Текст книги "Созвездие эректуса"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 46 страниц)

Александр Александрович Розов
Созвездие эректуса
(Конфедерация Меганезия-2)

Предисловие

«Созвездие эректуса» – это в каком-то смысле продолжение мини-романа – трансутопии «Депортация». Часть сюжета развивается в том же регионе (и той же стране), и действуют некоторые герои из предыдущей серии. Ряд географических объектов и координат совпадает (случайно, разумеется) с теми, что вы можете увидеть на географической карте, а часть на современной карте отсутствует. Так, вы не найдете на своей карте территорию Конфедерации Меганезия (в Тихоокеанском регионе между Филиппинами, Гавайями, Новой Зеландией и антарктической Землей Мэри Бэрд). В справочнике по новейшей истории отсутствуют упоминания об Алюминиевой Революции и меганезийской Великой Хартии. В этнографическом справочнике пропущен народ Утафоа (хотя, в полинезийских разговорниках вы найдете множество слов, похожих на слова из их языка). Многие обычаи утафоа практически ничем не отличаются от известных полинезийских или меланезийских (откуда они, в общем-то, и взяты).

С другой стороны, те тенденции и те принципы, которые определяют политический и экономический конфликт вокруг современных методов биомедицины, совершенно те же, что и в нашей с вами реальности. Гуманитарные, моральные и религиозные аргументы, которыми прикрываются реальные экономические интересы в информационной войне вокруг генной инженерии, клонирования, и других эффективных инструментальных технологий, потенциально применимых к человеку, списаны автором практически с натуры (а численные данные о человеческих потерях в этой войне экстраполированы от данных современной статистики).

Что касается клонирования сумчатого волка и мамонта (с последующим восстановлением этих видов), а также расшифровки генетической карты предков человека, живших сотни тысяч лет назад, то об этом можно прочесть в достаточно серьезных научно-популярных журналах, правда… как о проектах, которые предполагается реализовать в ближайшем будущем. То же касается и молекулярных роботов (медицинских и ветеринарных), и городов на континенте Антарктида. А вот беспилотная боевая авиация – это уже наша реальность, правда, пока еще непривычная. Как, впрочем, и вполне мирная частная легкомоторная авиация.

В общем, действие «Созвездия эректуса», как и действие «Депортации», развивается в неком, потенциально очень недалеком будущем, которое отличается от настоящего только в некоторых деталях (вряд ли они изменятся за пару десятилетий). Почти все социальные явления, на фоне которых развивается действие, уже существуют сейчас, как объективная реальность, данная нам в ощущениях. Некоторые публичные выступления политических и религиозных лидеров, которые цитируются в «Созвездии эректуса» могут во многом совпадать с теми, которые вы прочтете в сегодняшней или завтрашней газете. Разумеется, это просто совпадение.

Автор честно признает, что «Созвездие эректуса» относится к жанру романа-утопии, но предлагает обратить внимание на то, что обстоятельства и события здесь не являются чем-то принципиально нереализуемым…

1. Созвездие эректуса. Наследницы горной принцессы

Что можно найти в Гималаях. Юридические тонкости клонирования людей и не только. О расизме и праве людей на ветеринарную помощь. Как сделать террориста-смертника. О пользе маленьких криминальных талантов. Неожиданное развитие виртуального флирта. Уютные выселки опасного мира. Клады, как морские полезные ископаемые. Суета вокруг акул и буньипов. О морских фестивалях и запрещенном кино. Методы любительской конспирологии и криптографии. Кое-что о гуманитарной технической помощи.

-

«Хорошим называется полководец, который сражается, когда легко побеждать. Поэтому, когда хороший полководец побеждает, у него не оказывается ни выдающейся победы, ни прославленного имени, ни геройских подвигов. Его победы – результат того, что он не делал ошибок до сражения. Он побеждает уже побежденного. Уметь хорошо сражаться, это занимать такое положение, когда поражение невозможно, и не упускать момента для нанесения поражения противнику. Войско, которое должно победить, ищет сражения лишь после того, как победа обеспечена. Войско, обреченное на поражение, сначала сражается, а потом ищет победы. Тот, кто хорошо сражается, управляет противником и не дает противнику управлять собой. Кто умеет заставить противника самого прийти, тот заманивает его выгодой. Кто умеет не дать противнику самому прийти, тот задерживает его вредом. Свежие силы можно утомить. Сытого можно заставить голодать. Прочно засевшего можно сдвинуть с места». (Сунь Цзы. «Искусство войны»).

