Текст книги "Мои калифорнийские ночи (СИ)"

Автор книги: Анна Джолос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 48 страниц)

Глава 71

Дженнифер

Прохладный ветерок приятно холодит кожу, когда за спиной с глухим скрежетом закрывается старая дубовая дверь. Неспешным шагом иду на парковку. Вытягиваю вперёд руку, и чёрный внедорожник приветливо моргает фарами.

Пытаюсь успокоиться, но волнение и тревога никак не желают оставить меня в покое. Решаю постоять снаружи. Чтобы хоть немного остыть. Опираюсь на крыло бмв и послушно жду. Пять минут. Десять… В течение этого времени думаю о том, как вести себя с ним, ведь мой план безнадёжно рассыпается на части. Потому что, как обычно, рядом с Бруксом не работает логика, напрочь отключается разум, и я снова начинаю чувствовать себя маленькой и глупой Дженнифер.

Настраиваю себя на конструктивный диалог. Как раз в тот момент, когда он появляется у выхода из спорт клуба. И да, будучи даже на таком значительном расстоянии, улавливаю его дурное настроение.

Плевать. Нам в любом случае не избежать этого разговора. Неделей раньше, неделей позже – неважно.

– В машину садись, какого дьявола стоишь тут?

Снова выходит из себя. И это начинает меня нервировать. Похоже, спокойно поговорить не выйдет.

– Ты чего грубишь мне? – не выдерживаю я, открывая пассажирскую дверь.

Но в ответ, ожидаемо, не слышу ни единого слова.

В самом деле, неужели сложно быть чуточку терпимее? Что за отвратительный характер!

Кидает в багажник спортивную сумку и садится за руль. Я качаю головой. Забираюсь в машину на соседнее сиденье. Автомобиль почти сразу трогается с места, и некоторое время в салоне «звучит» лишь обманчивая тишина. Она – как сигнал к скандалу, не сулит ничего хорошего. Как спичка, которую поднесли к бензину, и вот-вот произойдёт возгорание и последующий взрыв.

– Чтобы я тебя в зале больше не видел, ясно? – наконец, произносит он.

Ровно и безэмоционально. Что совсем не вяжется ни с манерой вождения, ни с выражением его лица. Меня возмущает и сама фраза, и этот его командный тон. Подумаешь, неугодная сестра явилась в святую святых!

– Ну извини, пришлось! – плохо скрывая обиду, говорю я.

– Пришлось, – тихо повторяет себе под нос.

Что вообще происходит? Ничего не понимаю.

– Ты исчез. Дома не появляешься. Не звонишь, не пишешь, – расстроенно объясняю я, устав бороться с собой и строить продуманные фразы, не выдающие моих душевных мук.

– А должен?

Этот его вопрос неприятно царапает длинными, острыми когтями.

– Нет, не должен, – глухо звучит мой голос.

Я прекрасно понимаю, что он не обязан этого делать, но всё же…

Выезжаем на Кенсингтон Авеню, и сквозь приоткрытые окна в салон проникает шум вечернего Блу Бэй: музыка с побережья, голоса и настойчивые сигналы автомобилей, выстроившихся в ряд.

Почему-то возникает одно единственное желание: прямо сейчас выйти из этой машины и пойти домой пешком. Очевидно, что этот разговор не принесёт положительных эмоций. Ни мне, ни ему. Открыто демонстрирует привычную враждебность, и становится не по себе. Словно и не было ничего другого…

На светофоре приоткрываю дверь, собираясь уйти прочь, но Рид хватает меня за руку. Реакция у него отменная. Я ведь и носа не успела высунуть на улицу.

– Какого чёрта, Смит? – недовольно спрашивает он. Больно сжимает запястье и прищуривается. – Что ещё за фокусы?

– Пешком пойду, – едва слышно отвечаю я и дёргаю рукой.

Резко разжимает пальцы, и я механически потираю кисть.

– Валяй, – насмешливо «разрешает» он. – Твой внешний вид отлично подходит для того, чтобы расхаживать вдоль трассы.

– Чего?

Ушам своим не верю. Лерой слишком сильно стукнул его по голове? Чем ему мои шорты не угодили? Пытается пристыдить? Вот так номер!

