сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 51 страниц)
— Спасибо, — бормочет Томас себе под нос, из-за чего у Ньюта вырывается смешок.
Томас плюёт на все правила порядка и вываливает всё содержимое своего рюкзака на парту. Наконец, находит этот злосчастный учебник по биологии и снова смотрит на Моррисона. Кажется, что их зрительный контакт стал слишком частым.
— Может, сядешь поближе? — немного неуверенно спрашивает Эдисон и сам садится на стул, открывая учебник на первой попавшейся странице. Ньют почти сразу спрыгивает с подоконника, подходит к Томасу и действительно отодвигает стул, приземляясь рядом. Эдисона словно током бьёт, когда бедро Ньюта касается его бедра. Проклятье.
— Ты готов? — совсем глупо спрашивает Томас.
— К чему? — спрашивает Ньют.
— К решению задач? — поясняет брюнет и неосознанно пытается прижаться к блондину своим бедром как можно сильнее. Видимо, он сходит с ума.
— В биологии есть задачи? — усмехается Моррисон.
— Мне нужно проверить уровень твоих знаний, поэтому ты сейчас решишь тест по темам первой главы, а дальше разберемся, — ответил Эдисон, кладя рядом с Моррисоном задания. — Думаю, что ты справишься, — не зная зачем, говорит Томас, но вставать не спешит.
— И сколько у меня времени? — спокойный взгляд пронзает насквозь.
— Пятнадцать минут, — коротко отвечает Томас. — Я пока схожу в кафетерий за кофе, потому что сидеть мы с тобой будем очень долго. Тебе принести? — Эдисон почувствовал, как его голос задрожал, но он всеми силами пытался подавить это состояние.
Ньют кивает.
Просто кивает и всё, и Томас понимает. Действительно понимает, что…
Всё хорошо?
Да.
Томас не может сдержать улыбку, когда выходит из класса и прислоняется головой к закрытой двери. Улыбается, как ошалелый, потому что Ньют, кажется, даёт ему шанс. Шанс растопить своё сердце.
Эдисон возвращается через несколько минут, коленом толкая дверь в класс, потому что руки заняты. Она распахивается и подросток заходит внутрь, вываливая на соседнюю парту всё содержимое двух пакетов и натыкается на удивленный взгляд Ньюта, который уже, похоже, всё выполнил.
— Я решил, что кофе пить в сухомятку неправильно, поэтому принёс нам немного еды, — говорит Эдисон.
— Немного? — переспрашивает Моррисон, снова усмехаясь. — По-моему, тут всю школу накормить можно.
— Может быть, — улыбается Томас. — Ты всё решил? — Эдисон ставит перед блондином кофе и забирает листок с тестом, быстро пробегая по нему глазами. Ньют же внимательно наблюдает за его реакцией. Томас несколько раз переводит взгляд с Ньюта на листок и обратно.
Не понимает. Во взгляде снова проскальзывает растерянность, которая почти сразу сменяется недоверием.
— Ты списывал? — прищурив глаза, спрашивает Эдисон.
— А что такое? — невозмутимо спрашивает блондин, сверкая своим проницательным взглядом.
— Всё правильно, — отвечает Томас.
— Значит, я умный? — самодовольно спрашивает кареглазый. И Томаса передергивает. Он недоверчиво смотрит на Ньюта, искренне не понимая, зачем он всё это делает. Провоцирует его. Выводит из себя. Ненавидит. Для чего всё это? Глупо.
— Это значит, что я зря трачу на тебя своё время, — ляпнул Томас, не подумав и уже через несколько секунд понял, что сказал, и захотелось разбить себе лицо, потому что сейчас всё будет испорчено. Проклятье.
Какой же ты идиот, Томас. Черт.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох.
Томас замолчал, ожидая, что Ньют сейчас уйдет. Он так сильно боялся этого. Боялся, что образовавшееся между ними тонкая нить сейчас порвется и Эдисон снова останется один. Нельзя. Нельзя. Нельзя. Но Ньют никуда не уходит, он продолжает смотреть на Томаса внимательным изучающим взглядом, так что колени бедного Эдисона начинают дрожать.
— Уже стемнело, — констатирует Ньют. — Мы закончили?
— Кажется, да, — тихо отзывается Томас. — Я думаю, что на сегодня хватит.
Напряжение охватывает Томаса с ног до головы.
Он всё испортил. Ньют хочет уйти.
Моррисон поднимается со стула и проходит мимо Томаса, тот закрывает глаза и вздыхает, но этот чертовски красивый голос ударяет прямо в спину, заставляя развернуться.
— Ты идешь? — мир Томаса разрушился и собрался по кусочкам.
