Текст книги "Мои калифорнийские ночи (СИ)"
Автор книги: Анна Джолос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 48 страниц)
Да, мне продолжают приходить злосчастные письма. Знает только Роуз, и мы с ней жутко ругаемся по этому поводу. Она твердит о моей безответственности, требует, чтобы я рассказала всё отцу. Но я непреклонна. Ни к чему папе эти проблемы. Самое страшное ведь уже позади, а то, что отчим меня пугает – будем считать его желанием пощекотать мои нервишки. Я всерьёз думаю, что этот человек болен и не хочу, чтобы Бен волновался о том, что какой-то неадекватный развлекается подобным образом.
Вот и сейчас прячу очередную порцию своего страха в нижний ящик прикроватной тумбочки. Сбрасываю с плеча рюкзак и пытаюсь успокоить грохочущее под рёбрами сердце. Да только внезапно слышу, как кричит Бэт на заднем дворе. Почти мгновенно срываюсь с места, и пока спускаюсь по лестнице, перешагивая ступени, в голове проносятся мысли одна страшнее другой…
Глава 41
Дженнифер
Выбегаю на улицу и со всех ног спешу в сторону бассейна, замечая знакомое платье в горох. Бэт сидит на газоне, и я тороплюсь к ней.
– Бэт! – кричу взволнованно. – С тобой всё в порядке?
Она поворачивается, и я вижу, что девочка плачет.
– Он мёртв, Дженнифер, смотри, – заикаясь, произносит сестра и показывает пальцем на траву.
Я останавливаюсь с ней рядом и пытаюсь отдышаться. То, что я вижу, изрядно меня пугает. На земле лежит крольчонок. Его шёрстка испачкана кровью. Особенно на голове. Понимаю, что зверька, судя по всему, убили намеренно.
– Кто это сделал? – надрывным голосом спрашивает Бэт, утыкаясь носом в мои колени.
Я сглатываю и глажу её по волосам. Снимаю пиджак и накрываю животное.
– Малыш, не плачь, – пытаюсь успокоить девочку.
– Ты похоронишь его, Дженнифер? – умоляет она. – Пожалуйста, сделай это.
– Да, я… обязательно.
Не могу отвести взгляд от пиджака. Бедный, ни в чём не повинный зверёк. Надо быть чудовищем, чтобы сделать нечто подобное. А Дэвид – чудовище и есть. Я в этом ни капли не сомневаюсь…
Настойчиво отправляю Бэт в дом, а сама достаю телефон. Обещала Роуз, что позвоню, да так расстроилась той новостью насчёт союза Ричи и Фостер, что совсем вылетело из головы. Нажимаю видеозвонок по Facetime. Через минуту лицезрею милую мордаху лучшей подруги.
– Онил, ты там шпагатом задницу не порвала ещё? – хмуро интересуюсь я, потому что ждала ответа слишком долго. – Что за шум кстати, ты до сих пор в своём серпентарии?
Эта девчонка сутками не вылезает из гимнастического зала. Помешалась на идее своего возвращения в большой спорт.
– Нет, это отец и мать рвут связки, – поясняет она, тяжело вздыхая. – Только вернулась.
– Они опять ругаются?
– Ага. И в этот раз я предложила им развестись, – холодно изрекает подруга.
– Жестоко, но может это и правда пошло бы им на пользу…
– Кид приехал в гости. Вот тебе и тёплый домашний приём, – Онил даже не старается скрыть горечь и досаду.
– Да уж… Слушай, Онил, хочешь посмотреть, что я нашла сегодня вечером? – решаюсь, рассказать ей. Потому что должна поделиться хоть с кем-нибудь.
Она молчит, потпирает ладонью подбородок и щурится, пока я переключаю камеру, отбрасываю пиджак и показываю бедолагу-кролика, лежащего на газоне.
– Смит, это просто кошмар, – шепчет она шокировано. – Пожалуйста, расскажи родителям. Всё это пугает меня до чёртиков. И прошу тебя, иди в дом.
Я понимаю, чего она боится. И меня преследует ощущение того, что в любой момент Дэвид может за мной наблюдать. Это заставляет чувствовать себя слабой и уязвимой.
– Если сама не скажешь, то это придётся сделать мне! – внезапно заявляет Роуз.
– Не вздумай! – ошарашено прошу я.
