Текст книги "Стратегия обмана. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Антонина Ванина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 73 страниц)

   Алекс в задумчивости посмотрела на епископа, потом на фотографию и снова на епископа:

   – Хотите ни за что подставить человека?

   – Он фанатик, – и глазом не моргнув, ответил епископ, – он вращается в кругах аристократии, которая в свою очередь, присягает на верность таким экстремистам от Церкви, как архиепископ Лефевр. Я не удивлюсь, что Мурсиа, если и не желает смерти папе, то наверняка его ненавидит. Он крайне опасный человек, сделавший много зла другим, и ещё большего ему просто не дал сделать другой папа. Многие в курии вздохнут с облегчением, когда на Мурсиа наденут наручники и уведут из Ватикана навсегда.

   – Однако, – заметила Алекс, – совершить покушение на папу предлагаете мне вы.

   – Я же не предлагаю вам его убить. Чувствуете разницу?

   Алекс чувствовала. Епископ Ортинский подбивал её на такое изощренное коварство, что своим умом она до него никогда бы не додумалась:

   – Но вы же не для того задумали покушение, чтобы подставить этого Мурсиа, так ведь?

   – За это не волнуйтесь, – заверил её епископ, – всю информационную поддержку внутри Ватикана я беру на себя. Ваше дело создать повод.

   – Повод для чего?

   – Для перемен к лучшему.

   – Для вас лично или для папы? – съехидничала Алекс.

   – Для всей Церкви, – туманно ответил епископ. – Ею, знаете ли, невозможно управлять посредством одной лишь "Аве Мариа".

   – Ладно, – произнесла она, собираясь встать с места, – как вижу у вас в Ватикане какие-то свои трения, и я даже не рискую в них вникать.

   – И правильно делаете, Алекс. Такой женщине, как вы, ни к чему лишняя грязь. Просто знайте, сымитировав покушение на папу, вы сделаете доброе дело.

   Алекс не удержалась от смешка:

   – Вот уж никогда не думала, что на своей работе мне доведется сделать что-то доброе. Пол, вы просто спасли мою душу своим заказом.

   – Так вы готовы выполнить его в полной мере? – пропустив колкость мимо ушей, спросил он.

   – Я отвечаю только за технические детали. Политику и прочие сопутствующие мероприятия будут прорабатывать другие люди.

   – Не плохо, если бы и вы помогли.

   – Насколько смогу.

   – Возьмите фотографию, – напомнил епископ, протягивая карточку Алекс.

   – Не стоит, я его запомнила. – Немного помявшись, она все же спросила. – Этот Мурсиа действительно такое исчадие ада, как вы о нём говорите?

   – А вы не верите мне?

   – Я верю фотографии. Мне просто интересно, как такие люди как он попадают в Ватикан.

   – Пути Господни неисповедимы, – пожал плечами епископ.

   На этом они и расстались. Чувства от встречи с епископом Ортинским остались смешанными. В первую очередь, после пьяных приставаний Родерика, Алекс как женщине была несказанно приятна обходительность и внимание пусть даже и служителя церкви, что по идее давал обет безбрачия. Но они ведь всего лишь мило беседовали и ничего больше. С другой стороны этот его заказ не просто на покушение, а имитацию покушения, тем более на самого папу римского – это уже за гранью добра и зла. Что такого папа сделал епископу, Алекс не знала, видимо оказался сделать его кардиналом. Наверное, после несостоявшегося убийства и чудесного спасения, епископ напоёт папе нечто такое, во что в добром здравии бы тот никогда не поверил. И жизнь епископа Ортинского сразу же наладится.

   Что за конфликт случился у епископа с Мурсиа, Алекс тоже не знала. Действительно ли он так ужасен, как говорит о нём епископ? Правда ли Ватикан вздохнет с облегчением, когда Мурсиа посадят по ложному обвинению?

