Текст книги "Перед бурей (СИ)"

Автор книги: Артем Лунин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 40 страниц)

– Нет, – Мона покачала головой.

– Слабо? – подначила Кнопка.

– Не слабо, – Мона тряхнула рыжими прядями. – Просто – не хочу. Жалко.

Девочки посмотрели на черёмуху. С зелёными блестящими листьями, гроздьями начинающих чернеть ягод, нарядное деревце широко протянуло тёмные ветви.

– Да, жалко, – Улитка хлопнула по чёрной коре. – Что хочешь – пересадить? А сил хватит, или учителя просить будешь?

Мона задумалась.

– Гнома, – предложила Кнопка и покраснела. Впрочем, от сухой крапивы всё ещё тянуло жаром. – Он не слабее Алека…

– Скажешь тоже!.. – обиделась Мона за обожаемого учителя.

– Ну, я имею в виду общую силу, позволяющую поднимать громоздкие и тяжёлые предметы.

– Громоздкий, это да, – Улитка отошла назад, чтобы полностью увидеть черёмуху. – Тот ещё предмет…

– Он справится, – уверенно заявила Кнопка. – Видели бы вы, как на строительстве городьбы и потешной крепости на поляне запросто тягал брёвна и целые срубы!..

– Да, он весь такой замечательный и превосходный, – перебила Мона, состроив Эрике глазки.

– А также красивый, добрый, смелый… – подхватила Улитка, набросив на себя обалдело-влюблённый вид. – Какой ещё, сестрёнка?

Эрика строго посмотрела на подруг.

– Издеваетесь?

– Ах, нет, – Мона затрепетала ресницами. – Разве можно, над таким замечательным, и вообще…

– Вы просто завидуете, – уличила Кнопка. – Особенно ты!..

– Чему тут завидовать-то?..

– А вот тому самому! – Кнопка вздёрнула подбородок.

– Что, у вас уже дошло до того самого?

Эрика что-то хотела запальчиво сказать, но осеклась и оглянулась на Улитку.

– Ты скажи, скажи, – усмехнулась та, продолжая заниматься волосами. – Мне тоже интересно.

– Не ваше дело, – отрезала Кнопка.

– А, ну раз дело не наше, то действительно дошло! – Мона смерила подругу оценивающим взглядом. – Надо же, молодо-зелено…

– Мне двенадцать, – отрезала Кнопка. – А ты и вовсе меня старше.

– На полгода, – уточнила Мона. – Да при чём здесь возраст?..

– Счас я тебе покажу "молодо-зелено"! – Кнопка голой рукой выдрала из земли чудом уцелевшую крапиву и принялась угрожающе наступать на подругу.

– Действительно, "зелено", – Мона оценила крапиву и попятилась, Кнопка завертела жёстким стеблем, как учебным шинаем, стараясь отрезать её от кустов на берегу и загнать в воду.

– Стой! Ты у меня искупаешься!

Мона плясала на самой границе воды, ловко избегая жалящего прикосновения, ещё и язык показала. Да так и застыла, удивлённо глядя за спину Кнопки. Та, обозначая удар на уровне лица, – предполагалась, что подруга уклонится, – едва успела задержать движение, пришлось перехватить стебель ещё и левой.

Эрика отшвырнула стебель, оглянулась.

– Ловко у вас выходит, – оценила Криста, появляясь из зелени черёмухи.

– Угу, – буркнула девочка. Ловко у них выходит выходить из теней, являясь внезапно, словно призрак Холо.

Она шагнула на торчащий из воды серый каменный лоб и окунула горящие изжаленные ладони в реку. Смешно, может безо всякого вреда для себя взять уголёк из костра, а крапивой обожглась…

– А это что такое было? – поинтересовалась Криста, глядя на торчащий ост крапивы.

– Мы тренировались делать дерюгу, – буркнула Кнопка. – Алек рассказывал, как.

– Должно быть, вы его невнимательно слушали, – девушка разглядела высушенные заросли. – Мона, не желаешь прогуляться со мной до Каленадар?

Мона удивилась. Прогуляться она не желала, но Криста никогда ничего не предлагает просто так. Может быть, видела что-то в будущем, для чего эта прогулка необходима…

– Тогда сушись скорее и одевайся.

Мона торопливо попрощалась с подругами, попросила без неё не трогать черёмуху, и пошла за войей.

