Текст книги "Перед бурей (СИ)"

Автор книги: Артем Лунин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 40 страниц)

– Значит, по-твоему, это здорово? – свирепо переспросила подруга. – И хоть бы какая сволочь усомнилась, что я действительно велела его слушаться – всё сделали, как миленькие!..

Она с досадой рубанула по воздуху ладонью, и вода в фонтане встала столбом. С визгом девочки спаслись из-под ливня. Привлечённый шумом, заглянул стражник, оценил обстановку и снова скрылся.

– Представляю, как ты им прописала, – усмехнулась Дикарка, проводя рукой по рубахе – ткань тут же запарила, высыхая.

– Ни фига я им не прописала, – буркнула Искра. – Притворилась, что так оно и есть… пришлось даже велеть и дальше слушаться. Но каков наглец этот ваш Третья Буква!..

– Это совершенно необходимое для пластунов качество, – сказала Тили. – Зато с ним и с городскими стражниками твоим ребятам было всяко безопаснее, чем пережидать это безобразие, забившись в какую-нибудь нору. К тому же Грик обязательно расскажет стратигу, а тот помнит добро.

– Хитрован он, ваш стратиг, – пробурчала Искра, но без прежней злости.

– Что есть, то есть, – вздохнула Дикарка, невольно вспомнив свой позорный срыв. Сто лет не плакала, а тут вдруг открыла слезоразлив – и перед кем, всю мантию стратигу промочила.

– Я вижу, сила к тебе вернулась, – поспешила она поменять тему.

– Ещё не полностью, – Искра смущённо посмотрела на полупустую чашу фонтана, шевельнула пальцами – саднили. – Я не настолько сильна, как ты.

Дикарка взмахом руки высушила бортик фонтана и присела на горячий камень, кивком пригласила Искру.

– Если тебе уж так необходимо использовать жест для обозначения воздействия, не допускай, чтобы искажения линий Узора задевали твою руку… – начала размеренным "учительским" тоном, каким говорила с ней госпожа Архивариус. Подруга посмотрела с изумлением, засмеялась, хотела что-то сказать… но устроилась рядом и приготовилась слушать.

Ранним утром загудели сигнальные рога на башнях, глухо забормотали барабаны. В соседних деревнях рано вставшие с тревогой прислушивались, ещё спящие подхватывались с кроватей, хватаясь за оружие… и руганью комментировали последнюю выходку войев Мечты. Ну, отправляют они какой-то караван в такую рань – барабанами-то зачем оповещать?

Солнце ещё не взошло, окрестные луга и рощи были затканы туманом. Ворота открылись в молочную пелену. Гном и Шанка, выйдя вперёд, взялись за руки и тихо потянулись мыслью куда-то в туман.

Через минуту он стал выпадать росой. Силуэты детей обрисовали первые лучи восходящего солнца, вокруг вспыхивало белое сияние, вдруг зажглась радуга.

Провожающие стояли у ворот. На лестницы и башни высыпала поселковая детвора, махала руками. Мечту покидали около сотни человек, и провожали их всем посёлком – каждый был чьим-то родичем, другом.

– Я вернусь очень скоро, – сказал Алек, прощаясь с друзьями и названной семьёй. Обнял Дарину, Самиллу, пожал руку брату Ромэну, Макшему и Владу, отвесил поклон деду Оору и старшим семьи. На войский манер отдал приветствие ровесникам-войям, дал последние наказы своим ученикам и сам выслушал Майнуса и Верею. Обнял жену.

– Я уже соскучилась, – прошептала она ему на ухо.

– Люблю тебя…

Роки, нетвёрдо стоящий рядом, подёргал отца за штанину.

– Богатырь, – Алек отпустил жену и встал перед малышом на колени. Роки смотрел внимательно и серьёзно.

– Па, – всё-таки хныкнул, поймав эмоции окружающих. – Уходить?

Роки давно умел говорить, но не так уж часто умилял своим лопотанием, предпочитая общаться вспышками эмоций.

– Увы, парень, надо, – вздохнул Алек.

– Бабуска?

– И дедушка. Да, я постараюсь их привезти.

Роки над чем-то серьёзно размышлял.

– И Симу привези.

– Кого?.. – изумился Алек.

– Тётю Симу, – поведал ребёнок. Молодой папаша поднял взгляд, Линета сурово нахмурилась.

