Текст книги "Мои калифорнийские ночи (СИ)"
Автор книги: Анна Джолос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 48 страниц)
Глава 61
Дженнифер
Я катаюсь вдоль улочек Блу Бэй до самого позднего вечера. Сижу на побережье, наблюдая за неистовыми волнами, брожу по парку с аттракционами и смотрю, как студенты играют на стадионе в футбол.
На душе скребут кошки, настроение отвратительное, и оно становится ещё хуже, когда я подъезжаю к дому. Потому что я прекрасно понимаю, с кем мне придётся столкнуться лицом к лицу в очередной раз.
Но вот же чудо! Брукса дома нет, и я могу вздохнуть с облегчением и успокоиться. Но, увы, ненадолго. Акселя тоже нет, а это значит, что скоро они вернутся с прогулки.
Бросаю злосчастные письма на стол. Открываю холодильник. Решаю сделать пару бутербродов и наливаю себе вина (какого-то там дремучего года выпуска), раздобыть которое удалось на верхней полке. Успеваю поразмыслить о том, насколько всё плохо по шкале от десяти до десяти, пожалеть себя, поесть и выпить пару-тройку бокалов чудесной красной жидкости.
Уже намереваюсь домыть посуду и отправиться спать, как на кухне появляется он. И лёгкость бытия вмиг улетучивается.
– Накаталась? – зло бросает Рид.
– Извини, что взяла твою ма…
Он хватает меня за плечи, и я роняю тарелку. Разворачивает к себе.
– Зачем ты выключила телефон? – гневно спрашивает, сверкая глазами.
– Разрядился…
– Давай ты не будешь лгать! – сжимая челюсти, просит он.
– Отстань, – пытаюсь отмахнуться от него как от назойливой мухи.
– К врачу почему не поехала? На черта наматывала круги по городу?
Нависает надо мной, словно грозовая туча. Я только сейчас понимаю, что он мог отследить моё передвижение в приложении на телефоне. И заглушить машину он, кстати, тоже мог.
Пожимаю плечами, пытаясь отодвинуться от него.
– Ты пила что ли? – замечает открытую бутылку на столе и прищуривается.
– Немного, – признаюсь я. Голова слегка кружится, но мне хорошо. – Не нуди, Брукс. Вчера мы тоже пили.
– Напомнить, чем закончилось? На тебя это дурно влияет, – мрачно произносит он.
Я смеюсь и киваю.
Рид отходит, я возвращаюсь к мытью тарелки. Тишина длится дольше двух минут, и это начинает настораживать. Поворачиваю голову, и с ужасом наблюдаю за тем, что он делает.
– Отдай, не трогай, – кидаюсь к нему, как раз в тот момент, когда он достаёт лиловую открытку из конверта.
Я не хотела, чтобы он их увидел. Не хотела, чтобы он читал те мерзкие слова, которые там написаны.
– Это что *****? – хмурит брови и смотрит исподлобья. – Откуда это у тебя? Снова?
– Нет, они старые, отдай! – кричу, срываясь на истерику, когда он достаёт вторую.
– Смит! – отодвигает меня одной ручищей.
– Пожалуйста, пожалуйста, не надо их читать!
У меня начинается самая настоящая истерика. Я даже сама не могу объяснить почему, но внезапно всё, что копилось, рвётся наружу со страшной силой.
– Эй, успокойся, слышишь? – пытается успокоить меня он. – Дженнифер, хватит! Посмотри на меня!
Я качаю головой, упираюсь, пытаюсь пройти мимо него, но он не пропускает меня.
– *****, Смит, что с тобой происходит?
Я начинаю рыдать. Слёзы льются и льются… Остановиться не могу. Раздавлена настолько, что нет сил бороться с собой.
Рид притягивает меня к себе. Утыкаюсь носом в его футболку. Зажмуриваюсь, пытаясь сдерживать глухие рыдания. В ноздри проникает его запах, и я судорожно сглатываю, постепенно затихая.
– Кто? – спрашивает спустя минуту.
– Я не могу сказать…
– Смит!
– Фостер, – тихо отвечаю, прекрасно понимая, что в противном случае он не отстанет.
– Сука конченая…
Рид реагирует как-то странно. Будто и не удивлён вовсе.
– Зачем ты ей рассказала?
– Я не рассказывала, она подслушала мой случайный разговор с Роуз, – тихо всхлипывая, объясняю я.