В поисках Кристы Гарий бродил довольно долго. Каждый, кого он спрашивал, отвечал: да, была, недавно видели, вот только что прошла. Смотреть же через Живу он не умел толком, да и наверняка девушка закрывалась от поиска. Не прячась от него специально, просто по войской привычке.

Когда он уже потерял надежду и уселся у городьбы, Криста нашла его сама.

– Привет, – раздался голос у самого плеча, задумавшийся Гарий вздрогнул от неожиданности.

– Уф!.. – и ещё раз, когда обернулся. Та, о которой он размышлял, стояла рядом с войей.

– Занят сейчас? – поинтересовалась Криста как ни в чём не бывало.

– Ну… В общем-то… Нет. А что? – настороженно спросил мальчишка.

– Айда с нами, прогуляемся до Каланадар.

Гарий удивился. Туда было ехать далеко… да и поздно уже. И главное – ему-то зачем туда? Какие ещё поездки, когда ему такое видится?..

– Возьмём коней, заночуем там. Посмотрим на звёзды, а утром назад.

Мальчишка подозрительно глянул на войю, на Мону… и кивнул. Почему бы и нет, самое время куда-нибудь съездить проветриться…

– Отлично, – Криста уже шагала к конюшням. Чуя подвох, Гарий поспешил следом.

И Криста не заставила себя ждать.

– Пегас, Хитрая, Морковка, – указала стойла. – Седлайте, а я пока пойду кой-чего прихвачу.

И ушла, оставив Гария с тремя зверюгами.

Мальчишка пыхтел, воздвигая потники и сёдла, немного поругался с жеребцом, едва не укусил в ответ морковной масти кобылу. Мона почему-то и не подумала помочь. Стояла рядом, смотрела в пространство.

Попросить? Вот ещё!..

Видимо, девочка всё-таки почувствовала его не слишком доброжелательные взгляды. Моргнула, выходя из своего транса, подошла и молча сунула кулаком Хитрой в брюхо. Кобыла с шумом выпустила воздух, и Гарий затянул подпругу.

– Вот так-то.

– Угу… спасибо.

Мона лишь кивнула. Ушла вглубь конюшни, вернулась с ворохом ремней. Принялись распутывать в четыре руки.

– Чего это Криста удумала? – пропыхтел Гарий, сражаясь с Пегасом. Мона пожала плечами.

– Не знаю. Мы с речки возвращались, она меня перехватила и потащила за собой, мол, ты мне там совершенно необходима…

– Так и сказала?

– Нет, но было похоже.

Гарий задумался было, пресекая попытки жеребца вырваться.

– Ты был там раньше? – спросила Мона.

– Конечно… Криста учила "исчислять пути небесных тел", – последние слова он произнёс торжественно-заунывным тоном.

– …Как и всех. Правда я не слишком хорошо разобралась со всеми этими расчётами…

– И я тоже. Может быть, она решила, что мы нуждаемся в дополнительных уроках?

Мона поёжилась от такой перспективы.

– Может быть, стоит удрать пока не поздно? – сказала с надеждой.

Гарий удивился отчаянному предложению и ещё больше своей реакции на него. Идея удрать куда-нибудь с Моной показалась необыкновенно заманчивой.

– Мне кажется, Криста не оценит… Ах, чтоб тебя!.. Мне кажется, что они над нами издеваются?

Жеребец саркастически фыркнул.

– И насмехаются.

Тут девочка вздрогнула, выпрямилась во весь рост.

– Ой.

Гарий обернулся. Интересно, сколько времени Криста так стояла, подпирая столб конюшни, слушала их разговор?

Вопреки ожиданию детей войя никак не прокомментировала их нерасторопность. Вручила каждому по скатке с плащом и одеялами – пока Гарий и Мона сражались с конями, она заглянула к Норику и Дарине, предупредила, что забирает детей и прихватила для них вещи.

Криста взяла повод Морковки, кивнула Гарию на Пегаса. Мальчишка аж рот открыл, Пегас, кажется, тоже удивился.

– Справишься ведь? – подначила девушка.

– Конечно! – торопливо выкрикнул мальчишка.

Пегас был личным конём Александра, но стоял в общинной конюшне – чтобы не соскучился, по выражению Даники. Чужаков на своей спине не приветствовал, но названного брата хозяина знал. И Гарий катался на нём – но лишь в присутствии Алека.

