Текст книги "Срывая маски (СИ)"

Автор книги: Аврора Лимонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 37 страниц)

– У Аллана нет хвоста.

– Откуда ты знаешь, если не заглядывала, – заметил Эльдар.

Майя фыркнула и запустила в парня попавшим под руку ботинком. Тот ловко уклонился, обувь залетела за пальму.

– Будь серьезней! Я тебе душу изливаю, а ты волнуешься о штанах Маскарона и говоришь, что у меня вырастит хвост!

Эльдар ухмыльнулся, схватил ее за запястье и, подтянув, усадил на колени. Майя замерла, когда он аккуратно прихватил ее подбородок и заглянул в лицо. Его синие глаза путали ей мысли, как дурман.

– Ты не станешь им, только потому что он дал тебе дар, – уверенно сказал он. – Дело не в том, чья внутри тебя магия, а в том, как ты будешь ее использовать. И только это имеет значение.

– И тебя это не волнует? – тихо спросила Майя. – Я всегда буду связана с ним.

Эльдар задумался.

– Ты поэтому отказалась от моего предложения?

– Я не могла согласиться, пока ты не узнаешь правду. Это было бы нечестно. Я не знала, как ты отнесешься к этому.

– Думала, я разозлюсь? – понял ее мысли Эльдар.

– Ты ненавидишь то, что создает Аллан. Ты сам сказал. Я боялась, что при взгляде на меня ты будешь думать про своего врага.

– Глупенькая, – выдохнул он, обнимая ее крепче. – Ну что за ерунду ты вбила себе в голову?

– А что я должна была думать? Что ты обрадуешься этой новости? – буркнула Майя.

– Как бы это сказать… – Эльдар сделал паузу, подбирая слова. – Не будь у тебя магии, ты бы не поступила в Академию. Не будь я одержим местью Маскарону и не пойди против закона, твой отец не держал бы меня здесь. Не будь у нас проблем, мы бы не заключили договор. Хочешь знать, что я думаю? Если всё это и прочие неприятности вели меня к тебе – это лучшая фортуна в моей жизни.

– Но Маскарон сказал…

– Ты не принадлежишь ему, чтобы он тебе не наплел, – резко отрезал Эльдар, но тут же смягчился и нежно, как перышко, провел большим пальцем по ее скуле. – Если тебя это волнует, просто вспоминай, что ты моя.

– Это тебя волнует, – заметила Майя, но ощутила, как с сердца спал тяжелый груз: Эльдар сказал «мы никому не скажем». Он говорил о них, как об одном целом. Она благодарно уткнулась носом ему в шею и шепнула: – Но я буду рада, если ты никому меня не отдашь.

– Как пожелаете, моя Княгиня.

Майя возмущенно укусила его за ухо. Тот ойкнул и с наигранным негодованием заметил, что жажда крови – первый признак растущего хвоста. За что был повторно укушен.

Вскоре они снова засыпали, переплетя руки и ноги. У них еще остались несколько часов до завтрака, и оба не спешили покидать укромное местечко.

Когда Майя проснулась, ее кожа нагрелась на солнце. Она не сразу поняла, какое тревожное чувство ее разбудило. Домовики уже не шуршали в листьях, но она не могла лишиться ощущения, что в оранжерее они не одни. Сев, она застыла: в дверях стоял профессор Семироз и смотрел на них широко открытыми глазами.

Дневной свет заливал стеклянное помещение с декоративными пальмами, вокруг лежала разбросанная одежда. Эльдар приподнялся на локте, с его волос посыпались песчинки. Когда они встретились с ректором взглядами, он сел с выражением, что, как расшифровала Майя, означало: «Я не пытался обесчестить вашу дочь, но то, что случилось, было прекрасно».

Несколько секунд все трое пялились друг на друга. В руках ректора Майя заметила ее платок, которым она вчера вытирала порез Эльдара и оставила у фонтана. Так вот как он их нашел!

– Отец, – она опасалась лишний раз шевельнуться, словно проснулась в лесу и увидела у палатки медведя.

Но ректор уже не смотрел на нее, а впился почерневшими страшными глазами в Эльдара.

– Ты… – процедил он сквозь зубы.