– Смит, это ни в какие ворота не лезет! Я не понимаю почему ты… – начинает активно возмущаться, а потом вдруг затихает. – Ты хочешь сказать, что твой отец не знает о том, что произошло в Торонто?
Да. Я не озвучивала Роуз этот факт. Мой папа действительно ни о чём не знает. Эмили посчитала нужным не втягивать его в ту ситуацию и скрыть то, что сделал её новый муж. И я не позволю, чтобы эта информация дошла до отца сейчас.
– Ладно, до завтра. Мне надо похоронить кролика, пока его не увидели родители.
Я тут же сбрасываю вызов, у меня абсолютно нет сил сейчас с ней спорить. Я направляюсь в гараж за лопатой в то время, как на город спускаются сумерки. Пока делаю углубление в земле на заднем дворе, не раз трусливо озираюсь по сторонам. То собака шуршит в кустах, то проходят люди вдалеке. Грейс и Бен всё ещё не вернулись с работы, потому мне следует быть осторожнее и смотреть в оба. Нужно быть готовой к встрече с Ним. Вот даже баллончик стала всюду носить с собой.
Кладу животное в коробку, которую также удалось отыскать в гараже, и опускаю в ямку. Присыпаю землёй, усердно глотая подступившие слёзы. Мне становится страшно, ведь пока спешила во двор, на секунду подумала, что этот человек мог сделать что-то с Бэт. Я боюсь за неё больше, чем за себя… Потому что знаю на что способен этот человек.
– Смит, какого чёрта ты там делаешь? – раздаётся голос Рида за спиной, и я от неожиданности позорно вздрагиваю и роняю лопату.
– Напугал, – совершенно искренне признаюсь я, оборачиваясь. Он стоит далеко в тени, а потому даже толком не вижу его. – Землю разрыхляю, буду сажать горох. Для школьного проекта надо.
Звучит как-то не очень убедительно, и я вообще не понимаю, с чего вдруг что-то ему объясняю. Могла бы просто проигнорировать или же послать куда подальше. Рид молчит в ответ, что в общем-то тоже странно. Либо ему настолько плевать, либо он не настроен сегодня на обмен «любезностями» со мной. Стоит некоторое время, засунув руки в карманы, а потом, не торопясь, уходит в сторону дома.
Вернулся значит. Несколько дней назад уезжал на очередные сборы. Зря я шутила на эту тему. В турнирной таблице он продвинулся неслабо, и, кажется, уже вошёл в пятёрку сильнейших. Дерётся, как надо, судя по всему. Может, и не так как Лерой, но всё же точно достойно…
Я завершаю свою грустную миссию и ещё пару минут стою во дворе. Мне безумно жалко несчастного кролика, просто до слёз, сдержать которые, в итоге, не получается. Беру себя в руки, ёжусь от холодного ветра и спешу вернуться в дом, надёжно заперев обе двери: парадную и боковую.
Иду на кухню в расстроенных чувствах, да там же застаю Рида, сидящего за столом со стаканом. Растворяет шипучие таблетки, пока я в шоке останавливаюсь в метре от него.
– Да ладно тебе, Смит, не настолько всё плохо, – недовольно комментирует мою реакцию он.
Не настолько плохо??? Он шутит что ли? Да на нём живого места нет! Я бы непременно сострила, что пожала бы руку тому, кто так его отделал. Да только язык не поворачивается… Лицо в многочисленных синяках и ссадинах, губа разбита, нос тоже, бровь рассечена и скула распухла. Целы, пожалуй, только глаза.
– Хватит стоять с таким выражением лица, будто я сейчас отъеду, – говорит мне он.
Вообще, чувствую, что ему нехорошо. Допивает свою мутную микстуру и всё же недовольно морщится.
Я молча наблюдаю за тем, как из рассечённой брови стекает вниз кровь. Вспоминаю, один неприятный эпизод из детства.
Как-то на Рождество, папа поздно добирался на метро. Он в то время трудился ненормированный рабочий день, чтобы прокормить нашу семью. Эмили не могла устроиться по профессии, а потому какое-то время мы жили только на одну его зарплату. Так вот, я в тот день закатила жуткий скандал по телефону, будучи мелкой противной шестилеткой. Заявила, что раз уж он не смог прийти пораньше, чтобы мы выбрали самую нарядную ёлочку, то без неё пусть не возвращается! Вот ведь дурная! Понятия не имею, где Бен взял её ночью. Факт остаётся фактом, он купил её и вёз домой, предвкушая мой неописуемый восторг.
