сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 51 страниц)
— А ты уверен, что он не едет? — уточнил азиат.
— Он? — рассмеявшись, спросил брюнет. — По-любому, нет. Ты же знаешь, что его интересует только собственная выгода, а ради других он никогда не сделает ничего хорошего, поэтому я уверен, что буду в полной безопасности.
— А что я буду делать неделю? — Минхо снова нахмурился. — Мне не в кайф быть одному.
Томас приобнял лучшего друга за плечи.
— Я разрешаю тебе скучать по мне, — хохотнул Эдисон. — Я быстро вернусь, Минхо, не кисни.
Да, настроение Томаса было настолько хорошим, что он совершенно забыл о своих проблемах, а главное, что он больше не боялся столкнуться с Ньютом в коридоре, поэтому спокойно отправился в кафетерий за своим любимым капучино. И Ньюта там сегодня не оказалось. Эдисон определенно был влюблен в сегодняшний день.
Минимум Ньюта — залог сохранения драгоценных нервных клеток.
Все остальные уроки для Эдисона прошли просто замечательно, поэтому он возвращался домой в приподнятом настроении. Пожалуй, это был самый лучший день в его жизни. Он надел наушники и медленным прогулочным шагом направлялся в сторону дома.
Но внезапно он заметил боковым зрением, что за ним едет очень знакомая машина. Сердце Томаса затрещало по швам, потому что за рулем сидел Ньют. Эдисон мгновенно ускорил шаг, почти бегом скрываясь за поворотом.
Сердцебиение снова предательски участилось. Единственная мысль была только о том, как бы уйти от него живым. Эдисон накинул капюшон куртки на голову и решил срезать, чтобы уйти от блондина, но свернув за очередным поворотом, Эдисон чуть не свалился с ног, когда почти впритык столкнулся с Ньютом. У него в руках была бейсбольная бита.
Томас мгновенно отскочил в сторону, чуть ли не падая. Бежать было некуда. Если только в руки к Ньюту. Сердце, казалось, просто остановится от подступающего страха. Эдисон даже дышать перестал, испуганно смотря на блондина, который стоял в опасной близости от него.
— Кажется, я тебя давно не наказывал, — спокойно сказал Ньют.
— Не трогай меня! — осмелившись, сказал Томас. — Не смей меня трогать, Моррисон, понял?
— Иначе что? — вскинул брови блондин.
Томас не успел среагировать, потому что в следующую секунду бита Ньюта встретилась с его животом. Парень согнулся пополам от невыносимой боли, падая на землю и зажмуриваясь в попытке запихнуть слезы обратно в себя. Это было слишком больно. Предательский жалобный скулеж вырвался из горла, и Ньют удовлетворенно хмыкнул.
— За что? — прохрипел Томас.
Блондин присел перед лежащим Томасом на корточки и улыбнулся. Только от этой улыбки Томаса вывернуло её больше.
— Во-первых, ты меня бесишь, — начал Моррисон, — во вторых, ты испортил мне мою любимую рубашку, а в-третьих, мне нравится тебя бить. Знаешь, это успокаивает.
Томас ткнулся головой об асфальт. Дышать прямо сейчас было больно. Кажется, досталось ещё и ребрам. Ньют никогда не бьет Томаса по лицу, боится излишнего внимания, хотя, если блондин захочет, то Эдисон получит и по морде. Ньют избивает Томаса так, чтобы не было видно. И это его весьма устраивает.
Ньюту не нужны причины, чтобы избить Томаса. Он просто бьет. И от этого получает настоящее удовольствие. Ему так хорошо, когда Томасу плохо. Он, возможно, садист, но это его устраивает.
— Ты должен подчиняться мне, ясно? — спрашивает Ньют.
— Пошел ты! — тихо и болезненно шипит брюнет в ответ.
Ньют окончательно приходит в бешенство, за шкирку поднимая Томаса с земли и впечатывая в ближайшую стенку. Томасу больно, но он терпит, плотнее сжимая челюсти.
— Повтори, что сказал! — рычит блондин.
— Я сказал: пошел ты, Моррисон! — возможно, что от боли у парня отключился инстинкт самосохранения. Он видел, как радужки глаз напротив приобретают почти черный цвет. Ярость захлестывает Ньюта, а Томас понимает, что главное сейчас — выжить.
Следующий удар приходит точно по ребрам. Томас задушенно воет, хватается пальцами за куртку блондина. В глазах темнеет. Брюнет снова сваливается на землю. Это нечеловеческая ярость. Ньют бьет Томаса ногами, пока тот пытается закрыться руками. И только, когда Эдисон практически перестает дышать, Моррисон успокаивается, хватая обессиленного парня за волосы и тянет его голову на себя, заставляя брюнета посмотреть ему в глаза.
