Текст книги "Перед бурей (СИ)"

Автор книги: Артем Лунин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 40 страниц)

Что ж, его ожидания оправдались. Джо взлетел, как ракета из грохота, с трудом удержавшись от позорного визга, устремился в небо, явно намереваясь пронзить облака. Чужая воля дёргала его туда-сюда, вдруг кувыркнула и швырнула вниз.

Камни больно ударили в пятки. Джо не удержался и сел, стараясь удержать в себе взболтанные внутренности.

– Извини, – покаялся неловкий мыследей. Джо вяло обматерил его и с трудом поднялся. Скала норовила убежать из-под ног.

– Поднимать остальных я тебе не доверю…

– Угу, – Джурай поглядывал на тропу. – Давай сам, и лучше, пожалуй, поторопиться…

– Тролль! – окликнул Джонатам.

Зрелище полёта настолько впечатлило Урэтхи, что ему пришлось призвать всю свою храбрость, чтобы встать в указанном месте и "собрать руки-ноги", как выразился Джо. Вопреки его опасениям, обошлось безо всяких происшествий. Тролль плавно поднялся, чуток повисел в воздухе – обливаясь при этом холодным потом, – а потом невидимая рука Титана поставила его на скалу. Мужчина попробовал ногами твёрдый камень и перевёл дух, даже попытался усмехнуться, мол, подумаешь, полёты, и не такое бывало.

Пегий взлетал, грозно уставив бороду в небо и тараща глаза. Приземлившись, он сел и вцепился в землю, тряским голосом сообщил, что человек вообще-то природой не предназначен для полётов.

Мих поднимался последним. Парень торопливо вскочил в следы Тролля и Пегого, махнул рукой, показывая, что готов. Джонатам усмехнулся, как с листа бумаги читая мальчишку. Мих изо всех сил храбрился, скрывал свой страх перед высотой.

Телекинетические щупальца осторожно обхватили парня, потянули наверх. Мих невольно уцепился за воздух скрюченными пальцами.

– Проводник и все его!..

Миха мотнуло в сторону, когда Джонатам невольно оглянулся на возглас Джурая.

– Что там?

– Не обращай внимания, продолжай, – сквозь зубы прошипел Джурай, вскидывая было меч. Судя по топоту и крику, сверху бежала целая толпа, и вой приготовился дорого продать жизнь… – В сторону!.. – по какому-то наитию он просто отступил за камни, оттеснив и остальных, велел сидеть тихо. Склон горы здесь был достаточно пологий, чтобы бегущие сверху разминулись с отрядом.

Джурай выругался на манер воличей, Тролль – по-берски, Пегий отдал должное родному говору. Все они удивлённо смотрели, как толпа человек в пятнадцать пронеслась мимо, в панике не разбирая дороги и не обращая внимания на притаившихся людей.

– Да что там происходит, эшта шасса харай?!. – Джонатам, оставив Миха "висеть", проводил ошалелым взглядом закопчённых разбойников.

Ответ он получил почти сразу.

Скала дрогнула. Порыв горячего ветра настиг Миха, закрутил. Потом накрыло облако пепла.

Джонатам выругался, подтягивая ношу к себе. Если серая пелена скроет мальчишку, он попросту уронит его!..

Сверху обрушилось горящее бревно. Ударило торцом в камень, рассыпав снопы искр, разломилось пополам. Обломки улетели вслед удирающим разбойникам. С тропы послышались вопли.

Джонатам выдернул Миха из потока горячего пепла и поставил на камни.

Парень выглядел совершенно ошалелым. Сначала марш-бросок, потом второй в жизни бой, в котором довелось участвовать, и первое ранение, хоть и царапина, потом ещё эти сумасшедшие полёты… слишком много для одного утра!.. Невероятно чумазый, он лупал белыми от ужаса глазами и беззвучно разевал рот. Рухнул на колени, едва Джо отпустил, и принялся отплёвываться от пепла.

– Я там… я там такое видел!.. – прохрипел, вытирая рот. – Стрекоза!..

– Чего? Неужели такая страшная?

Мальчишка кивнул, его колотила крупная дрожь.

– Размером с избу!..

Все озадаченно переглянулись. Мало ли что могло привидеться в таком дыму…

– Пошли! – велел Джурай. – Глянем на эту избяную стрекозу.

– Не получится. Она упала и взорвалась.

