Текст книги "Аргонавты"

Автор книги: Антонио Дионис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 39 страниц)

Что ты натворил?! -ахнула Гала.– Ведь это же горный обвал!

Опять я виноват? – возмутился Лин, собираясь в прежнюю форму.

А песка становилось все больше. Словно живой, он шуршал, шепотал у ног Ясона. Потом приподнялся к щиколоткам.

Ясон у края ямы увидел блеснувшие сквозь зеленую чешую век глазки.

Проделки дракона! – догадался Ясон вслух. И погрозил Рому кулаком: – А, ну, прекрати хулиганить!

Это не я! Честное слово! – пискнул Ром: его, правда, больше запугало, что его богатства, его сокровища будут навечно погребены под слоем песка и камней, но то было искреннее беспокойство.

Песок же, продолжая тихо струиться, уже подступал к бедрам Ясона: спасения не было!

Юноша ощутил дыхание смерти на затылке. Но не поверил: быть не могло, чтобы он вот так глупо погиб, засыпанный меленькими песчинками. Не стыдно погибнуть в бою, не зазорно не вернуться герою из битвы. Но умереть в грязной яме среди гор, которые населяют даже не великаны, а жадные маленькие дракончики и гномы – это ли не позор?

Ясон начал разбрасывать песок вокруг себя, пытаясь высвободить ногу.

Но тело словно застряло в густой смоле.

Эй, ты, злодей! Сетку бросай! – крикнул Лин Рому. Сетку, сетку! Не понимаешь, что ли? Теперь уж все равно тебе не удастся сторожить сокровища – они, как видишь, и так прекрасно будут запрятаны!

Дракон поколебался секунду: все же вид чужого бедственного положения Рома смутил. Тоненький свист – и вниз, к погибающим, упала свернутая жгутом сеть.

Троица ухватилась за ячейки сети.

А теперь тащи! – крикнул Ясон, подтягиваясь на руках: вроде песок, хлюпнув, чуть отпустил. Ясон перебрал руками, приподнимаясь еще выше,– песок нехотя, но расступился, высвобождая ноги юноши.

Что же ты, негодный? – крикнул Ясон, видя, что все его усилия свелись на нет новой порцией песка.– Тяни же!

Я не тяну разве? – пыхтя и отдуваясь, прошипел дракон, напрягаясь из последних сил, но одно дело: что-то или кого-то опустить вниз, а попробуй, исправляя ошибки, вытянуть груз наверх. Ром отчаянно покачал головой, выпуская сетку: – Я не смогу! У меня не хватит сил вас вытащить!

И, словно обрадованный его словами, песок зашуршал веселее. Струйки превратились в ручейки. Ясон, цепляясь за сетку с ужасом смотрел на подступающий к груди песок. Страх, обычный человеческий страх за свою жизнь придал Ясону сообразительности:

Лин! Превращайся скорее в веревку!

Я не умею! – возразил Лин: он же не волшебник или чародей – обычный морской дракон или, проще, морской змей!

Формы измени! – сообразила Гала.– Повторяй рисунок сети,– было не до подробных разъяснений: даже если тебя не видно от земли, умирать Гале было страшно точно так, как и прочим смертным.

До Лина, наконец, дошло, что от него требуется. Он передал Галу на ладонь Ясону, а сам шевелящейся массой пополз по сети, укрепленной в железном кольце, вбитом в скалу.

Ром обеими передними лапками изо всех сил старался, чтобы сеть не крутилась: медленно и упорно Лин подбирался к краю ямы.

Гномы, посланные алхимиком на розыски великана, уже который час блуждали по подземным переходам. Коридор, по которому они брели, становился все уже.

Разве может здесь протиснуться великан? – высказал сомнение гном по прозвищу Ши.

Но Мур, который был очень недоволен, что не его, а алхимика послушались гномы, отрезал безапелляционно:

Мне лучше знать, где бродят великаны!

И маленький народец, который любил громкие приказы и уверенные команды, дружно двинулся в черную дыру. Благо еще, что гномы неплохо видели в темноте, потому как немало синяков и шишек собрали бы гномы в этом тесном, с выпирающими из стен камнями и острыми углами тоннеле.

Меж тем тоннель медленно, но неуклонно понижался. Становилось жарче. Горячий воздух обдавал мордочки гномов жарким дыханием и шевелил шерстку.