Ожидая от вредного жеребца какой-нибудь пакости, он осторожно потянул уздечку. Пегас покосился на него карим глазом, фыркнул, но не насмешливо, как бы задумчиво. Видимо, решив пока не шкодить, послушно сдвинулся с места.

Без особой необходимости верхом в черте города не ездили. Ведя коней под уздцы, Криста и дети прошли улицами и вышли к западным воротам. Знакомый страж на воротах окликнул, поинтересовался, вернутся ли они или заночуют где-то. С ночёвкой, ответила Криста, и вой махнул рукой.

Выведя коней, они сели верхом. Гарий нерешительно толкнул Пегаса пятками, тот оглянулся на седока, смерил оценивающим взглядом и пошёл. Как-то боком.

Гарий потянул узду, конь завертелся. Мальчик сделал вид, будто так оно и было задумано, покосился на Мону, не смеётся ли. Не смеялась. Девочке хватало проблем с Хитрой.

– Троллья сыть!.. – негромко ругнулась она, кое-как задавая Хитрой направление. – Не смей меня позорить перед ним!..

Криста и её флегматичная Морковка с интересом поглядывали на суету. Гарий последовал за Хитрой, и трое всадников неспешно поехали на закат.

Почти у каждого крупного посёлка Фременов есть небольшой стоунхендж – конструкция из камней, определённым образом ориентированных посторонам света и звёздам. Стоунхенджи, или «знакамни», выполняют роль солнечных и звёздных календарей и в некотором смысле «адреса» поселения. Так, если человек, путешествуя мысленно, заблудится в Живе и не сможет найти обратную дорогу к своему телу, достаточно настроиться на эти камни, вспомнить их, и горе-путешественника вынесет к посёлку.

Есть ещё Каленадары. И вот они строятся довольно редко. По древним канонам производятся вычисления, воздвигается круглый фундамент здания, расчерченный по звёздам, круглые же стены расписываются путями небесных тел, формулами их вычисления, на потолке изображается звёздное небо. Зачастую в потолке делают дыры, так, чтобы упавшие через них лучи Солнца или Луны в определённый день указывали на определённые росписи на стенах или полу…

…Каленадары являются одновременно храмом, хранилищем знаний, местом паломничества для ходжа и ещё много чем…

Айрин че Вайлэ, «Обычаи человеческих и нечеловеческих племён», Глава «Чудны обычаи Фременов»

Они ехали до позднего вечера и впотьмах добрались до холма. Спешились, расседлали и стреножили коней и стали подниматься наверх. Криста шла впереди, раздвигая высокие травы, впотьмах казалось, что она бредёт по грудь в тёмной воде.

– Как-то жутко, – прошептала Мона, и Гарий придвинулся к ней ближе. Ему тоже стало не по себе.

– Сегодня Луна есть? – спросила Мона. – Я забыла…

– Клинок Ангры, – мальчик воспользовался поэтическим иносказанием. Воличи именовали так узкий месяц.

– А, ну да…

В очередной раз споткнувшись, войя зажмурилась, широко открыла глаза.

Ночь вокруг стала ровно-серой. В мире не существовало красок, расстояния врали, края предметов были сглажены. Только звёзды, равнодушные и идеальные, подмигивали с высоты. Месяца пока не было, лишь тучи над лесом подсвечивались неверным голубым сиянием.

Гарий уже собирался спросить, не заблудились ли они, когда перед ними замаячил тёмный каменный массив.

На самом деле Каленадары были не столь велики, немногим больше обычного дома воличей на среднюю семью. Но в ночи детям помстилось, что строение не меньше каррионской часовни. Они замерли перед тёмной громадой, невольно взявшись за руки.

Вздрогнули, когда ночную тишь взрезал скрежет. Моне показалось, что это Клинок Хангары пропорол наконец тучи над лесом. Вокруг разлилось бледное сияние месяца.

Стало видно, как Знак над входом в Каленадары медленно поворачивается.

– Приржавел совсем, – пробормотала Криста, болезненно щурясь. Её приноровившимся ко тьме глазам даже такого неверного света было много.

Скрытый механизм наконец сработал, и дверь медленно распахнулась. Мона не выдержала:

– Можно, я останусь? – жалобно спросила. К её облегчению, Троллик не попытался пройтись насчёт девчоночьих страхов, и вообще промолчал. Было видно, что и он не горит желанием войти внутрь.