– Это ещё кто? – вопросила склочным тоном, старательно изображая ревнивую жену.

– Понятия не имею, – торопливо сказал Алек, играя оправдывающегося мужа. Симу, Симу – никогда не слышал…

– А кто это? – спросила Лина сына.

– Тётя, – уверенно сообщил тот. Лина поглядела на Алека, тот лишь плечами дёрнул:

– Ну, дядя у него есть. А вот насчёт тёти ничего не скажу. Может быть, с твоей стороны?..

Линета покачала головой.

– Сам знаешь, что нет. Может быть, какая-нибудь двоюродная или троюродная… – Лина задумалась, перебирая имена родственниц, потом мотнула головой. – Кажется, ничего похожего.

Алек задумчиво смотрел на сына. Маленькие дети часто видят будущее, но не умеют соотносить его с реальностью. Этот дар сходит на нет, когда ребёнок начинает понемногу ориентироваться во времени. Надо бы спросить у Кристы, что бы это могло значить…

Он оглянулся, разыскивая провидицу. Та стояла в сторонке и тихо говорила с Джонатамом.

Странные были у них отношения. Тот, кто ведает сердца, и та, кто видит будущее. Непонятные никому из друзей. Порой казалось, что уж эти-то двое проживут рядом всю жизнь, порой – что расстанутся, немедля став злейшими врагами.

Они стояли и молчали. Алек помедлил и "попался" – и провидица, и сердцевед обернулись на его взгляд. Джонатам что-то тихо сказал и потянулся поцеловать девушку, но она отвернула лицо. Парень неохотно отпустил её руки.

Криста подошла.

– Что?..

– Слушай, Роки странную вещь сказал… Кажется, он увидел будущее.

– Такое бывает.

– Ты видела что-нибудь насчёт нашего похода?

– Да. Он будет нелёгким.

– И?..

– И всё, – отрезала Криста. – Ты же знаешь…

– Обычай не говорить о пророчествах тем, кто в них вовлечён, родился не на пустом месте, – хмуро сказал Алек. – Да, знаю.

Он оглянулся на друга. Джо стоял понурый. Синие глаза Кристы были тоскливы.

– Слушай, зачем ты мучаешь его и себя… – начал Алек, но тут девушка зыркнула так, что он даже отшатнулся. – Ладно, извини, – примирительно поднял руки. Не годится уезжать, рассорившись с посестрой.

– Во-во, – подтвердила она, поймав мысль. – И вот ещё что… не убивай Симу.

– Кого?!. – изумился Алек. – И ты туда же?..

– Не убивай её, – повторила провидица.

– И привези сюда, – докончил вой.

– Ну… на твоё усмотрение. Вообще-то я бы предпочла, чтобы она на самом деле оказалась подальше отсюда.

– Я не понимаю… – жалобно начал Алек.

– Я и сама не понимаю, – ответила Криста. Её взгляд вдруг остановился на чём-то за его спиной, губы изогнулись в улыбке.

Алек оглянулся и увидел такое, что все пророчества мгновенно вылетели из головы.

Даника стояла в стороне и тихо говорила с Даниэлом. Потом… Алек решил, что глаза его подводят. Друг наклонился и самым бесцеремонным образом поцеловал девушку.

Криста хмыкнула:

– Рот закрой, – слегка пристукнула пальцами по его отвисшей челюсти. Алек не нашёл ничего лучше, чем спросить:

– И давно? – получилось это несколько громче, чем следовало. Люди оглянулись на возглас. Лина улыбалась. Самилла улыбалась. Улыбались Кати, Вики и Криста. Даже Дарина веселилась, как девчонка.

Даника наконец оторвалась от парня и подошла к брату. Дэн бочком-бочком отступил к фургонам.

– Надеюсь, вы вернётесь до осени, – заявила сестра буднично.

– Вот как? – Алек до сих пор находился в прострации.

– Вот так, – подтвердила Даника, упрямо выдвинув подбородок и, кажется, ожидая возражений, а то и ругани. Криста хихикнула за спиной. Осень, значит? Время свадеб?..

– Мы постараемся, – ответил Алек. Даника недоверчиво посмотрела на него, вдруг улыбнулась.

– Не старайтесь. Просто вернитесь, – обняла брата, ткнула кулаком в бок и прошептала на ухо: – Ты мне за него отвечаешь.

