Текст книги "Ржавчина и кровоподтеки (СИ)"

Автор книги: Анастасия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 51 страниц)

Вдохновение меня подводит и главы очень эмоциональные. Их трудно быстро написать. Я чертовски старалась, правда, поэтому рассчитываю на полноценные отзывы, потому что мне нужно вдохновение и ваша любовь, иначе ничего не получится. У меня есть наброски следующих глав и я хочу сказать, что все последующие главы вплоть до самой последней будут вестись от лица Ньюта, вот. Надеюсь, что вам понравится такая новость, спасибо за поддержку и понимание, а еще спасибо большое Машуле за проверку главы. Даже не знаю, чтобы я без неё делала, правда . Приятного чтения, любимые. И скоро мы преодолеем отметку в 200 лайков, это круто, спасибо за вашу любовь и признание. Я буду радовать вас и дальше, а следующая глава совершенно скоро, спасибо ♥♥♥ ========== 19. ========== Комментарий к 19. Эй, привет ♥ Я вернулась с новой главой к этой работе спустя так много времени. Простите меня за слишком долгую задержку. Эту главу пришлось несколько раз переписывать, но этот вариант мне нравится больше. Потом ко мне приехала племянница и я должна была быть с ней. Короче, не получалось дописать главу, но вот она здесь и у вас действительно не глюки. Я постараюсь не пропадать так надолго, но буду предупреждать, вот. Ещё и вдохновение меня подводило... Но я смогла преодолеть всё это и написать новую главу. Спасибо, что продолжали ждать, а еще, спасибо большое за 200 лайков. Это действительно важно для меня. Тут совершенно другой Томас получился и эта такая задумка на самом деле, страсти накаляются к финалу этой истории, вот. Я обещала, что эта глава будет от лица Ньюта, но я всё таки решила, что 19-ую стоит сделать от лица Томаса, а следующие десять последних — от лица Ньюта, вот так вот. Я старалась, поэтому жду вашей критики ♥♥♥ Следующая глава — скоро. Я постараюсь не задерживать её, правда. Спасибо Машуле за проверку. Она умница:ззз Люблю вас, котики ♥♥♥♥ Пару слов от беты: Простите, что главы не было так долго, отчасти и я виновата в этом: то я уезжала в другой город, то фикбук тупил и не показывал, что черновик новой части к этой работе опубликован. Отныне я буду каждый день заходить в изменения редактируемых мною работ, чтобы таких задержек больше не было. Можно ли стереть себе память? Перемотать свою жизнь в обратном направлении, когда всё становится совершенно невыносимо? Когда тебя в буквальном смысле режут на мелкие кусочки, втыкая в твое тело сотни маленьких острых ножей? А ты не можешь спрятаться, не можешь убежать. Ты погибаешь, но агония всё ещё продолжается уже вне тела. Ты ищешь выход там, где только темнота и мрак, воплощаемые в твои самые страшные ночные кошмары. Чудовище вырывает твое сердце раз за разом, пока ты не проснешься, и ты уже боишься спать, потому что там тебя ждет Он — Сам Дьявол. Ты знаешь, что нельзя закрывать глаза, но засыпаешь, будто кто-то заставляет тебя закрыть глаза. И круги Ада начинают своё слишком долгое вращение, длиною, кажется, во всю жизнь своей жертвы. Но Ад не заканчивается, даже когда жертва открывает свои стеклянные глаза. Томас — жертва безответной любви. У Томаса под кожей ржавчина, которая разъедает его. Безжалостно и стремительно. Внутри Эдисона слишком много боли, которой нет конца. Ржавчина разъедает сердце и оно перестаёт чувствовать. Это страшно. Томас медленно сходит с ума от того, что влюблен. И он никогда не подозревал, что любить так больно. Он молчит. Всегда. Постоянно. Он смотрит на Минхо и молчит, а его молчание хранит крики — душераздирающие, нечеловеческие. Можно ли жалеть о том, что любишь? Томас жалеет, что любит Ньюта. И именно сейчас так хочется, чтобы его не существовало на этой планете, чтобы не было этой невыносимой боли, чтобы Томас снова начал дышать, но дышит он только с Ньютом, а сейчас, находясь без него, Эдисон в буквальном смысле чувствует, что ему не хватает кислорода. Боль заполняет его до самых краёв, не позволяя вдохнуть полной грудью. Томас думал, что он сильный. И он позволяет своим эмоциям взять верх только тогда, когда его никто не видит. Томас