…

20 апреля. Лос-Анджелес. Студия NBC. «Рождение предка. Прыжок через миллион лет».

Программа «В мире науки». Ведет Питер Бирбоу.

– В начале я прошу оператора показать, собственно, науку, в лицах. Вот это, так сказать, настоящее науки: доктор Джералд Винсмарт из Калифорнийского Экспериментального Центра Генной Инженерии консорциума Atlinc. А вот это – будущее науки: студенты UC, нашего Калифорнийского университета, стипендиаты фонда Pra-Human Restore, который учрежден консорциумом Atlinc. Они приехали из Ройс-Холл, Сан-Диего, Дэвис, Беркли и Сан-Франциско, поддержать свою команду … Ребята, сделайте, чтобы вас было слышно!

(Вой, топот, хлопки в ладоши, свист, выкрики Wow!!!)

– Я не оговорился на счет команды, потому что президент консорциума Atlinc, Лайон Кортвуд, не только инициировал создания фонда Pra-Human Restore, оказывающего поддержку публичному университету нашего штата, но и участвует в его спортивной жизни. Я имею в виду американский футбол. В нашу студию, как видите, он пришел в футболке с эмблемой университета. Лайон, вы действительно выходили на поле?

Кортвуд, крепкий загорелый мужчина среднего роста, с чуть заметной склонностью к полноте, улыбнулся, демонстрируя безукоризненно белые зубы, и ответил:

– Вы будете смеяться, Питер, но так и есть. Конечно, я играл слабовато, и пару раз мне здорово врезали по ребрам. Моя жена потом сказала, что я азартный псих, но за 20 лет, что мы прожили вместе, она как-то к этому привыкла. В общем, игра была, что надо!

(Аплодисменты, жизнерадостный смех, топот).

Питер Бирбоу дождался, пока шум утихнет, и продолжил:

– А теперь – главная интрига передачи… Сейчас вы видите трех молодых, очаровательных и отчаянно-смелых женщин. Келли Клай, Лэй Форсмен и Санди Рэндолф. 50 дней назад они стали волонтерами в том беспрецедентном эксперименте, которому посвящена наша передача. Поприветствуем их…

(Аплодисменты, выкрики Wow!!!)

– Но все началось раньше, год назад с находки двух смелых парней из международной гималайской горно-спасательной службы, Вот они: Стив Клосбег и Дейв Макконнар. Поприветствуем их тоже…

(Аплодисменты)

– … Кто из вас расскажет? Стив? Тебе слово.

Стив встал и озадаченно почесал в затылке. Видно было, что камера его смущает.

– Ну, работаем мы на южном склоне К-4, где сошла лавина. Там пропали альпинисты-любители, и мы думали, может, их засыпало. У нас был резонансный сканер, это такая полезная штука, которая чует людей и животных под снегом. И она запищала там, где мы вообще не ожидали. Я еще говорю, может, какой сбой? Не должно здесь никого оказаться. А Дейв говорит: давай проверим.

– Да, – подтвердил тот, – я сказал, слышь, Стив, эти любители такие болваны, куда угодно могут залезть. Но мне тоже было странно: этот участок, там даже не снег, а заледеневший наст, который старше вавилонской башни. А сканер показывает, что под ним кто-то есть.

– Короче, – продолжал Стив, – взяли мы лопатки и давай долбить этот чертов наст. Вроде, бред, неоткуда там взяться людям, но сканер-то показывает. И вот, когда зарылись уже по самую шапочку, я увидел руку.

– Ага, – вставил Дейв, – он по этой руке саданул лопатой, а потом только сообразил. Ну, рука как лед. Я и говорю: это, наверное, парень, что пропал в прошлом сезоне. Сорвался с карниза, пробил снеговую пробку и здесь застрял. А Стив говорит: ни черта не парень, а девка. Как он по руке это понял?

