Текст книги "Перед бурей (СИ)"

Автор книги: Артем Лунин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 40 страниц)

Она с подозрением уставилась, как Мона перебирала стеклянные бусины.

– Ты что, серьёзно?

– А почему бы и нет? Я уже достаточно взрослая.

– Ой-ой, взрослая она, замуж пора!.. – фыркнула Эрика. Она была немного младше подруги.

– Не замуж, – Мона низала бусины на ремешки, закрепляла узелками, – но танцевать Огненный Танец уже могу.

Она завязала на запястье только что сплетённый браслет, крутанула кистью, отчего бусины весело защёлкали друг о друга.

– Огнёвка будет танцевать Танец Огня! – объявила Кнопка. – На это стоит посмотреть. А Гарий-то сможет пройтись по углям? – озабочено поинтересовалась. – Ведь действительно разные обычаи.

– Ты же не будешь говорить, что Гарий тут не при чём, – подпела Улитка.

– Не буду, – с достоинством сказала Мона, и подруги поперхнулись смешками.

С тех пор, как Мона вернулась, подруги её не узнавали. Девочка стала серьёзнее и спокойнее, немного смирила свой "огненный" характер. В общих чертах Эрика уже знала, что произошло во время путешествия. Но Мона всячески уклонялась от расспросов, опасаясь поссориться с ней, Кнопка вообще перестала заговаривать на эту тему.

Мона встала, не одевая черевики, прошлась по траве. Туда, сюда, лишь намечая движения. И заскользила, легко ступая, в древнем ритме ритуального танца. Улитка, поймав такт, захлопала в ладоши, Кнопка подхватила. Мона закружилась, притоптывая, бусины застучали друг о друга.

Гарий возвращался с реки, застыл в стороне, откровенно любуясь. Невесёлые мысли, одолевающие его после путешествия, мгновенно вылетели из головы.

Мона почувствовала восхищённый взгляд и застыла на полушаге в полуповороте, бросила взгляд через плечо.

– Сейчас в обморок грохнется, – предрекла Улитка, которая иногда бывала вредной.

Гарий действительно чувствовал некоторую слабость в ногах. На всякий случай он подошёл к черёмухе и сел.

– Ну как? – поинтересовалась Мона вполголоса.

– Здорово, – честно сказал Гарий.

– Да я не про это!.. – девочка чуть покраснела. – Готов дать отчёт о своём путешествии? Или он весь будет состоять из… – она поводила руками, передразнивая его обычные "объяснения" после полётов.

– Тут скорее всего не вот так, – Гарий тоже плавно помахал руками, – а вот примерно так, – несколько раз сильно хлестнул по воздуху. – Мне просто опыта не хватает истолковать, что я видел.

– А ты расскажи, может быть, мы истолкуем, – прозвучал сторонний голос.

Дети подхватились, Кнопка ойкнула и схватилась за громобой, Мона растерянно метнулась, то ли оружие выхватывать, то ли огнём бить. Гарий шатнулся закрыть их собой, хватаясь за рукоять ножа. Улитка свалилась со своей ветки и попыталась спрятаться за стволом черёмухи. Даже Клык, кажется, вздрогнул от неожиданности.

– Наставница… наставник… – пролепетала Мона. Кажется, кто-то тут только что воображала себя опытной войей, к которой и не подкрадёшься неожиданно?..

Верея с удовольствием разглядывала смущённых учеников. Майнус опирался на посох, опустив веки, он казался сонным и ко всему равнодушным, но каждый под черёмухой ощущал направленное внимание слепого мыследея. Гераж потирал ладонью щетину, скрывая улыбку.

– У вас тут совет? – поинтересовался.

– Ну да… что-то вроде, – пробормотал Гарий.

– Интересно… – проскрипел старик. – Может быть, и нам чего присоветуете?..

Гарий вдруг выпрямился и окаменел, уставясь в пространство. Повисла тишина, все с любопытством смотрели на него. Майнус хмурился, тоже каким-то образом наблюдая мальчишку – и при этом "видел" больше, чем все остальные.

– Троллик? – осторожно позвала Мона. Гарий очнулся.

– Да запросто присоветуем, – голос его был почти злым. Гарий дёрнул подбородком в сторону Мечты. – На вашем месте я бы посмотрел, чего там с Линой.