Быть не может, что великан стал бы терпеть этот жар, он давно бы повернул назад! – вновь подал голос Ши.

Но Мур и сам уже понял, что они заблудились, но, когда он приказал сородичам повернуть обратно, оказалось, что проход исчез. Только-только они прошли мимо этих сваленных в кучу черных блестящих камней, как проход, ведущий в соседний боковой тоннель, осыпался черными осколками и огромными валунами.

Значит, сама судьба велит нам двигаться вперед! – мудро рассудил Мур.

Остальным ничего не оставалось, как подчиниться.

Вдруг впереди что-то блеснуло. Багровые тени мазнули по сводам тоннеля. Красные мятущиеся языки окрасили лица гномов в розовый радостный цвет.

Сокровища! Сокровища! – закричали гномы, позабыв обо всем, и со всех ног бросились к источнику сияния, толкаясь и сбивая с ног друг друга.

Красные сполохи становились все ярче, а жар нарастал. Но гномы, обливаясь потом, лишь поторапливались: что, если не груды, громады сокровищ могут излучать столь яркий свет в вечно темном чреве горы?

Гномы выскочили из тоннеля и замерли, пораженные невиданным зрелищем. Они оказались в огромной пещере с уводящими вверх блестящими сводами черного камня. Красное веселое зарево освещало пещеру живыми языками пламени. А в центре пещеры огромным и могучим зверем разлегся огонь. Гномы никогда не видели такого огромного костра, по краям которого рубином светилось множество драгоценных камней. Гномы попробовали подступиться к богатству. Но жар не пускал. А камни манили, сверкали, играли искрами желтого и красного. Глаза гномов алчно горели при виде стольких богатств. Наконец-то найдены сокровища предков! И хотя тут не оказалось ни золота, ни изумрудов, ни жемчуга, а только рубины и сапфиры, гномы обезумели. Маленький народец плясал, катался по полу пещеры. Некоторые плакали и даже подвывали от счастья. Когда первый восторг прошел, стали думать, как вытащить из огня драгоценные камни: все видели что там, где пламя ярче всего, там-то и больше всего светящихся красным рубинов.

А где дракон? – не ко времени вспомнил кто-то.

Мур объяснил:

Дракон, о котором толковал пергамент,– это эпитет, красивое слово, заменяющее просто «костер». Всякий бы захотел добраться к богатствам, узнай, что стоит погасить огонь – и клад твой.

А чем станем тушить мы? – поинтересовался предусмотрительный Тор.

Тушат водой! – подумал вслух Мур.– Или песком,– добавил, поразмыслив.– Воды – нет, а песка и камней сколько угодно! За дело!

Лишь тщеславие принудило гномов не обращать внимания на то, что их крохотным лапкам, трудись гномы до скончания века, не затушить и части огромного пылающего жерла. Но гномы поспешно и трудолюбиво процарапывали мелкий песок и осколки камешков, чтобы швырнуть пригоршню в бушующее пламя. Чтобы дело шло быстрее, стали бросать черные камни, которых в изобилии валялось по всей пещере. Камни поменьше бросали, раскачав, двое гномов. Большие катили к костру вчетвером. Уж не у одного гнома подсмолена шерстка, не раз крохотные искорки, летящие от костра, оставили на шкурках гномов волдыри ожогов. Но, подстегиваемые жадностью, гномы не обращали внимания, что пламя, лениво светившееся поначалу, все выше и жаднее разбрасывает рыжие языки. И чем больше черных камней бросают в костер гномы, тем жарче и живее огонь.

Эй,– вдруг позвал сородичей Мур, который взобрался по уступам на стену пещеры.– Все – сюда!

Гномы, оставив работу, бросились на призыв, карабкаясь за невидимые глазу выступающие камешки и маленькие трещинки в стене. Наконец, все семеро разместились на небольшой площадке.

Глядите!-указал Мур на странной формы скалу: казалось какой-то великан по странной прихоти взял да поставил один валун на другой – и эта конструкция удерживалась лишь благодаря тому, что не знала, в которую сторону свалиться.

Видите? – торжествовал Мур.– Если мы подтолкнем – валун свалится точнехонько в центр костра – и огонь, придавленный камнем, умрет!

