Текст книги "Перед бурей (СИ)"

Автор книги: Артем Лунин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 40 страниц)

– Тот самый, Кровавый Хорас?

– Угу.

– Туда ему и дорога, – пробормотал один из молодых беричей.

– Нохим, замолчи! – одёрнул его Эшван. Парень оглядывался хмуро.

– Если Мечта и сгорела, то мы здесь совершенно не при чём, – сказал Элиан.

– А это им неинтересно, – Эшван с усмешкой оглянулся. – Им достаточно того, что в тяжкое время мы ударили им в спину. А поскольку отомстить Каррионе непросто, вся их злость обращается на нас…

Элиан покривил губы в невесёлой улыбке.

– Сколько раз ты мне твердил об опасности, о излишнем риске? – молодой риш посмотрел в сторону "случайных" караульщиков и понизил голос. – А теперь мы припёрлись как раз в лапы к Высникам.

Его советник и дядя усмехнулся.

– Ты бы ещё позже об этом задумался. Мы, если ты не заметил, уже в их лапах.

Но Высники… воличи то бишь, слова не нарушают. Если уж нас назовут гостями, можно быть уверенными, что нам ничего не грозит. Если сами драться не полезем. А мы не полезем!.. – смерил предостерегающим взглядом своих спутников и дождался, пока те неохотно кивнули.

Молодой риш смотрел на своих врагов, думал и вспоминал…

Ретромотив. Риш Элиан Орёл

Стволы деревьев поросли белым мхом, отражающими призрачный свет Луны. Чёрный ствол хъёрна выделялся среди белесых колонн, словно светился Тьмою. Пахнет знакомой сыростью, торфяниками, ночью.

Вчера последние пленники были не оставлены на крестах, а привязаны к стволам деревьев на опушке. Воличи освободили их, немного углубились в лес и смотрели, как беричи уходят в Берунн. Преследовать не стали.

Добравшись до ближайшей деревушки, беричи встали лагерем. Конечно, домов на всех не хватило, в них разместились риши, их свита и раненые.

Риш Орёл с несколькими гриднями шёл по деревне, отвечая на приветствия простых воинов, командиров, и ришей. Вошёл в крайнюю избу, не постучав. Девушка, присматривающая за раненым, заметила воинов не сразу, вскочила, торопливо поклонилась:

– Мой риш…

Риш буркнул что-то себе под нос. Девушка посмотрела на раненого, предупредила:

– Только недолго…

Риш кивнул и опустился на колени подле раненого.

– Мой риш.

– Дядя.

Эшван выразительно повел глазами.

– Оставьте нас, – велел риш, и все попятились наружу во мрак ночи, пронизанный факелами и кострами.

– Спрашивай, – сказал Эшван.

– Почему так… – начал Элиан и замолчал беспомощно.

– Всё ещё не понял? – ласково спросил дядя. – Вся история беричей – это путь обмана, интриг и войн между кланами. Слушай же, и я расскажу тебе о поистине изощрённом коварстве…

Твой отец остался в крепости и дал последний бой, зная наверняка, что проиграет.

Мой племянник скажет, почему он так поступил?

– Если бы я был на его месте, я поступил бы так же. Он больше не хотел жить, – сказал молодой риш.

– Точно. Но почему он созвал всех остальных разделить его нелепое самоубийство?

Рука Элиана метнулась к секире, он сдержался страшным усилием. Дядя пристально наблюдал за его лицом.

– А ты похож на отца больше, чем я думал, – сказал он. – Так же горяч, но умеешь сдерживаться. Также упрям, но способен понять, что нужно сделать, отсечь эмоции ради дела…

Вот история о том, как погиб риш Орёл.

О предательстве и самопожертвовании.

Хороший воин, военный вождь, он никогда не был сколь-либо добрым правителем. Но последнее его решение достойно древних королей, великих властителей. Риш знал, что ему не место в будущем. Что он сам и его соратники приведут беричей к гибели.

Орёл предал всех беричей. Ради их же будущего.