Да только вот не довёз… Какие-то отморозки пристали в вагоне к одинокой женщине, и папа, естественно, как настоящий мужчина, решил за неё заступиться.
Их было пятеро. Отца жестоко избили… Ёлку изуродовали и выбросили на одной из станций. Кто-то из пассажиров, присутствующих в полупустом вагоне вызвал полицию. Да только поймать банду неадекватной молодёжи им так и не удалось, ибо те сбежали, прихватив отцовский дипломат с документами и кошельком…
Не могу простить себе тот день… До сих пор чувствую свою вину, ведь именно из-за этой дурацкой ёлки Бен и пострадал. Слишком долго искал её, желая угодить на тот момент единственной дочери.
Помню, как разрыдалась, когда увидела папу на пороге. Обхватила его колени и долго плакала, стыдливо пряча глаза, пока он успокаивал меня, нежно поглаживая по волосам…
Не сразу соображаю, что всё ещё стою в центре кухни.
– Ты не могла бы налить воды, – вдруг просит Рид, нехотя приоткрывая глаза. Вполне себе по-человечески обращается ко мне с просьбой.
Я киваю и набираю в стакан прохладную воду.
– Дай мне налгезин, Смит, голова раскалывается…
По голосу слышу, что ему реально не до войны со мной. Не понимаю, он ведь выиграл, неужто такая цена победы? Да и сдался ему этот бокс!
Лезу на холодильник и достаю пластиковый ящик, приспособленный Грейс под аптечку. Чего тут только нет. Достаю те таблетки, которые он просил и недолго думая, выкладываю медицинский спирт, стерильные ватные тампоны и пластырь.
Рид потирает висок и запивает таблетку водой.
– У тебя кровь идёт, – хмуро осматривая его лицо, говорю я.
– Да плевать. Это меня меньше всего сейчас тревожит, – небрежно отзывается он.
Ну ладно. Не скажу, что решилась на это сразу, но пока он снова закрыв глаза, прислоняется головой к стене, я успеваю вымыть руки и уже откручиваю крышку от медицинского спирта.
– Ты вздумала поиграть в медсестру? – выгибает бровь, не открывая глаз.
– А ты, пожалуй, даже при смерти не готов принять помощь от ненавистной Смит, – не могу удержаться я от язвительного комментария.
– Спешу расстроить, но я не при смерти, – тут же отвечает он.
– Дурацкий этот ваш спорт, – недовольно замечаю я.
Подхожу ближе и смело протягиваю к нему руки, готовая абсолютно к любым последствиям. Ну выльет на меня очередную порцию грязи, оскорбит или посмеётся. Да всё равно. Мы это уже проходили, ничего нового…
Осторожно прикасаюсь к его лицу. В том месте, где кровоточит рассечённая бровь.
Не двигается, пока я совершаю нехитрые манипуляции, чтобы остановить кровь. Стараюсь придать своему лицу непринуждённое выражение. Чтобы хотя бы снаружи казаться относительно спокойной. Изображаю, что мне нет дела до того, что сейчас происходит. Но ведь внутри творится что-то странное. Я так разволновалась, разглядывая вблизи черты его лица, что самой стало не по себе.
Он действительно один из самых привлекательных парней, которых я когда-либо встречала. Вот бывает так, смотришь и понимаешь: чертовски хорош. Несмотря на отвратительный характер. Не знаю в чём конкретно дело, но это на самом деле так.
А когда он вдруг открывает глаза, я и вовсе теряюсь. Спешно пытаюсь сконцентрироваться на лейкопластыре, пока Рид молча наблюдает за мной. Едва не роняю, отгибая края защитной плёнки. Если он не прекратит, я точно сойду с ума. Готова сгореть от стыда, потому что он совершенно точно заметил моё нервное напряжение.
Трясущимися руками клею пластырь, избегая встречаться с Ридом глазами. Вот уж чего точно я не вынесу… Не могу спокойно в них смотреть. Всегда чувствую себя маленькой, глупой Дженнифер, пытающейся отыскать там что-то кроме ненависти и злобы.
