Текст книги "Созвездие эректуса"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 46 страниц)

– Чего делаем, Кранц? – послышалось из кабины.

– Ни хера не делаем. Начальство сказало: ждать флот.

– А с этим чего?

– Начальство сказало: пусть дрейфует.

– А когда флот подойдет?

– Слушай, Джок, я тебе что, секретарша? Ты штурман или где? Влезь в интернет и посмотри. А заодно найди музыку какую-нибудь.

– Какую?

– Бодрую, блин. Жизнеутверждающую.

Через пару минут из кабины зазвучала ламбада.

Почти сразу же после этого над бортом катера появилась фигура, одетая в нечто, лет 20 назад бывшее британской матросской робой, и прокричала в древний раструб-мегафон:

– Начальника, что сказала твоя начальника?

Командир летающей лодки Mooncat (так назывался этот аппарат на языке армейских кодов) протянул руку в кабину, достал маленький микрофон на шнуре и ответил:

– Приказ лежать в дрейфе до особого распоряжения. Как понял меня?

– Моя не моги долго лежать дрейф, моя домой надо.

– Ничего, переживешь. Никуда твой дом не убежит.

Фигура покачала головой, а затем изрекла:

– Моя давай сто американский доллар, твоя моя отпускай.

– Отставить коррупцию, – сказал старлей, – сдвинешься с места, утоплю на хер. Как понял?

– Моя понимай, – фигура помолчала немного и добавила, – моя имей очень-очень важный информация для твоя начальника.

– Какую?

– Очень-очень важный. Стоить десять тысяч американский доллар.

– Ты охренел. Твое корыто вместе с командой столько не стоит.

– Корыто не стоить, – согласилась фигура, – А информация стоить. Твоя звонить говорить начальника, начальника быть довольна.

– Про что информация?

– Про эту остров. Очень-очень плохая место.

– Это почему еще?

– Очень-очень плохая, – повторила фигура, – а больше моя сказать, когда твоя платить.

Старлей вздохнул, вытащил из кармана пачку сигарет, закурил и сказал:

– Знаешь, парень, я, конечно, могу позвонить в военную разведку, но если ты попробуешь им продать какое-нибудь фуфло типа про морского змея, они распилят тебя циркулярной пилой ровно на 32 части по числу румбов. Как понял?

– Моя продавать не фуфло. Если твоя летать над мыс на южная берег, то твоя сама видеть.

– И что я там увижу?

– Много мертвая человека. Ее кушать краб, но много-много оставайся.

– Много это сколько? Пять? Десять?

– Нет. Пять сто. Десять сто. Моя не считай, но сильно много. Твоя проверять и платить. Тогда моя сказать больше.

Командир летающей лодки наклонил голову к кабине и приказал:

– Банни, глянь через спутник, что видно на южном берегу при большом разрешении.

– Que es necesario buscar? – спросил хрипловатый женский голос.

– Ну, ты слышала, этот крендель говорит про хренову гору трупов. Это и ищи.

– Claro, el jefe, – ответила Бани, – ahora.

Через несколько минут послышалась громкая непечатная брань на два голоса.

– Чего там? – спросил старлей.

– La merde sinistre, – ответил Джок, – Terrible dung, жуткое дерьмо.

– En naturaleza el genocidio, – добавила Банни.

– Так. Понял. Разведку мне на связь, быстро.

…

Через полтора часа, будто из самой середины жизнерадостно-голубого небесного купола вынырнула оранжевая точка, мгновенно разросшись в небольшой треугольный самолетик класса «craft-bolide». Под оглушительный свист самолетик проглиссировал по волнам и остановился в сотне метров от летающей лодки. Колпак в носовой части раскрылся, как створки ракушки.

– Джок, подрули к нему, – распорядился старлей.

Когда оба летно-плавучих устройства сблизились, он перепрыгнул с крыла летающей лодки на фюзеляж треугольника:

– Капитан Алонсо, военная разведка, – представился прибывший, – Что у вас происходит?

– Какая-то хрень, сен капитан. Мыс на южном берегу завален трупами. Геноцид, в натуре.

– Трупы свежие?

– Всякие. Через спутник не много разглядишь, но некоторые уже скелеты, а другие так, еще более-менее. А вон там тип, который хочет десять грандов за инфо, – старлей махнул рукой в сторону ржавого катера.

