Текст книги "Перед бурей (СИ)"

Автор книги: Артем Лунин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 40 страниц)

– Держите её, добрые люди! – завопил торговец, запрокинув голову.

По ту сторону, видимо, действительно попытались выполнить просьбу.

– Ой! – и звук удара.

– Ты возьмёшь эту монету, или мне тебя ещё раз приложить этой доской?.. – вопросил девичий голосок. Случайный прохожий сделал правильный выбор, и разочарованные преследователи услышали торопливые удаляющиеся детские шаги и взрослый топот – в другую сторону.

Эрику, затёртую в этой толпе, кто-то ухватил за плечи.

– Вот ещё одна!.. – торжествующе завопил схвативший и осёкся. Девочка холодно уставилась на него.

– Руки.

– А? – тупо переспросил верзила с прыщавой мордой.

– Руки грязные убери.

Верзила невольно отнял руки и поглядел на ладони.

– И вовсе они не… – спохватился. – Да ты, воровка, я те счас!..

Так. Собраться. Смотреть прямо между глаз, словно целишься из громобоя, представить себе ледяные поля Норда.

Кажется, получилось не очень, но верзила всё-таки что-то такое почувствовал и на мгновение замешкался.

– Я что, похожа на воровку, сэнир? – промолвила Дикарка. Верзила оглядел её – уверенный взгляд, чистое лицо, рубаха и штаны простые, безо всяких украшений, рюшей и так далее, одежда покроем похожа на военную, и явно из недешёвой ткани. И – обувь! Совершеннейшая роскошь для детей летом.

Тут какой-то дородный сэнир цапнул её ловильщика за рукав и шепнул на ухо. Верзила мгновенно спал с лица, побледнев так, так, что все прыщи вспыхнули как звёзды на ясном небе. Сбивчиво забормотал извинения.

С презрительной миной выслушав, Дикарка развернулась и ушла, размышляя. Конечно, по губам она читает ещё так себе, но вполне разобрала "Замок", "воспитанница церковников", и даже "дочка…". Выходит, о ней знают в городе? Интересно, чьей дочкой посчитали?

Мысли перепрыгнули на произошедшее. Это полотно… на фига ткань беспризорникам? Да ещё в середине лета, понятно, осенью там… собираются шить себе костюмы? Продадут кому? Едва ли, товар неудобный, громоздкий…

Короче, весело на рынке. Каждый день что-нибудь происходит.

После этого происшествия у торговцев, должно быть, лопнуло терпение, и они стукнули городской страже. Может, и скинулись, чтобы во время облавы стражники усерднее ловили малолетних воришек…

Поймали и нарушительницу спокойствия. Зажали в том же тупичке, но в этот раз доски у стены не было. Двое стражей, размахивая дубинками, теснили её к стенке, третий стоял поодаль на одной ноге и матерками подбадривал сослуживцев.

– Вот ещё одна! – как родной, обрадовался он Дикарке. – Иди-ка сюда!

Та уважила служивого, подошла и пнула его по здоровой ноге. Стражник с ругательствами повалился, двое других оторопели, и воровка умудрилась вывернуться из угла, в который её загнали, проскользнула между ними.

– Валим! – бросила неожиданной помощнице.

Та молча последовала за ней. На бегу оглянулась, махнула рукой, и мусор, громоздящийся у стены, прыгнул под ноги преследователям. Разлетелись доски, раскатились какие-то ящики. Обернувшаяся на грохот воровка восторженно взвизгнула – один из стражников застрял, второй упорно продолжал преследование.

– Сюда!..

Они свернули в переулок и остановились у сплошного деревянного забора, воровка отвела незакреплённую доску и пролезла в дыру.

– Давай живее! – подержала качающуюся "дверь", Дикарка пролезла за ней и обнаружила, что они находятся на одной из мощёных камнем "приличных" улиц уже довольно далеко от рынка.

– Валим!..

– Подожди, – сказала Дикарка. Дорога, прямая и ограждённая высокими заборами, её не вдохновляла. Вовсе не улыбалось бегать здесь от стражника, который буквально висел у них на плечах.

– Что ты делаешь?!. – не дожидаясь ответа, воровка дёрнула прочь. Дикарка же притаилась сбоку и вежливо поддержала доску для стражника. И отпустила.