Ловкая ловушка, вот чем была та битва. В ней погибли многие риши. На их престолы сядут наследники, старшие сыновья… либо развяжется межклановая и внутриклановая резня. Так или иначе, Элиан, а достойных соперников у тебя не будет. Риш Ягуар всецело тебе предан. Молодой Медведь поддержит тебя. Рысь, не двоюродный брат бывшего вождя, а сын – помоги ему занять престол, и получишь друга и сильного союзника. Лоси сильны, их риш честен и прямодушен, подружись с ним, и они твои. Остальные – покорятся.

Объедини свой народ!.. Пора сколотить беричей в единое племя. Это необходимо, чтобы мы жили. Замирись с Высниками, мы слишком слабы, чтобы спорить с ними. И будем ли вообще когда-нибудь наравне. Учти ошибки твоего отца, не слушай сладких речей имперских посланников.

Ты понимаешь это, Элиан.

И ты сделаешь это.

Совет кончился.

Войи и мастера тихо расходились, посматривая на Жемчуг. Она осипла, рассказывая о своих скитаниях – старалась коротко, но всё равно вышло повествование, достойное пера че Вайлэ.

Во время войны она отбилась от своего отряда, её посчитали умершей. Но женщина лишь заблудилась в болотах Беричей.

Конечно, вой не может заблудиться надолго. Она ходила по болотам беричей и отстреливала одиноких воинов, а иногда и нападала в одиночку на небольшие отряды. Беричи прозвали её духом внезапной смерти и ловили целыми кланами до самого конца войны.

В конце концов загнали в самую трясину и посчитали мёртвой. Она не стала разуверять их. Родных и близких у Жемчуг было немного, свою семью войя не завела, домой её почти ничто не звало. Она и раньше любила пропадать в лесу целыми месяцами, а теперь, раз уж так сложились обстоятельства, не собиралась упускать возможность изучить малоизвестные болота беричей…

Жемчуг дала знать о себе через Живу своим немногочисленным родственникам и друзьям и осталась зимовать в болоте беричей, в заброшенном поселении клана Лосей. В единственном жилом доме жила – вернее сказать, доживала, – женщина с тремя детьми. Кормилец семьи погиб на войне с воличами. Жемчуг сочла, что это перст судьбы, которая, как известно, любит жестокие шутки. Она тоже оценила горькую иронию – войя, возможно, убившая мужчину, сейчас охотится, чтобы прокормить осиротевшую семью.

Полубезумная старуха ненавидела непрошеную гостью и спасительницу. На самом деле они с Жемчуг были почти ровесницами, но тяжкая жизнь и многочисленные роды – детей выжило всего трое, – как будто прибавили ей пятьдесят лет. Жемчуг решила дождаться весны и пробираться к землям воличей, но тут женщина умерла.

В одиночку войя неуловимым призраком бы прошла через болота, но, отягощённая заботой о чужих детях, потеряла бдительность и была схвачена.

Будь это любой другой клан, Жемчуг бы не поздоровилось. Но Орлы обошлись с ней вежливо. Несмотря на истерики детей – те в полной мере восприняли ненависть матери и плели несусветный вздор, утверждая, что ведьма Высников насильно удерживала их в болоте, морила голодом и убила мать. За осень и зиму Эшвану удалось научить горячего риша хоть немного думать, и Элиан Орёл попытался поладить с войей. Вообще-то для беричей нехарактерно принимать в расчёт мнение и чувства женщин, но все помнили о неистовых воительницах и ведьмах воличей, и к ней относились с опасливым уважением.

В поселении клана Орлов Жемчуг жила какое-то время в плену. Её жизнь всё-таки была в опасности – даже проходя краем владений беричей, войя могла заметить странные подвижки кланов. Строились новые деревеньки, лагеря добычи руд, расширялись посадки болотного власа. Кланы худо-бедно ладили, не торопясь начинать обычные междоусобицы. Устали от войны или копят силы, мечтая о возмездии Высникам?

Набольшие клана стояли за то, чтобы убить незваную гостью, но советник молодого риша сумел настоять на своём. Эшван говорил с Жемчуг о перемирии, обсуждал раздоры кланов. Не сразу поверил, когда войя сказала – воличи едва ли будут против объединения своих болотных врагов. Гораздо проще иметь дело с народом, а не с кучкой разрозненных кланов. Богатство, благополучие и уверенность в завтрашнем дне повышают миролюбивость, а с этими междоусобицами беричи совсем перестали ценить жизни, как свои, так и чужие.