– Любопытно, – сказал Алонсо, и, взяв у старлея микрофон, произнес длинную фразу на чистейшем индонезийском bahasa.

С катера ответили не менее длинной фразой на том же языке.

Некоторое время шло словестное препирательство, затем разведчик повернулся к старлею и сконфуженно развел руками:

– Я изучал bahasa по «Джоко Тингнир», это литературная классика. Наверное, я слишком несовременно выражаюсь. Как объяснить этому типу, что я не шутки шутить прилетел?

– По-моему, – сказал старлей, – если бы вы, для начала, назвали его грязной свиньей и приказали исполнять все, что вы говорите, то дело пошло бы легче. Насколько я знаю, здешние оффи разговаривают с подчиненными именно так. Местный обычай.

– Но такой стиль может помешать установлению доверительных отношений, – заметил разведчик.

– Дело ваше, сен капитан. Вы спросили, я высказал свое мнение.

Алонсо задумался на несколько секунд, а потом рявкнул в микрофон:

– Kamu kotor babi! Kerdja bilamana saya ingin!

– Yes sir! – раздался ответ, и вскоре от катера в их сторону отплыла маленькая резиновая лодка, в которой сидела уже знакомая фигура в старой робе.

– Что вы ему сказали? – поинтересовался старлей.

– Я дословно перевел то, что предложили вы, – сказал разведчик.

Следующие четверть часа Алонсо старательно устанавливал доверительные отношения с Пунгом (таково было имя капитана ржавого катера), угощал его сигаретами, о чем-то расспрашивал, и, наконец, вручил пачку стодолларовых купюр в банковской упаковке.

Тут Пунга прорвало. Разведчик едва успел включить диктофон, как индонезиец стал тараторить не переставая. Чем более оживлялся Пунг, тем больше мрачнел разведчик. Когда повествование закончилось, он повернулся к старлею и сообщил:

– Довожу вам оперативную ситуацию. На L4 расположена нерегулируемая карантинная зона. Сюда свозят всех инфекционных больных с ближайшей группы островов.

– Он врет, – сказал старлей, – со спутника мы не видели никакой больницы.

– Вы не поняли, – ответил Алонсо, – Нет больницы. Их не лечат. Просто сажают на плот, буксируют сюда и следят, чтоб не убежали. Работа Пунга в этом и состояла. Буксировать и следить.

Возникла пауза. Потом командир летающей лодки молча расстегнул кобуру и взялся за рукоять пистолета. Разведчик быстро бросил руку вперед и сжал запястье старлея. Хватка у него была, как у бульдога.

– Остыньте, – тихо сказал он, – Здесь не Меганезия. Вы же сами сказали: местные обычаи. Парню надо чем-то кормить семью и своих матросов. Он не виноват.

– Ладно, остыл, – ответил тот через несколько секунд, – можете больше не держать.

– Вот и хорошо, – Алонсо улыбнулся одними уголками губ, – Теперь слушайте боевую задачу. Пунг и его экипаж являются исключительно ценными источниками информации и свидетелями. Если они исчезнут или с ними что-то случится, журналисты завтра объявят этот гребаный Освенцим зверством меганезийских милитаристов. Это понятно?

– Куда понятнее, – пробурчал старлей.

– … Поэтому, – продолжал разведчик, – катер должен стоять тут, как приколоченный, до подхода флота, и ни один волос не должен упасть с головы этих засранцев. Если кто-либо попытается атаковать этот катер, вы должны нейтрализовать атаку всеми имеющимися у вас средствами. Вопросы есть?

– Да, сен капитан. А как быть с людьми на острове? Их нельзя оставлять без помощи.

– Сейчас мы ничем не можем им помочь, – ответил Алонсо, – вы не врач и я тоже.

– А когда мы сможем?

– Боюсь, что не раньше, чем утром. Но я сделаю все, чтобы не позже.

– Ненавижу ждать, – сквозь зубы процедил старлей.

– Я тоже, – коротко ответил разведчик, – Hasta la vista senior lieutenant.

Когда самолетик Алонсо взмыл в небо и исчез, Пунг на всякий случай напомнил:

– Начальника запретила моя стрелять.

