Текст книги "Мои калифорнийские ночи (СИ)"

Автор книги: Анна Джолос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 48 страниц)

Глава 7

Дженнифер

Тэми Фостер прилипла ко мне, как жвачка к волосам. Отодрать её от себя теперь просто нереально… Всюду следует ненавязчивым хвостом, где бы я не находилась и что бы я не делала. В принципе, она довольно безобидная: не грузит своими проблемами, не лезет ко мне в душу и не доставляет дискомфорта. Трещит правда без умолку, фоном как сорока, затихая только в присутствии других ребят. С ними-то как раз отношения у неё складываются неважно.

Я же стала замечать вокруг себя народ. И в основном, парней, конечно. С ними я быстро наладила контакт, и это не особо нравится здешним барышням.

Больше всего со мной жаждет общаться блондин. Тот самый, от которого тащится пол школы, и тот самый, который чуть не вкатал меня в асфальт. Я стараюсь делать вид, что не нуждаюсь в его компании. Парня это явно задевает, и он ещё настойчивее пытается обратить на себя внимание. Тянет его ко мне как чёртовым магнитом. Прохода не даёт, что в классе, что в столовке. То кипяток на меня прольёт, то на белоснежные кеды наступит. Недавно этот криворукий, будучи моим напарником на лабораторной по химии, и вовсе спиртовку перевернул. Загорелась моя тетрадь, и прядь волос опалило. Всё в таком духе… Боюсь ещё немного, и приближаться друг к другу станет просто опасно.

Не могу не признать: Исайя Ричи – обаятельный до чёртиков… С чувством юмора всё в порядке, да и мозги, судя по язвительным комментариям, имеются в достаточном количестве. Меня поражает не столько его внешность, которая идеальна, как он сам говорит, а тот факт, что иногда он озвучивает вслух то, о чём я подумала всего секунду назад. Это так странно, что даже пугает. Могут ли два человека мыслить настолько похоже?

И вот, что скажу: в то время пока я играю в эдакую неприступную скалу, всерьёз раздумываю на тему того, чтобы и впрямь подружиться с ним.

Дома война против меня поутихла. Уж не знаю, кого благодарить: отца или святую Грейс, но мелюзга стала меня игнорировать. Вот думаю, что хуже: их безразличие или буйный агрессивный настрой. Скучно стало, быстро сдались. Макс ведь такой изобретательный ребёнок! Уверена в его прекрасной голове для меня заготовлено немало испытаний, Пока же он занял выжидательную позицию. Держу пари: это бомба скоро взорвётся…

Старший, Рид, лишь изредка светит своим надменным покерфэйсом в доме. Утром он посещает местный колледж, либо дрыхнет у себя в комнате, а вечером пропадает на своих тренировках, да бесконечных вечеринках. И это прямо манна небесная, потому что даже самый короткий диалог в нашем с ним исполнении, заканчивается всегда одинаково. Плохо. Что ни фраза, то язва. От этого надутого индюка исходит такое раздражение, что я поражаюсь тому, как много у этого парня друзей.

*********

Пару недель спустя, происходит знаменательное событие. Отец загадочно говорит, что нам необходимо посетить одно местечко. Наивно предполагаю, что это какой-нибудь приятный сюрприз. В итоге же, Бен привозит меня к студии Даны Бейкер, за что я награждаю его самым ненавидящим взглядом из арсенала Дженнифер Смит.

– Детка, сделай это, пожалуйста, ради меня.

– Пап, – я недовольно метаю молнии глазами. На шантаж перешёл.

– Ты ведь всё равно приходишь, чтобы посмотреть. Так почему бы не записаться? – искренне не понимает он.

Поражаюсь насколько просто всё это звучит.

– Не хочу, – упираюсь я рогом.

Отворачиваюсь к окну. Мне совершенно не нравится, что он вот так неожиданно привёз меня сюда. Нечестно ведь давить на больное…

– Ну, хорошо, – постукивая пальцами по рулю, произносит он, – Хочу тебе кое-что рассказать. Послушать-то можешь?

Вытягиваю ноги и со скучающим видом пялюсь в лобовик.

– Я играл на барабанах.

– Чего? – нехило удивляюсь подобному факту в его биографии, – Не помню такого…

– Потому что это было очень давно, во времена моей юности, – слегка улыбается он, и меня смущает эта его улыбка. Та самая, особенная, когда он говорит о том, что ему дорого.

