Текст книги "Перед бурей (СИ)"

Автор книги: Артем Лунин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 40 страниц)

– С чего ты взял, что они именно плохие? – не удержался от вопроса Джонатам.

– По вашим физиономиям всё видно. Так что?..

Джонатам жестом предложил Симоне начать.

– Те, что думали о нас ночью, – заговорила девушка, запинаясь и помогая себе жестами. – Они перешли от размышлений к делу. По ощущению, к нам движется отряд… ну, наверное, в полсотни человек. Они боятся, что неудивительно после вчерашнего светопреставления. Я не знаю, в какой форме выразится их страх.

– Совсем хорошо, – пробормотал Джурай. – Нас пятнадцать. Будь все войями, можно было и с этим числом попробовать…

– Против пятидесяти? – фыркнула Симона. Джурай мрачно глянул на неё, и девушка осеклась. Как-то сразу поверилось, что и пятнадцать войев могут попробоватьпротив полусотни…

– …Но с теми, что есть, мы можем разве что обороняться. Так. Это место для обороны мало пригодно.

– Можно уйти обратно на Лаг-Аргаран и попробовать закрепиться там… – предложил Джонатам.

– Сколько можно ходить туда-сюда, – проворчал Джурай. – Народ и так без сил после всех этих путешествий. Тем более там нечем закрепиться. Алек разнёс всё, что было, обрушил тропы. И воды там нет. И в случае чего оттуда отступить некуда.

– Здесь закрепиться тем более нельзя, – Джонатам впервые оглядел деревню Проклятых с точки зрения фортификации. – Или… можно, но у нас нет нужного для этого времени.

Он моргнул, прогоняя непрошеное видение небольшой ладной крепостцы, то ли воображение нарисовало, то ли вдруг прорезался дар предвидения.

– А если просто уходить по лесам? – робко сказала Симона.

– Не годится, – категорически отмёл Джурай. – Они как раз между нами и дорогой, так просто не обойдёшь. Какие бы петли мы не крутили, нас догонят. Мы одни, пожалуй, ещё ушли бы, но с ранеными… да и селяне не смогут поддерживать наш темп.

– Так значит, бой придётся принимать здесь? – заключил Джонатам.

Дэвани кивнул.

– Ненавижу сидеть в осаде… предпочитаю нападать сам, – и он отправился к домам, окликая людей, раздавая распоряжения.

– Эй, а мне что делать? – растерянно поинтересовалась Симона.

– Пойди отоспись, – посоветовал Джонатам, направляясь следом.

– Ему бы тоже не помешало, – Луиса подошла неслышно. – И чем это вы ночью занимались, что оба не выспались?

Симона вспыхнула и хотела огрызнуться. Целительница внимательно поглядела на неё.

– Ясно, – сказала, посерьёзнев. – В самом деле, отправляйся-ка ты спать, а то от тебя никакого толку не будет. Пошли-пошли. Если что, я тебя усыплю. И сама, наверное, тоже немного покемарю… Воевать можно и спросонок – но вот заниматься исцелением, что нам, скорее всего, придётся делать, надо на свежую голову.

– Лучше уж на чистую, – пожаловалась Симона. Луиса усмехнулась понимающе, пропустила через пальцы свои соломенные пряди. Впрочем, уже не очень соломенные, скорее серые.

– Да уж… – она попыталась расчесать пальцами волосы. – Пожалуй, искупаться и в самом деле не помешает…

Недалеко от Смерти

– Ну что, долго намерен рассиживаться?

Он сидел на валуне, любовался Рекой и соображал, как сюда попал. Вроде бы случилось что-то плохое…

Но постепенно бег облаков над головой и внизу, в зеркале водной глади, успокоил тревожные мысли. Алек просто сидел и любовался, подставив лицо тёплому ветерку, пока его безмыслиене было прервано невежливым вопросом.

– Так как, долго ты тут торчать будешь? – спросил кто-то. Алек повернул голову.

Девчонка. Мелкая, лет десяти. Похожая на… он нахмурился, пытаясь вспомнить имя.

– Не старайся. Имён тут нет, – девочка подошла и встала рядом, уперев руки в боки, одарила грозным взглядом. – Его куча народу ждёт, а он тут облаками любуется, синоптик, эшта мелкого тебе за пазуху!..