улыбается, смеётся, шутит. Томас пытается жить. Томас пытается вычеркнуть Ньюта из своей жизни, потому что он уже сделал свой выбор. И Эдисон должен его принять. Проще ненавидеть, чем любить. Теперь, кажется, Томас понял, почему Моррисон так яростно отталкивает от себя любовь. Она ему не нужна, и Томас ему тоже не нужен. — Дружище, соберись с мыслями, давай же, успокойся, — Райт сочувствующим взглядом смотрит на поникшего Эдисона. — Я был уверен, что он меня любит, — улыбается Томас. — И я ошибся. — Всё будет нормально, — обещает Минхо. — Он поймет, он осознает свои ошибки. Томас отрицательно качает головой. — Уже поздно. Поздно исправлять свои ошибки. Я больше не хочу быть рядом с ним, я не хочу пересекаться с ним, я не хочу слышать его голос. Я хочу, чтобы он исчез навсегда из моей жизни. Всё кончено. Я не позволю ему больше вытирать об меня ноги. Никогда. Я был тряпкой, которой он вытирал пол, но теперь я не позволю и дам ему сдачи, если он приблизится ко мне хотя бы на один шаг. Я больше не буду слабым и докажу ему, что мир не крутится только вокруг него. Томасу больно. Настолько, что он начинает ненавидеть так же сильно, как и любил. Но ненависть — это отрицательное чувство, которое теперь затягивает Томаса всё глубже в себя, и Эдисон не хочет выбираться из этой паутины. Он позволяет ей окутать себя и знает, что больше никогда не будет бояться Ньюта, ведь он на самом деле — никто, пустое место и он больше никогда не сделает ему больно. Томас дышит. Через силу, но дышит. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Пустота слишком сильно давит на легкие, и Томас снова не может дышать. Ну почему это так больно? Томас думает, что справляется, а в глазах стоят слезы, которые, черт возьми, не получается впихнуть обратно в себя. Всё хорошо. Всё хорошо. Всё хорошо. Томас закрывает глаза и снова вздыхает, пытается успокоиться, чтобы предотвратить приближающуюся истерику. Он не тряпка. Он не тряпка. Он не тряпка. Он справится с этим. Нужно потерпеть. Это пройдет. Это пройдет. Это пройдет. Он только этого и добивался. Он хотел сломать его. И внутри Томас действительно сломан, но он никогда не покажет этого, ведь тогда он подумает, что победил в игре, кто первый сломает чужие чувства, потому что сейчас любовь Томаса затмевает ненависть к Ньюту, которая становится сильнее с каждым следующим вздохом. Томас Эдисон никогда не ненавидел Ньюта по-настоящему, но теперь понимает, каково это, когда ты всей душой хочешь, чтобы его просто не существовало. Всё было кончено. Такое не прощается. И даже если Ньют придет к нему однажды, Томас знает, что скажет ему «нет». И пусть без него так пусто внутри, но это лучше, чем искать любовь там, где ей нет места. Томас понял, что абсолютно бессмысленно. Томас понял, что настоящей любви нет. Есть только привязанность, которая тянет на дно. — Самое страшное то, что я ему доверял, — признаётся Томас и смотрит на лучшего друга. — И я жалею, что слишком поздно понял, что он не заслуживает моего доверия, не заслуживает любви, понимания, счастья, ничего не заслуживает, а главное, что он не заслуживал меня. Мне хочется ударить себя за то, что я постоянно унижался, бегал за ним, и что в итоге? Он растоптал мои чувства. И я больше не хочу ничего знать о нём. Хватит. Лучше бы его вообще не было, — прошептал Томас. — Мне бы не было так больно, правда. У Ньюта под кожей кровоподтеки — раны, которые не заживут никогда. Они убивают друг друга. Томас верит в добро там, где его нет. Ньют Моррисон не способен на чувства. Бесчувственный ублюдок. Больно любить того, кто никогда не станет твоим. Томас уже не верит в то, что всё будет хорошо, потому что он сломан, но Ньюту он никогда не покажет своей боли. Никогда и ни за что. У Моррисона никогда не было цели в жизни, никогда не было мечты, и никто никогда не верил в него, кроме Томаса, но и тот теперь не хочет знать его. И вроде бы от этого должно стать легче, но почему-то всё становится только хуже. Томасу будет лучше без него. И это единственное правильное решение, которое он принял. Правильно. Правильно. Правильно. Когда всё так неправильно. Скорее всего, Томас