– Семейная тайна, – съязвил Стив, – короче, копаем дальше и видим, что-то не так. Эта девка голая, только завернута в кусок медвежьей шкуры. И она здесь уже черт знает сколько лет лежит. Ну, это сразу видно тому, кто разбирается. Я подумал: вдруг это йети, в смысле, снежный человек. Его уже лет сто в горах ищут, а мы… Круто было бы. Ну и связались с базой: у нас, мол, йети.

Дейв хихикнул и добавил:

– А Элиза, ну, дежурная по базе, говорит: вы придурки, чем вы там обдолбались? А Стив ей: сама ты дура темная, тут научное открытие века… Как в воду глядел.

– Верно! – подхватил ведущий, – Это было открытие века. О том, кого нашли спасатели, расскажет доктор Джерри Винсмарт. Вам слово, доктор.

– Существо, найденное во льду К-4, называется Homo erectus. Это предок современного человека, обитавший на Земле два миллиона лет назад. Он окончательно вымер в начале последнего ледникового периода. Ему на смену пришли неандертальцы, а потом – люди современного типа. До сих пор в руки ученых попадали только части скелета этого существа, но теперь мы получили полностью сохранившееся тело, а точнее – два, потому что найденная женская особь была беременна, примерно на четвертом месяце.

– Джерри, а как возник план восстановить живого Homo erectus? – спросил ведущий.

– Ну, вообще-то программа восстановления вымерших видов существует уже 40 лет. За это время был воссоздан бизон, тур, эпиорнис, сумчатый волк, морская корова Стеллера и, наконец, сибирский мамонт. В последнем случае было применено клонирование генного материала, содержащегося в замерзшем теле. Сейчас 6 мамонтят бегают в национальном парке Пайнвуд… Дайте первый ролик на экран.

Идет ролик национального парка. Необычные лохматые хоботные размером с теленка, еще не вполне уверенно дефилируют по лужайке в сосновом лесу, в сопровождении двух сотрудников в форме лесников парка. За невысоким забором – посетители, большинство с детьими. Дети в восторге и их то и дело приходится оттаскивать, чтобы они не пролезли на ту сторону забора.

– Очаровательные создания, – ведущий улыбнулся, – по-моему детям кажется, что это ожившие герои старого любимого мультфильма «Ледниковый период». Доктор, а что вы скажете о динозаврах? Я имею в виду, Майк Крайтон, писатель-фантаст, еще в прошлом веке предсказал, что их тоже восстановят.

– Да, Пит, я читал «Парк юрского периода». Сейчас я попробую объяснить кое-что. Мы научились с помощью молекулярных роботов, т. н. «наноботов», ремонтировать ДНК, то есть генетический материал из замороженных или высушенных клеток. Это примерно то же самое, что починить веревочную лестницу, по которой пару раз случайно проехала газонокосилка. Молекула ДНК под электронным микроскопом действительно похожа на скрученную веревочную лестницу. Так вот, мы научились ремонтировать поврежденную лестницу. Теперь следующий этап. Допустим, веревочную лестницу случайно залили бетоном, а потом все веревки сожрали термиты. У нас остались только дырки в бетоне, и по ним надо сделать новую лестницу, один в один как старая. Это и есть идея Крайтона: ДНК динозавров разрушилась, но можно использовать ее отпечатки в окаменевшей глине. Сейчас ведутся работы в этом направлении. Как все это сделать, в принципе, понятно.

– Значит, у нас есть шанс увидеть живых динозавров?

– Я просто уверен, что мы их увидим.

(Аплодисменты)

– Джерри, давайте вернемся к эректусу, к этому существу, обнаруженному спасателями. Как оно выглядело, было ли оно еще обезьяной или уже человеком?

– С точки зрения биологии, эректусы значительно ближе к нам, чем, например, шимпанзе. Они принадлежат не только к отряду человекообразных, но и к роду Homo. Образно говоря, если шимпанзе – это наши кузены, то эректусы – наши родные братья. Эректусы умели делать простейшие каменные орудия, рубила, в то время как шимпанзе пользуются необработанными камнями. Кроме того, эректусы уже знали огонь, что сразу выделяет их из животного царства.