Гераж ничего не понял. А вот наставница посерьёзнела, закусила губу. Майнус широко распахнул незрячие глаза.

– Ах я старый дурак!.. – повернулся к Мечте и замер изваянием самому себе.

– А чего там с Линой? – тихонько спросила Мона.

– Я дурак молодой, – сообщил Гарий, поднял кулак и стукнул себя по лбу. – Только сейчас пришло в голову, что она-то обязательно почувствует, что произошло, и узнает Алека… и непременно отправится посмотреть, что с ним случилось. И, конечно, не будет ходить по верхам, как я, отправится глубже, а это просто-напросто опасно!..

– Ничего, – сказала Кнопка с надеждой. – Тётя Линета опытная путешественница. Да ведь она вообще гений Ветра!.. Так что всё будет в порядке…

Неуверенный тон не соответствовал бодрости заявления.

Майнус очнулся. И принялся тихо ругаться, разнообразно поминая старых слепых дуралеев, не уследивших за молодыми дурочками, которые суются невесть куда в розысках пропавших болванов…

– Что, уже?.. – спросила Верея. Майнус безнадёжно махнул рукой:

– Мало порол её в своё время!..

– Давай уж ты тут сама. А я… – Майнус печально ругнулся и торопливо заковылял к деревне.

– Велено пороть, – задумчиво сказала Верея, переведя хищный взгляд на четвёрку. Дети невольно потянулись прикрыть сидячие места. – Но это позже. Рассказывай, чего ты там видел.

Гарий безнадёжно вздохнул. Он подозревал, что наставница не оценит его вдохновенного мычания и размахивания руками. Придётся где-то изыскать слова, чтобы описать буйство сил, которому он стал свидетелем там, на изнанке мира.

Сэра всплескивала руками.

– Да кто ж знал!..

Майнус хмурил седые брови. Лина лежала на лавке в сенцах, бледная и неподвижная. Тормошить бесполезно – она уже отсутствовала в собственном теле и, действительно, ушла глубже, чем Гарий.

Гений Ветра… Человек, способный мыслью путешествовать едва ли не по всему свету. Редкий талант, хотя не настолько, как дар Ненависти. Но Ветер тоже бывает опасен для носителя своего дара. Можно уйти слишком глубоко, слишком далеко, и заблудиться, не найти дорогу назад…

Войко стояла рядом, смотрела виновато. Могла бы догадаться – хозяйка просила не присмотретьза непоседливым Рико, а позаботитьсяо нём. Ребёнок держался за руку рабыни и молчал, как будто понимал серьёзность происходящего.

Майнус устроился рядом с ложем племянницы, опустил голову, сплёл пальцы на посохе, со стороны казалось, старик дремлет. На самом деле он искал в Живе огонёк этой ненормальной девчонки, которая сначала делает, чем думает, и сводит с ума своих родственников!..

Мыследей вздрогнул, раздражение чуть нарушило сосредоточение. В последние года два у молодой матери не хватало времени тренировать свой Дар, который едва-едва проснулся перед войной. Сейчас она лишь немногим более опытна, чем впервые вышедший из тела путешественник…

Надо было её учить, подумал старик. Хватит оправдываться тем, что она, мол, ещё сопливая девчонка. У этой девчонки уже есть дети.

Кстати.

– Уведи, – сказал Майнус, не открывая глаз. – Он меня забивает.

Рико не хотел уходить от матери, пришлось подхватить на руки. Мальчишка нерешительно заревел. Напевая и бормоча что-то утешительное, Войко прошла центральной улицей и вышла к детскому саду.

Дети обладают счастливой способностью забывать. В компании сверстников Роки быстро развеселился, наблюдая за ним, Войко тоже заулыбалась.

Здесь и нашли её Кнопка, Мона и Гарий, все трое были мрачны, как василиски в холодный день.

– Что Лина? – отрывисто спросил Гарий. Войко пожала плечами.

– Я не разбираюсь в этом. Она где-то там… – неопределённо махнула рукой. Гарий помянул Проводника.

– Что мне стоило раньше об этом подумать!..

– И что бы ты тогда сделал? – поинтересовалась Мона. – Стукнул Майнусу? Или сам бы запретил ей летать?

Гарий слабо улыбнулся, представив себя что-то запрещающим Лине или жалующимся на неё учителю.

