Текст книги "Поэтика за чайным столом и другие разборы"

Автор книги: Александр Жолковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 57 страниц)

В «Победе» нет не только жульничества, но даже и возвращения ходов (Г. О. отвергает предложение Г-М): поединок поднят на символическую высоту, где неуместен дешевый фарс. Набоков, Булгаков и Ильф и Петров – каждый по-своему – отшучиваются от действительности, а Аксенов, придерживаясь «принципа реальности», уважает ее. В этом смысле особенно ценной находкой оказывается эффект незамеченного мата, позволяющий Г. О. совершить добросовестное насилие над истиной.

500

Еще одна любопытная перекличка между двумя романами – мотив непрозрачного стекла в «Защите…» и непрозрачность Цинцинната, являющаяся его главным преступлением в «Приглашении…».

501

«Шахматная новелла» была написана Цвейгом в эмиграции (!), недалеко от Рио-де-Жанейро (!), в 1941 г., незадолго до самоубийства (!) писателя; в русском переводе появилась, в частности, непосредственно перед «Победой» (Собрание сочинений Цвейга вышло в 1963 г. [Цвейг 1963]). Вопрос о возможном знакомстве Цвейга с «Защитой…» сложнее: по-русски Цвейг не читал, но ему мог быть доступен французский перевод [Nabokov 1933]. Заметим, кстати, что кульминационный эпизод ложной победы и сумасшествия героя «Шахматной новеллы» может восходить и к аналогичному эпизоду в «Пиковой даме» Пушкина.

502

Картина мира, представленная в «Победе», несколько отличается от обычной аксеновской. В рассказе почти нет ни физического действия и карнавальности, ни характерного аксеновского путешествия (если не считать движения поезда, забываемого после 1-й фразы), ни выпивки, ни секса (если не считать глубоко сублимированного желания захватить «поле любви h8»). Отсутствие любовной темы, тем более на фоне набоковских вещей (эротическим коннотациям шахмат в «Защите…» соответствует в «Приглашении…» сексуальная похвальба мсье Пьера, сопровождающая его игру с Цинциннатом и предвещающая его «овладение» Марфинькой), особенно значимо. Помимо общей сублимированности чисто мужского поединка двух протагонистов, оно может объясняться тем, что в аксеновской палитре, по-видимому, есть место лишь одному типу женщины («симпатичной развратнице»), введение которого в рассказ смазало бы противопоставление между Г-М и Г. О.

503

Этика пассивного сопротивления, не-сотрудничания с режимом, балансирования на грани между полным смирением и открытым вызовом – одна из важнейших тем либеральной литературы того времени, ср., например, «Завтраки 43-го года» и «Маленький Кит, лакировщик действительности» Аксенова, «Летним днем» Искандера и т. п. Требуется поистине редкая моральная изощренность, чтобы понять, где кончается Беня и где начинается полиция – где кончается «сохранение нравственных мускулов нации» (Искандер) и начинается политика кукиша в кармане (см.: Жолковский 1994 [1985]: 31–53). Отметим, кстати, что двусмысленное поведение Г-М может читаться и как нерешительность на грани трусости, особенно в свете сходства с ситуацией в «Завтраках 43-го года» (ср.: Meyer 1971: 111–113, 123–128).

504

Ср. у Пушкина: Услышишь суд глупца <…> Иди, куда влечет тебя свободный ум <…> Усовершенствуя плоды любимых дум, Не требуя наград за подвиг благородный <…> Всех строже оценить умеешь ты свой труд. Ты им доволен ли, взыскательный художник? Доволен? Так пускай толпа его бранит И плюет на алтарь, где твой огонь горит… («Поэту», 1830); Обиды не страшась, не требуя венца, Хвалу и клевету приемли равнодушно И не оспаривай глупца («Я памятник себе воздвиг нерукотворный…», 1836).

505

Так, общий сюжет «Справки» и «Гюи де Мопассана» состоит в том, что литературный талант социально ущемленного рассказчика приносит ему обладание женщиной. Кстати, в «Мопассане» есть деталь, к которой, возможно, восходит целая сюжетная линия в «Затоваренной бочкотаре» – линия Халигалии (хотя, по устному замечанию Аксенова, это неверно).

