Текст книги "Перед бурей (СИ)"

Автор книги: Артем Лунин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 40 страниц)

Главный разбойник вдруг понял, что время шуток прошло. Этот бой может окончиться не так, как он ожидал.

А потом думать стало некогда – седой налетел на него.

Манера боя лёгким клинком уже не могла ввести Алека в замешательство. Позади были потешные схватки с Вереей, смертельная битва с обоеруким Длинным. Обилие выпадов и уколов, редкие режущие-рубящие удары, виртуозная работа кончиком клинка… И Алек рвал стальное кружево, навязывая собственный стиль.

– Сюда! – заорал че Кома, с трудом сдерживая бешеный натиск. Он всё ещё хотел выполнить приказ, вернуть события в нужную канву. – Брать живым!.. Десять сталей тому, кто… Тупые стрелы, сети, скорее!..

На последнем слове он был вынужден нырнуть в огонь, чтобы избежать удара, и силовой волной убрать со своего пути какой-то тюк. Получилось неудачно, верёвка, стягивающая награбленное добро, порвалась, и кипы дорогих мехов и тканей полетели в пламя.

Полыхнуло – любо-дорого посмотреть.

Алек теснил, че Кома отступал. Уличив момент, шевельнул пальцами искалеченной руки, и порыв горячего ветра накрыл Алека пылающей пеленой. Через мгновение седовласый вой вынырнул из озера огня невредимым, разве что слегка дымящимся. Отмахнулся мечом, и горящие тюки, брошенные в него волей противника, бесполезно упали по сторонам. Че Кома скрипнул зубами. Где этот дикарь мог так хорошо научиться направлять Узор?

Сосредоточься, приказал он себе. Между палатками было не повернуться. Разбойники были заняты тушением пожара и спасанием награбленного из огня, на помощь главарю спешили немногие. Недисциплинированные дикари!.. Ага, всё-таки появился хоть кто-то. Ну, сейчас верные его спеленают, и…

Алек чуть качнулся в сторону, уклоняясь, направленная ему в спину стрела едва не угодила в че Кома.

– Идиоты! – взвыл тот, неловко отбивая мечом. – Смотрите, куда стреляете… и чем!.. – он успел заметить, как наконечник стрелы блеснул смертельной сталью. – Тупыми стрелами, тупицы!..

Тупых стрел у лучника не нашлось, он снова натягивал тетиву, целясь в ноги варвару. Тот и сдвинуться не соизволил – и стрела рванула штанину, не задев кожи. Свистнула третья стрела, Алек всё с той же небрежностью уклонился. А потом ещё одного стрелка загородили товарищи, охотники до десяти сталей. Он с досадой опустил лук и дёрнул из ножен меч, торопясь успеть к драке.

Разбойники где-то ухитрились раздобыть сети. Одна взметнулась, разворачиваясь, краем задела пылающий шест шатра и завилась вокруг него, загорелась. Ещё одну сеть Алек перехватил силовой волной и швырнул под ноги че Кома. Тот перепрыгнул… и потерял ритм.

Клинки встретились и миновали друг друга, при блоке че Кома увёл свой меч самую малость дальше, чем следовало. Лезвие коснулось неощутимо, казалось, рассекло лишь одежду… но в следующее мгновение бок обжёг нестерпимый холод. Царапина, всего лишь царапина, отчего же так больно?!.

Ненависть, понял он. Ярость седовласого мальчишки – словно яд на клинке, неразумную тварь такая царапина убила бы мгновенно… нетренированный человек через десять ударов сердца выронил бы меч и свалился замертво… и даже он, опытный боец, способен лишь ограничить ток смертельного холода!..

Конечно, че Кома мог избавиться от последствий удара и закрыть рану, но для этого нужно время, которое седой не собирался ему давать. Его меч возникал отовсюду, бешено тесня. Разбойники стреляли, кидали камни, палки, пытались запеленать сетями и отрезами ткани, но враг был неуловим. Он всякий раз оказывался не там, куда летели снаряды, да ещё и успевал в ответ разить мечом и короткими силовыми ударами.

Стремясь выиграть время, че Кома нырнул в узкий "переулок" между двумя срубами, захламлённый строительным мусором. Здесь длинные палки поимщиков оказались бесполезны, разбойники мешали друг другу.