Прежде чем он успел задать вопрос, отпустила его, удрала в сторонку и сцапала Гария. Мальчишка явно пытался притвориться, что всё ему нипочём, вести себя сдержанно и солидно. Получалось не очень, особенно под натиском сестрёнки.

– Вы обязательно их найдёте, поверь мне, – приговаривала Даника, тормоша мальчишку. – Ну, будь-будь, не забывай нас!..

Гарий освободился из её объятий и тут же угодил в руки Дарины.

– Ты найдёшь свою семью, – сказала женщина. – Но не забывай, что у тебя есть ещё одна, где тебе всегда будут рады.

– Никогда не забуду, – сказал Гарий сипло.

Самилла поцеловала его в щёку, мальчишка залился краской. Ромэн хлопнул по плечу.

– Пора.

Долгие прощания не в традиции воличей. Провожающие помахали руками, покричали напутствия. Алек поцеловал жену и сына, вспрыгнул на облучок и прищёлкнул языком. Беломордый бык дёрнул ухом и налёг на упряжь.

Гарий устроился рядом с Алеком, сидел полуотвернувшись, неестественно выпрямившись.

– Думаешь, смеяться буду? – вздохнул Алек. Мальчишка передёрнул плечами и повернулся.

– Не… – вытер мокрые щёки. Алеку захотелось сказать ему что-нибудь высокомудрое и утешающее, но в голову ничего не пришло. Самому бы кто сказал…

– И снова ходж зовёт, – пробормотал он первую строчку сталата. – Как там дальше?

– Не помню, – отозвался Гарий. – Смотреть вперёд, не оглядываться… м-м-м… дорога сама собою стелется под ноги…

– Под колёса.

Караван вышел из посёлка и растянулся по дороге. Мальчишка всё-таки не последовал совету из сталата, привстал и оглянулся на посёлок. Кое-то вышел на стены, но основная часть собравшихся уже расходилась по домам.

Гарий глянул на один из фургонов и повеселел. На облучке рядом с маленьким огненно-рыжим дядькой сидела не менее рыжая девчонка. Она сурово хмурилась и не смотрела в его сторону.

Мальчишка отвернулся, снова глядя вперёд, и подавил желание засвистать легкомысленно на мотив не сталата, детской дразнилки.

– Хочешь, полезай внутрь, – предложил Алек. – Досыпай.

Мальчишка замотал головой – и от души зевнул. Он действительно не выспался, первую половину ночи перекладывал свои вещи, заботливо собранные Дариной, разбирал, что где. Потом не мог уснуть от волнения, а когда забылся коротким сном, ему пригрезилась Мона…

Гарий почувствовал, что кровь бросилась ему в лицо, и торопливо скрылся в фургон. Решив, что всё равно не заснёт, достал турбинку и вытряхнул на застилающий дно фургона войлок бумаги и пергаментные свитки. Поворошил, отпихнул в сторону расчёты звёздных тропок, сделанные вместе им и Кристой, посмеялся над неуклюжими сталатами, которые пытался однажды сочинить, с раскаянием изучил записи форм для двух мечей, которые в последнее время не спешил повторять.

Наконец попалась тонкая тетрадка. На обложке из более толстой бумаги был выдавлен растительный узор, буква "Еджи", означающая, что книжку отпечатали в друкарне посёлка Мечты, и четыре сплетённых иеро.

– Во имя и для Жизни Живой, – пробормотал Гарий, проводя по надписи пальцами, раскрыл тетрадку, которую вчера ему одолжила Луиса.

Усталость всё-таки давала о себе знать. Прочитав пару страниц, Гарий закрывал глаза, повторяя про себя прочитанное, проверял себя и читал снова. Каждый раз сосредоточиться на тетрадке было труднее.

Мальчишка задремал над книгой и в полусне слышал, как учитель и Даниэл разговаривают наверху.

– И что, вы серьёзно считали, что я от этого взбешусь и утворю что-нибудь? – с горькой иронией вопрошал Алек. – Набью тебе морду, запрещу сестре с тобой общаться? Угу, запретишь такой, пожалуй… Выросла девчонка… на мою голову!..

– Я её люблю. И она любит меня, – твёрдо сказал Дэн. – И никакие запреты, никакие "по морде" этого не изменят. Извини, конечно, что скрывали, думали ерунду…

Алек засмеялся невесело.