У Бабеля: «Казанцев и проездом не бывал в Испании, но любовь к этой стране заполняла все его существо – он знал в Испании все замки, сады и реки».

У Аксенова: «Он [Дрожжинин] знал все диалекты этой страны <…> весь фольклор, всю историю, всю экономику, все улицы <…> все магазины и лавки на этих улицах, имена их хозяев и членов их семей, клички и нрав домашних животных, хотя никогда в этой стране не был».

Напомним, что Казанцев – книжный червь и мечтатель (недаром все его замки в Испании), по контрасту оттеняющий эротически напористого рассказчика, а Дрожжинин – пародийный вариант Г-М.

506

Ср., напротив, сугубо внешнюю связь Лужина с его гардеробом: «он <…> сидел, одетый в новый костюм и украшенный дымчатым галстуком <…> и вежливо, если и не совсем впопад, поддакивал собеседнику» (гл. 11).

507

Аналогичная сцена есть в фильме Куросавы «Красная борода», где герой – врач и в то же время мастер карате – сначала ломает, а затем вправляет кости напавшим на него хулиганам. Фильм демонстрировался в России в 1960-х гг.; его влияние на братьев Стругацких тем более вероятно, что один из них по образованию филолог-японист.

508

Ср. вариацию на этот мотив ‘незаинтересованной победы’ в истории спасения острова Крыма от красных лейтенантом Бейли-Лэндом, действовавшим «без всякого классового сознания, без ненависти к победоносным массам, а только лишь из чистого любопытства <…> что получится» («Остров Крым», гл. 13). Распад Советской империи в конце 1980-х гг. в каком-то смысле соответствовал этому сценарию, ранее казавшемуся неосуществимым.

509

Этот пассаж отсылает нас к гриновской романтике песенок англо-американского происхождения, популярных в молодежной советской субкультуре 1940–1950-х гг. (что отражено, в частности, в «Апельсинах из Марокко») и к «Бригантине» на слова Павла Когана, которая была неофициальным гимном студентов МГУ в 1950–1960-х гг. О стиле «Романтика» в массовой культуре 1960-х гг. и его месте в аксеновской «Затоваренной бочкотаре» см.: Щеглов 2013: 55–58.

510

Даже у Окуджавы, подлинно христианского поэта этого поколения, пристрастие к «потертым костюмам» и «стареньким туфелькам» сочетается с любовью к «кружевам», «камзолам» и изяществу «юных князей».

511

О сходстве Г-М с Дрожжининым см. также: Щеглов 2013: 17, 35.

512

Впервые: Новое литературное обозрение. 2001. № 111 (5). С. 260–272.

За замечания и подсказки я признателен Михаилу Безродному, А. А. Долинину, Антону Носику, Л. Г. Пановой и Н. Ю. Чалисовой.

513

Об этом мотиве см.: Щеглов 2012 [1988]: 176–180.

514

См.: Жолковский 2010а: 219–227.

515

Все цитаты приводятся по изданию: Искандер 1989: 217–269; ссылки на отдельные страницы не даются.

516

«Mr. Higginbotham’s Catastrophe» (рус. пер. Е. Калашниковой см.: Новелла 1958: 142–153).

517

Так, в «Убийстве на улице Морг» Эдгара По (1841) раскрытию малоправдоподобного преступления предпослан длиннейший протокол показаний свидетелей, включающий детальные хронотопические сведения, проницательно осмысляемые далее гениальным сыщиком-любителем Дюпеном.

518

Дюпен начинает с того, что демонстрирует рассказчику способность реконструировать его, рассказчика, мысли и лишь много позже приступает к реконструкции убийств, совершенных, как оказывается, обезьяной.

Способностью к мысленной, в частности хронотопической, реконструкции отличается и Сандро, ср. его размышления о поездке ансамбля на пир, куда его самого сначала не взяли: «Эшеры уже проехали, думал дядя Сандро, подымаясь по лестнице особняка, наверное, сейчас приближаются к Афону».

