Текст книги "Мои калифорнийские ночи (СИ)"

Автор книги: Анна Джолос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 48 страниц)

Глава 73

Исайя

Чёрт!

Не могу оторвать взгляд от Дженнифер. Она так соблазнительно двигается! Прекрасно чувствует музыку и своё тело. Наблюдать за ней – чистый кайф и восторг.

А это сексуальное платье… Оно настолько подчёркивает её умопомрачительную фигуру: длинные ноги, крепкие ягодицы и невероятно тонкую талию.

Шаг, поворот, наклон назад, и вот она хищно смотрит на своего партнёра. С ума сойти можно.

Как же сильно я хочу эту девчонку…

– Исайя, сделай одолжение, подбери слюни, – насмешливо произносит Брукс.

– Нет, а ты сам-то видел эти танцы? – наклоняюсь я к нему. – Лично мне уже штаны жмут.

– Тихо, придурок, – шипит Меган, поглядывая на мелких.

– Сдались мне эти танцы, – раздражается Рид, попивая из стакана газировку. – Мать попросила отвезти, а потом задвинула пламенную речь о том, как важно в семье поддерживать друг друга… Заныли с Сэнди на пару.

Я понимающе качаю головой.

– Да ты глянь сколько тут девок. Это ж просто цветник! И чего я раньше не посещал подобные мероприятия…

Его подружка косит на меня осуждающий взгляд.

– Девушек много, а пялишься только на Смит, – громко заявляет дюже наблюдательная Роуз.

Меган кивает и мерзко хихикает.

– Потому что с ней никто не сравнится, – честно отвечаю я.

Смотрю, как моя Дженнифер улыбается, и сердце начинает разгонять кровь быстрее.

Держаться в стороне больше невыносимо. Один бог знает, чего мне стоило всё это время изображать показное равнодушие. Зато теперь я уверен: у меня однозначно есть шансы на наше общее будущее. Ведь сама признаёт, что скучала за мной. Злилась, переживала, расстраивалась. А это уже очень и очень неплохо…

– Эй, ребят, на побережье всё готово! Так что едем. Обещаю, будет весело!

*********

Сегодня Меган Пирс исполняется восемнадцать. По этому случаю мы направляемся в диско-клуб «Саммэр Бэй». Он расположен прямо на побережье, недалеко от местного порта.

На открытой веранде накрыты столы, громко играет музыка, и ребята по очереди поздравляют именинницу. Народу собралось прилично, и в этот субботний вечер молодёжь настроена жёстко тусить.

Взгляд цепляется за хрупкую фигуру в чёрном платье. Джен распустила причёску, и теперь её легко можно идентифицировать по кудряшкам. Пробираюсь сквозь толпу к столику, где расположились девчонки.

– Эй, я кое-что принёс, – ставлю перед ними бокалы с ярко зелёной жидкостью. – Называется «пьянству бой».

Смит вскидывает бровь, и я замечаю, что её пальчики уверенно сжимают стакан с виски. С чего это вдруг в ход пошла тяжёлая артиллерия?

– Выглядит симпатично, – пожимает плечами она.

– И на вкус – фантастика!

– Ребят, я оставлю вас ненадолго? Мне надо поговорить с Картером, – извиняющимся тоном спрашивает Роуз.

Дженнифер кивает и подносит к губам стакан. Онил целует подругу и встаёт.

– Понимаю, что победа в турнире ударила тебе в голову, но виски… Не слишком? – осторожно интересуюсь я.

– Не слишком, – мрачно отвечает она. – Не нуди, пожалуйста, ладно?

Перекидывает кудри на бок, и я, заворожённый этим жестом, несколько секунд просто смотрю на неё.

– Что? – прищуривается.

Качаю головой и молчу. Я мог бы сказать ей много всего, да только наперёд предугадываю реакцию.

– Ты вообще на себя не похож в последнее время, – задумчиво произносит она, отправляя в рот синюю неоновую соломинку. – Не знаю даже нравится мне это или нет…

– Не выдумывай, – отмахиваюсь я. – А вот с тобой определённо что-то происходит. Я ведь прав, Смит?

– Ментальная связь, да-да, – грустно улыбается она.

По крайней мере, не отрицает очевидное. Я накрываю своей рукой её ладошку.

– Скажи, что тебя тревожит, Дженнифер?

Она смотрит на меня своими прекрасными глазами и пожимает плечами.