– И всё это из-за Ричи? – почему-то сразу попадает в точку. И у меня нет ни одного предположения почему.
– Да, – качаю головой. – Я ведь дружила с ней!
Мои глаза снова наполняются слезами.
– Я уже говорил тебе, нельзя быть такой доверчивой, – с укором произносит он. – У тебя с этим большие проблемы, Смит!
– Я поехала к ней домой. Догадывалась, что это она, но хотела посмотреть ей в глаза. Убедиться, понимаешь?
– И? Хочешь сказать, она сожалеет? – не верит он.
– Нет, – горько смеюсь. – Тэми и не думала извиняться. Зато она с огромным удовольствием напомнила мне о том, что я – испорченный товар. Второй сорт…
– Это не так, Смит, – злится он, отодвигая меня от своей груди.
– Да-да, – печально улыбаюсь.
Мы смотрим друг другу в глаза, и почти наверняка думаем об одном и том же.
«Есть одна проблема. Не люблю быть вторым».
Я знаю, что поняла его превратно, но эта, брошенная невзначай фраза, до сих пор прочно засела в моей голове.
– Твоя Фостер – глупая, завистливая дрянь. Такие люди сами роют себе яму.
Я тяжело вздыхаю и разворачиваюсь к раковине. Открываю холодную воду, умываюсь и промакиваю лицо полотенцем, пытаясь взять себя в руки.
– Ты поела?
– Да не особо, – честно отвечаю я.
– Тогда пошли.
– Куда? – замираю в недоумении.
– Не знаю, телек посмотрим, пиццу закажем. Или ты собираешься наматывать сопли на кулак весь вечер?
Я отрицательно качаю головой. Про себя благодарю его за то, что он не пытается проявлять ко мне показное сострадание. За то, что не позволяет расклеиться и утонуть в этой жалости к себе.
– Устроила ниагарский водопад, – недовольно смотрит на свою мокрую футболку.
– Прости, неудобно вышло, – шмыгая носом, извиняюсь я, глядя на то, как он стаскивает её одной рукой.
Чёрт. Я поспешно отворачиваюсь. Хватаю стакан, наливаю ледяную воду. Просто чтобы не смотреть на его голый торс. Можно было бы уже привыкнуть, да не получается… Всякий раз смущаюсь, как маленькая девочка, хотя последние пару лет мои многочисленные друзья только и делали, что не стесняясь, разгуливали передо мной вот в таком же виде.
Он и правда заказывает пиццу, которую уже спустя полчаса привозит не в меру болтливый курьер. Как раз в тот момент, когда звонит папа. Наверное, хочет узнать, стоит всё ещё наш дом или нет. Рид коротко сообщает, что всё в порядке. Говорит, что не съел меня, при этом подмигивая. Я едва не роняю кусок пиццы. Позорище… Пожалуй, у меня отлично получается одна единственная вещь: вести себя в его присутствии как дура.
– Можешь переключить, – великодушно разрешает он, вытягивая длинные ноги.
По телевизору идёт «Крутой тюнинг», и я так залипла, что не сразу поняла о чём он.
– Ммм?
– Я говорю можем переключить. Музыкальное шоу, мелодрама.
Кажется моё лицо выражает крайнюю степень недоумения, потому что он тут же смеётся.
Нравится мне его смех. Ладно, Дженнифер, пора признаться самой себе – в этом парне тебе многое нравится. Хотя определённо не должно…
– Два года назад Эмили пришлось купить домой второй телевизор. Она не могла смотреть то, что смотрела я.
– Неудивительно, – хмыкает он. – К тебе сегодня приходил тот зализанный.
– Даниель? – расстраиваюсь я. Из-за случая в душевой, мне пришлось на время позабыть о танцах. А это очень и очень плохо, учитывая, что основной чемпионат уже в июне.
– Даниель, Габриель, откуда мне знать. Тот петушок, что вернул тебе телефон.
– И вовсе он не петушок! – возмущаюсь я.
Брукс хохочет. Мы одновременно тянемся за пиццей. За одним и тем же кусочком. Стукаемся пальцами, и я сконфуженно беру соседний.
– Слушай, а что за история с вышкой? – интересуется он. – Мать тогда говорила.
– Да так… Мы залезли на территорию одного завода у водохранилища. Прыгали оттуда.