– Это все очень интересно, док Джерри. А как они выглядели? По находке Стива и Дейва мы уже знаем, что они не были покрыты шерстью, а как они передвигались, общались, ну, в общем, как они делали все то, что отличает нас от обезьян?

– Homo erectus по латыни означает «Человек прямоходящий». Сейчас я покажу, что это значит практически… Дайте второй ролик.

Идет ролик кафе с дансингом. Там веселится пестрая молодежная компания: разные стили одежды, разные расы, разная речь. Кто-то танцует, кто-то болтается у стойки бара, кто-то сидит за столиками. Камера приближает один из столиков. Сидящая за ним темнокожая девушка с короткой стрижкой, в топике, джинсах и кроссовках, допивает кофе, встает и присоединяется к группе танцующих. Она мало отличается от своих сверстниц. Она чуть ниже среднего роста, и крепко сложена, что, впрочем, совершенно не лишает ее гибкости. Она подвижна, как капелька ртути. Лицо у девушки круглое, с покатым лбом и крупными чертами, в которых как бы смешан китайский, ланкийский и австралийский тип. Большие, очень яркие глаза, кажется, живут своей жизнью и обладают особым магнетизмом, как это бывает у латиноамериканских zambo. Она и танцует, как latino – броско и экспрессивно…

Ролик заканчивается.

– К сожалению, – говорит Винсмарт, – эта девушка умерла более миллиона лет назад.

– Так это была та самая девушка-эректус? – спрашивает ведущий.

– Совершенно верно. То, что вы сейчас видели, это анимированная 3d реконструкция.

– Впечатляет, правда. Я было подумал, что это таитянка или малайка.

– Ничего удивительного. Внутри рода Homo внешние отличия между видами немногим меньше, чем между современными расами людей. Тем не менее, наша девушка – эректус, а не сапиенс, она принадлежит к другому биологическому виду.

– Думаю, наши зрители уже заинтригованы, но еще не знают, о каком эксперименте идет речь. В чем же он состоит?

– Все как в эксперименте с мамонтами, – ответил Джерри, – из клеток замороженного тела homo erectus мы получили генетический материал и реставрировали его ДНК с помощью наноботов. После этого мы взяли у наших девушек-волонтеров по несколько яйцеклеток и поместили в их ядра генетический материал эректуса. Так мы получили зиготы, готовые развиться в эмбрионов эректуса. Мы отследили первые несколько дней эмбрионального развития в пробирке, и, убедившись, что все нормально, пересадили микроскопических эмбрионов в матки. Эта часть эксперимента проведена точно так, как это делается при распространенных сегодня операциях экстракорпорального зачатия.

– То есть, – уточнил ведущий, – это означает, что сейчас Келли, Лэй и Санди беременны маленькими эректусами?

Джерри Винсмарт улыбнулся и утвердительно кивнул.

– Совершенно верно, Питер. Сейчас срок беременности 7 недель, так что…

Келли, элегантная спортивно сложенная мулатка, весело перебила его:

– Так что, можно сказать: мы немножко беременны.

(Смех, топот, аплодисменты).

Питер взмахнул в воздухе руками, успокаивая студентов, и спросил:

– Док Джерри, но ведь это клонирование, не так ли? А клонирование людей, запрещено законом…

– Это клонирование, верно. Но не людей. Закон запрещает клонировать Homo sapiens, т. е. существ нашего биологического вида. Но закон ничего не говорит о клонировании Homo erectus, которые относятся к другому биологическому виду, хотя и близкому к нам. А что не запрещено – то разрешено, мы ведь живем в свободной стране.

– Наверное вы правы, Джерри, но ведь вынашивают-то люди, как быть с этим?

– Конечно. Вынашивать может только существо, биологически максимально близкое к клону. Именно поэтому в эксперименте участвуют девушки-волонтеры. Закон об этом ничего не говорит, закон запрещает лишь выращивать человеческое существо путем клонирования, но не запрещает женщине вынашивать клон другого существа.