– Нет, – Криста серьёзно посмотрела на детей. – Извините, но вы нужны мне здесь.

Гарий вздохнул, взял Мону за руку и вслед за девушкой шагнул через порог.

Явственно пахло цветами.

– Здравствуй, звездознатец, – поздоровалась Криста. – Сегодня хорошая ночь для наблюдения, не правда ли?

Мона мгновенно представила себе, что в такие интересные для наблюдения неба ночи обитатель Каленадар встаёт со своего места и бродит со зрительной трубой и звёздными картами. Девочка поёжилась, Гарий ободряюще пожал ей руку.

– Здравствуй, звездочёт, – сказал, назвав безмолвного хозяина Каленадар на каррионский манер.

– Здравствуй, – пискнула Мона, стараясь не смотреть на человека, который сидел за столом. Покойников она не боялась, но уж больно зловещей казалась обстановка. Ночь, звёздный храм, навевающий мысли о бренности всего сущего, и к тому – мёртвый, который кажется живым.

Сколько лет прошло, а он всё так же сидит за столом, как будто вот только что отложил перо и откинулся на спинку кресла, обдумывая написанное. Иссохшее строгое лицо, запавшие глаза – типичный книжник… Лишь слабый запах цветов, всегда сопровождающий растянутое на десятилетия тление человеческого тела, давал понять, что хозяин Каленадар уже давно не жив.

На столе, за котором сидел покойник, громоздились пергаментные свитки, бумажные кипы и даже какие-то кошно из грубых верёвок (Мона тут же вспомнила о своей крапиве). Резаные в камне пола узоры и росписи на стенах могли бы привести в мистический ужас любого берича, но на самом деле это были лишь обозначения звёзд и календарные таблицы.

Гарий задрал голову, разглядывая металлические тускло блестящие звёзды на круглом куполообразном потолке. Звездознатство ему, в общем-то, нравилось. Только вот астрономию, как называли эту науку в Каррионе, в имперских школах не преподавали. Письмо, счёт, основы боя, первичный контроль над Узором и Живой – вот и все дисциплины.

– Гарий.

– Сэнири?

Криста фыркнула, услышав это каррионское обращение. Троллик прикусил губу. В последнее время он частенько вспоминал о покинутой родине. Сначала – с радостью, нетерпением, предвкушением… теперь после от мыслей о доме, о семье хотелось плакать. Гарий покосился на Мону. Нет, он никогда не пожалеет о принятом решении.

– Луна в Клинке Ангры. Ну-ка, где находится Игла?

– Луна-то здесь при чём? – фыркнул Гарий, не купившись на уловку. – Лучше скажите, она вообще есть сейчас в небе?

– Есть, – отозвалась Мона. – Видела сегодня. Аккурат между восточными башнями, если смотреть от складов химического цеха.

– А стёжек после того зимнего дня не было?

Девушка покачала головой. Гарий поискал взглядом таблицу календаря. Вот она, но впотьмах ничего не разберёшь… Мона сняла со стены маленький светильник, прикоснулась пальцами к фитилю, пробуждая к жизни синее спиртовое пламя.

– Ага, спасибо, – Гарий загибал пальцы, разглядывая календарь. Последняя стёжка Иглы была полтора года назад, зимой. Так что…

Он поднапрягся и радостно выдал название созвездия, в котором сейчас была Игла.

– Верно, – с лёгким удивлением отозвалась Криста. – Именно в Амаре она сейчас и находится. Или на границе.

Гарий задрал голову, выглядывая это созвездие, одно из самых больших на небе. В каррионских обсерваторияхзвёзды Амара были бы обведены силуэтом бородатого мужчины с молотом в руках. Здесь же просто металлические кругляши разного размера.

– Теперь давайте выйдем, – предложила Криста, – и найдём её на небе.

– Думаете, её можно сейчас увидеть? – усомнился Гарий, выходя из-под звёзд откованных людьми под созданные Творцом.

– Вот и посмотрим.

Амар вовсю сиял на небосводе, подмигивал разноцветными глазами.