   Подставлять посторонних людей за собственные преступления для Алекс было не впервой. За взрывы в Гилфорде полиция упекла за решетку четырех человек, которых Алекс никогда даже близко не видела, и уж тем более они никогда не видели её. За похищение нефтяных министров и убийство двух людей за неё уже то ли сидит, то ли готовится пойти под суд террористка Габи Крёхер. Так что, волноваться за какого-то Матео Мурсиа Алекс не очень-то и хотелось. Тем более вид у него абсолютно демонический, особенно для священника, тем более ватиканского. Хотя кто его знает, может это только маска от недоброжелателей вроде епископа и в душе Мурсиа добрейший человек и любящий сын, брат и дядя, если у него, конечно, есть семья.

   Поглощённая этими раздумьями, Алекс всё же заметила, что кто-то идёт за ней по пятам. Вроде бы это молодой мужчина лет тридцати, вроде бы он довольно элегантно и строго одет, и вроде бы он идёт за ней от самого ресторана. Приблизившись к скверу, Алекс пошла по дорожке. Резким движением повернувшись к скамье и сев на неё, она поймала взглядом своего преследователя, который не сумел сориентироваться и скрыться из виду. Алекс больше не спускала с него глаз, давая понять, кто бы он ни был, она его раскусила и не боится. Выглядел он и вправду изысканно – дорогой костюм, тщательно уложенные волосы. Если епископ был плейбоем престарелым, то этот тоже плейбой, но в самом рассвете сил. Он даже не смутился под её пристальным и не самым доброжелательным взглядом, и вместо того чтобы стушеваться и пройти дальше, напротив приблизился к Алекс и сел рядом с ней. Искоса поглядывая на него, Алекс ожидала, что же будет дальше. А дальше он сказал ей что-то по-итальянски, и она по-английски произнесла:

   – Я вас не понимаю.

   – О, простите, – тут же перешел он на английский, – если честно, я думал, что придёт другой... человек.

   – Мужчина, вы хотели сказать? – всё так же неприветливо отозвалась Алекс.

   – Прошу, не обижайтесь, синьорина. Мое имя Франческо.

   – Алекс, – буркнула она в ответ. – И кто ты такой, Франческо?

   – Тоже самое я хотел бы спросить и у вас, Алекс.

   – А я не отвечаю на вопросы незнакомых мужчин.

   – Тогда может, познакомимся за чашечкой кофе?

   Пришлось согласиться. Франческо снова привел её в ресторан, но уже в другой, абсолютно пустой, без посетителей. Он так старательно пытался уговорить её не только на кофе, но и ликер, пирожное и всё за его счет, что Алекс устала от его общества в первые же минуты.

   – Франческо, – протянула она, – я на диете и у меня сухой закон. Говорите, что хотели и побыстрей.

   – Вы слишком чопорны, даже для англичанки, – недовольно произнёс он.

   – А вы слишком заискиваете, даже для итальянца.

   После обмена любезностями Алекс поспешила закурить сигарету. Франческо же к её немалому удивлению достал трубку, которую и прикурил.

   – Насколько я понимаю, – начал Франческо, – вы уже встречались с епископом Марцинкусом.

   – Понятия не имела, что он Марцинкус.

   – Не имеет значения. Он рассказал вам о папе?

   – Рассказал.

   – И что вы думаете по поводу пожеланий епископа?

   – Думаю, он карьерист и негодяй.

   – А по сути самого задания?

   – Нет ничего невозможного, Франческо. Вы-то что собираетесь делать?

   – Искать политическое прикрытие.

   – Епископ сказал, что справится с этим сам.

   – Епископ очень многое на себя берет, – сухо заметил он.

   – Он показал мне фото какого-то Мурсиа и сказал, что назначить виновным надо его.

   – Того испанца? Нет, нам с вами это не подходит, разве что как запасной вариант.

   – Что значит нам с вами?

   – Алекс, не в интересах Вашингтона, чтобы к папе полез с ножом священник-фанатик, только потому, что ему запретили служить тридентскую мессу. Я говорил с Марцинкусом, у него своё видение ситуации, свои запросы, и, в принципе, Вашингтону желательно, чтобы ватиканской казной по-прежнему распоряжался сам епископ, а не Опус Деи.

   – Так он казначей? Фи, а я-то думала все дело в чем-то возвышенном, а тут банальная дележка денег.

   – Если делить деньги будет по-прежнему Марцинкус, серьёзных людей это устроит.