– Но ты права, поговорить всё же придётся.

– Да неужели?

Я начинаю закипать от злости. Придираться к тому, как я выгляжу, это уже перебор, но то, что он выставляет всё так, будто делает мне одолжение – вдвойне неприятно.

Мерзкий внутренний голос снова язвит: «Сама хотела беседы, Смит. Что ж, получай».

Мы останавливаемся в придорожном кармане. Брукс включает аварийку, забирает сигареты из подлокотника и молча выходит из машины. Мне ничего не остаётся, кроме как последовать его примеру.

Я аккуратно закрываю дверь и шагаю за ним. Перелезаю через высокий бордюр, и кеды тут же утопают в мягком песке. Тяну носом запах солёного океана. Солнце село, но в небе всё ещё виднеется красивая розово-фиолетовая полоска света, зависнувшая над облаками. Прямо как в тот день, когда мы прыгали с парашютом на закате. Не знаю почему, но именно сейчас появляется недоброе предчувствие. Оно нависает надо мной и заставляет жутко нервничать.

Здесь на пляже пусто. Не популярное место, учитывая, что трасса расположена в непосредственной близости от воды. Останавливаюсь рядом с парнем, опираюсь спиной о здоровенный камень и какое-то время просто гипнотизирую беснующиеся у берега волны. А потом всё-таки спрашиваю…

– Избегаешь меня?

Голос отражает наигранное безразличие. Но слишком дрожит, чтобы выдать всё это за чистую монету. Ногти впиваются в ладонь, чтобы хоть как-то отвлечься от давящего напряжения, следующего за мной по пятам от самого спорт клуба.

– Нет, – отвечает он, щёлкая зажигалкой.

Пока подкуривает сигарету, изучаю хорошо знакомый профиль. С большим трудом подавляю в себе неуместное желание дотронуться до него. Стоит ведь только руку протянуть и коснуться выступающей скулы…

– Как тогда объяснишь то, что происходит? – тихо спрашиваю я.

Поворачивается. Перехватывает мой взгляд, сосредоточенный на его губах. Я помню их вкус и те невероятные ощущения, которые они мне дарили. Кажется, что я целовала их в прошлой жизни. Слишком давно, а ведь прошло всего семь дней! Семь невыносимых дней без Него… Долгих, мучительных и абсолютно ничем не отличающихся друг от друга.

– И всё-таки избегаешь…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Держусь на расстоянии, – невозмутимо заявляет он, и мы всё так же, не отрываясь смотрим друг на друга. Слишком долго и внимательно.

Я боюсь даже пошевелиться. Падаю в пропасть, чувствуя странную аритмию. Такими темпами мне точно понадобится врач. Слишком много переживаний.

Держится на расстоянии? Я не ослышалась?

– И что это значит?

– А ты как думаешь? – медленно затягивается и выдыхает красивое облако дыма.

Сглатываю. Горло саднит, будто у меня ангина. Я была права: ходить вокруг да около он не станет. Вот сразу и перешли к итогу… Этот намёк весьма прозрачен.

– Понятно, – насмешливо отвечаю я.

Отворачиваюсь. Не маленькая, всё предельно ясно. Но вопреки здравому смыслу на душе скребут кошки. Не знаю, чего я ждала… Положа руку на сердце, не знаю.

– Что тебе понятно, Смит? – спрашивает сквозь зубы.

– Закинь меня домой, пожалуйста, если несложно, – буднично прошу я, изо всех сил пытаясь скрыть песчаную бурю, разразившуюся у меня внутри.

Разворачиваюсь и стремительно иду к машине, которую мы оставили у дороги. Теоретически можно было бы сорваться на бег. Чтобы затеряться в толпе снующих по улицам беззаботных туристов. Но это ведь как-то совсем не по-взрослому, верно?

– А что ты рассчитывала от меня услышать? – безжалостно летит мне в спину.

– Только правду. Больше ничего, – искренне отзываюсь я.

– Смит, – его ладонь ложится на моё плечо.

Я оборачиваюсь, он делает минутную паузу, в течение которой я борюсь с желанием поцеловать его. Кожа горит. Так хочу просто снова почувствовать эти губы…

– Что вдруг так резко изменилось? – тонким, дрогнувшим голосом осведомляюсь я.