519

Эти идеи были сформулированы По в его известной рецензии 1842 г. на сборник новелл не кого иного, как Готорна [Poe 1950: 449–451]. Рассуждения По были приведены и развиты в работе Эйхенбаума [Эйхенбаум 1927: 171–177].

520

Последним квазимистическим сигналом становится описание живого мистера Хиггинботама как призрака, данное с точки зрения подоспевающего ему на помощь Пайка: «Торговец вгляделся <…> и далеко впереди смутно различил фигуру одинокого всадника. Ему показалось, что он узнал спину мистера Хиггинботама, но вечерние тени вкупе с облаком пыли из-под копыт лошади делали его очертания такими расплывчатыми и туманными, что казалось, будто вся фигура таинственного старика вылеплена из серой сумеречной мглы <…> „Это он с того света возвращается через Кимбалтонскую заставу“, – подумал он».

521

«Dr. Heidegger’s Experiment» (рус. пер. Е. Калашниковой см.: Новелла 1958: 120–129).

522

«Howe’s Masquerade» (рус. пер. Е. Калашниковой см.: Новелла 1958: 107–120).

523

Это стандартный в историческом жанре интервал в пять-шесть десятков лет между временем событий и моментом рассказывания, ср. «Уэверли», «Капитанскую дочку», «Войну и мир» – и «Пиры Валтасара», рассказываемые после XX съезда, а написанные еще десятком-двумя годами позже.

524

Сюжет о людях, заснувших на десятки, а то и сотни лет и пропустивших таким образом важный исторический рубеж, имеет богатую родословную, включая историю о семи христианских юношах-мучениках из Эфеса, гонимых римлянами за веру, замурованных в пещере, проспавших там двести лет и проснувшихся, когда христианство уже стало официальной религией.

525

В ПВ под сурдинку проходит даже мотив узнаваемости исторических лиц по портретам: «За Берией сидел Ворошилов, выделяясь своей белоснежной гимнастеркой, портупеей и наганом на поясе. За Ворошиловым и за Калининым по обе стороны стола сидели второстепенные вожди, неизвестные дяде Сандро по портретам <…> [Н]екоторые грамотеи там, в Москве <…> – продолжал Сталин <…> – <…> Бухарина <…> – услышал дядя Сандро шепот одного из второстепенных вождей, незнакомых ему по портретам. – <…> Бухарина, Бухарина, Бухарина <…> – прошелестело дальше по рядам секретарей райкомов».

526

«А Sound of Thunder» (впервые по-русски – в переводе Л. Жданова: Брэдбери 1965).

527

В том же томе [Новелла 1958: 598–606] есть и «Случай на мосту через Совиный ручей» («An Occurrence on the Owl Creek Bridge»; 1891) Амброза Бирса – еще один образец оригинальной нарративной манипуляции временем, для ПВ, однако, скорее не релевантной.

528

Ср.:

«„Mr. Higginbotham’s Catastrophe“ is vividly original and managed most dexterously <…> „Dr. Heidegger’s Experiment“ is exceedingly well imagined, and executed with surpassing ability. The artist breathes in every line of it».

[Poe 1950: 452–453]

529

Ср.:

«In „Howe’s Masquerade“ we observe something which resembles a plagiarism – but which may be a very flattering coincidence of thought. We quote the passage in question.

„With a dark flush of wrath upon his brow they saw the general draw his sword and advance to meet the figure in the cloak before the latter had stepped one pace upon the floor.

Villain, unmuffle yourself, cried he, you pass no farther!

The figure, without blenching a hair’s breadth from the sword which was pointed at his breast, made a solemn pause, and lowered the cape of the cloak from his face, yet not sufficiently for the spectators to catch a glimpse of it. But Sir William Howe had evidently seen enough. The sternness of his countenance gave place to a look of wild amazement, if not horror, while he recoiled several steps from the figure, and let fall his sword upon the floor.“ <…>

The <…> figure in the cloak is the phantom or reduplication of Sir William Howe; but in an article called „William Wilson“ <…> we have <…> the same idea similarly presented in several respects. We quote two paragraphs, which our readers may compare with what has been already given. We have italicized <…> the immediate particulars of resemblance.

