Текст книги "Перед бурей (СИ)"

Автор книги: Артем Лунин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 40 страниц)

Но всё-таки непонятно, как стратиг вообще её отпустил.

Глазок вздрогнула, дар ворохнулся в ней, мгновенно дав ответ. На миг она зацепила чувства этой четы. Тания коротко глянула на девочку.  Уж эти мне сердцеведы!..

Да, вот такие мы, – любим лезть в чужие дела… Глазок уставилась себе под ноги, ощущая, что подглядела то, что не предназначалась для других. Стратиг просто не мог не отпустить жену. Она так радовалась делу, так хотела помочь другим…

Сам стратиг ничего не заметил. И вообще никто ничего не заметил, кроме их двух. Матис взял Танию за руку, указал глазами на Бету. Та смотрела на ратящихся девчонок, кажется, без особого интереса, но её плечи слегка вздрагивали в такт ударам.

Почувствовав их взгляды, Бета оглянулась. Стратиг и Тания не сдерживали улыбок.

– Что?.. – удивилась женщина-пластун.

– Хватит притворяться взрослой многоопытной войей! – сказала Тания. – На самом деле ты – такая же задиристая девчонка, как её воспитанница и две подруги.

Матис изобразил такую постную физиономию, что каждому было понятно, – стратиг на самом деле покатывается от смеха. Глазок тихо хихикала в рукав. Бета открыла рот, не зная, что делать – сердиться или смеяться.

– …Уж эти мне сердцеведы!.. – проворчала, сдавшись, махнула рукой и прыгнула через парапет, приземлилась на серый песок.

Глазок торопливо убралась в сторону. Топорщившие свежую щепу деревяшки остановились. Две маски медленно повернулись к Бете. Она как ни в чём не бывало пересекла тренировочную площадку и остановилась у короткой стойки для шинаев. С интересом изучила здорово побитые мечи, уважительно потрогала один расщеплённый пополам и выбрала самый целый. Взамен оставила на стойке собственный меч. Провела рукой вдоль лезвия, и занозы и сколы на клинке потемнели, задымились. Бета взмахнула шинаем, и тот вдруг вспыхнул, оделся пламенем от гарды до лезвия, женщина стала похожа на Титаниду Ангру, которую изображают с пылающим мечом в руке.

Девочки невольно попятились. Бета шла прямо на них, коротко дёрнула мечом, предлагая нападать. Пламя погасло, клинок оставлял дымный след.

Подруги переглянулись.

– Противник в центре, – негромко обронила Дикарка. Искра кивнула, и девочки разошлись, приняли зеркальные стойки, устремляясь к фигуре с разных сторон.

Деревяшки столкнулись. Бета лениво отмахивалась от подруг, не торопясь атаковать, танцевала между ними, выстраивала в линию, заставляя мешать друг другу. Девчонки наскакивали, Дикарка вполне грамотно, с удовольствием отметила женщина успехи ученицы. Вот Искра подкачала, слишком уж горячится, слишком грубая техника – не так много времени прошло с начала её учёбы.

– Ты её учила, – негромко сказала женщина-пластун.

– Самую малость, – так же негромко сказала Глазок. Она так и стояла у парапета, далеко от поля боя, но сказанное прекрасно расслышала. Девочка не отрывала глаз от схватки, её плечи чуть вздрагивали. – Откуда вы?.. Хотя кого я спрашиваю…

Бета узнала манеру держать клинок, характерные стойки, блоки и уходы. Так фехтуют в Стате – не солдаты и обыватели, а люди благородных домов. Она прикусила язык, удерживаясь готовый сорваться с него вопрос. Одно из правил людей городского дна – не спрашивать. Женщина и не стала спрашивать, вместо этого коротко оглянулась на Глазка. Девочка, услышав не высказанное вслух приглашение, пошла к троице, на ходу затягивая шнуры куртки. Опустила "забрало" каучуковой шапки-шлема, вытянула руку, и воткнутый в песок шинай прилетел ей в ладонь.

Искра и Дикарка раздались в стороны, позволяя подруге включиться в танец мечей. Четверо закружились на площадке, грохот шинаев заблудился меж каменных стен. Бета легко и непринуждённо двигалась между девочками. Они сначала осторожничали, боясь ненароком ударить – женщина-пластун не озаботилась защитой, лишь надела шлем. Озлившись, что их не атакуют, усилили натиск.