– Если скажу, что дело в экзаменах, ты же всё равно не поверишь?

– Естественно нет… Можешь не рассказывать, просто знай, что я всегда готов помочь и поддержать.

Сжимаю её пальчики.

– И это говоришь мне ты? – вспыхивает, выдёргивая руку. – Три недели, Исайя! Ровно двадцать один день ты делал вид, что я для тебя фактически пустое место! Так что не надо рассказывать мне про вездесущую поддержку!

Откидывается на спину стула и разминает шею. А я вдруг думаю, что с этим макияжем она выглядет очень взрослой. Эдакой роковой красавицей, разбивающей мужские сердца.

– Ты знаешь, почему я был вынужден так себя вести, – спокойно отвечаю я.

– Не имею ни малейшего понятия, Ричи! – сводит густые брови над переносицей.

– Ты должна была принять тот факт, что я влюблён в тебя. А ещё понять, что дружбы между нами больше нет и быть не может.

– Не говори так, Исайя! Пожалуйста! – просит она, качая головой.

Словно не верит, что шутки кончились…

– Дженнифер, нельзя отмотать всё назад. Я не стану играть роль лучшего друга, только потому что тебе это удобно!

– Понятно! – стучит трубочкой по бокалу и закусывает от обиды губу. Как маленькая, ей богу! – Я иду танцевать, спасибо за коктейль.

Встаёт и направляется в сторону ритмично покачивающейся молодёжи. Я подзываю официанта и заказываю бутылку самого дорогого виски. Если пьёт, то пусть хотя бы не травится дешёвой дрянью.

Нахожу парней и зависаю с ними на пару часов. Просто чтобы отвлечься. Слушаю последние новости и, конечно, пью. Но так, чтобы не потерять связь с реальностью.

Потом иду покурить. Понимаю, что оставил свою пачку на столе и стреляю сигарету у Брукса, мрачным взглядом сканирующего танцпол.

– Сэнди уже уехала? – щёлкая зажигалкой, интересуюсь я.

– У неё началась мигрень. Терпеть не может вечеринки.

Пожалуй, это было понятно с самого начала.

– Ты бы не морочил девчонке голову, – выпуская кольца дыма, говорю я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Что ещё за грёбаные советы? – раздражается Брукс.

– Ты же пережуёшь и выплюнешь, а такие как Сэнди Мур ломаются на раз… Сам ведь потом жалеть будешь.

– Тебе какое дело? Возомнил себя долбаным мозгоправом?

– Просто вижу, что она тебе глубоко параллельна.

– Слушай, Ричи, отвали, – ожидаемо агрессирует он.

– Да не заводись ты…

Я смотрю на Смит, направляющуюся к нам уверенной походкой от бедра.

– Это чёртово платье загонит меня в могилу…

Похоже, я всё-таки произнёс это вслух. Ведь Брукс тут же меняется в лице.

– Дай-ка это мне, – просит Дженнифер, заправляя свои безумные кучеряшки за ухо.

Я незамедлительно отдаю свою сигарету. Наблюдаю за тем, как она обхватывает её губами и глубоко затягивается.

– А вы, ребят, что-то не выглядите весёлыми!

– Сэнди оставила твоего брата в одиночестве, я вот тоже скучаю без подружки, так что…

Развожу руки в стороны, изображая вселенскую печаль и уныние.

– Надо же. Какая досада! – театрально вздыхает она. – Святая Сэнди и та не выдержала.

– Тебе давно пора домой, Смит, – подаёт голос Рид, игнорируя колкий комментарий, секундой ранее полетевший в его адрес.

Девчонка фыркает.

– Ты мне не нянька, Брукс. Так что не мешай расслабляться!

– Смотри не перестарайся, – насмешливо предупреждает он.

– Не то что? – спрашивает с вызовом.

Ну вот, кажется, опять понеслось.

– Сама знаешь, чем это заканчивается…

Она хмурится, поворачиваясь к своему брату. Эти двое стреляют глазами друг в друга. Есть ощущение, что они говорят о чём-то сугубо личном.

– И чем же? – вклиниваюсь я. Их диалог всегда вызывает живой интерес.

Губы Брукса растягиваются в ленивой ухмылке.

– Начинает вести себя неадекватно: печёт торты в два часа ночи, несёт несусветную чушь и ни с того ни с сего раздевается догола.