„The brief moment in which I averted my eyes had been sufficient to produce, apparently, a material change in the arrangement at the upper or further end of the room. A large mirror, it appeared to me, now stood where none had been perceptible before: and as I stepped up to it in extremity of terror, mine own image, but with features all pale and dabbled in blood, advanced with a feeble and tottering gait to meet me.

Thus it appeared I say, but was not. It was Wilson, who then stood before me in the agonies of dissolution. Not a line in all the marked and singular lineaments of that face which was not even identically mine own. His mask and cloak lay where he had thrown them, upon the floor“».

[Poe 1950: 453–454]

530

Неосновательность обвинения Готорна в плагиате, выдвинутого По (возможно, по ошибке – если допустить, что он не знал о более ранней публикации МГ), неоднократно обсуждалась (см., в частности: Piper 2009: 148–149), причем отмечалось влияние на обоих статьи Вашингтона Ирвинга «An Unwritten Play of Lord Byron» (1836), посвященной теме повторного использования художником собственных мотивов и, в свою очередь, имевшей многоступенчатую литературную генеалогию (Ирвинг – Мэри Шелли – Байрон – Кальдерон…).

531

См., например, примечание 3 к 5-й главе Книги Даниила в аннотированной Библии [Bible 2011] (http://www.usccb.org/nab/bible/daniel/daniel5.htm#foot3).

Исторический Вавилон был захвачен в 539 г. до н. э. войсками Кира Великого, т. е. именно перса.

532

Ср.:

«Но, как это бывает во сне, оркестранты несмотря на то, что он прямо перед ними, привстав из гроба, дирижирует ими, не замечают его, хотя и подчиняются медленным взмахам его рук. – И вдруг страшная догадка доходит до меня: он нарочно устроил свои похороны, чтобы посмотреть, кто его будет хоронить. Потом он всем, хоронящим его, отомстит. Особенно музыкантам».

[Искандер 2010: 192–211]

533

Впервые: Canadian-American Slavic Studies. 1987. Vol. 21. № 3–4. P. 369–400 (на английском языке, в специальном выпуске о творчестве Саши Соколова, составленном Д. Бартоном Джонсоном); Восьмая международная летняя школа по русской литературе. Сборник статей / Ред. – сост. А. Кобринский и др. Kaukolepiaa (Цвелодубово): Свое издательство, 2012. С. 29–60.

За замечания и подсказки я признателен Д. Бартону Джонсону, Ольге Матич и Томасу Венцлова, а также самому Саше Соколову, с которым имел возможность обсуждать свои соображения.

534

Все ссылки – на первое издание: Соколов 1985 с указанием номера страницы в тексте.

535

См.: Matich 1986; Johnson 1986; Гройс 1987: 177–178; Смирнов 1987: 137–143.

536

Это прямая отсылка к Bloom 1973. Блумовский подход в сущности представляет собой фрейдистскую транскрипцию формалистского концепта эволюции как борьбы литературных детей с их отцами.

537

Ср. у Палисандра: писавшие об этих писавших, а также писавшие о писавших насчет писавших (с. 20).

538

См. также: молодой Карузо (голливудский фильм), сон моего филигранного разума (Гойя), лучший, талантливейший (Сталин о Маяковском), когда же придет настоящий день…? (Н. А. Добролюбов), А был ли мальчик? (Горький, «Жизнь Клима Самгина»); без вины виноватость (А. Н. Островский), память сердца (Батюшков и советский фильм); Не стесняйтесь – делайте свою интимную жизнь с Палисандра (Маяковский); театральный разъезд (Гоголь); Прост, как мычанье! (Маяковский); вызов персов российскому консульству (аллюзия на убийство Грибоедова); пение в церковном хоре (Блок); проснулся <…> Каждой веткой. И птицей (Фет), одиночество сверхмарафонца (ср. роман Алана Силлитоу), Время, вперед (Катаев).