– Ой!.. – наполовину вылезшего преследователя приложило доской и заклинило в проёме. Дикарка встала перед ним и покрутила перед глазами монету в один сталь.

– Ты возьмёшь эту монету, или мне тебя ещё раз приложить этой доской?.. – поинтересовалась.

Стражник недолго мучился сомнениями, сцапал монету и полез, сопя, обратно. Дикарка повернулась…

Воровка далеко не убежала, стояла поодаль как ни в чём не бывало и дожидалась её.

– Ловко ты, – сказала, как будто они давно были знакомы, но глаза её оставались настороженными. И стойка – то ли драться готова, то ли бежать… – Почему? – спросила прямо.

– Так. Считай, что на меня произвели впечатление твои выходки тогда, когда вы попятили отрез ткани. Не хотелось оставаться без развлечения.

Воровка прищурилась. Кивнула.

– Надеюсь, тебе не кажется, что ты меня спасла?

– Вообще-то именно так мне и кажется, – скромно ответила Дикарка. – В том заборе качающейся доски не было. Я ошибаюсь, или тебя действительно загнали в угол?

Воровка сжала губы, досадуя на саму себя и на спасительницу.

– Тебя никто не просил. И благодарности не жди.

Вместо того, чтобы рассердиться, Дикарка рассмеялась. Злой азарт прошёл, осталось просто веселье. И мысли об учителе. Она как будто увидела в этой девчонке себя-ранешнюю, настороженную и не верящую в милосердие, которую вдруг мимоходом выручил посторонний человек.

– Ничего мне от тебя не надо. Да у тебя и нет ничего. Ступай же себе с миром, и… нет, не буду говорить "не греши больше".

Воровка поперхнулась своей злой гримасой.

– Тебя что, у церковники воспитывали? – повернулась, но ступать с миром погодила. Дикарка ждала, глядя наивным взглядом. Скажет, никуда не денется.

– Лучше бы нам не торчать здесь вот так, – не заставила себя ждать воровка. – Пошли!

Следуя переулками за девчонкой, Дикарка снова думала об учителе. Она отнюдь не идеализировала своего спасителя. Благо её научили видеть, думать и анализировать.

Доброе дело практически ничего не стоило патэ Киошу. Три стали – огромные деньги для беспризорника, не для священника. И спас он её лишь потому что увидел потенциал её силы.

Так же и твой потенциал, юная воровочка. Рисковала я не просто так. Ты мне понравилась, напомнила меня саму. Но ещё больше мне глянулись твои дела. Тщательное тактическое планирование – ключ к успеху дела, Антуанн Саммер, Хорас Хархан, "Военные наставления", Стат, город… э-э-э, не помню, год семьсот восемьдесят… тоже не помню. И видно было, что ты тщательно распланировала это эпическое сражение, кражу полотна, нафиг оно вам сдалось?.. Рискованные импровизации в удачный момент могут обратить весь ход сражения, те же "Наставления". Я рискнула – и победила, выручила тебя. Потому что увидела потенциал твоей силы.

И теперь ты моя… пока не знаю, кто. Может быть, соратница. Может быть, оружие в битве с миром. Подруга даже, почему нет? Уличная беспризорница, ха, подумаешь!.. Сама-то давно кем была?

Теперь-то, конечно, даже если она окажется на улице, не растеряется. Все её знания, опасные умения при ней. Богатство, которое нельзя отнять… А вот теперь и знакомые на городском дне появились.

– Как тебя зовут? – спросила Дикарка.

Молчание, лишь острый взгляд искоса.

– Куда мы идём?

Нет ответа.

Дикарка остановилась. Сверстница сделала ещё несколько шагов и раздражённо обернулась к ней.

– В Тухлый Угол. А зовут меня Искра. Запомни на будущее, спрашивать имя у нас не принято, в лучшем случае тебе прозвище назовут. Спрашивать же о месте, где собираемся, тем более невежливо. За такое могут и стукнуть. Доской.

– Ладно, я запомню на будущее, – Дикарка поравнялась с ней, и они поспешили дальше.

– А тебя как зовут? – показалось или нет, что в голосе девочки прозвучали мирные нотки?

Дикарка представилась. Искра на ходу смерила её насмешливым взором.

– Скажешь тоже! Не тянешь ты на неё!..

Девочка, которой было отказано в прозвище, удивлённо захлопала ресницами.

– А, так ты в этом не рубишь… Ладно, потом объясню.

