сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 51 страниц)
Ньют вздыхает, спуская младшую сестренку с колен и обнимая её за плечи. Сейчас только он был её опорой и поддержкой. Только он нёс за неё колоссальную ответственность, потому что пообещал родителям во чтобы то ни стало оберегать свою сестру и заботиться о ней. Это было слишком трудно, потому что только он понимал, что их родители погибли, что дети остались одни, что только они есть друг у друга. Это было невыносимо сложно осознавать, но Ньюту рано пришлось стать взрослым.
— Сонь, посмотри на меня, — настойчиво говорит Ньют. Девочка поднимает свой заплаканный взгляд на брата, — всё хорошо, слышишь? Мама и папа любят тебя. Они любят нас с тобой, и они всегда рядом, даже если ты их не видишь, понимаешь? — девочка кивает. — Они вот здесь — в твоем сердечке, и в моем тоже, милая, — Ньют улыбается, пытаясь внушить своей сестре, что всё будет в порядке, что она никогда не останется одна. — У тебя есть я, и всё хорошо, не реви, ты же большая девочка уже, а плачут только маленькие, — Ньют бережно стер со щек сестры кристальные и очень искренние слезинки и улыбнулся.
— Я скучаю по ним, — признается девочка, опуская голову, — очень сильно скучаю, Ньют.
— Поверь мне, я знаю, и я тоже скучаю, — кивнул блондин,
— Ты тоже уйдешь от меня, да? — с некой обидой в голосе спрашивает Соня, внимательно смотря на Ньюта.
Блондин отрицательно качает головой. Никто и никогда не заставит его отказаться от собственной сестры, потому что она самое важное, что осталось в его жизни. Без неё он просто не сможет жить дальше. Смысл его жизни сейчас — это Соня. Он живет только ради неё. Он повзрослел слишком рано, но сейчас это было не важно. Важнее, чтобы его сестра была счастлива, потому что он дал клятву.
— Я никогда не брошу тебя, Соня, — серьёзно говорит Ньют, — поверь мне, я всегда буду рядом с тобой.
— Ты обещаешь? — спрашивает девочка. — Обещаешь?
— Обещаю! — Ньют обнимает Соню и прижимает её к себе. — Я обещаю, что никогда не брошу тебя, родная.
Воспоминания душат до слез, потому что он не смог сдержать это обещание.
Ньют ненавидит себя из-за неспособности защитить Соню.
Ньют ненавидит себя за то, что он сломал веру сестры в себя.
Ньют ненавидит себя за то, что не смог защитить её.
Ньют ненавидит себя, потому что из него плохой старший брат.
========== 10. ==========
Комментарий к 10.
Привет, мои дорогие ♥
Вчера по непонятной мне причине у меня отрубился интернет, и я физически не смогла выложить главу, потому что у меня доступа к интернету не было вообще + он еще поймал какой-то глюк, и я сейчас аж три образца десятой главы у меня в черновиках, вместо одного, это было странно и даже страшно, поэтому простите меня, пожалуйста за такое очень долгое и томительное ожидание, я постараюсь вписываться в поставленные сроки, если конечно мне учеба позволит. Я очень сильно старалась сделать эту главу интересной, надеюсь, что получилось, вообще я планирую глав тридцать, может быть, а может быть и меньше, я не уверена. Мне ОЧЕНЬ нравится тот Томас, который у меня получился, я таю от него просто, А из Ньюта идеальный псих, да. Люблю их ♥♥♥ В их отношениях всё развивается медленно, да я и не хочу спешить никуда, ахах, поэтому вот так - постепенно и аккуратно. Я жду вашего мнения, любимые. Вы слишком долго ждали эту главу, простите меня, я постараюсь больше не задерживать, но всё зависит от времени, сил и вдохновения, да. Если этого нет, то я бессильна тут уже
Спасибо большое Машуле за проверку главы. На самом деле, она большая умничка♥♥♥ Очень ей благодарна за её труд, да. Я люблю вас всех, ребята ♥
Жду вашей критики ♥♥♥
Томас решил позавтракать перед тем, как ехать, поэтому забежал в парочку магазинов и накупил всяких сладостей специально для Минхо, зная, что его лучший друг будет в восторге, потому что за сладкое тот мог и душу дьяволу продать. Настроение Томаса было ниже среднего, но парень надеялся, что оно всё-таки станет лучше, потому что эта невыносимо тяжелая неделя наконец закончилась, и он смог выжить. Эдисон рассчитывал, что теперь их контакт с Ньютом будет минимальным. Это дарило чувство болезненного облегчения, но Эдисон всё равно чувствовал приближение чего-то нового, чего-то особенного, и это с одной стороны радовало, а с другой пугало, потому что их отношения с Моррисоном, кажется, стали еще хуже, но точно не лучше. И Эдисон понял, что и правда вляпался в любовь к этому придурку.