– Угу, – буркнул старлей, – но если ты только подумаешь сбежать, я прибью твои ноги к палубе вот такими гвоздями.

И показал пальцами длину воображаемых гвоздей.

– Моя не сбегать. Моя брать деньга и работать для твоя начальника, – спокойно ответил Пунг, и с достоинством погреб к своей ржавой посудине.

….

26 августа. Остров Тагула, Луизиада. Проблемы главного командования.

– Люблю я эту работу, – сказал координатор правительства Ясон Дасс, открывая заседание комитета по управлению операцией, – похоже на плавание баттерфляем в выгребной яме. Только успел глотнуть воздуха, и снова с головой в говно.

– Оптимистичное начало, – буркнул военный координатор Илле Огви.

– Пока говно еще не случилось, – уточнил Джино Валдес, командующий ВМФ.

– Мне нравится это «пока», – ответил командующий ВВС Стеф Запато.

– А вы зря иронизируете, – заметил шеф разведки Райвен Андерс.

– Ничего не понимаю, – подала голос Флавия Мендес, координатор национального фонда-департамента общественного здоровья, – Кстати, у меня и без игр в войну дел хватает. Что там случилось-то?

Наступила тишина. Было слышно только, как Ясон барабанит пальцами по столу.

– Не будем тянуть ската за хвост, – сказал, наконец, Огви, – Райвен, доложите суть дела.

Шеф разведки коротко кивнул, встал и подошел к экрану, поигрывая лазерной указкой.

– Как вы знаете из военных сводок, сегодня ночью воздушный десант взял под контроль спорный архипелаг Лоти, восточнее Тимора. Последние 7 лет здесь фактически правила группа бандитов…

– Чьих бандитов? – перебил военный координатор.

– Ничьих, сен Огви. «Спорный архипелаг» в данном случае означает «ничейный». Когда-то он был отнесен к Индонезии, потом на морское пространство вокруг стал претендовать Восточный Тимор, потому что… В общем, это такая политика. Потом архипелаг передали под контроль ООН, а потом там образовались бандиты и стали править. Канонический ход событий. То же, что было на Тробриане или на островах Адмиралтейства.

– Если он ничейный, то почему произошло столкновение с тиморским флотом?

С места поднялся Стеф Запато.

– Я сейчас поясню. С юго-востока от Лоти находились три канонерских лодки под флагом Восточного Тимора и вели заградительный зенитный огонь, чтобы не допустить нашего воздушного десанта. Я понятия не имею, зачем они это делали, ведь Лоти им никогда не принадлежал. Мне пришлось разрешить применение ЭМИ-боеприпасов.

– Выражайтесь конкретнее, – сказал Ясон, – что вы применили и каковы последствия?

– Да, сен координатор. Мы применили устройства, создающие электрическую индукцию в сетях. От этого сгорает проводка и судно ложится в неконтролируемый дрейф. Для людей это безопасно. Из строя выходит только техника, содержащая электрические цепи.

– И что было дальше?

– Да ничего, – Запато пожал плечами, – Я сам позвонил в штаб ВМС Восточного Тимора и объяснил им ситуацию. Они прислали буксир и оттащили свои канонерки в порт Дили. Правда, сначала сказали мне много специфических слов, которые я не хочу повторять при даме (Стеф отвесил церемонный поклон в сторону Флавии).

– А что за судно горело в порту Удан?

– Скоростной океанский катер без флага, – ответил Запато, – Вооружение: один станковый гранатомет и два пулемета. Типично пиратское судно. Пытался уйти в открытое море, на приказы лечь в лрейф не реагировал. Уничтожен ракетой с нашего «Mooncat».

Координатор правительства кивнул головой.

– Более-менее ясно, сен Запато. Продолжайте, сен Андерс.

Шеф разведки снова поиграл указкой и продолжил.

– В ходе выяснения обстановки, морская авиация обнаружила, что на вот этом острове находятся инфекционные больные численностью до 3000 человек. По нашим данным, их высылают туда на протяжении нескольких лет. Они не имеют ни снабжения ни медицинского обслуживания и, грубо говоря, мрут, как мухи. Вот тут, на южном мысе, образовалось массовое захоронение, точнее свалка нескольких тысяч трупов.