– А, так это она грохнула?

Мих со второй попытки попал в рот горлышком фляги. Утвердительно булькнул.

– Тем более стоит поторопиться, – заключил Джурай.

Вершина Лаг-Аргаран дымилась, рыжее пламя прыгало по уступам. Дышать становилось трудно, с неба серым снегом падал горячий пепел, гора потрескивала, словно грозя развалиться. Ад, созданный одним человеком.

– Проклятье, так мы далеко не уйдём, – Джурай проследил, как огненная пелена одела иссохший кустарник. – Что он там творит, все леса же пожжёт!..

Сверху больше никто не бежал. То ли тропа стала непроходимой, то ли…

То ли Алек всех там убил. Джонатам торопливо отогнал эту мысль.

– Знаете что, – пробормотал, провожая взглядом столб пепла и гадая, случайно ли он так похож на хамун. – Давайте найдём тихое местечко, и…

Джурай проводил взглядом очередное порхающее бревно и хмыкнул, показывая, как он относится к идее найти тихое местечко здесь.

– И что?..

– И я попробую до него дозваться.

– Уверен? – усомнился Джурай. – Я, конечно, не разбираюсь в этом деле, но… разве это не опасно?..

Джонатам только кивнул. Джурай промолчал. Очередной поворот тропы вывел на относительно просторную каменную площадку, и предводитель глянул на друга: годится?

– Пожалуй, – Джонатам осмотрелся и устроился прямо на камнях, некстати припомнив корыто Симоны. Попробуй тут достичь нужного рассредоточения, безмыслия… Вдох-выдох, вдох-выдох, слушать ритм собственного сердца… Нет, так не годится, для начала надо успокоиться, а то в груди словно боевые барабаны дикарей грохочут. Вдох-выдох, и не думать, что может случиться, если он, будучи уже вне своего тела, наткнётся на эхо смерти. Или многих смертей.

Он всё-таки сумел. Отрешившись от телесного, взлетел и увидел сверху товарищей – и это самое тело. Тролль первым ощутил его взгляд, всё-таки странный у берича талант, и в таком позднем возрасте открылся… Урэтхи указал остальным на дух, люди поднимали головы, переговаривались, высматривая то, что не каждому дано увидеть. Джурай что-то сказал – должно быть, пожелал удачи. В ответ Джо бросил эмоцию уверенности в успехе. Получилось не очень. Собравшись, он полетел вверх.

Обычно духу нет преград, но на этот раз воздух был странно тяжелым, плотным и неподатливым. Джонатам ломился через него, как сквозь густой подлесок.

Воздух был полон пепла – и ярости Алека. Джонатаму стало не по себе при мысли, что будет, если он ненароком налетит на впавшего в яррк друга. Как Симона выглядела после того мысленного путешествия?

Пожалуй, ему повезёт, если он просто временно сойдёт с ума или впадёт в оцепенение на целую неделю.

Я иду, позвал Джо, не особо надеясь, что Алек услышит. Как всегда при таких путешествиях, расстояния были условны, но Джо предпочитал именно идти, неторопливо приближаться, хотя мог лишь представить себе друга и мгновенно оказаться рядом. Он летел как будто против сильного ветра, который временами усиливался до урагана. Алек продолжал кого-то убивать. Джонатам временами цеплял чужую боль и чувствовал, как там, в реальности, дёргается его тело.

Вершина горы. И… провал. Тёмный зев, дыра в Живе. Джонатам почувствовал, как силы покидают его, словно выпитые этим разрывом в ткани мира. Сознание угасало.

Это мы, успел крикнуть он из последних сил, и мир померк.

– Что?.. – тихо спросил Алек, поднимая голову. – Почему вы здесь?.. Нет!.. нет, так не должно быть!..

Он дико оглядывался вокруг, словно только что пришёл в себя. Схватился за виски, захрипел. Кэвин осмелился высунуться из-за камня, Алек уставился на него.

– Ещё и ты, – с тоской произнёс. Выпрямился и раскинул руки, закрыл глаза.

Лязгнула пряжка ошейника. Зверь разочарованно взревел, забился, снова посаженный на цепь, он бесновался и выл, но воля надёжно сдерживала, и он с ворчанием повиновался, улёгся где-то в темноте души, посверкивая глазами…

Ветер хлестнул бичом, загоняя огонь. Уже почти дошедшее к подножию горы пламя повернуло назад и угасало, не найдя себе пищи. Искры гасли на камнях. Алек простёр свою волю, чувствуя огромные массивы воздуха. На Лаг-Аргаран спускался туман, раскалённых камней коснулась прохлада.

