Текст книги "Александр Блок в воспоминаниях современников. Том 1"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 38 страниц)

от тревоги и стала опять посещать студию, бывать у

знакомых и встречаться с Блоком у Александры

Андреевны.

Однажды он пришел к Кублицким при мне в каком-

то особенном, заметно приподнятом настроении. Мы си

дели за чайным столом втроем и все время говорили о

Любе, которая была на австрийском фронте. Еще до

прихода Александра Александровича Александра Андре

евна сказала мне: «Саша послал Любе модные журналы,

сам ходил покупать». Я удивленно спросила, зачем ей

там моды. На это Александра Андреевна ответила:

«Саша знает, что она это любит – ее немного развлечет»...

Меня очень тронули эти «журналы»: в обычное время

482

Блок относился к таким вещам с насмешкой. Среди раз

говора Александр Александрович вынул из бокового кар

мана сложенные листы с напечатанными стихотворения

ми и передал мне их со словами: «Вот, Валентина Пет

ровна, это я хочу дать вам». Мне запомнилось мягкое

выражение его глаз в тот момент, печальный, исполнен

ный нежности, звук голоса. Я сразу поняла, что стихи

относились к Любови Дмитриевне. Я пробежала их гла

зами. «За горами, лесами, за дорогами пыльными, за

холмами могильными...»

Я невольно прочла вслух конец: «И сжимаю руками

моими чародейную руку твою».

В этом было столько Любы и Александра Александ

ровича!

Блок молчал, опустив глаза. На листках было напе

чатано еще два или три стихотворения. Кажется,

«Приближается звук...», «Протекли за годами года...»,

«Пусть я и жил не любя...». Эти листки не сохранились

у меня: они пропали вместе с шуточным письмом и не

мецким рецептом. Настроение всего вечера окрашивалось

цветом Любы. Мне ее тоже недоставало, и я рада была

ощутить хотя бы ее тень. Опять чудился запах «Розы

Коти» в комнате, где мы часто бывали все вместе, где

она смеялась своим искренним смехом.

Каждый час, проведенный с Блоком и его матерью,

вносил освежающую струю в мою жизнь. Здесь было

совсем по-другому, чем в других знакомых домах.

Мы не говорили о фронтах и не гадали о том, кто кого

победит. Если в разговоре Блока встречался мотив вой

ны, он тотчас же углублялся в обобщения и как-то ста

новился непохожим на жуткую злобу дня того времени.

Александр Александрович, разумеется, не мог и не хо

тел отмахиваться от происходящей трагедии, но он не

жил деталями ее, а всегда смотрел в будущее, кото

рое пугало его, пожалуй; еще больше. Последнее на

чало проскальзывать все чаще и чаще с конца 1915

года.

В феврале, до спектакля студии, Н. П. уехал в Бе

лосток, куда направили сформированную автомобильную

роту. Я поехала туда в начале марта и возвратилась в

Петербург осенью.

Тринадцатого октября у меня родился сын. Любовь

Дмитриевна согласилась быть крестной матерью. Первый

1/2 17*

483

мой выезд после болезни был к Блокам. С фронта при

ехал на несколько дней Н. П. Любовь Дмитриевна за

шла к нам и пригласила к себе от имени Александра

Александровича. Помню, как я радовалась предстоящему

свиданию с Блоком, радовалась, что буду за «блоковской

чертой» – и станет необычно. Собралась всегдашняя наша

компания в небольшом количестве. Весь вечер Блок был

в чудном настроении. После чая мы перешли в кабинет.

Соловьев и, кажется, Кузмин стали играть в шахматы.

Кому-то вздумалось держать пари за одного из них

Александр Александрович немедленно принял участие и

вошел в азарт. Ему скоро надоело дожидаться конца

партии, и он предложил просто играть в чет или нечет,

открывая наудачу книгу на какой-нибудь странице.

Стали играть все. Меня нисколько не увлекала игра, но

мне нравилось смотреть на смеющееся, азартное лицо

Блока, который веселился, когда выигрывал и проигры

вал, одинаково. В результате в проигрыше остался он

один, и все над ним потешались.

Мне было весело, как в былые времена на Лахтин-

ской и на Галерной. Я нисколько не подозревала, что

больше такой вечер не повторится никогда. Мы продол

жали видеться с Блоком еще почти полтора года и, слу

чалось, вели веселые разговоры, но уже не так.