Почти всё, успокаиваю себя я. Вокруг нас давящая тишина будто образовала плотный вакуум. Аксель и тот молча лежит на полу, равнодушно поглядывая на нас оттуда. Мне кажется, что моё сердце слишком громко бьётся о рёбра. Потому что едва я касаюсь его разбитой губы, он недовольно хмурится от неприятных ощущений. А потом я делаю самую глупую вещь на свете. Не знаю, где была моя голова… Я наклоняюсь чуть ближе, задевая подушечками пальцев его скулу и легонько выдыхаю поток воздуха ему в губы. Чтобы уменьшить жжение. Всем в детстве так делают родители… Да ты полная дура, Дженнифер! Примерно так я себя ощущаю, когда больше не могу избегать его тяжёлого испепеляющего взгляда и всё-таки, решаюсь посмотреть ему в глаза.
И всё.
Так и замираю. Перестаю дышать. Готова провалиться под землю. Попалась. Они такие яркие. Холодные, серые и невероятные. Как дождливое небо: хмурое, опасное, обещающее грозу…
Мне всегда говорили, что у меня самой необычные глаза. Синие, отливающие фиолетовым на определённом свету. Так вот мои однозначно проигрывают. Его… я не забуду никогда. Слишком они его выдают. Там я столько раз видела целый спектр отрицательных эмоций, предназначенных только Дженнифер Смит.
Рид смотрит на меня с лёгким прищуром. Не могу понять, что чувствует, сама же слишком резко выдыхаю, когда он вдруг опускает горящий взгляд на мои губы. Причём совершенно этого не стесняясь.
А мне плохо. Я готова задохнуться от нахлынувшего волнения. Кровь стучит в ушах, внутри что-то обрывается, когда его глаза загораются каким-то ненормальным диким блеском. Мне ведь всё это не мерещится, верно? Кажется, ещё одна такая накалённая до предела секунда и меня разорвёт на части от того урагана, что бушует внутри. И виной тому он. Потому что всё, что происходит со мной – из-за него…
Потому что он режет без ножа, заставляет полыхать от стыда и смущения в эту самую минуту, когда по коже бежит будоражащая волна предвкушения. Такая острая, что хочется лезть на стену…
Чёрт, чёрт, чёрт. Где-то в промежутках этого безумия мелькает страшная мысль. Без сомнения, всё гораздо хуже, чем мне казалось…
Глава 42
Дженнифер
Я смотрю на него, не моргая.
Он на меня – тяжёлым взглядом из-под ресниц.
Кажется, это мгновение длится вечно и, клянусь, пристрелите меня, если мы оба не думаем об одном и том же. И да, я абсолютно точно сошла с ума.
Противная трель стационарного телефона безжалостно врывается в замутнённое сознание, и я, наконец, начинаю соображать… Тело реагирует не сразу, а потому выходит довольно глупо, ведь я всё ещё не двигаюсь, глядя на хмурое лицо парня, сидящего напротив. Жар опаляет щёки. Я, краснея, отвожу взгляд и спешу в гостиную к злосчастному телефону. Да, я сбегаю. Не могу больше здесь находиться. Ноги еле двигаются, словно ватные, в голове – полная каша, где вопросы сыплются один за другим, а ответов попросту нет…
– Алло, – снимаю трубку, вздыхая с облегчением.
Как себя не обманывай, но мыслями я всё ещё на кухне. Там, где моё сердце перестало биться, потому что на секунду показалось, что мы… Даже думать об этом как-то странно. – Я вас слушаю, говорите!
Тишина. И это вдруг отрезвляет. Мне становится не по себе. А вдруг это он?
– Дэвид, это ты? – сглатывая тугой комок в горле, тихо спрашиваю я металлическим голосом. Мне кажется, если отчим ответит, я просто не смогу произнести больше ни слова.
Но на том конце провода молчат…
– Оставь меня в покое, – прошу я. Вешаю трубку и пытаюсь снова начать дышать.
Как раз в этот момент в гостиной появляется Грейс и отец, на плечах которого восседает Макс.
– Милая, всё хорошо? – любезно интересуется Грейс.
Удивительно, но эта женщина всегда очень чётко улавливает моё настроение.
– С другом поссорилась, – отмахиваюсь я.
– Никто не хочет дружить с мерзким троллищем! – тут же выдаёт мальчишка, слезая с Бена.