– Профессор Семироз, подождите, – примирительно выставил руки Эльдар, поднимаясь. – Я все объясню.

Он, оказывается, уже был в брюках – надел, пока она спала. Впрочем, наличие на нем штанов оказалось слабым утешением для ставшего стремительно краснеть от злости родителя.

– Полудемон, да как ты посмел… – На пальцах чародея заискрились мелкие молнии.

– Я даймон, – невозмутимо поправил Эльдар.

Ректор стиснул зубы, неожиданно побелев от еще большей ярости. Он сделал шаг, но вздрогнул и схватился за шею. Выдернув что-то, ректор уставился на дротик с красным перышком.

– Что за… – договорить он не успел – рухнул наземь.

Майя вскрикнула, подскочила и, придерживая плед, подбежала к отцу. Тот во всю сопел, крепко заснув. Эльдар подошел и подобрал выроненный из его руки дротик.

– Что это? – испуганно спросила Майя.

– Его усыпили, – констатировал Эльдар и осмотрел сад. – Давай, выходи уже! – приказал он кому-то.

Из-за теней кустарника чайных роз вышел профессор Белозор. Майя ахнула и плотнее закуталась в плед.

– Не благодарите, – снисходительно улыбался декан, пока с неприкрытым интересом рассматривал их. В руках он держал трубку, из который, видимо, и выпустил дротик. На плече его белого пиджака сидела Каролина.

– Зачем ты вмешался? – спросил Эльдар, поднимая рубашку и обтряхивая ее от песка. – Я мог с ним поговорить.

– После того, как разнесли бы полсада и профессора Хедеру схватил бы удар? – сомнительно изогнул бровь учитель.

– Откуда вы тут? – недоумевала Майя.

Не хотелось думать, что вся Академия скоро соберется перед оранжереей.

– Когда утром профессор Семироз сказал, что леди Майи нет в комнате, и он нигде не может вас найти, я подумал, что вы у Эльдара. Пошел к нему в башню, но там нашел только Каролину. Что странно, обычно по ночам она всегда с вами, – указал он трубкой на Майю. – Я подумал, что вы оба опять ускакали куролесить, как любите: в лес сражаться с фэйри или на свидания с мертвецами. Но обычно вы хоть записки оставляете. А тут как сквозь землю провалились. И я задумался, – профессор Белозор улыбнулся ребятам сладко, как мед, – не нашли ли вы себе более интересные приключения.

Щеки Майи вспыхнули.

– Корнелий, ради Небес… – поморщился Эльдар, загораживая собой девушку от взгляда декана.

– Каролина указала мне дорогу, где вас искать, – учитель погладил ящерицу. – Но я не успел раньше профессора Семироза. Все же куда мне до поисковых навыков стирателя.

Майя обеспокоенно склонилась к родителю. Перекошенное пять минут назад от гнева лицо сейчас расслабилось и выглядело умиротворенно.

– Одевайся, а мы перенесем твоего отца, – сказал Эльдар.

Девушка кивнула, спешно собрала вещи по оранжерее и зашла за пальмы. Когда она одетая вышла в сад, отец лежал на траве под мандариновыми деревьями, спрятанный от жарких лучей полуденного солнца. Эльдар уже тоже полностью оделся и стоял возле ректора в кожаном плаще. Только волосы оставались непослушно взъерошенными.

Майя направилась к фонтану – жажда обжигала горло. Напившись, она хорошо умылась. Прохлада помогла привести мысли в порядок.

Профессор Белозор дал им немного времени, чтобы подготовиться. Она старалась просчитать, насколько большие последствия их ждут, когда ректор придет в себя. Теперь ей предстоял еще один непростой разговор со вторым важным мужчиной в ее жизни.

– Майя. – Она вздрогнула и повернулась на Эльдара, бесшумно подошедшего к ней. Он обеспокоенно смотрел на нее человеческими глазами. – Ты в порядке?

– Утром случилось чуть больше откровений, чем я рассчитывала, – напряженно улыбнулась она. – Но я в норме.

Эльдар склонился к струям фонтана и тоже стал пить. Капли воды потекли по его шее к вороту. Майя невольно вспомнила, как вдыхала ночью запах его влажной кожи – такой же пьянящий, как ветер летних вечеров у моря, или дикий, как горная трава после дождя.