– Какие заболевания? – cпросила Флавия.

– Полагаю, все, какие возможно, от лепры до чумы, холеры и оспы.

– То есть, вы просто не знаете, полковник?

– Не знаю, – подтвердил он, – На Эль Кватро десантники не высаживались.

– Эль Кватро? – переспросил Ясон Дасс, – На карте этот остров безымянный.

– Да, сен Дасс. На оперативных планах он обозначен L4, отсюда Эль Кватро.

– Ясно, полковник. А кто отправлял туда больных?

– Местный перевозчик забирал их с Тимора по распоряжениям бывшей администрации архипелага Лоти, в смысле бандитов с острова Удан. Кто вел дела с ними, неизвестно.

– Где теперь эти бандиты? – спросил Огви.

– Застрелены нашим военным патрулем, – проинформировал Запато.

– То есть, – подвел итог Ясон Дасс, – Мы теперь крайние. Если не сформировать нужную информацию сегодня, то завтра западная пресса обвинит нас в геноциде. Постфактум мы убьемся объяснять, что все это было до нас.

– Да вы что? – возмутился Запато, – Ни один здравомыслящий человек в это не поверит!

– Объясняю вам логику телезрителя, полковник. Пока нас не было, трупов не было. Как только мы появились, появились трупы. Значит, это сделали мы. А здравомыслящие люди на Западе телевизор не смотрят.

Оставив полковника Запато в состоянии легкого шока, Ясон повернулся к Андерсу.

– Какие меры сейчас принимаются?

– Пока наш патруль просто блокирует Эль Кватро до подхода флота. На данный момент флот движется в Арафурском море, вот здесь. Будет на месте около 8 вечера.

– А там, южнее, что за корабли у вас обозначены?

– Это австралийцы, сен Дасс. Их военный флот вышел из порта Дарвин.

– Зачем?

– Полагаю, на всякий случай.

– Они опасаются за свой остров Мелвилл и за морские платформы, – добавил Валдес, – я не понимаю, почему. Недоразумение какое-то.

– Ладно. Надеюсь, camrades colonels, это и останется не более, чем недоразумением.

– Судя по неформальной информации, проблем вообще не будет, – сказал Огви.

– Поясните, – бросил Дасс.

– Наши и их патрули фактически совместно действуют по безопасности судоходства и спасательным работам в Коралловом море – сказал военный координатор, – так вышло само собой, поскольку у нас до сих пор нет соглашения с Австралией о морской границе восточнее Большого барьерного рифа. Я, как и мой предшественник, поощряю личные контакты между мобильными группами. Это постоянный источник свежей информации, циркулирующей в вооруженных силах наших соседей.

– Ясно. И что говорит этот источник?

– Думаю, об этом лучше расскажет полковник Андерс, – ответил Огви.

Райвен кивнул и переключил режим визуализации. Область расположения двух флотов увеличилась и покрылась пиктограммами, соединенными сетью разноцветных линий.

– Надеюсь, это не план морского боя? – обеспокоено спросила Флавия.

– Никак нет, сен Мендес. Это схема неформальных контактов по частным средствам связи между нашими и австралийскими военнослужащими на театре оперативных действий.

– Вы что, их прослушиваете?

– В зоне вооруженного противостояния это допускается Хартией, – не моргнув глазом, ответил шеф разведки, и продолжал, – цвет линий обозначает тематику общения. Справа дана расшифровка условных цветов. Как видите, преобладает спорт, флирт, семья, хобби и бизнес. Доля тревожных тематик остается в пределах мирной нормы.

Ясон Дасс подошел к экрану и ткнул пальцем в сгущение зеленых и желтых линий (флирт и спорт соответственно) между двумя кораблями.

– А тут у вас что за sex-party?

– Это австралийский корвет «Индевер» и наш хотфокс «Фаатио». Вместе участвовали в спасательной операции у берегов Новой Зеландии. Тайфун «Уттар», позапрошлый год. Команды поддерживают дружеские отношения, кое-кто совместно отдыхает и прочее.

– Что такое «хотфокс»? – поинтересовалась Флавия.

– Штурмовой катер-рейдер, вроде маленького фрегата, – коротко объяснил Валдес.

– Это существенно, – пробурчал Ясон себе под нос.