– И ты?
Аксель бесцеремонно забирается на диван и укладывает морду мне на колени.
– Я сиганула самой первой. Не от большого ума, конечно. Но мне тогда было всё равно, – чувствую, что мой взгляд становится стеклянным. Это ведь было спустя месяц после той истории с отчимом.
– А в полицейском участке как оказалась? – отпивая из стеклянной бутылки колу, спрашивает он.
Ему и правда интересно? Или чистое любопытство?
– Мы играли в карты. Проигравший исполнял желание. Разговор чисто случайно зашёл о сказках братьев Гримм. Мой друг Генри вырос в детдоме, потому ничего о них не слыхал. В общем, когда я проиграла, Генри и Джимми захотели эту книжку. Были уверены в том, что мне ни за что не достать её, – мои губы трогает улыбка. – Ночью на старой развалюхе мы подкатили к городской библиотеке. Я забралась в окно, спокойно отыскала сказки и уже собиралась вернуться, да только меня остановил вооружённый полицейский.
У Рида странное выражение лица. Словно он не верит ни единому слову.
– И чем закончилась эта увлекательная история? – иронично выгибает бровь.
– Тем, что я здесь, – пожимаю плечами. – Из участка меня забрал отец. А Эмили в кратчайшие сроки собрала чемодан и вручила мне билет до Калифорнии.
Он задумчиво кивает. Пожалуй, слишком много откровений за последние два дня.
– Влезала в неприятности ещё в Канаде… Нарочно злила свою мать? – прищуривается.
– Думаю, да, – опуская глаза, признаюсь я. – Домой ночевать не приходила, общалась с теми, кто постарше, стала плохо учиться. Не знаю, чего добивалась…
– Мы оба понимаем, что она должна была его остановить, – холодно замечает он.
– Рид, не надо, – прошу я. Потому что стоит только подумать об этом и мне снова становится больно.
Чувствую, что его настроение резко меняется.
– Не надо что? Смит, что это за мать такая? Извини конечно, у меня отец тоже – тот ещё отброс, но чёрт возьми, как она закрыла глаза на то, что произошло? Как позволила ему уйти? Уйти от наказания и ответственности за содеянное…
Он говорит это с такой яростью во взгляде, что я невольно вся сжимаюсь.
Слишком много правды в его словах.
Слишком часто я задавала себе те же самые вопросы.
И так и не задала их родной матери…
Поднимаю со стола пустую коробку и ухожу на кухню, потому что в глазах стоят слёзы. Я уже противна сама себе. Никогда раньше столько не плакала.
Рид заходит следом. Достаёт из пачки сигарету и открывает настежь окно. Щёлкает зажигалкой, и в полутьме загорается красный огонёк.
– Иди сюда, – зовёт меня, выдыхая дым.
Я послушно плетусь в его сторону. Останавливаюсь рядом, опираясь о столешницу. Какое-то время мы молчим, слушая нескладный хор неугомонных сверчков.
– В мире каждый день происходят дерьмовые вещи, и далеко не всегда с плохими людьми. Так вышло и с тобой…
Я молча слушаю его, уставившись на свои мохнатые тапки с кроличьими ушами. Меган подарила, когда приходила навестить в больницу.
– Смит, ты – сильная, и должна перешагнуть через это. Забыть как страшный сон, понимаешь? Как бы банально это ни звучало.
Киваю. Он поворачивается ко мне, смотрит долгим, внимательным взглядом. Словно хочет сказать что-то ещё, но раздумывает стоит ли…
Подходит ко мне непозволительно близко, заставляя сердце трепыхаться и биться о рёбра. Я разглядываю цепочку и крестик на его груди.
– За что ты так меня возненавидел? – решаюсь поднять глаза и задать свой главный вопрос.
Он мрачно усмехается.
– Потому что тебя слишком много, Смит.
Я закусываю губу.
– Вечно топчешься поблизости, лезешь, куда не просят. Ни черта не слушаешься и дерзишь. Нарочно меня задираешь, – протягивает руку и убирает упавшие на лицо кудри.
Такой простой жест… Но у меня перехватывает дыхание.
– Ты, как Лерой в юбке. Всегда готова бороться и противостоять, – задумчиво говорит он. – Когда я перешёл к нему в класс, первым делом мы подрались.
Я удивлённо моргаю.