Томас снова улыбается.
Если бы кто-то сказал, что Томас будет сидеть в машине Ньюта, то, скорее всего, он посчитал бы этого человека психом, но сейчас сам Томас псих. По крайнее мере, именно так он думал сейчас. Но словно сама природа захотела столкнуть их, потому что на улице пошёл сильный ливень, и возвращаться домой пешком было не самой лучшей идеей.
Но выбора не было. Промокнуть и заболеть Томас не хотел, поэтому, как самый покорный щенок сел в машину к Моррисону, когда тот предложил отвести его до дома. В машине у Ньюта было невероятно тепло, и слегка промокший Томас чуть улыбнулся, прикрывая веки.
Всё действительно было хорошо.
Кажется, что слишком хорошо, но сейчас Томас совершенно не хотел думать об этом.
Засыпающий у него на сиденье Томас заставлял все внутренности Ньюта непроизвольно дрожать. И только когда машина Моррисона притормозила у его подъезда, парень поспешно встрепенулся и посмотрел на Моррисона.
— Спасибо, Ньют, — тихо произносит Эдисон и улыбается уголками губ.
Благодарный взгляд пронизывает Ньюта насквозь. И он снова кивает. И кажется, что улыбается.
Томас выходит из его машины и направляется домой.
Мир больше не кажется им таким отстойным. Обоим.
***
— Ты обещал, что Томас будет у меня через сутки, Ньют, — голос Алби в трубке леденит внутренности, а шкала ненависти стремительно ползет вверх, но Моррисон сохраняет спокойствие, — сутки прошли.
— Я сказал, что мне нужно время, — спокойно отозвался блондин, — ты должен понимать, что его будут искать, потому что у него семья, начнутся проблемы с полицией, объявят в розыск и поверь мне, они тогда уже точно доберутся до тебя, потому что его отец не кто попало, а бывший коп в отставке, но ты ведь понимаешь, что копы бывшими не бывают, правда?
— И что ты предлагаешь? — спрашивает Алби.
— Дай мне неделю и Эдисон будет у тебя в руках. Он не доверяет мне, но я над этим уже работаю. Я хочу, чтобы моя сестра была жива, Алби, и именно поэтому я сделаю то, что ты хочешь, и не буду сопротивляться, потому что я ненавижу Томаса.
— Ты сделал правильный выбор, мой мальчик, — ответил Хилд. — Если всё пройдет хорошо, то ты получишь Соню. Я действительно отдам её тебе, и мы попрощаемся. У тебя есть неделя.
Ньют знал, что нет, не отдаст. Обещания Алби всегда пусты.
Ньют отключился, вжимая педаль в пол до упора.
— Прости меня, Томми, — шепчет блондин.
Всё решено.
И самое страшное — вера Томаса в стремление Ньюта стать лучше, которое на самом деле является притворством.
Комментарий к 14.
Привет, ребята ♥
Я наконец-таки, сделала это, спасибо за ваше терпение. Я надеюсь, что вам понравится и спасибо, что так сильно верите в эту работу, вдыхаете в неё жизнь своими отзывами и критикой, заставляя меня совершенствоваться каждый день. Моя сессия закончилась, я всё сдала на отлично. Ещё лучше, чем ожидала, поэтому прода снова будет выходить часто. Я планирую закончить эту работу до середины июля, а может и раньше, чтобы взяться за написание новых работ, потому что я свободна до сентября, вот. Я безумно соскучилась по вам, правда. И я надеюсь, что вы тоже ♥
Новая глава - скоро, люблю вас ♥♥♥
Спасибо Машуле за проверку главы, она умница у меня:з
========== 15. ==========
Комментарий к 15.
Привет, мои хорошие, я пришла к вам с новой главой. Я очень сильно старалась, надеюсь, что понравится, вот, а еще я спешу вам сообщить, что в этой работе будет ровно тридцать глав + эпилог. Я не буду говорить, какой будет конец — пусть это будет загадкой, ладно? Я уже рисую картину происходящего у себя в голове и надеюсь, что смогу всё это воплотить и не разочарую вас, вот. Медленно, но верно мы приближаемся к развязке, да, но ещё много чего будет, правда. Я хочу сказать вам спасибо, ребятки за то, что любите эту работу так сильно, а я люблю вас. Без вас ничего бы не получилось, вот и без Маши, которая проверяет мои главы, напичканные ошибками. Я очень рада, что у меня есть такая хорошая бета и такие хорошие читатели, я правда ценю каждого из вас, вы — солнышки и освещаете меня своей любовью, спасибо ♥♥♥ Постараюсь не задерживать новую главу, но вдохновение иногда меня подводит, вот, но надеюсь, что всё будет в порядке. Приятного чтения, любимые. Я жду вашей критики:ззз
Глаза — глубокие и пронзительные, такие доверчивые и чистые, казалось, навсегда и намертво въелись в его сознание, заставляя тонуть, идти камнем на дно, без возврата, в объятья самой смерти, а умереть дважды невозможно, но Ньют погибал, рассыпался на миллионы маленьких осколков, его затягивало всё глубже в эту бездну, он задыхался и медленно терял себя. Его сердце, покрытое толстой коркой льда, превращалось в прах.