Алек аж подскочил. Запустил руку себе за пазуху, вынул эшта – некрупного, величиной с котёнка. Тот брыкался, глядел алыми глазёнками и скалил похожие на иголки зубы. Которыми он, видимо, и прихватил Алека за бок.

– Это чего такое? – спросил обалдело пострадавший.

– Видимо, эшт, – хихикнула девчонка. Мелкий злой дух умудрился извернуться и уцапал Алека за палец. Тот ругнулся и уронил, и эшт побежал куда-то вбок, кривляясь и показывая голубой раздвоенный язык.

– Не ругайся, – попросил Алек. – Кажется, здесь этого не следует делать.

– Я сейчас ещё и не так ругаться буду, пока ты не выйдешь вон, – девочка подобрала камень, примерилась запустить его вслед эшту. Передумала, замахнулась бросить блинчиком в воду и не бросила.

– Оставьте меня в покое, – пробормотал Алек. – Мне и тут хорошо.

– А остальные? Тебе тут хорошо, а они ведь переживают!

– Кто? – Алек нахмурился. Насколько он помнил, он всегда был один.

– Ну, эти, как их… – девочка пощёлкала пальцами. – Те, которые другие… Фу, запутал!.. имена не могут быть названы здесь, забыл?

– Что это за место? Кажется, я уже был здесь. И как отсюда можно выйти вон?

Девочка вздохнула, поглядела на него как на безнадёжного глупца.

– Это место – Берег Реки, здесь живут вероятности. Такие, как я. Провидцы получают ответы на вопросы, глядя в воду этой реки. И да, ты был раньше здесь.

А выйти вон можно, вспомнив имя близкого человека.

– У меня нет близких, – возразил Алек. – Я всегда был один.

– Тогда ты останешься здесь и умрёшь.

– Почему?

– Потому что не живут те, у кого никого нет.

Перспектива остаться здесь навсегда казалась Алеку заманчивой, но ощущение какой-то неправильности тревожило.

– Ты, значит, вероятность?

– Да. И я, если ты сейчас умрёшь, не появлюсь вовсе. А я хочу быть.

– Но чем я могу помочь тебе состояться?

– Кое-чем можешь, – девчонка выразительно указала глазами. – К счастью, эшт укусил тебя не там, так что…

– Ах ты, мелкая!.. – Алек вскочил с камня, девчонка, дразнясь, отбежала в сторонку.

В какой-то момент он понял, что она уводит его от реки.

– Зачем?..

– А вот зачем? – девчонка швырнула камень, Алек моргнул, ожидая брызг…

Но камень упал в отражённое в реке небо, как… как камень!..

Алек подошёл.

У Реки не было дна. Страшное пустое пространство тянулось вниз бесконечно.

– Ну как? – ехидно хихикнула девчонка.

– Что это? – зачарованно спросил он.

– Это Берег Реки. Ты здесь, потому что ты около Смерти. А Смерть – это безвременье. А раз времени нет – можно заглянуть в будущее. Не смотри туда.

Камень словно стронул лавину. Куски берега начали отламываться и валиться в пустоту, какие-то падали в небо. Земля вздрагивала под ногами.

Алек позволил девочке увести себя от Реки. Туда, где между двумя валунами висела пёстрая тряпица какого-то знакомого вида. Отражает представления древних людей о мире, подумал Алек. Через миг он вспомнил и название.

Скорбная занавесь распахнулась, показывая девушку. Алек нахмурился, глядя в её лицо.

– Привет, – сказала та.

– Привет, ма, – небрежно отозвалась маленькая проводница.

– Ты идёшь? – девушка дёрнула подбородком в сторону скорбной занавеси.

– Нет, я туда не пойду. Только что решил, что умирать не очень хочу. А этой штукой как раз завешивают кровати умирающих…

– Так и есть, – усмехнулась девчонка. – А теперь погляди внимательней.

– Но… – Алек посмотрел. – Она висит изнанкой ко мне!.. – он смутно припомнил, что когда-то видел скорбную занавесь именно так.

– То есть умирающий от неё как раз по эту сторону, – для полной ясности девушка указала пальцем.

– Это я – умирающий?.. – подумав, уточнил Алек. – А ты… вы… кто вы тогда?

– Опять по морде его будешь бить? – спросила девчушка, хихикнув.

– За такой вопрос следовало бы, – нахмурилась девушка, и у Алека вдруг зачесалась щека. – Но наши тела сейчас далёче друг от друга. Так что…

Нагнувшись через границу, она поцеловала его.