– Да, – согласился ведущий, – похоже, Джерри, вы обставили законников. А теперь давайте вернемся к нашим сегодняшним героиням, Келли, Лэй и Санди. Как вы решились на такой смелый эксперимент? Кто ответит… Ты, Лэй?

(Камера перемещается на Лэй. Это высокая девушка скандинавского типа сложения)

– Ну, могу и я. У меня в роду плохая генетика. У всех аллергия на цветочную пыльцу, а годам к 40 – астма. Я просто хочу здорового ребенка. По-моему это нормальное желание для женщины.

– Несмотря на что, что ребенок будет, как бы это сказать, не вполне человек? – уточнил ведущий.

– Если хотите знать мое мнение, – решительно сказала Лэй, – вся эта бюрократия, про то, кто – человек, а кто – нет, придумана адвокатами, чтобы обманывать нас, простых людей.

(Аплодисменты)

– Полвека назад адвокаты говорили, что цветные – не вполне люди. Я адвокатам не верю. Я верю ученым, а ученые говорят, что эректус – это человек другой расы, как, например, африканец или китаец. И у эректусов аллергии не было, правда, док Джерри?

– Вероятно, не было, – подтвердил Винсмарт.

– Вот видите, – торжествующе сказала Лэй, – не было. А что эректусы вроде как цветные, так мне это все равно. Я ненавижу расизм! У меня половина друзей – цветные, вот Келли, мулатка, и мы с ней теперь не разлей вода.

(Аплодисменты, камера перемещается на Келли)

– Келли, что ты скажешь? Каков твой мотив участия в этом смелом эксперименте?

– Знаешь, Питер, – ответила она, – я вот честно скажу: мое призвание – эстрада. Не мелочь какая-то, не бары с живой музыкой, а большая эстрада, Я просто чувствую это. Но сейчас просто так наверх не пробиться. Или нужен богатый папочка, а мой старик всю жизнь чинил автомобили, и сам понимаешь, золотых гор не нажил. Или надо спать со всеми подряд, а это не по мне. И когда мне сказали про эксперимент, я поняла: вот он, мой шанс! Да, я хочу стать знаменитой, и не стесняюсь этого.

– Ты уже стала знаменитой, Келли, – говорит ведущий, – сейчас нас смотрят 40 миллионов американцев.

– Wow! – крикнула Келли, – Эй, ребята у телевизоров! Я люблю вас!

(Аплодисменты)

– Скажи, Келли, а ты не боишься, что ребенок будет не похож на сверстников? Ведь это тяжело, быть непохожим на других детей, в классе, или на улице?

– И пусть будет непохожим, – ответила она, – Мне совсем не хочется, чтобы он был похож на всех, кого попало. Некоторые боятся выделиться и хотят быть как все, но у нас так не будет! Мой ребенок должен стать личностью! В нашей семье всегда умели воспитывать правильно, и я сумею, будьте уверены. Мой ребенок всегда сможет за себя постоять.

(Аплодисменты, камера перемещается на Санди. Она худенькая и, по сравнению с Лэй и Келли выглядит этакой школьницей в компании более взрослых подруг).

– А что скажешь ты, Санди? – спросил ведущий

– Я – студент-биомедик и я – идеалистка. Мне не нравится, что наши клиники за бонусы от фармацевтических фирм скармливают пациентам что угодно. Супримофар, который рекламируют по ТВ, это парацетамол, которым лечил простуду еще мой дед. Только название новое и цена в 10 раз выше. С этим пора что-то делать, иначе завтра клизму назовут суперпромывалкой и продадут вам за 1000 баксов.

(Аплодисменты и смех в студии)

– Возникла каста шарлатанов, тормозящих медицину. Вместо современных методов, нас пичкают лекарствами 20-летней давности. За дикие деньги нас лечат хуже, чем домашних животных. Знаете расценки стоматологов? Так вот, забудьте их. У меня были проблемы с зубами и я воспользовалась собачьим наногелем DR-plus за 40 баксов, который якобы для людей не подходит. Теперь я могу на спор разгрызть баранью лопатку.