Майя спешно отвернулась. Учитель стоял возле отца и, чистив сорванный мандарин, следил за ними. На губах его застыла игривая ухмылочка. Майе хотелось засунуть голову в фонтан от стыда.

Ее руки коснулись.

– Я бы хотел тебе так много сказать… – тихо произнес Эльдар. – Но сейчас мне важно знать, ты не жалеешь?

Краем глаза она увидела, как профессор Белозор отвернулся и сделал вид, что внимательно рассматривает крупные плоды над головой.

– Ни капли. А ты?

Эльдар зарылся пальцами в ее волосы, став покрывать ее щеки и губы поцелуями. Быстрыми, но страстными.

– Даже если твой отец попытается сделать из меня чучело последнего Яхонта Красного для музея Академии, – криво улыбнулся он.

Майя нервно рассмеялась, подумав, что, судя по лицу отца перед падением он именно об этом думал.

– Когда профессор Семироз проснется, мы всё ему объясним. Чтобы он не волновался, я попрошу у него твоей руки, – уведомил парень.

– Эльдар, ты что, пытаешься использовать моего отца, как повод пожениться? – насторожилась Майя.

Тот посмотрел на нее невинным взглядом.

– Я просто хочу, чтобы всем было хорошо.

Майя не сводила с него глаз. Она вспомнила все те разы, когда Эльдар превосходно пользовался ситуацией, даже на первый взгляд невыгодной. Это ей напомнило, что перед ней тот, кто умеет играть в кукловода не слабее Маскарона. Только, к их удаче, он более сдержан в своих порывах.

– Тебе так это важно? – спросила она, переплетая пальцы с его. – В смысле, что это изменит? Я знаю, что воспитанным леди не положено… Ну, до свадьбы не положено. Но теперь я темная ведьма, а не благопристойная девица. Ты волновался обо мне, стараясь вести себя, как принято среди людей. И я ценю это. Но что тебе даст брак такого, чего у тебя уже нет?

Эльдар напряженно посмотрел на нее.

– Ты ведь так и не сказала.

– Что не сказала?

– Что чувствуешь ко мне.

– Разве я никогда не говорила… – тут Майя запнулась. Она поняла, что хоть про свою любовь к Эльдару знала давно, еще никогда не признавалась в этом ему. – Ой! – выдохнула она. – Ой-йой!

Она растерянно смотрела на него, теперь догадавшись, чего он добивается, стараясь поступать по человеческим законам. В лесном народе любят иначе, живут иначе и семьи у них совсем иные, чем у людей. Майя не сомневалась, что, будучи сыном хозяина Сумрачного Двора и имея такую внешность, он мог бы взять любую девушку из лесного народа. Там полно самых прекрасных созданий во всём Чарогорье. Но ни одну Эльдар себе не выбрал.

Возможно ли, что все эти годы, сознательно или нет, он искал то, что потерял еще в раннем детстве – тепло человеческой семьи.

– Эльдар, – выдохнула Майя.

Со стороны послышался шорох. Профессор Белозор откинул недоеденный мандарин и присел у ректора. Майя и Эльдар подскочили к пробуждающемуся чародею.

Профессор Семироз открыл глаза и часто заморгал.

– Отец, – тревожно позвала Майя и кинула взгляд на Эльдара. Сейчас им придется много чего ему рассказать.

– Вы как себя чувствуете? – спросил декан.

– Голова болит, – пробормотал ректор. Ему помогли сесть, он прижался спиной к стволу дерева. Потрогав затылок, профессор поморщился от боли.

– У вас небольшая шишка, – пояснил лекарь. – От падения. Ничего страшного.

– Я упал? Как это случилось? – протер глаза чародей. – Я споткнулся?

«Об реальность», – подумала Майя, но вслух спросила:

– Что ты помнишь?

– Мне такой страшный сон приснился… – запнувшись, ректор посмотрел на дочь.

Видя, как он рассматривает их и как в его черных глазах проясняется память, Майя нашла руку Эльдара и сжала. Отец заметил ее жест, желваки на его лице дернулись. Он встретился взглядом с ней – на этот раз вопросительным и растерянным. Та неловко улыбнулась, мол, всё так, как ты понял, отец, и мы больше не будем прятаться.