– Ну, не "по морде", а по шее пару раз ты заслужил. А она – по заднице!.. Как раз за то, что скрывали и думали обо мне такое. Скрытники чтоб вас, мастера этой, как её… конспирации!..

Разговор был до того долог и труден, что кемарившему Гарию приснилось, будто кто-то рядом мается какой-то болью, и он едва не отправился помогать. Но друзья в конце концов поладили.

– Осень, говоришь, – проворчал Алек. – Ладно. Только если ты обидишь её…

– Этого не будет никогда, – перебил Дэн.

Караван покинул город через восточные врата на восходе, а на закате через западные вошёл одинокий странник.

Привратные стражи отсалютовали, играющие у стены дети испустили радостные кличи и набросились было с приветствиями, но весёлые голоса быстро стихли. Один из особо сообразительных тут же метнулся к травному дому.

– Спасибо, но лодка мне не нужна… – сказала Юлия, устало улыбаясь знакомым. Это была шутка, намёк на старую историю.

– Уверена? – спросила бывшая здесь же Кнопка. Юлия выпростала руку из грязноватой повязки через плечо и взлохматила ей волосы.

– Конечно.

Эрика встала рядом, держась так, будто готова была подхватить девушку.

– Что нового в посёлке? – неосторожно поинтересовалась Юлия и была тотчас погребена под ворохом разрозненных новостей. Девочки прыгали вокруг, перекрикивая друг друга.

– Погодите, не частите так! Я ничего не поняла!..

– Да вон Криста идёт, – указала Улитка. – Сейчас всё расскажет, и то, что было, и то, что будет.

– Но сначала ты расскажешь нам, куда тебя опять угораздило влезть, – заявила Криста, подходя.

– Нет, сначала ты пойдёшь со мной в травный дом, а уж там будешь отвечать на вопросы и задавать их, – Маритэ.

Юлия вздохнула с видом человека, который покоряется неизбежному, подруги обняли её, осторожно, сберегая руку в повязке, и повлекли к травному дому.

– Где ты ухитрилась? – спросила Маритэ, мимоходом проводя ладонью над раной.

– Да так, ерунда… – неопределённо отмахнулась Юлия.

– И ещё хромаешь…

– Самую малость.

Криста смотрела на дорожную сумку, так, словно могла видеть сквозь кожу.

– В прошлый раз ты притащила живого. В этот раз – мёртвых.

– Ничего-то от тебя не скроешь, – недовольно пробормотала Юлия. Они вошли в травный дом, и девушка потащила ремень сумки через голову, тихо вскрикнула и так и замерла с воздетой рукой.

– Это, по-твоему, называется "ерунда"? – свирепо спросила Маритэ, помогая ей.

– Нет, это называется "трещины в лучевых", – определила Кати.

Криста забрала сумку и вытряхнула из неё всякие необходимые мелочи для путешественника – и два смятых кожаных шлема и один нож.

– Вот твои мёртвые, – сказала Юлия.

– Твои мёртвые, – возразила Криста, разглядывая трофеи подруги. Особенно её заинтересовал нож. Самые простые ножны, деревянные, обтянутые кожей – и костяная рукоять со сложной резьбой. Девушка потянула клинок из ножен.

– Знакомое дело.

– Мне тоже стало интересно, – кивнула Юлия. – Решила взять, показать старшим…

– Думаю, наши приятели из Орлов тоже не откажутся посмотреть.

Юлия заметно вздрогнула. Впрочем, это могло быть из-за неловкого движения целительниц, которые помогали ей снять рубаху.

– Какие ещё Орлы?.. – спросила с изумлением.

– А, тебе не говорили? К нам тут явились несколько…

Юлия выслушала историю ночного нападения и возвращения знаменитой войи.

– Оказывается, Жемчуг всё время после войны преспокойно себе жила у беричей. Ну не совсем преспокойно… – Криста прищурилась. – Похоже, ты не удивлена.

– Не особенно, – признала Юлия. – Нашим тропам случалось пересечься в лесу, – воспользовалась витиеватым берским выражением.

– И ничего никому не сказала.

Юлия пожала плечами:

– Зачем?

– А вот сейчас тебе придётся рассказать всё, что произошло между тобой и двумя несчастными владельцами шлемов, – Криста кивнула на них.

– Тремя, не двумя. Один ушёл.

– Плохо, – пробормотала Криста.