(Возгласы, аплодисменты свист и топот в студии)

– Это только начало, – продолжала она, – Я хочу вернуть идеалы школы Луи Пастера. Там проверяли все на себе. Я проверяю на себе и на своем ребенке. У меня будет моральное право сказать: люди, вас обманывают! Ветеринарные методы клонирования, генной инженерии и молекулярной робототехники, прогрессивнее, эффективнее, безопаснее и дешевле того старья, которое вам продают в клиниках эти жулики с лицензиями!

(Топот, выкрики, аплодисменты)

– Здоровьем младенца будет заниматься ветеринар? – уточнил ведущий.

– Конечно! Эректус, как бы, не человек и имеет право на ветеринара. Люди пока лишены такого права, но, я надеюсь, этой дискриминации скоро придет конец!

(Ураган аплодисментов)

…

После эфира они сидели в маленьком кафе телецентра, уставшие так, как будто целый день таскали мешки с гвоздями.

– Может, не стоило ввязываться в эту муть? – задумчиво произнесла Лэй.

– А что толку теперь про это рассуждать? – Санди очень выразительно похлопала себя по животу, – дело сделано.

– Главное, аванс уже у нас, – добавила Келли, – и вообще, где наша не пропадала.

– И где только наша не пропадала, – подхватила Санди.

Подошел менеджер студии.

– Эй, что у вас за кислые лица, а? Веселей, девчонки, вы же не на похороны пришли. Вы собираетесь стать счастливыми богатыми мамами, а материнство – это…

– Чем учить нас быть мамами, – перебила Келли, – лучше добудь косячок.

– Ну, это я мигом, – менеджер улыбнулся и сунул руку в карман…

– Ни в коем случае! – отрезал доктор Винсмарт, – девушки, я же вас предупреждал и еще раз предупреждаю: алкоголь и наркотики на ближайшие 8 месяцев исключаются. Потом – пожалуйста, если не будете кормить грудью. Хотя я бы рекомендовал все-таки грудью кормить, поскольку здоровье малышей…

– Вы классно все расписали, док, – сказала Лэй, – но нам чего-то не весело от всего этого.

– Если косяк нельзя, так хоть анекдот расскажите, – добавила Келли, – у вас правда смешно получается.

– Ладно, – Винсмарт улыбнулся, – расскажу по дороге. Видите, уже наш эскорт подошел.

…

5 мая. Студия CNN, Сан-Франциско. «Чем грозит обезьяночеловек».

Программа «На острие политики». Круглый стол ведет Нил Сноу.

– Привет всем, кто нас смотрит. Ручаюсь, вы не пожалеете, что настроились на наш канал, потому что такого еще не было в истории! Всего несколько недель назад группа ученых, бизнесменов и волонтеров объявила о дерзком эксперименте по возрождению древнего обезьяночеловека, называемого иначе питекантропом или эректусом. Но за эти несколько недель страсти накалились так, что у политиков и юристов дым идет из ушей! Сегодня за круглым столом будет острый спор, это видно по настрою участников. Не будем терять время. Сенатор Майкл Лайтбар, ваша подача. Как вы относитесь к этому эксперименту?

– Я отношусь так же, как к экспериментам врачей-убийц Йозефа Менгеле и Ариберта Хайма. Мне стыдно, что это происходит в Америке, а виновники еще не за решеткой!

– Полегче со сравнениями, сенатор, – заметил Лайон Кортвуд, президент консорциума Atlinc, – за такие публичные оскорбления можно и под суд угодить.

– Хотите суда? – спросил Лайтбар, – будет суд. Надеюсь, он разберется, как трех опасных преступниц сначала выпустили под залог, а потом потерпевшие вдруг отказались от своих показаний. И почему эти женщины решили вынашивать детенышей допотопных обезьян на следующий день после того, как оказались на свободе.

– Вы ошиблись столетием, – ответил Кортвуд, – после роспуска комиссии Маккарти, никто из сенаторов уже не может подменять собой компетентный суд. Кто дал вам право называть преступницами девушек, которых суд присяжных признал невиновными?