– Вон там, под самым молотом, – разглядела первой Мона. – Ха, точь-в-точь как по легендам…

Гарию тоже невольно припомнились древние сказания. Иглу сковал для Бога Амар, чтобы тот зашил прореху в ткани Ночи. Как и до этого пламенный клинок Ангры. Кузнецы и вообще творцы странные люди (и Титаны), созданные ими вещи могут служить как добрым делам, так и злым. Говорят, Злые Земли до сих пор светятся по ночам, как тогда, когда по ним пришёлся удар клинка неистовой Титаниды. Там горяча земля и отравлен воздух, и даже сама природа искалечена и извращена жестоким касанием её меча – гигантские насекомые, странные твари, хищные травы.

Или вот Кнопку возьми с её суперпорохом. Этим зельем можно взрывать землю и скалы, пробивая дороги для людей, открывая металлические жилы или залежи угля. Но всё прежде всего почему-то подумали именно о военном применении…

Гарий даже удивился своим мыслям. Впрочем, когда ещё и вспоминать легенды и рассуждать на философские темы, как не посередине ночи у Каленадар.

От размышлений его отвлекло подёргивание за рукав. Парень удивлённо обернулся, Криста потащила его в сторонку.

– Отойдём, – сказала одними губами. – Видел что-нибудь?

– Иглу?.. – непонимающе переспросил Гарий. – Ну да, вот же она…

– Да не видел, а видел! – нетерпеливо перебила Криста. – Ну?!.

– Ах, в этом смысле видел… нет, ничего. А должен был?

– Мысли какие-нибудь, предчувствия?

Гарий подумал, не пересказать ли провидице свои неожиданные размышления. Пожал плечами.

– Нет, ничего. Так должен был? – спросил снова.

Криста какое-то время пристально глядела на него. Синие глаза в ночи казались почти чёрными.

Наконец провидица расслабилась, дёрнула плечами.

– Может быть, мало ли…

– И что, вы из-за этого "мало ли" нас сюда позвали? – недовольно поинтересовался Гарий.

Девушка не ответила.

– Здесь что, какое-то особенное место, где легче всего проникнуть взором в будущее? – он всё больше раздражался и невольно перешёл на торжественный слог. Криста поглядела на него с насмешкой.

– Скажи-ка мне, юный Гарий, какое место более, чем это, связано с будущим и видением его? Что ещё можно так легко предсказать, как определённые от века дороги звёзд?

– Это да, – подумав, признал юный Гарий. – Но ведь стёжку Иглы невозможно спрогнозировать. Раз, и считай всё заново – и орбиту, и скорость… Торопливые Звёзды тоже иногда странно себя ведут. Я, правда, сам никогда не видел, их-то путь меняется хорошо если раз в десятилетие…

– Вот и наше будущее так же нельзя предсказать с абсолютной точностью, – сказала Криста. – Произойдёт какая-то мелочь, и пути судеб повернут, и звёзды соступят с орбит… тебе не кажется, что мы уж больно высокопарно об этом твердим?

Гарию казалось.

– Обстановка такая…

– О чём это вы тут шепчетесь? – даже немного обиженно поинтересовалась Мона. Оторвавшись от любования звёздами, обнаружила, что она вообще-то давненько стоит совершенно одна, а спутники шушукаются в сторонке.

– Так, обсуждали грядущее путешествие, – легко ответила Криста. Гарий вспомнил, что так и не сказал ей о том, что не едет. Открыл было рот.

– О путешествии потом, – Криста перебила, метнула предупреждающий взгляд, и мальчишка прикусил язык. – Давайте укладываться спать.

Они улеглись поодаль друг от друга, пожелали спокойной ночи, и провидица тут же уютно засопела. Гарий поглядел на её спокойное лицо, не похоже было, что она провидит во сне их недоброе будущее. Несмотря на близкое соседство с Каленадарами.

Мальчишка устроился поудобнее, лежал, покачиваясь на волнах полудремоты. Мона завозилась в стороне, придвинулась.

– Чего не спишь?

– Так… растрясло с дороги, – девочка помолчала. – Да и жутко немного, – призналась. – Как подумаю, что он там сидит в темноте…

Гарию тоже было здорово не по себе, но он ни за что не признался бы в этом. Постарался сделать вид, что ему всё нипочём, хотя что тут впотьмах разглядишь.

– Не возражаешь? – Мона придвинулась ближе. Он не возражал.

– Гляди, Торопливая Звезда.

Мерцающая точка быстро летела через Солевой Путь.