– Кстати, – Юлия завертела головой. – А как "живой", которого я притащила в прошлый раз?

– Он уже ходит, – похвасталась Кати.

– И как раз ушёл куда-то… – Маритэ прищурилась, глядя сквозь стены травного дома, дёрнула плечами. – Кажется, сегодня я его не видела.

Кати вдруг тревожно нахмурилась. Снялась с места и поводила рукой над кроватью берича.

– Сегодня он спал не здесь. Может быть, у сородичей?

– А может быть, их кланы враги? – мягко сказала Юлия. – И наши гости, увидев его…

– Ну, не будут же они резать друг друга прямо у нас на пороге, – неуверенно сказала Маритэ. Девушки переглянулись, в их взглядах читалась одна и та же мысль – от этих беричей всего можно ожидать.

– Ну так пойдём выясним, – сказала Криста. – Хотя мне кажется, что твой найдёныш, Юлия, попросту не стал злоупотреблять нашим гостеприимством и покинул нас.

– Он уже ходит, но не слишком-то шустро, чтобы покидать, – возразила Маритэ.

– А он не ушёл. Уехал, воспользовавшись удобным случаем. Помниться, в караване был один пустой фургон…

Оставлять недавних врагов на ночь в черте посёлка воличи и не подумали. Орлы расположились в одной из построек поляны – эта по меркам воличей кое-как сколоченная хибара представлялась жителям болот настоящими хоромами. Сейчас они следили за тренировкой войев, берущих штурмом соседнюю башню.

– Нам тоже не мешало бы построить такие потешные крепостцы, – пробормотал Эшван.

– Жемчуг велела своим сделать несколько срубов, – напомнил Элиан и с удовольствием проследил за смущением советника и дяди, как случалось всякий раз, когда кто-нибудь при нём упоминал о войе. Как там гласит пословица воличей – седина в бороду?..

Эшван подёргал полуседую бороду.

– Всё же этого мало, – сказал, широким жестом обвёл всю игровую поляну, предлагая Элиану посмотреть, как должно выглядеть место для тренировок.

– Ну, у нас и людей меньше, и свободного времени, которое можно тратить на упражнения, – риш мысленно улыбнулся. – Ты поговори об этом с Жемчуг. Если она, конечно, собирается отправиться с нами, а не остаться здесь.

По лицу Эшвана пробежала гримаса боли. Элиан понял, что в своём желании поддразнить дядю он ляпнул лишнее.

– Конечно, я поговорю, – сдержанно сказал Эшван. Риш прикусил язык, едва не посоветовав советнику поговорить с Жемчуг кое-о-чём другом. Сам не сразу поверил, ну даёт старик… хотя какой же он старик. И винить-то его не след, сам риш до сих пор помнил ту девчонку. Интересно, а как у воличей проходит сватовство? Дядя намного старше, но Элиан риш, и значит, считается старшим рода…

Молодой риш представил себя в роли свата и замотал головой.

– Мир вам, люди, – окликнул знакомый голос. Элиан повернулся, и приветствие застыло у него на губах.

Байки стариков о том, что на землях воличей живут духи, воплощающие скрытые мечты людей и выпивающие силы, оказались чистой правдой.

От деревни к ним двигалась группка людей. Девушек. Трёх Элиан знал. Окликнула его войя, ученица Жемчуг. Две целительницы, жена ривана Мечты и жена железнолапого мастера приветственно кивнули. Четвёртой была она. Видение.

В горле мгновенно пересохло, колени ослабели.

– Юлия дочь Троя, – прошептал риш. Девушка спокойно смотрела на него. Её лицо было маской – прекрасной и неподвижной.

– Элиан сын Гореша, – прозвенел голос.

Ходж – путешествие духа, поход, обычно пеший, во время которого человек обычно постится, молится, медитирует, размышляет о своей жизни. Обычая ходжа придерживаются имперцы, Фремены, дело это добровольное, но для некоторых сословий Х. почти обязателен, как-то: целители, кузнецы, мыследеи, войи, служители Церкви.

Айрин че Вайлэ, «Обычаи человеческих и нечеловеческих племён», Приложение, словарь.

Гарий с неудовольствием изучил порванный рукав. Что-то Мона совсем озверела… или это эпическое сражение Джурая и Алека её вдохновило. Или мстит за лёд.