Но Бета была неуловима, как струйка дыма. Достаточно измотав соперниц, наконец двинулась в атаку.

Вот теперь можно быть уверенными, что сегодня они будут спать как убитые, – усмехнулась про себя.

– Красиво дерутся, – заметил Матис отстранённо. Тания любовалась боем спокойно, без особого интереса. Она уже в который раз вернулась в мыслях к видениям девочек. Сначала обе были напуганы до истерики, и лишь потому вообще рассказали что-то.

Искре снился огонь. Сначала тот самый хамун, и молодой синоптик, спасший её с братом – и чуть не убивший уже своей силой. Потом – чертог, объятый пожаром, отблески которого на тёмных облаках складывались в лицо грозного бога.

Дикарка видела нападение на торговый караван, люди которого оказались не так просты и сами взяли нападавших в оборот, устроив им настоящую резню. Двое детей, рыжая девчонка и парень с ситхскими сине-зелёными глазами, выручали друг друга в этом хаосе тьмы и смерти.

Сама Тания не умела провидеть будущее и не обладала умением логика, чтобы истолковать это увиденное другими. Она могла лишь спросить и утешить… но Дикарка и Искра упорно закрывались от попыток "влезть в душу".

…Троица воинственно наскакивала на Бету. Та с ленцой отмахивалась, время от времени позволяя прижать себя к стене, а потом изящным маневром освобождаясь. Искра и Дикарка уже готовы были свалиться, успевшая отдохнуть Глазок взяла на себя основную линию боя, оберегая подруг.

Бета вдруг решила, что пора заканчивать. Длинным выпадом отогнав Дикарку, подцепила клинок Искры, заставила её провалиться и взяла меч из руки, швырнув девочку себе под ноги. Глазок ударила, её шинай оказался в скрещении двух, поворот – и меч взлетел, кувыркаясь, а его хозяйка полетела наземь и врезалась в подругу. Дикарка ринулась на помощь, но не успела. Один клинок отвёл её удар в сторону, другой устремился к груди. Изогнувшись, Дикарка избежала удара тупым концом шиная и даже сумела удержать меч в руке. Очень недолго. Бета ударила в середину клинка, и дерево упруго сыграло, рукоять вылетела из потной ладони.

– Что ж, – вздохнула Дикарка, делая шаг назад. – По крайней мере, я осталась на ногах…

И села, долго выдохнула, неверными пальцами нашаривая шнуровку шлема.

– Будь это настоящей тренировкой, Бета сейчас бы заорала на них, приказывая подняться, – негромко сказал Матис Тании. – Лишь выйдя за свои пределы, можно узнать их. И ещё немного раздвинуть.

Девушка кивнула.

– Я не раз наблюдала, как тренируются войи. Там, у себя дома… И мне всё время казалось, что подобные истязания могут убить человека.

– А на самом деле они как раз призваны не допустить его смерти, – докончил Матис, наблюдая за Бетой. Никак в самом деле решила продолжить урок?

Девочки сидели, Бета возвышалась над ними, что-то втолковывая.

– …Строем – проще всего. На втором месте – схватки один на один. А вот действовать небольшими командами приходится учиться годами.

– Как пластунам? – заплетающимся языком спросила Дикарка.

– С пластунами всё сложнее, – Бета помолчала. – Мечный бой для нас не главное. Мы не сколько бойцы, сколько именно пластуны – прознатчики, гонцы.

И часто – убийцы…

– …Сказала та, которая нас побила!.. – фыркнула Глазок.

– Без обид, девочки, – Бета насмешливо улыбалась, – но чтобы побить вас, особого мастерства не требуется.

Девочки хмуро переглянулись.

– Вот это делать было необязательно, – проворчала Глазок, обмахиваясь шлемом.

– Что делать?

– Говорить это. Так. Вы именно обидеть хотели. Чтобы мы были злее и упорнее в тренировках.

– Это правда? – в один голос потребовали ответа Дикарка и Искра.

– …Уж эти мне сердцеведы!.. – усмехнулась Бета. Девочки надулись. Искра буравила взглядом свой меч в руке наставницы. Дикарка разглядывала нагрудник.