Ждать «потом» пришлось довольно долго. Дикарка с Искрой добрались до Угла, в этом небольшом квартале рядом с Тошниловкой постоянно кучковались сомнительные личности и пахло брагой.

– Вот, пожалуйста. Известный рассадник заразы и всего городского отребья, – как приветливая хозяйка, знакомящая гостей со своим домом, сказала Искра. – Тебе, небось, и не приходилось такое видеть?..

– Можешь мне не верить, но я видела и похуже, – играть почти не пришлось, горло перехватило по-настоящему. Дикарка даже удивилась. Поди ж ты, считала самонадеянно, что за эти годы всё позабыла. Грязь и нищета Тухлого Угла всё живо напомнила. От прошлого не убежать, гласит одна тесха…

Искра глянула недоверчиво.

– Это где?..

– В рабских бараках.

Воровка посмотрела на неё и замотала головой.

– А что ты там делала?

– На экскурсию ходила! – огрызнулась Дикарка. Нет, она бы не погнушалась рассказать – скупо, как будто неохотно, чтобы собеседница прониклась сочувствием, тогда можно попробовать вызвать на откровение… Но девочке показалось, что она разревётся, едва скажет слово. Потом. Заодно и можно будет составить речь, подобрать более правильные выражения, интонацию отрепетировать…

– А, ну ладно, – Искра замолчала. Дикарка подумала, что ей незнакомо это слово – в самом-то деле, откуда бы беспризорнице…

– Так вот, перед вами задворки Тошниловки, именуемые Тухлым Углом, – деловито заговорила беспризорница. – Посмотрите налево, направо или прямо, всё равно можно увидеть одно и то же…

Дикарка посмотрела налево, на неё, с величайшим изумлением. Знакомо!..

– …Мерзкие одёнки нашего города. В Таноре есть места и отвратительнее. Их два-три. Здесь торгуют эльфийскими настойками местного разлива. Тут печатают срамные картинки. Здесь, как видите, курильня. К этим людям я бы не советовала подходить без взвода городской стражи, вот только стража здесь не появляется.

Не будьте здесь как дома. Ходите оглядываясь, держите руку на кошельке… а другую на рукояти ножа или громобоя.

– Ну, хватит, – пробормотала Дикарка. По её мнению, Искра излагала это даже чересчур громко. – Откуда ты знаешь, что такое "экскурсия"?

– Среди беспризорников есть разные люди, – поведала Искра. – Одна девчонка так прямо из Стата, и семья у неё была не то чтобы богатая, но городская, культурная… В общем, ей доводилось бывать в ихних знаменитых музеумах.

И, вот ещё что… Не вздумай кого спрашивать о прошлом. Тут не только доской может прилететь. Другое дело, если сами вдруг будут рассказывать. А и будут, не развешивай уши. Редко кто правду скажет. Есть у нас один выдумщик, он душещипательных историй по десятку в день выдаёт, для самых мелких, которые попрошайничеством… да мы все сочинять такое мастера.

– Ясно. Не верь никому.

– Мне ещё придётся объяснять народу, кто ты, – вздохнула Искра.

– Ну, сочини что-нибудь, – предложила девочка.

Искра задумалась, разглядывая её.

– Ну. Давай так – ты когда-то беспризорничала точно так же, как мы, но тебя… вроде как удочерили… гм, наверное, какая-то семья военных…

– Я предложила тебе сочинить, а не предсказывать прошлое, – голос Дикарки прозвучал безжизненно и глухо.

– Хочешь сказать, что я вроде как угадала?

– Почти во всём. Как?

– Беспризорничала… ну, вроде ясно, взгляд у тебя такой… Теперь явно голодать не приходиться, значит, нашла себе опекунов. Одежда из дорогой ткани, но неяркая, практичная, безо всяких украшений, вставок – значит, опекуны небедные, но не из купцов, те горазды пыль пустить в глаза, да и не позволили бы они тебе шляться в одиночку. К тому же у тебя волосы короткие, да и мускулы вроде бы имеются. А ещё "иголка" или "бритва" в рукаве. Или "гвоздь"?

– "Гвоздь".

– И кидать умеешь?

– Конечно.

Искра посмотрела с уважением.

– Да. Ещё у нас не принято говорить, кто какое оружие носит и как им владеет.

