Это значит, – его голос звучит ровно, но в нем чувствуется намерение, – что я не всегда смогу уделять тебе столько времени, сколько ты, возможно, захочешь. Но, когда я буду с тобой – я буду с тобой.
– Обещаешь?
– Да. А еще я обещаю честность, – он чуть подается вперед. – Если я не смогу что-то сделать – я скажу. Если буду занят – ты узнаешь об этом первой. Я не собираюсь играть в «холодно-горячо». Я попрошу тебя хотя бы какое-то время не афишировать наши отношения, но прятать тебя не собираюсь. Стесняться – тем более.
Я застреваю в его взгляде.
Он настолько прозрачен и конкретен, что мне даже зацепиться не за что.
Черт.
– И если я соглашаюсь, то…? – Дергаю ногой, вынуждая его подключить вторую руку.
Боже, какой кайф. Что творят его пальцы – сдуреть просто.
– То ты моя, – все так же честно, без малейшей тени сомнений.
– Твоя номер какой?
– Номер единственный.
– Это противозаконно – быть таким охуенным, Вадим Александрович.
Наблюдаю за его реакцией. За тем, как он довольно приподнимает уголок рта. Но какого-то особенного триумфа там нет и в помине. Я знаю почему.
Он знал, что я соглашусь до того, как мы переступили пороге ресторана.
Может быть, и еще раньше.
Это же очевидно, потому что я тоже знала, что соглашусь. Залезть в его голову и сердце, не важно, даже если через койку – вторая грандиозная часть моего плана. Я буквально все сделала, чтобы попасться ему на глаза, привлечь внимание и распалить интерес. Даже если все время лажала – какая разница, если получилось ровно то, что нужно? Нет, лучше! Потому что я не содержанка, не девочка для постели, я – его единственная женщина.
Не дрожи, Крис. Все хорошо. Все настолько чертовски идеально, что сейчас надо закрыть рот на замок и просто ничего не испортить.
Во мне столько эмоций, что я запросто могу сорваться.
Потому что хочется.
Потому что надо.
Потому что его пальцы продолжают поглаживать мою ногу даже в тот момент, когда официант подходит к нашему столу, чтобы забрать лишнюю посуду и налить мне еще шампанского. Я дергаю рукой к бокалу, потому что отчетливо понимаю, что третий бокал меня просто убьет. Вадим каким-то неуловимым жестом дает понять, что мне лучше расслабиться.
Ладно.
Даже жаль, наверное, что я не увижу его удивленное и разочарованное лицо, когда меня просто вырубит в сон по пути домой. Потому что от одного бокала «пузырьков» мне обычно хорошо, от второго максимально кайфово, а третий отправляет меня штопором прямиком в сон.
Но я пью.
Потому что у нас еще десерт.
Вадим ограничивается чашкой кофе, а я беру классический чизкейк и чай с мятой.
Мы проводим в ресторане еще примерно полчаса. Я намеренно больше не форсирую тему с «а что будет еще?», потому что на сегодня и так получила сверхдозу острых ощущений. Мне надо еще пару дней, чтобы все это переварить. Желательно, чтобы при этом Авдеева в моем поле не было, потому что мне срочно нужно перепрошить мозг под новые реалии – мы, блин, в отношениях.
Или нет?
Вот черт, а я вообще сказала «да»? Что я вообще сказала кроме того, что выдала ему комплиментище размером с кольцо Сатурна?
Я на секунду ловлю его реакцию, пока он рассказывает какую-то историю из Диснейленда и как бы между делом показывает, что носит на запястье браслет из детских разноцветных бус на резиночке. Точно замечаю одну в форме цветочка и парочку – с лицами персонажей из диснеевских мультиков. Сделала его дочь. Он, как примерный папочка, конечно же, носит. И даже не стесняется, потому что выглядит чертовски довольным, что у него есть вот эта детская безделушка. Могу поспорить, что он из тех мужиков, которые и банты дадут себе завязать, и платье феи наденут, и даже в таком виде гулять пойдут – лишь бы любимой дочурке было весело, лишь бы она улыбалась.
Я вспоминаю своего отца, хоть это и полный треш – «сажать» его за один стол с Авдеевым, который сначала его разорил и убил, а полчаса назад пообещал, как следует трахать его доченьку. Но мысли все равно упрямо долбятся в одну точку.
Точнее, воспоминание.
О моем Дне рождения, на котором всем приглашенным надевали маленький ободки с шариками на пружинках. И как одна из аниматоров подбежала к моему только что приехавшему после работы отцу и попыталась надеть на него ободок.