Дженнифер нервно смеётся, а я удивлённо смотрю на них обоих.

– Серьёзно что ли?

Какие-то странные подробности.

– Да слушай его больше… Пошли, Ричи. Хочу с тобой потанцевать, – вдруг заявляет она.

Перемены в её настроении не перестают меня озадачивать. Эта девушка настолько непредсказуема, что порой вообще не знаешь, чего ждать. Вот конкретно в данный момент она решительно тащит меня в толпу, и что происходит в хорошенькой головке – известно только ей самой.

Останавливается, обнимает меня за шею и льнёт к плечу. Медленно покачиваемся, переставляя ноги и какое-то время просто молчим. Я с наслаждением вдыхаю аромат её кожи и притягиваю чуть ближе. Понимаю, что ещё немного – и точно не сдержусь. Её близость действует на меня как наркотик.

– Скажи что-нибудь, Исайя. Я скучала по твоему голосу, – тяжело вздыхая, произносит она.

– Тебе это не понравится, – предупреждаю я, касаясь пальцами обнажённой спины.

– Откуда тебе знать, – спорит, поднимая голову.

Я раздумываю, прикидывая, сбежит или нет.

– Давай, Ричи, первое, что пришло на ум, – ободряюще подмигивает она.

– Весь вечер думаю о твоём платье, – совершенно искренне признаюсь я. – Прямо покоя мне не даёт.

– Ого… Хочешь одолжу его тебе? – хохочет Смит.

Как всегда сводит всё к юмору.

– Глупая, я имел ввиду, что ты в нём дико сексуальная.

– Да ну ладно. Ты и правда считаешь меня красивой? – почему-то спрашивает она.

Разве сама не понимает насколько хороша?

– Поверь, не я один так думаю, – замечаю я, вспоминая реплики парней, стоило этой девчонке переступить порог нашей школы.

Дженнифер широко улыбается. Похоже, алкоголь знатно ударил ей в голову.

– Значит поэтому поцеловал меня в бассейне?

Эти вопросы кажутся неуместными. Ведь ответы итак давным-давно ей известны.

– Потому что хотел этого до безумия, Дженнифер.

– А сейчас хочешь? – зачем-то провоцирует она, задерживая горящий взгляд на моих губах.

Не пойму, играет со мной или всё-таки нет? Прижимается теснее, и я начинаю терять самообладание.

– Ну так что?

– Джен, – качаю головой и кончиками пальцев глажу её щёку.

– Хочешь или нет? – горячий шёпот в самое ухо.

Трется пухлыми губами о мою скулу, и у меня напрочь сносит крышу.

– Хочу, и ты прекрасно это знаешь, – выдыхаю прямо ей в рот.

Медленный трек давно сменился другим, но мы замерли, словно остались на этом пляже совсем одни.

Она несколько секунд смотрит мне в глаза.

С таким серьёзным и решительным выражением лица…

Опускает ресницы и тянется ко мне.

Я сплю что ли?

Или всё же перебрал с алкоголем?

Ведь то, что происходит определённо не поддаётся логике и не укладывается в голове.

Дженнифер целует меня. Слишком смело и дерзко. И этот её поступок окончательно сбивает с толку, ведь в моих фантазиях именно так всё и было…

Исступлённо ласкаю её рот, наслаждаясь каждым касанием языка. Гладит пальчиками затылок, обжигает горячим дыханием.

Моя сумасшедшая девочка…

Она в моих руках, и большего не надо. Клянусь, я счастлив, как никогда. Зарываюсь пальцами в её волосы, и она выгибается навстречу.

Твою мать… Это движение отдаётся тягучей болью в паху.

Растворяюсь в этой девчонке. Не слышу ни музыки, ни голосов, ни одобрительного свиста друзей.

Ты нужна мне, Дженнифер Смит. Как воздух нужна…

И кажется, ты, наконец, поняла: я тоже тебе нужен….

Глава 74

Дженнифер

Свет. Камера. Огромная аудитория в зале. И всё их внимание приковано к людям, расположившимся перед ведущим на обманчиво уютных диванчиках.

К несчастью, я одна из тех, кому не повезло…

Нет, сперва всё шло не так уж плохо. Я впервые оказалась на телевидении, и сам процесс подготовки к телешоу весьма меня заинтриговал. Видеть как слаженно работает команда центрального телеканала – поистине впечатляющее зрелище. Операторы, гримёры, сценаристы, менеджеры… И каждый винтик в этой системе крайне важен.