Кэвин выдохнул – у рта заклубился пар. Он понял, что дрожит не только от страха, становилось холодно.

А потом пошёл снег.

Солнце светило ослепительно, снег словно кипел, закручиваясь в белую круговерть вокруг раскинувшей руки фигуры. Началась настоящая вьюга. В буране зажглась радуга, подсветив стоящего цветным ореолом. Столб сплошной белизны достал до неба, окружил снежными стенами гору Лаг-Аргаран. И скоро Алек не видел ничего, кроме этого света, затопившего весь мир.

– Не нравится мне это…

Клубы дыма пачкали небо над Лаг-Аргаран, хищные змеи огня скользили вниз. От камней исходил душащий жар, дышать было нечем. Четверо топтались вокруг лежащего, посматривали с надеждой и опаской. Джурай пытался хоть немного охладить воздух вокруг, но накатывающие волны горячего тяжёлого ветра сводили на нет все его усилия.

– Не нравится мне это, – проговорил. – Когда человек путешествует так, его тело должно лежать смирно…

Тело Джонатама отчего-то смирно лежать не желало. Конечности сводили короткие судороги, мышцы лица мелко подёргивались.

И вдруг расслабились. "Путешественник" резко распахнул невидящие глаза, открыл рот…

И закричал хрипло, долго, выгнулся дугой, колотясь о камни. Стоящие вокруг невольно отшатнулись. Тролль, вспомнив, как действовал сам Джонатам в такой же ситуации, навалился, придавил, подхватил ладонью-лопатой под затылок. Джонатам бился, едва не сбрасывая его.

Конвульсии постепенно утихли. Джо хрипел, слепо шарил перед собой руками. Из горла вырывался неразборчивый хрип.

– Джо! Что с тобой… ты вообще жив?..

– Не уверен, – с трудом выговорил Джонатам.

Это почувствовали все. Люди озирались по сторонам, Джурай изумлённо ахнул, поднимая голову к небу. Джонатам попытался встать.

– Что это?..

Пожар, который почти добрался до леса внизу, словно потянули за поводок. Столб хамуна развеялся, дым рвался вверх, пепел падал вниз, но открытое пламя гасло. В горячем сухом воздухе откуда-то появилась влага, туман, словно на гору спустилось облако. Пошёл тёплый грязноватый дождь. Повеяло прохладным ветерком.

Джурай подскочил от неожиданности, услышав тихий смех.

– Услышал, – пробормотал сердцевед, глядя в небо. – Он всё-таки меня услышал!..

– Погодник, – с уважением проговорил Джурай. – Надеюсь, у него хватит сил, чтобы затушить всё, что горит…

Становилось всё холоднее. Пар сгустился в густой туман.

– Не о том думаешь, – возразил Джонатам. – Мне интересно, не перестарается ли он так же, как и с огнём… эй, кто-нибудь!.. – он попытался встать, не получилось. – Помогите мне убраться с открытого места!..

– Зачем? – поинтересовался Джурай. Тролль, не задавая вопросов, сгрёб и утащил под нависающий камень, остальные последовали за ним.

– А вот зачем.

Что-то звонко щёлкнуло, и на камне расплылась водяная клякса. Джурай наклонился над ней, и следующая градина стукнула ему в затылок. Джурай ойкнул, вытряхнул из волос крупную ледяную горошину. Вжал голову в плечи, с опаской посматривая вверх.

– Эй, может быть, хватит?.. – крикнул.

Видимо, Алек не услышал. Или счёл, что не хватит.

Град хлынул сплошной пеленой, люди, ругаясь, прятались под камнями. Скалы зловеще потрескивали, остывая. Сверху соскользнул целый сугроб налипшего снега, Джурай, ругаясь, завертелся, вытряхивая из-за шиворота.

– Мы здесь как рыба в леднике!..

Джонатам собрал с камня град, сунул в рот и захрустел. Тут же перекосился и выплюнул – лёд был полон пепла.

– Дайте воды кто-нибудь, что ли…

Снаружи уже начиналась настоящая вьюга.

– Слушай, – Джурай стучал зубами. – Может быть, ещё раз слетаешь, скажешь, что хватит?