– Эмили сказала, что влюбилась в меня потому, что я играл как бог.

– Да ладно. В институте что ли? Вы же там познакомились?

– Да. Всё было круто, у нас даже группа своя имелась, с громким названием «Пыль». В составе – я, гитарист и клавишник. Молодые, креативные и преисполненные энтузиазма.

– А с названием-то почему такой промах? – не могу не прокомментировать я.

Отец хохочет, пожимая плечами.

– И куда же делось желание заниматься любимым делом? – моя бровь взлетает вверх. Эмили почти не делилась со мной тем, что было связано с отцом, а потому всегда интересно послушать что-нибудь про те времена, когда они были молоды и счастливы.

– Одному парню очень не нравилось то, чем мы занимаемся. Зато ему безмерно нравилась наша мама. Но ему не повезло, ведь Эмили выбрала самого классного из нас, то есть меня, – не без нотки гордости замечает отец. – За это пришлось немного пострадать. Нас здорово отделали в очередной раз, и парни больше не поддержали эту идею с группой. Сказали, что им надоело ходить с переломанными пальцами.

– Какой ужас, – я возмущена.

– И знаешь, так вышло, – задумчиво продолжает отец, – что я тоже со временем забросил своё хобби. А классно ведь играл… И причёска была крутая, как у хипстера.

– Па, реально жалеешь? – не ожидала увидеть такое разочарование в его глазах.

– Даже не представляешь насколько, – честно признаётся он. – Иногда так хочется поиграть, но время уже ушло. Знаешь, Дженна, завязать ведь всегда успеется…

Смотрит на меня хитрым взглядом. Выжидает.

– У меня даже партнёра нет, – качаю головой.

– Так появится. Даже не сомневаюсь.

– Ладно. Давай, признавайся, где мой рюкзак, – тяжело вздыхаю я. Не отстанет ведь точно!

– В багажнике, – сверкает он своей обаятельной улыбкой.

Вот ведь лис! Заранее припрятал форму и туфли! Знал, что ему удастся на меня надавить.

– Ты что, вообще в себе не сомневался, да? – достаю цветной рюкзак и толкаю его в плечо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Ну, если только самую малость, – смеётся Бен, легонько касаясь губами моего лба. От этого жеста я смущаюсь. – Давай, булочка, покажи этим американским задницам, как танцуют настоящие профи!

Я фыркаю и шутливо возвожу глаза к небу. Закидываю рюкзак на плечо и иду в сторону танцевального зала. Хотя нет, не иду, а практически бегу…

*********

Стараниями отца я оказываюсь в студии Даны Бейкер. Она отсматривает меня всего десять минут. Я рассчитываю на восторг, но получаю только хмурый взгляд, место в средней, а не в продвинутой группе, и третью линию, где лицезреть можно только впереди стоящие задницы. Круто, ничего не скажешь. Мою самоуверенность анкерными болтами прикрутили к полу. Да плевать! Буду танцевать. Ну и пусть, что пополнила ряды неудачниц.

Так начались мои занятия. Групповые, три раза в неделю. Я очень хотела приходить ещё, но Дана лишь равнодушно пожала плечами. Я видела, с каким восторгом все девочки о ней отзываются, и как светятся гордостью их глаза, когда получают похвалу. Мне же пока достаются одни замечания, а каждый промах – досадой отражается на её лице. Я накаляюсь внутри до предела. Злость и необходимость доказать ей, что я не новичок, что я много могу и что она ошиблась по-крупному – не позволяет мне думать о том, чтобы проявить слабость и уйти.

Стоя в последнем ряду, я кропотливо отрабатываю каждую связку, стараясь не думать о том, что означают её мимолётные взгляды. Иногда я прихожу раньше или наоборот задерживаюсь. Сижу у того самого окна и смотрю на танцующие пары. Я всё равно постоянно жду, пока за мной кто-нибудь приедет.

Как я не сопротивляюсь, Грейс остаётся непреклонна: вечером из центра меня забирают на машине. У папы не всегда есть возможность приехать, так что изредка эта миссия ложится на широкие плечи моего «брата». Его это бесит, и он сразу заявляет: приезжать будет тогда, когда сможет.

Мне всё равно. Я терпеть не могу, когда вижу его наглую физиономию на парковке. Общаться мы так и не научились, зато ненавидеть друг друга стали ещё больше.