– Показалось сначала, что меня задело.

– Может быть, не показалось? – буркнула Искра.

– Ну уж! – Дикарка продемонстрировала нагрудник. – Я уклонилась.

Подруги смотрели недоверчиво. Дикарка вздохнула:

– Её клинок в саже.

Искра и Глазок добросовестно изучили шинай Беты и неохотно признали, что такой меч непременно оставил бы полосу на сером каучуке.

– Выходит, я осталась жива, – заключила Дикарка.

– Тогда и мы тоже, меч нас не задел!..

– Но вы остались без собственных…

– И ты тоже!..

– Вы были в досягаемости её клинка! – Дикарка ткнула в него пальцем. – А я – уклонилась!

– А я – делаю шаг, – вмешалась Бета в спор.

– Два шага! – Дикарка разглядывала следы на песке, женщина-пластун присоединилась к ней. Постепенно они восстановили картину событий.

– Ладно, два шага, – буркнула Бета. – Или один длинный. Что ты можешь сделать за этот шаг?

Дикарка демонстративно встала в отпечатки своих следов. Бета точно так же устроилась напротив неё и убедилась, что в шаг не достанет до ученицы. Искра и Глазок, переглянувшись, устроились почти у неё под ногами – правда, не спутанные руками и ногами, как было. Просто сели в непринуждённых позах.

– Что ты будешь делать? – снова спросила Бета, напоказ замеряя расстояние до них мечом.

– Ну, хотя бы… – Дикарка сделала вид, что задумалась.

Бета почувствовала нападение только за миг до того, как оно произошло. Рефлекторно защитилась, удивившись – неужели Дикарка подумала, что её проймёшь обыкновенным телекинетическим импульсом?

И запоздало поняла, что мысленный удар был направлен не в неё. Воля Дикарки обтекла Бету со всех сторон и обрушилась на стойку с деревянными мечами, которая была прямо за её спиной.

И шинаи вспорхнули, кувыркаясь, полетели в Бету. Искра и Глазок, оттолкнувшись друг от друга, вскочили и бросились в стороны. Бета развернулась и взорвалась вихрем движений, уклоняясь, отражая короткими импульсами и движениями меча. Дикарка обернулась, вытянула руку – и в ладонь лёг её меч. Которым она тут же смахнула прочь летящий в неё обломок учебного шиная и застыла в картинной стойке.

Град из деревяшек и обломков шинаев обрушился на площадку. "Градины" втыкались в песок, стучали по тренировочным болванам и брёвнам-стенкам полосы препятствий, но счастливо миновали девочек.

– Неплохой ход, – одобрила Бета, усмехаясь ученице.

– Ну что, смогла бы я избежать меча? – та зеркально отразила улыбку. И упала, задрав ноги, когда меч Беты – не деревянный, настоящий, так же вылетевший на песок площадки из стойки, из-за спины напал на неё и подбил ножнами под колени. Дикарка забарахталась, меч обернулся и зацепил ремнями привязи её шинай, выдернул прочь из руки. Повиснув над девочкой, с угрожающей медлительностью полез из ножен.

Дикарка, оттолкнувшись лопатками от площадки, цапнула его за рукоять и ножны, загоняя обратно. Какое-то время они боролись, потом клинок сдался. Взлетел, подняв девочку на ноги.

Дикарка подошла к Бете и с поклоном протянула меч. Женщина приняла, перепоясалась. Взамен вручила девочке шинай, жестом предложив убрать площадку. Подруги занялись делом. Искра при этом сыпала вопросами, перемежая просьбы объяснить приём расспросами о её "колоде". Бета, посмеиваясь, пересказала "доклад" Тании. Глава "колоды" слушала нервно, кажется, всё-таки поверила, что "её" дети без неё не пропадут. Женщина-пластун объяснила требуемые приёмы, оставила девочек отрабатывать их друг с другом – хотя они еле двигались, – и вернулась к терассе.

– Неплохой бой, – оценил стратиг, усмехаясь.

– А вы сами не желаете, гм, принять участие в обучении?.. – предложила Бета. Девочки на площадке замерли и насторожили уши.

– Я слишком стар для этого, – торопливо открестился Матис. Девочки с разочарованием вернулись к работе.