– Вы о чем, босс? – спросил Огви.

– Так, мысли всякие, – неопределенно ответил тот, – а что у нас с «голубыми касками»?

– Контакт налажен, – проинформировал Андерс, – капитан Аги Табаро, военный комендант архипелага встречался с лейтенантом миротворческого контингента Эрманом Гронингом.

– И как прошла встреча?

Андерс пожал плечами и улыбнулся.

– Как обычно с ооновцами. Я попросил Табаро проявить максимум такта к миротворцам, выслушать их бред про демилитаризованную зону и зацеловать их до смерти. Лейтенант грузил про это два часа, потом устал, принял приглашение Табаро на вечерний шнапс и пошел дальше зниматься ерундой, которую в ООН называют «миростроительством».

– В случае чего мы можем рассчитывать на их сотрудничество? – спросил Ясон.

– Можем, я полагаю. Только что с них толку?

– Как знать, как знать, – туманно ответил координатор правительства.

Флавия вздохнула, подошла к экрану и постучала авторучкой по острову Эль Кватро.

– Прошу внимания! Вы тут рассуждаете о том, как отбрехаться от прессы завтра, а что мы будем делать послезавтра? Если все так, как сказал сен Андерс, то есть, скученность и отсутствие медицинской помощи, то мы будем терять в день до 50 больных на тысячу. Я видела комплексную эпидемию в Мьянме и знаю, о чем говорю. Нужны срочные меры!

– Какие меры? – спросил Запато, – Пока у нас на архипелаге есть только рота десантников и эскадрилья патрулирующих «Mooncat». Из медицины два фельдшера на всех.

– Я не говорю «сию минуту», – уточнила она, – но в восемь, когда будет флот…

– А что флот? – перебил Валдес, – Вы знаете, что такое медпункт на штурмовом судне?

– Догадываюсь, – сказала Флавия, – Но можно рассредоточить больных, обеспечить им санитарные условия, собрать и перебросить авиацией группу врачей.

– На это надо три дня, не меньше, – заметил Огви.

– Пятьдесят смертей на тысячу за каждый день, – напомнила она.

– Но я же не волшебник! – возмутился военный координатор.

– Надо еще обеспечить моряков костюмами биологической защиты, – добавил Валдес, – у нас сейчас только противогазы.

Райвен Андерс легонько тронул Флавию за плечо.

– Кажется, я знаю, кто нам нужен.

– Гэндальф? – с невеселой иронией спросила она.

– Почти. Его зовут Джералд Винсмарт. Вашей службе он известен, как Джерри Джералд.

– Да, знаю. Американский тахуна, который обнаружил, что возбудитель лихорадки Денге уничтожается овечьим препаратом Twiz. Но это средство только против икосаэдрических вирусов – денге, эбола, энцефалит. При чуме, малярии, холере и оспе это не поможет.

– Видите ли, – сказал разведчик, – доктор Винсмарт не столько тахуна, сколько биохимик. Один из лучших во всем западном полушарии. Он не случайно применил Twiz, он спец по штуковинам, которые называются «nanobots», это его конек.

– Наноботы не панацея, – сообщила Флавия, после некоторого раздумья – Да, это крайне эффективное средство, но ими нельзя лечить от всего сразу. Кроме того, очень немногие из них прошли полный цикл клинических испытаний. Рискованный эксперимент тахуна Джералда мог закончиться и не столь успешно, понимаете?

– Понимаю, – согласился Райвен, – но вы сами сказали: в день пятьдесят zero на тысячу. Что мы теряем, если попытаемся?

– Я вам объясню. Наноботы бывают разных типов. Некоторые могут разрушать не только вирусы и бактерии, но и обычные клетки. Мы рискуем ввести больным клеточный яд.

– Знаете, Флавия, я не биолог, но мне кажется, в условиях отсутствия других решений…

– Я не возражаю, – перебила она, – зовите хоть Винсмарта, хоть всех колдунов Океании сразу, но не слишком расчитывайте на чудеса. Добрые феи бывают только в сказках.

– Нет ничего реалистичнее хорошо спланированного чуда, – вмешался Ясон, – звоните этому тахуна, договаривайтесь и все такое.

Флавия пожала плечами.