В памяти всплывает картинка резкого взмаха рукой.
Звук женского крика.
Я так резко дергаю головой, что слегка ведет в сторону.
– Устала? – интересуется Вадим, четко отслеживая мою реакцию.
Я просто киваю.
Он помогает мне встать. Я не пьяная, меня эта странная рваная картинка без начала и конца просто очень сильно дезориентировала. Но на его руку я все-таки опираюсь. Иду рядом ровно, точно не привлекая к нам ненужного внимания.
В голове немного шумит, но я понимаю, что это просто гул машин, потому что мы уже на улице и рядом снуют машины. Морозный воздух приятно покусывает за щеки, медленно приводя в чувство.
– Все хорошо? – слышу откуда-то сверху голос Авдеева.
– Да, просто… – Вздыхаю, подбираюсь и напоминаю себе, что рядом со мной хищник, который только и ждет, когда я расслаблюсь и выставлю свое мягкое и совершенно беззащитное нутро. – Третий бокал шампанского был лишним. Обычно, я столько не пью, Вадим Александрович.
Вадим усаживает меня в машину.
Сам пристегивает ремнем безопасности.
Мне нужно выбросить из головы дурацкое воспоминание. Откуда оно вообще, господи? Почему взялось именно сегодня? Мой отец всегда был добрым человеком, он делал для меня все, чтобы я была самой счастливой девочкой на свете. И он бы, конечно, надел тот ободок с шариками, потому что я бы смеялась и радовалась.
Чтобы отвлечься, переключаю внимание на Авдеевскую руку на руле.
У него красивые пальцы – длинные, крепкие, с аккуратными ногтями идеальной формы и явно знающими, что такое профессиональный маникюр. Обожаю, когда у мужчины ухоженные руки. Когда трогает тебя везде, и нет никаких царапин от адских заусениц.
Часы.
Конечно же «Наутилус» – дорого-богато, но не бросается в глаза. По принципу: «Кто знает – тот и так поймет».
– Кстати, я согласна, – озвучиваю на всякий случай, потому что формальное «да» между нами так и не прозвучало.
Жду какую-то язвительность в ответ, но Авдеев просто бросает в меня короткий взгляд и такой же сдержанный кивок. Начинаю понимать, что он имел ввиду, когда говорил, что не собирается торопиться. Я еду, возможно, с лучшего свидания в моей жизни с абсолютно четким пониманием, что сейчас меня просто красиво довезут до дома и оставят возле квартиры как подарок со слишком красивым бантом, чтобы случайно не помять.
– И что дальше? – Дурные воспоминания и морозный январский воздух меня, конечно, отрезвили, но в крови еще все равно слишком много сумасшедших пузырьков. – Будешь приглашать меня на кофе в обед? Подвозить до дома и водить в кино?
– В разных вариациях, но примерно так.
Черт, он даже не дает ни за что зацепиться.
– Возить в Париж на выставки, кататься на сноуборде в апреле где-то в Альпах и на тропические курорты в конце февраля?
– Это тоже.
Просто ходячая уверенность, сконцентрированное спокойствие и самоконтроль в одной упаковке.
Я хочу съязвить, в качестве кого он представит меня дочери, но вовремя прикусываю язык.
Даже моему не очень трезвому мозгу и очень острому языку понятно, что даже бесконечное терпение Авдеева не безгранично, и есть темы, которые просто лучше не поднимать без его явной инициативы. Дочь – одна из таких тем. Но мне в принципе по фигу, потому что, будь моя воля, я бы вообще с ней не знакомилась. Надеюсь, так и будет.
Этот мужчина – не на всегда.
Этот мужчина – зло во плоти и моя вендетта.
– И даже не озвучишь никаких правил поведения в офисе? – продолжаю болтать, чтобы загрузить тишину и собственные мысли.
– Ты их уже озвучила, Крис – ничего, что может тебя скомпрометировать. Буду благодарен, если ты будешь вести себя так же.
– Это был игнор, – злюсь, вспоминая тот корпоратив, на котором я для него как будто вообще не существовала.
– Это было исполнение твоей просьбы. – Он отвлекается от дороги и дарит мне неприкрытый сарказм в улыбке. – Я не буду гнуться под все твои хотелки, Крис, но если ты просишь чего-то не делать – я не буду этого делать.
– Я прошу не превращать меня в пустое место, Вадим Александрович.
