сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 51 страниц)
Томас повернулся к Ньюту лицом и улыбнулся, увидев, как блондин пытается восстановить дыхание. Эдисон придвинулся ближе к нему и поцеловал того в грудь, пытаясь понять, жалеет ли он или нет. Так хотелось, чтобы он не жалел. Так хотелось, чтобы принял его.
— Ньют? — тихо позвал Томас. — Всё хорошо?
— Нет, — ответил Моррисон. — Ты всё испортил.
— Что именно? — с любопытством спросил Эдисон.
— Меня, — сказал Ньют, — ты разрушил мою жизнь, Томас.
Эдисон нахмурился.
— Это не так, — покачал головой брюнет, — ты не считаешь так на самом деле, я знаю это.
Ньют посмотрел на Томаса.
— Ты не знаешь, что я чувствую, — проговорил Ньют, — ты ведь ничего не знаешь обо мне, Томас.
— Это не важно, слышишь меня? Важно лишь то, что мы любим друг друга, — прошептал Эдисон, — я люблю тебя, понимаешь? Поверь мне, я люблю тебя, Ньют.
— Если ты любишь, ты должен меня отпустить, — выдохнул Ньют, — потому что у нас нет будущего.
Снова эти слова, бьющие прямо в сердце. Почему Ньют его постоянно отталкивает? Почему это происходит? Чего он боится? Томас прекрасно чувствует, что он любит его так же сильно, как и он, тогда что ему мешает принять Томаса и быть счастливым рядом с ним?
Ньют, ведь знает, что не сможет спасти Томаса, потому что на него уже идет охота и единственный способ оградить Эдисона от этого — держаться от него подальше. Да, конечно, это больно, потому что Томас не заслуживал, чтобы ему каждый раз разбивали сердце, но Ньют не хочет потерять еще и его.
— Нет, — говорит Томас, — я в это не верю.
Пожалуйста, ты нужен ему.
— Посмотри на меня, Ньют, — просит Томас.
Ньют снова смотрит на него.
— Я никуда тебя не отпущу, — говорит совершенно уверенно и прижимается губами к его губам, — я никуда тебя не отпущу, а знаешь, почему? Потому что ты любишь меня.
Это правда.
Теперь Томас абсолютно не сомневается, в том, что его чувства взаимны.
***
Минхо уже полтора часа пытается дозвониться до Томаса, но тот не берет трубку. Сидящая рядом Тереза понимающе смотрит на нервного азиата, который уже почти уверен, что они всё-таки поубивали друг друга. Остался последний урок, но сейчас Минхо абсолютно не может сконцентрироваться.
— Я убью Моррисона, и Томаса тоже, когда вернусь, — рычит Райт. — Неужели, так сложно взять трубку?
— Может быть, они заняты, — задумчиво произнесла Тереза.
— Чем? — Минхо посмотрел на новоиспеченную подругу. По лицу Терезы сразу стало понятно, о чём она думает. — О, боже, еще лучше, я теперь еще сильнее начинаю волноваться.
Тереза улыбнулась, приобняв нервного друга, который печатал уже, наверное, двадцатую смс-ку Томасу с угрозами. Сразу после уроков они договорились вместе сходить к Томасу, Райт действительно очень сильно переживал за лучшего друга, поэтому уже думал, как сломает Ньюту челюсть, если с Эдисоном будет что-то не так.
— Ты так и не рассказала мне, откуда вы с Томасом знакомы, — напомнил Минхо.
— Он был в нашем городе, — просто ответила Барнс. — Мы чисто случайно встретились.
— Не нашли общий язык? — поинтересовался Минхо.
— Это моя вина на самом деле, на это есть причина, Минхо, а я здесь, чтобы искупить свою вину, — улыбнулась Тереза.
— Ты говорила, что у тебя есть брат? — улыбнулся Райт.
Внутри Терезы всё похолодело, но она не подала виду, стараясь не показывать своего внутреннего напряжения, которое окутывало её с ног до головы, когда речь заходила о брате. Каждая девочка любит своего старшего брата, но только не Тереза. Она уже давно поняла, что её брат лишился разума и превратился в чудовище.
— Да, но он не знает, что я здесь, — ответила девушка.
— Как это? — удивился Минхо.
— Если говорить честно, то я сбежала, — хихикнула она, — надоела постоянная опека.
Вранье. Не важно.
— Понимаю, — ответил Минхо, — но я уверен, что у тебя хороший брат.
Нет. Не важно.
Тереза здесь, потому что она устала от неправильных поступков. Она хочет нормальной жизни. Только есть одно «но» — Ньют никогда не поверит ей. Он никогда не поверит в то, что Тереза на самом деле не желает никому зла, что она просто хочет быть счастливой. Ньют никогда не примет её. И от этого по-настоящему больно.