Грейс на протяжении двадцати минут рассказывает о том, как решилась на то, чтобы попробовать свои силы в политике. Я же, глядя на её строгий, идеально выглаженный костюм и слушая грамотно поставленную речь, ловлю себя на мысли, что безмерно уважаю эту женщину. За смелость, честность, искренность и борьбу. Не так-то просто претендовать на кресло человека, чья репутация страшит всех местных жителей Блу Бэй.

Нынешний мэр – фигура неприятная. Грубый, чёрствый и думающий только о своей выгоде мистер Бэкет. Завязанный в какие-то мутные дела, говорить о которых можно только дома и то лишь шёпотом…

Грейс, как представителю из народа, наверняка понадобилось немало храбрости, чтобы встать на этот опасный и тернистый путь. А в предвыборной гонке, между прочим, она – единственный представитель прекрасной половины человечества.

Вообще вдруг понимаю, что Грейс – из числа тех женщин, про которых говорят «сделала себя сама». Двенадцать лет назад она рискнула, попрощавшись с рутинной работой секретаря коммерческой фирмы и с головой ударилась в проблемы жителей Блу Бэй, заняв место в социальной службе города. Там-то на неё и обратили внимание. Пригласили в муниципалитет, посчитав, что ладить с недовольными гражданами у неё получается блестяще. Город – маленький, слухи расползаются быстро, а потому молва о подающей надежды Грейс Смит дошла до весьма влиятельных людей, заметивших в ней стержень и потенциал. Они-то и убедили её в том, что пора замахнуться на нечто большее.

– Итак, вы – успешный политический деятель. У вас за плечами имеется немалый опыт работы в мэрии, но всё же, прежде всего, вы мать, – склонив голову набок, замечает Чарли Хэфнер, ведущий субботнего шоу «Честный разговор».

– Абсолютно верно, Чарли, – улыбается Грейс. – Моя семья – самая большая ценность, что я имею.

Она с теплотой смотрит в нашу сторону. На большом кожаном диване мы сидим вчетвером: Рид, слева от него Макс, а рядом с ним Бэт в платье принцессы. И прямо в это секунду она от волнения чересчур сильно вцепилась в мою ладонь.

Сама же Грейс вместе с мужем расположилась напротив ведущего.

– Вы с Беном женаты одиннадцать лет и воспитываете четверых детей, что, несомненно, заслуживает уважения. Когда же вы всё успеваете?

– Наши дети не обделены вниманием, Чарли, если вы клоните к этому.

– Но согласитесь, большую часть вашего времени вы проводите на работе, и если станете мэром, а мне думается, что непременно станете, то видеть семью будете ещё реже. Вас не пугают такие перспективы?

– Будем решать проблемы по мере их поступления, но я повторюсь, семья в моей жизни превыше должности.

– И это похвально, – поправляя очки в модной оправе, замечает ведущий. – Старшие дети помогают заботиться о младших?

– Безусловно. Рид помогает мне с момента рождения двойняшек.

– Что ж, тогда с вашего позволения, с него мы и начнём!

Под аплодисменты дрессированных зрителей Чарли Хэфнер передаёт слово своей соведущей – Эбигейл Спаркс.

Красивая рыжеволосая девушка с чересчур оживлённой мимикой, улыбается, обнажая безупречные зубы.

– Спасибо, Чарли! Я рада, что честь пообщаться с этим привлекательным молодым человеком выпала именно мне. – вещает она, закидывая ногу на ногу. – Можно на ты? Мы ведь примерно одного возраста.

Эбигейл сейчас похожа на кота из Шрека.

Можно на ты? Как непрофессионально, ты же ведущая центрального телеканала!

– Ну разумеется, – вполне любезно отвечает он.

– Отлично! – едва не хлопает в ладоши рыжеволосая. – Итак, Рид, тебе двадцать, ты учишься в колледже на факультете экономики, занимаешься боксом и увлекаешься парашютным спортом.

Он лениво кивает, и улыбка Эбигейл становится ещё шире.

– Всё верно.

– Как ты относишься к тому, что твоя мама хочет занять кресло мэра? Ведь на её плечи ляжет поистине огромная ответственность.

– Уверен, она справится с этим. И да, я всегда готов поддержать её. Абсолютно во всём, – серьёзно говорит он.