Вот и сегодня Грейс сообщила, что за мной приедет ОН. Настроение итак отвратное, а тут ещё такая «радостная» весть… Придирки Даны сыпались на меня весь вечер словно из рога изобилия. Девицы противно ухмылялись до тех пор, пока одна из них едва не осталась без рабочей стопы. Благоразумно поутихли, поразившись моей наглости.

Иду в сторону парковки, но не вижу ни тойоту, ни бэху. Вздыхаю, и по привычке, сажусь на лавочку у остановки. Вставляю наушники и включаю плейлист. Мотыляю ногами, разглядывая как скейтбордист лихо подпрыгивает на площадке, что находится неподалёку. Интересно, есть ли у Макса скейт, я бы с удовольствием покаталась. Джимми говорит, для девчонки я делаю это круто. Как же я скучаю по своим друзьям! Никакие чаты и скайпы не могут заменить мне те дни, которые мы проводили вместе…

Звоню Джимми, и мы болтаем. Он довольно быстро сворачивает разговор. Вернулась его мать и начала выносить ему мозг: за грязные носки, мусор, который не выбросил и выбитое в школьном спортзале окно. Прощаюсь и велю передать привет всем ребятам.

Тем временем жду я уже целый час. Всерьёз рассматриваю вариант поездки на автобусе. Даже нахожу в приложении нужный номер. Однако вовремя вспоминаю, что денег с собой не взяла. А здесь с «зайцами» и другими «животными», желающими проехать бесплатно, особо не церемонятся. Испытывать удачу не хочу, обещала отцу не влезать в неприятности.

Телефон показывает заряд в один процент. Прекрасно просто, ещё и это. Думаю, стоит ли позвонить Грейс, но понимаю, что делать этого не стану. Окидываю взглядом парковку, складываю наушники в кейс и решаю идти пешком. Время девять тридцать, а этого кретина всё нет. Полагаю, он и не собирается сюда за мной ехать. Проскакивает, конечно, мысль о том, что могло произойти что-нибудь: поломка машины, форс-мажор, но почему-то есть ощущение, что Брукс делает это нарочно. Да и чёрт с ним. В конце концов, не так уж и далеко идти. По крайней мере, сперва мне так казалось…

Я топаю вдоль дороги, подмечая проезжает ли тот самый правильный автобус. По логике вещей он и приведёт меня в сторону западного побережья. Почти всюду люди, загруженные своими заботами, и некоторые из них вполне любезно подсказывают мне путь. Совмещаю приятное с полезным: осматриваю городок и добираюсь домой.

На перекрёстке сворачиваю влево. Чем дальше ухожу, тем больше сомневаюсь. Не помню, чтобы мы проезжали на машине эти места. Спальный район, унылая гостиница с парочкой не горящих букв на вывеске, и в итоге какой-то стрёмный закоулок с грязной стоянкой у супермаркета.

В смятении останавливаюсь, осознавая, что явно иду в неверном направлении. Байкер с чудовищными рыжими усами интересуется не подкинуть ли меня до пункта назначения. Оцениваю его внешний вид и почему-то мне думается, что это будет моя последняя поездка… Культурно отвергаю заманчивое приглашение и направляюсь к обшарпанной телефонной будке, на ходу снимая рюкзак с плеча. Прошерстив все карманы, обнаруживаю мелочь. Закидываю её в автомат и достаю записанный на бумажке номер. Как никогда благодарна Эмили. Зная мою рассеянность, первое, что она сделала перед отъездом – это распихала повсюду такие вот подсказочки для своей дочери-тупицы.

– Алло, – недовольно отвечает этот бессовестный. Должно быть, валяется дома на диване.

Злится, орёт, задаёт мне вопросы, а я даже сразу сообразить не могу, что ответить. Кручу головой из стороны в сторону, натягивая провод до предела. Замечаю пивнушку, нахожу глазами сквер, и кажется, немного успокаиваюсь, когда понимаю, что это вольтанутый сообразил, где именно я имела неосторожность застрять. И носит же земля таких говнюков, как он! Вместо извинений накричал, да засыпал оскорблениями… Терпеть его не могу.