Они возвращаются в квартиру Томаса.
Он сидит на кухне и пьёт кофе — горький, но отрезвляющий.
Минхо сразу же нападает на Томаса с упреками, но он игнорирует их, а Тереза по взгляду понимает Эдисона понимает, что всё гораздо лучше, чем боялся Минхо.
— Где Ньют? — спрашивает девушка.
— За твоей спиной, — говорит Моррисон и Тереза резко оборачивается, натыкаясь на бешеный взгляд ореховых глаз.
Сердце падает к пяткам, когда руки Ньюта смыкаются на её шее, а Томас с Минхо даже среагировать не успевают.
— Какого черта ты здесь делаешь?
Тереза не ошиблась. Ньют убьёт её при любой удобной возможности.
Комментарий к 17.
Привет, котятки ♥ доброе утро 💞
Вот и новая глава.
Простите, что задержала.
Вдохновение стало меня подводить, вот
Что-то грядет, вы чувствуете?
Я тоже это чувствую, аххах
Спасибо за вашу любовь, милые, правда ♥
Я ценю каждого из вас и вы делаете для меня очень многое, да
Эта глава получилась очень горячей, не обожгитесь, пожалуйста.
И простите, если что, хорошо?
Я старалась и я жду вашей критики.
Надеюсь, что не упала лицом в грязь.
Новая глава — скоро :з
Мы с Машулей вас любим ♥
И спасибо ей большое за проверку главы. мурк
========== 18. ==========
Кровь вскипает в жилах. Ньют Моррисон никогда не умел себя контролировать, его поступки всегда граничили с безумием, потому что безумие внутри него. Злость — это эмоция разрушения, которую Моррисон испытывает постоянно. В моменты ярости он почти не соображает, что делает, потому что для него злость — это как способ защититься, отогнать от себя того, кто может навредить, причинить боль, сломать его. Злость, как способ удерживать себя в равновесии, но равновесие уже давно потеряно. Потому что Ньют Моррисон, скорее всего, был психически нездоров, нестабилен, непредсказуем и даже чертовски опасен для других. Плевать. Ему ведь и правда плевать на свою жизнь. Её нет. Его нет.
И вновь это состояние нечеловеческой злобы поглощает его, не даёт дышать, и он срывается, опять превращается в монстра, который хочет только одного — убить Терезу, закопать, расчленить. И хоть немного, но отпустит, потому что она заслужила это. Она заслужила сдохнуть.
Крики. Страх. Паника.
Именно Ньюта сейчас не существует. Он поглощен безумием.
Давит. Сжимает. И не слышит криков за спиной. Крик Томаса, который вцепляется руками ему где-то в районе плеч и тянет на себя в попытке оттащить от Терезы, которую он пытается задушить. Он не может противостоять этому состоянию. Никогда. Это болезнь. Он не может себя остановить. Он не справляется со своей злостью. Прямо сейчас он безумен. Снова. И снова это видит Томас. Он видит, как Моррисон снова прекращает быть нормальным, потому что его парализует от злости. Он не слышит. Толкает Томаса свободной рукой. Слишком агрессивно. И тот падает, испуганно смотря на Ньюта. Он осознает, что он убьёт Терезу. И вскакивает, хватая Моррисона снова, тянет на себя и что-то кричит, но Моррисон не способен его услышать. Тереза в его руках уже начинает синеть. Эдисон снова кричит, а на глаза уже наворачиваются слезы, потому что он не может ничего сделать. Они с Минхо, кажется, не в состоянии его остановить.
Ньют вновь отпихивает от себя Томаса, попадая ему локтем по лицу.Эдисон сгибается и зажмуривается от резкой боли, потому что удар оказался слишком сильным. На его верхней губе выступает кровь, потому что Ньют разбил её. И кажется, что это возвращает парню сознание, он отпускает Барнс, и та тут же оказывается в крепких руках Минхо, который подхватывает её, не позволяя упасть. Томасу больно. Но тут, скорее всего, больше морально, чем физически, потому что пустота вновь стремительно заполняет его. Ньют смотрит на него от силы секунды три, но этого хватает, чтобы понять, что Эдисона трясет от ужаса, потому что он снова стал свидетелем безумия Ньюта. Томасу больно, но еще больнее, потому что Моррисон уходит, забирая с собой душу Эдисона.
Ньют снова позволил безумию поглотить себя, и Томас бежит за ним. Бежит, потому что не может отпустить. Отпустить — значит погибнуть. Минхо не успевает остановить Томаса, тот выбегает из квартиры следом за Моррисоном. Но Ньют не собирается останавливаться. Они оба вылетают из подъезда.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох.
Томас не может отпустить Ньюта.