– Довольно! – выкрикнул че Кома, с чем-то похожим на страх наблюдая, как трое разбойников одновременно навалились на седого. Первый упал, хватаясь за рассечённое горло, – убейте его!.. – второй как бы ненароком наткнулся на палку соседа, укороченную и заострённую тем же ударом, – плачу двадцать… – третий взглянул парню в глаза и отскочил, хватаясь за лицо и визжа, что он ослеп. – Пятьдесят!..

Стрела отколола щепку от стены, следующая вонзилась в наполненную стружками корзину, едва не пригвоздив ногу седого.

Он коротко оглянулся.

Лучник стоял на углу сруба. С воплем выронил полыхнувший лук, взмахнул руками, удерживая равновесие. Брёвна поехали у него под ногами. Стрелок свалился и приложился головой о дерево, че Кома показалось, что он услышал хруст костей. Брёвна обрушились и загорелись сразу, по всей длине, корзины и мешки со щепой взрывались как бомбы. Раздались жуткие вопли заваленных.

Поединщики оказались отрезаны от разбойников. Шагая по колено в огне, они обменивались страшными ударами. Отсвет пожара превращал лицо в кровавую маску бога войны, меч сливался в сплошное марево, бросая алые блики.

Че Кома пятился… и с облегчением почувствовал пустоту за спиной – наконец-то выбрались из лагеря, теперь появилось пространство для манёвра. Седой наступал, преспокойно подставив спину набегающим из лагеря.

– Вот они!.. – взвыл кто-то. Седовласый оглянулся на крик.

Каменная кладка, обозначающая угол будущего замка, словно взорвалась изнутри, разбрасывая острые осколки. Разбойники вопили, валились навзничь. Свистнуло несколько стрел, вой небрежно уклонился.

А вот от выстрела из громобоя не смог.

Алека швырнуло вперёд. Сначала ему показалось, что пуля ударила на излёте и даже не пробила плотную куртку. По боку побежало горячее.

Парализатор. Пуля попала в левое плечо – а он даже не чувствует боли из-за удара неизвестного оружия, не видитрану, не может её закрыть!..

Неважно. Это значит лишь то, что с главарём нужно закончить побыстрее. А потом заняться остальными. Сколько их, пятьдесят, семьдесят?

Как одиночке убить семьдесят человек? Очень просто. Убить первого. Потом второго. Третьего. И так далее…

Че Кома понял, что в своём стремлении вырваться на простор обманул сам себя. Теперь Алек теснил его к обрыву. Жгучий пот стекал по лицу, пожар бросал в небо искры. Вдобавок ко всему подул сильный ветер, и стрелы стали бесполезны. Разве что пуля из громобоя могла преодолеть стену воздуха.

Алек чуть переместился, и пуля угодила между лопаток… как раз в стальную отделку ножен меча. Его снова качнуло вперёд, меч противника возник перед лицом. Вой подбил его вверх и бросил клинок вниз. Ещё одна царапина, опять хлынувший холод…

– Проводник тебя… – прохрипел главарь. – Убейте же… – кричать он уже не мог, с ужасом глядя, как вокруг фигуры дикаря пылает ихор.

Человек с окровавленным лицом появился перед Алеком, тот пропорол его вместе с кольчугой из власа и потерял время, стряхивая тело с меча. Че Кома отступил, пользуясь возможностью перевести дух. Лёгкие забивал горячий ветер. Главарь понял, что не смеет взглянуть в лицо врагу.

Они выбрались на открытый всем ветрам уступ. Утёс Цапли. Так че Кома назвал эту скалу. Отсюда открывался великолепный вид. Он любил смотреть вниз, мечтая, что когда-нибудь эти дикие земли будут принадлежать ему. Король обещал – а сказанное им незыблемо.

Седой теснил его, с каждым ударом огромное зелёное пространство всё приближалось. Должно быть, седой не знал о слове короля. Надо ему сказать.

Силовой удар встряхнул его кости, швырнул на колени. Че Кома ухитрился не выпустить рукоять меча.

– Меня этим… – не проймёшь, хотел сказать он. И понял, что удар был направлен вовсе не в него. Силовая волна задела лишь краем.

Че Кома вскочил – и снова упал, когда твердь вздрогнула под ногами. Камень пронзительно заскрежетал – словно закричал.

И утёс Цапли медленно и величественно обрушился в бездну. Постройки, возведённые разбойниками у края скалы, валились вниз, брёвна срывались, грохотали, камни вышибали искры.