Разве нам справиться с эдакой махиной? – засомневались гномы, рассматривая черную блестящую скалу.

Не сделаешь, не попробовав! – рассердился Мур.

И гномы, все еще сомневаясь, навалились на валун.

А каменная глыба только и ждала, чтобы кто-то указал ей, куда бы свалиться. Стоило поднатужиться, как камень сам дрогнул, зашатался и сверзился вниз, точно в костер, как и предполагал многодумный Мур.

Вначале пламя чуть попригасло, растекшись и разбрасывая в стороны горящие уголья.

Гномы, спотыкаясь, ринулись вниз, видя, сколько рубинов выкатилось из огня. Но спускаться приходилось осторожно: кто захочет сломать себе шею прежде, чем захватит полные пригоршни сокровищ?

Но вдруг пламя, распробовав подачку, ожило, затрепетало. Взвихрились мириады огненных языков, шустрых и алчных. Огонь загудел, набирая силу, потянулся, лизнув стены пещеры: понравилось. Побежал озорными лисичками по сводам.

Гномы, ошарашенные, притиснулись друг к дружке: в пещере бушевало море огня. С черных стен пещеры срывались камни и грохотали, подхваченные пламенем. Гномы кашляли и задыхались: даже подземным жителям нужно немножко воздуха – горячий яд вдыхали гномы, обжигая легкие.

Маленький глупый народец! Откуда было им знать, им, редко покидающим родную и теплую норку, что и впрямь гора берегла тут сокровища, которому миллионы лет. Черные камешки, а не горящий уголь – вот то сокровище, которое стерег дымящийся подземный вулкан. Г номы накормили огонь – и ожил дракон, ревом и грохотом будя горы.

Гномы задохнулись прежде, чем огонь успел настигнуть их карабкающиеся вверх мохнатенькие тела.

Огонь пожирал стены, пробивал перегородки. Поднимался, нащупывая проход, все выше и выше на верхние уровни.

Горы бесновались. Вулкан вызвал обвалы. Скалы тряслись и рушились, заваливая тоннели.

Маленький народец, в ужасе собравшийся в Пещере полнолуний, молился, слыша невидимое приближение рушащегося мира. Некоторые, отчаявшись, лишь слабо вздрагивали, когда эхо доносило очередной грохот обвала. Иные безвольно лежали на песке, подобрав под себя мохнатые лапки.

Еще никогда их горы, их родной и знакомый мир, так не пугал маленький народец.

Мысль уйти и спастись приходила немногим. Некоторые из потайных местечек извлекали свои убогие сокровища, вязали узлы.

Куда и зачем?-останавливали их прочие.– Разве вы не понимаете, что, раз гибнет мир, нигде не найти спасения? А раз суждено нам погибнуть, то лучше дома, в Пещере полнолуний, которая всегда защищала нас в лунные ночи?

Но, может, лишь наши горы и наши пещеры рушаться? – осмеливались возразить смелые.

Может, стоит подняться на поверхность – и там по-прежнему ясный и светлый день, а не грохочущая и пугающая тьма с запахом дыма?

Нет,– упорствовали остальные.– Наш дом – это последнее, что уцелело! А не верите, ступайте, предатели, и убедитесь!

И некоторые гномы уходили, стыдясь обернуться: не то, чтобы они не поверили сородичам, но не могли они слушать этот ужасающий рокот, что все ближе и ближе. Уж кое-где тоненькие струйки пламени просочились к поверхности и беззаботно шныряли по подземным переходам гномов, ожидая поддержки все новых и новых языков пламени.

Лин перетек через край ямы, когда вторая волна обвалов прокатилась по подземельям.

Лин собрался, превратившись в прежнее громадное чудовище.

Ясон по подбородок был засыпан песком. Явственно пахло дымом и гарью. Становилось все жарче и труднее дышать. Лин ухватился за сеть и дернул – Ясон, бережно сжимая Галу, вылетел из ямы, кувыркаясь в воздухе.

Мог бы и осторожнее! – посетовал юноша, потирая ушибы. Он здорово-таки приложился об острый камень, когда упал рядом с краем ямы.

Г ала прыгнула на голову Лина – только тут она чувствовала себя в безопасности.

Подземелья ревели близким пламенем. Гудели. Бесновались. Плевались огромными валунами. Казалось, мир сошел с ума.