Раздражённо вздыхает. Будто снова вынужден объяснять и разжёвывать ребёнку очевидные вещи.

– Я слово дал ему, понимаешь ты или нет?

Замираю, когда убирает с моего лица непослушные пряди.

Ах, вот оно в чём дело… Слово дал отцу. Качаю головой. Стоило и самой догадаться. Хуже всего тот неоспоримый факт, что его глаза полны решимости. И я знаю точно: это пресловутое обещание нарушать он ни в коем случае не станет. Потому, наверное, так горько…

Молчу. Засовывает руки в карманы шорт и опускает взгляд.

– А что насчёт тебя самого? – всё же не могу сдержаться я. – Если отодвинуть обстоятельства, мнение отца и предвыборную компанию твоей матери… Если просто говорить о том, что было между нами.

Пожалуй, это – самое главное. То, что мне так важно услышать. Хочу я это знать или нет – другой вопрос.

Напряжение между нами почти осязаемо. Больно стоять вот так близко, и не иметь возможности хотя бы обнять его. Потому что всё слишком сложно, и потому что мы снова как будто чужие люди.

– А что собственно было? – мрачно отвечает он вопросом на вопрос.

Тысячи осколочков впиваются в мою кожу. Теперь осознаю, что именно это я и боялась услышать. Для него всё происходящее не имеет никакого значения. Что ж, пять баллов! Похоже, Грейс действительно отлично знает своего сына…

– Мне жаль, меня занесло, Смит. За это извини.

Ему жаль? «Занесло?». «Извини».

Эти слова раздаются эхом в воспалённом мозгу. Я пытаюсь сдержать рвущийся наружу гнев. Клянусь, даже дышать больно…

– Ладно.

Выходит даже лучше, чем звучало в моей голове.

– Что значит это твоё «ладно?» – почему-то бесится он.

– А о чём конкретно ты жалеешь? – смеюсь я, изгибая бровь.

В ушах шумит, и начинает болеть голова. Убраться бы отсюда поскорее, но вместо этого я стою напротив парня, которого, как мне казалось, я…

– Ты же и сама понимаешь, ни черта хорошего не вышло бы, – всё также, не отрывая от меня прожигающего взгляда, небрежно говорит он.

Равнодушно пожимает плечами. Киваю, стискивая зубы. Удивительно, никогда не думала, что сказанные кем-то слова, могут так сильно ранить. Сейчас я чувствую себя гораздо хуже, чем в тот день, когда лежала избитая на плитке. И да, ему бы остановиться, но он снова произносит то, отчего моё сердце разбивается вдребезги. Как хрустальная ваза, которую потом никак не склеить.

– Мы неплохо провели время, но нам надо притормозить.

Само спокойствие. И это весьма циничное: «неплохо провели время». От его абсолютно ровного голоса внутренности покрываются кромкой льда. Но кровь кипит, лихорадочно пульсируя по венам. Размывает по телу яд, приправленный отчаянием и безысходностью.

– Пусть всё вернётся на свои места…

Солгу, если скажу, что не думала о таком исходе. Но ещё больше солгу, если стану отрицать тот факт, что всё же надеялась услышать нечто иное.

Какое-то время смотрю ему в глаза. Пытаюсь отыскать там хоть что-нибудь…

И не могу…

Злится, раздражён. Будто не в состоянии вытерпеть эти несчастные несколько минут рядом со мной!

Одеревеневшие пальцы касаются ручки. Открываю дверь и сажусь в машину. Изо всех сил стараюсь «держать лицо». Не позволю себе проявить слабость. Не дождётся он ни слёз, ни скандала. С этим никаких проблем не возникало. Я не привыкла всё усложнять, да к тому же, истерики – явно не моё… Именно поэтому, пока он возвращается на своё место, сижу и невидящим взглядом смотрю в лобовое стекло. Внутри абсолютная пустота.

Выжженная палящим солнцем пустыня…

Десять минут до дома кажутся бесконечными. Клянусь, пожалела, что не пошла пешком. Нервы натянуты как струна, и с каждой секундой мне всё труднее изображать из себя невесть что. Слишком мучительно дышать с ним одним воздухом.