У седого на гербе тоже чёрные и красные цвета, подумал че Кома. Наверное, у этого короля другие планы на свою землю.

Он закричал. Долгий отчаянный вопль был неслышим в скрежете.

Скала ушла из-под ног, короткий полёт, и каменные челюсти Лежащего Барса перемололи жизнь че Кома.

Алек повернулся и побежал.

Твердь тряслась под ногами. Воля человека, словно гигантский резец камнетёса-Титана, сколола край горы Лаг-Аргаран. Алек швырнул меч вверх и подпрыгнул, разрывая мышцы и связки, пробежался по вертикальной скале. Ещё одно мысленное усилие – и в спину ударил горячий ветер, подбросил. Алек врезался в край, вцепился единственной действующей рукой. Новообразованный скол был горячим. Вой подтянулся и взметнул себя наверх.

За спиной грохотали камни. В лицо ударил гудящий пожар.

Отец!..

Левая рука вылетела из-за пояса, болталась и мешалась. Алек закинул правую себе за плечо, мысленно прощупал рану. Вытянул пулю, грубо, разрывая ткани – боли-то не всё равно нет. Теперь забить кровяной пробкой… Конечно, это потом ещё аукнется, но времени нет.

Очень странное ощущение – телекинезом двигать собственную руку, совершенно ничего не чувствующую. Он кое-как закрепил бесполезную конечность, нашёл свой меч и побежал между пылающими срубами. Здесь…

Всё-таки Алек, управляя ветром, смог оградить от пожара часть лагеря, и палатка, где был заперт его отец, лишь едва тлела. Вспоров мечом дымящийся полог, молодой вой ворвался внутрь и едва не убил своего ровесника, который с ножом в руке наклонился над связанным Аргараном.

При неожиданном явлении Алека парень вскрикнул и закрылся руками, выронив нож, которым… перепиливал верёвки!.. Кажется, непрошеный спаситель хотел что-то вякнуть в своё оправдание, но не успел, Алек ударил мечом плашмя – так, на всякий случай, и парень повалился на медвежью шкуру. Вой наклонился над отцом и двумя движениями рассёк путы.

Аргаран слабо шевелил руками, таращил глаза, на бороде его засохли следы рвоты и крови.

– Папа, – Алек подхватил его за плечи. – Что с тобой делали, папа?..

– Парализатор… – пробормотал мужчина. – Режим два – нейронный шок, вызывающий боль.

Он тихо застонал, разминая запястья.

– Зачем тебя пытали? Что они от тебя хотели?

– Тот… Цапля… говорил – я должен кричать… но я не кричал… он говорил – ты придёшь на мой крик.

Алек до скрежета стиснул зубы. Ну конечно же!..

– И кто я после этого? – пробормотал. – Эй, как тебя?

Оглушённый мальчишка вяло шевелился. С трудом сфокусировал глаза и заскулил. Неужели я так страшно выгляжу, мимоходом подумал Алек.

– Ты кто такой и чего здесь делаешь? – спросил вой.

– Я Кэвин… спасти… отца нашего дора… – парень всхлипнул и показался совсем мальчишкой.

– Ух ты, правда? Тогда спасай, – Алек выпорол полосу ткани из полога палатки и с помощью Кэвина перевязал плечо, прихватил парализованную руку к телу.

– Идти сможешь? – Алек помог отцу встать. По его знаку Кэвин тоже подставил Арагану плечо. Всё-таки вовремя появился этот мальчишка. Раненому войю было бы непросто тащить немаленького мужчину.

– А вы… кто?.. – запоздало спросил Кэвин.

– Я тот самый дор и есть, – поведал Алек. Непрошеный помощник икнул и вытянулся, таращась с ужасом и восторгом, ладно хоть честь не отдал. – Так что слушай мою команду… Ходу!..

Он взмахнул мечом, прорезая ткань палатки, раздался хрип, и снаружи на парусину брызнуло алым. Вой выбрался через прореху. Идущий следом Кэвин споткнулся и едва не уронил Арагана. Осторожно обогнул бьющееся тело. Алек с неудовольствием отметил, что удар был далёк от совершенства, но возвращаться и добивать не стал – времени мало.