— Ты меня понял?
— Да, — тихо, едва слышно, хрипит Эдисон.
— Не слышу! — он сжимает волосы на затылке в кулаке сильнее, причиняя сильную боль.
— Я понял! — Эдисон почти кричит. И это тоже отзывается невыносимой болью во всем теле.
Ньют тут же отпускает Эдисона и уходит, даже не оборачиваясь.
Томас пытается подняться, но слишком больно.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох.
Но это не помогает.
========== 2. ==========
Комментарий к 2.
Привет, котята ♥♥♥
Я же говорила, что новая глава не заставит вас долго ждать, я сдержала своё обещание + вдохновение мне помогло, а когда вдохновения много я пишу постоянно. Надеюсь, что оно не покинет меня. Мне слишком нравится такой Ньют, может потому что я устала видеть его милым мальчиком-одуванчиком во всех фанфиках. Мне захотелось острых ощущений, и я их уже получаю благодаря этому фф. Я всё боялась. что не смогу вытянуть характеры героев, но мне кажется, что это получается, а вы как думаете? Ньют — вроде бы эгоист, но здесь он выглядит сильным, а Томас - вроде бы серая мышка, но он тоже сильный, вот. Я очень надеюсь, что у меня получится воплотить все свои задумки насчет этого фанфика.
Я снова выражаю благодарность своей бете, которая исправляет мои ошибки, спасибо большое, ты — чудо.
И конечно же я читаю все ваши отзывы и мне безумно приятно, что вам нравится, потому что это всё для вас. Я люблю каждого. И ценю тоже каждого. Спасибо ♥♥♥
Как по мне это глава как-то не очень, не знаю, простите)))
Следующая глава очень скоро. Приятного вам чтения)))
Люблю вас ♥
Глотать пачками обезболивающее — это не привычка, а жизненная необходимость, но даже сильнодействующие препараты уже не способны снять невыносимую физическую боль. Но внутреннее состояние Томаса было еще хуже: казалось, что изнутри у него рухнуло полмира. Осознание, что это произошло снова, пришло не сразу. Лишь когда боль стала сильнее Эдисон понял, что это нихрена не сон, и Ньют действительно снова его избил. Моррисон никогда не знал границ своего насилия. Ему нравилось смотреть, как лицо брюнета искажается от боли. Ему нравилось причинять Томасу боль. Не только физическую, но и душевную тоже. Он, кажется, жил ради этого, а вот жизнь Томаса превратилась в игру на выживание.
Томас абсолютно не помнил, как добрался до дома. Сознание покинуло его почти сразу, как он оказался в квартире, а когда пришел в себя хоть немного, то понял, что Ньют переломал ему ребра. Каждое движение сопровождалось резкой болью; брюнет не ел и практически не вставал с постели, потому что организм просто не мог свыкнуться с далеко не приятными ощущениями от очередных побоев.
Но Томас сильный. Он будет терпеть. Только иногда кажется, что даже его железному терпению когда-нибудь может прийти конец. Так хочется, чтобы Моррисона тоже вывернуло наизнанку от боли, которую сейчас испытывал Эдисон; хотелось, чтобы Ньют на своей никчемной шкуре прочувствовал всё, что так часто чувствует Томас.
Он ненавидел Моррисона. Он ненавидел себя. Он ненавидел свою жизнь. Иногда он думал, что лучше ему сдохнуть от избиений, чем чувствовать себя настолько паршиво. Каждый раз после подобной встречи Эдисон не был уверен, что хочет жить. Ньют похоже не оставил на его теле ни единого живого места. Каждый синяк, каждый кровоподтек, каждая царапина на этом теле принадлежали Ньюту. И Томас не мог от этого избавиться, потому что Моррисон наносил новые и новые увечья, доказывал, унижал, ненавидел так сильно, что от ненависти у него ехала крыша.
Томас Эдисон — хорошая мишень. Он позволяет, он терпит, он молчит, потому что прекрасно знает Ньюта. Скажи тому слово поперек, — закопает сразу. Закопает и будет доволен собой, потому Томас — никто, пустое место, собачонка, которая должна приносить тапки в зубах. Но не человек. Нет. Для Ньюта он никогда не будет человеком.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох
Вдох-выдох.
Успокоиться не получалось.