– Сдаётся мне, сэнир стратиг лукавит, – сообщила Тания. – Если уж…

Она осеклась и чуть покраснела. Каждый додумал несказанное.

– А вот мальчишку я, пожалуй, не откажусь натаскать, – добавил Матис, и взгляды всех устремились на Слона.

Мальчишка весь бой просидел на песке, открыв рот. Во время бомбардировки летящими шинаями прятался за одним из болванов. А сейчас пытался выдернуть из него нож, вбитый в дерево телекинезом же по самую рукоять.

Слон вздрогнул от неожиданности – причём не только телом, "вздрогнула" и его мысль. Бревно с громким треском раскололось пополам, нож выпрыгнул. Мальчишка подобрал его и заметался, не зная, куда девать руки. Суетливо поклонился.

– Я почту… за великую честь… – пробормотал еле слышно. Девочки, которые обычно не стеснялись шпынять, теперь смотрели с завистью и внезапно прорезавшимся уважением.

– Ради безопасности города, – провозгласил Матис, – я должен обучить этого достойного молодого человека хотя бы основам контроля. Судьба, постигшая примерно треть рыночных прилавков, должна послужить нам уроком.

Мальчишка вжал лопоухую голову в плечи. Девочки смеяться погодили – всё-таки хаосом на рынке Слон всех их выручил… едва не покалечив при этом. Тания, Бета и Архивариус удивлённо смотрели на стратига.

– Позже, юноша, если вы не возражаете. Сейчас у меня нет времени.

Слон пробормотал невнятно, что он вовсе не возражает. Стратиг поклонился сразу всем и ушёл. Тания скомкано попрощалась и заспешила за мужем.

– Что-то у тебя сегодня настроение какое-то… провозглашательное, – заметила, догнав. – Ты случайно не?..

– Может быть, – вздохнул Матис. – Придётся ораторствовать, если меня вызовут, потребуют объяснений о произошедших событиях.

– Но тебе нельзя уезжать отсюда, – прошептала Тания. Матис шагал так, словно намеревался удрать от неё, и девушка была вынуждена почти бежать следом.

– Нельзя, – подтвердил наместник провинции. – Но проигнорировать прямой приказ тоже нельзя никак.

– Что, приказ уже пришёл? – спросила девушка.

– Нет. Но придёт.

– Кажется, я что-то… я почти… мне вдруг примерещилось, что…

Алек терпеливо выслушал сбивчивое бормотание и сказал:

– Ещё раз.

Берич кивнул, на его лице был и испуг, и готовность идти дальше. Уставился в пространство и окаменел.

Друзья занимались обустройством ночлега, Алек же отвёл ученика в сторону. Они устроились между лагерем и дорогой. Алый свет поднимался в небо, раскрашивая верхушки деревьев и низкие облака, от корней поднималась сырая тьма, на просеке было ещё светло. Алек предложил Троллю полюбоваться этим зрелищем сам собрался с мыслями и, привычно комбинируя методы воличей и церковников, начал учить великовозрастного ученика первичной концентрации.

Кстати, и самому не мешало бы повторить основы – слишком уж легко отвлекается. Вот и опять память унесла невесть куда. Вспоминались прошлые ученики, и дети, и даже старше этого наивного громилы.

– Вдох – мир расширяется – я вижу и слышу всё сразу…

Привычные слова вызывали соответствующие чувства. Тролль, кажется, от одного их звучания впадал в транс. Не забыть втолковать, что заклинания несущественны… или пусть его?.. Может быть, взрослому закостеневшему разуму легче будет привыкнуть именно к "заклинаниям". Алек и сам хорош, до сих пор читает стихи про "девочку-огнёвочку".

– Выдох – я ощущаю своё тело – спокоен и расслаблен…

А вот с расслаблением у парня просто беда. Мускулы каменные, дыхание заперто, даже уши напряжены… В таком состоянии только тужиться в кустах.

Впрочем, Алек и сам не слишком преуспел в тонкой науке спокойствия телесного и душевного. Мучились с ним в Школе, и Дерек потом безуспешно пытался втолковать. Сила Алека была не в равновесии, а в безудержной ярости. Ну не понимал он, как так можно – расслабляться с мечом в руках, когда противник оскаленный стоит напротив!.. Худо-бедно только с Майнусом стало получаться.