– Останови здесь, хочу пройтись, – прошу его я.

Тормозит на пересечении соседних улиц. Я выхожу не сразу. Некоторое время меня одолевают очень странные чувства. Я словно боюсь, что если сейчас покину автомобиль, то это будет некая точка невозврата.

Глупо? Возможно… Но почему-то этот дурацкий перекрёсток ассоциируется с концом. Хотя, может ли быть конец, если, как он говорит, не было начала?

Под его пристальным взглядом вылезаю из машины. Закидываю на плечо рюкзак и не спеша шагаю по улице. Слёзы мутной пеленой застилают глаза, когда чёрный икс проносится мимо с оглушительным рёвом.

До последнего ждала чего-то… Вот же наивная дура! Думала, сейчас как в кино, преградит мне путь машиной, взвалит на плечо и признается в том, что нарочно разыграл весь этот спектакль.

Да только мы не в кино.

И ничего такого мне не светит…

Глава 72

Дженнифер

Последние пару недель я усердно грызу гранит науки. На носу экзамены, и впервые за долгое время мой интерес к учёбе достиг своего пика. Я чувствую, что могу успешно справиться с тестами. Конечно, не так блестяще как Роуз, вдохновившаяся идеей моей подготовки, но вполне себе достойно.

Вся эта возня с книжками отлично отвлекает. От испорченных отношений с лучшим другом, например. Или от присутствия вернувшегося в дом Брукса, до которого, к слову, мне теперь нет никакого дела…

В тот вечер, после нашего разговора, я дала себе клятвенное обещание: постараться забыть.

Просто вычеркнуть.

Стереть.

Обнулить и не думать о нём. Как бы сложно не было…

В такие эмоционально тяжёлые моменты хочется сказать спасибо уязвлённой гордости и развитому чувству собственного достоинства. Ведь даже если внутри мне очень-очень больно, снаружи – я спокойна и апатична ко всему. По крайней мере, я так думала до определённого момента…

В то субботнее утро я, как обычно, пораньше спускаюсь вниз. Ступаю на плитку своими пушистыми тапками с кроличьими ушами, зеваю и потираю глаза. Уже раздумываю на тему того, что приготовить, да так и останавливаюсь на месте как вкопанная.

Увидеть в столь ранние часы незнакомую девушку, порхающую от шкафчика к шкафчику, я определённо готова не была. И ведь насторожил меня запах, который я учуяла ещё в гостиной, но как-то даже мысли не возникло, что могу застать здесь какую-то барышню.

Пока неопознанный женский объект занят усердным смешиванием ингредиентов, я, облокотившись на холодильник, детально его (в смысле объект) разглядываю.

У девчонки каштановые волосы до лопаток, ноги от ушей и весьма привлекательная пятая точка, обтянутая непримечательной клетчатой тканью платья-рубашки. Она пытается напевать песню Майли Сайрус, но у неё напрочь отсутствует голос и слух. Зато, судя по всему, нет проблем с приготовлением блинчиков.

И в тот момент, когда эта фея переворачивает свой кулинарный шедевр, я стою, пытаясь справиться с внезапно нахлынувшими на меня чувствами. С теми, что поглубже затолкала в бутылку и пообещала выкинуть в океан. Да только вот пробка сейчас вдруг слетела, и содержимое выбралось наружу…

Девушка спешит достать большую плоскую тарелку и, видимо, именно в этот момент боковым зрением замечает меня.

– Привет, – смущённо произносит она, замерев с белоснежной тарелкой в руке. – А ты, должно быть, сестра Рида?

Моего самообладания хватает лишь на то, чтобы едва заметно кивнуть.

– Приятно познакомиться, я – Сэнди Мур! – радостно вещает она. – Его девушка.

Ставит тарелку, вытирает ладони о моё любимое вафельное полотенце и спешит пожать мою холодную ладонь.

Мне как будто резко перекрыли кислород.

Его девушка…

С Э Н Д И.

Так вот ты какая, Сэнди…

Наверняка она недоумевает почему я так внимательно на неё смотрю. Даже не моргаю. Изучаю миловидное личико: красивые карие глаза с золотистыми вкраплениями, мило вздёрнутый носик, едва заметные веснушки и симпатичные ямочки на щеках.