Шоколадные глаза преследовали его, убивали медленно и мучительно, он дрожал как проклятый, чувствуя, как тело немеет, прикрывал веки и очередной удар приходился прямо по ребрам, рваный вздох и из его уст вырывается протяжный собачий скулеж. Его сокрушило чувствами. Его сокрушило потребностью. Потребностью в Томасе. Постоянно. Даже сейчас. Это неконтролируемо. Дико. Так сильно.
Моррисон сходит с ума. Снова. А его безумие — это шоколадные глаза, которые всегда смотрят на него так, словно, он единственная причина жить, такая животная преданность, понимание и всепоглощающая любовь, но это, скорее всего, проклятье, которое зацепило обоих.
Ньют, возможно, никогда не ощущал себя таким потерянным. Точнее, он никогда не чувствовал себя сволочью еще больше, чем сейчас. Напряжение внутри достигает своего предела и парень никак не может расслабиться, хотя сейчас, находясь в клубе, даже на дне своего бокала с дорогим виски он видит эти глаза. Блять. Его глаза. Такие красивые.
Что же с тобой происходит, Ньют?
А он ведь знает ответ — впивается руками в стекло сильнее и осушает бокал одним глотком, горький вкус на языке сейчас до тошноты противен, но Моррисон всё равно продолжает пить. Пытается забыться. Бесполезная попытка. Хреново. Слишком.
Но вытравить из головы Томаса не может даже алкоголь. Он пьёт, но облегчения не чувствует. Ему просто плохо. И Ньют уже не способен держать себя в руках. То, что он собирается сделать — предательство, и он понимает. Он любит. Как проклятый. Как одержимый. Его. Томаса. Всего. Полностью. Хоть и никогда не скажет об этом вслух.
Ньют пьёт, потому что ему плохо. Конечно, запивать горе алкоголем не самая лучшая идея, но для Ньюта сейчас нет лучшего лекарства. У него не осталось ничего: ни здравого смысла, ни чувств. Таких, которые были бы похожи на человеческие.
Есть только звериная ненависть к Алби.
Ненависть, которая даёт стимул жить, потому что Хилд сдохнет первым.
И Ньют не успокоится, пока эта мразь жива.
Он устал быть марионеткой в чужих руках. Только он боится за жизнь сестры, поэтому выполняет команды, как верная собачонка. Соня должна жить, и если для этого Ньюту придется умереть, то он умрет.
Правда.
Она - самый дорогой человек для него.
И Ньют любит её. Он действительно не представляет, что с ним будет, если он не спасет Соню. Он живет ради неё и для неё, потому что кроме него у Сони больше никого нет, и это больно. Хотя Ньют разучился чувствовать. У него внутри только пустота, с которой они уже лучшие друзья.
Будет ли всё в порядке? Ньют не знает.
— Ньютти, не будь такой бякой.
— Не трогай меня, — огрызается блондин, когда очередная безмозглая курица пытается повиснуть у него на шее. Бесит. — Уйди нахуй, — Ньют не сдерживается. Похоже, это одна из его гарема, раз знает его имя.
Ньют не запоминает, с кем ему приходиться трахаться. Точнее, это было раньше. Теперь он не подпускает к своей ширинке абсолютно никого. Парня начинает воротить от секса. И причина весьма обоснованная.
— Меня зовут Вероника, между прочим, — немного обиженно фыркает девушка.
Ньют безразлично смотрит на неё.
— У меня плохая память на имена, извини, — саркастически выдыхает Ньют. — Что тебе надо? Трахаться с тобой я всё равно не буду, так что можешь валить уже сейчас, я тебя не держу.
Вероника садится рядом с Ньютом и внимательно смотрит на него, будто пытается что-то увидеть в его пустом взгляде и кажется, что видит - на дне красивых ореховых глаз плещется ноющая боль, которую Моррисон уже не пытается спрятать.
— Ты же не от хорошей жизни пьёшь, верно? — хмурится девушка.
— А тебе какая разница? — спокойно спрашивает блондин.
