Текст книги "Мои калифорнийские ночи (СИ)"
Автор книги: Анна Джолос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 48 страниц)
Глава 55
Дженнифер
Пухлощёкая медсестра долго препирается с Ридом. Просит покинуть палату, но он не реагирует. Даже когда я пытаюсь вмешаться.
– Настырный какой! – возмущается она, когда парень отходит к окну, демонстрируя, что за дверь не собирается.
Молчу, приподнимаясь на подушке.
– Жених? – любопытствует она, стреляя глазами в его сторону.
– Я всё ещё здесь, – недовольно вклинивается он.
– Это мой брат, – нехотя отвечаю ей. Если честно, говорить мне сейчас невероятно тяжело.
– Ох, милая моя и досталось же тебе! – осматривает меня и качает головой.
– Всё так плохо? – спрашиваю тихо.
– Зеркало не дам, даже не проси!
Она начинает обрабатывать лицо, и в нос бьёт резкий запах медицинского спирта.
– Нос, похоже, не сломан. Глаз припух, но серьёзной травмы не наблюдаю, хотя точнее скажет только офтальмолог. Зубы целы?
– Да…
– Хорошо. Потерпи, детонька…
Неприятное жжение – это ничто в сравнении с тем, что мне пришлось пережить.
– Так, с лицом закончили. Раздевайся. Сейчас придёт травматолог. От него ничего не скрывай. Честно отвечай на все вопросы.
Я кошусь на Брукса.
– Отворачивайся! Девочка стесняется! – тут же невозмутимо выдаёт она.
Я бы предпочла, чтобы он вышел. Какого чёрта вообще тут стоит? Хочу расплакаться, ведь на то, чтобы пререкаться с ним – сил у меня нет.
– Я не смотрю, Смит, – словно читая мои мысли, произносит Рид.
Медсестра кивает, подтверждая его слова, и помогает мне снять одежду.
– Зверьё, – не сдерживает свой комментарий женщина, окидывая меня печальным взглядом. – Одноклассники избили?
Молча одеваю больничную сорочку и не могу сдержать хриплый стон. Тело нестерпимо ноет, голова болит, даже несмотря на то, что мне уже кололи обезболивающее.
– Тихонечко, приляг…
Послушно опускаюсь на холодные простыни и тяжело вздыхаю. В палату входит молодой врач и последующие несколько минут задаёт один вопрос за другим. Осматривает меня от макушки до кончиков пальцев ног. Рид всё это время стоит рядом, внимательно слушая доктора.
После меня отправляют на полное обследование. Когда медсестра предлагает воспользоваться каталкой, я с ужасом отказываюсь. Только инвалидного кресла мне не хватало. Рид наблюдает за моей реакцией и говорит врачу, что до кабинета мы доберёмся сами. Металлическую конструкцию, напугавшую меня до чёртиков, убирают с глаз долой.
– Я сама попробую, ладно? – пытаюсь уговорить его я.
– Смит, – возводит глаза к потолку, пока я опускаю ноги на пол.
– Да погоди ты, а? Куда собралась босиком?
– Сама хочу! – прошу я.
– До чего ты глупая!
Злится, но к моему удивлению, садится на корточки и берёт в руки мою обувь. Об этом я как-то не подумала. Пытаюсь наклонится, но замираю, когда чувствую головокружение. Пока пытаюсь справиться с мерцающими точками, снова заявившими о себе, Рид ловко надевает кеды сначала на одну ступню, а потом и на вторую. Стыдно до жгучего румянца на щеках.
– Довольна? – поднимает голову, и я едва заметно киваю.
Превозмогая боль, встаю с кровати. По ощущениям мне как минимум девяносто…
– Да ты издеваешься, Смит? – смотрит на мои безуспешные попытки выпрямиться. – Слушай…
– Ладно, – тихо сдаюсь я.
Понимаю, что он прав. Сама я вряд ли сейчас пройду даже пару жалких шагов.
– Ну слава богу, а я и думаю, как долго ты собираешься трепать мне нервы…
В дверь стучат, и мы видим взволнованное лицо Грейс.
