Текст книги "Созвездие эректуса"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 46 страниц)

Дальше пошел ролик из выступления Кортвуда:

«Они поделили рынок, устранили конкуренцию и поставили на страже своих незаконных интересов целую банду медицинских чиновников. Возникла медицинская монополия. А монополия – это, во-первых, сверхвысокие цены, во-вторых запредельный политический консерватизм, а в-третьих, разнузданная коррупция. Все эти разговоры о «естественной границе между людьми и животными» имеют одну очевидную цель: не пускать на рынок современные биотехнологии».

Телеведущий подвел итог:

«Итак, у консервативных политиков тоже был мотив. Мы пока не можем предъявлять прямые обвинения, но этот варварский акт не должен остаться безнаказанным. Мы будем следить за ходом расследования, которое ведут совместно полиция штата Гавайи, ФБР и контрразведка. Подробности в наших следующих сообщениях».

Появилась новая заставка и начался какой-то сериал про двух туповатых парней, пытающихся склеить самых красивых девчонок на Малибу.

– Значит, пока считается, что мы распались на запчасти, – подытожила Келли.

– Считалось четыре часа назад, – педантично поправила Санди, – сейчас наверняка уже есть данные анализа ДНК.

– Да брось ты, полиция обычно неделю с этим ДНК возится, а то и больше.

– Здесь не тот случай. Всего 7 вариантов ответа и все образцы ДНК есть заранее. Оп… Мы отклонились немного к западу, дай чуть левее.

Келли кивнула и едва заметно переместила колесо штурвала.

– Никогда бы не подумала, что буду вести корабль ночью по приборам. Слушай, а что, по-твоему, сейчас делает док Джерри?

– Скорее всего, дома, в Махуконе, я имею в виду в городе, а не на базе.

– Ты хочешь сказать, он еще не знает? Это же во всех новостях!

– Я хочу сказать, что, скорее всего у него в квартире сидит парочка агентов FBI и задает всякие вопросы. А заодно следит, чтобы он не поехал на базу. Не сомневаюсь, что иначе он бы туда поехал, и он бы увидел гораздо больше, чем эти идиоты-репортеры.

…..

3 июня. Махукона, остров Гавайи. Контакты с агентством национальной безопасности.

Санди почти угадала. В квартире доктора Винсмарта в Махуконе действительно сидело двое агентов, только не FBI, а NSA. Они вошли туда в тот момент, когда Джерри открыл дверь, намереваясь немедленно ехать на базу, откуда ему сообщили о взрыве. Агенты не просто вошли, а еще и втолкнули хозяина внутрь, после чего один, видимо младший из них, запер дверь и встал возле нее, а другой, видимо старший, махнул своим служебным удостоверением в метре перед носом у Джерри и спросил:

– Куда вы собрались, мистер Винсмарт?

– А кто вы такие, чтобы врываться в мой дом, удерживать меня силой и задавать вопросы?

– Вы же видели, кто мы, разве нет?

– Я не умею читать на лету, – ледяным голосом ответил Джерри, – покажите мне свой ID так, чтобы я мог прочесть вашу фамилию и должность.

– Давайте присядем и поговорим, – предложил старший.

– А давайте вы уберетесь из моего дома. В противном случае я вызову полицию.

– Вы сможете позвонить тогда, когда мы вам позволим.

– Иначе говоря, это налет, – сказал Джерри, усаживаясь в кресло в холле.

– Это расследование террористического акта, – пояснил старший.

Он ногой подвинул тумбочку, сел на нее напротив Винсмарта и продолжал:

– Вам известно, что произошло на базе Махукона-2?

– Мне известно о взрыве, и я намерен ехать туда, чтобы выяснить, что случилось с моими подопечными. А вы машете своими дурацкими корочками и не даете мне этого сделать.

– Кто вам сообщил о взрыве?

– Наверное, дежурный офицер базы. Я не спросил его имя, какая разница. А вот ваше имя я хочу знать, и спрашиваю второй раз.

– Кого вы называете своими подопечными? – спросил старший агент.