Никто з них не успел заговорить – резко подул ветер, вокруг закружились листья плюща. Над ними сложилось зеленое лицо Люси.

– У ворот чужак! У ворот чужак! – щебетала нимфа. – На нём кровь! На нём кровь!

Спеша по лестнице к воротам и жуя прихваченную по дороге грушу – Майя пропустила ужин и завтрак, и уже ощущала, как желудок свернулся в морской узел – она гадала, кто мог оказаться по ту сторону ворот.

Отец спешил рядом. Перед этим профессор Белозор с извинениями дал ему настойку от головной боли. На возмущенный вопрос начальника, как он мог его так бесцеремонно вырубить, декан бесхитростно развел руками.

– Профессор, я не мог допустить, чтобы вы оторвали адепту голову. Во-первых, это не профессионально с педагогической точки зрения, а во-вторых – у нас нет запасных Яхонтов Красных. Ну, в ближайшее время, – с ухмылкой покосился он на Майю, чем вызвал у отца такое выражение, будто ему влепили пощечину.

Эльдар тут же утащил Корнелия в сторону «на пару слов», где собирался, как догадалась Майя, не столько разговаривать с деканом, сколько заткнуть его.

Новости от Люси дали возможность пусть не забыть, но отложить семейные разборки на лучшее время. Профессор Семироз больше не пытался наброситься на Эльдара, однако Майя шла между ними, как страховка. Всё же профессор Белозор верно заметил: Заклинатель Рубинов у них всего один.

У ворот ректор приказал створкам открыться. Был жаркий день, большинство горожан и туристов попрятались от летнего пекла. Бульвар почти пустовал. Перед воротами стоял гнедой конь с едва державшимся в седле всадником: серый грязный плащ скрывал лицо, но Майя еще издали увидела окровавленные руки. Неизвестный поднял голову. На чародеев отчаянно смотрел командир городской стражи.

– Господин Семироз… – едва слышно прохрипел он.

– Люся, пропусти его! – приказал ректор.

Барьер разошелся в сторону, будто занавес в театре. Профессор Семироз подхватил господина Касса как раз тогда, когда тот чуть не рухнул наземь. Ректор приподнял плащ гостя и увидел пятна крови на сюртуке.

Раненного быстро доставили в медицинское крыло. Профессор Белозор закрутился вокруг койки с командиром. Тот тяжело дышал и морщился от боли. Сняв сюртук и разорвав на груди гостя рубашку, лекарь застыл – на животе и груди оказались порезы, сочившиеся скверной. Они складывались в буквы. На теле мужчины истекали кровью слова:

«Это последнее предупреждение».

Четверо чародеев потрясенно уставились на надпись. Вдруг командир вздрогнул и застонал. Профессор Белозор помчался к стеллажам с зельями, чтобы найти настойки для очищения ран от скверны. Простецам она всегда вредила больше, чем чародеям. Майя продолжала изумленно смотреть на надпись. Хотя отправитель не подписался, она и так узнала почерк. Знала, кто обожает украшать тела кровью.

– Морган, – процедила она сквозь сжатые зубы. Имя мучителя отозвалось в груди обжигающей волной ненависти.

– Майя, тебе лучше выйти… – отец запнулся, увидев взгляд дочери.

– Я остаюсь, – твердо сказала она.

Тревога на лице отца на миг сменилась болью, но он не стал возражать. Спустя какое-то время профессор Белозор промыл раны командира. Эльдар помог декану перебинтовать порезы. Майя и ее отец носились по медпункту, подавая лекарю всё, что он попросит.

Вскоре дыхание командира выровнялось, он притих и почти не шевелился. Корнелий промыл его раны на подбитой губе и брови, затем замешал какое-то зелье.

– Выпейте, – поднес он стакан к сухим губам мужчины. – Уймет боль и поможет от обезвоживания.

Лекарство подействовало почти моментально – с лица командира ушла мертвенная бледность. В глазах, затуманенных болью, прояснилось.

– Господин Семироз… – едва слышно позвал мужчина.

Лекарь встал и остановился перед ректором. Майя услышала его шепот:

– Я подмешал зелье правды. Знаю, не очень гуманно, но это ради общей безопасности.

Профессор Семироз кивнул и сел на край койки.