— Я постоянно вижу тебя здесь в обнимку с бокалом, — кивает Вероника.
— Стало интересно узнать, что же такого плохого произошло в твоей жизни, что ты постоянно бухаешь?
— Хочу, и поэтому бухаю, — ответил Моррисон, — не лезь ко мне, хорошо?
Вероника только покачала головой, но Ньют не обратил на неё внимания.
— Повторите, — щелкает пальцами блондин и смотрит на бармена, тот тут же выполняет просьбу, хотя тут, скорее всего, это прозвучало как приказ, но Ньюта это не особо волнует прямо сейчас. Его бокал снова полон до самых краёв, но внутреннюю пустоту эта сомнительная жидкость всё равно не заполнит. Проклятье. Блять. Блять. Блять.
Даже сейчас, находясь в нетрезвом и угашенном состоянии, Ньют всё равно думает о Томасе. Это действительно можно принять за проклятье, которое сожрет Моррисона рано или поздно. Он почти уверен, что сдохнет совсем скоро, потому что такая жизнь осточертела, но только нити воспоминаний заставляют его держаться.
— Ньют, косичка у этой куклы кривая, — вопит девочка.
Ньют улыбается.
Прикрывая глаза, позволяет воспоминаниям проникнуть в глубь его души.
Болезненные, ну и пусть. Главное, что живые. Настоящие. Не стеклянные, запоминающиеся и настолько искренние, что начинает болеть сердце, Моррисон погружается в детство и алкоголь отходит на второй план.
— Это у меня руки кривые, Сонечка! — хохочет блондин. — Сейчас исправим.
Ньют скучает по сестре как проклятый. Постоянно вспоминает о ней. Она снится ему, и он почти перестал спать из-за этого, потому что после таких снов ему никогда не хочется просыпаться, но он всё равно просыпается и снова понимает, что Сони нет рядом. Паршиво и невыносимо.
А воспоминания обрушиваются, захлестывают собой с ног до головы.
Остались только они, в которых было счастье, радость и любовь и настоящий, живой Ньют, потому что тогда было ради чего жить, а теперь всё это кажется одновременно бессмысленным и единственным шансом выжить в этом дерьме. Ньют живет ради Сони. Прямо сейчас.
— Ещё хуже стало, — звонкий смех Сонечки раздаётся в сознании, и Ньют крепче сжимает челюсть, чтобы подавить душераздирающий крик, рвущийся из груди.
Он так сильно любит свою девочку и так сильно ненавидит себя за то, что не смог уберечь её, а ведь обещал, и от этого еще больнее. Никто и никогда не видел, как Ньют плачет, но сейчас от воспоминаний на ресницах действительно проявляются слёзы, которые он быстро смахивает ладонью. Это слабость, а он не слабый.
Он сделает всё ради Сони. Даже умрет.
И он думает, что его поступкам есть объяснение, но другие так не поступают.
Одна жизнь взамен на другую.
Томас не виноват. Но Ньют никогда не поступал правильно.
И осознание предательства действительно есть. Моррисон ненавидит себя. Ненавидит за то, что хочет сделать. Осознание того, что он не передумает, пугает. Но самое страшное то, что Томас идет за ним, как слепой щенок за хозяином, а хозяин предаёт его. Только щенок не знает об этом, а если узнает — захочет умереть, ведь верит тому, кому доверять нельзя.
— Сонь, я люблю тебя, — говорит парень и не надеется услышать ответ, но кажется, что слышит.
Это бессилие. Утопия. И он знает, кто может заглушить эту боль хотя бы на секундочку.
Томас. Блондин любит его, но предаёт.
Понимает. Осознаёт.
И знает, что Эдисон на самом деле заслуживает лучшего. Он знает, что будет жалеть потом. Он знает, что Томаса это убьет, потому что поступки убивают быстрее, чем слова. Но Моррисон никогда не останавливается. Он всегда идет до конца.
Его поступкам есть призрачное оправдание — желание вытащить сестру из лап дьявола. И он отдаст ему Томаса. Только вместе с Томасом он отдаст ему и свою душу. Проклятье. Его сердце действительно разбивается на частички в очередной раз. Потому что вместе с Томасом в его жизнь вторглись и чувства к нему.
Ньют Моррисон знает, что нарушил свою собственную клятву — никогда и ни в кого не влюбляться.
А Томас… Эдисон любит его.
Хватает взгляда, чтобы понять это, потому что Томас всегда смотрит на Ньюта с какой-то теплотой и всегда прощает. Одержимый? Возможно. А Моррисону остаётся надеяться, что совсем скоро Томас исчезнет.