   – И ради этого стоит покушаться на папу?

   – Вас это смущает?

   – Не особенно. Но что, если мы его случайно убьём?

   – Кардиналы выберут нового, им не в первый раз.

   Алекс слушала невозмутимого Франческо, с серьезным видом покуривающего трубку, и не удержалась от смеха.

   – Что вас развеселило? – поинтересовался он.

   – Вы, – честно призналась Алекс. – Вам вправду всё равно, что станет с папой после того как за дело примусь я? Вы же не знаете меня, не знаете на что я способна, а на что нет. Может, я тайная антикатоличка и психопатка, воспользуюсь удобным моментом и пристрелю папу на глазах у тысяч паломников. Не боитесь этого?

   С минуту он в задумчивости рассматривал Алекс, а после ответил:

   – Мне всё равно, что вы сделаете, но папа должен остаться в живых. Это главное требование. Он нам еще нужен.

   – Нам это...

   – Вашингтону и сопутствующим ему службам.

   После этого Алекс окончательно поняла, что Франческо завербован ЦРУ и несказанно этим гордится, раз всё время вставляет в разговор слово "мы".

   – Ладно, папа будет жить, я не против. Какое второе требование?

   – Его несостоявшийся убийца должен быть пойман.

   – Зачем? – не поняла Алекс. На её взгляд это требование было абсурдным.

   – Кто-то же должен сказать, кто отправил его убивать папу.

   Это уже никак не укладывалась в рамки привычного представления о мире. Такого Алекс еще никогда не предлагали сделать.

   – Какой идиот согласится добровольно сдаться полиции?

   – А вы найдите такого. Это же ваша работа – прорабатывать технические детали, искать оружие и исполнителей. Это же у вас в подшефных ходит половина террористов Европы. Стоит им дать только повод, и они без разбора положат кучу народа по одному только вашему слову. Поищите среди этих полезных идиотов, наверняка найдется с десяток подходящих кандидатур.

   Алекс сидела с каменным лицом, не подавая вида, что полезная идиотка на самом деле это она. Конечно, Франческо пришёл сюда и думает, что говорит с кем-то равным по рангу Родерику, но никак не с его подшефной. Не то, чтобы Алекс и раньше не подозревала, как на самом деле относятся к ней и её делу кураторы. В сути, после истории с нефтяными министрами она начала это подозревать, а после убийства Моро, убедилась в этом окончательно. Но как обидно и неприятно слышать, когда про полезную идиотку говорят прямо в лицо.

   – Да, – начала Алекс, – есть у нас на примете одна ирландка из ВИРА, как раз сейчас живёт в Риме. Но у неё проблемы с дисциплиной и головой, так что думаю, не стоит рисковать.

   – Вы правы, риск не нужен, – согласился Франческо. – К тому же ирландцы тоже католики. Может выйти неприятная история и нас сдадут раньше, чем дело дойдёт до самого покушения. Не будем рисковать. Найдите кого-нибудь другого.

   – Палестинца не хотите? – уже откровенно издеваясь произнесла Алек, но Франческо не почувствовал фальши в её голосе и сказал:

   – А что, очень даже не плохо. Мусульманин-фанатик жаждет смерти папы. Прекрасная идея.

   – А если он окажется христианином? Таких в движении за свободу Палестины немало.

   – Да, можно не угадать, – задумался Франческо, – но палестинец был бы желателен. Они ведь сейчас в левацком прокоммунистическом движении... да, это было бы идеально.

   – А может, не будем далеко искать и пригласим Красные Бригады, – продолжала Алекс, не сводя с него глаз, – леваки с концепцией адресного террора.

   – Нет, это избито и затаскано, – брезгливо отмахнулся Франческо, – тем более они не согласятся. И даже правые вроде Стефано делле Кьяйе не согласятся. Итальянцев подбивать на покушение на жизнь папы еще рискованнее, чем просить ирландцев. Нужен иностранец-некатолик.

   – Хотите протестанта? Может иудея или буддиста? Нет, мы, конечно, можем поднять все связи и найти шаманиста или дьяволопоклонника. Последний, кстати, идеально впишется в роль убийцы папы римского. Мотив можно придумать такой – месть за бесчинства Инквизиции, когда злые церковники казнили добрых ведьм и запрещали веселые шабаши и вообще оговорили душку Люцифера. Как вам такая идея?