Сначала они направились к дому Алека. Араган спокойно спал и дышал почти без свиста. Алек лежал бледный, похожий на труп, его грудь едва поднималась и опускалась, свечение жизни почти не было заметно.

– Опять она здесь, – пробормотала Луиса. – Не оставляет надежды…

Симона глянула вопросительно.

– Жена, – целительница закрыла глаза, словно собираясь пообщаться с этим духом. – Надо же, сумасшедшая девчонка.

Симона тоже почувствовала чьё-то присутствие – на глубинах, куда она не осмеливалась спускаться, чей-то дух взывал, тщетно пытаясь добудиться гения. Луиса замотала головой, сплёвывая сквозь зубы бранные слова.

– Ты чего? – удивлённо спросила Симона.

– Кажется, она с того самого утра как пришла сюда, так и не уходит.

Слухачам тоже иногда приходилось уходить в многочасовой транс – но не на целые дни же!.. А уж что останется от тела, когда дух в него после столь долгого отсутствия всё-таки вернётся, страшно даже вообразить.

Не говоря уж о том, что этак можно вовсе не проснуться.

– Шла бы ты домой… – начала Луиса, обращаясь в пространство, но безнадёжно махнула рукой и отвернулась к Алеку. Вдвоём кое-как его напоили, вытерли лицо, поворочали с боку на бок, чтобы не появилось пролежней. Луиса в это время вполголоса сообщала бесчувственному телу всё, что она думает о гениях, не рассчитывающих силы.

Теперь то же самое с Араганом, плюс кое-какие неприятные стороны работы целителя.

Выйдя, Луиса собрала все попавшие в поле зрения котелки и достала из сумки целителя жёлтый брусок. Симона застонала от восторга и тут же потребовала себе половину котелков. Они сходили за водой и устроились в саду, разбитом вокруг одного из домов.

Луиса разделась и плескалась, нисколько не смущалась, а Симона всё боялась, что сюда кто-нибудь забредёт. Да и сад – хоть и дикий, всё же не очень-то густой.

– Ну увидят, и что? Убудет от тебя, что ли?

Симона решилась и наскоро умылась, вымыла волосы и расчесала одолженным гребешком.

– Вот теперь я готова помирать, – сообщила умилённо-счастливым голосом, разбирая сырые пряди. Луиса усмехнулась невесело, затягивая на волосах жёлтую косынку:

– Не бросалась бы ты такими словами…

Господи, да я стала среди них совсем своей, подумала девушка. И поняла, что это уже не вызывает никакого внутреннего протеста.

Беседуя, они вышли из сада. Симона как раз хотела спросить целительницу, не чует ли та что-то странное, Луиса споткнулась и изумлённо ахнула.

Джонатам стоял в конце деревни, оглянулся и издал восторженный вопль.

Джурай споткнулся на полушаге и схватился было за меч.

Тролль что-то строгал у околицы, вскочил и открыл рот.

Все они уставились на дом, где медленно разгоралось знакомое тёмное пламя.

Переглянулись и сорвались с места. В дверях возник затор, кое-как протолкавшись, они ввалились в единственную комнату дома и обнаружили Алека сидящим на лавке.

Вой щурился и болезненно моргал. Бледный и ссутуленный, с ввалившимися щеками и ненормально блестящими глазами.

– Всё-таки докричалась, – восторженно сказала Луиса.

– Привет, – сипло произнёс седовласый вой и едва не свалился с лавки. Целительница метнулась, поддержала. Сунула горлышко фляги в губы. Алек глотнул, хлюпая и обливаясь.

– Довольно… – его голос окреп. – Что отец? – повернулся в ту сторону, где дышал Араган.

– Он поправится!.. – заверила Луиса, вытирая его лицо. – Вы вовремя успели. Джо, помоги!..

Они в две руки принялись месить затекшее тело. Алек морщился, но терпел.

– А что Лаг-Аргаран? Разбойники?

– Ну… – Целительница замялась, оглянулась на остальных. – Там… они… они все…

Она замолчала.

– Очень похоже, что ты всех их убил, – сказал Джурай с чем-то похожим на одобрение.

Алек кивнул, он чего-то такого и ожидал.

– А тот мальчишка – Кэвин?

– Этот жив и почти здоров.