Её стали доверять. Она обрела свободу, но убегать не торопилась. Сходила в несколько охотничьих и разведывательных экспедиций, научила искусников беричей кое-каким секретам мастерства, сама поглядела на их знаменитые рудные печи.

А однажды её засветло разбудила поднявшаяся в посёлке тревога. Жемчуг выскочила с мечом и увидела, как мужчины племени вооружаются и собираются в отряд. Эшван, мрачнее тучи, расспрашивал в стороне чумазого измождённого мальчишку.

Мальчишка был единственным выжившим из лагеря добычи и пережога руды. Находники явились ночью, перерезали всех и забрали добычу – еду и железо. Это рассказали следы случившегося, когда Жемчуг вместе с отрядом добрались до разгромленного лагеря.

Преследование не удалось – даже лучшие следопыты не смогли проследить находников по болотам, в которых они укрывались.

Тогда-то Эшван и рассказал ей об отщепенцах. Тут-то войя предложила нечто такое, что советник потерял дар речи и только изумлённо моргал. Кое-как придя в себя, промямлил, что ему надо подумать…

Он озадачил предложением войи племянника и они думали всю дорогу назад.

– А в чём подвох? – спросил вечером риш. Жемчуг лишь усмехнулась.

– Никакого подвоха. Всё честно.

– И ты в самом деле согласна…

– Поднатаскать этих мальчишек, – войя кивнула в сторону отрядников, большинство из которых были детины – косая сажень в плечах, могущие при случае набить морду троллю.

Эшван задумчиво хмурился. Элиан качал головой.

– Почему?.. – спросил наконец риш. – Почему ты согласна учить нас? Мы ведь можем обратить эту силу против вас…

– Но сначала – против ваших же соплеменников, тех, что разжигают рознь.

– Пусть так, но после объединения…

– Вы не захотите воевать. По крайней мере, сразу. И воличи, кстати, всё это время тоже не будут на печах лежать.

Риш помолчал.

– Вас нам никогда не победить, – тихо сказал. Жемчуг пожала плечами.

Разрешение было дадено. Конечно, "мальчишки" были не очень-то довольны, но с ришем и его советником попробуй поспорь!..

Год Жемчуг сколачивала отряды, учила, охотилась на изгоев. В других союзных кланах прознали о ведьме. Могучие мужи, возмущённые тем, что беричей учит женщина – баба! – приходили помериться силами и оставались учиться.

Однажды люди клана Рысей привели ей двух мальчишек-воличей, потерявших на войне родных и в дурной жажде мести "обративших шаги" к людям болот. Жемчуг долго возилась с мстителями, доставлявшими не меньше проблем, чем её первые приёмыши, с которыми она зимовала. Всё же они исцелились – легко ненавидеть Врага, который пришёл на твои земли с оружием, но видеть мирные посёлки и семьи, узнать на собственной шкуре тяжёлые условия нехитрого быта беричей, постоянно жить рядом с ними, разговаривать, делить хлеб…

Изгои нервничали, чуя перемены. Их истребляли, выжившие забирались в самую трясину и совершали всё более отчаянные и дерзкие налёты.

После одного такого изгои отступили не вглубь болота, как обычно, а направились на земли воличей. Попытка запутать преследователей удалась бы, если бы не Жемчуг и Эшван. Опытная войя и советник риша, бывший неплохим сенсом, умели сами и научили других идти по мысленному следу. В отряд напросился и сам риш, и два "рысёнка", ученики Жемчуг.

Догоняя бандитов, они пересекли болото и вступили в дикий лес на границе владений воличей…

Оставалось лишь расспросить пленника. Подробности об отряде, их скрытки, тайные убежища, острова посреди трясины. Допросом занялся Майнус, умеющий проламывать сопротивление воли и заставить человека отвечать.

Когда Влад и Вики появились под черёмухой, их встретил взрыв веселья:

– А вот и наши потеряшки, искатели приключений!.. – провозгласил Джурай. – И чего это вы делали ночью в реке?

– Мы вовсе не терялись! – ответила Вики, исподтишка показывая ему кулак. Молодой вой, который сидел малость перекошенным на одну сторону, невольно потёр рёбра.

– И приключений мы не искали, они сами нас нашли! – сказал Влад, отыскивая взглядом Самиллу и гадая, нужно ли извиняться за непочтительное обхождение перед названной сестрой названного брата.