– Хотя бы приглядел за ней. Всё-таки она мне как бы родственница.

– Кстати, вон ещё одна как бы родственница идёт… – сказала Кнопка. Невинно заморгала, когда Мона и Гарий смерили неодобрительными взглядами.

Самилла в компании смутно знакомого парня – Гарий припомнил его имя, Паль, – остановилась с другой стороны площадки. Молодые люди переговаривались, с улыбкой наблюдали за детьми.

– Сам или мне доверишь скорбный труд? – ехидно поинтересовалась Кнопка.

– Сам, – угрюмо бросил Гарий и уставился на названную сестру тяжёлым взглядом.

Войя-целительница почувствовала, оглянулась удивлённо – кому плохо в светлом месте, пропитанным детской радостью? Что-то коротко бросила спутнику и подошла.

– Что случилось, братец?

– С чего ты взяла? – правдоподобно удивился Гарий.

– С того, что ты здесь сидишь насупленный, даже дети уже хныкать начинают…

– Тогда отойдём, – Гарий и в самом деле не хотел портить детское веселье (как учуют его настроение, да как поднимут коллективный рёв, хоть вон беги), – но главная причина была не в том. Он не хотел веселить подруг своим разговором с посестрой.

Кнопка разочарованно ругнулась вслед, шагнула было, но Мона удержала. И в самом деле, изменилась…

– Ты из-за Алека такой кислый? – спросила посестра. – Не переживай, он выкрутится. И не такое повидал…

– Такое – не повидал, – сказал Гарий и поёжился, вспомнив бурление Живы. Сэм нахмурилась.

– Погоди… ты что же, летал?

Гарий виновато потупился. Самилла проглотила невнятное ругательство:

– Мозги у тебя есть? Если бы ты заблудился в Мире Обмана, что бы мы сказали Алеку, когда он вернулся бы?!.

По крайней мере, она верит, что брат вернётся.

– За тобой хотя бы присматривал кто-нибудь?

Гарий невольно оглянулся на Мону, чья рыжая голова светилась в зелени сада. Самилла тоже поглядела туда и, кажется, что-то поняла.

– Выдрать бы тебя, – сказала тоскливо, уже без прежней злости.

– Так и велели, – Гарий поскрёб ногой землю.

– Чего? – не поняла посестра.

– Выдрать. Верея сказала. Найти кого-нибудь из родных, рассказать им, какую глупость я утворил, и передать её совет – чтобы меня как следует выпороли.

Самилла фыркнула, с интересом разглядывая его.

– И ты выбрал меня? Думал, меньше достанется?

Гарий пожал плечами. Он был далёк от мысли, что Сэм его пощадит. Красивая и весёлая девушка, на игровой поляне она превращалась в свирепую воительницу. Едва ли в наказании будет мягка…

– Мне кажется, что ты уже слишком взрослый, чтобы подвергаться таким воспитательным процедурам… – неуверенно начала Самилла. – Ладно, вот что мы сделаем. Алек вернётся и сам решит, нужно ли наказывать. А пока ходи непоротый.

Гарий с облегчением выдохнул. Курт Конар был крут, а сын не отличался смирностью характера, и ему часто доставалось. Так что взбучки Троллик не боялся, но всё же весёлого мало.

– Ты правда думаешь, что он вернётся? – спросил мальчишка.

– Конечно, – Самилла улыбнулась с уверенностью, которой на самом деле не испытывала. – Брат всегда возвращается.

– А ты сама… – Гарий на всякий случай оглянулся по сторонам, – не пробовала?.. – повёл рукой, изображая что-то порхающее.

– Тс-с-с!.. – Сэм тоже воровато оглянулась, – не говори никому!.. А то не посмотрят на мой возраст, и тоже достанется!..

– Вот и говори, что лишь дети горазды воротить глупости! – прокомментировал Гарий. – Погоди-ка, за тобой присматривал хоть кто-нибудь?

Самилла оглянулась на Паля, который так и маялся возле детского сада. Гарий удивился:

– А почему он?

– А почему бы и нет? – Гарию показалось, что Сэм слегка покраснела. Он почесал в затылке.

– И… что видела? – понизил голос.