Джонатам прислушался к себе и замотал головой. На второй раз он замахиваться не стал бы. Джурай высмотрел подходящий валун, переместил и поставил заслон секущему льдом ветру. Путники забились между камнями и сели спинами друг к другу, ожидая, когда закончится созданное человеческой волей буйство стихии. Воличи поочерёдно грели пространство, но, как и недавние попытки Джурая чуть охладиться, их усилия пропадали втуне.

Вьюга была так же яростна, как и предшествующий ей огненный ветер.

– Кончилось наконец, – сказал Джонатам, всё это время он к чему-то прислушивался. Джурай с сомнением посмотрел на друга, потом в сплошную снежную пелену.

– Я имею в виду – Алек перестал. Остаётся только ждать, когда оно само остановится…

Джурай решил не ждать и дал команду отправляться. Люди выбрались из своего укрытия, щурясь от снега, усыпавшего гору.

– Проводник меня, – пробормотал Джурай, оскальзываясь на камнях. – Куда там нашим погодникам, которые разве что дождь призовут или град отгонят от полей!..

– Алек однажды хамун остановил, – сказал Джонатам. – И после этого надорвался…

Они тревожно переглянулись и поспешили наверх.

Местность изменилась разительно. Снег скрыл провалы и острые камни, кое-где ледяная корка сплошь покрывала землю. Спешить не очень-то получалось. Время от времени Джонатам останавливал отряд, выясняя путь, иногда приходилось поворачивать назад, идти в обход заваленной тропы. Снегопад прекратился, зато подул сильный тёплый ветер, пахнущий весной.

Несколько раз они обходили тела, застигнутые пожаром или камнепадом.

Урэтхи вдруг остановился, жестом призвал всех к тишине. Люди застыли, напряжённо вслушиваясь.

– Идёт кто-то, – пробормотал Джонатам. Путники взялись за оружие.

За один лишь день летний пожар настиг их,

Потом осенние дожди тушили огонь,

А после зимняя вьюга бросала ледяную крошку,

И снова летнее Солнце согревало путников.

И всё это за один лишь только день,

День как год…

Книга Еджи, Химн «Слово о Лежащем Барсе», автор Кэвин Сарту

Кэвин бежал сломя голову, прыгал по шатающимся камням, скользил и падал, вскакивал, нёсся дальше. Он не вполне понимал, куда бежит и зачем, в голове билась лишь одна мысль – скорее, скорее!..

В очередной раз поскользнувшись и рухнув, он проехался на заднице, слетел с тропы и, уже прощаясь с жизнью, рухнул на кого-то, сшибив с ног.

Этот кто-то приземлился сверху, вышибив весь воздух из лёгких, выругался незнакомыми словами. Вздёрнул добычу на ноги, встряхнул так, что у Кэвина лязгнули зубы, и рычаще поинтересовался, кто он такой и зачем падает с неба, сбивая с ног добрых путников.

Кэвин проморгался от снега и решил, что путники не выглядят добрыми. За ворот его держал здоровенный детинушка с неприветливой физиономией. Остальные четверо с оружием наготове посматривали вверх, откуда прилетел незадачливый бегун.

Кажется, я должен испугаться, подумал Кэвин. Но страха почему-то не было. После того, что он видел на вершине горы, пятеро головорезов казались какими-то бледными и неубедительными…

Мысль об этом стряхнула оцепенение.

– Вы… за ним?.. он там… скорее!.. – выпалил невнятно юноша.

– Чего?.. – здоровяк снова встряхнул его, и слова вдруг выстроились в верном порядке.

– Меня зовут Кэвин. Я оруженосец моего дора Александра. Который сейчас умирает на вершине этой горы!..

Путники ошарашено переглянулись. Кэвин хотел заорать, торопя, но тут громила поставил его на тропу.

– Идти можешь? – спросил Джурай.

Кэвин не был уверен, но вдруг обнаружил, что он уже бежит вместе со всеми, не обращая внимания на боль в плече и рёбрах. Джонатам время от времени останавливал "добрых путников" и вертел головой, бормоча, что из-за снега и обвалов не узнаёт знакомой дороги. Кэвин и сам её не узнавал, но проводник каким-то образом всё же находил путь.

Вот и вершина…

Равнодушно обходя и перешагивая тела, которых здесь было довольно, они вскарабкались на скалу со Знаком.