– Я вас предупредила, comandante.

– Да, конечно. Но у нас все равно нет другого выхода.

– Сен Дасс, как говорят русские, vi est veliki chelovek, – встрял Валдес.

– Как это переводится?

– Это ритуальное почтение к лидеру, – пояснил полковник, – как sensei-rei у японцев.

– Благодарю за поддержку, – сухо ответил Ясон, – но, надеюсь, вы понимаете, что решение по Винсмарту это вроде формальных китайских выборов. Один кандидат на одно место.

– Это не по колдуну, – сказал Валдес, – это по австралийцам и ооновцам.

– Разве я про них что-то сказал?

– А как же! Вы сказали, цитирую: «Это существенно» и «Как знать, как знать».

– Ну и что?

– Как что? Это блестящее решение, сен координатор!

Огви похлопал Ясона по плечу.

– Осторожно босс. Этот тип научился у русских не только ритуальным словечкам, но и особому приему: выдавать свои авантюры за неявно отданные приказы руководства.

– Вот как? Сен полковник, что за авантюру вы собрались выдать за мой приказ?

– Ну, вообще-то… – начал тот, потупившись, как семиклассница на первом свидании.

– Не тяните ската за хвост, – поторопил Огви.

– Так точно, – сказал Валдес и решительно подошел к экрану, – разрешите изложить план субоперации информационного прикрытия.

….

26 – 27 августа. Атолл Тероа, дом Рау Риано, около 10 вечера. Принцип решения скандальных проблем: впутывайте всех.

– Вы откровенно меня шантажируете, – сказал док Джерри.

– Да у меня и в мыслях не было! – возмутился Журо, – ведь что такое шантаж? Это когда человека к чему-то принуждают путем угроз. Я вас к чему-то принуждаю? Я вам чем-то угрожаю? Если хотите знать, я лишь сообщил вам о некоторой проблеме, полагая, что она будет интересна вам, как профессионалу в определенной области.

– Сообщили, твердо рассчитывая, что я займусь этой проблемой.

– Почему твердо? Просто я полагал…

– Потому, – перебил Джерри, – что вы сразу поставили меня в такое положение, как будто я отвечаю за жизнь этих людей.

– Вам показалось, – возразил разведчик, – я не могу возложить на вас ответственность…

– Ему не показалось, – отрезал док Рау.

Он встал из-за стола, прошелся вдоль ограждения террасы, и повторил.

– Коллеге Джерри не показалось. Вы апеллировали к принципам тахуна. Вы ведь знаете, если мы можем помочь, то не отказываем.

– Но доктор Винсмарт, строго говоря, не совсем тахуна, – заметил Журо.

– Только Ваиора и Таранга знают, кто тахуна, – жестко ответил Рау, – а военная разведка этого не знает. Я понятно выразился?

– Я ничего такого не хотел сказать, – скромно произнес разведчик. Ему явно не хотелось быть заподозренным в покушении на компетенцию двух древних океанийских богинь.

– Однако, вы это сказали.

– Если так, то прошу прощения. Если вы хотели меня построить, loa tahuna, то, считайте, вы это сделали. Что дальше?

Рау удовлетворенно кивнул, закурил сигару и повернулся к Винсмарту.

– Сен Журо не помнит наших правил, коллега Джерри, – констатировал он, – Кому нужна помощь, тот просит. Иначе непонятно, хочет ли он, чтобы мы занимались его делами.

Пауза. Разведчик едва заметно кивнул головой и сказал:

– Тахуна Джералд, от имени правительства Конфедерации Меганезия я прошу помощи.

– Вы, надеюсь, понимаете, что это серьезный риск? – спросил Винсмарт.

– Да. Почти то же самое сказали в службе здравоохранения.

– А что они еще сказали?

– Что при обычном варианте решения большинство людей умрут раньше, чем мы успеем им помочь. Если хотите, могу вам объяснить, почему. Это простой расчет времени.

– … Которого у нас мало, если я правильно понял, – прервал его Винсмарт, – учтите, я не умею организовывать работу в очаге эпидемии.

– Для этого у нас есть другие специалисты, – ответил Журо.

– … Кроме того, у меня нет такого количества препаратов. Если там 3000 человек, то…

Журо кивнул и извлек из кармана коммуникатор.