– Вряд ли ты когда-то им была.
Этот мужик умеет делать комплименты так, что и приятно, и ни черта не понятно.
Он высаживает меня около дома, просит ключи, чтобы завести в подъезд и когда заходим в лифт, расходимся по разным сторонам кабинки. Здесь гораздо теснее, чем в нашей «башне», метр пустого пространства между нами почти ничего не решает.
– Ты всегда такой правильный? – ёрничаю, потому что это единственное оружие в моем арсенале против абсолютно очевидного потрескивающего напряжения между нами.
Только разница в том, что на меня оно действует как непрекращающаяся щекотка, а Авдееву вообще как будто пофигу – он просто разглядывает меня из-под челки, даже не отводя взгляда.
Забавляю его, как обезьянка в клетке? Ручная и – как он там сказал? Удобная. Потешная.
– А всегда стараюсь быть честным сразу, – отвечает Авдеев после короткой заминки.
Лифт останавливается и мне кажется, что он никогда еще не ехал так быстро.
Выходим, я подхожу к двери.
Чувствую себя ужасно неловко. Мне его пригласить? Он же сказал, что…
– Если завтра будет болеть голова, Крис, можешь оставаться дома.
– Я не настолько в дрова, чтобы у меня было похмелье, – дерзко дергаю головой, стараясь избавиться от ощущения, что он смотрит на меня откуда-то сверху.
– Я ничего такого не думаю. Просто озвучиваю вариант, которым ты можешь воспользоваться. Спокойной ночи.
Он до меня так и не дотрагивается.
А мне на звук его удаляющихся шагов даже оглянуться страшно.
Потому что, блин, я бы не хотела его сегодня отпускать.
И был бы настоящий стыд и позор, если бы пришлось вешаться на этого роскошного мужика после того, как «он решил, что сегодня ничего не будет».
Уже в квартире, по которой я хожу, даже не включая свет, у меня пикает телефон.
Минут через десять после того, как отъехал «Бентли».
Сообщение от незнакомого номера. Я мысленно закатываю глаза, потому что теперь это стопроцентно Дэн. После нашей ссоры прошел почти месяц – как раз подходящая пауза, чтобы этот ловелас снова о себе напомнил. Все еще верит, что если я ему отвечаю после того, как он вроде бы ушел, то это – лучшее доказательство моих чувств. И каждый раз так пишет, как будто решил меня простить, потому что старше и мудрее. Причем вне зависимости от того, в каком формате я отвечаю.
«Буду в Нью-Йорке всю следующую неделю. Сама придумаешь, где встретимся или мне снова подкарауливать тебя возле офиса?»
Вот же черт!
Глава восемнадцатая: Хентай
По дороге домой перенабираю своего «безопасника».
Сообщения от него приходили еще за ужином, но если я обещаю женщине, что мое время в этот вечер только у нее – значит, держу слово. Да и, если честно, не хотелось отвлекаться от этой выпендрежницы.
– Да, Сергей, весь внимание.
Он, как всегда лаконично, но четко, чтобы потом у меня было как можно меньше вопросов, отчитывается о «теневой» проверке. Как я и предполагал – «протекло» не у меня. Сергей – один из лучших кадров Дэна, он его мне отдал чуть ли не со слезами на глазах и клятвенным обещанием, что если я обижу «мальчика», он мне собственными руками оторвет яйца. И его вообще ни капли не смутило, что «мальчик» на десять лет старше меня и чуть ли ни единственный человек из всех, кого я знаю, кто достает меня ростом.
Так что, если Сергей говорит, что у нас порядок – у меня нет повода не доверять его словам.
Благодарю за работу и прошу держать меня в курсе, если вдруг где-то что-то всплывет. Он периодически, не дожидаясь моей отмашки, дает своим парням разрешение прочесать все «ящики», проверить удаленно компы и подключения. Вынести что-то из моего офиса, кончено, можно – от этого никто не застрахован. Но Сергей делает все, чтобы минимизировать риски.
Домой возвращаюсь уже к одиннадцати.
Няня встречает в гостиной. Сразу протягивает разобранную Стаськой управляемую модель «Феррари».
– Ирина Михайловна, все в порядке. – Беру ее за плечи и легонько сдавливаю, чтобы перестала смотреть на меня как на палача. Я примерно знаю, где она работала до того, как попала в мой дом. Иногда очень жалею, что в современном мире до сих пор не ввели лицензии на право нанимать персонал. – Это просто игрушка.