Как у такой прекрасной женщины мог родиться такой отвратительный сын? Вопрос риторический…

Бросаю трубку и покидаю кабинку, напоминающую декорацию для триллера. Справа свистят какие-то алкаши. К счастью, не мне, а проходящим мимо девушкам. Инстинкт самосохранения настойчиво подсказывает, что лучше держаться от бара подальше. Невольно с содроганием вспоминаю своего отчима. Когда он выпивал, становился неадекватным. Я либо сбегала, либо закрывалась в своей комнате до тех пор, пока Эмили не вернётся с работы.

Перехожу дорогу, направляясь в пустынный сквер. Здесь, по крайней мере, нет пьяни и шумных компаний. Располагаю пятую точку на удобной деревянной скамейке, достаю сникерс и жду своего братца, который, по моим подсчётам, должен вскоре явиться. Очень надеюсь, что ему известно такое понятие как совесть…

Парк местами освещается плохо, а потому меня изрядно пугает мужик, копошащийся поблизости. Вздрагиваю и настороженно всматриваюсь в темноту. Он проверяет урну, лениво ковыряя в ней палкой. Замечает меня, скользит равнодушным взглядом, но тут же меняется в лице, замечая распакованный батончик в руках. Не знаю, мне становится так жаль его… Поднимаюсь со скамейки, подхожу к соседней лавке и оставляю нетронутую шоколадку там. Мужик мычит, и мне не понятно: выражает он таким способом благодарность или всё же демонстрирует агрессию.

Сама возвращаюсь на исходную позицию и стараюсь не слишком пялиться на несчастного. Он хватает сникерс и исчезает в кустах.

Сижу ещё минут десять, наблюдая за редко проезжающими авто. Ну и где этот придурок? Начинаю реально нервничать. Особенно, когда замечаю машину, притормозившую, напротив. Мерседес гелентваген. Пару минут стоит с включённым двигателем, а потом со стороны водителя опускается тонированное стекло.

Глава 8

Дженнифер

– Девушка, поздно ведь, опасно сидеть одной в таком переулке, – участливо замечает мужчина. Судя по голосу, немолодой. – Подвезти?

Лица разглядеть не могу, потому что машина находится в тени деревьев.

– За мной сейчас приедут, спасибо, – настороженно отвечаю я.

Он молчит, а у меня заходится сердце. Интуиция подсказывает, что ничего хорошего ждать не стоит. Начинаю нервничать, когда понимаю, что этот человек в машине не один.

Трогаю замочек на рюкзаке и лихорадочно соображаю, что делать. В какой-то момент одновременно открываются двери, и из машины выходят двое рослых мужчин. Лица закрыты чёрными масками. Мною овладевает паника. Резко выпрямляюсь, озираясь по сторонам. Как назло, никого поблизости нет. Меня бросает в холодный пот, и тревога разбегается нервной дрожью по телу. Всё то, что я упорно закапывала в себе на протяжении года, прорывается наружу, вгоняя меня в такой знакомый ступор. Я вспоминаю, что перцовый баллончик, заботливо подаренный отцом, остался дома в школьной сумке.

Путь к бару отрезан. Эти двое видят, что я напугана и растеряна. Замирают в нескольких метрах от меня. Переглядываются.

Один из них делает шаг навстречу, а дальше всё происходит очень быстро. Швыряю в него рюкзак и срываюсь с места. Бегу по парку, громко кричу и надеюсь, что меня услышит хоть кто-нибудь со стороны оживлённого перекрёстка, виднеющегося отсюда.

Эти люди абсолютно точно гонятся за мной. Торопливые шаги раздаются совсем рядом. Если они отстают, то лишь ненамного. Машина резко газует, обгоняет и тормозит впереди. Я переставляю ноги, задыхаясь от страха, который, кажется, сковал все части тела. Ноги словно ватные, боюсь споткнуться и упасть, ведь тогда мне однозначно от них не спастись.

Замечаю, что из авто показывается третий. Тоже направляется в мою сторону, и деться мне некуда. Назад вернуться не могу, слева клумбы, заканчивающиеся мощённой стеной, справа всё тот же гелентваген…

Мужик ловит меня, хотя я пытаюсь его обогнуть. Больно хватает за волосы да так, что на глазах моментально проступают слёзы. Меня захлёстывает дикий ужас. Выворачиваюсь, игнорируя боль, и в отчаянии бью его коленом в пах с той силой, на которую вообще способна. Скулит, сгибается пополам, а я радуюсь, окрылённая свободой.

Недолго радуюсь… Падаю на землю, прижатая тяжёлым телом сверху. Перекатываемся в борьбе.