Я уже упоминала о том, что Блок редактировал сти¬

хотворный отдел в «Журнале Доктора Дапертутто».

В первой книжке 1915 года напечатан «Голос из хора»

Как часто плачем, вы и я,

Над жалкой жизнию своей,

О, если б знали вы, друзья,

Холод и мрак грядущих дней!

С этих пор мрачные ноты все чаще встречаются и в

разговорах Блока. При свиданиях мы реже шутили и

смеялись. Лето я провела в Пскове. Когда приехала в

Петербург, узнала, что Люба собирается уезжать в про

винцию.

Н. П. отправился со своей частью на румынский

фронт. Личные переживания опять закрыли для меня все

остальное. Я даже не удосужилась пойти ни на одно

выступление певца Алчевского, который с большим успе

хом, очень тонко исполнял романсы Гнесина на слова

Блока. Песнь Алискана из пьесы «Роза и Крест» Гнесин

играл и напевал нам сам у Бонди.

484

В январе я неожиданно получила телеграмму от му

жа, который вызвал меня в Одессу, так как туда пере

вели их мастерскую. Последнюю встречу с Блоком не

помню.

В 1916 году он был призван и, кажется, уехал еще

до моего отъезда.

ПОСЛЕДНЯЯ ГЛАВА

Мне вечность заглянула в очи,

Покой на сердце низвела,

Прохладной влагой синей ночи

Костер волненья залила.

Блок

Я уехала в Одессу за месяц до Февральской револю

ции. После февраля получила письмо, полное восторга,

от Ады Корвин, которая встретила революцию с большой

радостью. Через некоторое время я стала получать пись

ма и от Любы. В одном из них она жаловалась на то,

что Александр Александрович ничего не пишет, очень

занят общественными делами. Ближе к осени она обра

тилась ко мне с просьбой прислать им белого хлеба.

Я исполнила ее просьбу, но ответа уже не получила.

Сообщение становилось все затруднительней. Я рвалась

к себе домой, но из-за маленьких детей (в Одессе родил

ся мой второй сын) я вынуждена была оставаться на

юге около четырех лет. Все эти годы я копила вопросы

Блоку. Я привыкла нести все свои суждения на его суд.

Брестский мир вызвал у меня новые мысли, и я пред

ставляла себе, как передам их Блоку, гадая, что он на

это ответит. Через некоторое время до нас дошли «Ски

фы» и «Двенадцать». В кругах интеллигенции ходила

фраза: «Блок благословил большевизм». Нас все больше

и больше тянуло на родину, но мы попали туда только

в 1920 году. По приезде в Москву я прежде всего встре

тилась там с Мейерхольдом, который заведовал Театраль

ным отделом.

Мне очень хотелось поскорее увидеть Александра

Александровича и Любу. Я собиралась поехать осенью

в Петербург, но вскоре после моего приезда в Моск

ву Блок приехал туда сам, чтобы выступить на вечере.

Я узнала об этом, но, к своему большому огорчению, ни

как не могла пойти повидаться с ним. Я была нездорова,

17 А. Блок в восп. совр., т. 1 485

и встречаться с Александром Александровичем после

долгой разлуки больной мне не хотелось.

Я надеялась, что скоро увижу его и Любовь Дмитри

евну в Петербурге. Мне передавали потом, что в этот

приезд у Блока был очень болезненный вид, он казался

слабым, его видели на вокзале перед отходом поезда

опирающимся на палку 67. Выше я описывала встречу

Волоховой с Блоком в Художественном театре. Встреча

эта произошла как раз тогда 68. Несмотря на сообщения

о плохом состоянии здоровья поэта, мне не приходила

в голову мысль, что болезнь его опасна. Поэтому смерть

Блока явилась для меня совершенно неожиданным уда

ром. Помню, в яркий солнечный день летом, нежданно-

негаданно пришло ко мне известие о его кончине —

через банальную газетную заметку. Писал Коган: «Умер

Александр Александрович Блок – вспомнились мои раз

говоры с ним...» дальше я не стала читать, достаточно

было первой фразы: то, что следовало дальше, было уже

не о Блоке. Смерть Александра Александровича показа

лась каким-то невероятным явлением, странным, никак

не укладывающимся в сознании. Ушел самый большой,

самый нужный из нас, так рано, в разгаре творческой

жизни! Это первое, что сверлило мозг, что мучило созна

ние, затем все больше с каждым днем росло ощущение

утраты необходимого, важного для меня лично. Все ско

пившиеся вопросы остались без ответа. Вообще я могла

подолгу не видеть Блока и не переписываться с ним.