– Оружие? – Дикарка не сумела удержать недоверчивую усмешку, представив этакую маловозрастную армию, вооружённую "иглами" и "бритвами".

– Чуть ли не каждый хоть кусок стекла носит.

– Бр-р-р! Детям-то…

– Мы не дети, – перебила Искра. – Мы беспризорники.

До самого убежища они молчали.

– Я буду говорить, а ты поддакивать, – сказала наконец Искра.

– Угу, – мрачно отбуркнулась Дикарка, думая, не зря ли она пошла сюда.

– Во-во, именно вот так, – одобрила Искра.

Знакомство с «народом» прошло удачно. Может быть, потому, что всем было не до неё. Облава затронула всех, но, как водится, кто-то из городской стражи распустил язык, нарочно стукнул «своим» обитателям городского дна, или ещё какой-нибудь не скурившийся пока ещё пророк из трущоб почуял грядущие неприятности и предупредил соседей.

"Народ", дети в основном младше Искры принялись наперебой рассказывать ей, что творилось и как они удирали от облавы. Иные попались, потерялись при бегстве. Искра слушала внимательно и разве что не утирала хлюпающие носы. Перебросилась парой фраз с немногими ровесниками, и Дикарка наконец уверилась в своей догадке.

Чумазая, в потрёпанной одежде, маленькая девочка со взрослым настороженным взглядом была здесь чефом. Предводительницей трущобной детворы.

– Слушай… солдатская дочка, – Искра неуверенно пошевелила губами, пытаясь улыбнуться, – всё, расходимся. Отправляйся домой, мне придётся бегать по всему городу наперегонки с этими бахаными стражниками и собирать своих…

– Я тоже бегать умею, – заверила Дикарка.

– Не умеешь. Окраины и трущобы – это тебе не чистенькие улочки центра или Верхнего Города. И мне, может быть, придётся прятаться от стражников.

– А зачем тебе от них прятаться?

– Потому что я – трущобный житель.

– Врёшь.

– Чееего? – обалдела Искра. «Народ» переглянулся, сдвинулся в круг и приготовился смотреть, как будут бить наглую никому не известную выскочку. Дикарка, надо же так назваться!.. Не тянет она, не-а, не тянет. Значит, с неё ещё и за имя причитается.

– Ты вполне себе обычный мальчишка, – Дикарка с ног до головы осмотрела Искру.

Та закрыла рот.

– …Шалопаистый, конечно, немного хулиган…

Недаром она стала чефом. Смелость, именуемая обычно наглостью, – хорошо, но без мозгов далеко не уедешь. Искра сразу сообразила, что ей предлагали.

– Думаешь, получится? – спросила с сомнением. – У меня ведь…

– Что у тебя?

– Ну – грудь… – слегка порозовела Искра.

– Где? – Дикарка снова неторопливо прошлась взглядом по "мальчишке". Беспризорники торопливо рассыпались, решив, что быть рядом с такойдракой не только интересно и познавательно, но и просто-напросто опасно. Да и самим могло достаться за неуместное хихиканье над чефом. Та стояла, открывая рот, словно выброшенная на берег рыба, и неудержимо краснела.

– Ах ты!.. – бросилась на насмешницу.

Дикарка ожидала такого, но всё-таки едва не прозевала удар. Поставила блок, увернулась, получила с другой руки, попала на финт, озлилась…

Трах!..

Дикарку швырнуло на землю, удар перебил ей дыхание. Рядом тяжело возилась Искра.

– Отвали!.. – завопила.

Но третий лишний не отвалил. Дикарка приподнялась на локтях, и снова телекинетический импульс вышиб из-под неё землю. Словно доской врезали. Торопливо откатившись, она "замкнулась" и вскочила на ноги, хватаясь за "гвоздь" в рукаве.

И замерла. Не нужно было драться и бежать.

Искра поднялась и двинулась. Бритый лопоухий пацан, вопреки неписаным канонам вмешавшийся в драку, к тому же столь неподобающим образом, опасливо попятился перед разъярённой девчонкой.

– Слон, какой твари Проводника?!. – начала чеф беспризорников прочувствованный монолог, лопоухий вжал голову в плечи, но всё равно остался на эту самую голову выше Искры. Что-то промычал и кивнул в сторону. Девчонка в шёлковой потёртой курточке и щегольском когда-то беретике с обтрёпанным пером не стала отпираться:

– Да, я ему велела вас разнять. Правда, я не знала, что он это так сделает.