Вокруг бушует вьюга. В снежных вихрях возникают лица – и обмороженные, и обгоревшие в огне моей ярости. Голос из-за правого плеча называет их имена – «это тоже твои». Говорит моя совесть или мой первый мертвец?.. какая разница. Я и сам мертвец, кажется. Мертвец, но ещё могу убивать.

Меч в руке, такой знакомый сабер, безо всяких украшений, только знак мастера на торце рукояти, стилизованное изображение чири. Солнце горит на клинке… нет, это отсвет Луны, чудовищно большой. Всё вокруг тонуло в призрачном свете, разламывалось на куски и падало в бездну. Кровь капала со стигматов на моих руках, и тёмные капли падали на камни, скрепляя их, замедляя гибель мира – но не останавливая.

Свет пылал вокруг меня, превращаясь в нечто противоположное, во Тьму, и скоро Тьма затопила весь мир…

Я сделал что-то неправильно. Я наполнил себя ненавистью, воспользовался своим Даром. И, когда ненависть иссякла, во мне ничего не осталось, и некуда стало идти. А неподвижность и пустота – это смерть.

Я уничтожил сам себя. Ненависть – обоюдоострое оружие, она убивает и того, на кого направлена, и того, кто прибег к ней. Но есть противоядие…

Смерти нет, когда есть… что?..

– Ну, что?!. – нетерпеливо позвал Джурай.

Джонатам только отмахнулся, разглядывая Доражей, отца и сына. Алек лежал, раскинув меченые стигматами руки, на губах его и в уголках глаз запеклась чёрная кровь. Дыхание было редким и неглубоким, сердце билось еле-еле.

– Носилки, – глухо, отрывисто сказал Джонатам. – И привяжите их как следует, особенно Арагана. Со стрелой поосторожнее. Без целителя он умрёт. Насчёт Алека – не знаю. Нужно звать Луису…

Он скрипнул зубами и тихо помянул Проводника.

– Я не смогу позвать её отсюда!.. Здесь умирали, здесь Алек буйствовал… Мне придётся спускаться вниз!

– Может быть, и не придётся, – сказал Джурай. – Буйство Алека было видно издалека, за десятки поприщ, и по Живе звон шёл. Насколько я знаю Луису, она непременно явится сама. Потому как мы беспомощные сопливые мальчишки и без её помощи совсем пропадём.

Джонатам нервно засмеялся.

– Да, на неё похоже…

Он всё-таки спустился пониже и попытался достать Луису – не выходя из тела, просто ощутить яркий свет целительницы. Закрыл глаза, утишая сердце, потянулся далеко… нет, не столь уж далеко…

Сначала почему-то ему попалась Симона. Обе девушки в сопровождении людей из Дорноха пробирались через лес где-то… очень близко от подножия горы!..

Джонатам торопливо прикусил губу, чтобы не заорать от восторга. Благослови Господь всех непослушных девчонок, слава им, слава и трижды хвала!..

Вопреки категорическому приказу Джурая, Луиса и иже с ней вовсе не подумали отсиживаться в деревне Проклятых и вышли, должно быть, сразу же после их ухода. Шли, конечно, разбойничьей тропой, не особо торопились и заметно отстали – зато теперь Алек и Араган…

Джурай торопливо прикусил губу, чтобы не сказать вслух и не сглазить. Теперь у Доражей есть шанс. И всё.

Он снова нырнул неглубоко в Живу и попробовал прикоснуться к Луисе, но его почему-то опять отбросило к Симоне. Девушка остановилась, ощутив чужое присутствие, отправила эмоцию вопроса. Джо обозначил себя, насколько мог обрисовал положение и бросил призыв поторопиться. Симона ответила пониманием.

Джурай тем временем рыскал по вершине горы. Отчаявшись найти хоть одно подходящее для носилок деревце, вернулся к Знаку и смерил его задумчивым взглядом.

– Возможно, кто-то посчитает кощунством, – пробормотал вой, и опорный столб со скрежетом полез из земли. – Потом другой поставлю…

Симона шагала, полузакрыв глаза, твердила успокаивающую тесху. Не помогало. Её всё ещё потряхивало после того, что творилось в Живе некоторое время назад.

Конечно, это он. Больше некому.