— Ньют, стой! Моррисон! Стой, остановись! Ньют! — Томас преграждает путь парню и упрямо смотрит на него. — Какого черта ты делаешь? Скажи мне, что ты творишь? Скажи, что тебя заставляет быть таким? Хватит. Ты мог убить её!
— Она всё равно рано или поздно сдохнет, — угрожает Ньют.
— Почему? — спрашивает Томас. — Что она сделала?
Хватит. Хватит Хватит.
Ньют не хочет, чтобы Томас был рядом с ним. Он не хочет. Он злится. И если Томас не оставит его, то снова получит по морде. Ньюту не нужны никакие отношения, Ньюту не нужен Томас прямо сейчас. Хватит. Хватит. Хватит.
— Уйди, Эдисон, — рычит Ньют. — Не трогай меня. Просто не трогай меня. Оставь в покое. Отвали, хорошо? Эдисон, ты бесишь меня.
— Почему, скажи мне? Почему ты так сильно всех ненавидишь? Ответь на этот чертов вопрос и я позволю тебе уйти! — кричит Томас. — Тебе нравится причинять боль людям? Ты чуть не убил её и меня заодно! Да что с тобой не так, Ньют? Я хочу понять, но я не понимаю, по какой причине ты такой жестокий к другим! Я хочу знать, слышишь? Я хочу знать, что с тобой происходит и почему ты не хочешь, чтобы тебе помогали?!
— Потому что мне не нужна ничья помощь, а тем более твоя, ты понял? — злится Моррисон. — Оставь меня по-хорошему, просто оставь меня. Я же сказал держаться от меня подальше. На каком языке тебе объяснить, чтобы ты понял?
— А на каком языке объяснить тебе, что я люблю тебя? — не уступает Томас. — Ты ведь тоже любишь меня. И врешь самому себе, что нет. Я же прекрасно чувствую, как ты раскрываешься рядом со мной, разве не так? Неужели так сложно признать, что мы любим друг друга? Ньют, это глупо. Любить и прятать свои чувства за ненастоящей ненавистью.
— А с чего ты взял, что ненависть ненастоящая? — зло фыркнул Моррисон. — Знаешь, Эдисон, что тебя погубит? Твоя чертова вера в то, что всё будет хорошо, что все будут жить долго и счастливо, ты не замечаешь, какое дерьмо происходит вокруг тебя, ты не замечаешь того, какие люди мрази. Ты не понимаешь, какая я мразь, верно? — неискренне улыбнулся Ньют, подходя к Томасу поближе и смотря тому прямо в глаза. В карие глаза. Карие. Красивые. Глубокие. Живые. Искренние. — Я не смогу дать тебе того, чего ты хочешь, потому что я не герой, я чертов злодей, который убьёт тебя однажды, если ты продолжишь лезть прямо к нему в руки. Это не диснеевская сказка, Эдисон. Ты должен понять, что я не твоя судьба.
Томас выдыхает прямо ему в губы. Стоит слишком близко. Снова.
Эдисон чувствует. Он знает.
— Я верю за двоих, знаешь, я верю за тебя, я верю в тебя. Ты можешь ломать меня, но эту веру ты не сломаешь никогда, слышишь? Н и к о г д а. Вот здесь, — Томас прикладывает ладонь к груди Ньюта. Там, где сердце, — есть чувства ко мне. И я знаю, что они живые. Я знаю, что это так, разве нет?
— Нет, — холодно отвечает Ньют, — там пусто.
Моррисон отходит от Томаса.
Ньют сжимает кулаки, пытаясь подавить нечеловеческую ярость в своей груди, но выходит слишком плохо. Гнев поглощает его целиком и полностью, а в голове ни единой здравой мысли, беспорядочно шарит по карманам своих джинсов и матерится, когда не находит спасительную пачку сигарет. Это единственный способ справиться с этим состоянием, в обратном же случае он либо вернется и всё-таки проломит Терезе череп, что будет правильно, потому что она вряд ли заслужила жизни, либо он проломит череп Томасу, который продолжает стоять за его спиной и прожигать взглядом его затылок.
— Ньют, — опять начинает Эдисон. Парень снова медленно приближается к блондину и кажется, что от этого лишь хуже, потому что Эдисон никогда не оставляет его в покое. Никогда. Этот парень преследует его и это бесит, потому что, как он не старается, он не может избавиться от Томаса. Он везде: в мыслях, в душе, в ледяном сердце. Его имя — как чертово клеймо на всю жизнь. Прямо сейчас Ньют не может обуздать свою злость, — Ньют, посмотри на меня, пожалуйста. Я прошу тебя. Я знаю, что ты врешь.
Ньют в порядке?