– Господин Касс, вы можете говорить? – Получив слабый кивок, он продолжил: – Что с вами случилось?

Раненный зажмурился, словно воспоминания снова причинили ему страдания.

– Морган… Господин Семироз, когда вы сказали мне про проклятую армию, я не мог скрыть это от него. Я рассказал ему ее секрет. Ведь это совершенно меняло представление о войне… – Он облизал пересохшие губы. – Но не для Моргана. Теперь он желает получить проклятие и мастерскую. Он послал меня к вам с… – Командир опустил глаза на свою перемотанную грудь. – Я должен передать вам его послание. Прошу, выслушайте меня.

Чародеи напряженно переглянулись. Майя же не сильно удивилась, что мастерская со страшным проклятием приглянулась Моргану, как мухе мед.

– Говорите, господин Касс, – кивнул ректор.

– Прошлой ночью из столицы в Цветоч тайно прибыло два поезда с наемниками Ковена.

– Морган вызвал подкрепление?

Командир кивнул.

– Он будет штурмовать Тайлогос. И послал меня сказать, что, если сдадитесь сейчас, он даст вам с дочерью уйти из города. Вас изгонят, но вы будете жить. Только отдайте ему Академию и маску.

– Он спятил? – выпалила Майя. – Он думает, мы ему поверим? Он убьет нас при первой же возможности!

– Он приказал мне донести до вас послание, – устало смотрел на чародеев командир. – Сейчас Пожирателем Судеб управляет Морган. Большая часть стражей отказалась идти за ним против вас, господин Семироз. Они уважают вас. Но теперь у него хватит воинов осадить Академию.

Профессор Белозор фыркнул.

– Пусть держит карман шире. Вокруг замка барьер, запасов еды нам хватит пережить зиму.

– Я понял вас, господин Касс, – сказал ректор. – Отдыхайте. Здесь вы в безопасности.

Он поднялся и показал остальным следовать за ним в коридор.

– Мы так сосредоточились на подлянках Маскарона, что совсем забыли про другого редкостного ублюдка в нашем фуршете злодеев, – с неприкрытым отвращением заметил декан, но тут глянул на девушку. – Упс! Простите, леди Майя, за мою несдержанность.

– Нет, вы правы. Морган редкостный ублюдок, – кивнула она, меньше всего сейчас волнуясь о манерах леди, и глянула на хмурого отца. – Ты же не примешь его предложение? Он врет и не даст нам уйти. А если отдадим ему Академию, он найдет мастерскую и сам станет создавать тварей из простецов.

– Конечно, я не отдам ему Академию, – как само собой разумеется произнес ректор. – Нам нужно поторопиться и уничтожить мастерскую. Она никому не достанется. Светлый Совет согласился нам помогать. Если дойдет до боя, они поднимут свои силы против Ковена.

– Ну хоть где-то от них польза, – хмыкнул Эльдар.

Было решено разойтись до собрания вечером. Профессор Семироз должен был связываться с советом магов, профессор Белозор оставался присматривать за раненным. Эльдар собирался вернуться в башню и отправить послание в Сумрачный Двор – он поддерживал связь с Лордом, держа его в курсе событий.

Перед уходом Майя шагнула к Эльдару, желая поцеловать, но заметила, что отец смотрит на них. Потому ограничилась быстрым поцелуем в щечку.

– До вечера, – шепнула она парню и поспешила по коридору, пока никто не заметил, как ее щеки снова горят.

Приняв душ и переодевшись, Майя спустилась в буфетную, где наконец-то за весь день нормально поела. С завтрака остались овсянка, лесные ягоды и гренки с сыром. Майя не любила овсянку, но эту, остывшую и полдня простоявшую, слопала за считанные минуты до самого дна горшка.

Остаток дня она просидела в комнате, просматривая листки с заметками, что успела сделать в библиотеке. Поначалу Майя никак не могла сосредоточиться – за сутки случилось столько событий, что у нее до сих пор шла голова кругом. Ее переполняло пьянящее счастье от ночи, страшная неловкость за утро и кипящий в груди гнев при воспоминании о кровавом послании.