– Диктуйте. К моменту начала операции все будет доставлено.

– Началу чего?

– Той самой массовой работы в очаге эпидемии, – пояснил разведчик, – контрольный срок 9 утра по местному времени.

– Ясно, – сказал Винсмарт, – когда мы вылетаем?

– Будет хорошо, если вы соберетесь за час.

…

Остров Сулавеси, Уджунгпанданг, явочная квартира MCI, около полуночи.

– … Таково положение дел на данный момент.

Этими словами капитан Чубби Хок завершила краткий рассказ о проблеме Эль Кватро.

Лейтенант Нонг Вэнфан, выполнявший функции ассистента, закрыл ноутбук, по которому только что демонстрировал двум индонезийским коллегам кадры аэрофотосъемки.

Коллеги, полковник Юсуф Обари и фельдсоветник Кунсонг Сай, переглянулись.

– Все это очень драматично, но причем тут мы? – спросил Кунсонг.

– Может и не при чем, – сказала Чубби, – но даже у невкусной каши есть повар.

– Мне очень неприятно это говорить, но поваром обычно оказывается тот, кто стоит ближе к котлу, – заметил фельдсоветник.

– Тот, кто стоял, – вежливо поправила она, – а не тот, кто подошел позже. Не думаете же вы, почтеннейший, что мы не позаботились о доказательствах нашей непричастности.

– Это зона действия мандата ООН, значит, они и повара, – брякнул Юсуф.

Чубби игриво положила ногу на ногу и обворожительно улыбнулась ему.

– Дорогой полковник, какими бы мудаками не были «голубые каски», их можно обвинить только в том, что они не умеют работать, но не в том, что они устроили этот концлагерь.

– Тогда сепаратисты, – сказал он.

– Вы хотели сказать, правительство Восточного Тимора? – уточнила она.

– Да, если эту шайку считать правительством.

– Интересная версия, – сказала Чубби, поворачиваясь к лейтенанту, – что скажешь?

– Интересная, – согласился Нонг, – но не проходная. По информации нашего источника, на Эль Кватро свозили в основном не этнических восточнотиморцев, то есть, не маубере, а этнических индонезийцев, то есть, сундов, яванцев, мадурцев и малайцев.

– Этнические чистки, – быстро ответил Кунсонг, – мы уже обращали внимание ООН на то, что восточнотиморцы практикуют геноцид.

– Это был бы выход, – задумчиво произнесла Чубби, – Но международная комиссия сразу по прибытии начнет опрос пострадавших, а они сильно обижены на тех, кто их засунул на Эль Кватро. Они люди не слишком образованные, но индонезийцев от восточнотиморцев отличить могут безошибочно. Вы меня понимаете?

Кунсонг Сай достал из кармана золотой портсигар с монограммой, вынул сигарету и прикурил от золотой зажигалки, украшенной звездочкой из мелких изумрудов.

– Мисс Хок, вы сказали «международная комиссия»?

– Совершенно верно, господин советник.

– И кто же в нее входит? – спросил он.

– Во-первых, «голубые каски», – ответила она, – во-вторых эксперт из США, в-третьих, разумеется, наши военспецы, в-четвертых, видимо, австралийцы. Они пока что не дали официального запроса, но их мобильная группа уже в ста милях от архипелага.

– А кто сейчас на Эль Кватро? – спросил Юсуф.

– Дорогой полковник, мы же не полные идиоты, чтобы высаживаться туда до сбора всей комиссии. Сейчас там нет никого, кроме тех, кто туда был сослан.

Фельдсоветник встал с кресла и прошелся по комнате.

– Мисс Хок, а нельзя ли узнать, почему наша страна не получила приглашение войти в комиссию? Или, по-вашему, нас это касается меньше, чем австралийцев и американцев?

– Почему же не получила? – удивилась Чубби, – для чего я здесь, по-вашему?

– То есть, нас все-таки приглашают? – уточнил Кунсонг.

– Ну, разумеется. Комиссия начинает работать завтра, в 9 утра. Если вы принимаете наше приглашение, то мы можем вылететь через 2 часа, а через 4 часа будем на острове Удан.

– Как через 2 часа? – удивился Юсуф.