539

Этот тематически и композиционно важный эпизод чрезвычайно богат интертекстуально. В частности, имя майора представляет собой русский вариант имени Hecuba (да и вопрос сформулирован a la Гамлет: что именно вам Гекуба?), но звучит и как возможное грузинское имя (с намеком на национальность Берии и реальное сходство со Сталиным актера Геловани, игравшего его в фильме «Падение Берлина»); не исключено влияние имени легендарного пограничника Карацупы.

540

Другие примеры приблизительных аллюзий, в порядке их появления:

• привычный запах казенного времени (Платонов?); зима его треволнений (Джон Стейнбек и «Ричард III» Шекспира); сущность государства российского (Карамзин); манера, которой Дядя Хо (Хо Ши Мин) бросает ему [Иосифу] в лицо что-то едкое (у Есенина – резкое); Сталин, обращающийся к Палисандру как к Сандро после его поэтического дебюта (ср. артистический триумф дяди Сандро в присутствии Сталина в «Пирах Валтасара» Искандера); при всем своем любопытстве прислуга наша ленива, нелюбознательна (пушкинское мы ленивы и нелюбопытны при встрече с гробом Грибоедова в «Путешествии в Арзрум»); Что мне проку в этих сусальных погонах…? (Татьяна в восьмой главе «Онегина»); И сам ответил… (Ленин о Толстом из воспоминаний Горького о Ленине);

• провизия <…> с душком (осетрина в «Даме с собачкой»); так бьют навскидку (Так начинают… Пастернака); бочкотара (Аксенов); Бороться, дерзать, не сдаваться (заглавия двух частей романа Каверина «Два капитана»: «Бороться и искать» и «Найти и не сдаваться»); швыряние денег в камин («Идиот»), оперное либретто с Брежневым в качестве Казановы (пьеса Цветаевой); принятие ванны вместе с Андроповым («Парк Горького» Смита); выход Годо с яблоком (первое появление Бендера в «Двенадцати стульях»);

• топос любви между узником и свободной женщиной («Пармская обитель» Стендаля, «Лейтенант Шмидт» Пастернака); Но – мимо, мимо (любимая формула рассказчика в «Мастере и Маргарите»; ср. также слова кости не тлеют, скопированное с формулы Воланда о несгораемых рукописях); челн, который был утл («Медный всадник»); соцреалистические механические мастерские; воскрешение мертвых душ и тел (Гоголь плюс Федоров); Европа, которая уже за холмами («Слово о полку Игореве»).

541

Есенин тоже прослеживается в подтексте и поставляет имя главной героини – Шагане.

542

Роман Стерна известен образованным российским читателям не только сам по себе, но и благодаря посредничеству Виктора Шкловского, в частности в статье Шкловский 1929а.

543

В примечании к этой эротической сцене приводится пословица Старый конь борозды не портит (с. 179–180).

544

Помимо «Золотого осла» релевантен и «Кентавр» Джона Апдайка, опубликованный в России в 1966 г. и одно время весьма популярный.

545

Игра в бабки и свайку ассоциируется с темой исторических перемен, например, в «Нашедшем подкову» Мандельштама: Дети играют в бабки позвонками умерших животных, Летоисчисление нашей эры подходит к концу (см.: Ronen 1983: 154–155).

546

Отмечу, в частности, мотив продажи лошади ради покрытия долгов хозяина, например, план продать Палисандра в сераль после проигрыша Мажорет на тотализаторе в Эпсоме.

547

См.: Жолковский 1987: 97, 103. Одна из вероятных отсылок к «Зависти» – конское мясо, содержащееся в насмешливо олицетворенной колбасе (мемуарами тех колбас мы, к несчастью, не располагаем, с. 181), ср. отцовскую и жениховскую любовь Андрея Бабичева к этому продукту.

548

Это центральный повествовательный сдвиг романа. Этим Es-Erzählung «Палисандрия» продолжает новаторскую игру с точками зрения, начатую использованием Ich-, Du– и Wir-Erzählung’a в «Школе для дураков». Примечательно, что и «мы-повествование» (точнее, «вы-нас-повествование») находит себе место в «Палисандрии» – в пассажах, рассказываемых старыми тетками (с. 96).