Мир по-прежнему казался серым, пойди пойми, от охватившего Алека яррка или просто от усталости. Гению ненависти всегда грозит опасность надорваться, сгореть в пламени собственной ярости.

Да, про пламя…

Алек оглянулся, сосредоточился. Неровно дующий ветер изменил направление, пришпоренный человеческой волей, в свою очередь подхлестнул пожар.

– Эй!..

Двое разбойников внезапно вынырнули из-за угла сруба, и Алек, не раздумывая, ударил того, который оказался ближе.

Меч застрял в теле.

Меч второго рассёк ему бок, проткнул бы насквозь, но Алек успел повернуться, так, что сталь лишь скользнула по рёбрам. Выпустив рукоять своего меча, вой качнулся вперёд, оружная рука противника оказалась зажата между телом и локтём.

Алек изо всех сил боднул головой в лицо. Хрустнуло, голова врага запрокинулась.

И Алек вцепился зубами в открывшуюся грязную шею.

Противник взвыл и забулькал. Отплёвываясь хлынувшей солёной кровью, вой встал. Позвал меч в руку и коротким взмахом превратил рваную рану в широкий разрез.

Кэвин согнулся пополам, и на этот раз уже Араган придерживал его, пока мальчишку жестоко тошнило.

– Нашёл, время, харай тебя!.. – ругнулся Алек. – Пошли, пошли!..

– Ты ранен!.. – прохрипел отец.

– Плевать на рану, всё потом! Идём же!..

Ещё один разбойник преградил путь, заорал, увидев окровавленное лицо Алека, попятился, споткнулся о камень и упал. Додумался притвориться мёртвым – и только потому остался жив. Алек отвлёкся на следующего, телекинетическим импульсом швырнул так, что стена, в которую тот врезался, покосилась и обрушилась. Алек ругнулся, дёрнул мечом, расчищая путь, брёвна и камни полетели во все стороны.

– Как тебя, Кэвин? Иди сюда.

– Угу, – мальчишка с должным трепетом предстал перед своим дором. И позорно, по-девчоночьи завизжал, вдруг воспарив.

– Не сопротивляйся, – с досадой сказал Алек. Кэвин поднимался всё выше, беспомощно хватаясь руками за воздух. Его тряхнуло, перевернуло вверх тормашками, и земля бросилась навстречу.

– Прекрати, я же тебя уроню!.. – рявкнул Алек. Мальчишка попытался расслабиться, и жёсткие телекинетические тиски сдавили его тело, швырнули вверх…

И относительно мягко перевернули и приземлили на скалу, нависающую над лагерем. Кэвин всё-таки рухнул от толчка на колени, поднял голову…

Над ним нависала небритая оторопевшая рожа.

Не успел мальчишка испугаться, как рожа исчезла – её обладателя смахнула с камня вниз быстрая мысль Алека. Тело тяжело грянулось о камни.

– Спокойно, пап… только не бойся…

Араган охнул, взлетая. Алек вёл его медленно и осторожно, поставил на камни.

– Держи!.. – крикнул молодой вой, и Кэвин, заворожённый зрелищем полёта, спохватился, шагнул и подхватил. Араган очумело мотал головой.

– А ты?.. – крикнул вниз. – Я не смогу… Парень?..

Кэвин замотал головой. Он, пожалуй, мог бы поднять человека, если тот не сопротивляется телекинетическому воздействию – но сейчас, в спешке и страхе…

Молодой вой смерил взглядом скалу – не стоит и пытаться забраться по ней однорукому, истекающему кровью. Молча повернулся и нырнул в пожар.

– Алек!.. – растеряно крикнул вслед отец.

В лицо словно дохнуло жаром Базес, пустыни-ада. Теперь Алеку грозила опасность сгореть в своём огне в самом реальном, а отнюдь не в метафорическом смысле. Ругаясь и кашляя, он пробирался в тяжелом раскалённом воздухе. Чуть не заблудился, но всё же смог выйти к тропе, ведущей на скалу со Знаком.

Здесь, на краю лагеря, два разбойника рвали друг у друга из рук мешок с чем-то металлически гремящим. Ещё один валялся на камнях, истекая кровью. Алек стукнул дерущихся лбами. Из мешка вывалилось богато украшенное блюдо, со звоном покатилось по камням и улетело вниз. Алек проводил его взглядом, пожал плечами и швырнул разбойников следом.