больше никогда не посмотрит в его сторону. Он чувствует, как его заполняет пустота. Он жил с ней всю свою жизнь, но теперь она становится почти невыносимой. Внутри он ненавидит себя. Именно себя. Не Томаса, который был его личной игрушкой. Себя. Каждой гребаной клеточкой тела ненавидит именно себя. А в сознании навсегда отпечатались глаза — испуганные, молящие и такие живые. Ньют навсегда запомнил этот взгляд, потому что знал, что Томас не посмотрит на него так больше никогда в жизни. В шоколадных глазах он никогда не увидит солнце, адресованное ему. Никогда. Никогда. Никогда. Потому что Ньют знает, что такое нельзя простить и там внутри что-то болезненно ноет и, наверное, Ньют никогда в своей жизни так сильно не хотел сдохнуть, как сейчас. — Прости меня, Томми, — шепчет он в пустоту. Это невыносимо. Невыносимо. Невыносимо. Только с Томасом он чувствовал себя живым, а сейчас он мертвый. Мертвый навсегда. И этот выбор тоже сделан. В его молчании нет криков, есть только пустота, с которой уже лучшие друзья. Он не выбирает Томаса, потому что знает, что потом будет больно, если он потеряет его. Он выбирает для него жизнь, надеясь, что когда-нибудь Эдисон сможет его простить за всё то, что он сделал. Он ведь действительно превратил жизнь Томаса в кошмар, и как только у того хватало сил, чтобы это терпеть? Рядом с Томасом он будто проснулся и понял, что натворил. Пора исправлять свои ошибки. И Ньют готов к этому. Он любит Томаса и эта правда останется с ним навсегда. *** — Неделя закончилась, Ньют, — спокойно проговорил Алби. Моррисон поднял на него ледяной взгляд и в глазах не было ни капли страха. Абсолютно. Больше никогда Ньют не будет казаться слабым в глазах Хилда. Он готов умереть. Ради Сони. Ради Томаса. — Томас мой, — сказал он. — То есть ты мне отказываешь? — усмехнулся Алби. — Тебе придется убить меня, но Эдисона ты не получишь, понял? — спокойно спросил Ньют. Алби спокойно смотрел на Ньюта, не выражая абсолютно никаких эмоций. — Ты уверен в своем решении? — переспросил Хилд. — Сильнее, чем ты думаешь, — ответил Ньют. — Хорошо — ответил Алби. — Ты можешь уходить. Такое спокойствие не предвещало ничего хорошего, и Моррисон слишком хорошо это понимал, потому что Алби не привык отказываться от того, чего он хочет, а также потому что он хочет отомстить. И когда Моррисон уходил, он знал, что это всего лишь затишье перед бурей. Томас был важнее всего. Он не должен платить за чужие ошибки. Возможно, Ньют и ненавидит всех, но Томас не должен страдать из-за него. Хватит. Ньют слишком устал от этого. Он будет приглядывать за ним, но держаться на расстоянии. Алби еще скажет своё слово. Это был всего лишь вопрос времени и Ньют слишком сильно боится проиграть в этой игре, потому что любовь делает человека слабым, а у Ньюта уже не было никаких сомнений в том, что его нечеловеческая ненависть к Томасу проросла в огромную, неконтролируемую любовь. Именно этого он и боялся. Того, что Эдисон станет для него так важен. Это пройдет. Это пройдет. Это пройдет. Ньют был уверен, что не заслуживает любви. Любви Томаса, ведь он предал его, сделал ему больно. Намеренно. И это было правильно: Ньют не хочет быть слабым, но Ньют даже не подозревает, что любовь — это сила, которая делает человека практически бесстрашным. Ньют не хочет быть счастливым. Вакуум. Пустота. Лучшего не нужно. Ньют не сделает Томаса счастливым, потому что сам не знает, что такое счастье. Он не выбирает Томаса: он гонит его прочь из своих мыслей, но брюнет всегда возвращается. Они встречаются в коридорах школы. Взгляд полон безразличия. Томас даже не смотрит в его сторону, будто его не существует. Это именно то, чего заслуживал Моррисон — презрения. И Томас отлично справляется со своей новой ролью. В словах так много уверенности, а во взгляде так много холода. И Ньют доволен. Действительно, потому что только так Томас будет в безопасности. Никак иначе. Эдисон не замечает Моррисона почти в упор. Не реагирует на него, не смотрит. Для Томаса теперь его нет. Он хорошо играет. Томас никогда не покажет свои слабости. И Моррисон это знает. Томас всегда был сильнее, чем Ньют. Ньют умел