– Здравый смысл дал мне право. Как называется угонщик автомобилей? Как называется хакер, взламывающий банковские счета? Как называется участник молодежной банды? Вот они, ваши так называемые волонтеры.

Произнося эту гневную филиппику, Лайтбар последовательно указал пальцем на Келли, Санди и Лэй, сидящих за столом ровно напротив него.

– Где вы учились вежливости, сэр? В свином хлеву? – поинтересовалась Санди тоном английской королевы, на званый обед к которой явился лорд в грязных туфлях, – вас не учили в детстве, что показывать пальцем на людей неприлично?

– По сравнению с правыми из сената, любая банда – хор воскресной школы, – сказала Лэй.

– Бьюсь об заклад, у него в шкафу висит куклуксклановский балахон – вставила Келли.

– Ваше хамство вам дорого обойдется, – процедил Лайтбар.

– Это была угроза? – с некоторой ленцой поинтересовался Кортвуд, – я не ослышался, сенатор?

– Она меня оскорбила, – заявил Лайтбар.

– Не очень сильно, заметим. Вот если бы она рассказала, как вы во время эритрейского кризиса продавали оружие в Сомали…

– Это была законная сделка, – перебил сенатор.

– Из этого оружия убивали американских парней, – продолжал Кортвуд, – суд установил, что вы нажили на их смерти 9 миллионов долларов. Эти деньги не жгут вам пальчики?

– Но суд меня оправдал! Я чист перед законом.

– Верно, суд вас оправдал. Но когда Popmarket weekly назвал вас «продажной тварью» в связи с этой историей, суд не счел обоснованным ваш иск в защиту деловой репутации.

– Мы отклонились от темы, – вмешался ведущий, – чтобы настроить всех на более мирный тон, я дам слово преподобному Фрэнку Миллзу. Ему, видимо, есть, что сказать.

– Вернее, мне есть, что спросить, – поправил пастор, – как по-вашему, доктор Винсмарт, в чем разница между человеком и животным?

– Полагаю, в материальной культуре, – ответил Винсмарт, – человек выделился из животного мира, когда стал создавать искусственную среду, а не просто пользоваться дарами природы. Люди создали технологии, построили машины, возвели города…

– Вы, вероятно, атеист? – перебил пастор.

– Я агностик.

– А с точки зрения агностика, есть ли у человека душа?

– У человека есть психика. Так точнее.

– А у животных есть психика?

– Да, но только у высокоразвитых. Собака, кошка, лошадь, дельфин, обезьяна.

– Значит, если бы собаки стали строить машины, вы бы относились к ним, как к людям?

Винсмарт пожал плечами.

– Я полагаю, да. Такие сюжеты есть в фантастике, и это выглядит логично.

– А сожительство человека с такой собакой вы бы одобрили?

– Сожительство в каком смысле?

– Как мужа с женой, – пояснил пастор.

– Я бы счел это странным, – ответил Винсмарт, – слишком велика разница строения тела, и к тому же, генетическая несовместимость. Такая пара не могла бы иметь потомства.

– А если бы могла? Вы сами упомянули фантастику. Вообразим, что женщина за деньги легла со скотом, понесла от него, а потом выносила детеныша. Вы бы это одобрили?

В студии повисла напряженная тишина.

– Напомню, что вы спрашивали не о скоте, а о разумном животном, – заметил Винсмарт.

– Пусть так, – согласился пастор, – вообразим, что ученые вывели породу разумных псов, и богатый хозяин такого пса решил из любопытства повязать его с женщиной. Этот богач нашел женщину, находящуюся в бедственном положении и заключил с ней сделку. Она спарилась с его псом и забеременела, а богач с интересом ждет, что же у нее родится.

– Если это намек, то он притянут за уши, – подал голос Кортвуд.

– Это не намек, а чистая правда, – парировал пастор Миллз, – здесь в студии сидят три молодые женщины, с которыми вы поступили именно так, как я сказал.

– Минуточку, – сказала Лэй, и ее голос звенел от возмущения, – этот тип, кажется, заявил, что я трахалась с псом. Вообще-то за это бьют морду. Эй, Миллз, может у тебя проблемы? Может, твоя жена трахается с псом, потому что ты ее не можешь удовлетворить?