– Твои отношения с матерью можно назвать идеальными? – деловито спрашивает она, касаясь кончиком ручки пухлой губы.

– Разумеется нет, – честно отвечает Рид.

– Давайте дадим слово нашим гостям. Полагаю у них имеются вопросы. Готов ответить? – игриво прищуривается Эбигейл.

Брукс пожимает плечами. Его, как обычно, мало что тревожит. К слову, выглядит он сегодня так, что глаз не оторвать. Стильные чёрные брюки. Белоснежная рубашка контрастирует с загорелой кожей, отчего закатанные рукава смотрятся вдвойне эффектно. На голове – нарочито небрежный художественный беспорядок.

Женской аудитории определённо нравится то, что она видит.

– Алиша, прошу, ваш вопрос нашему гостю.

Темнокожая пожилая женщина, чем-то напоминающая *Опру Уинфри кивает и с решительным видом берёт в руки микрофон.

– Касаемо ваших отношений с матерью, – начинает она. – Несколько лет тому назад вы были отправлены в частную школу. Довольно серьёзное заведение, скажу я вам. Попали туда неспроста?

– Не случайно точно, – задумчиво отвечает он.

Я с опаской поглядываю на Брукса. Если правильно понимаю, речь идёт о том случае с Ванессой. За угон машины ему светила колония. Но не думаю, что об этом знают журналисты.

– Вы были послушным ребёнком? Поговаривают, что не совсем, – смущается она.

– Я был тяжёлым подростком. Полагаю, в детские годы доставил родителям немало проблем, ведь с завидной частотой влезал в неприятности.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Ииии…

– Всему есть предел. Сейчас понимаю, что отправить меня в частную школу подобного рода – было единственно верным решением, – объясняет он, и клянусь, ни один мускул не дрогнул на его красивом лице.

– Получили своего рода шанс на исправление? Два года в такой школе – немалый срок.

– Да, и поверьте, урок я усвоил. Когда ты лишён определённых привилегий, волей-неволей пересматриваешь своё отношение ко многим вещам.

Ей нравится его ответ. Но она не собирается останавливаться.

– Бен Смит вошёл в вашу семью, когда вы были ещё ребенком. Ребёнком, с болью в душе переживающим развод родителей. Извините, если задеваю ваши чувства…

– Ну что вы, Алиша. С этим вы опоздали минимум лет на десять.

Не может не сострить… И чувствует себя вполне комфортно. Вот уж кого не страшат подобные интервью!

– Вы зовёте Бена отцом?

– Да, потому что так и есть. Разве я могу называть человека, который воспитывал меня все эти годы, иначе?

Мне приятно это слышать. Раньше я злилась, но теперь… понимаю, что Бен в тот момент нужен был ему гораздо больше, чем мне. Хоть он и вряд ли в этом признается.

– А как насчёт вашего биологического отца?

– Я не поддерживаю с ним связь, – холодно отрезает он, и я вспоминаю их последнюю встречу у дома.

К счастью, на этом неприятная тема закрыта.

– Оливер Майн, газета «Кросс», – представляется лысоватый мужчина в малиновой рубашке. – У меня вопрос относительно вашей спортивной карьеры, Рид. Заслуженный тренер Джонатан Тёрнер считает вас одним из лучших среди своих боксёров. И ведь действительно на чемпионате штата вы вошли в пятёрку сильнейших. Однако, к моему удивлению, решили отказаться от дальнейшего участия в турнире…

– Да.

– Можно ли узнать причину?

– Потерял интерес…

– Простите, что вмешиваюсь, – вставая, подаёт голос блондин, занимающий место в первом ряду. – Люк Маккензи, издание «Нью Дэй». Насколько мне известно, уже через несколько дней состоится полуфинал чемпионата, участие в котором принимает ваш друг, Картер Лерой. Не это ли стало причиной? Все мы помним, что этот парень весьма агрессивен по отношению к своим соперникам…

Аудитория начинает галдеть. Губы Рида растягиваются в улыбке. Я и не знала, что он отказался участвовать в чемпионате, дома эта тема не поднималась, а потому мне тоже не терпится услышать ответ.

– Нет, дело не в этом, мистер Маккензи. Профессиональная карьера боксёра меня не привлекает. Этот вид спорта для меня – скорее привычный способ выпустить пар и держать себя в форме.