– Хорошо, – Алек отстранил разминающие руки. – Хватит уже. А стрекоза? Стрекозу вы нашли?

Присутствующие переглянулись – не спятил ли вой от чрезмерного перенапряжения?

– Кэвин что-то про стрекозу говорил, – вспомнил Джонатам. – И Мих тоже… Правда, я его так взболтал, что он и не такое мог увидеть…

– Найдите её, обязательно, – Алек потянулся за мечом, безошибочно ухватив за рукоять, перепоясался быстрыми привычными движениями. Попытался встать, Джо подхватил, поддерживая. Алек мотнул головой, сморщился, огляделся, моргая.

– Нынче новолуние? Вроде бы не должно. Что, я так долго был в отрубе?

Друзья снова переглянулись.

– Нет, – осторожно ответила Луиса.

– Тогда почему так темно? – Алек, стоя в столбе утреннего света из окна, тревожно оглядывался и моргал. – Эй, зажгите кто-нибудь огонь!..

– Воды принеси, – скрипнул старческий голос.

Гарий – как-то само собой получилось, что дети устроили стражу возле Линеты, и сейчас была как раз его очередь, – вздрогнул и поднял голову. Майнус всё так же сидел, скорчившись, и как будто дремал. Юный целитель прекрасно знал, насколько обманчив этот сонный вид. Недавно он попытался сунуться вслед за Линой в Живу, Майнус подхватился, как молодой, безошибочно ухватил Гария за ухо и как следует оттрепал, приговаривая, что ещё и за ним не хватало в догонялки играть в Мире Обмана…

– Лучше морсу, – добавил "дрыхнущий" Майнус. Гарий посмотрел на девушку.

А потом ещё раз, внимательнее, особым взглядом целителя.

Ускорялось течение жизненных сил, сердце стучало всё сильнее. К побледневшей коже прикоснулась заря.

Девушка просыпалась. Дух воссоединился с охваченным сном телом, и теперь вытаскивал себя из беспамятства.

Гарий сорвался с места, споткнулся на пороге и с грохотом ввалился в дом. Чуть не оборвав дверцы кухонного ларьца, схватил первую попавшуюся крынку, разбил кружку, обливаясь, намешал морсу. Пока нёс, расплескал половину.

Лина уже моргала, вздрагивала всем телом. Пересохшие губы изогнулись в улыбке – и закровили.

– Что?!. – возопил Гарий.

– Получилось, – шепнула девушка. – Я его… разбудила…

– Хорошо, что ты сама себя разбудила! – в сердцах бросил Майнус.

Гарий аккуратно поддержал Лину, напоил. Она хлюпала и фыркала, наконец закашлялась и оторвалась от кружки. Сплюнула попавший в зубы листик.

– Спасибо, уф…

– Что там было? Что ты видела?!.

– Много чего, – девушка крутила головой. – Но главное – он жив, и я его спасла.

Гарий сдёрнул мысленный щит и посветил своим ликованием всем, кто мог видеть. Скоро на улице раздался топот, и кто через калитку, кто перемахивая невысокий забор, во двор посыпались друзья.

– Все вон!.. – велела Самилла, протолкавшись через застрявшую в дверях толпу. – Поглядели, убедились, что живая? Теперь пошли прочь, успеете наобщаться!..

Нет, ты, ты и ты, останьтесь, будете помогать. Ты тоже иди, борода! – велела Майнусу. – Потом угостишь её нотациями и берёзовой кашей.

Старик пробурчал что-то вроде того, что у современной молодёжи никакого почтения к возрасту, но послушно вымелся вон.

Линета протестующе замычала, но Сэм сдёрнула с неё лёгкий плед и принялась разминать ноги. Гарий растерянно затоптался на месте.

– Чего стоишь, берись…

– Но я… – Гарий осторожно покосился на Кнопку и Мону, в четыре руки старательно мнущих затёкшее тело, перебирающих мышцы.

– Что – ты? – руки Сэм приостановили движение, она уставилась на парня с неодобрительным интересом. Гарий, чувствуя, что заливается неудержимой краской, сел и "взялся".

Всё правильно. Нет стыдного, нет неприличного. Коли уж имел дерзость назвать себя целителем – соответствуй.

– Перенапряжение. Ты надорвался, – сказала Луиса. – Наверняка это пройдёт…

Алек дёрнул плечами, показывая, что не нуждается в пустых утешениях. Целительница повела ладонью возле его лица, заглядывая в глаза.

