сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 51 страниц)
Но Эдисон реагирует быстрее и тоже ударяет Ньюта в плечо, потому что снова идет на поводу у своих эмоций. Удар не такой сильный, как у Ньюта, но приличный. Они начинают драться. И Томас пытается всё-таки не навредить Ньюту, но тот сильнее и снова попадает Томасу по лицу, брюнет хватает Ньюта за футболку и толкает от себя со всей силы. Моррисон кипит от ярости, потому что ему тоже досталось. Это была ошибка. Теперь он спустит с Эдисона шкуру.
У Томаса полностью пропало чувство самосохранения, а у Ньюта полностью отказали тормоза. Он снова хочет ударить Эдисона, но выбежавший из подъезда Минхо помешал этим двоим калечить друг друга. Минхо яростно толкает Ньюта в грудь, отталкивая его от Томаса.
— Не смей его трогать, ты понял меня? Не смей, Моррисон! Хватит! Да посмотрите вы на себя, — Минхо смотрит на Томаса, у которого разбита в кровь нижняя губа и кажется, что нос, потому что из него тоже хлыщет кровь, и затем смотрит на Ньюта, которому плевать на то, что он сейчас мог избить Эдисона, если бы не появился Минхо. — В кого вы оба превращаетесь? Тебе нравится бить тех, кто слабее, Моррисон? Он любит тебя, блять! Томас любит такого урода, как ты, и постоянно прощает именно из-за этого! Потому что он повернут на тебе, Ньют!
— Я не люблю его, — совершенно холодно говорит блондин. — Держи своего дружка подальше от меня, иначе в следующий раз я сломаю ему не только нос.
— Почему ты так сильно меня ненавидишь? — шепчет Томас. — Чем я заслужил такое?
— Я никогда не полюблю тебя по-настоящему, Томас, — говорит Ньют и прекрасно понимает, что разбивает сердце брюнету. Он смотрит на брюнета секунд пять. — Держись от меня подальше. Единственное, что я испытываю к тебе — это жалость, Эдисон.
Если Ньют хотел окончательно разбить сердце Томасу, то он это сделал, потому что стержень внутри него треснул, сломался, а за ним сломался и сам Томас. Он смотрел, как Моррисон уходит, и не мог поверить, что всё кончено. Теперь, кажется, окончательно. Как после такого можно его любить. Это просто слова, но Томаса раскромсало ими.
— Ты врешь, ты врешь, ты врешь, — повторял Томас, — ТЫ ВРЕШЬ, НЬЮТ! — заорал Томас в спину уходящему Моррисону, но тот даже не обернулся.
Томас хочет броситься за Ньютом, но Минхо не позволяет, хватая лучшего друга за рукав кофты.
— Пусть уходит, — сказал азиат, — пусть уходит, Томас, оставь его. Нам нужно вернуться к Терезе, ей тоже от него досталось. Пошли.
Но Томас не двигается. И Минхо понимает, что его лучший друг не в порядке.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох.
Томас больше не хочет дышать.
Томас хочет сдохнуть.
— Посмотри на меня, Томас, посмотри на меня, — говорит Минхо. — Смотри на меня. Он тебе ничего не сломал?
Эдисон невидящим взглядом смотрит на лучшего друга и отстраненно кивает.
— Он сломал моё сердце, — тихо шепчет Эдисон, — он сломал его, Минхо. Он сломал меня.
Минхо больше не говорит ничего, он просто обнимает Томаса, позволяя тому дать волю своим эмоциям. Если бы не Минхо, Томас бы побежал за ним. Его чувства растоптаны вновь. Сколько можно? Сколько можно делать больно? Сколько можно разбивать чужое сердце?
Он врет. Это просто слова.
Он врет. Это просто слова.
Он врет. Это просто слова.
Он врет. Это просто слова.
Но почему так больно? Снова.
Томас не может реагировать по-другому, потому что слова бьют сильнее кулаков.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох.
Они с Минхо возвращаются в квартиру. Райт тут же подходит к Терезе, которая всё еще сидит на полу на кухне и всхлипывает. Парень поднимает её. И Тереза сочувствующим взглядом в сторону Эдисона, у которого продолжает идти кровь
— Тише, всё хорошо. Ты в порядке? — спрашивает азиат у девушки.
— Да, нормально, — говорит Барнс, — я в порядке.
Томас поднимает на неё взгляд.
— Ты знаешь, что с ним происходит, верно? — спрашивает Эдисон. — Почему он так сильно тебя ненавидит? Откуда он знает тебя? Говори!
Эдисон начинает надвигаться на Терезу.
— Эй, дружище, тише, остынь! — сказал Минхо, останавливая Томаса. — Успокойся!