– Отпустите! – кричу, лягаясь ногами. Хорошо попадаю ему в лицо.

– Заткнись, сука! – зажимает рот, чтобы я не орала. Кусаю его пальцы, чувствуя металлический привкус во рту, за что меня тут же бьют головой об асфальт.

– Тварь, лежать говорят тебе!

А потом я вижу это. Дуло пистолета, направленное мне прямо в лоб.

– Не успокоишься – закроешь глаза навсегда.

Господи, за что… Послушно прекращаю кричать, но мысленно уже прощаюсь с жизнью. Лучше я сдохну, чем позволю ещё раз случится тому, что уже со мной было.

– Умница.

Убирает пистолет, но хладнокровно бьёт в живот. От неожиданности я задыхаюсь, скручиваясь пополам. Теряю ориентацию в пространстве и на миг забываю вообще о том, где нахожусь. Они поднимают меня и тащат к машине.

Нет, нет, нет… Пожалуйста, только не это.

Дёргаюсь. Плевать. Пусть лучше застрелят.

Вдруг что-то происходит. И я не сразу соображаю, что именно. Кто-то явно пришёл мне на помощь, потому что внезапно мы все валимся на землю. Мужская брань, характерные звуки ломающихся костей, и в какую-ту секунду – передо мной мелькает знакомая футболка.

– У него пистолет, – с трудом произношу я, пытаясь подняться на ноги. Мне страшно, очень страшно.

Рид выбивает оружие из его рук. Обрушивает удары один за другим. Тот, что угрожал мне, лежит теперь под ним. Хрипит, пытаясь закрываться, но это абсолютно бесполезно. Второй корячится на асфальте, захлёбываясь собственной кровью. Судя по всему, Рид сломал ему руку и нос.

– Смит, – зовёт меня он, слегка поворачивая голову. Поднимается на ноги, забирая пистолет.

Тот третий, которого я ударила, смекнул, что запахло жареным. Спешит со всех ног к машине, бросая своих подельников.

Рид хватает меня за локоть, осматривая беглым взглядом.

– Цела?

Киваю.

– Урод, – шипит тот, что обливается кровью.

– Иди вперёд, – толкает меня в спину. – Быстро.

– И тебя, и твою суку из-под земли достанем…

Я прохожу несколько шагов, но всё же оборачиваюсь. Зажмуриваюсь, потому что Рид с особой жестокостью заставляет его заткнуться.

Потом раздаётся несколько выстрелов. Это Брукс. И я замираю. Оружие огнестрельное. Гелентваген без номеров со свистом срывается с места. Те двое, что на земле, подвывают от боли.

– Колени, Смит, – объясняет мне он.

Прострелил им колени? Я верно поняла?

Хватает меня за руку, крепко сжимая ладонь, и тащит вперёд в тёмную аллею. За лавкой прячется тот самый бездомный, которого я совсем недавно угощала своей шоколадкой.

Не помню даже как добрались до машины. Меня потряхивает, перед глазами пелена. Я с силой сжимаю свой рюкзак, подобранный на обратном пути. Смотрю в одну точку, испытывая облегчение только тогда, когда машина мчится по трассе…

Тут же звонит кому-то, спрашивая далеко ли они. Ничего не слушаю и даже не понимаю, с кем он говорит.

Какое-то время спустя, бмв заворачивает куда-то в сторону холмов. Тормозит, и мы с минуту сидим в гробовой тишине. В районе живота неприятно пульсирует, но это ничто в сравнении с тем, что я чувствую.

Отстранённо наблюдаю за тем, как он выходит из машины. Подходит к краю. Протирает и выбрасывает пистолет вниз, туда где простирается океан. Разворачивается, возвращаясь к машине. Фары подсвечивают его белоснежную майку, заляпанную чужой кровью. Подходит к распахнутой водительской двери, перехватывает мой взгляд и снимает её с себя. Смотрю на крест, что висит на его шее. Поднимаю на него глаза. Он что-то говорит мне.

– Ты в порядке? Смит? – доносится как-будто издалека.

Я молчу, а он выходит из себя. Замечает, что держусь за живот, задаёт вопросы… А я просто хочу, чтобы он оставил меня в покое.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Кажется, до него доходит. Молча садится за руль и мы, наконец, возвращаемся на оживлённую трассу. В машине так резко раздаётся звонок, что я невольно дёргаюсь от неожиданности.

Принимает вызов, останавливаясь на светофоре у перекрёстка.