– Я неглубоко ходила, – девушка пожала плечами. – А так мало что можно заметить… Какой-нибудь гений Ветра, пожалуй, смог бы присмотреться внимательней и понять, что там происходит, но…

Она споткнулась. Кажется, Гарий впервые видел бесстрашную воительницу испуганной.

– Лина!.. она же гений Ветра! – и вопросительно посмотрела на Гария. – Что, уже?..

Гарий виновато развёл руками, как будто это из-за него жена брата отправилась в опасное путешествие. Сэм выругалась.

– Майнус присматривает за ней. Может быть, вытащит…

Самилла опять сплела несколько недобрых слов.

– Ну и влетит же ей, как Алек вернётся…

Слишком уж часто она это повторяет, подумал Гарий.

– Спасибо, – сказала девушка, помолчав. – Забавная притча. Но она немного не к месту.

Зато ты отвлеклась… Джонатам улыбнулся.

– Не осталось никого, кто бы мог меня простить. Почему-то всегда получается так… – Симона говорила горько, но уже без истерики. Джонатам посмотрел на неё и передумал спрашивать. Сейчас она не расскажет. Может быть, позже.

– Я не знала, что церковники практикуют заморачивание.

Джонатам отметил, что она сказала не "наши" или "мы".

– Это не всем говорят…

Они помолчали.

– Давай спать.

– Опять в обнимку? – усмехнулась Симона.

Джонатам понял, что краснеет.

– Нет. Если ты не… – он чуть было не сказал "не захочешь".

– Не боитесь, что я кого-нибудь дозовусь?

Джо пожал плечами. Симона вздохнула.

– Пожалуй, я действительно не смогу. Страшно даже смотреть в Живу.

– Ну, сейчас-то Алек не способен что-нибудь наворотить… – Джонатам посмотрел на бесчувственного друга.

– Того, что он наворотил раньше, вполне достаточно для того, чтобы мне снились кошмары.

Джонатам прикусил язык, борясь с искушением предложить себя как сторожа её снов. Хватит. Ты и так уже запутался сверх меры. Сердцевед, эшта шасса харай!.. В собственном сердце разобраться не можешь.

Симона хотела сказать что-то ещё, но осеклась, подняла голову, к чему-то прислушиваясь.

– Тревога!.. – вдруг заорали на улице. – Сюда, они здесь!.. Ах, чтоб тебя!..

Джонатам и Симона подхватились и вылетели в темноту позднего вечера, с трудом разминувшись в дверях.

– Что случилось?!.

Это интересовало всех. Деревня взорвалась суматохой, тревожно ржали кони, люди бегали, кричали, размахивали факелами. Джонатам зажмурился, в глаза толкнулась боль, и тёмный мир наполнился прозрачными тенями.

Симона, должно быть, так не умела, и её пришлось волочь за собой за руку. Джонатам бросился туда, откуда кричал Мих, и очень скоро споткнулся о него.

Парень сидел на траве, мотая головой, его лицо заливала тёмная в цвете факела кровь.

– Что-то не везёт мне на стражах, – сообщил внятно и завалился.

Вспыхнул факел, осветил громоздкую фигуру Тролля, зажёг кровавый отблеск на полумесяце секиры. Полумесяц мелькнул и ткнулся в землю.

– Парень, как тебя… Мих!.. – позвал берич, наклоняясь и едва не подпалив факелом залитые кровью волосы. Мальчишка открыл глаза.

– Кэвин? – позвал, ослеплённо моргая.

– Кэвин! – Тролль выпрямился и бросился в темноту, едва не стоптав искомого. Мальчишка брёл с мечом в одной руке и с какой-то тряпкой в другой.

– Ушёл, – сообщил, предъявляя собранию рваную куртку. Все столпились вокруг, изучая трофей. Подоспела Луиса, осмотрела рану Миха и заверила, что героическая смерть ему не грозит:

– На голове любая царапина кровит.

Закончив с перевязкой, девушка потребовала объяснений. Оказалось, что бдительный Мих, которому доверили первую стражу, почуял некое шевеление в кустах, отправился проверить и получил по голове сзади.

Слабо, так как почти успел уклониться – в последнее время парень научился-таки чувствовать опасность. Удар швырнул его на землю, Мих завопил и попытался задержать, получил ещё раз. Скрадник бросился наутёк, Кэвин, оказавшийся недалеко, за ним, и успел схватить за шиворот – но ночной гуляка выскочил из куртки и был таков.