Блять, уже всем давно понятно, что Моррисон не в порядке, потому что он конченный псих. Терезе повезло, что его оттащили от неё до того, как он бы сломал ей шею, а верный щеночек Томас прибежал его успокаивать. Блять, зачем? Всё становится лишь хуже. Ньют чувствует это всем своим нутром, а Томасу это не нужно, потому что он не заслужил таких мучительных страданий. Томасу нужен тот, кто бы умел его ценить, а Ньют не умеет. Он не умеет чувствовать. В его сердце слишком много пустоты, которая не даёт возможности любить кого-то по-настоящему. Эдисон всё усложняет, но ведь сам понимает, что Ньют не сможет изменится.
И Моррисон не выдерживает, разворачиваясь к Томасу всем телом и разъяренно смотрит на него, надвигаясь на него, как хищник на жертву. И Томас инстинктивно делает три шага назад, но Моррисон хватает его за затылок, причиняет боль и Томас на секунду зажмуривается, но тут же снова смотрит на Моррисона спокойным взглядом. Именно спокойным. Он почти уверен, что Ньют не причинит ему боли намеренно. Он никогда не был уверен в этом, но сейчас он верит, что Ньют отпустит его, потому что на самом деле не хочет причинять ему боли.
Вдох без выдоха.
Воздух застревает в глотке. Томас смотрит прямо в глаза своему ночному кошмару, но не испытывает страха. Сейчас его нет, но есть боль. Там. Внутри обоих. Зрачки напротив почти темнеют, а сердце Томаса почти останавливается. Рука Ньюта больно сжимает волосы на затылке Эдисона и тому приходится задрать голову, чтобы не прерывать зрительного контакта. Томас выглядит, как слишком ручной щеночек, который не сопротивляется, не отпихивает от себя. Щеночек подчиняется тому, кого любит.
Такая покорность Томаса только сильнее злит Ньюта. Откуда эта чертова верность? Откуда она взялась? Откуда взялась эта невыносимая любовь? Откуда всё это? Ведь они всегда ненавидели друг друга. И для Эдисона не было ничего страшнее, чем остаться с Ньютом наедине, а сейчас они стоят на улице слишком близко. Томас позволит Ньюту гораздо больше, чем нужно. Томас отдал ему не только свою душу, но и тело тоже. И, кажется, не жалеет, потому что уверен, что это было искренне. Они оба этого хотели. Томас прекрасно чувствовал Ньюта. И он не мог ошибиться. Прикосновения и поцелуи — всё это было по-настоящему. Ньют любит его. И ни одно слово Ньюта не заставит Томаса считать иначе.
Но Ньют совершенно точно решил, что сегодня он поставит точку в их несуществующих отношениях. Он снова срывается. И снова на Томаса. И снова знает, что причинит ему боль своими неосторожными словами.
Вдох. Томас не может дышать. Слишком тяжело.
Доверие — слишком хрупкая вещь, которую, увы, сломали на глазах Моррисона. Он правда не хочет больше отношений. И лучше уж быть одному, потому что тогда нечего терять, и никто не сможет воспользоваться твоими слабостями, а Томас — это слабость, которая продолжает топить его.
— Блять, сколько можно за мной таскаться, Эдисон? Что тебе еще надо от меня? Мы трахнулись и разошлись. Всё. Мне не нужен ни ты, ни твоя гребаная ванильная херня, которую ты называешь красивым словом «Любовь», потому что, сука, я не люблю тебя, понимаешь ты или нет? Томас, я говорю тебе последний раз — свали нахуй и не появляйся у меня на глазах, потому что ты меня уже достал. Я ведь правда не люблю тебя. Это ты так подумал, правда? Ты подумал, что я хороший, добрый, мягкий и пушистый, посмотри на меня, блять, Томас! Я сейчас очень зол, а когда я зол, я не могу контролировать себя. Я ведь действительно могу проломить тебе череп, потому что мне ужасно этого хочется прямо сейчас.
— Тогда сделай, — с вызовом сказал Томас, — давай сделай, Ньют, — прошептал Томас, — ударь меня, это же так приятно — бить тех, кто не может дать сдачи, верно?
— Ты думаешь, что я этого не сделаю? — усмехается Моррисон, — Ты выбрал не того человека, Томас!
И в следующую секунду происходит именно то, чего так боялся Томас — Ньют отпускает его и бьёт прямо по лицу. Он не способен себя контролировать, и Томас падает на асфальт от слишком сильного удара и в глазах мгновенно мутнеет, а на ресницах собираются слезы, но Эдисон поднимается через боль и размазывает кровь по подбородку, снова смотря на блондина, в глазах которого бушует ржавчина ненависти, которая снова разъедает Томаса по маленьким частичкам, по крупицам, добираясь до сердца.
— Давай, бей еще раз, Ньют. Бей, иначе я никогда не поверю, что ты не любишь меня! БЕЙ! ДАВАЙ ЖЕ, МОРРИСОН! ВРЕЖЬ МНЕ ПОСИЛЬНЕЕ!