На толпе ему встретились ещё двое. Первый, в копоти и грязи, с рёвом взмахнул секирой, промазал, Алек только чуть-чуть подправил движение, и тать улетел вниз. Второй глянул Алеку в лицо и прыгнул сам. Удачно, застрял в колючих зарослях. Может быть, и выживет.

Алек поднялся наверх.

Кэвин сидел под Знаком, глядя перед собой. Почувствовав взгляд Алека, он вздрогнул и сжался.

– Я не виноват… – проблеял мальчишка. На щеке и руках у него была кровь, в плече торчал обломок стрелы.

– В чём? – Алек подошёл и едва не споткнулся о тела, скрытые за камнями.

Вонь перебивал запах крови. Громадный и тяжелый как тролль мужчина лежал, раскинув руки, в луже крови. Нож Кэвина торчал из его шеи. Другой, небольшой жилистый парень, валялся поодаль с разбитой головой.

Алек медленно перевёл взгляд на третье тело.

Араган лежал ничком, и под лопаткой у него торчал обломок стрелы.

Алек упал на колени рядом.  Так нечестно. Я ведь всё сделал, я почти спас!..

Стрела, должно быть, чуть-чуть не достала до сердца. В лёгких кровь. Необходимое для исцеления сосредоточение терялось, рассыпалось, в стенки черепа бился страх, руки путали последовательность действий. Молодой вой чувствовал, как жизнь утекает из тела отца.

Папа

Прости меня

Вспышка памяти. Рита читает лекцию о ранениях в лёгкие. Негромкий размеренный голос живо напоминает Алеку Школу, слушайте внимательно, ученики, когда-нибудь усвоенные знания спасут жизнь вам или вашим товарищам…

И ещё раньше. Закончен бой, один из многих коротких схваток короткой Летней войны. Пожилая целительница Элана, которую именуют не иначе как мэтресса, стоит на коленях, руки порхают над неподвижным телом, не касаются двух стрел, торчащих из груди…

Я ничего не смогу сделать!..

– Жива дышит песней, – Алек понял, что бормочет древнее неуклюжее заклинание, – дыши в такт с ней, дыши Живой, и будешь живой…

Араган вздрогнул и плюнул кровью.

– Что… – прохрипел.

– Молчи, тебе нельзя говорить!.. – Алек вытер ему лицо.

– Какая разница… – прохрипел родитель, – сейчас или чуть позже?..

Разве я сказал это вслух?

Всё, что Алек мог сделать – слегка отсрочить неизбежное.

– Нет… слушай… я обидел тебя тогда, очень обидел…

– Папа, молчи, пожалуйста… – взмолился Алек.

Араган затих. Потерял сознание.

Алек медленно выпрямился. Мир снова сделался чёрно-белым и очень-очень резким. В ушах ревел пожар.

Пожар… да, пусть будет пожар. Ярость, бешенство, предельная ненависть. На этот раз можно идти до самого конца, вычерпать до дна весь проклятый дар… Сжечь и себя, и всё вокруг…

Кэвин бормотал молитвы, вдруг затих, чувствуя, как шевелятся волосы на голове. Воздух неприятно заколол кожу. По лезвию меча Алека с треском проскочила искра. Трупы вдруг дёрнулись, наведённое электричество заставляло сокращаться мёртвые мышцы. Дерево Знака потемнело от жара, и над ним вспыхнули огни сполохов.

Зверь ревел и рвался, цепь едва удерживала его. Алек протянул руки в темноту, коснулся истекающей пеной морды, погладил колючую шерсть. Нашарил тяжёлый широкий ошейник, стальную пряжку.

Одно движение – и зверь окажется на свободе…

Рядом охнул Кэвин. Алек встал и оглянулся, мальчишка смотрел куда-то в пространство, наполненное дымом. Вытянул руку, указывая.

Из дыма вынырнуло… сначала Алек принял это за живое существо. Какое-то чудовищное насекомое, гигантская стрекоза.

Тварь с очертаниями хищника, размером, пожалуй, с его избушку в деревне Проклятых. На морде – огромные выпученные глаза, сияющие в лучах восходящего солнца, над спиной блестел прозрачный круг бешено бьющих крыльев. Громкий стрёкот раскатился над горой Лаг-Аргаран. Тонкий фрагментарный хвост заканчивался как будто ещё одной парой крыльев. Сложенные под брюхом лапы, хищно изогнутые челюсти…

Алек моргнул.