– Сошлись в жёстком споре, и этот самоуверенный сукин сын решил навалять мне, – смеётся. – Но вот уже много лет Картер, вне всяких сомнений, мой лучший друг. Надёжное плечо. Человек, близкий по духу.
– И какое отношение это имеет ко мне?
– Я о том, что вы чем-то похожи. Прямолинейные, независимые. Оба отмороженные донельзя.
– Намекаешь на то, что мы с тобой могли бы подружиться? – не совсем понимаю, к чему он клонит. – Как брат с сестрой?
– Это вряд ли, Смит, – улыбка на его лице гаснет так же быстро, как появилась.
– Что ж, спасибо за честность, – глотая обиду, подвожу итог душещипательной беседы я.
– Сама ведь напросилась, – услужливо напоминает Рид.
– Всё нормально, я понимаю. Ничего не изменилось.
Почему-то в груди так больно, что это мешает дышать. Он тушит сигарету в пепельнице, прищуривается и хмуро смотрит на меня сверху вниз. Я бы сказала чересчур откровенно и вызывающе…
– Я пойду спать, – тихо, но уверенно говорю я, стараясь не выдать беспокойства, внезапно охватившего каждую клеточку.
Да только моя защита моментально рушится, словно неумело построенный карточный домик. И виной тому всего одна его фраза.
– Мы оба знаем, что не пойдёшь…
Глава 62
Дженнифер
Здесь, в кухне практически темно, и лишь тусклый свет пары лампочек, расположенных на вытяжке, освещает окружающее пространство.
Я напряжена. Его близость как всегда заставляет меня цепенеть, а всё потому что этот парень слишком непредсказуем. Всякий раз, оставаясь с ним наедине, ты не знаешь чего ждать… Так было с самого первого дня его появления в этом доме. И с тех пор ничего не изменилось.
Он стоит напротив и смотрит совсем не по-доброму. Словно даёт возможность опровергнуть его слова и уйти. Но я не собираюсь этого делать. Знаю, любопытство точно когда-нибудь меня погубит, но я буду не я, если не останусь. Ему прекрасно это известно.
Замираю и словно заворожённая, наблюдаю за тем, что происходит. Рид медленно, но властно обхватывает обеими ладонями мою шею. Пальцем чертит ровную линию вдоль горла, и я непроизвольно сглатываю, когда мои глаза встречаются с его. Меня затягивает. Намертво. Как в зыбучие пески, из которых невозможно выбраться. Я снова вижу этот его дикий взгляд… И внутри всё переворачивается. Маленький смерч зарождается где-то в области солнечного сплетения и грозится превратится в настоящий ураган Катрина. Разрушительный и неистовый.
Одна его рука путается в непослушных волосах, а вторая касается моего лица. Сперва мягко, почти нежно, а потом всё более напористо.
– Лучше тебе бежать отсюда, Смит, – тихо, почти шёпотом предупреждает он, дотрагиваясь большим пальцем до моей нижней губы.
Я отрицательно качаю головой и опускаю веки, не в силах справиться с тем волнением, что меня охватило. Полагаю, сейчас должен включиться разум, и красная сигнальная карточка не может быть мною проигнорирована. Но… Я не могу даже шелохнуться, к горлу вдруг подступает паника. Что если он снова издевается?
Рид тянет меня за волосы, наматывая их на кулак. Склоняется к шее и трётся носом, вдыхая мой запах. От этого лёгкого движения всё тело покрывается знакомыми мурашками…
Ему нравится. Я никогда не забуду то, что он сказал в тот вечер, когда вернулся пьяным с дня рождения Исайи.
«Ты пахнешь так, что у меня крышу сносит».
Его правая рука уверенно ложится на поясницу, и он притягивает меня ближе, одновременно с этим касаясь губами кожи. В том самом месте, где бьётся пульс…
Хватаюсь за него, когда чувствую зубы на своей шее. Язык, губы, укус. В обратном порядке, ещё и ещё… Бессовестно выгибаюсь, теснее прижимаясь животом к его оголённому торсу.
Господи боже… Я вся дрожу. Меня лихорадит, словно поднялась температура, и я ничего не могу с этим поделать.
Отрывается всего на пару секунд. Мой фокус размыт, а в голове ни одной цельной мысли, словно я очень много выпила. Сжимает меня в своих руках и наклоняется к моему лицу. Дыхание горячит кожу. Вздрагиваю. Его губы почти касаются моих… Пульс учащается, в ушах стучит вскипевшая кровь, а сердце заходится как ненормальное.