– И вообще мы бы с удовольствием обошлись без таких сомнительных приключений! – Вики взяла кузнеца за руку. – Нам и без того было чем заняться!..

Друзья переглянулись, протянули уважительное "А-а-а"!

– Ага, – подтвердила девушка, задирая нос. Влад покраснел и сильнее сжал её руку: нашла чем хвастаться! Девушка сделала большие глаза: пускай завидуют!

– Вы в самом деле убили семерых? – спросил Гераж.

– Нет, шестерых, – девушка смутилась и удивилась своего смущения. Почему-то ей казалось совершенно естественным гордиться тем, что они с Владом наконец обрели друг друга, зато хвастаться победой над изгоями не хотелось.

– Вы слышали? – призвал Гераж друзей в свидетели. – Всего шестерых!

– А потом ещё охладили нас, когда мы впотьмах перепутали их с беричами! – добавила Самилла. Влад задрал голову, – оказывается, девушка возлежала на ветвях черёмухи, развалившись, ровно лесная кошка. Она как будто не обижалась на Влада за то, что он её "охладил", но он всё-таки извинился.

– Слыхали? – Самилла вскинула брови, изумлённо разглядывая кузнеца, словно впервые его видела. – Он извиняется!

Народ вокруг веселился.

– Давайте, рассказывайте, – потребовал Алек. – Что всё-таки случилось в лесу?

Влад и Вики смущённо переглянулись.

– Всё несущественное можете пропустить, – поспешил добавить Алек.

– Какое же это несущественное, это самое… – начал Джурай и попятился, прикрывая свои рёбра. Все девушки мерили его недобрыми взглядами. – Ай, вы мне проклятье навесите! Хорошо, хорошо, я всё понял, осознал и раскаиваюсь!..

– Вот и раскаивайся, – угрожающе процедила Самилла. – Молча.

Джурай изобразил из себя идола. Молодые люди расселись на траве, Влад выдохнул и начал рассказывать.

Картина боя восстановилась в памяти – крики, звон стали, запах крови и палёной плоти. Его даже запоздало встряхнуло. Кажется, Вики тоже было не по себе, и он обнял её за плечи.

Все слушали затаив дыхание, как будто сами видели короткую ночную схватку.

Неугомонный Джурай горестно вздохнул.

– Почему, когда случится что-то интересное, меня рядом нет… – начал сокрушённо. Присутствующие угрожающе повернулись к нему. – Мало того, что самого побили и чуть не утопили, – продолжил плакаться он, не замечая недобрых взглядов. – Ну, второй бой – эка невидаль, вдвоём против семерых… А вот что первый пропустил, никогда себе не прощу.

– Какой ещё первый? – раздражённо спросила Вики. – Бой был всего один.

– Ну как же… – невинно сказал Джурай. – Первый бой – то самое несущественное– ваша с Владом драка…

Присутствующие медленно поднялись на ноги. Джурай ойкнул, вжал голову в плечи.

– Я больше не буду… – начал, но кольцо вокруг него сжалось, сердитые слушатели угрожающе надвигались. Джурай сорвался было с места, но тут Сэм сиганула с дерева ему на плечи, словно та самая рысь. Парень был сбит с ног и тут же скрылся под волной мстителей. – Стойте, стойте, не надо меня колотить! – придушенный голос звучал откуда-то с земли.

Но мольба о пощаде осталась неуслышанной. Каждая девушка сочла своим долгом отвесить неугомонному парню подзатыльник. Юноши, переглянувшись, решили, что с него довольно. Вики тоже не вмешивалась, злорадно созерцая.

– Алек, спаси меня! – воззвал к брату Джурай. – Твой названный гибнет в неравном бою!..

Часть вторая

Дикарка открыла глаза.

Она не думала, что вообще сможет уснуть, но стоило лечь – как в тёмноту упала. Может быть, ей и снились кошмары, но девочка ничего не помнила.

Она пошевелилась, приподняла голову. На другом краю большой кровати безмятежно посапывала Искра.

Комната была незнакома. Аскетичный стиль, как в большинстве помещений этого замка – тяжёлая громоздкая мебель из тёмного дерева, никаких предметов роскоши, голые каменные стены. Одно окно, выходит на запад. Солнечный свет пробивался сквозь занавеси, день уже клонился к вечеру.