– Дорогая же, Вадим Александрович. – Сокрушенно качает головой.
Я невольно вспоминаю как Крис спрашивала разрешение купить шубу.
Подавляю желание в очередной раз посмеяться.
– Это. Просто. Игрушка. – повторяю по словам, дожидаясь, пока с морщинистого лица самой лучшей на данный момент Стаськиной няни, пропадет паника. – Она ее выпросила только для того, чтобы разобрать. Можете идти отдыхать, Ирина Михайловна, и больше не нужно ждать меня допоздна.
– Давайте я вам хоть чай сделаю, – спохватывается, но я упрямо разворачиваю ее в сторону крыла, в котором живет весь мой домашний персонал.
На кухню иду сам, беру бутылку воды из холодильника, делаю пару глотков.
Потом – к Стаське.
Спит она как всегда – задом наперед. Крутится в кровати, как котенок, иногда падает, поэтому на полу всегда лежат мягкие пуфы. Перекладываю подушку на ее сторону, осторожно укрываю одеялом, чтобы не разбудить. Проектор на тумбе разбрасывает по потолку и стенам картинки звездной системы. Я бы ей это никогда не догадался купить, потому что Стаська в свои четыре уже даже кукол не уважает. Но этот ночник купила Лори и дочке неожиданно понравилось. Настолько, что она теперь просит почитать ей про космос и обожает «Волл-И».
Я усмехаюсь.
И эта женщина когда-то убеждала меня в том, что из нее будет плохая мать.
Иду к себе, раздеваюсь, в душ.
Сначала прохладный, чтобы выбить из себя напряжение. Потом потеплее, чтобы расслабиться. Горячую воду я терпеть не могу – чувствую себя так, словно не усталость смывал, а варился до полуготовности.
Упираюсь ладонями в стенку, позволяя постоянно меняющемуся напору воды изобразить что-то вроде массажа.
Значит, «Санкрист» решили поиграть и вынудить меня увеличить сумму.
Ну ладно, поиграем.
Выхожу из душа уже с четким планом в голове.
Надеваю футболку и домашние штаны, прохожу в кабинет.
Захлопываю за собой дверь, собираюсь поставить телефон на беззвучный, но внимание привлекает входящее сообщение.
Кристина.
Чувствую, что губы дергаются в уже привычную улыбку.
Моя голова уже в других процессах, но я обещал Крис свое внимание и мне просто интересно, что эта коза может написать мне в полночь после трех бокалов шампанского. Был уверен, что она давно в постели и видит десятый сон.
Барби: А как я подписана у тебя в телефоне?
Она мне точно мозг выносит.
Я: Подписана «Барби». Надеюсь, ты уже спишь.
Сажусь в кресло, открываю ноутбук, захожу в систему, где хранятся все данные по сделке. Сверяю последние сообщения, проверяю отчетность, просматриваю переговорные заметки.
Первое, что нужно понять – какой объем информации утек. Если «Санкрист» решили давить, значит, уверены, что смогут выбить лучшие условия для себя. Терпеть не могу, когда на меня давят. Тем более – так тупо.
Первым делом набираю Алекса Карлайла – моего юриста по международным сделкам. Он не только блестящий адвокат, но и один из тех людей, кто умеет бить точно в слабые места оппонента. Алекс берет трубку почти сразу – всегда так делает, чтобы подчеркнуть свое уважение. К моим деньгам, в первую очередь, само собой.
– Рано ты сегодня, – усмехается, но по тону понятно, что он уже просканировал ситуацию и ожидает конкретных указаний.
– Сколько у нас времени, пока Sanderson не попытаются перехватить управление? – спрашиваю прямо.
– По условиям сделки, они не могут делать резких движений без согласования с нами. Но если пошла утечка, это значит, что Suncrest точно мутят и пошли ва-банк. Я бы сказал, у нас пара дней, не больше.
– Мне нужен анализ всех юридических лазеек, через которые можно надавить на Suncrest. Включая их последние сделки, обременения, споры с регуляторами. Все, что может создать им проблемы. И подними нашу команду пиарщиков. Я хочу, чтобы в прессе появились слухи, что Suncrest испытывает трудности с ликвидностью.
– Ах ты сукин сын! – Алекс смеется. – Сделаю. Но имей ввиду – если сильно передавим, они могут выйти на торги с конкурентами.
– Пусть попробуют.