Томасу снова показали, что он — просто кусок мяса для льва. Пусть это даже не было настоящей правдой, но Ньют считал Томаса дерьмом, от которого следует избавиться. Эдисон не знал точной причины, по которой Моррисон так сильно его ненавидел, и, честно говоря, не хотел знать. Он просто хотел, чтобы всё это закончилось. Он хотел, чтобы Ньют оставил его в покое. Но прямо сейчас Томасу казалось, что он не доживет до конца учебного года.
Каждый раз был, как последний.
Каждый раз больнее предыдущего.
Каждый раз Томас хочет умереть всё сильнее.
Но Эдисон никогда не признает поражение собственноручно. Он никогда не покажет Ньюту, что ему тяжело. Каждый раз Томас поднимается с колен, пытаясь доказать Моррисону, что тот зря старается. Эдисон сильный. Эдисон справится.
Кажется, только Минхо почувствовал, что с Эдисоном что-то не так, когда его лучший друг не ответил на двадцать пятый его звонок, поэтому азиат через некоторое время уже стоял около двери друга. Томас открыл ему дверь после десятиминутного насилия дверного звонка. Увидев лучшего друга в таком состоянии,Минхо не мог поверить своим глазам.
— Кто это сделал? — требовательно спросил парень, посмотрев на брюнета слишком внимательным и обеспокоенным взглядом. Томас промолчал. — Это он? — руки Минхо сжались в кулаки.
Томас совершенно не хотел, чтобы его друг знал, что ему приходится терпеть со стороны Ньюта не только моральное насилие, но ещё и физическое, поэтому он совершенно серьёзно посмотрел на лучшего друга и отрицательно покачал головой.
— Я в порядке! — сказал Томас.
— То есть ты считаешь, что то, что тебя избили практически до полумертвого состояния — это нормально? — возмущенно спросил Минхо. — Томас, если ты не можешь дать ему хорошей отпор, то это могу сделать я. У меня уже давно руки чешутся подпортить Моррисону его красивую, смазливую мордашку, чтобы он наконец понял, что его место в зверинце среди себе подобных.
— На мне всё заживает, как на собаке, Минхо, поэтому не нужно трогать Моррисона, хорошо? — спросил Эдисон. — Только хуже сделаешь, — как-то уж слишком обреченно продолжил он.
Томас знал, что блондин тогда уж точно никогда не оставит его в покое. Если он начнет трепать своим языком, то Ньют может его ему отрезать. Ньют — это проблема Томаса. Брюнет не хочет ввязывать в это еще и единственного друга. Он не хочет вообще ничего. Он слишком устал.
Совесть бы никогда не позволила Томасу прогулять учебу. Он никогда не пропускал уроки. Возможно, он - самоубийца, но золотая медаль того стоит, поэтому на следующее утро он наплевал на себя и своё состояние и отправился на занятия.
Ньют никогда не сможет сделать его слабым.
Пусть знает, что он живучий.
Пусть знает, что он уже привык к боли.
Пусть знает, что он не боится его.
Тем более, что в школе полно народу, и Ньют не посмеет снова избить его на глазах у всех, потому что в этом случае его мамочка спустит с него шкуру. Томас, конечно, не надеялся пережить сегодняшний день, но он должен попытаться.
Главное - не думать о Моррисоне, потому что мысли могут быть материальными.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох
Ты справишься, Томас.
Всё будет хорошо.
Просто не думай.
Не позволяй своему мозгу впускать блондина с карими глазами в свои мысли.
Сейчас дышать и двигаться было больно, но Эдисон всеми силами игнорировал эту пытку, пытаясь думать только о том, что ничего сейчас не может быть важнее, чем учеба и золотая медаль. И какой-то безмозглый придурок не должен заставлять Томаса сдаваться на пути к своей мечте.
Минхо подошёл к Томасу, когда тот раздевался в гардеробной.
— Томас, ты серьёзно? — укоризненно начал азиат. — Тебе нужно к врачу, а ты на занятия пришел. Ты нормальный вообще?
Эдисон устало вздохнул, и это снова отдалось болью. Он на секунду зажмурился, но тут же снова посмотрел на Минхо, который явно был не в восторге от всего, что происходит. Он прекрасно видел, как плохо сейчас его лучшему другу, хотя тот всячески твердил, что он справится, что он сможет, что всё будет в порядке.
Это также была сильная сторона и Томаса — никогда не показывать свою слабость по-настоящему. Да, он позволял себя бить, но он никогда не жаловался, что ему плохо. У Эдисона всё всегда было хорошо, даже когда было совсем хреново. Как сейчас, например.