Причин, чтобы чувствовать себя странно, было достаточно. Но Томас не был бы Томасом, если бы зацикливал своё внимание на этом, потому что это пройдет. Пройдет, просто нужно перетерпеть. Томасу сейчас только любовных заморочек не хватает для полной картины хаоса, описывающей его скучную, серенькую, ничем не интересную жизнь обычного восемнадцатилетнего подростка.
Возвращение домой — это единственное, что радовало Томаса в этот самый момент, когда он заходил в школьный автобус. Казалось, что проблем в его жизни станет меньше, потому что он молодец — занял первое место на олимпиаде по математике, тем самым, возвысил школу, и еще смог пережить эту неделю без максимальных потерь для себя, не считая нервных клеток, которые, между прочим, не восстанавливаются.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох.
Всё должно быть хорошо.
Всё должно быть хорошо.
Всё должно быть хорошо.
Эдисон пытается верить в это, честно.
В его жизни не может быть только черная полоса, которая носит имя Ньют.
Кинув рюкзак на самое дальнее свободное место, Эдисон искренне надеялся, что сможет выспаться, пока они будут в дороге, потому что ночь была не из самых лучших в его жизни по двум причинам: вчера ночью, где-то в половине второго, брюнет проснулся от того, что в соседнем номере, в котором жил Моррисон, шли разборки. Кажется, Ньюта поймали пьяным и устроили ему разнос, пригрозив тем, что школу он закончит со справкой, и во вторых потому что после этого Томас совершенно не мог уснуть - его уши сворачивались в трубочку от трёхэтажного мата блондина, который с кем-то разговаривал по телефону. Если, конечно, слово «разговаривал» тут будет подходящим.
Из-за этого парня у Эдисона медленно, но стремительно съезжала крыша, и он твердо решил, что от своей зависимости постоянно натыкаться на Ньюта и вообще хоть как-либо контактировать с ним, нужно избавляться, потому что в противном случае он потеряет себя. Если уже не потерял. Каждую возможность видеться с ним нужно игнорировать. Минимум Ньюта — возможность дожить до конца учебного года.
К слову, Томас опять не находил его в толпе радостно жужжащих учеников, которые наконец-то едут домой. Впрочем, большинство из них всё равно хотели остаться здесь, потому что тут практически минимум контроля за их личной жизнью и никаких родителей со своими нравоучениями. Томас, возможно, единственный, кто по-настоящему хотел вернуться домой.
Эдисон обвел автобус взглядом, не находя золотистую макушку Моррисона, закрыл глаза и вздохнул. Он не должен думать о том, где снова шляется его заклятый на всю жизнь враг, не должен беспокоиться о нём, вообще не должен о нём думать, потому что это сделает хуже лишь ему самому.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох.
За эту неделю слишком многое между ними произошло. Причин избегать Ньюта более, чем достаточно. И Эдисон знает, что будет лучше, если они вообще перестанут встречаться, потому что смотреть на него каждый день слишком невыносимо. Особенно сейчас, когда он понял, что влюблен в него. Что может быть хуже этого? Для Томаса ничего. потому что для него действительно лучше терпеть избиения, чем страдать от невзаимной любви. Но Томас сильнее своих чувств. Он может их контролировать. По крайней мере, пытается.
— Я уже в автобусе, дружище, — проговорил Эдисон, разговаривая с Минхо, — скоро буду дома.
— Насколько скоро? — тихим голосом спросил Райт. Он был взволнован и даже немного напуган. Так показалось Томасу. — Просто мне нужно знать, сколько у меня времени, чтобы привести твою маленькую, холостяцкую квартирку в порядок…
— В смысле? — подозрительно спросил Эдисон. — Что ты имеешь ввиду? Минхо, если ты опять устраивал вечеринки в моей квартире, то я тебя убью, понял меня? Я приеду и убью тебя, я правда убью тебя, слышишь? Я оставлял тебе ключи не для того, чтобы моя квартира в бордель превратилась. Я просил тебя только цветочки поливать на подоконнике, а про вечеринки в отсутствие хозяина я не просил. Ох, я действительно убью тебя.
— Не успеешь, я ключи соседям отдам, — усмехнулся азиат.