То, что он сначала принял за челюсти под мордой твари, на самом деле было изгибом полозьев-лап, идущих под брюхом твари… создания…

Машины!..

Она – не живая!.. Летательный аппарат, созданный людьми!..

Зверь так же удивлённо смотрел вместе с Алеком. Впрочем, его интерес был несколько односторонним – какова стрекоза на вкус?.. В своей способности её уничтожить он даже не сомневался.

Подожди немного, сказал ему Алек, и зверь снисходительно согласился.

Машина стремительно летела вперёд и вдруг замедлилась в половине перестрела от Лаг-Аргаран. Остановилась, зависнув в воздухе почти неподвижно – словно та самая стрекоза. За туманным стеклом корпуса маячили людские лица. В боку машины открылась дверь, и из неё выглянул человек в пятнистой зелёной одежде, со странной рогатой шапкой на голове – и с непонятной длинной бандурой в руках.

Предмет был… опасен. Алек увидел тёмную тень, отбрасываемую этим предметом в Живу. Оружие, но какое? Особо мощный данг, или двуручный громобой, рассчитанный на целый стакан пороха? Или ручной грохот?..

Человек оглянулся в машину и что-то сказал, указывая вниз стволом своего оружия. Железная стрекоза ещё снизилась, теперь она висела чуть выше пожара. Носитель бандуры рассматривал двух людей, стоящих около Знака. Снова что-то бросил внутрь, и стрекоза развернулась, подалась вперёд. Поток воздуха от крыльев – или что там у неё?.. – придавил дым.

Алек встал, неотрывно глядя в стёкла машины. В голове крутилась одна только фраза – высокиепокровители…  высокие…

Не потому высокие, что командуют многими и принимают важные решения. То есть, может быть, и поэтому тоже, но че Кома называл их так вот почему…

Выглядывающий из двери машины человек выпустил бандуру, закреплённую на какой-то конструкции внутри стрекозы, и вынул оружие из поясной кобуры. Знакомо полыхнула сиреневая вспышка.

Кэвин охнул и тяжело опёрся о Знак. Алек почувствовал, что сквозь него прошло что-то непонятное, вызывающее странную неприятную щекотку. Он встряхнулся, пытаясь сфокусировать зрение, которое вдруг подвело.

Стрелок досадливо поморщился и, должно быть, велел возничему стрекозы подлететь ближе. Машина зависла почти над пожаром, и стрелок прицелился вновь, Алек видел молодое весёлое лицо, прищуренные глаза.

Алек вздохнул. И вместе с ним вздохнул ветер.

Качнул стрекозу, швырнул. Сиреневая вспышка поразила клубы дыма, стрелок сорвался, но удержался, прихваченный ремнями на своём "насесте". Парализатор улетел вниз.

Стрелок поглядел ему вслед, видимо, ругаясь, схватился за бандуру. Ветер снова ударил стрекозу, над головами Алека и Кэвина словно бесшумная молния ударила. Верхний треугольник знака оказался начисто срезан выстрелом из неизвестного оружия.

Цепь брякнула, и расстёгнутый ошейник улетел во тьму. Зверь с рёвом прыгнул

Пламя пожара взревело, метнулось вверх, с размаху ударилось о стёкла. Машина завертелась волчком. Из двери полыхнула вспышка, бесполезно поразив небо, Алек видел, как за стеклом возничий машины что-то делал, изломив рот в беззвучном вопле. Стрелок изо всех сил цеплялся за свой "насест" и всё пытался закрыть дверь, оружие моталось на держаке, мешая ему. Ветер дёргал машину, бешено тряс.

Туманный круг, крылья стрекозы, вдруг задели кустарник на скале, вырвали зелёные клочья из покрывала растительности. Машина мотнулась, ударилась хвостом, железо полетело во все стороны. Уже совершенно неуправляемая стрекоза влетела в гигантский язык пламени, ударилась о скалу и покатилась вниз. Взорвалась.

Алек перевёл взгляд на лагерь. Пламенный зверь, послушный его воле, слизнул всё, что могло гореть, оплавил камни. Устремился по склону горы, выжигая всю зелень и настигая разбойников, которые сообразили спасаться бегством. Одна за одной вниз летели горящие фигуры. Пламя соткалось в сплошной огненный плащ. Ветер выл и бесновался, сворачивал огонь в гигантскую воронку.