– Зрачки реагируют на свет!..

Вот бы ещё знать, можно ли считать это хорошим признаком, но девушка постаралась, чтобы в голосе прозвучала уверенность и радость.

– Остальное как? – Алек перехватил её руку. Девушка вздрогнула, поймав эхо его мыслей.

– Руки уже подживают, – торопливо сказала, не думая о злом тёмном отчаянии, которое нахлынуло от войя. – Ты опять жестовал? Сколько там палок за это полагается?

– Двадцать, – усмехнулся Алек, пошевелил пальцами и сморщился. Синяки, кровь из-под ногтей – обычная цена жестования. Луиса почувствовала, как там, на изнанке мира, Алек убирает свою боль. Нет, не убирает – просто перестаёт обращать на неё внимание.

– А это ещё зачем? – парень дёрнулся от неожиданности.

– Нужно, чтобы глаза отдыхали, – Луиса подтянула повязку. Алек встал, пошатнулся. По стеночке добрался до выхода, споткнулся о порог. Невнятно ругнулся и вышел.

Луиса поспешила следом.

Алек вертел головой, как будто оглядываясь. Направленное на себя внимание он ощущал ясно.

– Ну, чего? – ворчливо спросил. Все тут же притворились, что по уши заняты какими-то своими делами. Джурай остановил Луису взглядом, та взглядом же ответила – не сейчас же!..

– Не знаю, – убедившись, что Алек ушёл достаточно далеко, заговорила. – Я в этих делах вообще не разбираюсь!..

Она захлюпала носом. Джонатам неловко прикоснулся к плечу, и Луиса повисла на нём, заливая рубаху слезами:

– Не знаю я, чем ему можно помочь, стоит ли вообще надеяться…

– Надеяться всегда стоит, – сказал Джонатам, осторожно обнимая. Виновато покосился на Симону, девушка хмурилась, не понимая, почему эта сценка её так задевает. – Только что мы вообще не знали, очнётся ли он…

Луиса вздохнула и отстранилась. Сердцевед всегда найдёт слова утешения.

– Интересно, очнулась ли она? – задумчиво сказала целительница.

– Кто – она?

– Линета! Есть у меня подозрение, что именно жена привела Алека в чувство, – Луиса покосилась на Симону. Та причувствовалась к окружающему, дёрнула плечами:

– Я ничего не чую.

– Что ж, будем надеяться, что она благополучно вернулась домой, – Джонатам бросил взгляд в сторону Мечты.

– Вот бы ещё нам так же оказаться, – мечтательно сказала Луиса и поторопилась за Алеком. Но Джо перехватил.

– Подожди. Сам.

Девушка недоумённо нахмурилась, кивнула, поняв. В самом деле, сейчас Алеку лучше говорить с сердцеведом.

Я калека.

Да, Луиса тоже говорила, что зрение наверняка вернётся. Спасибо вам, конечно.

Но я не про то. Подумаешь, останусь слепым, тоже мне, беда…

Я нравственный калека. Единственное, что я умею толком – это ненавидеть. Остальное мне недоступно. Возможно, после экзорцизма я разучился чувствовать, как и плакать. Возможно, я всегда был таким.

Ты знаешь, что такое "режим два"? Это нейронный шок, вызывающий боль. Странные слова, такие шумные, дурацкие и пустые. Я не знаю, что скрывается за ними. Нет, я не брежу, друг мой. Парализатор, какое-то странное оружие, оно может создавать боль, может воздействовать так, что нервы оглушает не хуже целительских снадобий. Жаль, эту штуку я сначала сломал, а потом она наверняка потерялась в пожаре. Я бы на неё посмотрел… тьфу ты!..

Че Кома сказал мне, что отца пытали этим самым "режимом два". Знаешь почему? Потому что этот че Кома и, должно быть, его высокиепокровители думали обо мне лучше, чем я заслуживаю.

Они пытали отца, чтобы я это почувствовал – и прибежал к нему на помощь.

Но я не ощутил ничего.

Не говори мне прописные истины. Я знаю, что когда человек вырастает, обзаводится собственной семьёй, он неизбежно отдаляется от родителей. Но кем надо быть, чтобы не чувствовать такое?!.

Я спешил отцу на помощь. Примерный сын, ха!.. Но, не узнай я об его похищении, я просто не обратил бы внимания на какие-то смутные ощущения, тревогу – тем более и обстановка-то была неспокойная.