– Зачем вы так грубо, мисс Форсмен, – вмешался ведущий, – преподобный Миллз не хотел вас обидеть…

– Ни фига себе, не хотел! У вас что, уши заложены? Этот ублюдок сказал, что меня трахал пес, – Лэй обвела взглядом студию, – все слышали, так?

– Именно так он и сказал, – поддержала Келли, – он извращенец, наверное.

– Про священников-зоофилов писал еще Таксиль, – добавила Санди, – Папа Римский из-за этого запретил им держать обезьян. Про собак, правда, там нет.

– С собаками трахались при дворе французского короля, – сообщила Лэй, – я в каком-то фильме видела. Они специально держали свору борзых для этого дела.

Лайон Кортвуд встал, улыбнулся и поднял руки над головой.

– Брэк! Милые леди, посмотрите, вы вогнали его преподобие в краску, а он просто хотел сказать нам проповедь об уважении к человеку. Верно, мистер Миллз?

– Я хотел сказать, что наука не должна оскорблять человеческую природу, – несколько смущенно ответил пастор, – а этот эксперимент… Вы же понимаете…

– Ни капли не понимаю, – Кортвуд улыбнулся еще шире, – поясните свою мысль, мистер Миллз. Только прошу вас, не прибегайте к аналогиям из области секса с четвероногими. Ведь эректус, как известно, такое же двуногое существо, как и все мы.

– Это не эксперимент, а мерзость, – громко заявила до сих пор молчавшая женщина в дорогом деловом костюме, – я представляю американские семьи, если кто не знает.

Она постучала пальцем по табличке с надписью «Вирджиния Ридли, вице-президент лиги защиты семьи».

– Семьи богатых белых баптистов, так точнее, – иронично вставила Келли, – черных вы за американцев не считаете, да?

– Вы очень агрессивны, – строго сказала Ридли, – не лучше ли вам успокоится?

– А не лучше ли вам говорить за себя, а не за все американские семьи? – ответила Келли.

– Почему вы сразу воспринимаете меня, как врага? Я не сказала ничего дурного о вас, я лишь говорю, что вас втянули в мерзкое действо, но в этом виноваты не вы, а тот, кто вас соблазнил деньгами.

– Соблазнил деньгами, – передразнила Келли, – вы так запросто это говорите, что сразу видно: вам ни разу не приходилось выбирать между дырявыми ботинками и голодным брюхом. Руки покажите.

– Зачем?

– Что вам, трудно? Сделайте вот так:

Она протянула руки ладонями вперед. Ридли, помедлив, сделала то же самое.

– Какие нежные, – насмешливо сказала Келли, – Сразу видно, эти руки никогда не держали ничего тяжелее дамской сумочки. Богатый папочка, богатый муж, да?

– Как вы смеете!

– А вот так. Бьюсь об заклад, вы за всю жизнь не заработали своим трудом ни цента.

– Чем нападать на меня, лучше бы подумали, как будет жить тот несчастный детеныш, которого вы собираетесь произвести на свет, – тихо сказала Ридли.

– Да уж получше, чем я, когда меня произвела на свет моя мамочка. В семье, где никогда не было и половины тех денег, которые стоит ваша сумочка из крокодиловой кожи.

– Бриллиант в кольце на полкарата тянет, – добавила Лэй, – выгодное, видать, дело, семью защищать.

– Очень, – подтвердила Санди, – на их программу из бюджета ежегодно выделяется 140 миллионов баксов. Скажите, мэм, сколько вы получаете в своей лиге?

– Не ваше дело, – затравленно огрызнулась Ридли.

– Как это не наше, если мы платим налоги на ваши колечки с бриллиантами?

– Позвольте я верну разговор, так сказать, в русло, – снова вмешался ведущий, – давайте послушаем мнение юриста об этом эксперименте. Джеффри Финней консультант совета по биоэтике при президенте США.

– Еще одно кладбище налогов, – прокомментировала Санди.

– Может, вы дадите мне высказаться, девушка? – спросил Финней.