Хорошенькая, что уж там!

– Дженнифер Смит, – чересчур официально представляюсь я.

Выходит довольно неприветливо, но она так обеспокоена процессом готовки, что вряд ли заметила это.

– Рид попросил приготовить блины, и вот я здесь, – зачем-то оправдывается передо мной она, лучезарно улыбаясь.

Прямо-таки вся светится от счастья…

«Попросил приготовить блины». Ну надо же!

Чтобы вытащить себя из трясины, механическим движением поднимаю руку и открываю холодильник. Аппетит однозначно безвозвратно пропал, но несмотря на это я всё же достаю себе йогурт. Просто чтобы чем-то занять свои трясущиеся руки.

– Не сгорели бы, – качает головой Сэнди, поспешно хватаясь за ручку сковороды.

Я забираюсь на высокий стул и поджимаю ноги к груди. Открываю баночку с йогуртом и продолжаю прожигать взглядом спину нашей новоявленной хозяюшки.

Сэнди тихо бубнит себе под нос, а я вдруг понимаю, что она вообще ни разу не похожа на Викторию Адамс. Абсолютно другой типаж. Я бы сказала, что Сэнди – скорее полная её противоположность. Обыкновенная девушка. Без лоска, гламура и налёта инстаграмности.

Это и тревожит. Уж совсем большой контраст получается…

– А ты?

Мой взгляд фокусируется на её лице. Она миролюбиво хихикает. Просекла, что я ни черта не слушаю.

– Что, прости?

– Я говорю, какую начинку ты предпочитаешь? Лично я больше всего люблю варенье и шоколад, – тараторит, выставляя на стол огромное блюдо с румяными блинчиками. – Ты проснулся? Я почти закончила.

Не нужно быть ясновидящей, чтобы понять, кто именно стоит за моей спиной. Хотя… не обратись она к нему, я всё равно почувствовала бы эту его тяжёлую и давящую энергетику. Всегда так происходит. И нет тому никакого объяснения.

Садится напротив и задерживает на мне хмурый взгляд.

Как назло, вспоминается то утро, когда я вот так же, увлечённо жарила блины. До сих пор помню, как по телу пробежала сладкая дрожь, оттого, что он неожиданно подошёл сзади. И этот его волнующий голос, от которого моментально бросает в жар, я тоже не могу забыть. И смелые прикосновения под футболкой…

Наверное, всё красноречиво написано на моём лице. Потому что Брукс вопрошающе выгибает бровь, и мои щёки тут же вспыхивают от смущения.

Мур расставляет по кругу тарелки и хватается за чайник.

– Слушайте, ребят, а где у вас чашки?

Мы оба молчим. Просто смотрим друг на друга, и становится так больно, что находиться здесь становится невыносимо.

Пить с ними чай и вести непринуждённую беседу? Ну уж нет, извините!

– Куда же ты, Дженнифер? Я думала мы поболтаем…

Разочарование в её голосе звучит вполне искренне.

– Спасибо, но я не голодна, – почти вежливо отвечаю я, поднимаясь из-за стола.

– Ну вот, – она убирает со стола третью кружку. Видимо, предназначавшуюся мне.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Не расстраивайся, Сэнди! Рид у нас большой любитель блинов. Не сомневаюсь, что он оценит твои старания.

Натянуто улыбаюсь, замечая его недобрый прищур.

Выбрасываю в урну пластиковый контейнер от йогурта и, захватив бутылку негазированной воды, спешу убраться отсюда. Ведь меня тошнит от одного запаха, а от вида этой парочки и подавно.

Сталкиваюсь в коридоре с Грейс. Не реагирую на её елейное «доброе утро». Просто прохожу мимо, потому что стыдно поднять голову. Вдруг она увидит то, что показывать совсем не хочется.

Поднимаюсь к себе в комнату и долго сижу в ванной. К сожалению, сдержать слёзы не получается. Они всё льются и льются нескончаемым потоком, напоминая о собственной слабости.

Как же быстро…

Она в нашем доме. С самого утра. Провели вместе ночь в его комнате?