– Бро, ну ты где? – говорит по громкой связи какой-то парень. И он явно навеселе…

– Кэм, я не приеду.

– Чё за дела, обещал же вернуться, – расстроенно говорит его собеседник.

– Обстоятельства изменились. В другой раз.

– Свинтил посреди вечеринки. Кинуть нас решил что ли?

Посреди вечеринки…

Эти слова возвращают меня в реальность. Пока я ждала его, он спокойно тусил со своими друзьями.

Не знаю, может, виной тому пережитый стресс, но я вдруг начинаю смеяться. Тихо сперва, а потом во весь голос.

Брукс, не ожидающий ничего подобного, недовольно косится в мою сторону. Парень, что до сих пор висит на телефоне, видимо, тоже меня слышит.

– Ты с тёлкой что ли?

– Погоди, Кэм.

Отключается, а я продолжаю истерически смеяться.

– Ты больная? – зло интересуется он, заворачивая в сторону вэст коуст гарден.

Я закрываю лицо рукой, пытаясь успокоиться, но ничего не выходит.

Меня чуть не затолкали в автомобиль. Не знаю, какую цель они преследовали. Тот, с которого слетела маска, был похож на мексиканца. Догадываюсь, они либо торгуют людьми, либо их органами. Одно из двух.

– Смит, прекрати! – настойчиво просит он, когда меня снова накрывает.

Паркуется у дома. В окнах света нет. Грейс говорила про какую-то деловую встречу. Дети ночуют у родственников. И это прекрасно.

Я тут же выхожу из машины, направляясь в дом. На автомате достаю ключи, открываю дверь и захожу в тёмное помещение. Не думала, что скажу это так скоро, но я безумно рада оказаться здесь.

– Какого чёрта на тебя нашло? – гневается Брукс.

Я не обращаю на него внимания. Иду по коридору, но он нагоняет меня у лестницы.

– Смит! Я с тобой разговариваю! – разворачивает меня к себе и вжимает в стену своими ручищами.

Молчу нарочно. О чём вообще можно говорить?

– Ты оглохла что ли? – трясёт меня за плечи, нависая надо мной.

– Пошёл ты, Брукс! – зло отвечаю я.

Ненавижу.

На него падает свет от соседского дома, а потому я в деталях вижу его лицо.

– Какого чёрта ты там оказалась? – орёт, раздувая ноздри и прожигая тяжёлым взглядом из-под бровей.

Прищуриваюсь, глядя в его холодные глаза. Они так близко, что мне не по себе.

– Пешком пошла, потому что ты…

– Дура, – гневно выплёвывает он. – Тупая сука, не могла поехать на автобусе?

– Не могла, придурок, денег с собой не взяла. Отпусти! – дёргаюсь.

Я начинаю задыхаться. В ушах шумит. Его присутствие давит. Пытаюсь вспомнить дебильное стихотворение из детства и проговорить его про себя. Тот укуренный психолог, к которому меня водила Эмили, давал множество ценных советов, до тех пор пока я не послала его. Но почему-то сейчас на ум пришёл лишь этот. И я шевелю языком, проговаривая идиотские строчки про себя:

Каждый день посыпайте голову перцем,

Обязательно посыпайте голову перцем,

Потому что, когда Злой Барбазуб

Вас утащит и продаст ведьме Лахмуте,

Которая захочет вас бросить в суп, —

Она сперва оглядит вас, принюхается

И вдруг – АААПЧХИ! – как чихнёт! —

Нет, – скажет Лахмута, —

для меня это слишком круто!

Закончить не успеваю, его грубый голос возвращает меня к реальности.

– Идиотка, отдаёшь себе отчёт в том, чем могло всё закончиться?

Отвлекает меня этой фразой. И тут меня переклинивает. Распахиваю в гневе глаза. Толкаю его. Сильно. Даже он со своим спортивным телосложением чувствует мою злость и ярость.

– А ты отдаёшь? – ору в ответ. – По твоей вине, между прочим, я там оказалась!

Вспоминаю комментарий его друга про вечеринку и качаю головой. Убирает руки, сжимая челюсти до хруста. Заткнулся. Аллилуйя!

Пользуясь моментом, поднимаюсь наверх. Очень вовремя, потому что слышу, как срабатывают ворота. Бен и Грейс вернулись, и меньше всего, я сейчас хочу пересечься с ними…