Он улыбнулся Минхо и похлопал его по плечу.
— И тебе привет, чувак! — сказал Эдисон. — Я не доверяю врачам, дружище. Они -
зло.
Эдисон направился в класс, а Минхо понял, что его попытки образумить брюнета абсолютно бесполезны, и направился следом за другом.
— Какого черта они пялятся? — раздраженно спросил Райт. Томас только грустно усмехнулся и пожал плечами. Его спину невыносимо жгло от чужих взглядов, но он не обращал на них внимания: он привык. Если только к постоянным насмешкам можно привыкнуть.
Про «напряженные отношения» Томаса и Ньюта ходили недурные слухи. Кажется, их вражда продолжается со второго класса, и только сейчас она приобрела масштабные обороты. Раньше Ньют ограничивался только колкими словами, но потом в ход пошли еще и кулаки. Чем старше становился Моррисон, тем сильнее он превращался в отбитого ублюдка.
Они из разных миров. Томас — хороший мальчик. А Ньюта назвать даже человеком язык не поворачивается. Разве люди бывают такими жестокими и злыми? Не бывает людей злых, бывают люди несчастливые. Томасу кажется, что Ньют именно такой.
Эдисон ткнулся головой в парту и устало вздохнул.
Он снова думает о Ньюте. Это уже ненормально.
— Ты когда уезжаешь? — перевел тему Минхо.
— На следующей неделе, — ответил парень. — Доживу как-нибудь.
— Я что-то не особо уверен, что Моррисон не захочет тебя добить, — нахмурился Минхо. — Может, ты всё-таки пойдешь домой? И желательно скорее, пока этого урода не видно.
— Минхо, во первых, у него уже была возможность меня добить, во-вторых, если я уйду, то он подумает, что я струсил, а в-третьих, я не боюсь его. Уже нет. Всё, что он умеет — это колотить людей, а на большее его крошечный, тупой мозг не способен. Я вообще сомневаюсь, что он у него есть, поэтому нам с тобой нужно быть умнее.
— Ты будешь терпеть? — удивленно спросил Райт.
— Я буду выживать.
Сейчас его жизнь действительно похожа на выживание. Ньют был энергетическим вампиром, который питался Томасом, постепенно убивая его этим.
— Эдисон, тебя директриса вызывает! — кто-то из учеников толкнул Томаса в плечо, когда тот шел по коридору вместе с Минхо на следующий урок. Томас пошатнулся, хватаясь за стенку руками. Пожалуй, убийственная доза обезболивающего с утра дала о себе знать: голова кружилась и даже немного подташнивало, но Эдисон слишком стойко переносил это, сфокусировав свой взгляд на парне из параллельного класса.
— Зачем? — спросил брюнет.
— Сходи и узнай! — хмыкнул он. — Я тебе не почтовый голубь, мне сказали передать, я передал.
Томас благодарно кивнул и перевел взгляд на лучшего друга.
— Что ты уже натворил? — серьёзно спросил Райт
Томас не любил появляться у директрисы, потому что мог лишний раз встретиться с Ньютом, а этого сейчас хотелось меньше всего. Если честно, то Моррисон у него не вызывал ничего, кроме желания никогда не видеть блондина, не слышать о нём.
Томасу было бы гораздо легче жить, если бы они никогда не встретились.
— Кажется, ничего, — пожал плечами брюнет. — Пойду узнаю.
***
Томас долго не решался зайти в кабинет. Что-то ему подсказывало, что его там ждет монстр по имени Ньют Моррисон, но, к счастью, в кабинете не было никого, кроме директрисы, которая уже ждала его. Это была женщина средних лет, достаточно строгая, но справедливая, поэтому у Томаса с ней были вполне дружеские отношения.
Но вот шестое чувство Эдисона никогда не обманывало, потому что в следующие пять минут, даже не стучась, в кабинет вошел его самый страшный кошмар. Захотелось провалиться сквозь землю.
Дыши, Томас
Всё нормально.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох.
Ньют же кинул на него безразличный взгляд и уселся на диван, закинув ногу на ногу.
Миссис Моррисон посмотрела на сына гневным взглядом, но почти сразу сосредоточилась на Томасе, а вот Эдисону было весьма сложно сосредоточиться на чем-то, кроме блондина, глаза которого теперь были направлены прямо на него. По позвоночнику пробежали мурашки от такого взгляда.
Все хорошо.
Не смотри на него.
Не думай о нем.
Томас, дыши.
— Томас, ты меня слушаешь? — голос директрисы заставил парня молниеносно перевести взгляд на женщину.