Майнус… Алек усмехнулся. Старик твердил, что и учитель всегда учится у своего ученика. Вот, минул первый день обучения – и молодому учителю понятно, что в его образовании зияют пробелы. И есть хороший повод ещё раз пройти всё с начала вместе с учеником.

– Представь себе воду…

Нет, всё-таки таких учеников у него ещё не было. Слишком он… зашорен, слишком похож на свои же болота. Да ещё этот душевный надлом… что-то из него выйдет?

– Отпусти свою мысль по течению реки…

Тролль всё-таки умудрился обрести спокойствие. Даже похрапывал, опустив голову на грудь.

Алек хихикнул, поздравив себя с успехом в обучении и задумался, делая нелёгкий выбор между гавканьем в ухо или поливом водой. Так он будил товарищей по ученичеству, закемаривших после целого дня тренировок – и те в долгу не оставались, соревнуясь в злодейских выдумках.

Но сейчас-то он сам учитель. Как будто несолидно – разве что наказание какое придумать…

Алек отодвинулся в сторонку и уставился тяжёлым взглядом.

Тролль нахмурился и загримасничал, как будто по лицу его ползала муха. Алек сдвинул брови и оскалился, положил руку на рукоять ножа и представил, что не раз испытывал воочию – как плоть расходится под сталью.

Берич вздрогнул и открыл глаза, подскочил, мотая головой, рука его метнулась к секире, ноги заплелись – отсидел, и ученик бесславно завалился набок. Вскочил. За время суеты Алек успел бы пять раз убить его пятью разными способами.

Урэтхи медленно выпрямился, отпуская древко оружия.

– Что?.. случилось?.. – замедленно произнёс. Мотнул головой, с силой потёр лицо руками. – Это ты был… злой?

– Я, я, – усмехнулся Алек. – Молодец, что почувствовал. Но плохо, что уснул.

Ученик виновато потупился. Алек мысленно обругал сам себя, он наконец-то понял. Упал-на-кулаки-отжался? На десять сотен медленного счёта держать в вытянутой руке меч… м-м-м, секиру? Вот сам этим и займись – накажи себя за недогадливость!

Урэтхи наказывать не за что. Любой из воличей более вынослив, чем этот могучий с виду дядька. Это войи могут идти весь день, а потом ещё отстоять стражу ночью – и снова идти. Урэтхи же не привык к долгим пешим концам… пока он втянется, с него семь потов сойдёт.

Кстати, о поте… Алек недобро улыбнулся и жестом предложил Троллю следовать за собой к ручью.

Мимо лагеря они прошли, провожаемые любопытными взглядами, похоже, всем было интересно, как продвигается ученичество. Джонатам бросил флягу – причём в затылок Алека, тот повернулся и перехватил. Шедший за ним Тролль открыл рот. Смотри, смотри, дивись, скоро и тебе примерно такие упражнения предстоят…

Не раздеваясь, лишь повесив перевязь с мечом и ремень на сук дерева и сняв сапоги, Алек забрёл в ручей и предложил Троллю присоединиться. Тот потоптался, разулся, оставил оружие и ухнул рядом. Вид у него был… скукоженный, и Алеку сразу припомнилось – двор Школы, зима, обледенелые трубы… и голые мальчишки, трясутся, лязгают зубами, приплясывают на скользких плитках, к которым ноги примерзают.

– Зато простуды не будет, – тихо произнёс он слова, которыми обычно подбадривал их учитель. – Она пугается мороза.

Тролль торчал на середине ручья, огромный и печальный, смотрел на учителя. Алек пожалел его и велел выметаться из ручья. Сам ещё немного поплескался, стянул рубаху и поколотил о камни. Вылез на берег, наполнил флягу Джо. Тролль выжал свою одежду, Алек не стал, и так высохнет.

Вернулись к костру. Алек завернул дым спиралью, отгоняя вечерних комаров. Тролль зачарованно наблюдал за несложным трюком. Учитель мысленно усмехнулся. Вот что ещё надо проверить – не обладает ли ученик талантом к управлению погодой.

Он предложил всем ложиться спать и назвал стражи. Урэтхи обиделся, но промолчал. Остальным тоже было интересно, за что ученика так обделили. Как бы им всем объяснить, что взрослый мужчина старше их всех – их всех же и слабее. Луиса просекла, впрочем, ей и положено…

– Доверяю, – сказал Алек.