   Франческо долго смотрел ей в глаза, прежде чем сказать:

   – По-моему ваш юмор сейчас не уместен.

   – А, по-моему, у вас слишком завышенные требования. Где мне искать идеального убийцу, чтобы он не был католиком или сочувствующим, да ещё согласился сесть в тюрьму? Последнее меня вообще удивляет. Вы фактически предлагаете мне нанять человека и тут же его подставить. Я так не могу. Лучше просто сдать того самого Мурсиа, которого предлагал епископ.

   – И как вы себе это представляете? Нет, я вам еще раз говорю, нам этот вариант не подходит и его можно прорабатывать только как запасной. Насколько я понимаю, епископ Марцинкус видит этого монаха как заказчика, но ни как не исполнителя.

   – Он еще и монах? – переспросила Алекс. – С ума сойти...

   – Вот именно, а монахи чересчур скрытные люди. Не представляю, что вы собираетесь с ним делать, как прорабатывать.

   – Это уже не ваша забота. У меня свои методы устроения эффектных провокаций.

   – Как хотите, – кисло заключил Франческо. – Желаете проработать Мурсиа, пожалуйста, но у меня будет свой вариант заказчика.

   – И какой?

   – Узнаете позже. Ваше дело – прописать план покушения, найти место, время, оружие и того, кто будет его держать.

   – На счёт места и времени мне нужна чья-нибудь консультация. Для вас имеет значение, будет покушение в Италии или во время заграничной поездки?

   Франческо задумался:

   – Меня устроит любой вариант. Но касательно консультации о папской системе безопасности вы смело можете обратиться к Марцинкусу.

   – К епископу?

   – Да, некогда он был телохранителем папы Павла VI, сейчас же он советник по вопросам безопасности, так что знает, так сказать, всю кухню изнутри.

   Алекс пообещала воспользоваться советом и на этом распрощалась с Франческо, обязавшись предоставить план через неделю.

   Вернувшись на квартиру, она застала Родерика со стаканом виски в руке. Без лишних слов она подошла и отняла выпивку, в борьбе расплескав половину по полу.

   – Да остановись уже, – проворчала Алекс.

   – Это чтобы привести мысли в порядок, – отмахнулся он. – Как всё прошло?

   – На высшем уровне, – буркнула она.

   – А подробности? Мне же нужно отчитаться перед начальством и войти в курс дела, чтобы продолжить...

   – Что ты собрался продолжать? – уставившись на него, вопросила Алекс. – Связной цэрэушник говорил со мной, заказчик тоже видел только меня. А для них ты никто и звать тебя никак. Для них двоих в этом деле РУМО официально представляю я, а не ты.

   Пару минут понадобилось Родерику, чтобы осознать правоту Алекс.

   – Ясно. А мне что теперь делать?

   Алекс даже опешила от такого вопроса.

   – А раньше ты не мог подумать? Вчера, например, до того как упиться?

   – Ладно, не начинай, – сморщившись, отмахнулся Родерик, – А то такое ощущение, что я на тебе женат.

   – Нас обручила работа в самом скверном варианте, – процедила Алек и, тут же припомнив слова Франческо о полезных идиотах, одного из которых не плохо бы сдать после акции в тюрьму, прошипела, – подставить меня хотел, сукин сын? Я тебя самого отправлю стрелять в папу.

   После часа упреков, обмена мнениями и рассказа в подробностях о двух встречах, они рассудили, что Родерик будет слать отчёты об операции своему непосредственному начальству, а Алекс останется поддержать контакты с Франческо и епископом Ортинским. Планированием решили заняться сообща, хотя Алекс прекрасно понимала, что обдумывать что-то с Родериком уже бесполезно. Это можно было делать еще три года назад, что они успешно и сделали, продумав похищение Моро, которое прошло глаже некуда – спасибо властям – не вмешивались. Кажется, после этой истории у Родерика и начались продолжительные запои. Хотя, казалось бы, это не на его глазах убили председателя Моро. Но, видимо, и себя он считал обманутым. А кто знает, что ему пришлось выслушать от своего начальства в связи с миротворческим планом Алекс, который, как оказалось, никому не был нужен. В общем, иных причин для перемен в Родерике Алекс не видела. Будь она на его месте, спилась бы еще раньше.