Зрелище горы, сначала извергавшей огонь, а потом закутанной в пелену вьюги, впечатлило путников настолько, что мужчины едва не повернули обратно. Пришлось им напомнить, что они, собственно, мужчины. Симону больше напугала тёмная волна ярости и разрушения, идущая по Живе. Луисе тоже пришлось несладко.

Сейчас она шла рядом с Симоной, поглядывала искоса. Смотри-смотри, мысленно огрызнулась девушка-Слухач. Думаешь, что я смогу кого-то дозваться на ходу? Может быть… я не пробовала. Но после такогоя вообще боюсь в Живу смотреть!..

А вот кто-то не побоялся сунуться…

Симона застыла столбом. Скорее ощутила, чем увидела, что остальные столпились вокруг. Луиса встала перед нею, сейчас вышибет из транса оплеухой, как тот парень делал…

Однако удара не последовало. Симона определила того, кто пытался до неё дозваться – он самый, любитель руки распускать. Интересно, с чего бы ему говорить именно с ней?..

– Это Джонатам? – торопливо спросила Луиса. – Я вижу, но почему-то плохо…

– Кто?.. А, да. Он.

– Что он говорит?

Симона дёрнула головой – не мешай.

– Так… Поторопиться – это я поняла. Что-то про целительство… Он ранен… и не только он…

Все столпились вокруг неё, благоговейно внимали. Луиса нетерпеливо притоптывала.

– В общем, ты там нужна, – заключила Симона, возвращаясь из Живы. – Им всем досталось, а кто-то при смерти…

Она осеклась.

– Спасибо, – отрывисто сказала Луиса. И даже улыбнулась. Симона не ответила на улыбку. Они враги, помни это.

– Интересно, – задумчиво произнесла "враг". – Почему он явился тебе, не мне?

– Потому что я – Слухач? – предположила Симона.

– Может быть, – кажется, Луису такое объяснение не устроило.

Они вышли к реке, и Лаг-Аргаран открылась во всей своей красе. Лежащий Барс как будто линял. Неровные уродливые пятна чёрного и серого, пожарищ и снега. Луиса оглядела гору, неодобрительно покачала головой.

– Никогда не соизмеряет силу…

– Я правильно поняла?.. – Симона робко кашлянула. – Он ведь Носитель Дара?

Луиса хмуро поглядела на неё и шагнула в реку, побрела к тому месту, где два больших валуна обозначали брод.

– Да, – неохотно сказала уже на том берегу, когда Симона уверилась, что ей не ответят. – Сказать, какого Дара именно, или догадаешься сама?

Симона подняла взгляд на Лаг-Аргаран. Да, догадаться было нетрудно.

– Наверное, он всех их убил, – тихо проговорила девушка. – Наверное, это хорошо…

Две группы вышли к подножию горы одновременно.

– Вот… он… – задыхаясь, Джурай предъявил носилки. Луиса лишь мельком глянула на Александра, покачала головой.

– Здесь я ничего сделать не могу. Он сам очнётся, или… или не очнётся.

Целительница встала на колени около Арагана, поводила рукой над обломком стрелы, тронула запекшуюся вокруг кровь.

– Поднимите выше… И разойдитесь, нечего пялиться!.. – вспылила вдруг.

Люди поспешили отойти прочь. Радоничи почти бегом, воличи с неохотой, оглядываясь. Симона замешкалась, глядя, как ладони целительницы замедляют свой танец над телом, в котором едва теплилась жизнь. Луиса подняла голову.

Она ничего не говорила. Просто смотрела ей в глаза.

Симона с усилием отвела взгляд. Сделала шаг, другой, как будто преодолевая сильный ветер. На третьем чуть не наткнулась на Джонатама.

Он ничего не делал, не пытался приказать, просить, молить. Он просто смотрел, глаза в глаза.

Симона медленно кивнула. Будешь мне за это должен. Что-нибудь. Она вернулась к плоскому валуну, на который водрузили носилки.

Да, враги. Убийцы. Но не помочь умирающему она не могла.

Целительница лишь посмотрела испытующе и кивнула. Расстегнула свою сумку.

– Я почти ничего не умею, – всхлипывая от вдруг охватившего душу облегчения, сказала Симона.

– Меня ты проверила вполне нормально, – Луиса повела плечом. – И потом, когда удирала…

Она смутилась.

– Ладно, начали… А вы пока срубите нормальные носилки вместо этого!..

Ранним вечером они вышли к деревне Проклятых.