Отвернувшись от окна, Дикарка с одобрением изучала массивную дверь, кинула взгляд на окно. Прошедшая ночь, кажется, навсегда приучила её внимательно относиться ко входам в помещения.

Ночь… Дикарка нахмурилась. События ночи путались в голове, вспоминались смутно, сумбурно. Ага. Тания, добрая душа, кто ж ещё?.. Спасибо, конечно, но стоило ли?

Дверь скрипнула и, легка на помине, на пороге комнаты возникла девушка.

– Доброе… – бросила взгляд на струны света, падающие от занавешенного окна, – добрый день то есть.

– Точно добрый? – уточнила Дикарка. Искра заворочалась, забормотала что-то. Тания подошла к ней, провела ладонью над головой, словно причёсывая растрёпанные сны. Девочка затихла.

– Смотря для кого, – сказала Тания, любуясь беспризорницей. – Для вас – добрый.

– Добрый… – с сомнением пробормотала Дикарка.

– Мы ведь живы, – Тания улыбнулась устало. Девочка присмотрелась к ней, – кажется, подруга стратига не ложилась.

– Нет, – подтвердила она. – Занималась ранеными.

– Много их? – поинтересовалась Дикарка.

– Хватает.

Девочка причувствовалась к мыслеощущению, исходящему от стен цитадели. Да, ночка была та ещё…

– Почему дымка на памяти? – спросила она строго. – Это из-за тебя?

– Извини, – Тания пожала плечами. – Вы поначалу беспокойно спали. Я и помогла немного.

– А стратиг не будет возражать? Он ведь, наверное, захочет нас ещё расспросить…

– Захочет – всё вспомните.

Дикарка подумала и кивнула.

– Спасибо.

Она откинулась на спину, вытянула перед собой руки. Не дрожат. Закрыла глаза, поочерёдно притронулась пальцами к кончику носа. Нормально…

А вот сам нос холодный. И уши. И всё тело кажется каким-то… скрипучим и онемелым. Замок чувствуется еле-еле, лишь ярко горят "алые кляксы", как выразился вчера Рошер.

– Как сампо Синоу? – спросила Дикарка, садясь в постели.

– Нормально. Уже пытается ходить. Ты сама как?

Как она? Будто сама не видит. Дикарка раскрыла ладонь, мелкое зелёное яблоко в деревянной вазе на столе у подоконника дрогнуло, качнулось и прыгнуло в её руку. Девочка вздохнула и впилась зубами – кислое…

– Ффё-таки надоффалась, – пробубнила через яблоко Дикарка.

– Надорвалась? – Тания внимательно посмотрела на неё. – День, два?

Дикарка с набитым ртом пробормотала что-то, мотнула головой и показала два пальца. И застыла.

Проводник и все твари его!.. А как же Искра? Она-то ведь необученная, а вчера хулиганила с Узором не меньше, чем сама Дикарка!

Поперхнувшись яблоком, девочка наклонилась над подругой. Та завозилась, чувствуя излишне внимательный взгляд. Дикарка поспешно отвела глаза, не желая разбудить, но и того, что успела заметить, хватило. Не два дня, впору пятерню показывать…

– С ней всё будет в порядке, – сказала Тания. – Ну, с полдня голова поболит да потом будет ещё восстанавливаться три-четыре дня. Может, пять.

Дикарка выдохнула. Нашарила на одеяле уроненный огрызок.

– Слава… ну, всем, кого в таких случаях положено поминать. Да, а что в таких случаях положено принимать? Может быть, ей кофе, или тот кошмарный солевой напиток? Или тоника покурить?

– Не тоника, это точно. И сама не вздумай – вы же не тело надорвали, а мозги. Вот проснётся, тогда и поглядим. Да, про мозги – у тебя самой голова не болит?

– Немножко, – призналась девочка. Тания поглядела, как она жадно вгрызается в яблоко:

– Выпей соли.

– Ладно, – скривилась Дикарка.

– И поешь.

– Поем.

– И её покорми!..

– Слушаюсь, мой чеф.