Гений ненависти уже не чувствовал собственного тела, он сам был этим огнём и ветром. Дар поглотил Алека. Кэвин с потрясением смотрел, как рядом со Спящей Кошкой волею человека – человека ли?.. – медленно возникает хобот хамуна.

– Девочка-огнёвочка,

Солнечная дочка, – Кэвин понял, что беловолосый дор шепчет детский огненный стишок. Под руку попался меч Алека, юноша привстал и примерился, намереваясь оглушить…

Алек коротко глянул на него. Кэвин с воплем уронил раскалившийся клинок и прыгнул за камень, едва не сорвавшись вниз, покатился. Торопливо сорвал тлеющую рубаху. Взгляд Алека скользнул по Знаку, и дерево потемнело от жара, вспыхнуло.

– Что?.. – вдруг тихо произнёс Алек, вскинул голову, глядя в пространство.

– Что?.. – Джонатам остановился, вскинул голову, глядя вверх.

Мих задыхался и держался за бок, в котором немилосердно кололо. Возглас Джонатама он воспринял как повод остановиться и чуть отдохнуть. Джурай задал такой темп, что нетренированный парень держался вровень с остальными лишь из гордости. Он тысячу раз пожалел о своём решении увязаться за воличами и больше всего сейчас хотел упасть в лесной мох и чтоб его не трогали хотя бы полдня. Поднять голову и куда-то там смотреть – это же столько усилий!..

Пожилой Пегий, как не странно, держался лучше юноши. То ли повадка охотника дала о себе знать, то ли правду ворчат старики, что поколения постепенно вырождаются… Мужчина задрал бороду, прищурил дальнозоркие глаза. И изумлённо выругался.

– Они чего там, костры жгут? Весь лес хотят спалить?

– Проводник меня!.. – Джонатам поперхнулся ругательством. Мих всё-таки посмотрел наверх, привлечённый изумлением и ужасом, прозвучавшим в голосе Джо.

Сначала ничего особенного не увидел. Нависающая над ними гора, – стало плохо при мысли, что ещё и вверх карабкаться придётся, – дымы на её вершине… да, многовато для утренних костров…

Джурай нетерпеливо пихнул товарища, тот всё так же смотрел наверх и явно видел что-то большее, чем просто дымы.

– Давайте-ка поторопимся, – бросил и чуть ли не бегом устремился вперёд. Мих еле сдержал стон.

– Поторопимся? И это всё, что ты скажешь? – осведомился Джурай.

Джонатам дёрнул плечом и ещё ускорил шаг.

– Да что там происходит?

– Если кратко – там происходит он, – ответил Джонатам.

Сердцевед всем своим существом ощущал вспышки знакомой тёмной силы. То ли у Алека не хватило умения тихонько утащить отца, то ли похитители что-то такое с ним сделали, что взбесило Алека настолько, что он сам ринулся в бой… Один против… полусотни, сотни?.. Больше людей на вершине горы едва ли уместится, но и столько-то чересчур!..

– Как, по-твоему, – Джурай думал о том же, – он сможет…

Джонатам вдруг понял, что Алек не увидит заката этого дня. Так или иначе, друг умрёт. Полусотня против одного – такое даже в легендах не врут. Но гению Ненависти действительнопод силу убить их всех. Однако после он сгорит в собственной ярости, погибнет, надорвавшись. Никто не может пропустить сквозь себя такую силу и остаться в живых.

Небольшой отряд достиг подножья горы и стал подниматься. Скалы загородили вид на вершину, и о том, что происходило дальше, лишь Джонатам мог догадываться по эху пущенной в ход силы.

Творилось что-то кошмарное. Джо не был уверен, что Алек ещё способен себя контролировать. Не навстречу ли верной гибели они торопятся?

Отряд миновал первую засеку, пустую. Сверху послышался топот, посыпались мелкие камешки, и на тропе показался одинокий тать.

– Бегите! – крикнул он, не вглядываясь, кто перед ним. – Нападение церковников!..

Джонатам посторонился, пропуская его, и подставил подножку. Джурай подхватил.

– Пусти!.. – забился разбойник, глаза его были круглыми и белыми от ужаса.

– С чего ты взял, что это церковники? – поинтересовался молодой вой. Тут только разбойник понял, что в спешке бегства налетел на чужих.