Шёл второй день путешествия – мальчишка так и не определился, считать ли его ходжем или нет. Вроде бы путешествие. Но с другой стороны – размеренная неторопливая езда, удобная постель, большая компания, ни тебе ограничений, ни поста, ни размышлений о всяких высокомудрых вещах…

Впрочем, нет, размышлений-то ему хватало. Чтение книг, ежевечерние рассказы старших. Да ещё освоение новых, совершенно незнакомых форм для двух мечей. Всё чаще Гарий ругал себя за то, что слишком поздно узнал о своём даре, слишком легко относился к войским упражнениям, пока жил в Мечте, растрачивая время на какую-то ерунду…

Поздним утром парень проснулся от грохота деревяшек и торопливо выскочил наружу. Алек и Джурай дрались, с огромной скоростью нанося и парируя удары и легко перемещаясь по раскачивающейся крыше фургона. Которая площадью была поменьше, чем иной круг игры.

На крыши остальных фургонов высыпали зрители, но обычных подбадривающих возгласов не было слышно, все смотрели с открытыми ртами. Бой завораживал, согласный танец двух тел и грозный стук сияющих шинаев. Запряжённые быки тревожно прядали ушами и всё ускоряли шаг, отчего фургон раскачивался ещё больше, но вошедшие в раж бойцы с лёгкостью сохраняли равновесие.

– Ничья! – крикнул Норик. Мгновение казалось, что бойцы не услышали. Обменявшись ударами, они отскочили друг от друга. Опустили мечи и стянули маски, подставив ветерку распаренные лица.

– Ну ты силён! – просипел Джурай. Алек отсалютовал мечом – и безвольно уронил руку. Гарий поспешил перебраться на их фургон и принялся расстёгивать ремешки и развязывать верёвки. Мона, так же проворно вскарабкавшись наверх, занялась его противником, терзая крепления войлочных доспехов, недавно усовершенствованных Бэзилом и отцом с её подачи.

Гарий управился быстрее. Алек стоял покачиваясь, блаженно улыбаясь.

– Меня хоть выжимай. Где тут ближайшая лужа? Если не найдётся, устрою дождь, – мимоходом посмотрел наверх, вскинув руку, покрутил пальцем, как будто размешивал небо. Похожее на черепаху облако завернулось спиралью и стало неторопливо разваливаться. Гарий восхитился лёгкости и чистоте воздействия.

– Обойдёмся без дождя, дорогу развезёт.

– Да я тихо, аккуратно…

– Знаем мы вас, тихушников-аккуратистов…

Вмешиваться в естественную погоду Алеку не пришлось, – скоро каравану попалось небольшое лесное озерцо, чуть заболоченное, но чистое. Джонатам тут же полез в свои записи, проверяя, обозначена ли "лужа" на карте. Норик посмеивался над ним – такие мелкие пруды замучаешься подсчитывать. Очень может быть, что на следующий год он "сбежит" в другое место, вырастет или вовсе пропадёт.

– …Смотря какая будет весна, паводки, дожди, – закончил Норик. Джонатам кивнул, глядя сквозь него, Гарий буквально чувствовал, как слова в его разуме становятся в ряды, находя своё место. Смешно, у человека, который читает и пишет, иная манера мышления, особый ритм… Как, впрочем, и у человека исцеляющего.

Гарий поглядел, как в "своенравном" пруду плещутся остальные, по обычаю воличей раздевшись донага. Сам он не спешил лезть в воду, и Мона, кстати, тоже не купалась. А жаль.

Они поглядели друг на друга и молча отправились в обход озерца. Скоро наткнулись на ручей, который его питал.

– Порадуем Джонатама? – предложил Гарий.

– Как?

– Уточним его карты. Этот прудик можно сделать постоянным, – Гарий задумчиво оглядел ручей и водоём. – Примерно вот так…

Дохнуло ледяным воздухом, словно лето мгновенно сменилось зимой. Раздался хруст и скрежет, устье ручья мгновенно промёрзло до самого дна. Мона даже попятилась, прикрывая лицо от порыва холодного ветра. Гарий легко тронул струны Узора, и большой кусок льда пошёл вверх, выламывая промёрзшие кочки и траву. Плюхнулся в озерцо, и в освобождённое и очищенное устье хлынула вода.

– Выпендриваешься? – Мона отступила от волны.

– Обязательно, – усмехнулся Гарий. – А ты так можешь?