   Первым делом Алекс решила позаботиться об оружии. Вспомнив контакты трехлетней давности и молодого турка Абдуллу, который охотно привёз всё необходимое в ближайший к Риму порт, она решила вновь обратиться к нему, благо, он был в Марселе и пожелал приехать на встречу лично.

   – Знаешь, Абдулла, мне ведь не только оружие нужно, а еще и тот, кто бы его держал.

   – А сама не умеешь? – скептически вопросил он, ибо прекрасно зная, кто она такая и в каких лагерях обучалась.

   – Умею, но в тюрьму не хочу, – честно призналась Алекс.

   – Хочешь, чтоб кто-то не только оружие держал, но и тюрьмы не боялся? – уточнил Абдулла и тут же заключил. – В принципе, можно найти.

   – Это как? – удивилась Алекс, ибо ход его рассуждений был ей не совсем ясен. – Кто же это не боится тюрьмы?

   – Тот, кто в ней был, например, получил пожизненный срок и сбежал. Такому терять нечего – либо свобода, либо неволя. Третьего не дано.

   – А залечь на дно и не высовываться, разве не вариант?

   – А ты сама-то так делала?

   Да, она голову в песок не прятала и от полиции никогда особо не скрывалась – спасибо покровителям из РУМО. Алекс редко когда задумывалась о тюрьме, хотя прекрасно знала, что по закону уже давно должна была оказаться там. Многие её товарищи в Ольстере или побывали в заключении или всё еще находятся там. Сейчас они объявили властям голодовку и потребовали сменить их уголовный статус в тюрьме на статус военнопленных, который был отменен пять лет назад.

   В последнее время Алекс с тревогой вчитывалась и вслушивалась в новости из Британии. Идея с голодовкой ей крайне не понравилась с самого начала. Она будила в памяти газетную фотографию Хольгера Майнса, красноармейца из РАФ, который шесть лет назад тоже объявил голодовку в немецкой тюрьме, а власти не то, что наплевали на все его требования, так еще и отказали в медицинской помощи, когда он был крайне истощен и готовился умереть. Раз так с красноармейцами и прочими леваками-радикалами поступали западногерманские власти, то англичане ирландцев точно щадить не будут. А Алекс не хотелось вновь увидеть в газетах изображения на подобие фотографии трупа Хольгера Майнса – один его вид будил в памяти малоприятные воспоминания о Берген-Белзене и голодной смерти тысяч людей, на которую их толкнуло руководство СС и всё те же англичане со своей античеловеческой оккупацией.

   – Ты о чём задумалась? – напомнил о себе Абдулла. – Тебе для какого дела нужен стрелок?

   – Покушение, – сухо ответила она.

   – Ясно, а на кого?

   – Общественного деятеля.

   – Слишком разговорчивый, значит, – кивнул Абдулла, будто что-то для себя уже понял. – Знаешь, есть у меня один такой специалист. Профессора, журналисты – это по его части, особенно если они леваки. А твой деятель каких придерживается взглядов?

   – А чёрт его разберёт, каких. Социалист, вроде. Еще против размещения американских ракет в Италии.

   – Ясно, – заключил Абдулла, и с чувством добавил – выкормыш коммунистический, стрелять таких надо, не задумываясь.

   – Стефано так же говорил, – мрачно произнесла Алек.

   – Это точно. И кто скажет, что он был не прав?

   Когда-то так сказала Алекс самому Стефано, после чего куратор поспешил перевести её подальше от неофашистского лагеря в Португалии. Теперь Алекс начала понимать, с кем связалась в лице Абдуллы – всё те же неофашисты, только турецкие.

   – Так ты сведёшь меня со своим специалистом?

   – Попробую. Он сейчас в бегах, но где-то в Европе. Кажется, планирует отправиться в Ливан, на учебу. У него хорошая физическая форма. И психическая тоже. Если на него станут давить, он не сломается. Этот хитрый малый сам может довести кого угодно до сумасшествия.