– Извините, – пробормотал мальчишка по прозвищу Слон. – Страшно было соваться…

– А Узором не страшно? – огрызнулась Дикарка, чтобы скрыть замешательство, переходящее в откровенное изумление. Она могла бы так ловко, быстро и сильно направлять импульсы, но она-то училась, и у непростых людей. А тут какой-то… ну, в общем, вот этотразбросал девчонок как нечего делать!..

И сама хороша. Потеряла бдительность. Ну и прописала бы ей Бета за такое!.. Дикарка получила немало синяков, прежде чем научилась закрываться от импульсов, которыми её имела обыкновение приветствовать женщина-пластун. Обычно воин совершенно автоматически закрывается от удара через Узор, и уж конечно, чувствует направленное внимание, обычно предшествующее импульсу.

– Ну, угомонились? – холодно спросила девочка в берете. Должно быть, она и есть та, из Стата, шмотки характерные, светлые волосы уложены сложнообразно…

Искра согласно шмыгнула раскровавленным носом, Дикарка осторожно ощупывала стремительно распухающее ухо. Однако!.. Уличное воспитание в чём-то не уступает церковному.

– Ладно, повеселились и будя, – сказала примирительно. Искра просопела что-то в том смысле, что она не настаивает на втором раунде – по крайней мере, прямо сейчас. Девочки покосились друг на друга. Обеим было неловко.

– Ну-ка… – Дикарка повела ладонью перед лицом соперницы, вызывая холод. Потом остудила и своё ухо.

– Вернёмся к делу, – продолжила Беретик. – Как я поняла, ты собралась переодеть её под мальчишку?

Дикарка кивнула.

– Чумазый и ободранный мальчишка – обычное дело. А грудь… Ну ладно, ладно, есть у тебя она! Немного…

– Ща я тебе второе ухо… – зашипела Искра.

– А ещё у тебя теперь есть разбитый нос, – поведала Дикарка. – Люди если и будут смотреть, то на него.

– Хватит! – рявкнула Беретик. – Ещё немного, и вас обеих придётся под мальчишек гримировать. Вот только шмотки надо помешковатее…

Такие шмотки нашлись.

– Совсем другое дело, – одобрила Дикарка, – и сразу всем всё ясно. Какой беспризорник, где? Не прошло и часа, как тебя отпустили из дому твои добропорядочные родители, а ты уже на тролля похож. И где умудрился столько грязи найти?

Искра только засопела.

– Я тебя потом прибью, – мрачно пообещала. – Глазок?

Вот как её на самом деле зовут, подумала Дикарка. Девочка в беретике кивнула и закрыла глаза, раскинув руки, закружилась на месте, словно играла в жмурки. Резко остановилась, указывая куда-то в сторону города.

– Там. Весельчак и ещё кто-то, не вижу точно. Они напуганы и бегут.

Неверный шаг, поворот к стене. Глаза по-прежнему закрыты.

– Там Щепка, Шустрик и их ребята. Напуганы, но им ничего не грозит.

– Над стражницкой скрылись, – прошептал кто-то сипло. – Умница Щепка, прячется там, где никто не додумается искать…

Сиплый охнул, получив локтём в бок. Все беспризорники внимали словам Глазка, словно божественному откровению. А теперь понятно, что зовут так не из-за привычки щуриться и носить статовский берет набекрень.

– Там Зазнайка. Тоже прячется где-то, не пойму где. Монетка… Монетка попалась, – севшим голосом сказала Глазок. – Всё, остальных я не знаю так хорошо, чтобы увидеть. Больше никого, – устало уронила руки.

– Хорошо, – пробормотала Искра. – То есть, конечно, плохо… Пошлите кого к Зазнайке, пусть сидит на месте. Жратвы им принесите, что ли, какой. Щепка, конечно, умница, нашла себе место… Она высовываться не будет. Глазок, ты как?

– Нормально, чеф.

– Посматривай время от времени, сможешь?

– Конечно, чеф.

– Увидишь кого, отправляй ребят за ними. Или присылай ко мне – меня-то разглядишь?

– Конечно…

– А вы, чумазая банда, извольте вымыть морды. В самом деле, попробуйте притворяться нормальными детьми.

А я пока приведу всех…

– Но сначала тоже помоешься, – сказала Дикарка.