Быстрее на поверхность! – крикнул Ясон, пытаясь вспомнить, где может быть выход.

Не туда! – остановил его Ром, дернув за край одеяния.– Я покажу! – и его лапки с острыми коготками застучали по подземным переходам. Его спутники не отставали. Ясону даже казалось, что дракон мог бы передвигаться быстрее. Наконец, впереди блеснул голубой пятачок.

Там выход к морю! – указал Ром, останавливаясь.

Новый раскат сотряс чрево горы. Все, кроме Лина, успевшего растечься, попадали. Ясон сплюнул набившуюся в рот мелкую крошку песка и раздробленных камешков.

Живее,– приказал юноша,– сейчас, судя по всему, снова тряхнет!

Удачи вам! – грустно прижмурился Ром.

Троица удивленно оглянулась: дракон, маленький

и зеленый, устало сгорбившись, брел обратно в глубь подземелий.

Ты, что, ошалел?!-воскликнул Лин.– Идем сейчас же!

Дракон помедлил, остановился. Покачал головой с поникшим гребнем.

Понимаете, друзья, я не могу!

Чего ты не можешь? -возмутился Ясон.– Там извержение, не понимаешь?!

Нет! – снова вздохнул дракон.– Маленький народец много лет назад доверил мне свои сокровища, и я все еще несу службу!

Ну, не нелепость ли! -воскликнул Ясон.– Там сейчас ни от сокровищ, ни от гномов следа не останется!

Вот потому я и должен вернуться! – мягко пояснил дракон.– Мы с маленьким народцем много лет враждовали. Порой я кое-кого съедал. Порой они мастерили на меня ловушки. Но древний уговор в силе – и я должен выполнить свои обязательства. Я не могу маленькому народу позволить погибнуть в одиночку. Ведь это, как игра. Страшная, как оказалось. Гномы доверили мне свои богатства, но это ведь тоже как бы игра: никто всерьез не думал, что кто-то придет их грабить. Просто им, маленьким, хотелось чтобы кто-то большой и могучий был всегда рядом, на случай чего-нибудь. Клад – это только предлог. Маленький народец нуждался в защите, а я, которому не было места среди сородичей, нуждался хоть в ком-то, кому я действительно нужен. Как же я их теперь брошу?..– дракон еще раз прощально взмахнул лапкой и, так же понурившись, уходил все дальше и дальше. И становился все ближе и ближе к Пещере полнолуний.

Троица молча проводила дракона, пока Ром не свернул с центрального прохода в боковой рукав.

Идем! Он, наверное, прав!-тихо проговорил Ясон.– Долги, даже если задолжал гному, всегда надо платить.

Через несколько метров в лицо юноше ударила соленая струя холодного воздуха, напоенного влагой.

Море! Сто лет не видела моря! – краешком губ улыбнулась Гала, жадно вдыхая воздух, напоенный йодом и запахом водорослей. Они оказались на побережье, далеко от залива с сыпучими песками, где начиналось это приключение Ясона.

Тут мы простимся! – сказал Лин.– Нам с Галой не ужиться среди людей – попросимся к Посейдону! – и нырнул в море, Ясон даже не успел остановить.

В печали и раздумьях долго сидел Ясон на скале. Все, происшедшее с ним, казалось сном без пробуждения. Его чувства оцепенели. Мысли были далеко. Мысль о маленьком народце, погибшем в горе, мучала Ясона. Вечерело. Он подумал, что волей-неволей выполнил обещание, данное гному-алхимику. Но не верилось, что со вчерашнего вечера минули лишь сутки, так много всего приключилось. Море было спокойно, словно и оно было поражено нелепой гибелью маленьких мохнатых уродцев.

Внезапно Ясон увидел на горизонте темную точку, что приближалась. Ясон всмотрелся: к берегу направлялось небольшое, но крепкое судно. Маленькие фигурки мореходов на борту засуетились. Спустили лодку, которая, направляемая гребцами, устремилась к берегу.

Ясон заторопился навстречу: кем бы ни были вновь прибывшие, юноше захотелось порасспросить мореходов, не возьмут ли они его с собой; Ясон торопился покинуть грустное побережье.