Помимо душевного истощения, слишком активные и взрывные манипуляции с Узором нарушают тонкое равновесие человеческого организма. Просто жажда и голод – одно дело, но требуется восстановить потерю иных веществ, "солёность крови", как выражаются целители Каррионы.

Тания распрощалась и ушла, напоследок сказав, что стратиг ждёт её в своих покоях, но это не к спеху. Дикарка выкинула за окно огрызок, позвала ещё одно яблоко и развалилась на кровати, ожидая, когда проснётся подруга.

Орлы так и сидели у одного из строений поляны, переговаривались вполголоса, только советник риша мрачно отмалчивался, думая о чём-то своём.

Эшвану уже долгое время казалось, что какая-то неведомая сила, подобно тому, как Орлы собирали кланы беричей в союз, сколачивала редкие слабые группки бандитствующих изгоев в единый монолит, почти армию.

И сейчас он вертел в уме эту мысль, примерял к ней все те случайности, что в последнее время часто происходили на болотах – схватки, нападения на рудные лагеря, необычные умения изгоев, их странное оружие…

Эшван тронул рукоять ножа на поясе и заметил, как напрягся сидящий в стороне здоровенный вой с секирой. Не глазами увидел, – здоровяк как будто вовсе не среагировал на его движение, – но советник почувствовал в Живе его тревогу. Не желая тревожить своих стражей, он оставил нож в покое. Необязательно смотреть, он помнил его досконально. Эшван опустил веки и как воочию увидел. Короткий клинок странной формы, непривычно тонкий, но гибкий и прочный. Украшений нет, ножны самые простые, но добротно сделанные.

Незнакомое оружие. Его сделали не беричи. И не воличи, их оружие советник тоже знал прекрасно.

Откуда же у бедных разбойников, которые раньше вообще зачастую обходились дубинками, такое отличное оружие?

…Эшван вскинул голову, уже зная, кого сейчас увидит. Послышались шаркающие шаги, и из-за стенки показалась сутулая человеческая фигура.

Наконец-то… Эшван встал навстречу. Слепого чудодея Майнуса советник знал и раньше. Сейчас два старых врага лишь обменялись сдержанными приветствиями.

– Что пленник?.. – спросил Эшван и осёкся. Пленник ковылял за Майнусом. Сам, безо всяких оков, покорно плёлся следом.

Кто-то из молодых спутников издал сдавленный возглас, кто-то выругался. Беричи с ужасом смотрели на нелепую фигуру. Лицо пленника оплыло, исказилось, глаза потухли, из раззявленного рта тянулась слюна.

Эшван не почувствовал этого раньше, потому что сдержанная мощь слепого старика забивала мыслеощущение от этого… существа.

Оболочка человека ещё жива, но жестокий палач, в прямом смысле, вынул из него душу. Он может ходить, отвечать на вопросы, слушаться приказаний. Меньше, чем невольник – тот может освободиться, сбежать или выкупиться. Раб может мечтать о свободе и осуществлять мечтания.

Это существо не может. Ему нечем мечтать. Его дух мёртв.

– Слишком упрямился, – проскрипел Майнус, как будто бы даже с сожалением. Его ясный неподвижный взгляд прошёлся по беричам, и молодые смельчаки опускали глаза, втягивали голову в плечи.

– Вы выяснили, что хотели? – Эшвану пришлось несколько раз сглотнуть, прежде чем он мог говорить.

– Выяснил, – ответствовал старик. – Он покажет вам путь.

Риш кивнул, забыв, что мыследей не может его видеть. Впрочем, этот почувствовал. Элиану, несмотря на исходившую от двух чудовищ в людском облике жуть, вдруг захотелось дико расхохотаться. Детские сказки, ведьма или волшебник даёт герою какую-нибудь вещицу – самокатящийся клубочек, костяшку на верёвочке, указывающие путь.

Новые времена – новые сказки, и сейчас старый волшебник вручил им вещь.

– А что потом делать с?.. – риш неопределённо дёрнул подбородком.

– Мы называем такое зомби, – Майнус показал крепкие желтоватые зубы. От такой улыбки хотелось удрать куда подальше. – Что угодно. Утопить в болоте, например… или приказать утопиться.

Зомби бессмысленно таращился перед собой. Его руки были сложены крест-накрест и туго примотаны к торсу, на плечах плотная повязка. В такой позе возлагают мёртвых на погребальные костры… да он и в самом деле мёртв.