Девчонка насупилась и подняла руки… тут же опустила и даже спрятала в карманы. Сурово глянула на ручей, и течение снова перегородила ледяная плотина.

Какое-то время они развлекались, промораживая ручей вместе с землёй, потом вырывая льдины вместе с грязью, илом и кочками. Мона устала первой.

– Я думала, ты только по огню, – буркнула, отшвыривая очередную глыбу и расшибая стенку, которую они строили изо льда на берегу ручейка.

– Процессы-то примерно одинаковы, – Гарий, рисуясь, пустил по самой поверхности воды ледяную дорожку. – Отнимать тепло или давать его…

Ледяной узор, какой бывает на окнах в стужу, хрустнул и превратился в пар.

Наверное, именно из-за его "выпендрежа" Мона воспылала жаждой мести и в очередной привал нашла где-то два шиная и две защитные куртки. Гарий не стал отказываться "постучать деревяшками", хотя отдавал себе отчёт, что как бы он не прогрессировал в последние дни, девчонка всё равно сильнее его.

Мона неплохо его "обмолотила", но и её тоже досталось. Хорошо хоть не предложила драться на крыше фургона… Мальчишка, кое-как уняв кровотечение из носа – маска от всего не защитит, отправился искать швейные принадлежности. Насколько он помнил, в его сумках ничего такого не было. Может быть, в маленьком фургоне, который ехал предпоследним? Там пока никто не жил, и на время сложили все ненужные вещи.

Гарий забрался туда, пробираясь между тюками и ящиками. Наугад поднял крышки нескольких сундуков. Ткани, выделанные шкурки, даже бумага…

Он зажмурился и повёл рукой, словно ощупывая перед собой воздух. Это упражнение давалось ему с трудом, таланта лозоходца творец не дал, но сейчас получилось.

Гарий полез туда, куда указывало эхо в Узоре, свидетельствующее о наличии металла. Так, металлический скарб, гвозди-скобы… тут инструменты…

Обнаружив берестяной футляр с иглами и нитками – работа Макшема, кажется, – мальчишка захлопнул сундук и яростно почесал ногу о угол, окованный железом. Больно…

Гарий закатав штанину, он разглядел болезненное место. Выше синяк, уже застарелый. Ниже царапина, заполучил, когда сигал с черёмухи. Здесь кожа чистая, а боль раскатывается волнами, идёт откуда-то изнутри… от кости.

Болит не егонога.

– Проводник меня… – тихо выругался Гарий. Откуда?.. Почему?

Он осторожно потянул клинки из ножен, с оружием сразу почувствовав себя уверенней. Оглянулся вокруг, уже привычно обращаясь к силе целителя, определяя, откуда доносилась чужая боль.

Ага.

Мальчишка подцепил длинным крышку сундука, в который ещё не лазил…

И шарахнулся, едва не завопил от неожиданности, когда из него, как призрак Холо, воздвиглась тёмная тень с бледным пятном черепа и провалами глазниц.

Клинок в правой, длинный, зацепился за какие-то ящики, левый короткий едва не распластал тень пополам. Пытаясь уклониться, она врезалась в стенку и тихо вскрикнула. Мальчишка скрипнул зубами от накатившей чужой боли, перекосился, припадая на ногу.

– Гарий!.. – в проёме двери возникла Мона. В правой руке она держала меч, деревянный шинай, тот самый, который недавно считал ему рёбра, а в левой – громобой. Вполне настоящий и даже заряженный.

И не замедлила пустить его в ход.

– А что я должна была делать? – оправдывалась она потом. – Почувствовала, что Гарий испуган…

– Я не был испуган! – возразил мальчишка, водя руками над раненым.

– …И побежала на эхо. Забираюсь в фургон, а там из сундука лезет этакий тролль, а Гарий перед ним на коленях стоит, и мечи у него в руках…

Луиса, которая следила за врачеванием ученика, вопросительно вскинула брови.

– Меня его болью зацепило, – неохотно пояснил мальчишка. Ну, сейчас начнутся лекции о том, что целитель не должен слишком близко воспринимать, и всё такое…

Луиса чуть улыбнулась – "я рада, что мы так хорошо понимаем друг друга".

– Всё, обезболил.

– Доставай теперь, – велела Луиса. Гарий испуганно посмотрел на неё, девушка кивнула.