– Учитель? – Тролль вскинул косматые брови.

– Ты ведь это хотел спросить? Нет, мы не читаем мысли – просто у тебя лицо выразительное.

Берич торопливо попытался соорудить на своей физиономии что-то отдалённо напоминающее невозмутимость.

– Так вот, мы тебе доверяем. После того, как ты дрался с нами… в смысле – рядом с нами, и спас Норика. Ты – брат по оружию, и тебе вполне можно доверить сторожить наш покой.

– Тогда почему?.. – начал Тролль и замолчал.

– Договаривай, – ухмыльнулся Алек.

– Ученик должен слушаться, – пробормотал берич, пряча глаза.

– Я не упомянул тебя, когда раздавал стражи, не из-за вопроса доверия, – Алек дождался, пока Урэтхи откроет рот и продолжил, – просто от тебя как караульщика будет мало толку. Свалишься и уснёшь. Или не уснёшь – и будешь весь день клевать носом.

Урэтхи, кажется, обиделся ещё больше. Но Алек счёл, пусть лучше обижается за то, что его считают слабаком, не за недоверие. И в имперских школах, и у войев воличей не слишком трепетно относились к самолюбию учеников.

Пусть Урэтхи побудет оскорблённым – иногда полезно.

Несмотря на обиду, Урэтхи уснул едва рухнув на ломаный лапник. Несмотря на крепкий сон, умудрился проснуться как только по недалёкой дороге кто-то прошёл.

Берич неслышно поднялся, оглядел расположенные вокруг костра лёжки, пытаясь сообразить, кто дежурит. Не понял и пошёл прочь от стоянки. Луна давала достаточно света, чтобы не натыкаться на деревья. Скоро он увидел сидящего чуть в стороне стража.

– Эй. Тс!.. – позвал тёмную закутанную в плащ фигуру. И едва не заорал от неожиданности, когда за спиной раздался шёпот:

– Чего тебе?

– Луиса?

– А кто ж ещё? – девушка подошла к сломанному дереву и стащила с пенька свой плащ. – Я как раз намеревалась будить Алека…

– Не надо меня будить, – Урэтхи подскочил вторично, когда за его спиной возник учитель. – Уже проснулся. Что случилось?

– Я слышал, что дороге кто-то прошёл, – сообщил берич, отдышавшись.

Алек вопросительно посмотрел на Луису.

– Я не слышала, – сказала девушка. – Почуяла.

Она выразительно потянула носом.

– Какие-то странные запахи. Люди… металл… ещё что-то – как будто химия, но другая.

Урэтхи невольно потянулся сделать знак, отвращающий зло. Легенды гласят, что раньше люди умели обращаться в зверей. Похоже, воличи сохранили это умение.

– Ничего особенного, – девушка заметила его смятение. Или почуяла? – Я же целитель, – сказала так, словно этим всё объяснила.

Они шли через темноту к стоянке. У кострища как будто ничего не изменилось, но по тихому зову Алека двое встали. Джонатам остался лежать.

Алек наклонился над ним. Через какое-то время парень приподнялся, мотая головой и тараща сонные глаза.

– Ерунда какая-то, – сердито пробормотал. – Вернее, даже две ерунды…

– Рассказывай! – нетерпеливо потребовал Алек.

– Значит, так… – Джонатам потёр лицо ладонями, пошевелил пересохшими губами. Луиса уже наливала ему из оставленного в тёплой золе котелка. – Одна группа прошла мимо нас от крепости.

– От крепости? – переспросил Алек. – Но как они туда попали?

– Вот и мне тоже интересно, – Джонатам виновато развёл руками. И он, и Луиса не так давно прозревали лес на многие поприща и никого не нашли. – Людей было немного, не больше десятка, но от них исходила опасность и смерть. Прошли быстро и неаккуратно – не боятся. И это были не воличи и не твои сородичи, – спасибо, – он принял кружку и захлюпал, гримасничая.

– А вторая группа?

Джонатам оторвался от кружки, сплюнул попавшую в зубы травинку.

– А вторая группа пролетела над лесом, – буднично обронил.

Алек мотнул головой.

– Не понял.