Стискиваю зубы и беру себя в руки. Раскисать сейчас никак нельзя, сегодня в Арена Бэй проходит турнир, и мы с Даниэлем настроены весьма серьёзно, ведь наша латино-американская программа отработана до мелочей. Я обязана блистать на паркете, а не выглядеть разбитой из-за внезапно всколыхнувшегося чувства в груди. Тяжёлого и такого мучительного…

Принимаюсь за дело. Партнёрша всегда должна смотреться безупречно, и нет причин и оправданий для обратного.

Спустя час я, одетая в маленькое чёрное платье, придирчиво осматриваю себя в зеркале. Результат вполне удовлетворяет. Высокая причёска и яркий профессиональный макияж по всем правилам. Пожалуй, только выражение лица подводит. И надо было этой Сэнди появиться именно в день моего выступления!

Забираю из шкафа второе платье и две пары бальных туфель. Спешу вниз, ведь у дома уже ждёт такси. Грейс кричит вслед, что к шести они обязательно будут. Но мне настолько плевать, что я не пытаюсь ответить даже из вежливости.

По пути пишу Онил, что приходить вовсе необязательно. Однако, упрямая девчонка не желает ничего слышать и бросает трубку, отмахнувшись от меня как от назойливой мухи.

Даниэль разрывает телефон. Переживает, что я не успею на генеральную репетицию, до которой, к слову, ещё целых сорок минут. Паникёр невероятностный!

К шести часам огромный зал Арена Бэй битком забит людьми всех возрастов. Видимо, бально-спортивные танцы пользуются популярностью среди местных жителей. В Канаде я такого ажиотажа не замечала.

– Отличное платье, Джен. Чистый секс.

Этот голос я узнаю из тысячи. Смотрю в зеркало, и мы тут же сталкиваемся взглядами.

Не верю, что он здесь.

Несколько секунд изумлённо моргаю, глядя на его отражение.

– Мне нравится…

– Ты снова со мной разговариваешь? – иронично замечаю я, вскидывая бровь.

– А ты против?

Разворачиваюсь. Его действительно впечатляет то, как я выгляжу. Это можно прочесть по его лицу.

– Красивая, как всегда, но сегодня особенно, – задумчиво произносит Исайя, внимательно изучая мой образ.

– Не хочу тебя разочаровывать, но косметика даже из дурнушки способна сделать красавицу.

Он смеётся. И это заставляет меня сделать шаг вперёд.

– Пожелаешь мне удачи? – едва сдерживая слёзы, спрашиваю я.

– Конечно!

Вытаскивает руки из карманов и расставляет их в стороны. Я в один момент преодолеваю расстояние между нами и обнимаю его, изо всех сил вцепившись в рубашку.

Наконец-то, я могу сделать это.

И даже дышать становится легче.

Как же я по нему тосковала…

– Удачи, Дженнифер!

– Ты просто чудовище, Ричи! – шмыгая носом, говорю я. – Ты даже не представляешь, как сильно я по тебе скучала!

Он молчит, но я почти уверена, что на его губах играет самодовольная улыбка.

Не удивлюсь, что всё это он спланировал специально.

– Платье пострадает, аккуратнее! – возмущается некстати появившийся Даниэль, не совсем тактично отодвигая меня от Ричи. – Святые небеса! Ты ещё и разреветься решила? Макияж сейчас поплывёт!

Парень вкладывает мне в руки салфетки и маленькое карманное зеркальце.

– У нас пять минут, быстро приводи себя в порядок! – командует он. – Неужели нельзя было подождать?

Недовольно смотрит на блондина, поправляющего ворот дизайнерской рубашки. Ухмыляется в ответ.

– Ей не терпелось меня потискать. Как тут откажешь? – с серьёзным видом заявляет он.

Я не могу сдержать смешок. Вот в этом весь Ричи!

– Ладно, пойду займу лучшее место в зрительном зале! – целуя меня в лоб, говорит Исайя. – Там столько сексапильных красоток, будет чертовски сложно держать себя в руках!

– Так давай, давай топай! – торопит его к выходу брюнет. – Парень твой что ли?

– Нет, лучший друг, – я не могу сдержать улыбку.

– Как чудесно от него пахнет! Между прочим, Дольче Габана, последняя коллекция, – смешно принюхиваясь, замечает Даниэль. – Ну всё, идём, Дженнифер!