Поцелуй меня… Пожалуйста. Просто поцелуй меня Рид!
Я готова молить его об этом, потому что это единственное, чего я так сильно хочу. Смотрю в его глаза, которые сейчас непозволительно близко. Которые так манили меня с тех пор, как я его увидела. Завораживающие, невероятные… И этот взгляд обещает так много, что становится не по себе от острого влечения, захватившего моё тело.
Поцелуй меня…
Иди к чёрту, вслух я этого не скажу точно, но прочитай, ты же видишь. Ты же хочешь этого сам. Я чувствую.
И он целует. Сначала не торопливо, играючи, будто пробует на вкус. А потом всё более несдержанно, нагло и горячо. Раскаляет угольки, тлеющие со времён нашего первого поцелуя.
Страсть окутывает мягкой пеленой дурмана. Заполняет всю меня… Оглушает. Накрывает, и я пугаюсь того, как сильно меня к нему тянет. Пальцы отчаянно сжимают его плечи, словно боюсь, что всё нереально, что он может исчезнуть… Наши языки невыносимо долго дразнят друг друга, до тех пор пока воздуха не остаётся совсем.
Таких поцелуев как этот в моей жизни точно не случалось. Откровенных, томительных, безумных, ярких. Поцелуев без тормозов… Словно я всю жизнь рисовала карандашом в чёрно-белых тонах, и мне вдруг дали краски всех цветов радуги.
Застыли оба, тяжело дыша. И будто бы даже сверчки стали звучать ещё громче.
Я хочу смотреть в эти глаза вечно. Только пусть в них не будет холодной ненависти…
Он молча берёт меня за запястье. Пока добираемся в гостиную, я дважды оказываюсь прижатой к стене. От его напора у меня напрочь отключаются мозги, но срабатывают недвусмысленные инстинкты. Есть только он и его губы, которые так отчаянно хочется целовать. С ума сходить на пару с ним и ни о чём не думать.
Не помню, как оказались у дивана. Он садится и тянет меня к себе на колени. Я, не раздумывая ни секунды, забираюсь на него. Совершенно позабыв о стеснении, приличиях и морали.
Я хочу прикасаться к нему.
Мне стыдно, но иногда я представляла каково это – дотронуться до него. Виктория делала это при любой возможности, и нельзя её винить, ведь Рид Брукс – из той категории плохих, горячих парней, от которых девушки обычно без ума.
Глажу его скулы, целую подбородок, тянусь к губам. Едва касаясь, нарочно обманываю и отдаляюсь, с удовольствием отмечая про себя его реакцию. Не доволен, сжал зубы, но бездействует. С трудом сдерживаю улыбку. Не всё ведь только ему со мной играть…
Мои ладошки бесцеремонно скользят по его спортивно сложенному телу: грудь, плечи, живот… Мечта любой девчонки. Цепляю коготочками кожу предплечий, и как в прошлый раз не могу удержаться: трогаю чуть выпуклые вены, которые так мне нравятся. Обнимаю его за шею и, наконец-то, целую, растворяясь в нахлынувших потоком чувствах.
Но мой бенефис длится недолго. Этот парень не привык уступать. Пока эти прекрасные губы настойчиво атакуют мои, пальцы пробираются под шорты и сжимают ягодицы. Так сильно, что наверняка останется синяк.
«Одним больше, одним меньше», – довольно ухмыляется внутренний голос.
Поцелуи в какой-то момент становятся глубже, откровеннее, жарче. Его дерзкие прикосновения будоражат и волнуют. Меня уносит так высоко, что падать наверняка будет очень и очень больно, но я в такой эйфории, что даже не замечаю, как на него реагирует моё собственное тело. Требует ещё и ещё.
Мы с трудом отрывается друг от друга. Я с запоздалым смущением смотрю на него. А Рид, откинувшись на подушки, наблюдает за мной… У него такой взгляд, что от лопаток вдоль позвоночника простреливают электрические разряды.
– Сними её, – хрипло просит он.
Клянусь, мне кажется в тот момент, я готова была сделать всё, что он захочет. Потому что его глаза горели как никогда…
Мой дурацкий гипс вряд ли прибавляет очков по шкале сексуальности. Но мне, если честно, на это наплевать. Максимально грациозно стаскиваю с себя майку. Слегка склоняю голову и убираю назад непослушные кудри.