– Макс! – Грейс окидывает его суровым взглядом. – А где Рид? Хочу поздравить сына с победой.
– Он там, – киваю в сторону кухни. – Мне надо готовиться к экзаменам, я пойду.
Бен смотрит на меня с плохо скрываемым разочарованием. Знаю, ему очень хочется, чтобы я была частью их семейных посиделок, но сейчас в душе такой раздрай, что я точно не вынесу эту ванильную чушь. Вроде семейного ужина, за которым все делятся новостями, рассказывая монолог под названием «Как прошла эта неделя».
Поднимаюсь к себе и последнее, что слышу – это возмущённый возглас Грейс. Похоже, она тоже шокирована внешним видом сына. Я захлопываю дверь и прижимаюсь к ней взмокшей спиной. Зажмуриваюсь до мерцаюших точек перед глазами. Тупо стою так какое-то время, а потом выключаю свет и лезу под одеяло.
На тумбочке настойчиво вибрирует телефон. Без особого энтузиазма проверяю входящие сообщения. Исайя отправил их, по меньшей мере, около двадцати. От простого: «Смит, ты чего молчишь? Боулинг завра в силе?» до отчаянного «Дженнифер, я не очень понимаю, ты опять меня игнорируешь? Если так, то хотя бы объясни, в чём я виноват».
Чертовски надоело, что он держит меня за дуру! Ничего не отвечаю. Просто включаю авиарежим, вставляю наушники-капельки в уши и зарываюсь лицом в подушку. Не думать. Не пытаться оправдаться перед самой собой. Настойчиво гоню все глупые мысли прочь из своей головы, но этот парень никак не желает оттуда убираться. Сверкающие диким блеском глаза, губы такой идеальной формы, что хочется попробовать их на вкус и этот его взгляд… как будто он тоже хотел, чтобы всё случилось.
Да не может быть, у меня просто больное воображение! С чего бы ему хотеть этого? Он меня ненавидит. И это абсолютно взаимно.
Вспоминаю свой дурацкий жест и чувствую, как снова подступает горячий стыд. Чуть не наделала глупостей! Я ведь реально в какой-то момент была готова сама поцеловать его, и самое ужасное, что он это понял…
*********
Утром ощущаю себя ещё хуже. Легче мне не стало, скорее наоборот. Осознание того, что именно могло произойти вчера, тяжёлым грузом наваливается на плечи. Я к тому же умудряюсь столкнуться нос к носу с Бруксом внизу. Он, судя по косвенным признакам, дома не ночевал.
Хватаю с вешалки ветровку и старательно избегаю его взгляда. А то что он смотрит, чувствую кожей. Такая вот тяжёлая у него энергетика…
На ходу влезаю в рукава куртки и спешу к парадной двери, да только Рид не торопится отойти в сторону.
И всё-таки встречаюсь с ним глазами. Более неловкого момента представить трудно. Во рту пересыхает от волнения, потому что он явно не собирается пропускать меня. Пару секунд молча смотрим друга на друга, и я делаю решительный шаг вперёд, демонстрируя, что очень тороплюсь. Это, конечно, неправда, времени ещё вагон, но в этом узком пространстве коридора с ним я точно наедине находиться не готова. Воинственно прохожу мимо, но он внезапно цепляет меня плечом, останавливая.
– В школу без рюкзака, Смит? – удивлённо выгибает бровь.
Твою мать, вот же круглая дура… Боже, я непроходимая тупица! Разворачиваюсь под его насмешливым взглядом и поднимаю с пола рюкзак. Так распереживалась, что едва не ушла из дома без портфеля!!!
Толкаю дверь и нецензурно выражаюсь. В очередной раз повела себя как идиотка. Однако долго заниматься самобичеванием не выходит. И виной тому обстоятельства. У газона припаркован мерседес Исайи, а сам он курит, оперевшись на капот своей машины. Завидев меня, выбрасывает окурок и решительно направляется в мою сторону. Я же просто не обращаю на него внимания. Иду по тротуару и щурюсь от яркого утреннего солнышка.
– Смит, тормози! Поговори со мной!
Молчу. Из вредности, конечно.
– Дженнифер, какого дьявола? Ты издеваешься что ли? – хватает меня за руку, разворачивая к себе.