Именно обжигающая ярость помогла ей окончательно отрезветь от всех других переживаний. Правя в подземелье, она так привыкла чувствовать в жилах страх вперемешку со злостью, что почти сразу вернула себе хладнокровие и ясность мысли. У нее еще есть враг, которого она должна уничтожить.

Просмотрев затертые записи и не найдя ничего нового, Майя легла на кровать, закинув руки за голову.

На подоконнике блеснуло золотом. Она повернулась на следившую за ней Каролину. Золотая корона на зеленой головке отсвечивала раскаленное закатом небо.

– Я не злюсь на тебя, – села Майя, отвечая на вопросительный взгляд золотых глазок. – Знаю, вы с Эльдаром делали это ради моей безопасности.

Каролина шустро пересекла комнату и забралась на колени девушки. Поглаживая подставленную спинку маленькой подруги, Майя продолжила размышлять. В окне она наблюдала двор с вытянутыми тенями и пылающие в свете заката белые стены Тайлогос.

Она вспомнила макет Академии, что однажды увидела в мастерской мага. Вспомнила, как восхищалась бумажным замком, который красотой высоких стен и острых башен словно родился из сказочных грез.

«Прямо как сам город», – подумала Майя.

То, что настырно не давало ей покоя, как раз воспоминание о бумажном замке. Зачем Аллан так морочился с самой Тайлогос? Зачем придумал ее образ? Из-за гордыни? Из-за желания доказать, что он хозяин города?

«…у этой академии будет тайна. Но мелкие людишки не увидят ее, пока не станет слишком поздно».

Детские воспоминания после возвращения памяти еще не заплыли туманом времени. Майя четко вспомнила самодовольную ухмылку Аллана. Нет, даже плотоядную. Возможно, тогда он говорил про подземелье. А возможно, дело по-прежнему в самом замке.

– Не понимаю! – схватилась за голову Майя от раздражения и бессилия. – Как можно создавать такие прекрасные вещи и делать такие ужасные поступки?!

Озарение, увы, не спешило ее посещать. А вот проблемы ждать себя не заставили. По дороге на собрание в библиотеке она встретила профессора Белозора.

– Как господин Касс? – спросила она.

– Спит. Скверна сильно отравила его, но он поправится, – уведомил лекарь. – Леди Майя, а Эльдар не с вами?

Еще не успев отойти от утренних неловкостей, Майя нацепила беспристрастную маску и как можно спокойней помотала головой.

– А профессора Семироза не видели?

Тут Майя не стала заботиться о выражении лица.

– Вы не можете его найти? – тревожно спросила она. – Их обоих?

– Наверняка ничего страшного… – Вопреки словам голос декана напрягся.

Майя пожалела, что не последовала за Каролиной, когда та вдруг куда-то убежала. Не почуяла ли что-то неладное с хозяином?

Прежде чем Майя додумала мысль, ноги уже несли ее по коридору.

Она ругала себя, что повелась утром на бесстрастное лицо отца. Молчание Велизара Семироза, ходячего ужаса темных тварей и колдунов, опасней любого скандала. Когда отец охотится, он тих, как рысь, но беспощаден, как адская гончая.

Глава 4. Замкнутый круг

Несясь по коридору, Майя отчаянно думала, где искать отца и Эльдара. В прошлом отцу пришлось обманом заманить парня в ловушку, чтобы поймать. Вдруг он и здесь использовал тот же прием. Под предлогом поговорить завел Эльдара в какое-то укромное место и…

Вдали послышался грохот. Майя резко затормозила. Звук доносился со стороны тренировочного зала. Пулей она кинулась туда. Грохот повторился, когда она подбежала к дверям. Но вход оказался запертым.

Майя забарабанила по толстым дверям кулаками.

– Откройте! Откройте немедленно, иначе я их выбью!

Шум в зале утих. Подозревая, что дверь ей открывать не спешат, Майя отошла и прицелилась взрывным заклинанием.

Вдруг дверь резко отворилась. Майя едва успела остановить зеленую молнию в ладони. В проходе стоял отец. Черные волосы с вкраплением седины растрепаны, на руках черные боевые перчатки, длинный меч сверкнул в вечерних лучах.

Чародей глянул на Майю, а затем напряженно за ее спину, словно опасался увидеть кого-то еще.

– Ты сама? – задал он вопрос, который Майя как раз собиралась спросить.