– С формой, как видим, действительно всё отлично, – подмигивает ему Эбигейл.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Какая дура…

– И всё же, я так понимаю, схлестнуться в поединке с лучшим другом вы не хотели бы? – не отстаёт вцепившийся в Рида журналист.

– Это происходит почти каждую тренировку, так что вряд ли стало бы для меня неким новым опытом, – смеётся Брукс.

– А как вы оцениваете его шансы на успех? – снова забирает себе слово Оливер.

– Картер Лерой – номер один в штате. И скоро он всем это докажет, – голосом, полным уверенности, отвечает Рид. – Моего друга ждёт большой успех.

– Да уж, если не получит дисквалификацию, – насмешливо выдаёт Маккензи, очевидно имея ввиду тот случай с парнем, серьезно пострадавшим на ринге от кулаков разъярённого Лероя.

– Ох парни, вы всё о своём. А я вот думаю, что женскую аудиторию интересует прежде всего наличие или отсутствие у тебя подружки, – хихикает Эбигейл.

– Не так давно вы расстались с Викторией Адамс, а ведь были вместе три года, – говорит кто-то из зала.

– Всё когда-то заканчивается. Мы расстались без претензий друг к другу, – поясняет он.

– А девушка у тебя сейчас есть? – повторяет свой вопрос ведущая. – Такой привлекательный юноша.

Небось для себя и спрашивает.

– Есть.

– Что ж, ей повезло.

– Как знать. Поверь, Эбигейл, начинка придётся по вкусу не каждой.

О, ну хорошо, что ты осведомлён о своём отвратительном характере, парень…

Эбигейл в ответ снова улыбается. Тупица…

– Эмили Чаковски, радио Бэй. Скажите, Рид, как вы отнеслись к появлению в доме семнадцатилетней Дженнифер? Ваши знакомые утверждают, что радости вы не испытывали.

Господи Боже! Слышу своё имя и начинаю нервно ёрзать. А так хорошо сидела! Радовалась тому, что не привлекаю внимания. Разодели-то меня на совесть! В ярко коралловое платье.

– Не могу сказать, что был в восторге. Всегда непросто принять в семью, как тебе кажется, постороннего человека, но… сейчас мы неплохо ладим. Не так ли, Дженнифер? – поворачивается ко мне.

Я киваю и, глядя ему в глаза, пытаюсь улыбнуться.

Чушь собачья.

Позавчера мы подрались на кухне.

Потому что с недавних пор нас снова стало трое: я, он и наша взаимная Ненависть.

Именно так с большой буквы.

Потому как то, что происходит сейчас, по масштабам значительно превосходит то, что было ДО.

– Ну а вы, ребятки? – обращается Эбигейл к Максу и Бэт. – Были рады сестричке?

– Мы любим Дженнифер, – спешит заверить её Бэт.

– Ну а что насчёт тебя, красавчик?

Макс напоминает по цвету помидорку. Думаю, ребёнка смущает чересчур открытое декольте ведущей.

– Как можешь охарактеризовать сестру?

О нет… Почему она задала этот вопрос именно ему. Сейчас начнётся! Троллище. Франкинштейн. Мерзкий гном.

Сначала Макс молчит, а потом выдаёт то, отчего сжимается моё сердце.

– Дженнифер – умная и весёлая. А ещё смелая и бесстрашная. Умеет дружить и хранить секреты. В общем, для девчонки, она ничего так, – подытоживает он, внимательно изучая свои модные кроссовки, и я едва сдерживаюсь, чтобы не обнять его и не разреветься.

– И красивая, – подсказывает ему Бэт.

– Само собой, – ворчит Макс. – Я же сказал.

– Не сказал.

Я закусываю губу и смотрю на брата и сестру. Люблю этих двоих…

– А у меня вопрос к Грейс, – снова поднимается со своего места блондин в ярко жёлтом костюме. – Нам удалось пообщаться с матерью Дженнифер, Эмили. Она, конечно, убедила нас в том, что отношения между вами хорошие, но мы так и не поняли, зачем девочку отправили в Штаты прямо перед выпускным классом?

Они ездили в Канаду к Эмили? Серьёзно? Или это шутка такая…

Похоже, я только сейчас начинаю понимать, что конкретно имела ввиду Грейс, когда произносила фразу «наша семья сейчас под пристальным вниманием».