На паркет я выхожу уже в приподнятом настроении. Этим фактом очень доволен мой партнёр. Впервые за этот год он делает мне комплименты и убеждает в том, что мы – пара номер один. Так что, когда начинает играть музыка, я вовсю предвкушаю отличный вечер. И его точно не испортят кислые физиономии соперников.

Самба, ча-ча-ча. Чёрное платье сменяется вызывающе красным. Дана решила, что исполнять румбу я должна именно в этом цвете.

Получается даже лучше, чем на тренировке. Технично, чувственно, страстно и в какой-то степени сексуально. Потому что я из кожи вон лезу. И есть только одно тому объяснение: Рид тоже здесь. Вместе со всеми членами семьи. Уверена, он был не в восторге от этой идеи, но уж если Грейс что-то вбила себе в голову, противиться и спорить себе дороже…

Пусть видит, что меня вообще не задевает его жизнь. Ни чуточку.

Даниель, как истинный партнёр очень тонко чувствует моё настроение и с удовольствием включается в игру. По итогу, мы даже слегка касаемся друг друга губами. Увлеклись, и я вдруг вспоминаю, что здесь в зале почти наверняка присутствует его девушка.

– Миранда в Нью-Йорке, – словно читая мои мысли, произносит он, пока я раскланиваюсь судьям.

– Слава богу, что она ничего не видела, – виновато улыбаюсь я.

Замечаю Дану. Коротко кивает и присаживается на стул.

– А ты, Смит, расстаралась на славу. Этот твой «друг» наверняка уже захлебнулся собственной слюной.

Решил, что я затеяла всё это для блондина.

– А пойдём проверим.

Он тянет меня в сторону моих друзей.

– Гляди-ка и этот здесь, – недовольно замечает Даниэль, очевидно, имея ввиду Брукса.

Их знакомство не задалось с первой секунды, ведь Рид тогда в машине вёл себя совсем по-идиотски.

– Класс! – обнимает меня Роуз.

– Вы здесь точно самые крутые, – хвалит Меган.

– Ах Дженнифер, Даниель, это было просто бесподобно! – сжимая мою ладонь, уверяет Грейс. – Бэт все уши прожужжала о том, что хочет ходить на танцы.

Макс демонстрирует приступ тошноты. Я аккуратно вытаскиваю свою руку из цепких пальцев Грейс и взъерошиваю его волосы.

– Милая, – папа целует меня в лоб.

Если честно, мне не по себе от подобного внимания со стороны семьи. Зачем явились сюда в полном составе, просила же не приходить!

И только он всегда остаётся собой…

– Ну всё, мать. Поиграли в идеальную семью и хватит, – холодно замечает Брукс, поднимаясь из-за стола. – Я поехал.

– Дженнифер, мне безумно понравилось! – обращается ко мне его подружка. – Я так рада, что Грейс предложила пойти. Просто море впечатлений!

Я натянуто улыбаюсь.

– Пошли уже, Сэнди, – раздражаясь всё больше, торопит её Рид.

– Всем до свидания, спасибо за чудесную компанию. Дженнифер, ты – просто супер! – на ходу заявляет она.

Просто сама непосредственность… Интересно, где он её нашёл? Даже не представляю… Ведь такие парни, как Рид Брукс редко пересекаются с такими девушками, как Сэнди Мур.

– А правда, что такие штаны, как у тебя носят только геи? – интересуется Макс, с опаской глядя на брюки Даниэля.

– Макс! Что ты такое говоришь! – возмущается Грейс и стремительно краснея, наклоняется к сыну.

– Рид сказал, что да…

Я закатываю глаза. Ожидаемо…

– Нет, парень, это не так, – сквозь зубы, отвечает мой партнёр, но мальчишка по-прежнему смотрит на Даниэля с подозрением.

– Прекрати! – толкаю в бок Исайю, потому что он не может сдержать хохот.

– Нам пора, сейчас будут объявлять результаты, – хмуро зовёт меня Даниэль.

А я всё ещё провожаю взглядом спину Брукса.

На душе так отвратительно, что хочется забыться. И на моё счастье, именно этим я и планирую заняться, ведь повод в качестве оправдания действительно имеется…