Минхо хихикнул. Ну, да. Он любил устраивать вечеринки на квартире Эдисона, потому что у него пока не было своей собственной жилплощади, но он планирует накопить деньжат и позже полноценно обосноваться в своих четырех стенах, а пока радоваться жизни можно только на квартире Эдисона, и то, если его нет и он не знает об этом, потому что Томас такая зануда насчет этого. Это нельзя, то нельзя. Не пей, не кури, не ругайся матом. Эдисон слишком правильный. Это, возможно, минус, потому что в его жизни абсолютно минимум веселья, кроме учебы.
Минхо всячески пытался вытащить Томаса из его непробиваемой скорлупки хорошего мальчика, потому что хороших мало кто любит, но Эдисону нравилась тихая, спокойная жизнь, он просто плыл по течению, но кажется сейчас это течение превращается в бушующий океан и невыносимое моральное испытание. Мыслям о Ньюте нет конца. Даже сейчас. Томасу кажется, что скоро этот парень будет преследовать ещё и во снах.
— Как на личном фронте, чувак? — перевёл тему Райт. Томас печально хмыкнул.
— Как на минном поле, — выдохнул брюнет. По мнению Томаса, очень хорошее сравнение.
— Где твой оптимизм? — удивленно спросил Минхо. — Первая любовь же, всё такое…
— Ты издеваешься? — хмыкнул Эдисон. — Я вообще-то не хотел, чтобы моей первой любовью был Моррисон. Это как любить самого дьявола, он либо тебя сожрет, либо всё равно сожрет, понимаешь? Я обречен.
— Слушай, он хоть и козел последний, но я давно заметил, что между вами искры проскальзывают, и это не только ненависть, чувак. Попробуй растопить его холодное сердце, — рассмеялся Минхо. — А если что, я набью ему морду.
— Ты и не представляешь, как сильно он этого заслуживает, — тихо прошептал Томас.
— Он опять сделал что-то плохое? — требовательно спросил Райт. — Ты скажи, и я его быстро уму-разуму научу.
Томас прикрыл веки.
— Он раздробил мою нервную систему в хлам, и я сейчас нестабилен в своих эмоциях. Я вроде и пытаюсь наладить с ним контакт, но он явно против этого. Это чертовски бесит меня, и я хочу, чтобы его грузовик какой-нибудь переехал всё-таки, а с другой стороны меня к нему тянет, и я не могу побороть это в себе, — сказал Эдисон — Я сейчас совершенно не понимаю себя.
— Когда любишь, понимание не нужно, дружище, — сказал Райт. — Поверь мне, любовь не всегда бывает совершенной, но важно лишь то, что она соединяет сердца, и если Ньют действительно твой человек, то вы с ним будете вместе. Возможно не сейчас, но потом. К каждому сердцу есть ключик, даже к ледяному сердцу Моррисона.
Эдисон печально улыбнулся.
— Ты всегда говорил, что он не достоин моего внимания, — напомнил Томас.
— Я и сейчас говорю, но если тебя тянет на плохих парней, то я поддержу тебя, — говорит азиат, — потому что я хочу, чтобы мой лучший друг был счастлив.
Томасу кажется, что Ньют и счастье — это вещи абсолютно несовместимые, но отрицать тот факт, что Эдисона тянет к нему уже не имеет смысла, потому что эти чувства живут вместе с ним, и угасать, кажется, не собираются. Брюнет, конечно, надеется, что пройдет время и его отпустит.
— Я говорил, что люблю тебя? — рассмеялся Томас.
— Нет, но я готов послушать, — в ответ рассмеялся Минхо. — Я жду тебя, дружище.
— Ты мой лучший друг и останешься им навсегда, — сказал Эдисон, улыбаясь во все тридцать два.
После разговора с Минхо настроение Томаса стало гораздо лучше. Он долго думал над словами Минхо, касаемо Ньюта. Да, это очень сложно, это даже больно, но Минхо возможно прав, если Ньют действительно предназначен Томасу судьбой, они найдут точки соприкосновения. Постепенно. Аккуратно. Надо потерпеть, надо подождать. Каждый айсберг может растаять
Да, не самые лучшие воспоминания останутся с ним навсегда. Эта неделя была самой худшей в его жизни. Это было очевидным фактом, и Эдисон больше никогда не согласится на подобное, если не будет уверен, что Ньюта не будет рядом, хотя бы пока Томас окончательно не свыкнется с чувствами к нему.
Хватило нескольких дней, чтобы понять, что они способны поубивать друг-друга, если Ньют доведет Эдисона тоже. До сих пор встряхивает от осознания того, что Эдисон — всегда сдержанный и здравомыслящий — сорвался, показав Моррисону свои слабые стороны. Это не должно повториться больше никогда.
Наводи прицел и стреляй… Стреляй.