– Мам, дверь открой, – просит он и поворачивается ко мне. – Давай, Смит, когда ещё наступит тот день, в котором я буду носить тебя на руках…
Он криво улыбается, а я моментально вспыхиваю от этого его шутливого комментария.
*********
Меня просвечивают, делают рентген и МРТ. Куча людей занимаются только мной. Очень сомневаюсь, что в городской больнице происходило бы тоже самое… Итог обследования весьма обнадёживающий. Пока врач зачитывает отцу и Грейс длинный список выявленных травм, я уже блаженно опускаю голову на мягкую подушку. К счастью, органы мои целы, но имеется внутреннее воспаление и отёк. Сотрясение мозга, пальцы в гипсе, многочисленные телесные гематомы и лихо «разукрашенная» мордашка – вот такой прекрасный букет, но жить можно!
Мой лечащий врач оставляет нас наедине, и отец присаживается на край больничной кушетки.
– Милая, – гладит меня по руке и едва сдерживает слёзы, которые в его глазах я видела лишь однажды и не так давно… Во время нашего разговора о моём отчиме. Один бог знает, как тяжело он мне дался.
– Пап, всё нормально, – успокаиваю его я, борясь с желанием закрыть отяжелевшие веки.
– Ты должна рассказать всё как есть, Дженнифер.
Молчу. Я не собираюсь этого делать.
– Мы были в школе, дорогая, – осторожно вмешивается Грейс. – Камеры видеонаблюдения показали группу девочек в масках.
– Что? – Рид ошарашено смотрит на свою мать. – И сколько их было?
– Сперва пять, а после уже шесть, – качая головой, отвечает она.
Щека горит. Всегда чувствую его тяжёлый взгляд, обращённый в мою сторону.
– Я хочу отдохнуть, можно? – прошу я, когда наступает напряжённая пауза.
– Конечно, милая, – поднимаясь, произносит отец.
Мне нужно побыть одной. Сейчас это всё, чего я хочу…
Просыпаюсь, когда солнце нещадно заливает палату яркими лучами. Сон и капельница значительно облегчают страдания моего измученного тела. Ощущаю себя неважно, но точно лучше, чем вчера.
За день порядком устаю от всеобщего внимания и посещений. Меган, Исайя, Картер, моё семейство с Бэт и Максом, который, кстати, придумал мне новое отлично отражающее внешний вид прозвище: «Франкинштейн». Все они за меня переживают, и я искренне благодарна. Но всё это время я жду только одного человека. Мою милую Роуз.
Она появляется ближе к вечеру. Заходит, стараясь не шуметь, но по неосторожности цепляет стул.
– Как слон в посудной лавке, – беззлобно замечаю я.
– Прости, – извиняется и нерешительно замирает у двери. – Как ты себя чувствуешь?
– Бывало и лучше. Однозначно…
Кивает. Думаю, не знает, как вести себя сейчас. Вид у неё такой, словно через секунду разревётся.
– Так и будешь стоять там как долбаный Каспер? Иди сюда, – хлопаю ладонью по кушетке.
Послушно направляется ко мне, снимает обувь и аккуратно забирается в постель. Ложится рядом и начинает плакать.
– Не реви, Онил. Смотри как круто, до экзаменов я освободила себя от письменных работ, – поднимаю кисть и демонстрирую гипс.
– Прости меня. За то… что я не была в тот момент с тобой, – говорит она, отчаянно всхлипывая.
– Этого ещё не хватало. Ты, кстати, не переживай, я не дала себя в обиду.
– Их было пятеро, а ты одна! Саманта мне всё рассказала, я знаю, что они сделали это из-за Рида!
Шестеро. Но я молчу. А она словно залезла ко мне в голову.
– Виктория ведь тоже там была, верно?
– Между мной и Ридом ничего нет, Роуз. Просто у неё больная фантазия, – отвечаю, но она продолжает рыдать. – Тшш, успокаивайся. И прошу тебя, не вздумай обсуждать всё это с ним.
– Ты не должна была говорить в школе будто упала сама! – поднимается на локтях и смотрит мне в глаза.