   – И как это понимать?

   – Он хорошо обучен стрелять, и еще лучше – лгать.

   – Ясно, – кивнула Алекс. – Просто для информации, скажи, как называется ваша организация, объединения, братство? Кто вы вообще такие?

   – Зовемся "серыми волками". Слышала когда-нибудь?

   – Честно – нет. Я не слежу за турецкими делами.

   Абдулла самодовольно улыбнулся.

   – Вот ты говоришь "Турция", а ведь мы везде.

   – В каком смысле? У вас есть филиалы в Европе?

   – Конечно. Угадай, в какой стране нас больше всего?

   Алекс задумалась:

   – Не знаю, честно.

   – Даю подсказку, где сама большая турецкая община?

   Алекс снова пожала плечами.

   – В Греции? – наугад сказала она.

   – Ну, ты даёшь, – поразился Абдулла. – Ты, что времена Османской Империи вспомнила. Какая Греция? Все наши сейчас в Западной Германии. Кто отстраивал страну после войны? Мы – турки. Так что, если хочешь найти "серых волков", спокойно езжай в ФРГ, не ошибешься.

   – А можно как-то без личного присутствия?

   – Что, успела закрыть себе границу?

   – Можно и так сказать. Можешь свести меня со своим специалистом на нейтральной территории? В Швейцарии, например.

   – Попробую. Думаю, это не сложно.

   – Кстати, сколько ему дал турецкий суд?

   – Сметный приговор. Сама понимаешь, терять ему нечего.

   – Жизнь, – напомнила Алекс. Но Абдулла при этом слове как-то странно ухмыльнулся и ничего не сказал. – Кстати, он случайно не католик?

   – Смеёшься? С чего вдруг? Когда сбежал из тюрьмы, в это время как раз в Турцию приезжал папа римский. Так он написал публичное письмо и пообещал убить папу, если тот и дальше будет заниматься прозелитизмом. И правильно сделал, нечего новым крестоносцам делать на нашей земле, да еще с планами экспансии. Ну, я бы понял, если б в Стамбул приехал какой-нибудь греческий патриарх, вроде как по старой памяти о Византии, хотя такому гостю мы бы тоже рады не были. Но вот папа римский – это уже слишком, это уже несусветная наглость, которую надо наказывать.

   Алекс слушала и не могла поверить. Вот это счастливое совпадение – ей обещают найти убийцу, который уже хотел убить папу и публично об этом заявлял. Значит, уговорить его пойти на дело будет проще простого.

   – Спасибо тебе, Абдулла, – только и сказала она, – если ты сведёшь меня с этим человеком, я буду по гроб жизни тебе обязана.

   – Да не бери в голову, мне хватит и комиссионных.

   Пока вопрос с будущим несостоявшемся убийцей ещё прояснялся, Алекс решила подумать о месте покушения. Ещё раз встретившись с епископом Ортинским всё в том же ресторане всё в то же время, она выудила у него совет сосредоточить всё внимание на Ватикане, а не распылять силы на планирующиеся зарубежные поездки, с которыми можно и прогадать.

   – Каждую неделю по средам в пять часов дня папа даёт публичную аудиенцию на площади Святого Петра, – говорил епископ за поглощением завтрака. – По сути, туда может прийти любой желающий.

   – Сколько человек там может собраться? – с цепкой заинтересованностью спрашивала Алекс.

   – Думаю, около пятидесяти тысяч.

   – Как всё это выглядит? Что будет делать папа, где находиться?

   – Площадь разделят барьерами на несколько секторов, чтобы папа мог проехать между ними стоя в автомобиле и благословить верующих.

   – Сколько времени это займёт?

   – Около получаса. Потом он поднимется на помост и начнёт читать проповедь.

   – Понятно. Что собой представляет его личная охрана? Я не про тех гвардейцев в шутовских костюмах, а про настоящих охранников.

   – Будет жандармерия Ватикана.

   – Сколько?

   – Человек пятьдесят, наверное, точно я не знаю. Они в основном стоят около барьеров, чтобы стращать особо активных паломников.