Ясон, перепрыгивая через камни, спустился с горы тогда, когда лодка причалила к берегу, и мореходы принялись выгружать какие-то ящики и свертки. Ясон инстинктивно отшатнулся: что-то тревожное показалось ему в быстрых и резких командах, в гортанных голосах и явном недружелюбии одних к другим.

Ясон, моля богов, чтобы его не заметили, упал на землю. Пополз, обдирая колени и стараясь не поднимать головы. Теперь можно было различить и отдельные слова.

– Нерул,– здоровенный детина, голый до пояса, видно, был главным,– здесь ты и разобьешь лагерь! Скалы укроют с суши, а с моря никому не известен проход между рифами.

Меж тем мореходы, оставляя на мокром песке босые следы, гуськом двинулись по направлению к затаившемуся Ясону. Юноша попятился: благо, густой кустарник смыкался непроницаемой стеной для невнимательного глаза. Но мореходы, каждый из которых сгибался под тяжестью клади, по сторонам не глазели. Понукаемые энергичными покрикиваниями того, которого, судя по всему звали Неру лом, они осторожно поднимались по узенькой тропе, ведущей к небольшой площадке почти у самой вершины горы.

Ясон поразился: к чему людям, рискуя жизнью, потому что рядом с тропой бездонным колодцем падали отвесные стены расселины, к чему взбираться наверх, если у самой воды можно было найти десятки укромных укрытий, даже если мореходы и решили кое-что припрятать из своего груза.

Припомнив недавнюю встречу с атаманом разбойников, которая окончилась без особого ущерба, даже догадываясь о темных делишках встретившихся, Ясон, мало знающий жизнь и людей, уж решился остановить первого из поднимающихся по тропе. Но замешкался, зацепившись за колючий куст. Пока высвободился, стараясь не пораниться, пока нашел обход мимо вцепившихся друг в друга колючек, мореходы ушли далеко вперед. Лишь крики Нерула указывали направление.

Но дальнейшие события остановили Ясона.

К берегу причалила еще одна лодка, как и первая, груженная людьми и товаром. Но среди мореходов было двое, которые отличались от прочих ростом и цветом кожи. Го явно были пленники: веревки опутывали тела. Связаны за спиной были руки, а на ногах бренчали железные цепи. Один был постарше, другой, судя по нежно розовому румянцу, еще не брил щек. Нет, соваться к людям, способным отнять свободу у другого человека, Ясон не рискнул. Он лишь мог бессильно наблюдать, как мореходы снова выгрузили на берег товары и новая партия заторопилась в горы.

Ясон находился в нескольких метрах от побережья, и ветер доносил до него каждое слово, которое с насмешкой бросал главный среди мореходов пленникам.

Вот видишь, Критий! – обратился детина к старшему из пленников,– к чему приводят попытки меня обмануть! Я ли не приказывал тебе на обратном пути привести судно в эту бухту? Так почему же я и мои люди должны гоняться за тобой по всему морю?

Ты – презренный раб! И не более того! – глухо отозвался пленник.– По тебе плачет крепкая веревка, когда вас всех переловят!

Ну,– детина уселся на песке, глядя снизу вверх на возвышающегося над ним пленника. Солнце било разбойнику в глаза, и он заслонился ладонью от прямых лучей.

Пока что это я тебя поймал! Послушай ты доводов рассудка, твой хозяин лишился бы лишь части товара. А так он останется без товара, судна и такой преданной собаки, как ты! Вот уж по тебе-то он затоскует!

Матросы грубо захохотали, подхватывая шутку. Пленник облизнул губы и плюнул в сторону разбойника. Рыжий утерся. Поднялся на ноги. Приблизился, хищно оскалившись к Критию и резко, наотмашь ударил пленника по лицу. Из лопнувшей губы багряным платком хлынула кровь.

Это – лишь начало! – криво усмехнулся разбойник.

Но тут же сам свалился, сбитый с ног. То Ясон, не выдержав зрелища, как бьют безоружного, презрев опасность кинулся на рыжего раба. Но лишь неожиданность была причиной его минутного успеха. Разбойники, увидев, что нападавший один, бросившись, было, к лодке, тотчас повернули назад.

Ясон отбивался отчаянно, колотя разбойников по чем попало, сражаясь руками, ногами и даже впившись в чью-то жирную щеку, выдрав кусок мяса.

Справа! Заходи справа! – подзуживал рыжий.