Мне достаточно было помнить, что он, знающий больше

всех других, существует, что у него можно спросить при

свидании обо всем, что интересует, прибегнуть к его

мудрости. И еще мне было горько от того, что покинул

жизнь вместе с поэтом его веселый двойник, умевший

зажигать огни неповторимых шуток и вызывать в нас

беспечный смех.

Зимой я поехала в Петербург с тем, чтобы повидаться

с Любовью Дмитриевной и Александрой Андреевной.

Они жили в блоковской квартире (угол Пряжки и Офи

церской) вместе с Марией Андреевной Бекетовой, «те

тей», как называл ее Александр Александрович, не при

бавляя имени.

Александра Андреевна едва говорила, настолько она

чувствовала себя плохо, но мне очень обрадовалась и

все время, пока я у них была, сидела со мной. Сначала

я боялась упоминать об Александре Александровиче,

486

но потом случилось как-то так, что мы только о нем и

говорили. Вышло это просто и легко. Александра Андре

евна вспоминала о сыне так, как будто он не ушел на

всегда. На письменном столе стояла фотография Блока

с очень худым лицом и большими сияющими глазами —

необыкновенно живыми 69. Когда я стала ее рассматри

вать, Александра Андреевна сказала: «Сашенька тут

веселый, он ведь часто бывал веселым даже и в послед

ние годы».

Пока Люба занималась хозяйскими делами в столо

вой, я сидела с «тетей» и Александрой Андреевной в их

комнате. Между прочим, мать Блока сказала: «Валечка,

Люба меня теперь любит, она заботится обо мне». Когда

пришла Люба, я сразу почувствовала, что с ней не надо

говорить о Блоке. Она очень изменилась, одетая во все

черное, казалась другой. Траур подчеркивал ее скорбь.

Люба старалась говорить обо мне, расспрашивала о Н. П.

и о детях, о своей жизни почти не говорила. Только

в следующие приезды, когда горе улеглось, она расска

зала мне о последних днях Блока. Когда я приехала

опять в Петербург, кажется, через год, я не застала

Александру Андреевну в живых. С Марией Андреевной

я виделась без Любы, и «тетя», говоря о ней, по обыкно

вению, с нежностью, все-таки упрекнула ее за жестокий,

по ее мнению, поступок с Александрой Андреевной. Не

задолго до смерти Александра Александровича, будучи

не в состоянии выдержать дальше разлуку с больным

сыном, мать его приехала в Петербург. Когда она при

шла к Блоку, Любовь Дмитриевна не пустила ее в квар

тиру, стояла с ней на лестнице и упросила отложить

свидание с сыном, уверяя, что волнение плохо отразится

на его здоровье. Александра Андреевна подчинилась

этому требованию и уехала, но ей не пришлось уже

больше увидеться с Александром Александровичем, так

как он вскоре умер 70. Я не заговаривала об этом слу

чае с Любовью Дмитриевной, впоследствии она рассказа

ла мне о нем сама. Между прочим, она говорила, что

мать убийственно действовала на Блока во время болез

ни. После свидания с ней ему становилось значительно

хуже. И раньше, всякий раз, когда настроение Александры

Андреевны бывало подавленным, когда она нервничала,

это отражалось на настроении сына, и обратно. Они неиз

менно заражали друг друга своей нервозностью. Люба

говорила еще, что во время болезни, несмотря на сильную

17*

487

привязанность к матери, Блок не выражал желания ви

деть ее близ себя. Он хотел присутствия одной Любы. По

ее словам, для нее самой было очень тяжело то, что она

была вынуждена отговорить Александру Андреевну ви

деться с сыном, но я надеялась, говорила Любовь Дмит

риевна, что он поправится, а тут мне казалось, что свида

ние это его окончательно убьет. Сама Александра Андре

евна простила ей, это доказывает вышеприведенная фра

за: «Люба меня любит...», и т. д. Действительно, после

смерти Блока Любовь Дмитриевна очень заботилась о его

матери, окружала ее вниманием и лаской. <...>

Мне лично осталось лишь печальное утешение, что я

не была свидетельницей угасания Блока, и в моей памяти

остался большой, веривший в свою миссию поэт и ничем

не заслоненный образ беззаботного предводителя снеж

ных масок, «того, веселого, в сукне да соболях» 71.