– И ты, – Искра вернула насмешливую улыбку. – А то кто из нас мальчишка…

Она повела новую знакомую через Тухлый Квартал к одной из речушек, проходящих по городу. К счастью, река эта не была тухлой, и умыться здесь вполне можно было.

– Ну вот, другое дело, – одобрила Дикарка. – Обычный мальчишка, и вовсе не беспризорный.

Глянула на отражения в воде.

– Мы даже похожи на брата и сестру.

– Да, пожалуй, – вяло улыбнулась Искра.

– Что?.. – Дикарка ощутила резкую вспышку тоски своей… а кто ей эта беспризорница, подруга?.. Нет, но почему тогда она почувствовала?

– Так… – Искра отвернулась, чувствуя, как к горлу подкатывает комок. Тряхнула головой, отгоняя неуместные воспоминания, и сосредоточилась. Нужно позаботиться о других.

– Пошли.

И они пошли. Денёк был тот ещё, полон беготни от стражи и поисков пропащих детишек. Они забирались в такие дебри, что Дикарка начинала сомневаться, в Таноре ли они. Знакомый, казалось, город повернулся к ней иной, неприглядной стороной. Трущобы, заброшенные склады, горелые и не отстроенные районы, канализация. Искра ещё пару раз пыталась отправить её домой, но Дикарка упорно следовала за ней. Она устала, проголодалась, по уши перепачкалась – теперь никто не усомнился бы в том, что перед ним самая что ни на есть беспризорница. Она потеряла представление о том, где находится, запуталась в именах и прозвищах и не успевала разложить по полочкам все нюансы жизни на дне города, которыми щедро делилась Искра. Вот бы ещё узнать, не врёт ли она…

– Слушай, почему ты так о них заботишься? – поинтересовалась Дикарка, когда они отправили в Угол очередную партию детишек, на этот раз каких-то особо мелких. Должно быть, именно тех попрошаек, которым сочинитель – его так и зовут, Сказочником, – выдумывает душещипательные истории. – Кто-то, не помню кто, говорил мне недавно что-то вроде "Каждый сам за себя, один Бог за всех".

Искра, которая только что именно это ей и толковала, засопела смущённо.

– А почему бы и нет? Если отряд будет маленьким, его тут же сожрут. Я о себе и забочусь.

– Ну-ну, – протянула Дикарка. Она бы ещё взводом назвала свою банду.

Впрочем, дисциплина в "отряде" была достойна того, чтобы он так именовался. И командир был толковый. К Искре прибегали её "адъютанты" с новыми сведениями, она рассылала их по разным местам, раздавала приказы и устраивала разносы. Облава длилась до самого вечера, а отряд Искры всё ширился.

– Как будто всё, – пробормотала наконец чеф, загибая пальцы и шевеля губами.

Дикарка тоже считала, и ей становилось не по себе. И ведь кого-то из беспризорников всё-таки заловили!.. Этак над пригрезившимся недавно зрелищем разновозрастных и разнообразно вооружённых детей впору не смеяться, а паниковать, как бы они не захватили город!..

– Сколько людей у тебя во взво… в твоей бан… в отряде?

– Чего? – Искра поглядела рассеянно. – Двадцать один человек. Ну, и мелочь приблудная.

– Погоди… – удивилась Дикарка. – А этих, разных-всяких…

– Они вообще посторонние, – буркнула Искра и осеклась.

– Ага. Посторонние. Из других банд?

Искра смотрела исподлобья.

– И ты всё равно отправилась им на подмогу? Выручала, давала убежище, да ещё и пищей… жратвой делилась?

– Ну, пищей я делилась со своими…

– Зачем ты им помогала?

От Искры разве что искрами не сыпануло.

– Чем больше беспризорников шляется по городу, тем меньше шансов, что в очередной раз зацапают именно моих, – раздражённо пояснила.

– Ну-ну, – и Дикарка вспомнила, как патэ Киош неохотно объяснял, что купил её лишь потому, что его впечатлил потенциал маленькой строптивой невольницы.

Как стесняются люди творить добрые дела… А если уличить их в том, старательно отговариваются личной выгодой.

– Что будешь делать с теми, кого зацапали? – поспешила Дикарка сменить тему. Воображение мгновенно нарисовало ей тот самый отряд, устремляющийся на штурм темниц.

– Завтра решать будем. Будет воровской сход… плевать они на нас хотели, но, может быть, удастся выручить заодно. А если нет, придётся самим.