И мореходы с новым напором накинулись на юношу.

Ясон почувствовал, как несколько человек повисли у него на спине.

Кто-то дернул за ноги. Ясон упал под грудой навалившихся на него тел. Последнее, что он увидел, это нога рыжего, нацелившаяся для удара. Бок пронзила жгучая боль – и Ясон потерял сознание.

Трудно сказать, как долго продолжалось беспамятство: стоило открыть глаза, как тут же начинали мельтешить красные и черные круги. И Ясон проваливался в благословенную темноту. В который раз юноша очнулся, когда над головой звездами сияла ночь. Но небо было странным: будто кто-то взял да прорезал в черной ткани ровный круг, усыпанный белым жемчугом.

Брежу! – прошептал Ясон.

И тут же услышал радостный девичий голосок:

Критий! Мальчик приходит в себя!

Ясон захотев рассмотреть, кто это решил назвать его мальчиком, повернулся. Тут же резко отозвался ушибленный бок.

Лежи, тебе еще рано скакать! – произнес мужской голос. И Ясон почувствовал, как чья-то прохладная рука легла на лоб. Ясон ощупал пальцами ребра: на боку вздулся здоровенный синяк размером с небольшую тыквочку.

Славно же меня отделали! – пробормотал Ясон.

Не стоило вмешиваться! – тут же возразили. Теперь, когда круги перед глазами вспыхивали реже, Ясон обнаружил, что в помещении довольно светло; он разглядел жалостливое свежее личико, склонившееся над ним.

Где я? -оглядывая земляные стены, спросил Ясон.

И рассмеялся, услышав ответ: – В яме!

Ишь,– удивился Критий.– Он еще и веселится!

О прости, Критий! Просто мне последнее время везет на ямы! – не вдаваясь в подробности туманно пояснил Ясон.

Так ты знаешь мое имя? Прости, я не успел тебя рассмотреть, когда ты так внезапно свалился неведомо откуда!

– Я слышал: так тебя называл рыжий разбойник! – объяснил ошибку Ясон.– Но ты не узнал бы меня, потому что мы никогда не встречались.

Ах, вот оно что! – протянул Критий, как показалось юноше, со скрытой досадой.

А в чем дело? – заинтересовался Ясон.

Критий вначале отмалчивался, но потом вмешался

младший, настояв посвятить незнакомца в тайну.

Ведь,– настаивал младший,– у тебя и у меня есть надежда. За что же мучаться неизвестностью юноше, что так храбро вступился, когда ты был бессилен ответить ударом на удар?

Критий помедлил, но, наконец, решился:

Видишь ли, юноша, шайка морских разбойников так запугала суда торговцев, что редко кто рискует выйти в море, не опасаясь нападений Неокла, того рыжего, которого ты так ловко свалил. И не одно, не несколько, а почти каждое судно обложил подлый Неокл, беглый раб, данью. Уж некоторые нарочно закупают товаров больше нужды, зная, что часть отберет разбойник.

И этот мерзавец так обнаглел, что ему лень даже стало выходить в море. А страх перед ним оказался так велик, что многие торговцы сами приводят сюда свои суда, чтобы отдать незаслуженное разбойнику! – воскликнул младший.

Астурда! Помолчи! Разве я не учил тебя, что женщина должна молчать, когда говорят мужчины?

Ясон удивленно воззрился на подростка: вот бы никогда не догадался, что в мужском платье – женщина, вернее, девочка-подросток лет двенадцати-тринадцати.

Но она права! Это чуть ли не ритуалом стало: менять курс, чтобы рассчитаться с разбойником!

Но всякому терпению приходит конец! Я лишь был приманкой. Дело в том, что в этот залив ведет один путь. Попробуй добраться другой дорогой – и судно неминуемо напорется на подводные рифы. Я плыл медленно, чтобы Неокл смог меня заметить. Он высылает небольшое суденышко с опытным лоцманом. Потом тебя обирают. И то же суденышко проводит судно через лабиринт подводных камней.

Но вы в ловушке,– воскликнул Ясон.– В чем же суть вашего плана?

Критий прижал к себе Астурду, погладил девочку по коротко стриженным волосам.

Но в ловушке оказался и разбойник! Ты невнимательно слушал!

Но ты ничего и не сказал! – возразил Ясон.