Араган "повернул вжиль", как говорила мэтресса Элана. Он даже очнулся на какое-то время, и Луиса напоила водой с порцией дурманики.

– Нельзя, чтобы дёргался. А если ещё про Алека узнает…

Вой так и не очнулся. Лежал, примотанный к своим носилкам. Луиса лишь перебинтовала ему руки, испятнанные стигматами.

Кэвина тоже заштопали и заверили, что "до свадьбы заживёт". Всю дорогу он не отходил от носилок своего дора, и никто не оспаривал его место рядом с Алеком. "Оруженосец" чувствовал, что его считают малость чокнутым, но ему было всё равно.

– Не знаю я!.. – огрызнулась Луиса на очередной вопрос, очнётся ли Алек. – Будь здесь Майнус, или кто-нибудь из старших воев или целителей, они бы сказали. А я всего лишь ученица, которая только что получила платок!..

Симона вздрогнула, посмотрела на неё.

Ранним вечером печальная процессия выбралась к деревне Проклятых.

Радоничи, ещё недавно с таким энтузиазмом следующие за Алеком, были растеряны и подавлены. Теперь, когда самое большое гнездо разбойников было разорено, а сам дор то ли выживет, то ли нет, они не знали, что делать. Джонатам, Джурай, Луиса и Тролль совещались вполголоса, призвали к себе Пегого и Миха.

– Давайте сделаем то, что и велел нам дор, – сказал "оруженосец".

– Тебе он, может быть, и дор, а нам… – буркнул Джурай. – А что он велел?

– В письме. Возвращаться в Дорнох, забрать мать, брата и отправляться… – Мих споткнулся, но всё-таки докончил, – к вам…

– Угу. В Злые Леса, – воличи насмешливо переглянулись. Мих смутился ещё больше.

– Приказы приказами, но вот так бросать народ Алека не годится, – сказала Луиса, посерьезнев. – Лесами рыскают недобитые разбойники, статовцы мутят воду, а церковники не реагируют, ещё какие-то стрекозы появились летающие…

– Завтра идём в Дорнох, – приговорил Джурай. – Предупредить радоничей. И, может быть, к тому времени что-нибудь изменится…

Он покосился в угол, где на лавке лежал Алек, неподвижный и равнодушный ко всему миру.

– Он как?.. и отец – выдержат переход?

Луиса и Симона переглянулись.

– Выдержат, – с уверенностью сказала целительница. – Алеку безразлично, Араган же… надо с ним ночь посидеть. Вроде на поправку пошёл, но мужчина пожилой, а мы ему заживление подхлестнули, как ещё пойдёт…

Симона согласно кивнула. Джурай поглядел на неё, на Джонатама. Тот дёрнул плечом, – давай сам.

– Послушай, – странно было видеть Бешеного смущённым. – Мы… В общем, мы тебя отпускаем. Спасибо, что спасла Арагана… и вообще помогала нам… и… короче, ступай куда хочешь.

Симона сначала оторопела.

– Иди с миром и не греши больше, да?!. – рыкнула вдруг разъяренно, Джонатам аж шарахнулся. – Хороши отпускающие!.. Ты свободна, вали в тёмный лес!..

– Тебя никто не заставляет уходить сейчас, отправишься утром… – поспешил сказать Джурай.

– Тропами недобитых разбойников!..

– Пройдёшься с нами до Дорноха, – вмешался Джонатам. – Умеешь ездить верхом? Коня дадим…

Симона прыгнула. Махнула с места на целую сажень, налетела на Джо, сшибая с лавки. Они покатились и врезались в стену. Девушка оказалась сверху, бестолково молотя кулаками, зашарила по поясу, разыскивая нож. Оглушённый Джо еле успел перехватить её запястья.

На мгновение все опешили. Потом лавки опрокинулись, стол отъехал в угол, разлетелась по полу нехитрая снедь. Тролль и Джурай вцепились в Симону, которая билась в истерике и всё пыталась достать Джо. Тот откатился в угол, подальше от разъярённой девчонки, и шмыгал разбитым носом.

– Ну-ка… – Луиса положила руку на лицо Симоны, та обмякла и беспомощно разревелась. Целительница поставила лавку и помогла сесть. – Все вон.

Мужчины поспешили выполнить приказ, почти бегом выскочили из дома.

– Это, между прочим, и тебя касалось.