– Боли не чувствует, – сказал Майнус буднично. – Через пару дней повязки с правой можно снять… впрочем, сами снимем.

Беричи удивлённо переглянулись.

– Тут кое-кто хочет с вами прогуляться, – пояснил старик. Из-за постройки показались, оживлённо беседуя, Жемчуг и ещё одна женщина-войя. Дайана, судя по всему, рассказывала о своих приключениях. Советник риша нервно поёжился. Какими бы могучими войями они не были, всё равно женскую натуру не переделаешь, бабы – языки без костей…

Этот? – движением бровей спросила Верея. Жемчуг согласно опустила веки. Верея окинула его оценивающим взглядом, и Эшван чуть не застонал вслух.

Дайана остановилась перед ним, чуть улыбнулась. В который раз она так делает – и всё равно кружится голова, сохнет рот и слабеют коленки. Как у мальчишки.

– Нож, – попросила Жемчуг, и советник дёрнул трофей из ножен. Дайана приняла, выразительно кивнула на пояс. Пришлось расстёгивать, стряхивать ножны… вряд ли она знает, что означает предложение женщины мужчине снять пояс.

Верея вертела клинок в руке.

– Как интересно, – задумчиво промолвила. – Да, очень может быть…

– Что может быть? – невежливо спросил Элиан. Советник подумал было, что она проигнорирует вопрос, но женщина, видимо, знала, кто этот мальчишка.

– Ножик-то – статовский, – рассмотрев ножны, вложила клинок и вернула оружие владельцу. – И, по-моему, недавнее изделие.

– А Стат отсюда неблизко, – подхватила Жемчуг. – И мне крайне любопытно узнать, какой причудливой дорогой этот клинок попал в ваши болота… Может быть, я перестраховываюсь, но лучше уж перебдеть, чем недобдеть.

Жемчуг кивнула.

– Тем более если есть непоседливые ученики, готовые прогуляться на край света из-за полоски железа, – ворчливо буркнул Майнус. – На здоровье.

– Большой отряд собирать не будем, – сказала Верея. – Довольно будет нас всех и нескольких учеников, пожалуй…

Жемчуг согласилась.

– Пойду повидаюсь с Хлоей, – задумчиво сказала Жемчуг. – Выпрошу с десяток громобоев, данги, гранаты… может быть, ещё грохоты взять?

– Ну, с этим можно смело обращаться к Эрике, – усмехнулся Майнус. – Грохот – это по её части. Пока тебя не было, племяшка учудила такое… впрочем, сама расскажет. Вона, уже приплясывает от нетерпения.

Жемчуг тепло улыбнулась. У Эшвана ёкнуло сердце, он торопливо отвернулся и посмотрел туда, куда указывал старик, гадая, каким именно образом он, слепой, ощущает это "приплясывание". Компания детей и подростков толпилась в сторонке, поглядывая на беричей с опаской, на знаменитых войев с почтением.

– …Грохоты не советую, – солидно проговорила Кнопка. – Ноша громоздкая и неудобная, с ним надо уметь обращаться.

Она оценивающе глянула на слушательниц, как будто подозревала их в умственной неполноценности.

– …Да ещё ракеты в болотах отсыреют моментально. Вы ж не на войну собираетесь. Данги – это к Русте. Гранаты, громобои – сколько угодно, пожалуйста, выбирайте, – девочка повела рукой, обводя полки.

Женщины переглянулись, скрывая улыбки. Жемчуг и Верея с удовольствием наблюдали за невинным хвастовством падчерицы Хлои. Мастер химического цеха стояла в сторонке и не думала вмешиваться, делая вид, что всё это её никоим образом не касается.

Верея кинула вопросительный взгляд, Хлоя чуть опустила веки, и женщины набросились на оружие.

– Пороховницы берите у Макшема, – предложила Кнопка. – Или у дядьки Шона со сыны. Чтобы плотно закручивались. Или, если хотите железные, обращайтесь к Русте или Владу.

Войи серьёзно покивали.

Дверь открылась, и под сень огневого склада вошёл Влад, лёгок на помине, в компании Вики. Увидев, что в помещении полно народу, они смутились.