Критий зачем-то взглянул на просветлевшее небо.

Звезды, словно устав, поблекли, а тьму сменили серые сумерки.

«Будет дождь!» – ни с того, ни с сего подумал Ясон.

Прости, юноша!-улыбнулся Критий.– Теперь, когда все равно поздно что-то исправить, я смогу сказать правду. Прости, но я привык не доверять случайным встречным. Ты мог бы оказаться лазутчиком Неокла, хотя и не думаю, что беглый раб способен до такого додуматься!

Да как ты смеешь?-вскричал Ясон, попытавшись подняться на ноги.

Но Критий лишь пожал плечами:

Ты молод, и мало знаешь, на что способна человеческая подлость, если ей хорошо заплатить!

Но в любом случае – поздно: сейчас мое судно, бесспорно, медленно, но неуклонно, опускается на дно моря!

И ты не скрываешь восторг по этому поводу? – Ясон решил, что ослышался.

Конечно! Ведь это огромное судно! Это самое большое судно и по эту, и по ту сторону моря! – подхватила Астурда.

Тем более жаль, что корабль погибнет!

Ах, юноша, ты снова не понял! Проход-то один, а я, когда разбойники захватили корабль, открыл потайной вентиль. И с каждым часом вода, потихоньку струясь, наполняла трюмы, пока, по расчетам, к рассвету судно не затонуло, закрыв единственный выход из бухты. Теперь морским разбойникам конец!

Ты – герой! -• восхитился Ясон.– Ты пожертвовал своим кораблем, чтобы защитить других!

Ну, откуда же у меня корабль? – отвечал Критий.– Да у самого правителя не хватит богатств, чтобы построить самому такой корабль. Собирали на постройку всём миром: все ограбленные и обиженные! Все, кому приходилось платить унизительную дань. Вдовы, с чьими мужьями Неокл поступил жестоко, и которые не вернулись к своим семьям, малыши бросали для сбора монетки, чтобы запомнить: что не по силам одному, с тем справятся вместе.

–• А почему ты так огорчился, узнав, что мы незнакомы? – пристал Ясон.– Я, ведь, вижу: ты снова рассказал полуправду.

Критий смутился, но девочка укоризненно покачала головой:

Отец! Рассвет уж близок, скоро встанет солнце – наши надежды не оправдались!

Оказалось, что народ, доверив Критию затопить корабль у входа в бухту, тут же решил, что зверя в логове надо добить. Иначе еще пуще станет лютовать Неокл на море, еще больше прольется крови и слез. Поэтому решили по суше направить отряд воинов-добровольцев, чтобы застать Неокла врасплох.

Но, когда мы отплывали с отцом, дело не продвинулось дальше планов и восторженных криков! – презрительно покривилась Астурда!

Но, может быть...– начал Критий.

Нет! – девочка прислушалась. Подняла указательный палец, призывая к тишине:

Слышите крики? Разбойники уже, видно, поняли, в какую переделку попали.

Да, теперь надо готовиться достойно принять смерть! – выпрямился Критий.

Над ямой склонилась всклокоченная голова разбойника.

Эй, вы еще живы? Тогда ты, юноша, давай наверх! И к ногам Ясона упала веревочная лестница.

Ничего не оставалось, как подчиниться.

–• Тяни время! -шепнул на прощание Критий.– Вдруг горожане все же решатся!

Ага! Как же! – хмыкнула Астурда.

Ясон, поднимаясь, слышал, как отец закатил дочери звонкую оплеуху. Астурда взвизгнула, но тут же замолчала.

Ясон, добравшись до края ямы, высунулся и огляделся. Прямо над его головой возвышалась фигура Неокла.

Вылезай, поговорим! – кивнул разбойник довольно миролюбиво.

Ясон в сопровождении двух разбойников следовал за рыжим рабом.

– Ну, здесь нас не подслушает глупый и упрямый Критий.

А чего он не должен слышать? – Ясон помнил, что его Критий просил протянуть время, хоть и не верил, что кто-то придет их спасать.

Ты юн,– продолжал рыжий, не отвечая на вопрос.– Ты, я верю, чист душой и помыслами. Иначе, с какой стати ты бы вступился за этого негодника Крития?

А грабить людей – благородно?

Но, ведь, мне и моим людям тоже жить как-то надо!