Глядя на его настороженный взгляд, она с облегчением поняла, что отец ищет глазами Эльдара. А значит, они не вместе.

– Да, сама. Мы можем поговорить?

Немного поколебавшись, ректор отступил, давая ей пройти. Войдя, Майя очутилась в лесу. Точнее, не в лесу, а в иллюзии леса. В тренировочном зале возможно воспроизводить самые разные местности для боев: от суровой пурги до пустыни в беспощадный солнцепек. Сейчас Майю окружали лиственные деревья, а точнее то, что осталось от них: срубленные стволы раскинуты во всё стороны, кое-где догорают сожженные ветви. Словно тут прошелся дракон в крайне скверном настроении.

Майя вдруг догадалась, куда отец направил все невысказанные утром чувства. Он стоял весь в черном, рукава рубашки закатаны и видно на бледной коже давнишние шрамы, как кружевные узоры.

– Ты злишься? – спросила Майя прямо.

– С чего ты взяла?

Майя еще раз глянула на безжалостно разрубленные стволы на земле.

– Да так, интуиция, – сказала она.

Ректор шумно выдохнул, вскинул руку и произнес: «Крапула!» Иллюзия леса с остатками деревьев тут же растворилась. Они стояли в просторном зале с арочным потолком. Ректор избегал ее взгляда, чего она еще никогда не наблюдала за ним.

– Эльдар сделал мне предложение, – сказала Майя, когда молчание затянулось. В ее голове это звучало как повод для разговора. Но увидев лицо отца, она подумала, не нанесла ли ему новый удар ниже пояса.

Ректор молчал. Теперь Майя не знала, что хочет услышать от отца. А может быть, как раз не хочет.

– После твоего ухода я заставил Корнелия рассказать мне, что он знает.

– О, – вырвалось у Майи. – Полагаю, у тебя много вопросов о нас с Эльдаром.

– Только один, – лицо чародея оставалось непроницаемой маской, – ты любишь его?

– Да, – без задержки ответила Майя. – Уже давно.

– Понятно. – Тон у мужчины был каким-то странным. Словно он все еще ждал, что вот-вот проснется.

В пустом зале с высокими витражными окнами в вечерних лучах их силуэты пускали длинные тени. Отец прошел к лавочке и сел. Он выглядел крайне уставшим, под глазами залегли тени. Майя задумалась, сколько ночей он уже нормально не спал.

– Я знаю, что Яхонт Красный пошел в Арену ради тебя. И теперь знаю, почему его побег из Академии тогда тебя так расстроил. Мне стоило понять это раньше… Как я мог быть настолько слеп?! – помотал головой ректор. – Я не заметил, что Маскарон втянул мою дочь в свои темные дела. Не заметил, как она влюбилась. Я ничего не видел, хотя должен был понять! – произнес он, поднимая на нее уставшие черные, как уголь, глаза. – Да, я зол! Но не на тебя, а на себя. – Он сжал кулаки, от чего кожа черных перчаток натянулась. – Но хуже всего, что еще я… боюсь.

Майя удивленно смотрела на стыдливо потупившего взгляд чародея. Она не могла представить человека более бесстрашного и сдержанного. Абсолютно контролирующего свои эмоции. Он видел смерть столько раз и столько раз сам ее приносил, что она уже его не трогала. Он знал самые отвратительные и жуткие стороны магии, и сам был одним из тех, кто управлял этой страшной силой. И Майе было странно видеть, как такой великий маг чего-то испугался.

– Всё, что у меня есть сейчас, это ты и Тайлогос, – тихо продолжил он. – Я считал, что вижу и контролирую то, что происходит в этом замке. Но в итоге сама Академия теперь угроза для города. Какой же я дурак!

Он закрыл лицо руками. Майя беспокойно смотрела на опустившего плечи отца. Таким подавленным она не видела его со времен маминой смерти.

«Вы стараетесь всех защитить. Слишком стараетесь».

Слова декана лекарей всплыли в мыслях Майи, и теперь она поняла, к чему учитель заметил про ее схожесть со старшим Семирозом.