У него красные глаза. Вижу, как полопались сосуды. Будто он не спал всю ночь. Может, вместе с Ридом зависал в каком-нибудь клубе? Хотя, Брукс отнюдь не выглядел вчера человеком, желающим повеселиться. Чувствовал он себя действительно нехорошо.
– Я с тобой разговаривать не хочу, – честно признаюсь я. Это чистейшая правда.
– Да с чего вдруг! Ещё вчера у нас с тобой всё было в порядке! – серьёзно заявляет он.
– Ричи, просто отвали!
Начинаю уходить, но он не отпускает. Замечаю на горизонте школьный автобус.
– Смит. Мне надо, чтобы ты всё объяснила. Я не спал целую ночь, только потому что ты не отвечала на мои сообщения и звонки.
Окидываю его недовольным взглядом.
– Готов воспользоваться общественным транспортом, выпендрёжник?
Он пожимает плечами и достаёт брелок от машины. Ставит её на сигнализацию в то время, как я бегу к жёлтому автобусу, остановившемуся на углу. Исайя торопится следом, запрыгивая на ступеньки в самый последний момент. Тяжело пыхтит, ворчит что-то себе под нос, расправляя воротник чёрной рубашки.
– Ричи, твой папаша обанкротился что ли? – весело хохочет темнокожая тётенька-водитель.
– Просто одной девчонке жутко нравятся простые парни. Учусь быть именно таким! – поджимает он губы и проходит дальше по салону.
Я подмигиваю зажигательной негритяночке, и она негромко посмеивается. Блондин здоровается с ошалевшими ребятами и садится на моё место! Вот почему именно туда? Ментальная связь не иначе. Мы с ним вообще во многом похожи, и иногда это крайне пугает.
– Где Онил? – спрашивает он.
– Дуется на меня, с отцом в школу поехала, – приземляя пятую точку рядом с ним, говорю я. – Ты ездил когда-нибудь на школьном автобусе, Исайя?
– Нет, – опасливо оглядывая небольшой автобус, выдаёт он. – Сперва меня возил водитель, а потом с шестнадцати у меня появилась собственная машина.
– Круто! – выставляю большой палец вверх, но он всё равно улавливает нотки сарказма в голосе.
– Ты будешь со мной говорить или нет? – потирая глаза, осведомляется он, поворачиваясь ко мне.
– Ты – подлый человек, – сразу без прелюдий выдаю я, прищуриваясь. – Сам ничего не хочешь рассказать?
Клянусь, в его глазах мелькает какая-то странная эмоция. Не могу уловить, что же это конкретно.
– Нет, – нервно пожимает плечами. Врёт. Однозначно. И это неприятно…
– Знаешь, что, если не можешь быть честен со мной, то тем более, давай прекратим наше общение, – гневно выпаливаю я. – Эй, Тони, убери от её волос свои мерзкие руки, иначе эту жвачку я засуну тебе сам знаешь куда!
Уиткисс делает вид, что не собирался только что реализовать эту нелепую, отвратительную детскую выходку.
– Прекратить общение? Да ты вообще о чём, Смит? Головой что ли ударилась? – раздражается он. – Что тебе наговорила Фостер? Это ведь из-за неё, да?
– Будто ты сам не знаешь! – зло возмущаюсь я.
Он тяжело вздыхает, отворачиваясь к окну. Тем самым подтверждает, что сказанное Тэми – правда.
– Мерзавец, – только и произношу я, вставая.
Автобус останавливается на парковке, и щебечущие студенты спешат выбраться на школьный двор.
– Да погоди ты, Смит! – ловит мои пальцы, переплетая со своими.
– Пошёл ты, Ричи! – выдёргиваю руку и грубо толкаю его в грудь, естественно невольно привлекая к нам внимание.
Ухожу, но этот белобрысый кретин не отстаёт. Это бесит, а потому останавливаюсь и, глядя ему в глаза, тихо и вкрадчиво произношу всё то, что о нём думаю.
– Как ты можешь так относиться к своей девушке! Пытался склеить меня у неё за спиной?
Исайя наигранно хмурит брови, словно не понимая о чём речь.
– Не надо делать такое лицо! Это так подло, Исайя, мы же, чёрт побери, друзья! И прекрати, ради бога, стесняться Тэми! Она – прекрасная девушка. Красивая, умная и порядочная.