Теперь лишь волей случая мой отец жив.

Там, на горе… я провалился в свою ненависть. Я видел испуг тех разбойников и разил их огнём, убивал всех и каждого. Если бы ты не явился, я бы и вас убил в ослеплении гнева… подходящее выражение, э?.. теперь мне в наказание слепота физическая за мою душевную слепоту. Судьба?.. не знаю.

Проклятье моему Дару!..

Нет, погоди. Он, этот Дар, мне ещё пригодится. Да. Я обращу ненависть против Стата и против тех… всадников стрекоз, носителей амулетов и парализаторов. Я Дораж!.. Им всем придётся заплатить, за то, что они прикрывались моим именем, за то, что они сделали с Радоном.

Что сказал Кэвин? Да, он и не мог рассказать всё с самого начала. Об остальном не расспрашивали? Не хотели заставлять? Да, он меня спас. И отца. А я его чуть не прибил, беднягу.

Оруженосец? Не знаю, что это взбрело ему в голову, но пускай, если хочет. Может быть зрение ко мне не вернётся, и тогда понадобится кто-то, кто будет носить моё оружие… и заодно водить меня. Может быть, стоит завести медведя, как Майнус?..

Кстати, про Майнуса. Может быть, он опять станет трендеть о традициях и о всякой мистической чепухне, но я выбью из него это эштаново пророчество. Знаю, что наше знание будущего может это самое будущее изменить до неузнаваемости. Но мне надоело ходить слепым… не в этом смысле. Если уж нас пятерых угораздило стать персонажами какой-то истории, то я хочу хотя бы знать её общий сюжет. Да, ты всегда хотел узнать это пророчество, но я был согласен с традицией, и все были согласны с традицией, кто её выдумал, такую дурацкую…

Ладно, это по возвращении. Сейчас надо хотя бы выбраться… зови всех, я хочу им кое-что рассказать. И этого… оруженосца зови тоже.

Алек рассказал всё, что произошло на горе. Кэвин дополнил. О высокихпокровителях он мог сообщить лишь ту малость, что была известна всем разбойникам: существует некая загадочная общность, владеющая могучими и странными возможностями. Её люди летали по воздуху, могли передавать на огромные расстояния голос и знать, что происходит за много поприщ. Их оружие не было похоже ни на какое другое в Ойкумене.

Среди трофеев разыскали голосовой амулет, который Симона сожгла на шее разбойника. Все по очереди повертели в руках закопчённую медяшку, ничего в ней не поняли. Только Симона туманно высказалась – мол, эта вещь внутри больше, чем снаружи.

– То есть?

– Представь себе дикаря, который никогда не видел книгу. Он видит непонятные значки и понимает, что они что-то означают, что эта вещь – не просто сшитые вместе ровные куски кожи. Так и амулет, – девушка покачала его на пальце, – нечто большее, чем нелепое и неудобное металлическое украшение.

– Сравниваешь нас с дикарями? – обиделась Луиса.

– Возможно, для создателей этих штуковин мы и есть дикари.

– Если они такие… цивилизованные, – Джонатам посмаковал слово, – тогда какого мелкого эшта они делают эти металлическую ерунду такой нелепой и неудобной, как раз похожей на дикарские украшения? Это же просто-напросто опасно носить!..

Он кивнул на вещественное подтверждение этих слов.

– Че Кома таскал свой в кармане, – вспомнил Алек. – А вообще-то… люди носят металлические украшения прямо на теле, когда не боятся, что враг этим воспользуется. В мирное время, в своих землях.

– Ты хочешь сказать, что эти амулеты были сначала вроде тех украшений мирного времени?

– Может быть. Или, допустим, для своей работы они должны быть именно такой формы, – Алек пощупал цепочку. – Знаете, что такое "железное эхо"?

Симона кивнула. Остальные удивлённо переглянулись, пожимали плечами.

– Возможно, у Воличей этот эффект зовут по-другому. Или вообще никак не зовут. Что-то такое, что создаётся молниями… или наведённым в железе электричеством… или сильными манипуляциями с Узором. Волны, которые идут по воздуху сами по себе, – Алек попытался изобразить руками нечто волнообразное и зацепился цепочкой за край стола. Цепь порвалась, звенья рассыпались. – Ладно, об этом потом…

Догадок было много, и тайна амулетов пока была отложена. Они немного поспорили, что нужно Стату в Радоне, и как это связано с появлением статовского оружия у беричей.