– Очень просто, – пояснила она, – в 30 километрах от берега наша летающая лодка. Час на сборы здесь, час на катере, и мы на борту. Прошу извинить за спешку, но согласитесь, при известных вам обстоятельствах, откладывать начало работы комиссии невозможно.

Кунсонг утвердительно кивнул.

– Вы правы, мисс Хок. Но нам надо обсудить один тонкий момент. Как вы понимаете, для нас принципиально, чтобы подозрение в этом бесчеловечном акте по недоразумению не пало на наше правительство. Насколько я понял, вы готовы проявить добрую волю в этом вопросе.

– Да, господин советник. Но нам понадобится ваша помощь для установления истинных виновников. По нашим данным это исламские радикалы, которые недавно обстреляли ракетами «скад» нашу территорию. Возможно «Фронт защитников ислама» или «Совет индонезийских моджахедов», или иная антиправительственная группа, действующая на территории Индонезии.

– А нельзя ли договориться, чтобы это были восточнотиморцы? – спросил Юсуф.

– Нельзя, – отрезала Чубби, – давайте будем реалистами, дорогой полковник.

– То есть, ваша цена это свобода рук для вашей резидентуры? – уточнил фельдсоветник.

– Я этого не говорила, но, поскольку вы человек прямой…

– Ясно, – проворчал он, – Но как вы можете гарантировать, что ваши поиски ограничатся именно антиправительственными группировками?

– Очень просто, – ответила она, – Мы совместно с вами неопровержимо установим в ходе работы комиссии, что виновником является антиправительственная группировка. Это и определит круг задач соответствующего отдела меганезийской резидентуры.

…

Остров Удан, военная комендатура, 5 часов утра.

Лейтенант «голубых касок» Эрман Гронинг был совершенно ошарашен, двое его людей тоже. Сержант Хеллер очень сосредоточенно жевал «стиморол», а военфельдшер Бранд неприятно хрустел пальцами. Была у него такая привычка.

– Вас что-то смущает? – спросил капитан Аги Табаро.

– Не то слово, – буркнул Эрман, – Я ведь думал, что ЧП здесь, на Удане, а оказывается…

– Но ведь мандат ООН распространяется на весь архипелаг Лоти, разве нет?

– Формально да, но…

– Поймите, герр Гронинг, – перебил майор Журо, – мы не специалисты по вашей миссии. Мы пригласили вас, как офицера UN, войти в международную комиссию по гуманитарной проблеме. Кроме вас мы пригласили эксперта из США (Журо кивнул на Винсмарта), двух представителей правительства Индонезии, и представителей ВМФ Австралии.

– Мне казалось, что такие комиссии создаются на более высоком уровне, – нерешительно ответил голландский лейтенант.

– В критических ситуациях комиссии создаются на том уровне, который есть, – возразил Журо, – Надеюсь, у вас нет сомнений, что ситуация критическая? Жизни 3000 людей под прямой угрозой здесь и сейчас. Конечно, можно отфутболить все начальству, ссылаясь на то, что у нас, мол, не тот уровень. Вопрос застрянет в бюрократических шестеренках, а люди, тем временем, будут умирать. До 150 смертей в день, таков прогноз. Как хотите, лейтенант, а лично я не намерен самоустраняться и спихивать ответственность на других.

– А я даже и права такого не имею, самоустраняться, – коротко проинформировал Табаро.

Эрман бросил взгляд на своих людей, и ясно понял: если он сейчас откажется, то потеряет их уважение навсегда. Он и так весь предшествующий день читал в глазах подчиненных немой вопрос: «Командир, почему меганезийцы за 3 часа сделали то, что мы не сумели сделать за 3 месяца? Ведь мы ничем не хуже их». У Гронинга был ответ: В меганезийской Великой Хартии, Magna Carta, сказано: «Каждый житель находится под безусловной защитой правительства, и эта защита осуществляется любыми средствами без всякого исключения». В мандате ООН этого нет. Лейтенант Гронинг не имел права вмешаться и прекратить организованный бандитизм на острове, а меганезийский офицер обязан был пресечь эту практику немедленно, и он это сделал. Вот почему еще вчера некоторые жители Удана украсили свои хижины надписями: «Viva Magna Carta!». И ведь никто им не подсказывал. Сами…