К О М М Е Н Т А Р И И

ОТ СОСТАВИТЕЛЯ

Настоящий двухтомник является, по существу, первым сво

дом воспоминаний об Александре Блоке. Небольшую книжку

«А. А. Блок в воспоминаниях современников и его письмах»

(М., 1924), составленную Н. С. Ашукиным, не приходится брать

в расчет: в нее, наряду с другими материалами, вошли крайне

незначительные по объему отрывки из немногих воспоминаний,

опубликованных к тому времени. Вторым – и последним – опытом

отчасти в этом роде явилась книга: «Судьба Блока». По доку

ментам, воспоминаниям, письмам, заметкам, дневникам, статьям

и другим материалам составили О. Немеровская и Ц. Вольпе

(Л., 1930). Это образец модного в свое время мозаического «мон

тажа», в котором в числе других разнообразных источников ис

пользованы выдержки из мемуарной литературы.

В настоящем сборнике объединена б ольшая часть самого

содержательного, ценного и достоверного из того, что современ

ники рассказали об Александре Блоке. Многие воспоминания

извлечены из редких и труднодоступных изданий. Некоторая

часть материала полностью или частично публикуется впервые

(воспоминания Ф. А. Кублицкого, Г. П. Блока, Л. Д. Блок,

К. С. Арсеневой, Н. А. Нолле-Коган, И. Н. Розанова).

Два слова о расположении материала. Почти все воспомина

ния охватывают факты и события разных лет, так что приурочить

их к какому-либо определенному периоду жизни Блока – невоз

можно. Дробить же воспоминания на части значило бы непопра

вимо нарушить целостность рассказа и вернуться к не оправдав

шим себя принципам «монтажа».

Материал сборника распределен по трем крупным разделам

(«Юность поэта» «Испепеляющие годы» и «Великий Октябрь»),

а внутри разделов расположен, как правило, в единственно

доступном в данном случае хронологическом порядке – по времени

первой встречи мемуариста с А. А. Блоком. Отступления

от этого правила сделаны в тех немногих случаях, когда основ

ное содержание воспоминаний касается более позднего времени,

нежели время первой встречи. Общая последовательность жизни

и деятельности Блока при таком расположении материала все

491

же соблюдена – в той мере, в какой это оказалось воз

можным.

В немногих случаях в тексте воспоминаний сделаны купюры,

отмеченные многоточием в угловых скобках. Сокращения косну

лись главным образом того, что уводит в сторону от предмета

рассказа, не имеет прямого отношения к А. А. Блоку либо дуб

лирует уже рассказанное другим мемуаристом. При всем том,

конечно, нельзя было – при обширности и пестроте материала —

избежать отдельных повторений, особенно в тех случаях, когда

речь идет о событиях, происходивших на глазах у многих людей

(публичные выступления Блока, его похороны и т. п.). В необ

ходимых случаях они оговорены в примечаниях, равно как

и встречающиеся в тексте противоречия.

Полная унификация текста в данном случае остается недо

стижимой. На некоторых воспоминаниях лежит яркая печать ин

дивидуального стиля и манеры, выраженных даже в особенностях

пунктуации. Это касается, например, А. Белого или А. Ремизова.

Сглаживать такое стилистическое своеобразие, разумеется, не было

оснований.

Вместе с тем следует отметить, что публикуемый в сборнике

текст воспоминаний А. Белого дефектен: очевидно, он был записан

под диктовку, а в дальнейшем не выправлен. Он засорен множе

ством ошибок в написании отдельных слов, фамилий, инициалов

и названий, в падежных согласованиях, в пунктуации и т. д.

Ошибки устранены – в той мере, в какой это удалось сделать.

Библиографические справки (в примечаниях) ограничиваются

указанием на первую публикацию и на источник печатаемого

текста. Если воспоминания публиковались единожды, указывает

ся только источник текста.

Краткие справки об упоминаемых в тексте лицах, а также

литературных произведениях, периодических изданиях, изда

тельствах и т. п. вынесены в Указатель имен и названий

(во II томе сборника). Широко известные имена оставлены без

пояснений.

Приношу благодарность И. П. Абрамскому, Л. Н. Качалову,

П. В. Куприяновскому, Ю. М. Лотману, З. Г. Минц и В. С. Спас

ской, которые помогли мне сообщением некоторых нужных све

дений.