– Это только моё дело, Роуз.
– Да что ты такое говоришь! Зачем, Дженна, ты это покрываешь!
– Тише ты, вопишь как сирена полицейской машины! У меня сейчас фейерверк взорвётся в мозгу.
– Смит, я не посылала тебе эти ужасные письма, – вдруг признаётся она.
– Знаю, – я глажу её по волосам.
– Фостер тоже там была? Как она могла так с тобой поступить?
– Людям свойственно предавать… Прости, что усомнилась в тебе. Я так тебя люблю, Онил, – шёпотом произношу я.
По её щекам снова катятся слёзы. Какое-то время так и лежим, молча глядя друг на друга. Только сейчас понимаю, как же сильно я по ней скучала!
********
Лежать в больничке не так уж весело, я вам скажу. Если бы не мои друзья, я точно свихнулась бы! Кормёжка по расписанию, процедуры, таблетки, уколы, капельница. Мне всё это надоело уже на третий день. Слава богу, скоро моё мучение закончится! Кажется, я замучалась сама и порядком достала ребят, развлекающих меня по вечерам настольными играми и сплетнями. Удивительно, но я действительно чувствовала, что рядом со мной близкие мне люди: преданные и любящие. Мы отлично проводили время, но когда я оставалась одна, меня съедала тоска. Тоска по Нему…
Рид не появлялся в больнице все те несколько дней, что я здесь находилась. Я так и не набралась смелости, чтобы спросить у отца или Картера, куда исчез мой сводный брат. Возможно, он просто не хочет навещать меня, так зачем я буду навязываться? И ещё кое-что, Исайя тоже не объявляется вот уже двое суток. Странные дела…
В среду из клиники меня забирает Грейс. И я точно не ожидаю того, что произойдёт. Захожу в дом своими ногами (наконец-то!), иду по коридору, ничего не подозревая, и едва не лишаюсь дара речи, от пронзительных воплей, раздающихся в гостиной. По меньшей мере, человек пятнадцать горланят «С возвращением, Смит!», взрывая при этом хлопушки. Комната украшена разноцветными гелиевыми шарами, а на столе накрыт банкет: пицца, суши и сладости.
Обнимая своих друзей и одноклассников, чувствую, как прикипела душой и сердцем к каждому, кто присутствует в этой комнате!
Вечер проходит тепло и весело. Макс и Бэт носятся по дому за Акселем, обрадовавшимся моему появлению едва ли не больше всех. Девчонки и мальчишки рассказывают о том, что я пропустила. А пропустила я многое… Чего только стоит новость о том, что моя Роуз вчера устроила драку с Брендой! Подумать только, ай-да Онил! Теперь понятно, почему её нет сегодня здесь. Подозреваю, что мама-цербер снова посадила девчонку под арест. И Лерой подтверждает мои предположения.
– Гляди-ка кто приехал, – кивает в сторону окна, и я замираю, забывая как дышать.
Рид. Выходит из машины. Исайя следом. Всё это время они были вместе? Помирились? Ничего не понимаю…
– Ездили в одно важное место, так что не дуйся на них! – миролюбиво произносит Картер.
Молча наблюдаю, как они заходят в гостиную. Первым делом ко мне скачет радостный Исайя. Сжимает чуть ли не до хруста и смачно целует в щёку.
– Раздавишь её к чертям, – недовольно бросает Рид, в тот момент, когда я невольно охаю от излишне настойчивых объятий блондина.
Рид здоровается с Картером и засовывает руки в карманы.
– С возвращением, Смит, – произносит скорее из вежливости, а не потому что рад встрече. За стёклами тёмных солнцезащитных очков не вижу его глаза, а хотелось бы…
Молодёжь шумно встречает гостей, по очереди здороваясь с парнями. Приходится присоединиться к девчонкам, однако оставшуюся часть вечера мой взгляд то и дело ищет его яркую рубашку, которая, кстати, ему невероятно идёт.