– Были на то причины, – отвечает папа, впервые за сегодняшний вечер вступивший в разговор.

Он вообще не хотел принимать участие в телешоу, но жене и представителю пиар-службы всё-таки удалось уговорить его.

– Не озвучите? – делает паузу этот кретин. – Мы узнали, что Дженнифер накануне вашего визита имела неосторожность попасть в полицейский участок.

Люди начинают оживлённо перешёптываться.

Чёрт, чёрт, чёрт… Я в глубоком шоке. Мне и в голову не приходило, что всплывут такие нелицеприятные подробности.

– Выходит, мать не смогла справиться с собственным ребёнком? Может быть, это – последствия глубокой душевной травмы? Ведь вы оставили одну семью, чтобы обрести своё счастье в другой…

Какой мерзавец этот Люк Маккензи! И, судя по лицу, происходящее, несомненно, доставляет ему истинное удовольствие.

Не могу назвать его мужчиной. Разве может нормальный, достойный мужчина с такой страстью копаться в чужом грязном белье?

– А давайте послушаем Дженнифер, – предлагает Эбигейл, и гости кивают, вытягивая шеи.

Я пытаюсь вспомнить шаблоны ответов, заученных накануне. Да только ничего не выходит. Нас предупреждали, что может всплыть абсолютно любая информация, но я и не предполагала какого типа вопросы будут задавать гиены-журналисты.

– Вы были счастливы, проживая с матерью, Дженнифер? – обращается ко мне Маккензи.

Звучит так, словно мы в зале суда.

– Конечно, была, – незамедлительно отвечаю я. – Моя мама делала всё возможное для того, чтобы я ни в чём не нуждалась.

Никому не позволю говорить о ней в дурном ключе. Эмили вырастила меня. Без чьей-либо помощи.

– Как она переживала развод?

– Как все. Коэффициент разводов в США равен пятидесяти трём процентам, и на протяжении целого ряда лет он только растет. Так что не делайте из этого конец света. Люди разводятся каждый день, – прищуриваюсь я.

– Ваша соседка миссис Бригс сказала, что вы не стремились облегчить жизнь своей матери.

Миссис Бригс. Противная старушенция из дома напротив, вечно сующая свой длинный, крючковатый нос не в свои дела.

– Вы, если я не ошибаюсь, по натуре бунтарка? – улыбается этот придурок.

– Как большинство подростков, – уклончиво отвечаю я.

Видит бог, я очень боюсь ляпнуть что-нибудь не то. Вредить Грейс – не входит в мои планы.

– И, возвращаясь к нашему вопросу, выходит, что вы были отправлены на перевоспитание к отцу?

– Можно сказать и так.

Он кивает.

– И всё же не так давно оказались втянуты в скандал местной школы Блу Хай.

Моё сердце начинает стучать быстрее. Откуда они всё знают? Хотя, наверное, глупо было с моей стороны надеяться на то, что все триста учеников школы станут молчать о том случае в душевой. Да к тому же, социальные сети пестрили горячими обсуждениями.

– Что вы имеете ввиду? – пытаюсь косить под дурочку я.

Стараюсь, чтобы мой голос звучал как можно твёрже. Паниковать не стоит. Это мне точно не будет на руку.

– Я о том, что вы подверглись групповому избиению. Забегая вперёд скажу, что имеются ваши фотографии из больницы. Вы весьма серьёзно пострадали в тот день.

Зрители изумлённо охают, а я внутренне сжимаюсь. Не нравится мне это телешоу. Совсем не нравится. Я словно бактерия, которую детально разглядывают под микроскопом, и от этого ужасно не по себе. Особенно от того, что могло просочиться то, что однозначно похоронило бы меня заживо. Сплетни обо мне и моём отчиме. Бренда ведь успела поделиться информацией, полученной от моей «подруги» Тэми Фостер.

– Дело в зависти? Связано ли это с тем, что Грейс баллотируется в мэры?

– Нет, никак не связано. Обычная драка, – пожимаю плечами я.

– Почему к вам отнеслись с такой жестокостью? У вас ведь много друзей в Блу Хай. Особенно среди представителей мужской половины.

– Просто поразительно, – не выдерживаю я. – Целое досье на меня собрали. Даже не удивлюсь, если вы назовёте цвет моего нижнего белья.

По залу проходит волна смешков.

– Такая уж работа, мисс.