– Ой… Здравствуйте, – Вики замешкалась, кажется, собиралась отвесить поклон знаменитым войям. Жемчуг засмеялась.

– С каких пор ты такая официальная? Помню, на той ярмарке в Далёкой Крите…

Кнопка наострила уши, услышав название родного поселения. Ей тоже любопытно было узнать, что такого случилось на ярмарке, но войя не договорила. Судя по тому, как девушка залилась краской – что-то любопытное. Жемчуг с усмешкой наблюдала за её смущением.

Дайана и Вики пожали друг другу руки на войский манер, обхватывая запястья. Верея улыбалась.

– Ты была великолепна, – сказала тепло, тоже приветствуя как равную.

– Но вы ведь не видели тот бой…

– Мне достаточно знать, что вы вдвоём противостояли семерым и победили. Кстати, – указала глазами на Влада. – Поздравляю.

Девушка смутилась ещё больше.

– Да… я… мы… спасибо.

Решив не смущать более молодых людей, женщины вернулись к перебору железок, Хлоя присоединилась к ним. Вики тихонько позвала Кнопку. Та набросилась было с вопросами о битвах прошедшей ночи, но юная войя пресекла, пообещав рассказать позже.

– Послушай, Кноп… э-э-э, то есть Эрика. Мне нужна мера пороха и пороховница, лучше железная или берестяная с плотной крышкой…

Девочка кивнула, позволила разглядеть собственную перевязь с пороховницей, протараторила всё то, что только что излагала Жемчуг и Верее и бросилась в угол огневого склада.

– Ой, нет, не дам. Это для Алека.

– Эрика! – возмущённо сказала мачеха. – Совсем от рук отбилась! – пожаловалась войям.

– Я не собираюсь брать, просто любопытствую, – поспешила сказать Жемчуг. – Некогда осваиваться с чем-то незнакомым… а что это?

– Те же гранаты. Только… мощнее. Ой… – Кнопка смутилась. – Я придумала.

И попятилась. Не будь здесь мачехи, девочка не переминула бы рассказать всю историю, но сейчас лишь поспешила унести ноги.

Хлоя сама принялась то ли хвастаться падчерицей, то ли жаловаться на неё. Она рассказала, как именно было придумано новое взрывчатое вещество, как её пугает это неуёмное любопытство к изобретательству, как девочка напоминает мать и что она постоянно боится, как бы Кнопка не окончила свои изыскания так же, как погибшая подруга…

Верея и Жемчуг слушали с весельем – но и с завистью. Им, избравшим путь меча, не досталось забот о детях – если не считать таковыми развесёлую толпу младших учеников войев.

Жемчуг невольно обратилась мыслями к советнику риша. Она до сих пор не могла понять, что же связывает их, и связывает ли вообще. Сильный, зрелый мужчина, опытный воин и неплохой мыследей, по меркам беричей и вовсе превосходный.

В том-то и дело, что берич, мрачно подумала Дайана. Берич, враг, чужак. Столетия войн дают о себе знать. Семейные союзы между воличами и беричами не так уж редки, жизнь всё-таки берёт своё. Но женщина-войя и советник риша?.. Невозможно.

Пожалуй, как риш Эшван был бы лучше теперешнего, но против племянника никогда не пойдёт. Верен и упорен. Он не оставит Элиана. Самой остаться с ним? А если снова война?

Она подошла к Кнопке, которая лагунком черпала порох. Вики уже успела вернуться с пороховницей и теперь прилаживала её на пояс, рядом с громобоем.

– Повесь с другой стороны, – предложила Жемчуг. – Кстати, откуда у тебя эта штука?

– Трофей. Майнус дал, – Вики охотно продемонстрировала громобой – стальная трубка с нехитрым растительным орнаментом, полированная рукоять.

– Да, я тоже обратила внимание, – Верея подошла неслышно. – Ещё одно статовское оружие, трофей от беричей.

– Что-то слишком много в последнее время развелось подозрительных трофеев, – пробормотала Жемчуг, возвращая громобой Вики.

– Если Карриона мутит у беричей воду, – Верея потянула подругу за рукав, они отошли к двери, – то по обыкновению непременно вмешивает посторонних, чтобы концов не найти. Конечно, плевать они хотели на наше мирное соглашение, но соблюдают видимость пристойности. Если сейчас работают через Стат?