– Вот и я не понял, – вздохнул Джонатам. – Пролетела. Ты говорил о каких-то небесных повозках, помнишь?

– Да, ходят слухи, что в Каррионе есть машины, которые позволяют человеку летать. Но не толпой же!.. – Алек замолк. Собственно, что он знал о летательных фургонах империи? Только то, что они есть. Никто бы не позволил ему увидеть секретное оружие Каррионы.

Практичная Луиса предложила пока оставить летунов и пуститься в погоню за теми, которые попирают землю ногами. К тому же им всё равно идти в ту сторону. Все переглянулись и признали, что девушка права. Сборы воличей недолги, закинуть мешки за плечи, свернуть плащи, нацепить оружие – и вскоре они уже выходили на дорогу.

Обоняние Алека было не так остро, как Луисы, привыкшей определять на нюх качество лечебных сборов и угадывать хворь человека по едва уловимому запаху. Но и того, что он учуял на дороге, хватило для тягостных размышлений. Как будто вести о летающих людях мало!..

– Не знаю, – сказал Алек наконец. – В империи я ни с чем подобным не сталкивался. И потом – тоже. Металл, кожа и что-то похожее на…

Ему вспомнилось последнее посещение химических мастерских и весёлая суета Кнопки, которая взахлёб хвасталась какими-то жуткими зельями – взрывчатыми, ядовитыми, как маленький ребёнок показывает взрослому свои игрушки. А потом – гораздо менее весёлые лаборатории при школе.

– Да, это какое-то зелье, – сказал Алек. – Что-то горючее…

Сопровождающие задумчиво посопели, значительно похмыкали, но ничего добавлять не стали. Группка построилась в походный порядок и отправилась по дороге. Джонатам шагал полузакрыв глаза, читал очень яркий мысленный след, – прошедшие не думали скрывать своё присутствие. Идут нагло, никого не боятся, прокомментировал сердцевед. Луиса же морщила нос и недоумённо хмурилась, пытаясь сообразить, какие зелья ей напоминают эти запахи.

– Похоже на смолу огонь-дерева, – сказала неуверенно. – Или вовсе кровь земли.

Тролль знал, что высники много платят за древесину огонь-дерева или хотя бы за сведения о том, где оно растёт. Но слова "кровь земли" ничего ему не говорили. Представилось, как волшебники воличей вспарывают землю огромным кривым ножом, – видел такие в травном доме, – и из-под зелёной травы рвётся алая струя. Он мотнул головой и наступил на что-то.

– Здесь… – не успел договорить, как все тут же столпились вокруг. Урэтхи поднял металлическую штуковинку, похожую на крохотную бутылочку. Алек сунул туда нос и чихнул от очень знакомой кислой вони. Немедленно припомнились правила безопасности – и в школе учителя, и в мастерских Кнопка втолковывали ему – рукой гони воздух, не тяни носом чего ни попади!..

– Порох, – пробормотал Александр. – Чтоб я в Базес оказался, это же порохом пахнет!..

– И хорошим, – вот Луиса всё правильно сделала, держа нос поодаль от бутылочки и легко помахивая ладонью к лицу. Алек не стал оспаривать мнения специалиста, взял бутылочку и тут же выронил.

– Ничего не понимаю, – пробормотал, наклоняясь. Пальцы ныли, как отмороженные, оставалось только удивляться, почему Тролль не почувствовал этого. Он подобрал вещицу и перекинул Луисе. Девушка тоже уронила, ещё и выругалась растерянно.

– Да в чём дело-то? – Джонатам подобрал. И уронил. Тролль удивлённо вертел головой.

– Громобой, – уверенно произнёс Алек. – Да, эта штуковина нисколько не похожа на оружие, но пахнет из неё порохом, и эхо в Живу она даёт такое, словно из неё стреляли.

– Одноразовый громобой, – уточнила Луиса. Раньше среди воличей имели хождение деревянные трубки, наполненные скверным порохом и камешками. После выстрела их можно было только выбросить. Теперь же порох стал лучше, громобои в основном делали из железа и заряжали одной свинцовой пулей.

Луиса была права, металлический цилиндрик с горлышком и ободком вокруг донышка в Живе ощущался так, словно в нём когда-то дремала смерть – сейчас выпущенная на волю.