– Загадывай желание, – предложила Мона.

Хочу, чтобы с тобой ничего не случилось, – подумал Гарий, но вслух сказал:

– Это на падающую звезду надо загадывать.

– Угу. Жаль, сейчас не конец лета, а то было бы светло от Бегущих Львят.

– Каких ещё?.. А, ты имеешь в виду Леониды?

– У вас их так называют?

– В Каррионе их так называют. А у нас говорят просто – месяц падающих звёзд.

– У нас вообще-то так же, – и жаль, что сейчас не этот месяц, подумала Мона. Я бы тогда загадала, чтобы ты не уезжал.

Тут же закусила губу и мысленно обругала себя нехорошими словами. У неё вся семья здесь, и самые лучшие друзья и подруги, а он один-одинёшенек!..

У него есть мы. И учитель Александр, и приёмная семья…

А ещё у него где-то есть настоящая семья. И он всё равно уедет. И ты, если действительно… друг ему, не будешь загадывать такое.

– Бегущие Львята – это ещё одно "небесное" иносказание из легенд, – сказала она, торопясь отвлечься от непрошенных мыслей. – Клинок Ангры, Око Гитая… м-м-м, Лебедь, Стилет, Хвостатый Медведь…

– Хвостатый Медвежонок, Овен, Лучник, Мудрец… – подхватил Гарий, указывая на созвездия. Вроде ничего не почувствовал…

– У нас он Волшебник. Близнецы, Китобой, – Мона придвинулась ближе, и Гарию пришлось сделать над собой усилие, чтобы вернуться к игре.

Они некоторое время азартным шёпотом перечисляли имена созвездий и отдельных ярких звёзд, сравнивали принятые в Каррионе и у воличей названия, вспоминали легенды о Титанах и первых днях творения…

Выдохлись.

– Ты хорошо знаешь наши звёзды, – сказала Мона.

– Угу, – зевнул Гарий. – А почему это они "ваши"?

– Ну, у вас же совсем другие звёзды.

– Ну что ты, нет. Моя родная деревня далеко отсюда, но не настолько же. Не в этом, как его…

– В чём?

– Ну, в полушарии… в другом.

– Ладно, давай спать, – Мона привстала, глядя в сторону Кристы. – Вот она разве что не храпит… Странно это.

– Что не храпит?

– Нет, – девочка улеглась, как-то так получилось, что она придвинулась ещё ближе. – Я ожидала, что она раздаст стражи, каждый будет треть ночи таращиться в темень…

– Разве здесь надо стеречь? – удивился Гарий. Беричи если и знают об этом месте, то избегают его, считая каким-нибудь зловещим храмом. Звери летом не нападают, троллей в округе вроде бы нет. Да и смирные нынче его "кумовья". Имперцы… Сейчас не два года назад, воличей врасплох нас не застать, а они находятся в глубине, далеко от границы.

– Надо, не надо – Кристу, что ли, не знаешь. Она бы всё равно заставила. Не теряйте бдительности, лишняя тренировка и всё такое…

Действительно, странно. Однако Гарий догадывался о причине. Кристе зачем-то надо было, чтобы они именно спализдесь. Не таращились в темень, а видели сны.

Она ждёт предвида?

– Чего ты принюхиваешься? – сонно пробормотала Мона.

– Твои волосы. Сухой травой пахнут.

– Это крапива.

Подходит, решил Гарий. Мона такая же колючая. Если бы не рыжина, быть бы ей Крапивкой, а не Огнёвкой. Он когда-то боялся огня. Давно это было…

– Мона.

– М-м-м?

– Я никуда не еду.

Мона спала.

Далеко-далеко от здания Каленадар в верхней комнате одной из башен мрачного замка в проёме узкого окна плечом к плечу сидели две девочки и тоже любовались звёздами. На первый взгляд они казались отражениями друг друга – маленькие, худые и белокожие, с короткими светлыми волосами. Только левая девочка выглядела не столько худой, сколько жилистой, и более спокойной и уверенной. Правой же как будто в последнее время приходилось частенько недоедать.

Взглядами девочки тоже были похожи. В серых левой и синих с зелёными искрами глазах правой таились насторожённость и опаска, готовность к подвоху от окружающих. Но в сине-зелёных эта готовность сражаться с миром была более явной.