А ещё я вдруг понимаю, что скучала за ним… Это открытие так сильно меня пугает, что я начинаю жутко нервничать. Особенно, когда закрываю парадную дверь, прощаясь с ребятами. Иду на кухню, где хлопочет Грейс. Макс и Бэт колдуют над тортиком, распиливая его гигантским игрушечным мачете. Отец, только что вернувшийся с работы, на ходу закидывает в себя кусочек пиццы. Рид сидит за столом, уставившись в плазму. Смотрит трансляцию матча по боксу.
– Как тебе сюрприз? – интересуется Грейс, загружая посудомоечную машину.
– Огромное спасибо, так приятно! – я пытаюсь помочь одной рукой.
– Ребята сами всё организовали, так что мы не причём! – поясняет она, захлопывая дверцу. Поворачивается к отцу и целует его в щёку, тут же удаляя следы помады.
Папа смущается, замечая мой взгляд, но я робко улыбаюсь. Они такие милые… Удивительно, но я не испытываю ни злости, ни раздражения. Меня больше не выводит из себя их счастье. Может, потому что я точно знаю: эти двое любят друг друга.
Вспоминаю о том, что уже второй месяц не общаюсь с Эмили. Совесть твердит, что поступаю я неправильно. Она всё же моя мать… Отца понять могу: бывшая жена скрыла от него изнасилование собственной дочери, но я… должна найти в себе силы и, возможно, встретиться с ней летом. Или вовсе вернуться в Канаду, о чём, честно говоря, всерьёз пока не задумывалась.
– Мы справимся, – слышу голос Рида и удивлённо моргаю, потому что его взгляд направлен прямо на меня. Впервые за сегодняшний вечер.
– Мм? – растерянно смотрю на Грейс, замершую с тряпкой в руке.
– В понедельник вернёмся. С собой не зовём, прекрасно понимаем, что тебе нужен отдых, а Риду даже не предлагаю, зная как он не выносит интервью и фотосессии.
Стоп. Я что-то пропустила?
– Палм Спрингс, Палм Спрингс! – словно заведённая повторяет Бэт. – У меня будет новое платьюшко, Дженна!
– Уезжаете? Когда?
– Рано утром, милая, – папа подходит ко мне и целует в щёку. – Камеры работают, система сигнализации в порядке. Рид не едет на сборы, так что присмотрит за тобой.
Присмотрит за мной? До понедельника?
– Она не в восторге, – прищуриваясь, подмечает чересчур наблюдательный Макс.
– Да я тоже неземного счастья не испытываю, – хмуро произносит Рид в ответ.
– Прекращайте, – повышает голос Грейс, глядя при этом на сына.
– Нормально всё будет, – отмахивается он и просит Макса отпилить ему кусочек торта.
– Вот и я надеюсь, что дом не превратится в руины за эти четыре дня. Пора вам сблизиться ребят и пересмотреть своё отношение к друг другу…
Вдвоём с ним. В пустом доме. До понедельника. Эти слова эхом повторяются в голове, пока ладони потеют, а пульс учащается.
Я озадаченно почёсываю гипс, глядя на позитивно настроенную Грейс. Да, знала бы она тогда, что пожалеет о своей идее уже очень скоро…
Глава 56
Рид
Мы с Ричи переглядываемся, а потом я всё же делаю это. Протягиваю руку и стучу в белоснежные двери. Один бог знает сколько раз я представлял себе эту встречу… Сперва кажется, что в доме никого нет, но Исайя прикладывает ухо к матовой поверхности и качает головой.
– Мам, открывай, мы всё равно не уйдём отсюда!
Какое-то время ждём, но ничего не происходит.
– Мам! Я знаю, что ты дома! – белобрысый с завидным упорством барабанит кулаком по двери.
– Уехали? – предполагаю я.
– Не думаю, – хмурится и пытается заглянуть в окно, через которое всё равно ничего не видно из-за плотно сдвинутых жалюзи.
Идея навестить его сестру пришла в голову совершенно неожиданно. И как ни странно, подумал я об этом в тот момент, когда увидел полные ужаса глаза Смит. Она смотрела на кресло-каталку с таким выражением лица, что не передать…
Помню, как вышел в коридор и стал рядом с Ричи у окна. Первым завёл разговор, нарушив взаимный игнор, длящийся вот уже несколько недель.