Они отправились в Тухлый Угол. Какие-то заскорузлые сухари, вяленое мясо и гниловатые яблоки показались Дикарке королевской трапезой. А потом Искра сказала, что уже поздно. Беспризорникам пора спать, завтра ждёт "работа" – воровство и попрошайничество. Благополучным девочкам пора отправляться домой, чтобы получить там порцию нравоучений, а то и берёзовой каши за позднее возвращение и испорченную одежду.

– А то заночуй у нас? – предложила. – Ругать никто не будет.

– Нет уж, спасибо за предложение. Пойду, – Дикарка попрощалась с "отрядом" и его чефом, получила неискреннее приглашение заходить и отправилась домой.

Не так давно она снова почувствовала, что Тания думает о ней и, насколько смогла, сформировала ответную телепатему, что с ней всё в порядке. Получилось довольно скверно. Дикарка знала, что не отличается талантами в этой области. Нелюдимость и замкнутый характер создают барьер для телепатии и делают мысль тяжёлой. Тания же, несмотря на всё случившееся с ней и родными, по-прежнему верит в доброту мира и людей. Она с лёгкостью отпускает мысль, словно птицу. Остаётся надеяться, что подруга стратига не поднимет тревогу, перепутав напряжение, с которым Дикарка отвечала ей, за что-то недоброе…

– Ну, чего? – спросила Дикарка, не оборачиваясь. Искра досадливо фыркнула за спиной – не удалось подкрасться!..

– Провожу тебя, – сказала, поравнявшись с подругой.

– Да ну, зачем. Просто покажи, где здесь ближайший…

– Провожу. Мало ли куда забредёшь в малознакомом районе. Да и не стоит в одиночку ходить в это время. Даже нам, трущобным детям.

Дикарка подозрительно глянула.

– Я имею в виду, что ты сейчас как раз похожа на местного обитателя.

– Ладно.

Когда они забрели в Верхний Город, Искра не особо удивилась. "Работа" беспризорника развивает наблюдательность. Ушлые с одного взгляда оценят, у какого городского раззявы можно чего стырить, какой чувствительной барышне рассказать слезливую историю, а к кому вообще подходить нельзя. Что девчонка не из "простых", Искра уверилась в самом начале знакомства.

– Твои здесь живут? – спросила вполголоса. Она явно неуютно себя чувствовала на чистеньких улочках Верхнего Города и старалась держаться в тенях. Дикарка, несмотря на свой затрапезный вид, шла уверенно и спокойно.

– Нет, дальше, – неопределённо махнула рукой. Беспризорница с подозрением посмотрела в указанном направлении, где угадывалась громада Дворца с редкими огоньками в окнах.

– Здесь с тобой ничего не приключится… Так я пошла?.. – робко спросила Искра.

– Нет уж. Теперь я тебя приглашаю.

– Зачем? – беспризорница остановилась как вкопанная.

– А как ты пойдёшь назад так поздно?

– Не привыкать…

– Мало ли куда забредёшь в малознакомом районе. Да и не стоит в одиночку ходить в это время. Даже нам, трущобным детям.

Искра нервно ухмыльнулась, было видно, что ей здорово не по себе.

– И что, твои вот так запросто пустят меня к себе домой?

– Пустят, – уверенно сказала Дикарка. – Дом большой, пустой…

– А ну как я сопру чего-нибудь?..

– …И бедный. Нечего там спирать, разве что книги и картины, думаю, тебе такое без надобности. Ну, и оружие, – хотела бы я посмотреть, как ты попрёшь меч в твой рост. Вот, почти пришли.

Искра всё это время шла за ней и только сейчас вскинула глаза. И слабо ахнула.

– Ты… ты…

– Ну да, я здесь живу, – немного рисуясь, Дикарка приглашающе повела рукой.

– Действительно большой дом, – согласилась Искра, пятясь. – И, конечно, бедный. Так ты здесь живёшь?

– Ну да.

– Экскурсия! – страшным голосом произнесла Искра, её взгляд остановился. – Рабские бараки! Вот почему ты ни фига не знала о колодах?

– Чего?

– Ты в самом деле была рабыней?