– Наша, – уверенно заявил Пегий.

– По-нашенски сшита, – подтвердил другой радонич, деловито ощупывая.

– Значит, либо селяне, либо разбойники, – заключил Джонатам. – Хотят выяснить, кто это поселился в деревне Проклятых. С погоней мы, пожалуй, запоздали…

– Это бесполезно, – вмешался Кэвин. Джурай недобро поглядел на осмелившегося перебить, но парень невозмутимо продолжил: – Он очень ловко вывернулся из куртки. А потом, когда бежал, было очень мало шума. Может быть, не воин, но точно охотник.

– А ловить охотника в лесу… – Джурай кивнул, показывая, что соображение принято, задумался. – Ладно!.. Все поели? Тогда костры разметать и потушить, – готовили на открытом огне, печи в домах не топили. – Лошадей в тот сад. Проводник меня, вот уж не было печали!..

Он сыпал распоряжениями, мешая с руганью, и ещё недавно напуганные люди подтянулись, заспешили. Обычные селяне превратились в какой-никакой, но отряд.

Джурай взял себе последнюю стражу, если что случится, то именно в это время. Соорудив из свёрнутого плаща и одолженной одёжки куклу, вой посадил её в месте, как будто очевидном для стража, сам устроился в стороне.

Ближе к утру и концу стражи ночной покой возмутили тихие шаги. Не от леса – со стороны деревни. Болван не обманул ночного бродягу, он лишь на чуть остановился рядом и последовал дальше, к настоящей засидке. Потоптался, как будто обращая на себя внимание.

– Кому не спится в ночь глухую? – поинтересовался Джурай.

– Какая ночь, утро почти, – ответил Джонатам.

– Тебя было слышно, – попенял товарищ.

– Я нарочно, не хотел, чтобы ты меня по голове стукнул.

Джонатам присел рядом.

– Ночью вся эта местность была заполнена духами. Я узнал одного – Лина. Но пообщаться с ней не удалось.

– Жаль, – сказал Джурай. – Или хорошо?

Движение во тьме – Джонатам пожал плечами.

– Зря она вообще пришла. На такое огромное расстояние – это может быть опасно. И потом, может быть, с Алеком всё обойдётся, а она узнает чего не следует, и будет волноваться напрасно…

– А что другие духи? – спросил Джурай.

– То, что Алек вытворял, пустило бурю по Живе. Неудивительно, что все умеющие летать незримым духом и при этом достаточно смелые или любопытные, припёрлись посмотреть на Лаг-Аргаран.

– Угу. Ясно. Давай следующую новость.

– С чего ты взял, что она будет?

– С одной этой новостью ты бы не пришёл, она вполне терпит до утра…

Джонатам усмехнулся.

– Да. Помимо духов, Симона почуяла…

– А, так это она почуяла? – перебил Джурай.

– Ну… да. А что.

– Да нет, ничего…

Джонатам с подозрением глянул на друга, но усмешки не обнаружил. Потому что в такой темноте и эльф бы мало чего разглядел.

– Она почуяла, сказала мне, и я проверил. На нас направлено чужое внимание.

– И что это должно означать? – недоумённо спросил Джурай.

– Не уверен, что смогу объяснить. Ты можешь ощутить, когда тебе целятся из громобоя в затылок?

– Конечно. Такое любой ощутит. Другое дело, что среагировать вовремя не всякий успеет…

– Так вот, ощущение похожее. Только… более рассеянное и продлённое во времени.

– Я не понял, – пожаловался Джурай.

– Короче, – вздохнул Джонатам. – Она Слухач, понимаешь? Она может ощущать направленность мыслей. Так вот, о нас кто-то думает. И намерен предпринять в отношении нас какие-то действия. Нам не целится кто-то из громобоя в затылок прямо сейчас – но, возможно, в недалёком будущем будет целиться.

Джурай какое-то время переваривал корявое объяснение, потом невнятно ругнулся.

– Как ты думаешь, может это быть тот охотник, или кто он там? Если добрался наконец до своих и сообщил им, что в деревне Проклятых обосновались какие-то подозрительные ребята.