Ещё отличались расположением синяков. Одно ухо левой было больше, чем следует, нос правой распух и покраснел. Можно было сделать вывод, что они познакомились друг с другом так, как обычно знакомятся мальчишки, в первую встречу одаряя тумаками будущего приятеля.

– …Значит, не бояться… – продолжая разговор, задумчиво протянула сероглазая. – И что, ты так-таки ничего не боишься?

– Почему, боюсь, – не стала рисоваться сверстница. – Но притворяюсь.

– Боли боишься?

Девочка пожала плечами.

– Подумаешь, кнутом прилетело. Вот пожрать не удалось украсть, это да… – она оглянулась куда-то в комнату.

– Принести ещё? – предложила ушастая.

– Не-а, – с сожалением отказалась носатая. – Сама говорила, нельзя много… Скорее бы лето заканчивалось, можно будет на полях кормиться, огородах…

– Я думала, вы не любите зиму.

– Кто это – "вы"?

– Ну… вы.

– Нет уж, ты скажи, как есть – беспризорники, ворьё и одёнки города.

Конечно, мы не любим зиму. За что её любить? Разве что весна хуже. Зимой люди редко простужаются, и еда не портится, и темнеет рано, словом – раздолье для нас, одёнков. А вот весной можно схватить как будто насморк – и тут же от него помереть.

– А высоты боишься? – левая беззаботно поболтала ногами над бездной. Правая пожала плечами, с полнейшим равнодушием глядя в пропасть.

– Нисколько.

– Темноты?

Та лишь усмехнулась в ответ.

– Мертвецов?

– Ну… не то чтобы боюсь, просто мне не по себе в их присутствии.

– Что, тебе так уж часто приходилось видеть мёртвых?

– Не видеть. Я не умею, и разгляжу призрака если только он сам сумеет мне показаться. Вот чувствовать могу запросто. В клоаках под городом их полным-полно… Идёшь и чувствуешь, как чужие мысли в голову лезут. Да ещё воспоминания о смерти вдруг прочитаются – хоть вон беги…

Левая спохватилась и захлопнула рот.

– Вообще-то я имела в виду мёртвые тела, – сказала небрежно.

– А чего их бояться? – пожала плечами воровка. – В Нижнем Городе на окраине Тошниловки… нет, не там, где Тухлый Квартал, со стороны городской стены, чуть ли не каждую ночь по несколько жмуриков случается. Увидел и беги в другую сторону. Или, если смелый, выверни сперва карманы. Если грабители постарались, ничего не найдёшь, а вот если убийцы или по пьяному делу поножовщина – может, чего и звенит в кошеле. Нам однажды повезло разжиться золотом, почти месяц досыта ели…

– Бр-р-р! – Левая не нашлась что сказать. – Весёлая жизнь у вас, у беспризорников…

– Ещё бы! – правая невесело усмехнулась. – Так весело, что хоть вешайся…

– А ведь если бы не патэ Киош, я бы сейчас, наверное, тоже была среди вас… может быть, даже и чефом, как ты.

Девочка покосилась на неё с сомнением, но вслух его не высказала.

– Или, скорее, оказалась бы призраком в канализации.

– Не в клоаках, – поправила воровка. – В Серых Отвалах.

На вопросительный взгляд пояснила, что там хоронят бездомашний люд, бедняков, бродяг и рабов.

– Значит, тебя спас патэ, – задумчиво проговорила воровка. – Спасли, приютили, обогрели, и так далее…

– Ну да! – сероглазая задрала подбородок. – Почему ты так ненавидишь церковников?

– Потому что со мной всё получилось в точности наоборот. Пастыри не смогли помочь и защитить. Потом выгнали из дома посреди зимы…

– Как – выгнали? – переспросила левая ошарашено.

– Очень просто. Акт Шод Тамнэ, ты, конечно, знаешь, что это такое.

– Предписание в течение суток покинуть место жительства, – автоматически пробарабанила левая. – Место переселения не определено…

– Если коротко, убирайтесь куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Может быть, это и нужно было… Наша семья была небедной, таких не любят. Моего отца не любили за "излишнюю" честность и вспыльчивый нрав. Мать считали ведьмой, она на четверть ситха, мои глаза видишь?.. А потом со мной и с братом случилась одна вещь… и нас вовсе посчитали проклятыми. После нападения троллей все соседи как будто взбесились… Если бы кто на льду поскользнулся и ногу сломал, нам бы живо подпустили "красного петуха". А то и кольями забили. Не знаю, могли ли пастыри угомонить народ… могли, наверное, на то и пастыри, чтобы уметь обращаться со стадом. Но они даже не попытались!.. Вместо этого предпочли изгнать паршивых овец. Просто велели нам выметаться.