549

Кстати, яблоко появляется несколько раз наряду с лошадьми и костями в стихах Мандельштама на тему времени («Нашедший подкову», «1 января 1924», «Грифельная ода»).

550

См.: Жолковский 1994а [1987]; «страх зеркал» может также восходить к «Двойнику» Достоевского и даже к «Приключению в ночь под Новый год» Э. Т. А. Гофмана, которое отражается в мотиве «драпировки зеркал», примечательном в «Палисандрии».

551

При обсуждении таких случаев (в личных беседах со мной. – А. Ж.) Соколов неоднократно ссылался на свое незнакомство с предполагаемыми источниками.

552

Не исключено, что «Орландо» – одна из мишеней набоковской иронии в том месте «Приглашения на казнь» [Набоков 1979б: 125], где речь идет об образцовом современном романе под названием «Quercus», т. е. по-латыни «Дуб»: многие исторические события происходят там возле этого дерева. О попытках выявить прототип «Дуба» см.: Kopper 1987: 176–177, где акцентируется связь с Толстым.

553

Десятилетия могут укладываться в полдня; дом главного героя насчитывает 365 комнат и 53 лестницы.

554

Слегка преувеличивая, можно было бы сказать, что, даже если бы имел место непосредственный плагиат, это не сделало бы «Орландо» значимым подтекстом «Палисандрии», поскольку «Орландо» ни в каком отношении не является литературной мишенью соколовского дискурса.

555

Поскольку она является alter ego Орландо (и Вирджинии Вульф – Woolf), ее связь с «волком» (wolf) приобретает добавочные эмблематические обертоны. Напрашивается и догадка о совпадении ее имени (Саша) с именем автора «Палисандрии» и «волчьего» мотива с «Между собакой и волком». Кстати, Вульф – автор «собачьего» текста – биографического романа об Элизабет Браунинг, «Flush» (1933).

556

Ср. меню обеда Палисандра с Беккетом.

557

В другой работе я назвал доминантой творчества Аксенова «оптимистическую модернию» [Жолковский 1994 [1985]: 45].

558

О постмодернизме «Палисандрии» см.: Гройс 1987; Смирнов 1987.

559

О тоталитарном, а также постмодернистском прочтении «Выбранных мест» см. мою статью: Жолковский 1994 [1992].

560

Подробнее см.: Gambrell 1982: 58.

561

Отметим возможность влияния на замысел «Палисандрии» работ Синявского о соцреализме и о Гоголе (см.: Терц 1992: 172–173, 248–255). В частности, «солдатский» стиль Палисандра соответствует тому, что Синявский писал о стремлении Гоголя «совместить образ поэта с честным лицом чиновника» и быть «поэт[ом] одического склада», который «по-солдатски прямолинеен» и не чужд «религиозной аскезы и воинской дисциплины» [Там же: 149–150, 153].

562

О «милитаризме» Маяковского см.: Жолковский 1986: 268–274.

563

Соколов отмечал (устное сообщение), что ряд писателей его поколения – Иосиф Бродский, Эдуард Лимонов, Юрий Милославский, Алексей Цветков – вышли из офицерских семей и потому имеют между собой много общего. Он также подтвердил, что был воспитан на большинстве вышеназванных авторов, а «Тараса Бульбу» читал «с трепетом».

564

Об этом говорит сам Палисандр, рецензируя одну из своих книг: Но и тут вам остается лишь восхититься умением автора описать все так, чтобы не описать ничего (с. 264).

565

«Восковая персона» строится вокруг Петра I, «Подпоручик Киже» – вокруг Павла I, а «Малолетный Витушишников» вокруг Николая I.

566

В частности, на специальном, литерном поезде, упоминаемом Палисандром (с. 208).

567

Набросаем вкратце «палисандрийские» мотивы «Золотого теленка»:

• Бендер является потомком янычар, псевдосыном легендарного лейтенанта Шмидта и выдает себя за киевского полицейского; Балаганов назван первенцем и любимым сыном лейтенанта, гвардейцем и адмиралом; Паниковский выступает в костюме пожарного и впоследствии раз-жалуется из брандмейстеров в простые топорники: команда «Антилопы» сравнивается с тремя богатырями русского фольклора.