— Я спокоен! Они знакомы! И Ньют по какой-то причине ненавидит её! Скажи!
— Если он не говорит тебе, значит он не хочет, чтобы ты знал, но я больше не хочу иметь с этим дело, поверь мне, Томас, будет действительно лучше, если ты послушаешься Ньюта.
— Какого черта? — спрашивает Эдисон. — Посмотри, что он со мной сделал! Я устал, понимаете? Я устал, потому что я люблю его. Ты должна сказать мне правду!
— Томас, — начала Тереза, — я не готова к этому прямо сейчас, дай мне время, хорошо?
— Томас, ты должен успокоиться, ладно? — спрашивает Минхо. — Мы разберемся с этим вместе, хорошо? Ты же в порядке?
Томас дышит. Вдыхает. И снова задыхается. От боли. Он не знает, что ответить Минхо, поэтому молчит. Молчит. И молчание убивает. Он не знает Моррисона. Он совершенно не знает его. Блондин прав: Томас ничего не знает о его жизни. Он не знает, как контролировать приступы ярости Ньюта, он не знает, что он чувствует, он не знает, чего ожидать от этого человека дальше. Он убивает себя своими действиями, словами, поступками и всё это отражается на Томасе — он тащит Эдисона в бездну своего безумия.
В такие моменты стержень внутри Томаса ломается, потому что в родном человеке он снова видит отражение чудовища. Томас видит и чувствует, потому что абсолютно всё, что совершает Моррисон, проходит рикошетом через него, и это убивает Эдисона. Безжалостно. Стремительно. Он не в состоянии вытащить Ньюта из этого состояния, потому что Ньют на самом деле не хочет, чтобы ему помогали. Он живет злобой и насилием, а Томас абсолютно не такой. Они разные. Воспоминания слишком отчетливые — Моррисон превращается в монстра, когда злится. Он безумен. Он болен. И Томас вместе с ним. Оправдания нет. Есть только ноющая боль и желание испариться. Томас Эдисон уверен, что это безумие внутри Ньюта совершенно скоро сожрет его, и самое страшное, что Томас позволяет этому случиться.
Томас разглядел уже все узоры на своих обоях, когда Минхо вернулся к нему, проводив Терезу. Оба молчали. Томас был опустошен, а Минхо напуган, потому что сегодня он увидел демонов, которые скрываются в Ньюте, а вот его лучший друг на первый взгляд был спокоен. Когда молчание стало слишком невыносимым, Эдисон всё-таки заговорил, посмотрев на Минхо.
— Она в порядке? — Томас говорит сдержанно, не позволяя эмоциям выплеснуться наружу, потому что истерика не лучший выход в данной ситуации. Пожалуй, сейчас он слишком спокоен. Может быть, потому что не удивлен? Может быть, разочарован, но не удивлен. Он ожидал от Моррисона чего-то подобного. Безумного. Бешеного. Несдержанного. Впервые ему трудно нормально говорить с лучшим другом, потому что тот ждет от него ответов, но ответов и сам Томас не знает.
Он не знает, о чём думает Ньют, совершая подобные вещи. Сожалеет ли он? Эдисон почти на двести процентов уверен, что нет. Он не понимает. Возможно, что никогда не поймет, а губа предательски дрожит. Томас почти справляется, но это «почти» рассыпается, когда он снова начинает пытаться оправдать Ньюта, но оправдания делают лишь хуже. Он похож на бомбу замедленного действия, и однажды она взорвется и убьёт всех. Томаса, несомненно, первым. И у Томаса сейчас абсолютно не возникает желания говорить с Моррисоном. Станет только хуже. Их отношения за гранью нормального. Они ненормальные. И Эдисон всё чаще начинает задумываться о том, чтобы отпустить Ньюта. Возможно, так будет лучше для него. Он не думает о том, что ему будет плохо. Он не думает. Он просто знает, что пытается привязать Ньюта к себе практически силой. После сегодняшнего Эдисон вдруг задумался: а может, всё-таки, Ньют — не его человек? Он устал биться головой о бетонные стены чужого разума. Моррисон, может, и любит его, но никогда не позволит быть частью своей жизни.
Минхо коротко кивает.
Тереза в порядке.
Всё хорошо. Всё нормально? Нет, но это не важно. С Терезой всё нормально, а с ним? Не важно.
Томас, действительно, рад этому.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох
Вдох-выдох
Нужно успокоиться.
Успокоиться.
Но это слишком сложно.
Томас не может справиться со своим внутренним состоянием, но он всегда был сильным, значит и сейчас всё будет хорошо.