– Дело в мальчишке, раз уж вам так интересно, – смело отвечаю я, сжимая челюсти.

– Ей богу, Маккензи, вы ведь сами не так уж давно покинули стены школы. Разве не знаете, как это бывает? Юность – горячая пора, – вздыхает Чарли.

– И что же этот парень? – интерес журналиста к подробностям не угасает.

Краем глаза замечаю пристальный взгляд Брукса. Могу предположить, что он вопрошающе изогнул бровь. В этой своей излюбленной манере.

– Взял самоотвод, – хмыкаю я. – Тот случай, когда парню есть дело только до себя самого…

Зал разочарованно вздыхает.

– О, как знакомо! – пытается быть участливой Эбигейл.

– Речь случаем не об Исайе Ричи? – громко осведомляется пронырливый журналюга.

– Может, остановимся уже? – прошу я.

– Исайя Ричи? Сын Дамьена Ричи? – с неподдельным изумлением в голосе, переспрашивает Эбигейл. – Один из самых завидных женихов Блу Бэй. А Дженнифер зря времени не теряет!

– Исайя является моим другом, – сконфуженно поясняю я, но меня никто не слышит.

– Такие связи будут весьма кстати, Грейс, – шутит Чарли, естественно намекая на банковский счёт местного миллионера, ведь эту фамилию в нашем городе знает каждый.

– С семьёй Ричи мы дружим на протяжении пяти лет, – недовольно замечает она.

– Грейс, вы приняли в семью чужого ребёнка, а это серьёзный шаг. Не знай мы истинных причин подумали бы, что всё это – лишь спланированная акция вашей предвыборной компании.

– Я бы не стала использовать такие странные методы! – Грейс хмурится.

Она явно не ожидала, что журналисты перейдут в такое открытое наступление.

– Полагаю, у вас всё же были опасения по поводу того, насколько верным было это решение? – интересуется Чарли.

– Особенно учитывая возраст старшего сына, – снова влезает Люк Маккензи.

Я перестаю дышать. И в области солнечного сплетения зарождается тревога.

– Вы сейчас о чём? – уже без тени улыбки спрашивает Грейс.

– Вы ведь понимаете, гормоны, буйный нрав обоих…

У меня горит лицо. Я готова провалиться сквозь землю. Лихорадочно соображаю, где нас с Ридом могли видеть вдвоём. Целовались мы только на пустынном пляже. И было это далеко за пределами Блу Бэй.

– Думаю, работа в жёлтой газете накладывает свой отпечаток, но всё же давайте в погоне за сенсациями, вы не будете переходить черту, Люк, – голосом, полным стали, произносит Рид. – Дженнифер, как никак, моя сводная сестра.

– Вопрос вполне актуален, Рид, – спорит Маккензи. – Вы молоды и не связаны кровно. Сводная – не равно родная…

– Я напомню, что выпуск посвящён моей матери, – ледяным спокойствием отвечает Брукс, прожигая в этом доморощенном Шерлоке Холмсе дыру. – Ваши нелепые фантазии никого не интересуют.

– То, что мы обсуждаем, вообще неуместно, Чарли, – возмущается отец.

– Согласен, – кивает телеведущий, качая головой. – Ох уж эти журналисты. В студии стало так горячо, что пора уйти на рекламную паузу. Не переключайтесь, дорогие телезрители. Ведь наш «честный разговор» с кандидатом в мэры Грейс Смит в самом разгаре…

*********

Сорок минут спустя я, наконец-то, полной грудью вдыхаю прохладный вечерний воздух.

– Учись контролировать свои эмоции, Смит, – прилетает мне в спину.

– Не всем же быть такими толстокожими, – недовольно вздыхаю я.

Я словно сдала литр крови. Настолько неважно себя чувствую.

– Твоё лицо вечно тебя выдаёт…

– Этот Маккензи – настоящий кровопийца, – ворчу себе под нос, провожая взглядом парня в жёлтом костюме.

У него словно срабатывает шестое чувство. Резко оборачивается. Вскидывает вверх руку и ухмыляется. Рид демонстрирует ему, что называется, свой лучший палец. Средний, конечно же.

– Нет у него ничего, а ты трясёшься, – насмешливо говорит Брукс, открывая водительскую дверь.

Очень на это надеюсь. Ведь сложилось впечатление, что все эти журналисты сутками добывают информацию, касающуюся нашей семьи.