– *****, Смит…
Он жадно изучает моё тело. Тонкий белый кружевной бюстгальтер почти ничего не скрывает, и Риду определённо нравится то, что он видит.
Отталкивается от спинки дивана, поднимает меня, и вот в какой-то момент – я уже лежу под ним. Зарываюсь пальцами в мягкие пряди его волос. Задыхаюсь от своих ощущений.
Подминает под себя. Кожа к коже. Ближе почти некуда.
Никогда прежде я не испытывала ничего подобного. И ни с кем по своей воле не заходила так далеко…
Мы снова крадём друг у друга поцелуи. Наше противостояние чувствуется даже здесь. Но, увы, тело сладко ноет и предательски отзывается на каждое его движение. Я однозначно проигравший…
Треск. Гаснет свет. Похоже, что лампочка в торшере перегорела. Да пусть хоть весь мир распадётся на атомы! Я не хочу, чтобы это заканчивалось…
Он встаёт, и я пугаюсь того, что могла сделать что-то неправильно, не так… Но уже через несколько секунд я судорожно сглатываю. Потому что его губы касаются живота, а ладонь через мгновение накрывает и сжимает грудь.
Я не могу сдержать стон от внезапно разрастающегося возбуждения.
– Чёрт… Ты моей смерти хочешь?
Этот его голос звучит так по-особенному. Низко и невероятно сексуально…
Я не желаю думать о последствиях, сожалении и о чём бы то ни было ещё. Меня разрывает на кусочки. Он продолжает ласкать мой живот и одновременно с этим стягивает с меня лёгкие хлопковые шорты. Пальцы сжимают бёдра. Я дышу через раз. Судорожно и бессовестно громко.
А потом мы слышим это. Срабатывает сигнализация. Аксель забегает в гостиную и начинает громко лаять. Снаружи доносится какой-то грохот, шум.
Смотрим друг на друга в полутьме. Рид встаёт, идёт к окну, отодвигает занавеску. Я сажусь, начинаю второпях искать свои вещи и пытаюсь прийти в себя. Кожа всё ещё горит от его поцелуев, а голова напрочь отказывается соображать.
Слышу его нецензурную речь. Спешно одеваю майку, шорты и поднимаюсь с дивана.
– Кто там? В чём дело?
– Не пойму, – отвечает он.
Идёт в сторону парадной двери. Я хвостом следом.
– Тут сиди, поняла?
– Он на заднем дворе, – задумчиво говорю я, глядя на экран, транслирующий запись с камер. На газоне лежит человек. Как назло лица не видно. Да ещё и капюшон накинут.
Рид открывает дверь и уходит, оставляя меня нервничать и теряться в догадках. Время позднее, и вряд ли происходит что-то хорошее.
Брукс обходит бассейн, и я задерживаю взгляд на его широкой спине, к которой, наконец-то, сегодня имела возможность прикоснуться. Наблюдаю за тем, как он подходит к мужской фигуре. Сердце начинает стучать быстрее, и в секунду меня накрывает тревога. Я боюсь за него. Вдруг этот человек опасен? Что он делает около нашего дома в столь поздний час?
Вот Рид наклоняется к нему, стягивает капюшон, и я пытаюсь получше рассмотреть, кто скрывался под ним.
Да ну ладно…
Засовываю ноги в кеды и выбегаю на улицу.
– Что с ним? – кричу на ходу.
– Судя по тому, как от него несёт текилой – пьян.
Рид лупит одного очень знакомого нам блондина по щекам. Но тот только бессвязно бурчит.
– Эй, – сажусь рядом с ним на траву. Дотрагиваюсь до лица. – Исайя! Ты меня слышишь? А почему у него кровь на волосах?
– Ммм, – бормочет блондин.
– Похоже, это его туша упала с крыши гаража, – предполагает Рид.
– Что? – я в ужасе смотрю на Ричи, пытающегося улечься поудобнее.
– Жить будет, – заключает Рид и встаёт. – Пусть отсыпается, придурок.
– Прямо здесь? – широко распахиваю глаза. – Исайя, ты слышишь меня?
Блондин сопит, а я озадаченно смотрю на Рида.
– Погоди минуту, – ухмыляется он.