Томаса зацепило чужими пулями. Ненависть Ньюта на весь мир срикошетила именно на Томаса. Именно он стал мальчиком для битья, бойцовской грушей, хотя он сейчас вроде и не трогает его физически, но всё же давит на Эдисона морально. Это невыносимо. Больно любить того, кто никогда не будет твоим, кто никогда не обнимет тебя и не скажет, что всё будет хорошо, кто никогда не примет твою любовь. Томас чувствует, как это черное чувство боли расползается по всему организму и добирается до самого важного органа, заставляя его сжиматься.
— Где Моррисон? — мистер Хьюз недовольным взглядом обводит всех присутствующих, так и не находя блондина. — Кто-нибудь видел Ньюта сегодня утром?
Томаса окутывает напряжение, потому что Моррисона, кажется, не могут найти. Внутри всё трясется, когда Эдисон понимает, что волнуется за него и не может с этим справиться, потому что нервы снова натягиваются как струны, рискуя порваться. Что могло случиться с Ньютом за несколько часов, если он ушел от Томаса где-то в половине одиннадцатого ночи?
— Он, кажется, не ночевал сегодня в отеле, — говорит кто-то.
Томаса резануло насквозь. Он постарался сглотнуть тяжелый ком в горле, но не получилось. Сердце заходится бешеным ритмом и трудно нормально дышать. Кажется, что Томаса снова одолевает паническая атака. Он дышит, дышит, дышит, пытаясь контролировать ситуацию.
Когда тебя одолевает паника, нужно дышать.
Дыши, Томас. Дыши, Томас.
Почему ты так сильно зациклился на Ньюте? Это ненормально. Абсолютно ненормально, Эдисон прикрывает глаза, пытаясь взять себя в руки. Получается с трудом, но всё же болезненное состояние тревоги отступает, позволяя брюнету хоть немного расслабиться. С Ньютом всё нормально, просто он опять бухает. Это очевидно, потому что выпивка — это единственное, что, кажется, интересует этого парня. Брюнет выдыхает, сжимая руки в кулаки, чтобы унять мелкую дрожь от внезапно накатившего волнения.
— Я могу найти его? — Томас закусывает нижнюю губу, старательно игнорируя все удивленные взгляды, направленные на него в этот момент, даже взгляд мистера Хьюза удивленный, потому что абсолютно все знали, что эти двое никогда не ладили, а теперь Эдисон сам, по собственной воле, хочет найти Ньюта. Конечно, для всех это неожиданно.
Мистер Хьюз коротко кивает, и Томас медленно поднимается со своего места, уверенно направляясь к выходу из автобуса. Эдисон практически не замечает, как переходит на бег, перепрыгивая через две ступеньки сразу. Сердце рискует пробить грудную клетку, но Томас упорно игнорирует эту тупую боль, останавливаясь около двери Моррисона и начиная в неё безостановочно долбить.
— Моррисон! Открой дверь! Ньют! — никаких признаков того, что блондин внутри. Брюнет продолжает стучать, отбивая собственные ладони, но всё безрезультатно. Дыхание срывается, и Томас впервые понимает, что боится. Боится за него. До такой степени, что на глазах наворачиваются слёзы, которые Томас тут же впихивает обратно в себя. Это слабость, а Томас сильный. — Черт возьми, где же ты? — Томас задыхается и злится, ударяясь головой о закрытую дверь.
Его чувства к Ньюту сейчас слишком очевидны. Томаса ломает изнутри от незнания, где Ньют и что с ним, но ничего нельзя сделать. Он абсолютно бессилен прямо сейчас, потому что понятия не имеет, где Моррисон может быть. Осталось лишь надеяться, что Моррисон сам скоро появится. Появится до того, как все поймут, что его нет. Снова.
Проходит час. Проходит два. Проходит три. Ньюта всё еще нет. Уже почти все начинают искать Моррисона. Томаса чертовски нервируют эти настенные часы, на которые он смотрит всё это время. Они слишком громко тикают, это невыносимо раздражает. Особенно сейчас, когда нервы на пределе и терпение скоро лопнет, а Эдисон взорвется, как шарик от внутреннего напряжения, растущего с каждой секундой, подобно стрелке на циферблате, которая неугомонно несется вперед. Томас уже потерял всякую надежду, что Моррисон вернется, когда знакомая фигура показалась в коридоре. Уже почти засыпающий от ожидания Эдисон, тут же подорвался, мгновенно приковав свой взгляд к блондину.
— Что? — недовольно спросил Моррисон. — Что тебе надо, Эдисон?
— Ты в порядке? — закусив губу от волнения, спрашивает брюнет. — С тобой всё хорошо?