– Запросто, – поразмыслив, сказал Джонатам. – Если он пожаловался товарищам на плохих людей из деревни Проклятых, которые отобрали у него куртку… да как начали они все думать, как бы нам накостылять…

– Плохо, – вздохнул Джурай. – Да, а громобоев у нас сколько?..

Клочья утреннего тумана повисли на ставнях, стекали каплями по стеклу.

Восходящее солнце расточило туман – и ночные кошмары. Тания лежала, глядя, как луч ползёт по потолку, слушала ровное дыхание детей.

И постепенно успокаивалась.

Ей приснилась вьюга, грызущая ледяными вихрями гору, похожую на кошку. Посреди зелёного лета бушевали бураны, заметали следы недавнего страшного пожара, укрывала белоснежным одеялом людей, уснувших навсегда на склоне этой горы. Что случилось вчерашним утром на западе? Отчего вечное ровное сияние Живы замутилось тёмными волнами? Кто этот человек из видения, воин с пылающим мечом и багровыми крыльями за спиной?..

Дерек и Рико мирно сопели в сдвоенной корзине-колыбели. Хотя бы детей не разбудила… воплем ужаса или паническими мыслями.

– Заходи, – негромко сказала. Бета смущённо кашлянула за дверью и вошла.

– Что-нибудь про негоесть? – спросила Тания, оставляя в покое рукоять пистоля под подушкой. Женщина-пластун сочувственно покачала головой.

– Нет, сэнири. Зато пришло послание из Радона.

Тания нахмурилась – а я-то тут при чём? С тех пор, как Матис уехал, призванный в Крепь официальным посланием, она старательно отстранилась от всех дел цитадели, оставив на себе лишь заботу о детях. На её попечении были не только младенцы, собственный и Беты, а ещё и уличные беспризорники. Стараясь отвлечься от печальных мыслей о возможном результате поездки мужа, Тания взялась за новое дело с энтузиазмом и изобретательностью. В конце концов получилось что-то среднее между гильдией и школой. Дикарка с удовольствием учила беспризорников, Искра предлагала услуги курьеров и зазывал трактирщикам, держателям постоялых дворов, мастерских и торговых лавок.

Разумеется, стратиг оставил заместителей. Сбор налогов и делопроизводство было в ведении госпожи Архивариуса. Поддержание порядка в столице легло на плечи нового начальника городской стражи – старого в связи с нападением на цитадель и побоищем на рынке тихонько попросили в отставку. Охраной цитадели занимался Алеф и Рошер Синоу.

И эти люди стратига периодически пытались включить его жену в свою работу. Тания "ломалась", как сказала Искра. Она могла обдумать проблему, дать совет, "прослушать" нужного человека, но категорически отказывалась принимать решения отдавать приказы.

В последнее время попытки "запрячь" (опять уличный жаргон беспризорников) как будто сошли на нет. И вот опять…

– Радон, – подчеркнула Бета.

– Погоди-ка, – девушка мысленно представила карту этой части Каррионы. – Так это…  там?

Женщина-пластун кивнула.

– Хорошо. Сейчас иду, – сказала Тания. – Вы в библиотеке? – как-то само собой сложилось, что общие собрания проходили не в каком-нибудь кабинете, а в обиталище госпожи Архивариуса.

– Точно так. Вы позволите? – указала на колыбель. Тания кивнула, и женщина забрала детей. Тания выползла из-под одеяла и принялась одеваться. В довершении всего нацепила пояс с двумя пистолями и ножом. Оружие стало привычным, как одежда.

Стражники за дверью коротко кивнули и снова превратились в неподвижные статуи. Ещё и эти… Пластуны называют "сэнири", воины отдают приветствие, госпожа Архивариус чуть ли ни лекции читает об управлении провинцией… Ещё один салют от солдат у дверей библиотеки. Ответив, она коротко просканировала помещение через стену и вошла.

– Доброе утро всем…

Трое пластунов – Алеф, Бета, Исис, – Грик уехал со стратигом, а новый Дорн так и не был назначен. Госпожа Архивариус. Патэ Синоу. Все они встали, приветствуя. Тания решила, что не время злиться и требовать объяснений такому неуместному почтению.

– Что случилось в Радоне? – Тания села на неудобный стул с высокой спинкой. Тут же у неё возникло ощущение, что она сидит во главе стола, – хотя стол был круглый.