ненавидеть. Томас умел любить. Теперь, эти двое поменялись местами. Томас ненавидел, а Ньют любил. Внутри. Он знал, что именно так будет, и он хотел этого. Томас понял, что в жизни не всегда бывает хэппи-энд. Она совершенно несправедлива, особенно когда двое людей любят друг друга до мурашек, но не могут быть вместе. Не смотри. Не смотри. Не смотри. Томас, просто не смотри. Его нет. Его не существует. Ньют — просто плод твоего воспаленного воображения. Не думай, что ему может быть плохо. Не думай. Не вспоминай. Не позволяй чувствам быть выше разума. Внутренний голос подбадривал, но внутри Томаса всё предательски сжималось, когда он замечал Моррисона, идущего по коридорам школы или в кафетерии. И не описать словами, какими усилиями воли Томас мог спокойно пройти мимо него. Это действительно было невероятно тяжело. Томас чувствовал, как всё-таки ему плохо внутри, и он знал, что от этого нельзя сбежать. Ньют сидит позади него и упирается взглядом в его затылок. Томас чувствует этот проклятый взгляд и искренне ненавидит их общие уроки. Забыть не выходит, не получается. Он не может, потому что постоянно встречается с ним. — Томас, ты всё еще с нами? — голос учителя выводит Эдисона из омута своих мыслей. — Конечно, — отзывается он. — Я всё еще с вами. — У тебя по литературе четверка за прошлый урок, не хочешь исправить? Ты же всё-таки отличник у нас, и совершенно не хочется портить великолепный статус всезнайки, у которого уровень знаний выше, чем у студентов престижных учебных заведений. Ты наша золотая звездочка, которой просто нельзя погаснуть. Тем более, я читала твоё сочинение и думаю, что его стоит прочитать всему классу, потому что в нём заложен глубокий смысл, как мне показалось. — Я польщен вашей верой в меня, — улыбается Эдисон. — Спасибо. Я думаю, что я готов прочитать своё сочинение. Я очень долго работал над ним. Думаю, размышления про человеческие отношения всем будут интересны. Сидящий рядом Минхо удивленно посмотрел на Томаса, уже подозревая, про какие человеческие отношения идет речь. Взгляд так и кричал: «А может, не надо?», но было поздно. Эдисон не собирался останавливать себя. Эдисон поднимается со стула и становится возле доски. — Я выбрал довольно распространенную тему для размышления. Любовь, — Томас взял листок со своим сочинением. — Я могу начать? — обратился к учителю парень. Получив утвердительный кивок, Томас медленно выдохнул, пробегая глазами по написанному. Он чувствовал, что Ньют смотрит прямо на него. — Нам всё время твердят, что любовь — это самое сильное чувство, которое может испытывать человек, но никто никогда не предупреждает нас о том, что зачастую любовь делает больно. Да и вообще, что такое любовь? Кто-нибудь из вас задумывался об этом? Может, любви на самом деле не существует? Может, это просто мы построили идеальное чувство в своей голове? Во многих учебниках любовь описывается как привязанность, потребность в другом человеке, потребность в постоянном контакте с объектом любви. Но я вдруг задумался, а что будет, если человека, которого ты любишь, не будет рядом? Прямо на него. Прямо взглядом на Ньюта. Минхо с Терезой переглянулись. — Когда человек любит, то он в буквальном смысле теряет себя в безумном помешательстве на другом человеке. Он перестаёт спать, есть, он перестает думать о себе и совершает необдуманные поступки, в буквальном смысле превращается в овоща и не может справиться с этим состоянием, потому что его будто тянет на дно, он не может существовать без человека, которого любит, а тому абсолютно плевать на тебя. Он не замечает тебя, твоих влюбленных взглядов, для него тебя просто не существует. Любовь порождает боль. Любовь похожа на состояние сильного алкогольного опьянения. Человек готов даже умереть ради того, кого любит. Он не думает о себе. Он думает лишь об объекте своей всепоглощающей любви. Любовь сравнима с наркотиком, от неё ломает, от неё порой не хочется жить, дышать, вообще существовать. Человек медленно умирает. И во всем виновата любовь. Именно она. Вдох-выдох. Выдох Выдох. Выдох. Взглядом пронзает душу. Выдыхай. Вдох-выдох. Вдох и без выдоха Томас продолжает.