В подготовке издания на последнем этапе работы деятельно

участвовали К. А. Кумпан и А. М. Конечный.

Вынесенные в эпиграф слова поэта Ю. Н. Верховского взяты

из его неопубликованного очерка «В память Александра Блока.

Отрывочные записи, припоминания, раздумья» (копия в собра

нии В. Н. Орлова).

492

СПИСОК УСЛОВНЫХ СОКРАЩЕНИЙ

I—VII1 – А л е к с а н д р Б л о к . Собрание сочинений в вось

ми томах. Под общей редакцией В. Н. Орлова, А. А. Суркова,

К. И. Чуковского. М.—Л., Государственное издательство художе

ственной литературы, 1960—1963.

IX – Александр Блок. Записные книжки 1901—1920.

Под общей редакцией В. Н. Орлова, А. А. Суркова, К. И. Чуков

ского. Составление, подготовка текста, предисловие и примечания

Вл. Орлова. М., «Художественная литература», 1965.

Блоковский сборник, I– II — Блоковский сборник. Труды на

учной конференции, посвященной изучению жизни и творчества

А. А. Блока, май 1962 года. Тартуский гос. университет. Тарту,

1964. Блоковский сборник, II. Труды Второй научной конферен

ции, посвященной изучению жизни и творчества А. А. Блока.

Тартуский гос. университет. Тарту, 1972.

ИРЛИ – Архив А. А. Блока в Рукописном отделе Института

русской литературы (Пушкинского дома) Академии наук СССР,

ЛН – «Литературное наследство».

Переписка – «Александр Блок и Андрей Белый. Переписка».

Редакция, вступительная статья и комментарии В. Н. Орлова.

М., Государственный литературный музей. Летописи, книга

седьмая, 1940.

Письма к родным, I—II — «Письма Александра Блока к род

ным». С предисловием и примечаниями М. А. Бекетовой. Л.,

«Academia», 1927. «Письма Александра Блока к родным», II.

Под редакцией и с примечаниями М. А. Бекетовой и предисло

вием В. А. Десницкого. М.—Л., «Academia», 1932.

ЦГАЛИ – Центральный государственный архив литературы

в искусства СССР.

ПРИМЕЧАНИЯ

ЮНОСТЬ ПОЭТА

М. А. БЕКЕТОВА

А Л Е К С А Н Д Р Б Л О К И ЕГО М А Т Ь

1. АЛЕКСАНДР БЛОК

Печатается (в извлечениях) по книге: М. А. Б е к е т о в а .

Александр Блок и его мать. Воспоминания и заметки. Л.—М.,

1925 (с. 13—91).

Бекетова Мария Андреевна (1862—1938) – тетка Блока, чет

вертая, младшая, дочь А. Н. Бекетова, писательница и перевод

чица (с польского, немецкого, французского), автор популярных

пересказов (Жюль Верн, Сильвио Пеллико), биографий (Андер

сен), научно-популярных очерков («Голландия», «История Анг

лии» и др.). Перу М. А. Бекетовой принадлежат две книги:

«Александр Блок. Биографический очерк» (1922; изд. 2-е—1930)

и «Александр Блок и его мать» (1925) и очерк «Веселость и

юмор Блока» (в сб. «О Блоке». М., 1929), написанные на осно

вании личных воспоминаний и материалов семейного архива.

Под редакцией и с пояснениями М. А. Бекетовой были изданы

«Письма Александра Блока к родным» в двух томах (1927—

1932). В рукописи остались работы М. А. Бекетовой – «Шахма-

товская хроника», «Александр Блок в письмах <разных лиц>

к отцу» и незаконченная биография А. Н. Бекетова. Важ

ным источником биографических сведений о Блоке служит не

опубликованный дневник М. А. Бекетовой (ИРЛИ).

1. Мать Блока – Александра Андреевна Бекетова, третья дочь

профессора-ботаника и ректора Петербургского университета

(в 1876—1883 гг.) А. Н. Бекетова, 7 января 1879 г. вышла замуж

за приват-доцента Варшавского университета юриста и философа

А. Л. Блока и сразу после свадьбы уехала с мужем в Варшаву.