– Хочу увидеть Ванессу…
– С ума сошёл? – отрывается от созерцания внутреннего двора и смотрит на меня во все глаза.
– Ты сам-то когда встречался с ней?
– Мы поддерживаем связь через мессенджеры…
Он опускает голову и вымученно вздыхает. Выходит, что действительно не общался с сестрой лицом к лицу со дня аварии.
– Брукс, это – дерьмовая затея…
– Пришло время, не считаешь? Или Диана вечно собирается прятать её от тебя?
– Что если Ванесса не захочет нас видеть?
– Это будет её решение, но поехать мы должны…
– Почему именно сейчас? – явно недоумевает блондин.
Да чёрт его знает. Переклинило. Чувство вины снова выбралось наружу, а заткнуть его не получается.
Я молча пожимаю плечами, а он уже открывает приложение в телефоне.
– Завтра, в 11, – бронирует два билета на самолёт, пока никто из нас не включил «заднюю», и от меня не укрывается тот факт, что его пальцы дрожат.
– Отлично.
Вот так спонтанно мы решились поехать в Вашингтон к Ванессе, и теперь стоим у её дома, но впускать нас никто не спешит.
– Я же говорил… Не удивлюсь, если адрес вообще фейковый, – печально произносит Исайя, а потом как заорёт, – Вэнс! Вэнс!
С соседнего участка, пуская слюни, лает огромный американский бульдог. Такой и сожрать при желании сможет.
– Да тише ты, полудурок, – пытаюсь утихомирить блондина.
– Вэнс!
Ему фиолетово. Истошно вопит на всю улицу, привлекая внимание прохожих. Но к счастью, в этот самый момент дверь приоткрывается.
– Исайя? – перепуганный голос девушки удивляет нас обоих.
– Ванесса! – белобрысый вздыхает с облегчением, но радуется он рано, ибо дверь захлопывается прямо перед его носом. – Ванесса, пожалуйста, открой! Умоляю тебя! Ванесса, милая… прошу!
– Погоди, дай ей время, – успокаиваю я друга. Вполне возможно, что его сестра разнервничалась и просто растерялась.
Но вопреки моим предположениям парадная дверь распахивается уже через несколько секунд, и перед нами, опираясь на костыли, стоит она. Девочка, чью жизнь я когда-то разрушил.
– Заходи, поднял всю округу! Я уж было решила, что это сон, – тараторит, пока Исайя, рыдая, обнимает её за талию.
– Вэнс, – плачет он, прижимая её хрупкую фигуру к себе.
Костыль валится из её рук, когда она замечает меня.
– Рид… – потрясённо замирает. – Это и правда ты?
– Привет, Ванесса…
Воспоминания обрушиваются на меня словно дождь из камней. Пока смотрю в её глаза, успеваю прочувствовать всё то, что так усердно закапывал поглубже. Жаль. Мне чертовски жаль, что я взял её в тот день с собой…
– Заходите, ребята. Мама в салоне, так что я сейчас одна.
Она открывает дверь пошире и отходит чуть в сторону, взмахнув рукой. Против воли задерживаю на ней взгляд. Худенькая и всё такая же мелкая ростом. Повзрослела, конечно, но черты лица всё те же. На щеках играет румянец, а глаза блестят. Словно и не было этих трёх паршивых лет.
Прохожу в гостиную. Ричи снова тянет руки к сестре, и она улыбается в ответ.
– Мы же договаривались, что как только смогу, сама приеду к тебе, – она прижимается своей щекой к его и целует.
Эти двое как сиамские близнецы. С самого детства Исайя и Ванесса были единым целым. И я, как никто другой знаю, чего ему стоила разлука с ней.
– Идёмте к столу, я как раз испекла штрудель, – поглаживая его по плечу, предлагает она. – Шумела посудомоечная машина, и я не сразу услышала вопли любимого брата.