   – Так насколько близко можно подойти к папе?

   – Как повезёт. Иные умудряются протянуть ему детей, чтобы он их поцеловал.

   Полагаться на удачу Алекс не любила. Но ей и не надо убивать папу взаправду. Расстояние должно быть психологически комфортным для убийцы, которому она даст неисправное оружие со сбитым прицелом и как бы он не целился, в папу он всё равно не попадет, зато наделает много шума. К тому же стоя в пятидесятитысячной толпе у стрелка не получится скрыться, и желание Франческо будет удовлетворено – его схватят. Осталось только придумать, как усыпить бдительность будущему несостоявшемуся убийце и убедить его, что он сможет выйти из толпы невредимым.

   – Как продвигаются ваши дела с Мурсиа? – внезапно спросил её епископ. – Надеюсь, вы о нём не забыли?

   – Конечно, нет, – соврала Алекс. – Наш уговор в силе.

   – Вот и прекрасно, – улыбнулся он.

   – Но мне мало одного его имени и номера телефона.

   – Что вы ещё хотите?

   – Повод с ним поговорить, – честно призналась Алекс. – Дайте мне подсказку. Что его может заинтересовать, чтобы он пошёл на контакт. Вы же знаете его лучше чем я, так подскажите.

   Ни миг епископ задумался:

   – Попробуйте использовать тему Опус Деи.

   И снова эти два слова. Помнится, Франческо говорил, что Опус Деи борется с епископом Ортинским за внимание папы, а ЦРУ выгодно, чтобы Опус Деи сгинуло, а епископ и дальше распоряжался казной. И всё же Алекс уточнила:

   – Кто это такие?

   – Наш общий неприятель. В последнее время Мурсиа активно ими интересуется.

   – Надо же, – заметила Алекс, – оказывается, что-то общее у вас с ним всё же есть. А как же "враг моего врага – мой друг"?

   – Не в нашем случае, – сухо произнёс епископ. – Я передам вам через Франческо нужные материалы. Их можете без опаски передать Мурсиа. Пока он будет занят Опус Деи, есть шанс, что хоть на какое-тот время он оставит меня в покое.

   – Здравый расчёт, – кивнула Алекс. – А как мне лучше ему представиться?

   Епископ Ортинский на миг задумался и ответил:

   – Про себя можете сказать, что неофициально представляете интересы одной епархии.

   – И он поверит?

   – Скажете убедительно – поверит. Только не переусердствуете, Мурсиа нюхом чует лжецов.

   На следующий день Алекс и Франческо отправились к месту будущих событий, чтобы осмотреться. Прогуливаясь по почти пустой площади Святого Петра, Франческо заметил:

   – Вряд ли тебе удастся уговорить турка прийти сюда. Если он не клинический идиот, конечно.

   Алекс, вертя в руках туристическую карту, монотонно произнесла:

   – Это не твоя забота.

   – А может стать моей.

   – Я умею быть чертовски убедительной, Франческо, не переживай.

   – Тебе легко говорить, – произнёс он и еле заметно вздохнул, вглядываясь вдаль. – Я не понимаю, почему вообще надо устраивать представление на площади.

   – Так посоветовал епископ.

   – Мало ли что он посоветовал – отмахнулся Франческо.

   – Кажется, ты сам предлагал мне переговорить с ним по вопросам безопасности, – напомнила Алекс. – Ему больше всего нравится вариант со всеобщей аудиенцией на площади в среду.

   – А мне не нравится, – упрямо возражал он. – Твой турок на это не согласится, вот увидишь. Лучше спроси у епископа расписания заграничных поездок папы. Вряд ли они идеально защищены.

   Алекс внимательно изучала карту, то и дело спрашивая Франческо как правильно переводится то или иное название дворца, ворот или церкви.

   – Что ты хочешь там найти? – не выдержал и поинтересовался он. – Скажи конкретно и я тебе покажу.

   – Где живёт папа? – простодушно произнесла Алекс.

   – В Апостольском дворце, – недовольно вздохнул Франческо. – Но тебя туда не пустят.