494

Осенью 1880 г. А. Л. Блок вместе с беременной женой (это была

вторая беременность Александры Андреевны, – первый ребенок

умер в сентябре 1879 г. при родах) приехал в Петербург для за

щиты магистерской диссертации. Здесь Александра Андреевна

призналась родителям, что муж жестоко обращается с нею.

Уступив настояниям семьи (главным образом отца), она решила

расстаться с А. Л. Блоком. Сохранился черновик письма, в кото

ром А. Н. Бекетов извещал А. Л. Блока, что жена к нему

не вернется (А. Щ е р б а к о в а . Андрей Николаевич Бекетов.

М., 1958, с. 33). Окончательный разрыв произошел накануне

рождения А. А. Блока. Поэт родился 16(28) ноября 1880 г.

в «ректорском доме» Петербургского университета (Университет

ская набережная, 9), рос и воспитывался в семье Бекетовых

до сентября 1889 г., когда его мать вторично вышла замуж – за

гвардейского офицера Ф. Ф. Кублицкого-Пиоттух. Но и после

этого Блок был связан с Бекетовыми теснейшим образом.

2. В одном из «планов» поэмы «Возмездие», написанной

в значительной части по семейным преданиям, Блок говорил

(в 1911 г.): « И т а к , – священен кабинет деда, где вечером и ночью

совещаются общественные деятели, конспирируют, разрешают

самые общие политические вопросы (а в университете их тем

временем разрешают, как всегда, с т у д е н т ы ) , – а утром маленький

внук, будущий индивидуалист, пачкает и рвет «Жизнь живот¬

ных» Брэма, и няня читает с ним долго-долго, внимательно, изо

дня в день:

Гроб качается хрустальный...

Спит царевна мертвым сном.

Внук читает с няней в дедушкином кабинете (Кот Мурлыка,

Андерсен, Топелиус), а на другом конце квартиры веселится мо

лодежь. Молодая мать, тройки, разношерстные молодые люди —

и кудластые студенты, и молодые военные...» ( III, 463—464).

Няня — любимая Блоком «няня Соня» (С. И. Колпакова). Она

и впоследствии часто навещала Блока – вплоть до 1918 г.,

а когда под старость ослепла и была помещена в богадель

ню, Блок ей помогал. Известна дарственная надпись Блока на

его первой книге – «Стихи о Прекрасной Даме»: «Милой моей

няне Соне в знак любви. 16 ноября 1904 года. Петербург»

(В. А р и с т о в . История блоковского а в т о г р а ф а . – «Вечерний

Ленинград», 1966, 24 декабря).

3. В Шахматове – подмосковной усадьбе А. П. Бекетова

(в 17 км. от станции Подсолнечная б. Николаевской ж. д.) —

Блок ежегодно проводил летние месяцы.

4. «Темная, бледно-зеленая...» ( I, 301).

495

5. Очень высокую оценку этой книге Блок дал в 1915 г., ука

зав, что в детстве он ее любил ( IX, 269—271).

6. Об этом стихотворении Я. II Полонского Блок вспоминает

в Автобиографии, говоря о «набегавших» на него в раннем дет

стве «лирических волнах» ( VII, 12—13).

7. Приведенные М. А. Бекетовой многочисленные образцы

детского и отроческого творчества Блока, а также полный пере

сказ содержания «Вестника» (с. 34—62 ее книги) здесь опущены.

Все дошедшие до нас стихи мальчика Блока опубликованы в из

дании: А л е к с а н д р Блок. Полное собрание стихотворений

в двух томах. «Библиотека поэта», Л., 1946 (т. 2, с. 341—365).

Комплект рукописного журнала «Вестник» хранится в ИРЛИ.

Роли в редакции «Вестника» были распределены следующим

образом: «Редактор-издатель г-н А. А Блок; заведующий бел

летристическим отделом – г-н Ф. А. Кублицкий-Пиоттух; заведу

ющий научным отделом – г-н Н. Е. Лозинский; заведующий

картинным отделом – г-н А. А. Кублицкий-Пиоттух; цензор —

г-жа А. А. Кублицкая-Пиоттух». О детском творчестве поэта см.

также публикацию З. Минц «Рукописные журналы Блока-ре

бенка» ( Блоковский сборник, II, с. 292—308).

8. Лист с этими рисунками воспроизведен в книге М. А. Бе

кетовой «Александр Блок» (изд. 2-е, с. 55) и вторично —

ЛН, т. 27-28, с. 685.