Джо встал, с изумлением потрогал щёку, распаханную ногтями девушки. Тихо помянул Проводника и его тварей.

– Иди-иди. Сам управишься, не настолько велики твои ранения.

Джонатам фыркнул. Подошёл к Симоне, не обращая внимания на предостерегающий возглас целительницы, и взял её за руки. Девушка брыкнулась.

– Пусти… скотина… – прохлюпала носом.

– Ты не виновата, – Джо не подумал отпускать. Луиса поглядела, как девушка всхлипывает, цепляясь за руки эмпата, решила, что лишняя здесь как раз она, и тихонько попятилась к двери. Ещё бы Алека прихватить.

– Ты не виновата.

– Нет, – всхлипнула Симона. – Я предала их.

– Ты всё равно ничего не смогла бы сделать…

– Я могла бы умереть вместе со всеми.

Джонатам взял её за подбородок, глядя в глаза.

– Оставь эти мысли, – негромкий, проникновенный голос обволок, лаская, заставляя себе верить. Симона встряхнула головой, сопротивляясь волшебному действию голоса, усмехнулась окровавленным ртом. Это что же, я? – подумал Джонатам. Нет, сама искусала губы до крови.

– Я Слухач, – сказала девчонка. – Меня нельзя заморочить.

– Я и не пытался!.. – оскорбился Джонатам, мысленно себя обругав. Мог бы сам понять…

Заморочить… Мысли зацепились за слово и пошли дальше, раскручивая цепочку воспоминаний. Туман над рекой, седой мальчишка сидит на берегу, глядит на пляшущие в воздухе камешки. Тогда Джонатам тоже считал себя предателем… да он и был предателем, что бы там не говорил великодушный Алек.

Он заговорил, негромко, убедительно, словно рассказывая притчу или пробуя слова для запечатления в книге. Девушка затихла и слушала. Наверное, Джонатам впервые в полную силу задействовал свой талант сердцеведа.

Ремешки и бусы так и мелькали. Мысли были далеко. Мона потянулась, отложив рукоделие и разминая кисти, запустила босые ноги в жёсткую шерсть Клыка. Пёс лежал, растянувшись на траве, заворчал, прихватывая зубами пятки.

– Чего подкрадываетесь, как тати? – поинтересовалась девочка. Сзади раздался слитный разочарованный вздох.

– Как у неё получается? – спросила Кнопка. – Ещё ни разу не удалось подловить…

Мона усмехнулась невесело. Да, умение контролировать окружение ей кое-чего стоило…

Подруги подошли, уже не скрываясь.

– Не рано ли вам на сеновал? – пропела Кнопка из-за плеча. Мона не глядя махнула за спину пучком кожаных ремешков. Судя по ойканью, попала.

– Отстань!.. Мы не ради всяких глупостей туда лазили.

– А, значит, для умностей? Каких? – Кнопка уселась рядом. Улитка одним прыжком вскочила на низкую ветку рядом и заболтала ногами. Клык заинтересованно следил.

– Давай, рассказывай, нам интересно, какие умности могут происходить на сеновале!.. – потребовала.

– Гарий путешествовал, – Мона продолжила трудиться над хитроумным сплетением кожаных полосок. – Он просил, чтобы я за ним присмотрела.

– Сумасшедшие, – неодобрительно пробормотала Кнопка. – А если он заблудится где-то там?

Мона промолчала. Они, конечно, подруги, но повторять им слова Гария, который обещал в случае чего найти к ней дорогу из любого конца мира, девочка поостереглась.

– Тем более в том безобразии, что творилось сегодня утром?

Мона не отличалась чувствительностью к этим вещам, но даже она что-то ощутила. Гарию так и вовсе плохо стало – то ли оттого, что он целитель, то ли из-за побратимства с Алеком, который, кто бы сомневался, был прямым участником утреннего "безобразия"… что бы это ни было.

– Он не такой дурак, чтобы соваться в Живу, когда там происходит такое. Отправился, когда уже всё поутихло.

– И что же это было?

– Гарий не разобрал толком. Слишком далеко. И ходил он по верхам.

И недолго, потому что я испугалась за него и тронула за плечо, и мальчишка тут же вернулся в тело…

– …Купаться ушёл. Я не стала… стеснять.

– Чудаки эти радоничи, – прокомментировала Кнопка.

– Разные народы – разные обычаи, – сказала мудрая Улитка. – Да, и про обычаи…