– Я их видел… их столько… и они такие… и вот такие… – судя по жестам, на вершине Лаг-Аргаран откуда-то появилась сотня богатырей, не уступающих в комплекции Троллю. У страха глаза велики…

– Убить или не стоит? – деловито осведомился Джурай. Джонатам присмотрелся. Парень молодой, немногим старше его самого, и крови на нём нет, так что…

Оглушённый разбойник лёг под куст, и отряд продолжил восхождение.

Скоро им попались ещё трое. Эти были столь же напуганы, как первый, но чужаков опознали сразу – и ринулись в атаку. Видимо, то, что, как им казалось, преследовало их по пятам, было гораздо страшнее, чем почти вдвое больший отряд.

Они тоже легли под куст.

– Хотел бы я знать, – Джурай вытер меч об одежду убитого, – как Алек напугал их всех настолько, что они вот так бегут? Он, конечно, иногда пытается быть во всех местах сразу, но перепутать его одного с целым отрядом церковников…

– В сторону!.. – рявкнул Джонатам.

– В какую? – резонно спросил Пегий. Тропа здесь сужалась, сойти с неё можно было разве что в пропасть.

Джурай прыгнул вперёд. Тот, кто первым появился на тропе, успел лишь крикнуть и выхватить меч, который тут же улетел в пропасть. Через мгновение за мечом последовал и хозяин.

– Вниз!.. – Джурай пригнулся, и Джонатам метнул нож. Не попал, противник уклонился, замахал руками на краю… Дэвани отвесил короткий пинок и занялся следующим, загоняя его всё выше. Тропа расширялась, и скоро Джо смог встать плечом к плечу рядом с другом.

А потом были крики и звон стали.

– Сколько их было? – поинтересовался Джурай, вытирая меч пучком травы.

– Не считал, – Джонатам затянул царапину Миху, который неосмотрительно сунулся вперёд, решил, что какое-то время парень обойдётся без перевязки. Тролль озабоченно разглядывал глубокую засечку на рукояти своей секиры и бормотал под нос берские ругательства.

Наверху что-то грохнуло, как будто треснула скала. Люди удивлённо задрали головы.

– Пегий, прочь!..

Наклонившийся над трупом мужчина удивлённо оглянулся на Джонатама. Объяснять было некогда, парень дёрнул на себя линии Узора. Пегий слетел с места, его проволокло по камням.

Через мгновение туда, где он стоял, хлестнул поток из каменной дроби, сшиб тело, сволок вниз. Скала дрожала под ногами, словно землетрясение началось. Серые лбы камней ворочались и толкались. Люди вцепились в тропу под ногами.

Постепенно всё стихло. Отрядники вставали, переглядывались очумело.

Обвал разрушил тропу, значительная часть её съехала ниже, остальное было завалено каменными осколками.

– Проклятье!.. – Джурай от избытка чувств махнул рукой. Вниз улетели несколько камней.

– Так мы тропу не расчистим, – Джонатам изучал разрушения. – Разве что… Кажется, она идёт так, потом так…

Он жестикулировал, хмурился, бормотал себе под нос и в конце концов задрал голову, изучая скалу над тропой.

– То есть ты предлагаешь кому-нибудь поглядеть… – Джурай даже подпрыгнул, стараясь заглянуть за край тропы. – Ага. Ты или я?..

– Давай ты, на всякий случай… Как боец ты сильнее.

Джурай не стал спорить, ложной скромностью он не страдал. Встал, широко расставив ноги и держа меч наготове, кивнул – давай!..

Так он и полетел, – в боевой стойке.

– Есть!.. – крикнул сверху. – Тут уступ… ближе!.. отпускай!..

Джо подвёл его к самому краю скалы и отпустил. Джурай мягко спрыгнул с высоты в два человеческих роста, какое-то мгновение балансировал на самом краю. Джо уже собрался ловить, но Джурай выпрямился и махнул рукой.

– Готов?

– Нет, но всё равно давай.

Джонатам бросил меч в ножны и собрался покомпактнее, обхватил плечи руками и скрестил ноги. Может быть, вообще в клубок свернуться? Джурай, посвящённый вой, несомненно был сильнее Джо как боец, но вот его умения мыследея оставляли желать лучшего. Джо не сомневался в способности Дэвани поднять его на скалу – но не был уверен, что друг способен сделать это аккуратно.