Я в некоем ступоре. Ожидал увидеть что угодно, но не эту беззаботную улыбку на её лице. Поднимаю с пола костыль. Делаю шаг вперёд, она тоже. Смотрим друг другу в глаза, и у меня всё никак не получается произнести те слова, которые как нарочно застряли в глотке. Опускаю взгляд на гладкую древесину и чувствую себя самым ужасным человеком на свете.
– Рид, – виснет на моей шее и шумно тянет носом. – Я так тебя ждала всё это время!
Ричи молча наблюдает за происходящим, вытирая глаза тыльной стороной ладони. Я зарываюсь носом в её волосы и до хруста сжимаю челюсти. Почему, почему я сделал это только сейчас? Почему не смог встретиться с ней раньше?
– Прости, Ванесса, – тихо говорю ей, и она внезапно отклоняется назад.
– Я и только я виновата, слышишь?
В её глазах стоят слёзы, а верхняя губа дрожит. Качаю головой. Чёрт, я даже не думал, что будет настолько тяжело…
– Я хочу, чтобы вы посидели со мной. Ладно? Вы же не торопитесь?
Я киваю, а Ричи наклоняется, чтобы помочь ей опереться на костыли.
– Подожди. Хочу кое-что тебе показать. Отойди вон туда, – указывает в сторону кухни. – Давай, шевелись, Ис.
Он послушно отступает назад.
– Отпусти меня, Рид, – просит, чуть склонив голову. – Я не свалюсь, не бойся.
Нехотя отрываю от неё руки, убедившись в том, что она твёрдо стоит на ногах.
Ванесса закусывает губу, разворачивается, а потом начинают происходить удивительные вещи: она делает шаг за шагом, направляясь к Ричи. Спина идеально прямая, руки раскинуты в сторону. Неспешно ступает словно эквилибрист по канату. Я запускаю пятерню в волосы и резко выдыхаю. Ходит… Поверить не могу в то, что вижу. Все эти годы я корил себя за то, что навсегда приковал эту девочку к инвалидной коляске.
– Гляди, а! Терапия помогает, Кайла говорит, что уже спустя полгода я буду скакать, как лошадка! Пока, конечно, устаю, но видишь, какой прогресс?
Исайя садится на корточки и обнимает её острые коленки. Его плечи подёргиваются от глухих рыданий, и Ванесса успокаивает брата, перебирая пряди его белых волос…
Спустя какое-то время мы сидим на обставленной дизайнером кухне, и Ванесса разливает по чашкам ароматный кофе.
– Рид, расскажи о себе! – лучезарно улыбаясь, просит она. – Я периодически просматриваю твои соцсети, но всё-таки хочу услышать пару слов от тебя самого!
Усаживается рядом с братом и подносит кружку к губам.
– Да всё по-прежнему, заяц. Ни черта не поменялось. Бокс, опостылевший колледж вместо школы, прыжки с парашютом, – буднично отвечаю я.
– Парашют! – она мечтательно закатывает глаза. – Как здорово! Значит, тебе понравилось прыгать?
– Настолько, что теперь с ним прыгают другие, рискуя своей жизнью, между прочим! – недовольно ворчит блондин.
Смит не удержалась и растрепала ему о своём маленьком подвиге, но он эту затею не одобрил, посчитав мероприятие крайне опасным и безрассудным.
– А та девушка? Ты всё ещё с ней?
– Нет, мы с ней уже не вместе, – тон моего голоса тут же меняется. Ведь речь заходит о Виктории. Вспоминаю, какую истерику она мне закатила в тот день, когда я сообщил ей, что наши отношения закончились. Такую чушь несла…
– Это означает, что ты теперь свободен? Или рядом уже есть кто-то другой? – смущённо спрашивает Ванесса.
– А тебе какая разница? – злится Ричи, не давая мне ответить.
Ванесса удивлённо вскидывает бровь.
– Не надо так на меня смотреть, – насупившись, произносит он, запихивая в рот большой кусок штруделя. – Я всё знаю про вас.
– И? – она слегка потупив взгляд, улыбается. – Ис, ну было и что! Я же его любила до чёртиков! На шею вешалась, как ненормальная, прохода не давала!