– Идите к чертовой матери! – взорвался Джерри, – Я не буду отвечать на дурацкие вопросы человека, который не хочет даже назвать себя.

– Вы должны понимать, доктор Винсмарт, что расследование таких инцидентов ведется в режиме секретности, а вы в числе главных подозреваемых, поэтому в ваших интересах быстро и четко отвечать на мои вопросы. Сколько времени назад вам позвонили?

Некоторое время Джерри молча переваривал услышанное, а затем переспросил:

– Вы назвали меня главным подозреваемым в этом взрыве?

– К сожалению, это действительно так, – подтвердил старший агент, – сами посудите: из гражданских лиц только вы и ваш шеф, мистер Кортвуд имели свободный доступ в этот сектор базы в любое время. Кортвуда нет на Гавайях, значит, остаетесь только вы.

– А как на счет того, что я сегодня там не был?

– Мы это проверим, но даже если и так, вы могли заложить часовую мину или мину с дистанционным управлением накануне. Поскольку вы не желаете сотрудничать, я буду вынужден обыскать квартиру. Где ваш домашний компьютер?

– Я что, похож на человека, который будет помогать грабить собственный дом?

– Как хотите.

Учитывая, что квартира была невелика, старший агент легко нашел кабинет, где и стоял компьютер. Справедливо полагая, что система защищена паролем, агент воткнул в один из портов некое миниатюрное устройство и только после этого включил компьютер. По идее, система после этого должна была просто загрузиться и позволить пользователю без проблем скачать все интересующие его файлы. Все это и произошло, за исключением одного «но»: поскольку специалисты Atlinc учитывали вероятность подобной попытки взлома, произошло срабатывание сигнального устройства, пославшего сообщение в полицейский участок. Через 5 минут в дверь позвонили.

– Вы кого-то ждете, мистер Винсмарт? – спросил старший агент.

Джерри промолчал, зато из-за двери раздалось стереотипное: «откройте полиция!».

Старший агент чуть слышно выругался и приказал младшему:

– Открой и покажи удостоверение.

Едва дверь начала открываться, Джерри крикнул:

– Это налетчики с фальшивыми ID!

Реакция четверых полисменов была, опять же, стереотипная: они влетели в квартиру и навели свои револьверы на присутствующих. Последовал приказ:

– Руки за спину, лицом к стене.

– Мы из NSA, черт побери! – сказал старший, – это подозреваемый…

– Все трое, – перебил полисмен с нашивками лейтенанта, – Мэл, надень на них браслеты и проверь карманы.

По истечении некоторого времени, обстановка выглядела следующим образом:

Трое полисменов распределились по углам гостиной, лейтенант сидел за столом, доктор Винсмарт – в кресле. Наручники с него сняли, убедившись, что он это он. Что касается агентов, то они сидели на диване со скованными за спиной руками, а все содержимое их карманов лежало на столе перед лейтенантом. Там же, в маленьком полиэтиленовом пакете лежало и миниатюрное устройство для взлома компьютерной системы. Лейтенант деловито писал протокол. На попытки старшего агента что-либо возразить, был дан короткий ответ: «я вас выслушаю после того, как выполню первичные формальности».

– Я могу позвонить? – спросил Винсмарт.

– Кому?

– Моему начальству. Квартира служебная, в компьютере коммерческая информация.

– Как его зовут?

– Лайон Кортвуд, президент консорциума Atlinc.

– Звоните, но по громкой связи, – разрешил лейтенант.

– Спасибо, – сказал Винсмарт и набрал номер.

После короткого разговора Кортвуд сказал: «ясно, Джерри, дай мне офицера полиции» и трубка перешла к лейтенанту. В результате все данные из удостоверений агентов были продиктованы по телефону, а затем Винсмарта, и агентов увезли в полицейский участок, где разбирательство продолжалось еще 4 часа, поскольку там появился дознаватель из FBI. После обмена официальными факсами между полицией и офисом NSA в Гонолулу, агентов все-таки отпустили, отдав им все, кроме взламывающего устройства (его забрало FBI). Когда все это завершилось, Винсмарта попросили проехать в криминалистическую лабораторию для опознания – и он поехал, как оказалось, совершенно напрасно. Один более-менее целый труп принадлежал мужчине, которого Джерри не помнил. Еще три представляли собой сильно деформированные торсы с фрагментами конечностей, лишь у одного из которых сохранилась часть головы. Прочие останки напоминали крупные куски сильно подгоревшего барбекю. Опознавать тут было совершенно нечего.