9. Ошибка памяти; нужно: 1896 года.

10. Встречи с К. М. Садовской (в мае 1897 г., в немецком ку

рортном городе Бад-Наугейм, а потом – в Петербурге, вплоть

до конца 1899 г.) оставили глубокий след в творчестве Бло

ка. Кроме стихотворений, обращенных к К. М. Садовской

в 1897—1900 и 1903 гг., с воспоминанием о ней связан сти

хотворный цикл «Через двенадцать лет», написанный в 1909—

1910 гг., частично в том же Бад-Наугейме, а также отдель

ные стихи, например – «Посещение» (1910), «Я вижу блеск, за

бытый мной...» (1913). До нас дошло двенадцать писем Блока

к К. М. Садовской ( VIII, с. 8 и 11; Блоковский сборник, II,

с. 315—323).

11. Боблово было расположено в семи верстах от бекетов-

ского Шахматова. О любительских спектаклях в Боблове, органи

затором и душой которых был Блок, рассказано в книгах

М. А. Бекетовой «Александр Блок» и «Александр Блок и его

мать», а также в воспоминаниях Л. Д. Блок, А. И., С. Д.

и Л. Д. Менделеевых (см. наст. т о м , – последние – в пересказе

М. А. Рыбниковой).

12. Осенью и зимой 1899 г. Блок участвовал в Петербургском

драматическом кружке. На одном из открытых спектаклей

496

кружка, устроенном в концертном зале Павловой (на Троицкой

ул., 13), он (под фамилией: Борский) играл выходную роль бан

кира в пьесе Ж. Онэ «Горнозаводчик».

13. См., например: «Летний вечер» (1898), «Ночной туман

застал меня в дороге...» (1899), «Еще воспоминание» (1899),

«Когда я был ребенком...» (1899), «Белый конь чуть ступает

усталой ногой...» (1905); также относящиеся к 1921 г. наброски

продолжения второй главы поэмы «Возмездие» ( III, 470).

2. МАТЬ АЛЕКСАНДРА БЛОКА

Печатается по книге: М. А. Б е к е т о в а . Александр Блок

и его мать. Воспоминания и заметки. Л.—М., 1925 (с. 95—106).

1. Отрывок из третьей главы поэмы «Возмездие», написан

ный в январе 1911 г. (когда Блоку было не «почти тридцать лет»,

а шел тридцать первый год); в цитируемом отрывке допущены

неточности; курсив в стихах – М. А. Бекетовой.

2. Письма Блока к матери опубликованы в издании «Письма

к родным», I—II; частично – в VIII.

3. Э. К о м б . Уход sa детьми, физиологический и нрав

ственный, А. Комба, медика английской королевы, и практиче

ские наставления об умственном и телесном воспитании детей

дома и в школе. Изд. 4-е. СПб., 1878.

4. Ср. в Автобиографии Блока: «Детство мое прошло в семье

матери. Здесь именно любили и понимали слово; в семье господ

ствовали, в общем, старинные понятия о литературных ценно

стях и идеалах. Говоря вульгарно, по-верлэновски, преобладание

имела здесь éloquence (красноречие); одной только матери моей

свойственны были постоянный мятеж и беспокойство о новом,

и мои стремления к musique находили поддержку у нее» ( VII, 12).

5. То есть в офицерский корпус казарм л.-гв. Гренадерского

полка, в котором служил ее второй муж. Казармы были распо

ложены на тогдашней окраине Петербурга, на берегу Большой

Невки, по соседству с фабричным районом Выборгской стороны.

Здесь Блок прожил семнадцать лет – с 17 сентября 1889 по 2 сен

тября 1906 г.

6. В Автобиографии Блок писал: «...я поступил на юридиче

ский факультет Петербургского университета довольно бессозна

тельно, и только перейдя на третий курс, понял, что совершен

но чужд юридической науке. В 1901 году, исключительно важ

ном для меня и решившем мою судьбу, я перешел на филоло

гический факультет» ( VII, 15).

497

А. И. МЕНДЕЛЕЕВА

А. А. БЛОК

Впервые – «Всемирная иллюстрация», 1923, № 11. Печатается

по книге: А. И. М е н д е л е е в а . Менделеев в жизни. М., 1928.