– Не надо его оправдывать! – гневается он, пока я молча вожу пальцем по ребру пузатой чашки.
– Эй, я его любила, ты слышишь? – хмурится Ванесса.
– А он тебя нет! – ядовито подмечает Исайя и тычет при этом в меня пальцем. – Ты мне слово давал! Посмеивался над малолеткой, забыл?
– Ричи, – предостерегающе качаю головой и прищуриваюсь.
– Так, стоп, братец! Хватит! Это было всего один раз и то потому что он был пьян, а я чересчур навязчива, – краснея, поясняет Ванесса. – И вообще, не лезь в мою личную жизнь, Рид не первый и не последний, на всех бросаться будешь?
– Не первый и не последний, – Ричи вздыхает и прижимает ладонь к лицу.
– Слушай, не тебе заводить беседу о нравственности! – многозначительно хмыкает она.
Что правда, то правда… Исайя, несмотря на свой юный возраст, имеет внушительный список тех, кто побывал в его постели.
– Я не знал, что твои истерики были связаны с тем, что вы были близки! Ты страдала, а он спокойно жил дальше! – не может остановиться Ричи. – И в глаза своей девушке смотрел как ни в чём не бывало!
– Тебя несёт, – предупреждаю я.
– Решил снова почесать кулаки?
– Хватит строить из себя долбаного умника! Или напомнить тебе о твоих собственных грешках?
Он бледнеет, прекрасно понимая, что я имею ввиду его неприглядную историю с Фостер. Меняется в лице, вскакивает и сердито сжимает свои пальцы. Распетушился придурок.
– Прекратите, пожалуйста! – начинает нервничать Ванесса. – Пострадала и успокоилась. Трагедия ведь заключалась не в этом, а в моей собственной глупости!
Я встаю и направляюсь к раковине. Надо вымыть чашку и остыть, иначе белобрысому точно влетит за его не в меру длинный язык. На черта спрашивается он принялся рыться в грязном белье…
– Что ещё за грешки? – интересуется Ванесса.
– Неважно, – отмахивается Исайя и снова приземляет свой тощий зад на кресло.
– Ещё как важно, – замечаю я, стоя к ним спиной. – Строишь из себя святошу…
– Заткнись, – злится он, а я только издевательски посмеиваюсь.
– Ну-ну…
– Чего ты так вылупилась? – возмущается он, но потом, что ожидаемо, признаётся. – Девушка, которая была от меня беременна, недавно потеряла ребёнка.
Его голос ломается, и я начинаю жалеть, что наша словесная перепалка закончилась вот так.
– Что? – только и может вымолвить Ванесса. – Дженнифер была от тебя беременна?
– Нет, Вэнс, что ты несёшь? – словно девчонка вопит он.
– Я что-то пропустила? Ухаживаешь за Дженнифер, а ребёнка заделываешь кому-то другому? – изумлённо восклицает она.
Скользкая и жутко неудобная чашка выскальзывает из моих ладоней. Выключаю кран и ставлю чудом уцелевшую кружку на столешницу. Получается громче, чем хотелось.
– Ванесса! Почему парадная дверь не заперта? – разрушает гнетущую паузу голос Дианы Ричи.
– У нас гости, мам, – громко объявляет девушка.
Утончённая блондинка с суровым выражением лица застывает на пороге просторной кухни. Ненавидящим взглядом проходится по мне и тут же начинает грубить.
– Пошёл вон! – указывает пальцем на выход.
– Мама, я прошу тебя! – Ванесса встаёт и подходит ко мне.
– Ты впустила в дом человека, разрушившего нашу жизнь! – упрекает дочь Диана и морщится, глядя на то, как Ванесса берёт меня за руку.
– Я уже тебе говорила, что сама села за руль и…
– Пусть убирается!
Я не собираюсь с ней спорить. Потому что она права.
– Я пришёл просить прощения, в том числе и у вас, Диана, – спокойно говорю я ей. – Мне искренне жаль.
– Ему жаль! – она начинает смеяться. – Пока ты веселился, трахая сверстниц, моя дочь лежала прикованная к постели!
– Мам, – подаёт голос Ричи.