Перед госпожой Архивариусом на лакированной инкрустации стола лежал бронзовый цилиндрик и полоска бумаги. Женщина протянула руку, и листок порхнул, заскользил, остановился перед Танией.

Девушка дважды перечитала короткое послание.

– Странный стиль, – осторожно сказала.

– Верно, – Архивариус несколько раз кивнула, словно наставница, довольная удачным ответом ученицы. – Стиль совершенно неудобоваримый. Почерк человека, явно непривычного писать такие послания. Бумага сложена не так, как положено в таких посланиях.

– То есть писал не церковник, – Тания послушно сделала вывод, к которому её зачем-то подводила Архивариус. – Кто же?..

– Судя по почерку, молодой, левша, привычный более к мечу, чем к перу. Писал второпях, в неудобных условиях, пристроив на коленке. Чернила не наши, но чьи, определить не могу. Разведены, кстати, не водой.

– Чем же?

Архивариус повела единственным глазом на листок бумаги. Предлагает определить самостоятельно. И как, интересно?.. Тания не знаток всяческих зелий.

Она потрогала полоску бумаги. Помимо неровных строчек на желтоватой поверхности каким-то образом оказались записаны невнятные образы, отпечатки мыслей автора…

– Проводник меня! – удивлённо сказала Тания.

– Ага, – госпожа Архивариус кивнула. – Мне так и показалось, но проверка человека более чувствительного к таким вещам, не помешала бы.

– Поведайте остальным свою догадку, – предложил Алеф.

– Чернила!.. они были разведены жидкостью тела, слюной, скорее всего!..

– Что за ерунда? – удивилась Бета. Госпожа Архивариус неодобрительно кашлянула в кулак, и женщина выпрямилась, приняла примерный вид. Тания чуть не рассмеялась, женщина-пластун напомнила ей своих воспитанниц.

– В старых хрониках, – размеренно заговорила женщина, – есть упоминание о том, что раньше тайные послания писались кровью. Люди, достаточно чувствительные, могли определить принадлежность крови, заверив личность писавшего и подлинность послания. Сейчас это уже не практикуется.

Впрочем, я не думаю, что автор письма думал о чём-то таком. Скорее всего, он просто очень торопился. Но благодаря этому у нас есть… отпечаток мыслей. И, вместе со всем, у нас набирается достаточно примет, по которым автора можно определить.

Дальше, о содержании.

– Скорее всего, – начала Тания, видя, что все молчанием и взглядами побуждают именно её говорить, – скорее всего, всё, что изложено там, соответствует действительности.

– Да, скорее всего, – согласилась Архивариус. – К сожалению, мы мало что можем сделать.

Повисла тишина, полная безнадёжности. Из Радона уже не впервые поступали тревожные сигналы. Разбойники, которые прикрываются сепаратистскими лозунгами, перекрывают тракты и перехватывают торговые обозы, даже осмеливаются нападать на небольшие деревушки.

Стратиг на время "расследования", которое затеяли в столице, лишился всех своих полномочий. Стагор Матис был популярен в народе, Кайв опасался, что провинция встанет за своего стратига, и принял определённые меры. Вокруг Танора было несколько военных городков, но их командиры не могли теперь и шага сделать без приказа из Кейва.

Сложилась ситуация "междувластия", никто не мог своей волей отправить даже малый отряд в неспокойную провинцию, не заполучив обвинение в измене.

Погодите-ка…

– Вы сказали – "мало что", – медленно произнесла Тания. – Значит, что-то всё-таки можно сделать?..

Госпожа Архивариус переглянулась с Алефом. Мужчина встал, кашлянул, сел.

– Да, есть варианты, балансирующие на грани нарушения дурацких приказов, и есть варианты, выходящие за эту грань…

Клочья утреннего тумана повисли на ставнях, стекали каплями по стеклу.

Туманное утро вползло в дом, выстудило. Симона скорчилась под плащом, пытаясь удержать крохи тепла, но прохлада щипалась, прогоняя сон. Смирившись с необходимостью вставать, она решительно отбросила плащ, спустила ноги с кровати и едва не наступила на Джонатама.

– Доброе утро, – сказал тот. В ещё затуманенном сном сознании мелькнуло непрошеное воспоминание, то же "доброе утро", только сипловатый голос не вещает с пола, а звучит со спины, щекочет тёплым дыханием.