Правильно! – с издевкой усмехнулся Ясон.– Тебе жить надо, мне жить надо, другому, третьему – так давайте все грабить!

Во-первых, у всех не получится: смелость в этом деле нужна! – невозмутимо ответствовал Неокл.– А насчет тебя – я хоть сейчас приму тебя в шайку!

Великая честь! – хмыкнул Ясон, еле сдерживаясь: не хватало еще, чтобы он стал морским пиратом!

Но, скажи,– вкрадчиво выпытывал Неокл,– на судне вместе с Критием и его отродьем тебя не было. Кто же ты, откуда взялся?

Пришел!

Вот я и спрашиваю: как пришел?

Ногами! – отрезал Ясон.

Ты издеваешься? -рыжий раб картинно обвел рукой окружающие побережье горы.– Тут разве что горному орлу перелететь, а у человека – откуда крылья? Ты знаешь тайную тропу через горы, да? Скажи, юноша – я никакой награды не пожалею за услугу!

Неокл, привыкший повелевать своей шайкой, тоже внутренне кипел. Голову бы оторвать щенку, а приходится лебезить и заискивать перед молокососом.

Неокл знал то, чего не знал Критий и знать не могли горожане. Тут, на побережье, у разбойников не было ни длительного запаса пищи, ни пресной воды. Кто же, скажите, станет грабить съестное, если каждое судно гружено ценными камнями и золотыми слитками. Не найдись способ в течение трех-четырех дней выбраться из бухты, шайка, и так удерживающаяся на страхе перед грозными кулаками Неокла, взбунтуется. И только дракой не обойтись. Озверевшие от частой крови разбойники, не раздумывая, на куски разорвут атамана, увидев, что им грозит смерть от голода и жажды среди неприступных гор.

Поднять же затонувший корабль, который так ловко потопил Критий, нечего было надеяться. Поэтому Неокл, скрипнув зубами, еще ласковее обратился к насмешливо помалкивающему Ясону.

Итак, начнем сначала! – осклабился Неокл.– Что ты делал в этих горах, пока не увидел судно Крития?

Сидел на скале! – честно отвечал Ясон.

Хорошо! – с шумом втянул в себя воздух разбойник.– А до того, как сидел на скале?

Ходил! – беззаботно улыбнулся Ясон.

Вот я и хочу знать, как ты ходил. Ты сможешь мне показать?

«Пожалуй,– подумал Ясон,– он принимает меня за дурачка. Ну, конечно, какой разбойник поверит, что человек кинется на десяток вооруженных бандитов, как бросился я! Если, конечно, он не сумасшедший!»

Рассказывать правду о подземном городке гномов, хоть там вряд ли осталось что-то, кроме чернеющих головешек, Ясон не стал бы и под страхом пытки. Но и молчать: попусту злить разбойников. Поэтому Ясон лукаво наклонил голову к плечу, и, приманив Неокла жестом, чтобы тот подошел поближе, зашептал:

Я, конечно, смогу провести тебя через горы! Но – тебя одного! Иначе боги разгневаются на меня – эго ведь их тропа!

Как это? -• оторопел рыжий.

– Идем,– поманил Ясон.– Покажу!

И он двинулся к той тропе, рядом с которой пролегала бездонная пропасть.

Видишь,– показал Ясон на бурлящий внизу теснины поток. Острые камни торчали из воды кровожадными клыками.– Это и есть дорога через горы: сиганешь головой вниз – и тут же окажешься по ту сторону от любых забот, о, разбойничья твоя рожа! – расхохотался Ясон, видя искреннее недоумение на лице Неокла.– Что ж ты, попробуй! – и Ясон чуть подтолкнул атамана. Тот едва успел ухватиться за чахлый куст, неведомо как выросший среди камней.

А, так ты смеяться надо мной?! – взревел атаман, потрясая кулаками и подступая к хохочущему Ясону.

И не только я! Обернись,– резко оборвал смех Ясон. Неокл невольно оглянулся.

Ах, ты! -ругнулся Неокл.

На камне, почти на уровне глаз, на скале сидела и пялилась лупатыми глазами голубая бесхвостая ящерка. Неокл развернулся, готовый стереть мальчишку в порошок, и оторопел. На том месте, где секунду назад, посмеиваясь, стоял наглец, никого не было.