– Что мам? Предатель! Оба пошли отсюда вон! Втянули мою девочку в свои грязные игры! – кричит она.
– Замолчи! Просто замолчи, мама! – срывается Ванесса. – Я же рассказала тебе как всё было!
– Продолжаешь покрывать его даже спустя годы…
– Если ты не замолчишь, клянусь, я уеду с ними в Блу Бэй, и ты останешься один на один со своей чёрной ненавистью! – угрожает Ванесса, и мать затихает, ошарашено глядя на своего ребёнка. – Я провожу вас, мальчики.
Она уверенно тянет меня к выходу, игнорируя костыли. Ежу понятно, просто хочет выглядеть самостоятельной и взрослой в глазах собственной матери. Останавливается на пороге и опирается на перила. Едва сдерживает слёзы, но при этом по-прежнему улыбается.
– Пока, ребят. Уверена, скоро увидимся, но лучше уж я к вам в гости, окей?
– Извини, что так вышло…
Она отмахивается и подмигивает мне.
– За тобой свидание, раз уж ты свободен, – протягивая ко мне руки, говорит она, смущаясь.
Обнимаю на прощание и отхожу покурить, прекрасно понимая, что ребятам надо побыть вдвоём. Ричи ещё какое-то время беседует с сестрой, а потом мы покидаем территорию её дома. Молчим до самой гостиницы, а затем блондин неожиданно предлагает опустошить мини-бар его люкса.
Я принимаю его заманчивое предложение, и спустя час мы оба уже «в хлам». Вспоминаем дурацкие истории из прошлого, и наш смех, должно быть, слышно на весь этаж.
– Слушай, не держи зла, – серьёзно говорю я, намекая на близость с Ванессой.
– Ладно, но ты поступил непорядочно! – Исайя не упускает возможности надавить на совесть.
– Согласен, дерьмово вышло.
Хочу добавить, что совершенно не помню ту ночь, но вовремя себя останавливаю, иначе Исайя опять взъерепениться.
– Я не собираюсь укладывать Смит в постель назло тебе, – вдруг произносит он, пялясь при этом на вычурную люстру.
– Я решил, что ты хочешь сравнять счёт, – равнодушно пожимаю плечами, отпиваю виски и прислоняюсь головой к стене.
– Нет, бро, всё гораздо хуже.
Молчу.
– Она мне нравится….
Смотрю на него, и он поворачивается. Вскидываю бровь. К чему мне эта информация?
– Даже больше, чем нравится. Я её люблю…
Не знаю, что происходит, но эти его слова меня не на шутку выбешивают. Влюблён в неё? Это что ещё за чушь? Текила в голову ударила?
– Ты же её дружок, с каких пор вдруг воспылал чувствами? – замечаю я, прищуриваясь.
– Давно уже, если честно, – он поднимается с постели и садится. Придвигает к себе поднос с виноградом. – Дружба с ней для меня уже невыносима… Ну знаешь, я всё время хочу смотреть на неё, слушать её голос, звонкий смех, целовать, касаться волос…
– Притормози, придурок, – прошу я, сжимая стакан всё сильнее. Того и гляди лопнет… Этот его монолог вызывает приступ неконтролируемого гнева. Что за дичь он мне говорит?
– Чёрт, прости. Мне действительно стоит заткнуться.
Да, ты прав, это – верное решение.
– Я забыл, что как ни крути, она тебе почти сестра…
Снова молчу, допивая алкоголь. А он всё никак не может угомониться.
– Как думаешь, Рид, есть шансы? Я нравлюсь ей хотя бы немного? – смотрит на меня щенячьим взглядом, и, клянусь, что даже отсюда вижу, как в его глазах загорается надежда.
– Мне откуда знать, что в её глупой голове, – чересчур резко отвечаю я.
Память совсем некстати подбрасывает картинку той ночи в моей комнате.
Мой вопрос: «Так значит тебе нравится Ричи?»
Губы пробуют на вкус её нежную кожу.
Дрожит, выгибается в ответ и произносит это своё «дааа». До сих пор превращающее мои мозги в кашу…