А потом принялись обсуждать возможную предстоящую схватку.

Ближе к полудню Джурай поймал в лесу прознатчика. Ему перевязали две несерьёзные резаные раны, слегка поспрашивали и сунули в подпол одного из домов, к Чеду. Бывший служка всё это время просидел в темноте, изредка выводимый на прогулку.

Симона ощутила укол совести – стоило вырваться из заключения, как о товарище по несчастью забыла вовсе!.. На требование освободить и Чеда Джурай поморщился и буркнул, что парень ничего не сделал, чтобы заслужить свободу.

– Впрочем… – оглянулся на друзей. Джо покривил губы, Алек дёрнул плечами, Луиса прищурилась и неопределённо хмыкнула. Бессловесный обмен мнениями закончился, и Джурай сдвинул валун, прикрывающий люк.

– Эй, узник безвинный!.. Вылазь.

Чед, щурясь, выбрался. Кажется, мальчишка ждал, что его поведут на казнь. Когда Джурай перерезал верёвку, развернул его к лесу и слегка подтолкнул в спину, он растерянно замер.

– Вали отсюда. Только в ту сторону не вали, там тебя словят злые дяди – ещё более злые, чем мы.

Чед сделал шаг и остановился.

– Ну, чего ждёшь? Напутственного пинка?

– А ты? – тихо спросил Чед Симону.

– Я не иду.

Мальчишка посмотрел на неё, на Джонатама, который стоял рядом – слишком близко. Нахмурился, двинул бровями. С лица сползло выражение тупой безнадёжности. Взамен проявилась злость.

– Продалась, значит, – плюнул. – Вместе с ними теперь? За что? Они тебя все вместе или только этот…

"Этот" моргнул. Чед хрипнул, запрокинул голову и стал медленно подниматься в воздух, судорожно хватаясь за горло. Недостойное подражательство Алеку, мелькнула дурацкая мысль через багровый туман, заполнявший голову Джонатама.

– Не надо, – Симона положила руку на плечо Джонатаму. И ярость куда-то исчезла.

Чед тяжко свалился на землю, хрипя и кусая воздух.

– Да, я с ними, – тихо сообщила девушка бывшему служке. – Но скоро моё возможное предательство не будет иметь никакого значения. Потому что мы, скорее всего, все умрём здесь. Думай что хочешь. Иди куда хочешь. Нет, беги, торопись.

Они повернулись и ушли. Чед остался лежать, приходя в себя. Скоро о нём и думать забыли.

Джонатам просканировал окрестности, нашёл ещё несколько неявных следов присутствия человека. Их ловить не стали, зачем? Если сюда идут все остальные, как говорил пленник, то перехват этого полудесятка прознатчиков ничего не изменит.

А ещё Джонатам обнаружил ещё кое-кого и удивился.

– Ты ещё здесь? Тебе же велено было убираться вон!..

Сначала кусты, к которым он обращался, оставили его возглас без ответа.

– Я к тебе обращаюсь. Или мне огоньку подбросить?

Ветки заколыхались, из зелени выбрался мрачный и исцарапанный Чед.

– Я не хочу.

– Чего не хочешь?

– Бежать.

– В самом деле? Что же ты собираешься делать?

– Сражаться!.. – мальчишка горделиво вскинул голову и тут же перекосился от боли в шее. Джонатам усмехнулся.

– В самом деле? Откуда такая храбрость?

– Разбойники не набегали на Дорнох, – поведал Чед. – Но я слышал рассказы других. Я хочу, чтобы это прекратилось.

– Прекратить это не в твоей власти, пацан.

– Может быть, – Чед дёрнул плечами. – Но я могу хоть что-то сделать…

– Ну, попробуй, – Джонатам ещё немного с недовольной миной разглядывал его, повернулся и отправился прочь. Чед счёл это приглашением и поковылял следом, потирая шею.

– Тут… вот, – Джонатам невежливо ткнул пальцем. Джурай тоже скептически изучил предъявленного, хмыкнул и достал нож, отобранный у прознатчика. Покрутил рукоять между ладоней, и деревяшка расщепилась, осыпалась.

– Держи.

Чед поймал брошенный нож, но при этом едва не упал и порезался им. Под взглядами войев покраснел жарко, почти до слёз.