Отходит в сторону. Туда, где располагаются аккуратные клумбы с экзотическими деревьями, посаженными Грейс. Я уже догадываюсь, что он собирается сделать.
– Может, не надо, – прошу я, но Рид уже несёт поливочный шланг.
– Это точно поможет ему прийти в себя, отойди-ка, Смит.
Я встаю с газона и наблюдаю за тем, как он репетирует режим «распыления», а потом разворачивается к блондину, присаживается и окатывает его холодной водой. В том что она именно такая, я даже не сомневаюсь. Особенно, когда Исайя в шоке открывает глаза и ругается отборными словечками, пытаясь отползти.
– Вашу мать!
– Ну вот…
– Ричи, – громко зову его.
– Дже… Дженнифер, – он садится и растерянно моргая, касается рукой мокрых волос.
– Ты что здесь делаешь, идиот?
– Я… мне… мы… надо было… это…
– Какой содержательный монолог, – замечает Рид и снова брызгает на него водой.
– Ну перестань над ним издеваться! – висну у него на руке в тот момент, когда Исайя начинает истошно орать.
– Я тебя… у… убью Брукс! – заплетающимся языком произносит блондин.
– Слышь, терминатор, ты на ноги для начала поднимись!
Я наклоняюсь к Исайе.
– Встать можешь? Пошли в дом, иначе заболеешь.
– Малыш… я… на крышу и потом…
– Понятно. Давай, обопрись на меня.
– Смит, уйди, – Рид настойчиво отодвигает меня в сторону и щёлкает блондина по носу. – Давай, вставай, пьяная морда.
Он сам поднимает его и закидывает руку себе на шею.
– Брууукс, дружбааан, ты я… да я за тебя…! – Исайя склоняет к нему голову, и я едва сдерживаюсь, чтобы в голос не рассмеяться. – Дай поцелууую тебя, друг.
– Сделай одолжение, заткнись!
Пока добираемся до гостиной, Ричи начинает петь песню. Про рождественских оленей. Включаю боковой свет и Рид бросает его непослушное тело на диван.
– Вот эээто вот всё неплооооохо, – Ричи выставляет вперёд кулак и пытается засадить им другу в живот. – Видааала какой рельеф!
– Замолчи, клоун!
– Это ж надо было так накидаться! Исайя, я надеюсь ты пешком пришёл?
– А ты сомневаешься? – поворачивается ко мне Рид.
– Чёрт! – ругается блондин, хлопая себя по лбу. – Цветы на на этой… на крыше там… остались.
Рид вскидывает бровь.
– Водыыы, – хнычет пьянчуга.
– Ты не у себя во дворце, кретин, – засовывая руки в карманы шорт, замечает Брукс.
– Я принесу, – вздыхаю и направляюсь на кухню.
Вот же чудик! Достаю бутылку Evian, наливаю воду в стакан. Снимаю с холодильника аптечку и возвращаюсь в комнату. Ричи в этот момент не очень грациозно валится с дивана и громко хохочет.
– *******, – качает головой Рид.
– Эй, Исайя! – присаживаюсь и помогаю выпить воды.
– Голова трещит, – морщится он.
– Меньше пить надо! Дай я посмотрю, что там. И локти стесал… Ходячее несчастье, – смачиваю вату спиртом и обрабатываю царапины. – Наклони голову. Разбил до крови. Какой же ты дурачок!
– Спасииибо, ангел, – лезет, чтобы погладить меня по волосам. – Джен ни фер, они же… врут да?
Не понимаю, чего он там лепечет себе под нос.
– Исайя, забирайся на диван.
Но блондин продолжает трогать мои волосы и смотреть очень странным взглядом. Рид подходит и молча поднимает его, вынуждая меня отпустить.
– Нууу, – жалобно скулит блондин. – Джен, мне надо… надо знать.
– Ну что ещё? – начинаю раздражаться я, укладывая его в горизонтальное положение.
– Ты и… отчим твой… это правда?
Я замираю.
– В школе. Говорят такое. Мерзкое. О тебе и…
– Ну хватит, заткнись, Ричи. Это уже перебор. Иди наверх, Смит, – тут же вмешивается Рид.
Он точно сейчас не потерпит возражений, так что я послушно отступаю. Напоследок укрываю блондина тонким пледом и поднимаюсь к себе. Стараюсь не думать о его последних словах, дослушать которые я не успела…