Ей стоило догадаться раньше, какова была глубина разочарования отца, когда он понял, что Академия связана с ловушкой мага. Конечно, он никак не показал свой ужас и держался спокойно и собранно, как будто ничто не могло его выбить из колеи. Но кому как не ей знать, что отец не склонен показывать свои настоящие чувства и обычно молча несет страхи и тревоги в себе.

Последние два месяца Майя полностью сосредоточилась на войне, чтобы спрятать собственное отчаянье. Но теперь впервые задумалась, не делал ли сейчас тоже самое отец?

С момента ее возвращения в Академию она ни разу так толком не поговорила с ним. Только о врагах, только о проблемах. Оба они так старались всех защитить, что даже не задумались, что действительно хотели друг другу сказать.

Она подошла к чародею и села рядом. Последние лучи солнца угасали за цветными витражными окнами, смазывая тени в зале.

– А я рада, что ты построил Тайлогос, – сказала Майя. – Год учебы здесь один из лучших в моей жизни.

– Тебя тут чуть не принесли в жертву, – напомнил ректор.

– По общей статистике не такая уж редкость в магических академиях, – пожала плечами Майя. – Чаще только травятся приворотными зельями.

Отец задумался и согласно кивнул.

– Но не под каждой академией спрятана адская мастерская, – выдохнул профессор Семироз.

– Маскарон ловко всеми нами сыграл, – не отрицала Майя. – Но партия еще продолжается. И следующих ход за нами.

Она посмотрела на сгущающийся сумерки за стрельчатыми окнами. Раньше она просыпалась как раз в такое время – час теней и мрака.

– Я никому это не говорила, но в подземелье Арены я жила в постоянном страхе, – вспомнила она. – По ночам там устраивали кровавые пиры, на которых я видела такое… – Майя замолчала, не желая вспоминать жуткие шабаши. – Знаешь, что помогало мне держаться, когда казалось, что я больше не вынесу? – Профессор следил за ней, тени на его лице сгустились и смазали черты. – Я напоминала себе, что дочь одного из сильнейших чародеев города. Вспоминала, как ты раз за разом уходил ночью во мрак и защищал Чарогорье. Ты прошел через столько боли и кошмара, но не сломался. Думая о тебе, я не могла позволить себе уступить всем этим тварям вокруг. Я пообещала себе бороться, какая бы густая тьма не окружала меня.

Ректор сжал рукоять меча и отвел взгляд.

– Мне жаль, что тебе пришлось через это пройти. Я не смог уберечь тебя… Юта бы мне это не простила.

– Уж мама точно не стала бы тебя упрекать, – сдержанно заметила Майя, но увидев озадаченный взгляд отца, поспешила сказать: – Ты смог защитить меня больше, чем думаешь. Прямо здесь ты учил меня сражаться и выживать. Я бы не смогла зайти так далеко, не смогла бы выдержать так много, не подготовь ты меня.

Ректор не успел ответить, дверь зала открылась, и к ним заглянула госпожа Роксан.

– Профессор Семироз, мы вернулись.

– Наши что-нибудь? – Мужчина поднялся со скамейки.

– Увы, пока в подземелье следов темной магии не обнаружено, – отрапортовала она.

Ректор приказал собрать всех в библиотеке. Когда дверь за воительницей закрылась, он опустил глаза на дочь.

– Надо идти. – Сказав это, отец, однако, не сдвинулся с места. Майя не сразу поняла, почему он так неловко на нее смотрит, и только потом догадалась.

– Я никому не скажу, в чём ты мне признался, – пообещала она. – Хотя испытывать в такой ситуации страх вполне нормально.

– Не всем обязательно знать, что у меня есть человеческие чувства, – сдержанно заметил ректор.

Майя усмехнулась и, приняв протянутую руку отца, поднялась.

Уже на полпути в библиотеку она рискнула выяснить последний щепетильный момент, пока они наедине.

– Ты так и не сказал, что думаешь про Эльдара.

Профессор Семироз тут же свел брови и упрямо выдвинул подбородок вперед.

– Могло быть и хуже, – спустя паузу буркнул он. – Не самый сложный случай из твоих кавалеров.

Майя легонько толкнула отца в плечо, но благодарно улыбнулась. Похоже, он сможет это принять.

– Помни, наш настоящий враг за этими стенами, – уточнила она. – И, быть может, под этими стенами.