– Вот и ещё одна ерунда в твой список, – сказал Даниэл, в свою очередь беря штуковину. – А ещё мы не слышали выстрела. И вообще – как из неё стрелять, её же удержать невозможно… или какая-нибудь рукоятка? – он так и сяк примерял её к руке.

Алек огляделся и понял, что они самым непростительным образом торчат посередь дороги. Если бы неизвестные вздумали поворотить назад, им не составило бы труда неожиданно прихватить беспечных.

– Джонатам, Урэтхи – на стражу! Остальным осмотреться вокруг, – велел молодой вой.

Поиски ничего не дали.

– Можно вернуться, когда будет светло, – предложила Луиса.

– А может быть, зажечь факелы? – робко предложил Урэтхи. Воличи с изумлением уставились на него.

– Тролль меня куси, – пробормотал Алек. – Устами тролля… то есть младенца… ученика…

Урэтхи прикусил язык, проклиная его – кто просил лезть к могущественным волшебникам с такой ерундой!.. Но воличи смотрели как будто без насмешки.

– С этим выпендрежем мы совсем позабыли о простых путях, – сказала Луиса. Даниэл уже ломал подходящий сук и заматывал его какой-то тряпкой. Зажёг огонь мысленным прикосновением, пару раз взмахнул, раздувая, и вручил факел Алеку.

Такая возможность ими даже не рассматривалась, благо сумеречное зрение даёт возможность не натыкаться ночью на стволы деревьев и видеть землю. А вот следы на земле так не рассмотришь.

Воличи наклонились над дорогой. Алек что-то сделал с факелом, и он загорел с гулом, как праздничный костёр. Кто-то издал удивлённо восклицание, загомонили вполголоса. Троллю тоже было интересно, чего они там увидели – но учитель поставил его на караул, и он смотрел за своей частью дороги. Не просто смотрел, но и пытался проникнуть мысленным взором, как учили… очень недолго вообще-то, однако беричу показалось, что у него начало получаться.

– Пошли, – Алек тихо тронул за плечо. Тролль встрепнул головой, сбрасывая грёзы, и последовал за всеми.

Они шли молча, неслышно ступая по дороге. Урэтхи приходилось прилагать определённые усилия, чтобы сосредоточить внимание на своих спутниках – они казались случайной игрой лунного света и теней, шорохом ветра в листве. Он понял, что имел в виду Джонатам, говоря о том, что чужаки "идут нагло, никого не боятся".

– Этому я тебя тоже научу, – сказал Алек, заметив его состояние. – И прятаться, и противостоять.

Тролль благодарно кивнул. Сам он не заговорил бы нипочём, но раз учитель начал первым, значит, можно.

– Что там были за следы?

Какое-то время ему казалось, что вой отвечать не собирается, но тот всё-таки произнёс:

– Рубчатые подошвы.

– Рубчатые? – недоумённо переспросил Тролль.

– Представь, что на очень толстой подошве сапога сделаны этакие насечки, – Алек на ходу неопределённо покрутил пальцами, сложил "ёлочкой". – Эльфы такие делают себе, и для продажи. Не представляю, правда, зачем. Ходьба по скалам, может быть, – по плотному снегу…

– Кстати, эльфы ещё и лучшее стрелковое оружие делают, – добавил он, помолчав. – Так что очень даже может быть, что сосуд, который мы нашли, их очередная выдумка… Всё, молчим.

И они замолчали.

Мона аккуратно поставила повозку на колёса и перевела дух. Оглянулась.

Леса Радона и волны Меты остались позади. Девочка была почти счастлива оказаться на родной земле. Как будто здесь с ними ничего не могло случиться.

Гарий был где-то позади, поэтому она сама занудливо напомнила себе, что расслабляться рано. Скорчила гримаску, которой обычно отвечала на этакую заботу. В последнее время юноша взял над Моной плотную опеку, старательно держась рядом, надоедая заботой, помощью и нравоучительными… как их… сентенциями, во!..

Это и раздражало и радовало.

Мона потащила было с плеч рубаху, чтобы выжать после случайного купания во время перехода через брод, но тут подоспел Гарий и она передумала. Смущать мальчишку следует не на ходу, а в спокойной обстановке, чтобы получить максимум удовольствия.