«Я не люблю его»
«Ты не нужен мне»
Он бы не смог пережить, если бы кто-то пострадал от рук Моррисона. С Терезой всё будет хорошо, а с Томасом? Сейчас его состояние не имеет значения. Он знает, что это пройдет, потому что не первый раз подобное случается. Ему не впервые переживать подобное. Пустота возвращается. Томас встречает её. Томас рад ей. Он старается не думать, потому что мысли убивают. Эдисон слишком сильный, чтобы тратить свои силы на бессмысленные истерики. Ньют посчитал нужным уйти, сбежать, оставить Томаса. И Томас достойно принимает это решение. Он действительно устал возвращать Ньюта, потому что тот всё равно уйдет. Они разные. Ньют никогда не откажется от монстра внутри себя, потому что он уже врос ему под кожу, а Томас совершенно бессилен. Ньюту хорошо и без него. Кажется, да. Он любит Томаса, но только эта любовь не делает его лучше, потому что такого человека, как Ньют, скорее всего, не исправишь.
Минхо молчит. Томас тоже. Эдисон не готов сейчас говорить о Моррисоне. Хочет забыть, вычеркнуть, но понимает, что это бессмысленно. Не думай. Не думай. Не думай. Потому что твои мысли тебя уничтожат. Спокойствие разрушается, а стержень внутри надламывается. Томас почти уверен, что слышит его треск внутри себя. Сжимает губы. Дышит. Помни, что обещал самому себе быть сильным, Томас. Не думай. Не позволяй. Не впускай. Не люби.
— Выглядишь паршиво, — признаётся Минхо.
— Я в порядке, — тут же отвечает Эдисон, будто ожидая подобной реплики от лучшего друга. Не смотрит в его сторону, потому что боится, что Минхо поймет, что это ложь. Ложь, которая уже привыкла крутиться на языке.
«Я в порядке» — а в голове рой мыслей, которым никогда не будет конца. Неужели, Томас действительно не способен существовать без Ньюта? Кажется, да. Потому что ему больно… Видеть Ньюта таким опустошенным и безжизненным.
Ньют закрывается ото всех. Он не может раскрыться даже ради Томаса. Больно. Когда Эдисон мечтал о любви, он не рассчитывал на почти обреченную любовь в одни ворота. «Почти», потому что Томас не может убить в себе надежду, что Ньют изменится, он мыслит только чувствами, а вот Минхо, кажется, понимает всё гораздо лучше, он понимает, что Томас страдает. И страдает из-за Ньюта. Постоянно.
— Я знаю, что ты в порядке, — кивает Минхо, — ты никогда не говоришь, что всё плохо, но я знаю тебя, Томас, поэтому я знаю, что ты врешь. У тебя всё на лице написано.
— Всё хорошо, — пытается говорить спокойно, — не надо.
— Что «не надо», Томас? Не надо говорить о Моррисоне? Не надо переживать из-за твоего состояния? Томас, ты должен…
— Что я, по твоему, должен? — Томас нетерпеливо посмотрел на лучшего друга. — Что я должен, Минхо?
Нервы у обоих были на пределе. У Томаса, потому что его снова бросили и чуть не совершили убийство в его квартире, а у Минхо из-за того, что его лучший друг постоянно страдает из-за Ньюта. Конечно, Минхо пытался делать вид, что всё нормально, и он одобряет выбор Эдисона, но Минхо будто знал, что Ньют погубит его. Для азиата это было слишком очевидно. Это ненормальная любовь. И ненормальная привязанность Томаса к Моррисону, который не ценит ничего.
— Всё, что ты хочешь сказать, я уже слышал, — говорит Эдисон. — Хватит, Минхо, пожалуйста. Хватит, потому что твои слова ничего не изменят. Пожалуйста, Минхо, ладно?
— Я переживаю за тебя, — отвечает Минхо. — Ты мой лучший друг и ты должен быть счастлив. Разве не понимаешь, что Моррисон не создан для любви?
— Я знаю это! — говорит Томас. — И я знаю, что он не идеален, я прямо сейчас злюсь, Минхо, понимаешь? Потому что он не видит моих чувств по-настоящему, я знаю это, Минхо, поверь мне. А еще я, кажется, понял, что даже ради любви ко мне он не хочет меняться…
— Ты ведь не в порядке…
— И что?
— Томас, я чертовски переживаю за тебя. Ты ведь любишь этого урода…
— Я знаю, прости, — извиняется Эдисон, — Но я буду в порядке через некоторое время, хорошо? А сейчас я хочу побыть один, ладно?
— Томас…
— Пожалуйста, Минхо. Я в порядке. Почти в порядке. Я не буду совершать глупостей, обещаю тебе. — ответил брюнет.
Когда дверь за Минхо захлопнулась, Томас остался в полном гнетущем одиночестве с мыслями о том, кто снова разбил ему сердце. Что же ты скрываешь, Ньют Моррисон? Томасу слишком сильно хотелось это узнать. И он сделает всё возможное, чтобы докопаться до правды. Томас не ошибается. Люди не бывают такими от рождения, они становятся такими под влиянием других людей. Это слова намертво въелись в его сознание.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох.