– Стоп, – он какое-то время молчит. – Что ты вообще несёшь? В каком смысле стесняться?
– Хватит разыгрывать спектакль! Голливуд по тебе плачет, честное слово, Ричи! Я знаю, что вы с Тэми встречаетесь, но ты предпочитаешь это скрывать.
– Что? – от удивления он, кажется, ещё увеличивается в росте, а потом начинает хохотать. – Она тебе так сказала? Что ещё за чушь?
Эта его реакция меня озадачивает. Потому что понимаю: он явно не в курсе.
– Хочешь сказать, что это неправда? – хочу убедиться я.
– Естественно нет! Не скрою, она предлагала, но Смит, поверь, единственный человек, с которым я хочу быть, стоит сейчас напротив меня…
– Прекрати, – прошу его я.
Но всё же после его слов, будто гора с плеч свалилась.
– Пойдём, Онил там ждёт сюрприз. Картер расстарался, совсем крышу сорвало! – он тянет меня в здание школы, и на этот раз моя ладонь крепко обхватывает его тёплые пальцы.
Не успеваю толком подумать о том, зачем Фостер так щедро навешала мне лапши на уши, потому что мы поднимаемся в рекреацию и пробираемся через толпу ошалевших студентов к стеклу.
– Вот это да! – шокировано глядя вниз, присвистываю я.
Там на асфальте, внизу красуется огромная белая графичная надпись: «Ты нужна мне, детка».
– Это Картер? – изумлённо спрашиваю, пока губы непроизвольно растягиваются в улыбке.
– Ага, – тихо шепчет мне на ухо. – Я попросил Аарона выключить камеры во дворе. Как будто знал, что сам из-за тебя опоздаю.
Я виновато передёргиваю плечами, а потом взгляд цепляется за Роуз, протискивающуюся к окну. Я толкаю Ричи локтем, и мы оба наблюдаем, как она меняется в лице.
Да, Роуз, не получится с лёгкостью вычеркнуть этого парня из жизни. Потому что он, похоже, действительно в тебя влюблён…
*********
Как бы там ни было, Онил не спешит мириться с Картером. Она ему не верит, несмотря на то, что он утверждает, будто с Сандерс у них ничего в ту ночь не было. Не знаю почему, но я бы на месте Роуз ему поверила. Не похож он на того человека, который будет творить подобные вещи. К тому же, он так давно испытывает к ней тёплые чувства. Ещё до её отъезда во Флориду, предлагал ей встречаться. Какой смысл долго и упорно добиваться девушки, которая безумно тебе нравится, терпеть выходки и неодобрение её матери, чтобы так бредово всё испортить…
В общем, она непреклонна, а Картер по-прежнему убивает дни и ночи в сомнительных местах и компаниях. Совершенно случайно слышу, застыв в холле, как Рид недовольно отчитывает друга по телефону. Похоже, Лерой совсем слетел с катушек. Заливается алкоголем и посылает всех вокруг к чертям. Если его никто сейчас не остановит, то беды не миновать. А может, она уже постучала в его двери.
– Брукс, – смотрю на то, как Рид зашнуровывает свои навороченные кеды от Адидас. – Тебе надо попросить Онил с ним поговорить. Меня она не послушает, а тебя вполне.
Мы не разговаривали и даже не пересекались с позавчерашнего дня, но сейчас игнорировать происходящее я просто не могу. Он молчит, словно мой совет адресован вовсе не ему.
– Только она его сможет вытащить. Этот парень, которого он избил, хоть жив? – осторожно спрашиваю я.
– Вышел из комы в обед, – нехотя рассказывает он, поднимаясь с пуфика. – Не трепи об этом никому языком.
– Я – могила, ты же знаешь, – с обидой в голосе отвечаю я. – Возьми Роуз с собой в клуб. Уверена, это сработает. Иначе, Картер точно наделает ошибок, исправить которые не сможет…
– Без тебя разберёмся, Смит. Какого чёрта ты вечно лезешь со своими долбаными советами? – ожидаемо грубит он, снимая с крючка ключи от машины.
Я, тяжело вздыхая, смотрю, как за ним захлопывается дверь. Тогда я ещё не знала, чем обернётся мой добрый совет, который должен был бы принести покой и мир в эту пару. А уж то, что я сама от этого пострадаю, я и вовсе никак не предполагала…