Дикарка кивнула. Искра смотрела на неё с изумлением, восторгом, испугом…

– Я знаю, кто ты, – пробормотала. – Ты – та рабыня, которая… два, три?.. года назад убила работорговца прямо на помосте! А потом тебя издалека расстреляли, тело забрали пастыри и воскресили, сделав зомби!

Дикарка закрыла рот.

– Это где обо мне такое рассказывают? – ошарашено поинтересовалась.

– Не только такое… – Искра вдруг скисла. – Я, пожалуй, пойду. Спасибо-за-всё-хорошее-до-свидания.

– Что с тобой? – растерянно произнесла Дикарка.

– Со мной? Нет. Ничего. Я очень благодарна вам, сэнири. Но можно я теперь пойду? – она поклонилась, Дикарка вовсе оторопела. Искра не стала дожидаться, пока она оттает, и дёрнула было прочь. Дикарка сцапала её за рукав.

– Я что, арестована? – с вызовом спросила Искра. – Тогда отпусти.

– Искра! – крикнула Дикарка растерянно. Беспризорница обернулась.

– Я ненавижу церковников.

– Почему? – отстранённо-сочувствующим, самым что ни на есть "церковничьим" тоном поинтересовалась Дикарка.

– Есть причины, – огрызнулась Искра.

– Но я-то ведь не церковник! Слушай, – заторопилась Дикарка. – Просто меня спас патэ! И я здесь живу! Что из этого?

Её голос сорвался. Искра вздрогнула, вдруг ощутив чужие эмоции – обида, непонимание…

– Ну, перестань, – прошептала Дикарка. – Я всего лишь приглашаю тебя переночевать здесь. Никто тебя не увидит. Утром уйдёшь.

Беспризорница перевела взгляд на Дворец, на её лице стыло болезненное выражение.

– А разве сюда… можно войти, не потревожив стражу?..

Дикарка задумалась.

Раньше такое не получилось бы, но недавно затеяли ремонт. Часть стены разобрали, раскопали землю и водоотводные тоннели. Теперь во Дворец при определённой ловкости вполне можно было войти, минуя стражу. Дикарка выяснила это лишь сегодня.

Они скользнули между громоздящихся куч строительного мусора, одолели каменную кладку и лестницу и оказались на стене. Прошли по крыше внутренней пристройки и оказались внутри основного комплекса дворца.

– В темноте видеть умеешь? – поинтересовалась Дикарка.

– Да уж не хуже тебя, – буркнула Искра. – А мрачновато тут…

– Не верь сплетням, призраки здесь не водятся.

– Что мне твои призраки – живых надо опасаться.

Но им посчастливилось не повстречать ни тех, ни этих. Во внутреннем дворике с дельфином девочки умылись.

– Постой пока здесь, я сбегаю отмечусь…

– Ну-ну, – одобрила Искра.

– Не бойся, я тебя не сдам.

– А ты сможешь им соврать? – с иронией поинтересовалась беспризорница.

– Зачем врать? Просто ничего не скажу. Оставайся здесь.

Искра закивала. Дикарка подозрительно на неё глянула.

– Не вздумай удрать!..

– Вот ещё! – вознегодовала беспризорница.

Дикарка сбегала к покоям стратига. Тания не спала, сидела в зале, у колыбели. Должно быть, Матис опять засиделся допоздна в кабинете.

– Я пришла, – отчиталась Дикарка.

Тания подняла глаза от книги, которую читала. С неодобрением разглядывала девочку, пока та не стала переминаться с ноги на ногу.

– Я рада, – бросила наконец.

– Я… простите, – такой Дикарка никогда её не видела.

– В следующий раз предупреди, если вздумаешь так надолго задержаться.

– Конечно, конечно, обязательно! Но вы ведь… – Дикарка запнулась.

– Да? – Тания приподняла брови.

– …Чувствовали, что со мной всё в порядке?..

Тания кивнула.

– Только поэтому я не отправила кого-нибудь из пластунов тебя разыскивать.

– А они в замке? – схватилась Дикарка за возможность сменить тему. Да и не попасться бы им случайно…

– Грик и Исис в своих покоях, – ответила Тания. – Дорн и наша семейная парочка бродят по злачным местам. Ты знаешь, что сегодня была облава в трущобах?

Дикарка сказала, что слышала краем уха. Тания спрятала улыбку. Весь день на самой периферии сверхчувств она то и дело принимала эмоции – буквально "краем уха", но могла разобрать азарт, испуг, жадное восприятие новых знаний.