Томас должен быть сильным. Ему всегда казалось, что он сильнее всего, что с ним происходит. Он всегда был пушистым маленьким мячиком, которого все пинали, но даже Ньюту он больше не позволит сбегать от самого себя, а он сбежал. Потому что так всегда легче. Томас любит и ненавидит, но любит всё же сильнее.
— Хорошо, Ньют, не хочешь по-хорошему, будет по-плохому.
Томасу больно, поэтому он злится. Снова. Это чувство невыносимо.
Хватит быть тряпкой, Томас. Пора быть умнее.
И он больше не позволит никому делать себе больно. Он не позволит Ньюту так бессовестно лгать о своих чувствах.
Воскресенье Томас провел в одиночестве, потому что не хотел ни с кем разговаривать, и Минхо действительно решил дать другу время, чтобы успокоиться и прийти в себя, и Эдисон вроде бы смог преодолеть преддепрессивное состояние.
Утро понедельника выдалось тяжелым практически для всех, кроме Эдисона, который уже вовсю орудовал в своем школьном шкафчике, запихивая туда ненужные на уроке вещи. Скрыть за тональником огромные синяки по глазами получилось, конечно, не сразу, но Томас справился и сейчас смотрелся вполне бодро.
— Чувак, ты готов к тесту по английскому? — к Томасу подошел Минхо. — Ты в порядке?
— И тебе привет, друг мой, — фыркнул Томас, закрывая шкафчик. — Естественно, я готов. И я в полном порядке, да. Спасибо.
— Можно было и не спрашивать, — издал смешок Райт. — Нашего блондинистого придурка не видно, кстати. Скорее всего, не появится сегодня.
— Это же хорошо, Минхо, — улыбнулся Томас, — минимум Моррисона, минимум проблем. Полная свобода действий и никакого страха. Это как раз именно то, о чем я мечтал почти одиннадцать лет. Наплевать на него.
Минхо резко остановился.
— Томас? — переспросил Минхо.
— Что? — Эдисон посмотрел на лучшего друга.
— Ты заболел? — спросил он.
— Нет, я в порядке, — пожал плечами Томас, — просто я больше не хочу слышать о Моррисоне. Вообще ничего, поэтому не говори о нём при мне, хорошо?
Хочешь войну, Моррисон? Ты её получишь!
У Томаса всё хорошо.
У Томаса всё хорошо.
У Томаса всё хорошо
У Томаса всё просто замечательно.
Томас больше не будет слабым. И он больше не будет бегать за Ньютом, как щеночек на веревочке. Хватит. Пора подумать о себе.
— Никакого Моррисона? — недоверчиво спросил Райт.
— Никакого Моррисона! — улыбнувшись, кивнул Томас.
— Точно всё в порядке? — спросил Минхо.
— Совершенно точно, — улыбнулся Эдисон. — Я в порядке. Всё хорошо. Пошли на урок.
Томас хлопает Минхо по плечу и идет в класс.
Нет, он не в порядке.
Минхо уже не верит в то, что он может быть в порядке после такого.
Всё действительно было хуже, чем обычно.
После уроков Томас обычно оставался на дополнительные занятия по биологии и химии, но сегодня что-то пошло не так и он отказался от любых посещений, что заставило Минхо начать очень сильно волноваться за него, хотя Эдисон был совершенно спокоен на первый взгляд, но этот взгляд практически всегда обманчив.
— Поговорим? — Минхо всё-таки не выдержал. — Томас, даже Тереза заметила, что ты ведешь себя странно.
— В каком смысле "Странно"? — переспросил Эдисон. — Я в порядке.
Кажется, что он слишком часто говорит «я в порядке», а для Минхо это не есть нормально. Точнее, совершенно ненормально.
— Давай правду, — настаивает Минхо. — Переживаешь?
— Нет, — отвечает Томас. — Я же сказал: наплевать на него, ладно? Забыли. Всё хорошо.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох
Врать плохо, но это лучше, чем постоянно натыкаться на жалостливый взгляд лучшего друга. Томас справится с этим. Он поклялся себе, что больше никогда не позволит Ньюту Моррисону причинять себе боль, но Ньюту Моррисону было сейчас больнее, чем Томасу.
Потому что правильные решения всегда причиняют боль.
Они причиняют боль. И парню, который не умеет чувствовать, больно прямо сейчас, потому что его решение спасти Томаса от рук Алби оказалось последним. Последним, потому что он умрет.
Комментарий к 18.
Хэй, ребятушки, привет.
Простите за задержку главы.