…Караван сонно полз по дороге, но едва грянул выстрел, как воличи тут же остановили фургоны, повскакали с мест, похватали лежащее под рукой оружие и, убедившись, что это не нападение, поспешили на звук.

Потерявшего сознание "призрака" достали из сундука и уложили на траву, целительница разогнала собравшуюся толпу, осмотрела его и сочла, что столь незначительное ранение – хороший повод преподать ученику кое-какие практические навыки.

И теперь Гарий пыхтел, судорожно вспоминая страницы прочитанных книг и рассказы старших.

Он шевельнул было пальцами над пробитым плечом, но передумал:

– Дурманика…

Луиса одобрительно кивнула, протягивая пузырёк с сероватым порошком, похожим на смесь соли и перца. Чтобы найти пулю в теле человека и извлечь её, целителю потребуется всё его внимание. К оглушённым нервам плеча к этому времени может вернуться чувствительность. Нет уж, дурманика надёжнее будет… Гарий подхватил щепоть снадобья, вопросительно глянул на Луису. Та ничего не сказала. Дозировку, видимо, тоже придётся определять самому, одна надежда, если он ошибётся, целительница всё же поправит…

Он "посолил" рану, вчувствовался в пациента. Дурманика начала действовать. Гарий провёл рукой, мысленно зондируя рану. Боль, шок, специфическое ощущение непорядка, нарушения гармонии, чего-то чуждого человеческому телу…

Следуя всё дальше по этому следу, Гарий наконец добрался до пули. Осторожно "ощупывая" её, прикидывал, как будет лучше – воспользоваться хирургическими инструментами или не мудрствовать лукаво и достать телекинезом, благо неглубоко сидит.

– Удачно ты его подстрелила, – пробормотал он, приняв решение. Осторожно зацепил и потянул пулю линиями Узора. Бессознательный раненый дёрнулся, захрипел. Гарий поморщился от нахлынувшей чужой боли, но продолжал тянуть.

– …В порядке?.. – услышал тревожный голос Луисы.

– Нет, – из раны полезли тёмные сгустки, выпрыгнула пуля с фонтанчиком крови. Гарий шевельнул пальцами, утишая кровь, наложил повязку. – Вот теперь более-менее…

– Я вообще-то о тебе спрашивала, – он почувствовал, что чья-то рука утирает ему пот. Мир вдруг расплылся перед глазами, и он мягко повалился.

– Что с ним? – поинтересовался Норик издалека. Пока шла операция, он разогнал толпу, велев раскинуть лагерь. Фургоны выстроились на небольшом лугу, быков распрягли, зажгли костры, и уже готовилась пища. Обычно кто-то давно ушёл бы на охоту, или на рыбалку, или заметить на будущее дупла лесных пчёл, или просто побродить по окрестностям. Но сейчас все остались в лагере и нет-нет да поглядывали в сторону целителей и раненого.

– Ничего, – просто ответила Луиса. – Обычная усталость. Мона.

Девчонка вздрогнула от неожиданности.

– Помоги ему.

Гарий к тому времени немного очухался. Уже готовый вскочить и заверить всех, что с ним всё в порядке, сразу передумал и не без таланта изобразил умирающего от истощения.

– Но я… – Мона она нерешительно приблизилась, опустилась на траву рядом с Луизой, и та помогла пристроить его голову ей на колени. Сама отошла к раненому.

– А с этим что? – спросил Норик. – Можно его привести в сознание?

– Зависит от того, что вы собираетесь с ним делать, – Луиса поводила ладонью над повязкой, удовлетворённо кивнула.

– Я задам ему парочку вопр-р-росов, – тон, которым это было сказано, скорее подошёл бы обещанию сожрать живьём.

– Подождут твои вопросы, – парировала Луиса. – Это пациент Гария, он и будет говорить, можно ли уже общаться.

Норик недовольно посмотрел на раненого. В ранах он разбирался и превосходно видел, что она неопасна – действительно, удачно подстрелила дочка. Будь это волич и вой, которого обучали контролю над болью, он бы попросту сам выдавил пулю, перевязал рану и через пару дней забыл бы о ней. Проводник пойми этих целителей!.. То ли учит так, то ли раненому на самом деле необходим отдых. Как бы то ни было, но в своих пациентах целители вольны.

– Ладно!.. – выдохнул охотник сквозь зубы. – Если ты так говоришь, я оставлю его в покое. Спрошу потом.