Кажется, он впал в ступор. Сознание просто отказывалось соглашаться с тем, что красно-черные куски на металлических столах это и есть все, что осталось от трех симпатичных, веселых молодых женщин, которым он еще вчера днем говорил забавные комплименты, и с которыми он гонял шарик в настольный теннис. За прошедшие три месяца знакомства, он стал воспринимать их, как близких друзей, или даже как родных. Тем более, настоящие родные у Винсмарта практически отсутствовали. Кто-то из родственников жил в Канаде, но он не виделся с ними годами. Семья не сложилась, женщины приходили и уходили, не особо задерживаясь. Друзья, помимо коллег по работе, как-то не образовались. Так что на исходе пятого десятка лет, док Джерри был человеком, хотя и очень коммуникабельным, но практически одиноким. Раньше он совершенно не страдал от этого одиночества, но вот сейчас, глядя на эти столы, он чувствовал себя, как человек, в один день потерявший все.

Джерри лишь со второго раза отреагировал на вопрос офицера-криминалиста.

– Кем они вам приходились, мистер Винсмарт?

– Кем? – механически переспросил он.

– Ну, я имею в виду для протокола, – смущенно пояснил офицер.

– Не знаю, как для протокола, – сказал Джерри, – но ближе них у меня никого не было.

– Тогда я пишу «близкие друзья».

– Да. Наверное, это правильно.

Прошла еще пара минут.

– Подпишите вот здесь, мистер Винсмарт.

Он поставил подпись и спросил:

– Что-нибудь еще я могу сделать?

– Боюсь, что пока нет, – ответил офицер, – Я распоряжусь, чтобы вас отвезли домой.

– Не надо, я хочу пройтись пешком.

– Может быть, вам дать что-нибудь успокоительное?

– Спасибо, но я не думаю, что это хорошая идея. Все равно я вряд ли успокоюсь. В общем, я оставлю вам визитку, вдруг что-то еще выяснится. Хотя, что еще может выясниться? А теперь просто пойду домой… Похоже уже светает. Я даже не заметил, как прошла ночь.

…

4 июня. Граница в океане. Маленький яркий воздушный конфликт.

– По-моему, светает, – сказала Келли, зевая.

– Странно. Вообще-то сейчас 4:15, а по справочнику рассвет в 5:07

– Выкини свой справочник. Видишь светлая полоса вон там. По компасу это восток.

– Тьфу, дура я. Конечно, светает. А 5:07 это астрономический восход Солнца.

– Это чего такое?

– Это когда край Солнца появляется над горизонтом, – пояснила Санди.

– Надо же, – буркнула Келли, – астрономический восход. Выдумают ведь…. О, гляди, птички какие-то полетели. Это случайно не альбатросы?

– Черт их знает.

– Но ты же биолог, нет?

– Биомедик. И отучилась всего три курса.

– А, понятно. Кстати, сколько нам еще плыть?

Санди посмотрела на экран мобильника и сверилась с картой.

– Где-то 240 километров. Примерно пять часов хода.

– Еще пять часов, – повторила Келли, – а на базе уже, наверное, врубились на счет нас.

– Врубились, да не совсем. В хот-лист наше корыто еще не попало.

Каждые полчаса девушки переключали телевизор на 34-й спутниковый канал, где шла полицейская информация – горячий список угнанных транспортных средств.

– Зато армейский джип оттуда исчез час назад, – возразила Келли

– Ну и что? Патрульные копы нашли его у причалов, отдали военным, вычеркнули из хот-листа и все.

– Но вояки же знают, что это мы подломили их тачку.

– Им плевать, – веско ответила Санди. – У армейских первый закон: ничего не делать, если начальство не приказало. Любая инициатива грозит исполнением.