– Доломай рукоять, – велел Джурай, – потом снеси к Троллю. Он посадит на древко. С копьём умеешь?..

Багровый Чед что-то пробормотал.

– Ясно, – буркнул Джурай. – Лук?..

– Немножко, – робко сказал мальчишка, уже в десятый раз жалея, что решил остаться.

– Вали к Пегому. Скажи, чтобы испытал. Если будешь стрелять нормально, тебе дадут лук…

После полудня на луг перед деревней Проклятых вышел большой отряд.

Джурай засмеялся.

– Какая честь для нас!.. – разбойники выстроились во что-то напоминающее "черепаху". Передний ряд тащил большие ростовые щиты, длинные копья вздымались вверх.

Отряд остановился.

Задние ряды, из-за спин товарищей по разбою не видевшие "врагов", налегали на передние, кто-то, напротив, замедлил шаг, опасаясь оказаться первым и пасть геройской смертью.

Скоро строй окончательно смешался, оружие растерянно клонилось к земле.

Спеша на битву с армией, разбойники растерялись, обнаружив перед собой… раз, два три… полтора десятка человек!.. из них, судя по виду, воинов от силы пятеро!..

– Должно быть, те, ушедшие прознатчики, такое им понарасказывали!.. – хмыкнул Джонатам. – У страха глаза велики…

Он поперхнулся и умолк, покосился на друга. Алек – было жутко видеть его в повязке, слушал Луису, склонив голову. Целительница стояла рядом, быстрым шёпотом рассказывала ему, что происходит.

– Эй, вы!.. – неровный строй заколебался, и из него вынырнул мужчина, до того прячущийся за спинами своих солдат. – Кто таковы? Чего здесь делаете?

И выпятил представительный живот.

– А кто спрашивает? – нагловато откликнулся Джурай. Представительный потемнел лицом.

– Явос Брора, свободный командир армии дора Александра Доража!.. – выкрикнул.

Джурая звание не впечатлило.

– Слышь, дор, припёрся командир твоей армии, – громко сообщил он Алеку.

– Неужели? – без особого интереса откликнулся дор. – Что ж, пускай подойдёт… Погляжу на него.

И повернул перечёркнутое полосой ткани лицо в сторону Броры. Тот растерялся.

– Что?.. как?.. – залепетал.

– Я Александр Араган Дораж, – сообщил Алек негромко, но его услышали все. – И уж коли меня называют дором, я готов принять вашу присягу, мой свободный командир… – эти слова он произнёс с явственной издевкой.

– Что?.. – Брора моргал, не в силах понять, о чём говорит беловолосый слепец.

– Тогда я не прикажу казнить вас немедленно за преступления против Радона. Может быть, потом…

Брора с лязганьем зубов захлопнул рот. Он понял, что над ним издеваются.

– Взять!.. – рявкнул. Отрядники, растерянно слушающие диалог, промедлили. Качнулись вперёд. Сам Брора остался на месте и канул в отряд.

Радоничи по знаку Джурая выстроились во что-то похожее на боевой порядок, выставили копья. Против катящейся на них массы они выглядели откровенно жалко. По рядам разбойников прокатились смешки, и они пошли бодрее. Из глубины строя раздался крик – Брора непременно желал заполучить живым "этого слепого шута".

Сейчас, одними губами сказал Джурай.

Строй радоничей раздался, открывая примитивную треногу. Джонатам создал искру в запальной полости, ракета плюнула снопом искр и с визгом рванулась в сторону разбойников.

Разорвалась над рядами, разбрасывая огонь и железный жребий.

Кажется, никто из разбойников раньше никогда не видел применение боевых ракет. Воздвигнуть мысленную преграду, отбить ракету телекинетическим импульсом они не успели. Щиты были не у всех, и вскинуть их над головой догадались единицы.

Раненые вопили. Разбойники кто повалился навзничь, закрывая голову руками, кто вовсе перепугался до конфуза. Джурай взмахнул мечом, давая сигнал к атаке, и побежал навстречу отряду, вопя что-то неразборчивое.

Остальные вскинули копья и двинулись за ним.

Джурай бежал, не отводя взгляда от коряги на опушке леса. Вот приметный сучок… Он прищурился. Кажется, промахнулся, над деревом возникла лишь струйка дыма. Ага!.. Огненная змейка скользнула и канула в корягу.