И мы вымелись. Женщина и пятеро детей, с тем, что вошло на сани, запряжённые ледащей лошадкой. Хорошо ещё Лесной Дед встретился и благословил наш путь…

– Кто?!. – изумилась левая.

– Лесной дед… ну, это я его так называю. Может быть, это и был на самом деле он. Только мы выехали, на дороге охотник появился и суёт нам связку птиц… А потом всё пошло удачно. Нормально добрались до имперских земель, перезимовали. Мать работу нашла, прачкой, ещё поварничала, мы на побегушках у купцов. Ходили с караванами… Дарейши однажды напали, но регуляры оказались рядом. Пустынники и солдаты раза два проскакали по нашему каравану. Чефу каравана колено раздробило, мне пулей по плечу чиркнуло.

Тогда я второй раз Лесного Деда видела… на этот раз действительно дед дедом. Старик, он просто появился вдруг на дороге. Выглядел сумасшедшим, но плечо мне поправил, и чефу ногу сложил, караванщиков лечил, солдат. Те его даже хотели задержать, был там такой баир крикучий… сам сделать ничего не мог, ни воевать, ни раненым помочь, только орал… А Дед чуть в сторонку отшагнул, и нет его.

Потом ещё много всего произошло. Караван дошёл до города, купцы разошлись. Тут опять набег дарейши, я потерялась, потом работорговцы сцапали…

Левая слушала очень внимательно, в этом месте передёрнула плечами.

– …Сбежала. Прибилась к беспризорникам, стала у них верховодить… Я в караванах многому научилась. Ну, воруем, на побегушках у старших воров, трактирщики нас иногда берут, на "подай-принеси", за харчи. Ну а что было потом, ты знаешь…

Левая с удовольствием припомнила прошедший денёк.

Дикарка часто бывала на рынке. Покупала зелень для дворцовой кухни, крутилась среди торговцев, примечала и слушала. Однажды неосторожно показала деньги, и в малолюдном переулке ей навстречу попались двое мальчишек. Но синяки – дело преходящее, а руку она тому потом вправила. Вроде бы правильно… во всяком случае, он не жаловался. В другой раз заметила, как ловко уличные дети тырят яблоки с прилавка. Одна девчонка, напомнившая ей сестру, чуть не попалась, и Дикарка ей помогла. Безо всякой задней мысли, а добычу они разделили поровну.

Ещё Дикарка видела учинённую беспризорниками драку. Впрочем, не она одна, хозяева окрестных лавок тоже любовались зрелищем. Это было именно зрелище, и на взгляд достаточно пресвященной в искусстве боя девочки, не для взыскательного зрителя. Едва поняв, что драка нарочно организована, она оглянулась вокруг, и…

Мелкая девчонка легко и непринуждённо потянула с одного прилавка отрез полотна, сунула подельнику, сама бочком-бочком ввинтилась в толпу. Парнишка сунул добычу за пазуху и неторопливо продефилировал мимо продавца. Только тут незадачливый лавочник соизволили оторваться от зрелища, мимоходом глянул на свой товар и подавился подбадривающим возгласом. Завопил так, что все невольно отвлеклись от драки.

– Это они!.. – завопила какая-то догадливая торговка. – Отвлекали, ворьё проклятое!..

Все тут же принялись инспектировать свой товар, поднялся крик. То ли действительно воры воспользовались удобным случаем, то ли торговцы решили так объяснить хозяевам пропажи товара…

Драчуны не стали дожидаться развития событий и метнулись в разные стороны. Парень ужом скользнул между лавками и пропал, девчонка бестолково потопталась на месте, – на самом деле как бы "собирая" на себя толпу, поняла учёная Бетой Дикарка. Бросилась прочь и свернула как будто в тупик.

Где к стене была прислонена доска. Девчонка ловко взбежала по ней и затащила вслед за собой наверх, показала преследователям неприличный жест, спрыгнула по другую сторону. Из-за стены послышалось удивлённое ругательство.