– Это как?

– Ну, в смысле, проявишь инициативу, тебя же заставят лишнюю работу делать, а потом еще и накажут за то, что плохо сделал. Оно им надо?

– А, я врубилась, – сказала Келли, – О, смотри, уже что-то розовое виднеется. Красивый здесь рассвет, верно?

– Красивый-то красивый. Но мы теперь как на подиуме, с любой стороны нас видно.

– Ты же говорила, всем плевать.

– Всем да не всем, – неопределенно высказалась Санди, – ладно, пойду посмотрю, что нового по ящику показывают.

Она отправилась в рубку и через несколько минут оттуда раздалось восторженное:

– Вау! Я меганезийский телеканал поймала! Ух, ни фига себе, заваруха!

Келли, зайдя в рубку и глянув на экран, пришла в некоторое недоумение:

– Это что, военный переворот у них? Опять мы, блин, попали…

– Нет, – успокоила Санди через пару минут, – Это разборки футбольных болельщиков. Там кто-то что-то подсудил или что-то в этом роде. Я начало пропустила.

– Все, я врубилась, – с облегчением в голосе сказала Келли, – Ну, это нормально. Ага, вот и копы с водометами нарисовались, точно как у нас в Техасе. Только я не догоняю, на каком языке диктор трещит.

– Лингва-франка. Это такой бэзик из испанского, португальского и еще из чего-то. Типа, местный эсперанто. Он простой, как мычание, я за месяц….

– Погоди, – перебила Келли тыкая пальцем в экран, – Это ведь ни фига не футбол. Это какой-то гибрид с баскетболом.

Санди кивнула.

– Ну, да. Это aztecball. Ацтекский футбол, короче. Фишка в том, чтобы любой частью тела, хоть жопой, забить мяч в кольцо. Мяч диаметром 15 сантиметров, из сплошного каучука, весит полтора килограмма. Если таким залепят со всей дури кому-нибудь по башне…

– Уже кому-то залепили, – перебила Келли, – Выносят с поля.

– Ну, так и я о том, – продолжала Санди, – Диктор говорит, что эту игру придумали ацтеки, древние индейцы, отмороженные на всю голову. После завоевания Мексики испанскими конкистадорами эта игра исчезла, а лет 10 назад ее возродили меганезийские студенты, типа, по приколу. Сейчас она входит в пятерку самых популярных.

– Ничего себе прикол, – фыркнула Келли, с любопытством глядя на экран.

Мелькнула заставка в виде перевернутого человечка с монеткой в руке, а затем пошли кадры: 8 голым парням и девчонкам вручают пузатые бутылки с яркими этикетками и блестящие коробки, перевязанные разноцветными ленточками.

– Призеры соревнования местных фридайверов, – сообщила Санди, – В море бросают кучу монеток, и кто больше соберет руками. Вообще без всякого оборудования. Ни груза, ни маски с трубкой, только пластиковый пакет на шнурке. Смотри, финал показывают…

– Ничего себе. Это на сколько же в глубину они ныряют?

– Цифры справа. 36 метров, время под водой 132 секунды, число монет 29.

На следующей заставке был крутящися двухцветный шарик и ракетка.

– А это я знаю, – сказала Келли, – Это эксцентрик-теннис. Я в него даже играла. Шизовая штука. У шарика внутри грузик на резинках, так что он может в воздухе поворачивать и вообще лететь в обратную сторону.

– Отборочный тур в округе Туамоту, – прочитала Санди, и добавила, – Вот, блин, и тут сплошные китайцы. Ну почему китайцы всех обыгрывуют в теннис?

Келли пожала плечами и проинформировала:

– Я читала в журнале Nature, что у них глаза в ходе эволюции так изменились: стали чуть раскосые и получается наподобие прицела. Поэтому они редко промахиваются. Прикинь?

– Полная лажа, – возразила Санди, подумав полминуты, – Это для чего такая эволюция?

– Ладно, сдаюсь, это я тебя купила. А что там за штуковина на заставке?

Заставка сменилась, и теперь на ней было нечто вроде парусного катамарана.