   – Откуда ты знаешь? – не меняя тона, произнесла она. – Я и не в такие места проходила. Главное, чтоб охрана была правильно организована.

   – И не мечтай. Лучше думай о площади. Хотя, я не понимаю, какой дурак согласится сюда прийти...

   Алекс не могла пропустить мимо ушей такое пренебрежение:

   – Я не поняла, ты что, сомневаешься в моих способностях? Думаешь, я не смогу пройти на территорию Ватикана?

   – Открытую для туристов – можешь. Только папа не ходит по музеям. Ты его там не встретишь.

   – Тогда я пройду на закрытую территорию.

   Франческо рассмеялся.

   – Что? Ты мне не веришь? – почти оскорбилась Алекс.

   – Я бы посмотрел на это зрелище, особенно, когда тебя выкинет с площади швейцарская гвардия.

   – Не выкинет, – огрызнулась Алекс.

   – Ну, конечно, – продолжал вселиться Франческо, и Алекс решила прояснить ситуацию:

   – Спорим, что сейчас на твоих глазах я пройду на закрытую для посторонних территорию Ватикана, и никто меня оттуда не выгонит?

   Франческо только ухмыльнулся:

   – Это я бы мог пройти, сделать пару звонков нужным людям и получить пропуск. А ты – женщина, тебе нечего делать в Ватикане.

   Это окончательно добило Алекс:

   – Знаешь что, мужчина с большой буквы, – ледяным тоном произнесла она, не сводя с него глаз, – сейчас я сделаю один звонок, и меня не то что пропустят, но и встретят с распростертыми объятиями.

   – Да-да, конечно, – ещё раз ухмыльнулся он.

   Алекс не стала терпеть его насмешки, а просто пошла на поиски ближайшего телефона-автомата. Всё еще потешаясь, Франческо поплёлся следом, видимо думая, что Алекс решила ретироваться. Это говорило только о том, что слишком плохо он её знает.

   Захлопнув кабинку автомата прямо перед носом Франческо, Алекс набрала по памяти номер, что однажды видела на фотографии. Пока в трубке шли гудки, она откашлялась, дабы придать голосу глубины и более низкий тембр. Наконец, трубку поднял мужчина и произнёс что-то по-итальянски.

   – Это отец Матео Мурсиа? – по-английски, не забыв про ирландский акцент, осведомилась Алекс.

   – Да, – после краткой паузы ответил он, перейдя на английский. – Чем могу вам помочь?

   – Если хотите увидеть список членов Опус Деи в Ватикане, через десять минут будьте около Тевтонского колледжа.

   На этом она повесила трубку и вышла из кабинки. Франческо продолжал ехидно на неё смотреть.

   – Что встал? – кинула она, – возвращаемся на площадь, у меня деловая встреча.

   Франческо даже не смог что-то возразить или сострить, а просто пошёл следом за Алекс. Когда они пересекли площадь и подошли к ступеням сбора, Франческо заговорил:

   – Слушай, если ты хочешь что-то мне доказать, то не надо, оно того не стоит.

   – Нет уж, уговор есть уговор. Если я сказала, что пройду, значит пройду.

   – Оно того не стоит, – уже более серьёзным тоном повторил он. – Нам здесь светиться совсем не нужно.

   Но Алекс не обращала внимания на его слова и шла дальше.

   – Да постой ты. – Франческо схватил её за руку и притянул к себе, – хватит ребячества. Мы не для этого сюда пришли.

   – Руку убери, – только и процедила она.

   Видимо под действием самого недружелюбного взгляда Франческо послушался и отпустил Алекс. Она еще раз оглядела его и двинулась вперед, зная, что он до последнего будет наблюдать за ней. Подойдя к закутку между собором и колоннадой, который на карте обозначен как Арка колоколов, Алекс увидела двух молодых мужчин в форме швейцарской гвардии и с алебардами в руках. Вытянувшиеся по стойке смирно, они стояли по бокам от маленького прохода и, заметив её, они напряглись. Было видно, что они уже готовы если не физически, то словесно остановить её и отослать обратно подальше от прохода на территорию суверенного государства. Но Алекс не хотела ударить перед Франческо в грязь лицом, и потому заговорила с гвардейцами первой.