– Это вряд ли, – Симона тряхнула головой, сбрасывая стыдные грёзы. Попыталась расчесать волосы пальцами. – Ты чего тут разлёгся?

Кошмар что такое творится с волосами. В последний раз она мыла голову, если это можно так назвать, как раз в том корыте, из которого её так невежливо вытряхнули. Волосы высохли, пряди слиплись, сбились в колтуны, события этих дней как-то не располагали к уходу за собой.

– Если я не ошибаюсь, у Фременов есть обычай мыться перед боем, – задумчиво сказала девушка, пытаясь скрутить волосы в пучок.

– Это уж как получится. Но если есть возможность – да. Ты так уверена, что будет бой?

– Не знаю, – призналась девушка. Опустила веки, считывая ментальный фон. Небольшой отряд потихоньку просыпался. В домах мало кто осмелился ночевать, ну как же, обиталища Проклятых, этак можно и на себя что-нибудь накликать… Ночи тёплые, и мужики запросто ночуют под кустом, это она, мерзлячка, прячется под плащ… даже под два плаща, надо же, как великодушно с его стороны…

Вот Джурай обходит деревню, прикидывая рубежи обороны. Луиса проверяет, как идёт заживление раны Кэвина, тот смущается, мальчишка он всё-таки, несмотря на всё продемонстрированное вчера бесстрашие. Тролль что-то обсуждает с Пегим. Джонатам сидит на полу и откровенно ей любуется…

Сосредоточение безнадёжно скомкалось. Симона почувствовала, как плеснуло огнём в лицо и шею.

– Не пялься, – сердито сказала. – Мешаешь.

Джонатам, спохватившись, опустил взгляд, и она попробовала снова. Проводник проводи этого парня!..

Она всё-таки достигла нужного состояния. Расширяя внимание, читала эмоции других людей. Отряд… Дальше, дальше… через лес… с безлюдными пространствами очень лёгко, можно мысленно сканировать огромные расстояния, и любой разум виден в них как огонь костра на тёмном берегу. Даже в небольших деревнях всё иначе, а в городах вовсе дальше соседней улицы не разглядишь… Отдавшись ощущению свободы, она забыла об осторожности. С размаху налетела на чужой страх и гнев, и её отбросило обратно в тело.

– Ну как? – Джонатам сидел спиной, но мгновенно почувствовал её возвращение. Эмпат. Ему не обязательно "пялиться", чтобы видеть.

– Плохо, – призналась Симона, поднимаясь. Встрепнула головой, пытаясь вытряхнуть из ушёй тягучий звон. Мир пошатывался вокруг. Она как будто на самом деле лбом налетела на стену.

– Плохо тебе или плохо то, что ты видела? – спросил Джонатам, глядя с интересом. Остатками сверхчувств она ощутила, как дёргает его щёку и даже почувствовала что-то вроде раскаяния. Удар был нанесён с яростью, эти несерьёзные вроде бы царапины будут трудно заживать…

– Да, – буркнула Симона и бросила с кровати его плащ. – Пошли…

Джонатам поймал за плечо, пока она размышляла, не распахать ли ему вторую щёку, легко коснулся прохладными пальцами лба. Звон в ушах усилился и пропал, осталось только лёгкое головокружение.

– Спасибо, – пробормотала девушка. Джонатам, не отвечая, вышел из дома, оглянулся, разыскивая Джурая.

– Между прочим, – Симона догнала его, – в цивилизованных странах мужчины пропускают женщин вперёд!..

– Чтобы поглядеть на них сзади? – рассеянно пробормотал Джо. Она от неожиданности споткнулась, борясь с желанием расхохотаться. – Ну а у нас, в диких землях, принято, чтобы мужчины выходили первыми. Чтобы посмотреть, не затаился ли за порогом какой-нибудь тать… из цивилизованной страны.

Смеяться тут же расхотелось. Понятно, в чей огород камень.

Джурай выглядел невыспавшимся. Он ходил на окраине деревни, оглядывался вокруг, что-то прикидывая. Махнул рукой подошедшим и буркнул приветствие.

– Укрепления думаешь строить? – поинтересовался Джонатам, наблюдая его метания.

– Может быть, – Джурай остановился, с интересом поглядел на него, на Симону. – Выкладывайте ваши плохие новости.