– Проа-конкурс, – пояснила Санди, – Я про это в интернете читала. Проа это по-здешнему катамаран, типа, эмблема фан-клуба изобретателей и национальный символ Меганезии. А конкурс объявляется на что угодно, хоть на software для предсказания погоды, хоть на проект авиалайнера. Лишь бы премиальный фонд собрали больше миллиона фунтов.

– Что-то мало похоже на конкурс изобретателей, – заметила Келли, – Какие-то полярники и военные. Ты перевести можешь, что там?

– Сейчас, встроюсь… Ага, объявлен победитель проа-конкурса на лучшее антарктическое жилище, пригодное для условий бла-бла-бла… Короче, вот эта штука, похожая на гибрид египетской пирамиды с эскимосским иглу… Опять бла-бла-бла, автономное питание от ветровых и солнечных генераторов, площадь… Вот парень, который выиграл конкурс. А вот карта Антарктиды.

– Вижу, – сказала Келли, – А что это там за линия типа границы?

– Диктор говорит: конкурс был проведен в целях повышения эффективности заселения и освоения природных ресурсов Земли Мэри Бэрд, самого южного округа Меганезии. По решению верховного суда и конференции окружных судов от 20 декабря прошлого года, сектор Антарктиды между 90 и 160 градусом западной долготы навечно присоединен к Меганезии и … Бла-бла-бла… Короче, они его теперь хрен кому отдадут, и поэтому в кадре военные. Ну, типа, на страже родины и все такое. Сейчас население округа Мери Берд составляет 117 человек, это адрес сайта, где можно получить там в аренду участок на 99 лет на льготных условиях… Келли, хочешь в Антарктиду на 99 лет?

– Ага, щас! Всю жизнь мечтала. Кстати, это ведь у тебя был парень, который торговал там ураном? Ну, ты еще рассказывала, что его повязали федералы.

Санди кивнула.

– Да. Тимоти Форд. Правда, он не ураном торговал, а акциями Трансантарктической Урановой Компании. Слепил сертификат о создании, акт геологоразведки, проспект эмиссии, аудиторское заключение и покатилось. Только фарта ему не хватило.

– Вот так, – невесело заключила Келли, – только подвернется хороший парень, как бац и в каталажке. Нет гармонии в этом долбанном мире. Слушай, что-то жрать хочется. Может, устроим пикничок на палубе?

Пикничок сильно улучшил обеим настроение, и перешел в продолжительные посиделки на палубе, прерываемые только периодической проверкой и корректировкой курса. Чтобы не скучно было, сначала перемалывали косточки всем знакомым парням, потом травили байки из жизни, и дошли даже до обсуждения политики, но, примерно на этом этапе…

– Глянь, Санди, там парус!

– Где?

– Блин, я тебе рукой показываю.

– Не вижу. У меня близорукость.

– Очки носить надо.

– Они мне не идут.

– Ну, контактные линзы.

– А знаешь, сколько с ними возни?

– Блин! зуб даю, он идет прямо на нас. Ну, теперь-то видишь?

– Теперь вижу. Оранжевый.

– Ага, – подтвердила Келли, – ну чисто апельсиновая корка. И черный кружок посредине.

– Это Акела, – сказала Санди.

– Кто-кто?

– Акела. Ник у него такой в сети. Это из «Книги джунглей» Киплинга.

– А, я, читала в школе. Там про Маугли, Багиру и какого-то тигра – беспредельщика.

– Вот-вот. Сейчас я ему просигналю.

Санди, вскарабкалась на крышу рубки и замахала руками над головой.

Маленький парусник, оказавшийся при ближайшем рассмотрении легким катамараном, или, по-меганезийски, «проа», уже выполнил полукруговой маневр, оказался чуть позади катера и сейчас догонял его.

– Панда, слушай сюда, – раздался голос, усиленный мегафоном, – держите ту же скорость, не глушите мотор. Мобильник бросьте на катере включенным. Когда я поравняюсь с вашим левым бортом, прыгайте ко мне. Повторяю, бросьте включенный мобильник и не глушите мотор, пусть катер идет как идет. Это важно.