Убираю телефон, чтобы набрать следующий номер, но снова отвлекаюсь на сообщение от Барби. Понимаю, что сейчас вообще не до этого, но любопытно – пиздец. Она прислала скриншот экрана из контактов, где в строке имени – «Хентай» и рядышком исходящий слюной смайлик.
Это, типа, я – Хентай?
Запрокидываю голову. Ржу. Вот прям реально порвало так, что на минуту глубоко насрать на американцев с их грязными играми.
Барби не дает мне передышку, «выстреливает» следующим сообщением.
Барби: Хочу фоточку топлес, не в воде! Не даешь «мясо» трогать – дай хоть посмотреть!
Я: Барби, у меня работа, а ты немного отвлекаешь.
Я: Кстати, «почему ты» – вот поэтому.
Барби: Потому что отвлекаю? (я негодую, имей ввиду!!!)
Я: Именно. Спи, коза. Фоточка будет.
Барби: Коза?! КОЗА?!!!!
Ладно.
Откидываюсь на спинку кресла. Задираю футболку одним пальцем почти до шеи, чуть приспускаю штаны. Делаю фото. Скидываю со словами: «Не сотри пальцы, коза» И вдогонку: «Правда занят, Крис».
Барби: Охуенный у меня парень… Пошла стирать пальцы.
И смайлик со слюной – точно такой же, как рядом с «Хентаем».
Я снова сдавленно смеюсь. Парень, блин.
Нужно позвонить Джеффри Ханту. Он – мой инсайдер в сфере недвижимости. Человек, который знает, кто с кем договаривается и какие сделки готовятся в тени. Редкий человек в моей коллекции нужных людей, которой я, по праву, могу гордиться. Потому что умею и знаю как разговаривать с людьми. Нахожу подходы. Слушаю и слышу. Ну и еще я долбаный везунчик – не без этого. Джеффри много кто хотел купить, но Джеффри никому не продавался. А я просто нашел правильны ключ и к этой коробке с секретом.
– Авдеев, что за экстренный вызов? – Слышу на заднем фоне шум Манхэттена и как Джефф пьет кофе. На ходу. У него вся жизнь на ходу, потому что, говоря по нашему, волка ноги кормят.
– Ты знаешь, кто еще интересовался Sanderson до меня? – сразу перехожу к делу.
Обычно, людям нужно куда-то подсмотреть, чтобы выдать такую информацию, но в голове этого мужика какая-то гигантская память.
– Была заинтересованность со стороны Hudson Global, но они вышли из игры три месяца назад. Еще Walker Barnes, но у них руки не дошли. Я пощупаю. Тебе быстро или очень быстро?
– Мне еще вчера.
Он вопросительно мычит в трубку, как обычно не всегда улавливая специфику юмора.
Но обещает, что наберет через пару часов.
Я понимаю, что выспаться сегодня уже не судьба.
Но это херня, в целом, при моем образе жизни – довольно частое явление.
И, судя по всему, снова придется гонять джет, потому что, если «Санкрист» решил меня поиметь, я в ответ очень задорно и так, чтобы на всю жизнь запомнил, его выебу.
Терпеть не могу таких «игрателей».
Понятное дело, что в мире инвестиций и больших денег все друг друга давят. Закон выживания – самые жирные куски мяса в итоге получают только те, кто лучше и энергичнее остальных пихается локтями. Но мы же типа бизнесмены, мы глотки друг другу не рвем и соблюдаем определенные правила. Играть в чистую – одно из главных. Но с оговорками: если ты хочешь поиметь – осознавай риски в случае, если тебя «вскрыли». А если ты тот, кого имеют – либо сопротивляйся, либо будь готов распрощаться с репутацией.
Меня не имеет никто.
Имею я.
И я был уверен, что абсолютно доходчиво еще в самом начале объяснил это Сойеру, главной скрипке в «Санкрист». Как объяснять я знаю, так что в данном случае это не проблема языкового барьера, это у Сойера проблемы с пониманием.
Пересаживаюсь с кресла на диван, забрасываю руку за голову.
Пока Джефф роет – можно подремать пару часов. Моей привычке спать хоть сидя, хоть с камнем под головой – уже двадцать лет. Я вырубиться могу вообще по щелчку, и точно так же моментально проснуться.
Закрываю глаза.
Вспоминаю шутку Кристины насчет «сколько надо ей».
Натянуть тебя, коза мелкая, раз, два, три в день, в час – вообще не проблема. Давай лучше расскажу, как я натягиваю зажравшихся миллионеров.
Может быть, когда-то и правда расскажу.