• Бендер старается придать деятельности своей команды военно-стратегическую окраску. Он дает собственное имя их машине, рассматривая ее как военный корабль; применяется к особенностям противника (в киностудии) и, поскольку взять крепость [= Корейко] неожиданной атакой не удалось, решает начать правильную осаду.

• В роли Командора он соревнуется с Лоуренсом Аравийским и Наполеоном (вытатуированным у него на груди). Другие персонажи претендуют на то, чтобы быть вице-королем Индии и Юлием Цезарем; Паниковский носит костюм короля в изгнании; глава «Геркулеса» Полыхаев возмущен недостаточным почтением к его рангу (Они пишут мне предлагается!.. с ума <…> посходили; ср. у Палисандра: Совсем <…> обезумели – лейтенантов шлют!).

• Принцип Бендера – Командовать парадом буду я! Этот лейтмотив повторяется несколько раз (Нам предстоят великие бои… Выслать линейных в мое распоряжение… Частям прибыть… Форма одежды караульная… Трубите марш!), включая победы и поражения (Парад не удался).

• Два главных поражения Бендера принимают форму военных неудач. Первое происходит на фоне военных маневров и газовой атаки: Бендер, потерявший след своего врага и положенный на носилки под окнами «Геркулеса», поет военную песню и описывает себя как солдата, который пал смертью храбрых на поле брани. Второе и последнее унижение происходит, когда на Бендера грабят румынские пограничники (События развертывались с военной быстротой), и он отчаянно цепляется за чудом сохранившийся в битве орден Золотого Руна (который есть и у Палисандра). Этот второй провал, кладущий конец «американской мечты» героя, мог послужить прообразом бельведерского фиаско Палисандра.

• Предвосхищая палисандровский сплав «любовного» и «военного» начал, бендеровское ухаживание за Зосей начинается в газоубежище под аккомпанемент лекции о свойствах ядовитых газов. В дальнейшем он приказывает своим подчиненным – господам вольноопределяющимся – умыться перед приходом девушки. А «лошадиные» мотивы проглядывают в образе Бендера, когда он бежит ноздря в ноздрю со своим собеседником на киностудии и по-лошадиному мотает головой при драке на границе.

568

Так, у Зощенко забавные «культурные простаки» отражают серьезное стремление автора к разумной простоте и разрыву с гиперутонченной культурой; см.: Жолковский 1994б [1987]: 136–137.

569

Эта слегка перевранная цитата из пушкинского «19 октября 1825» подрывается современной отсылкой к путешествию на дирижабле.

570

Этот принцип прямо формулируется Палисандром (см. ниже, III.2б). В другом красноречивом высказывании Палисандр признает себя находящимся в долгу перед неистовыми модернистами древности (с. 234), т. е., писателями Серебряного века, которые, как будет показано в дальнейшем, представляют идеальное сочетание современного и классического. Сходное совмещение являет мумия Тутанхамона, источающая запах древних поверий блоковской незнакомки.

571

Эта промежуточная категория отражает проблему, которую создает «реальность», данная писателю исключительно в формах, уже обработанных культурой.

572

Солдаты истории, поле брани, поезд сугубого назначения, отменный службист, внедрение войск в неохваченные районы земного шара и т. п.