Менделеева (урожденная Попова) Анна Ивановна (1860—

1942) – вторая жена Д. И. Менделеева, теща Блока. Дилетантски

занималась живописью и поддерживала дружеские связи с ху

дожниками, преимущественно из круга «передвижников». Блок

относился к А. И. Менделеевой неприязненно, видел в ней —

в ее личности и в ее житейских правилах – воплощение нена

вистного ему духа «сытости», самодовольного мещанского благо

получия и реакционной косности. Крайне нелестная характери

стика А. И. Менделеевой содержится в дневнике Блока 1911 г.

( VII, 111—112).

1. Этот анекдотический рассказ передал и Блок в Автобио

графии ( VII, 8).

2. Преувеличение. Цифра взята из Автобиографии Блока, где

она означает общее число стихотворений, написанных до выхода

в свет первого сборника ( VII, 13).

3. В оценке «Стихов о Прекрасной Даме» А. И. Менделеева

повторяет мнение Блока, неоднократно им высказывавшееся; как

известно, своей ранней лирике Блок придавал значение особое.

4. Около деревни Тараканово.

5. Имеется в виду картина Сассоферрато «Дева Мария» из

флорентийской галереи Уффици (см.: VII, 46 и 470).

6. В письмах С. М. Соловьева к Белому (ЦГАЛИ) сохрани

лись три стихотворения Соловьева, написанные в августе 1903 г.

по случаю свадьбы Блока (в печать автор их не отдал). Дву

стишия, которое приводит А. И. Менделеева, в этих стихах нет.

MAP. ГРИБОВСКАЯ

ВОСПОМИНАНИЯ ОБ АЛЕКСАНДРЕ БЛОКЕ

Печатается по газете «Рижский курьер» (вечерн. выпуск),

1921, 7 сентября.

Грибовская Мария Александровна – жена В. М. Грибовского,

юриста, писателя, профессора Петербургского университета и Выс

шей школы в Латвии, в студенческие годы готовившего Блока

к поступлению в гимназию. М. А. Грибовская кое-что писала и

печатала; ей принадлежит путеводитель по Риму, изданный

в 1906 г.

498

Ф. А. КУБЛИЦКИЙ

САША БЛОК

Печатается впервые – по рукописи, которая была представ

лена автором в издательство «Художественная литература» для

задуманного (в 1946 г.) сборника воспоминаний о Блоке.

Кублицкий-Пиоттух Феликс Адамович (1884—1970) – двою

родный брат Блока, сын его тетки Софьи Андреевны (урожден

ной Бекетовой) и служившего по министерству уделов А. Ф. Куб-

лицкого-Пиоттух (впоследствии директор Лесного департамента

и инспектор корпуса лесничих, тайный советник и сенатор).

Получив юридическое образование, Феликс Кублицкий с 1907

по 1917 г. служил в канцелярии Государственной думы,

в 1919—1922 гг. находился в рядах Красной Армии, в 1922—

1947 гг. работал в Москве – юрисконсультом в разных учрежде

ниях, в библиотеках, в издательстве «Иностранная литература».

В детские и отроческие годы Блок тесно общался с брать

ями Кублицкими-Пиоттух – Феликсом ( Феролем) и глухонемым

Андреем, но впоследствии пути их разошлись, хотя они и про

должали изредка встречаться – в Шахматове (до 1910 г.) и в Пе

тербурге. В мае 1921 г., будучи в Москве, Блок навестил братьев

Кублицких, – это была их последняя встреча.

1. Об увлечении балетом «Синяя борода», относящемся к

1893—1894 гг., см. у М. А. Бекетовой – выше, с. 46.

2. Стихи Блока – из черновых набросков продолжения вто

рой главы поэмы «Возмездие» ( III, 70).

3. То же ( III, 468).

4. Первыми впечатлениями от дороги и от Нижнего-Новгоро-

да Блок поделился в письме к матери от 7 июня 1896 г. ( Пись

ма к родным, I, с. 29—30).

5. «Поездка в Италию» («Раздирательная драма в 3-х дей

ствиях») сохранилась в составе рукописного журнала «Вестник»

(ИРЛИ). Пьеса была представлена 23 июня 1896 г. «на частной

сцене Шахматовского театра». Блок исполнял заглавную роль

В. И. Полякова, «богатого негоцианта»; Ф. Кублицкий – роль

П. П. Рупорова, «морского офицера, забулдыги»; А. Кублицкий—

роль лакея, «расторопного малого без речей». Источник сюжета

пьесы не установлен.