573

В порядке появления: ветеран, казначей-попечитель, генерал-генерал, часовой, военачальники, гвардеец, службист, офицеришка, повар канцелярии на марше, Командор, пехота, орудийная прислуга, стрельцы, Генералиссимус, полководец, стрельцы-привратники, денщик, кавалеристы, интернациональных бригад, конники, отставное жандармское воинство, товарищ по оружию, штафирка, хорунжий, корнет, военный в чинах, ординарец, полковник, охрана, солдаты, интендант, герой войны, казачий маршал, половой в мундире от медицинских войск, агенты всевозможных служб, фельдмаршал, маршалы, офицер запаса, капитан от складирования, вышестоящий по званию командир, складеец (!), отставник, новобранец, рядовой, гренадер, майор, кашевар-на-марше, интендант высокого ранга, лейтенант, караул, гвардия, мичман дальнего плавания, кавалерийский подхорунжий, старослужащий, морской кавалергард, пропавшие без вести, вестовой, доброволец, военнослужащие, каре почетного караула, братва с… батареи… дивизиона… бригады, береговики, приморские артиллеристы, барабанщик, офицер, кортеж, эскорт, шпалеры полицмейстеров, кентавр от жандармерии, ратоборцы, городовые, начальник моей охраны, кадровый офицер, подпоручик, следователь в чинах, капитан-каптенармус, прапорщик от бухгалтерии, нарочный, матросские массы, ратный простолюдин, следователь первого ранга, каптенармус, сверхсрочная матросская чернь, телохранитель, генерал, кавалергардии подпоручик, матросики, майор театральных войск, чины таможенной инспектуры, старый кавалерист, неизвестные солдаты, генералитет.

574

Об охоте «Войне и мире» как приемлемой для Толстого форме воинственного поведения см.: Бочаров 1971: 17.

575

Например: прошел по-наполеоновски славный путь от простого…; сравнивал себя с Бонапартом… «Нет, в узурпаторы я пока не гожусь»; хрущевская наполеоновская шинель; четыре наполеоновские часа на сон.

576

Два последних обязаны своим появлением мании величия Палисандра: Карл Двенадцатый <…> тот и вовсе был паралитик, а на руках носили. А Сулла, Корнелий Люциус, которого буквально забрасывали цветами, когда он скакал по Аппиевой дороге, – разве он не страдал паршою (с. 24). Сулла позаимствован скорее из «Спартака» Джованьоли, чем из исторических книг, а Карл XII, с его носилками и проч., – из пушкинской «Полтавы».

577

Предъявителя беспримерно зная в лицо, но и отчетливо зная устав, часовой <…> полистал документ (с. 10).

578

Веками, веками – заключительные слова его версии ломоносовского «Вечернего размышления о Божием величестве при случае великого северного сияния» (после обеда с Беккетом, с. 140).

579

Требовал сатисфакции; и уж непременно стреляться; взять <…> к барьеру <…> способом пули или клинка. Дружба дружбой, дуэль – дуэлью; нелепый скандал, едва не поставивший нас к барьеру.

580

Сталин описывается как Дон-Кихот без упрека и страха (с. 78).

581

Геральдика, замки с фигурами рыцарей в коридорах, с их кольчугами, латами, копьями, мечами и т. п.

582

О <…> славе оружия пристало творить эпопеи; как портретист, П. не жаловал мелкие планы – хотелось монументального; Брежнев рассказывал уморительные военные анекдоты, что позже легли в основание его эпохальных книг (с. 19).

583

Это «солдатское» восклицание встречается только в литературе.

584

…Бравые полуночники <…> [мы] разопьем бутыль конфискованного у гвардейцев белого <…> пробеседуем с денщиком до зари <…> [и] отда[дим] досуг философским прогулкам, гербарию, акварелям, и монументальной живописи (с. 116–117).

585

Другие глубокомысленные изречения приходят ему в голову за пяльцами, определенно женским времяпрепровождением (ср. его андрогинность); очевиден намек на любовь губернатора из «Мертвых душ» к вышиванию, а возможно, – и на любовь самого Гоголя к вязанию.

586

Ср. определение вторника как второго дня недели, наставление всякий день бередить себе душу вопросами и сравнение любопытствующего человечества с тараканами.

587

Однажды на вечере у принцессы Монако принц Лихтенштейн, имевший с ней ранее более нежели тесные отношения, но освобожденный от них как не справившийся с обязанностями, при всех предлагает ей куртуазный вопрос: «Как вы думаете, если бы мы условились называть свои ноги усобицами, то что в нашем случае мы разумели бы под междуусобицами?» – «В вашем, Ваше Величество, случае, – оскорбилась принцесса, – совсем немногое» (с. 111–112).