Сказать, что пересадка представляла собой прыжок, было бы не честно. Скорее это был довольно быстрый переполз. Едва обе оказались на борту, проа резко ушел влево. Катер, продолжая идти прежним курсом, быстро удалялся вперед и вправо. Через четверть минуты суда разделяло уже метров 300.

За это время девушки успели рассмотреть Акелу. Это был худощавый молодой человек среднего роста, на вид лет 27. Самыми выразительными деталями его немного детского лунообразного лица были оттопыренные уши. К этому прилагались: нос картошкой и большие светло-голубые глаза, контрастировавшие с коричневой от загара кожей.

– Быстро, наденьте вот это, – сказал он, указав на две оранжевые куртки из искусственного шелка, такие же, как та, что была на нем, – и капюшоны накиньте.

Чувствуя по голосу, что на объяснения нет времени, девушки мгновенно влезли в куртки и стали похожи на две безликие и бесполые фигуры.

– Что-то не так, Акела? – спросила Санди.

– Воздушный хвост, – лаконично ответил он и ткнул пальцем в большой экран рядом со штурвалом.

– Не понимаю, что тут к чему, – пробурчала Келли.

– Тут все просто, – сказал он. Это картинка высокого разрешения со спутника. Вот – мы. Вот – ваш катер идет, а вот та штука – самолет, 2-пропеллерный «Cessna-runner», он на высоте 400, в 65 километрах от нас, скорость 520. Я его обнаружил, когда искал вас. Он, похоже, взлетел с Гавайев часа полтора назад и пошел в точности к месту нашей встречи. Мне это здорово не понравилось….

– Черт! – прошипела Санди, – мы же называли координаты в открытый эфир.

Акела кивнул

– Вот именно. Разговор где-то записывался, и кто-то догадался прослушать запись. Может, даже догадались настроить локатор на сигнал вашего мобильника.

– Хитрые суки, – резюмировала Келли.

– Не особенно хитрые, – возразил он, – долго соображали, а то бы уже сцапали вас. Будем надеяться, что трюк с катером и мобильником их обманет. Пока что самолет идет за ним, как привязанный. Скоро его можно будет увидеть. Панда, возьми бинокль, он на полке, справа от меня. Там компас встроен в визир. Сможешь сориентироваться по спутниковой картинке?

– Запросто, – ответила Санди, вытаскивая массивный 40-кратный морской бинокль.

Она села на палубу, прислонившись плечом к мачте. Поднесла бинокль к глазам и несколько минут молча обозревала левый сектор. Потом тихо сказала:

– Вот, дерьмо!

– Что там? – спросила Келли.

– Я его вижу. У него под фюзеляжем пушка. Или здоровенный пулемет.

– Так я и думал, – отозвался Акела, – только если он собирается стрелять…

– По-моему, как раз, собирается. Он опустил нос…

– … То он дебил, – закончил Акела.

– Это почему? – поинтересовалась Санди.

– Потому, что здесь Меганезия. Он попал под спутниковый мониторинг 5 минут назад, как только влез в наше воздушное пространство. Если он тут во что-нибудь стрельнет, то ему моментально прищемят хвост.

….

«Сессна-раннер» медленно снижалась. Катер в трех милях прямо по курсу, был виден как на ладони.

– Эдди, готовность к стрельбе, – командует пилот.

– Есть готовность, – отвечает стрелок, – Они у меня точно в прицеле.

– Огонь с дистанции 2500 футов.

– Есть огонь с дистанции 2500.

Через 40 секунд стрелок плавно нажимает гашетку. Грохот пулемета заполняет кабину. В океан летят стрелянные гильзы. 12,7-миллиметровые пули кучно ложатся в корму катера. Одна или несколько пробивают бензобак. Оранжевая вспышка и быстро разрастающееся облако черного дыма – «Сессна» проходит над ним и разворачивается. Дым сносит в сторону, и становится хорошо видно, как катер быстро уходит под воду. Еще полминуты виден нос, а затем на поверхности остается только пятно жирной копоти, вокруг которого плавают тряпки и какой-то мелкий мусор.

– Это 340-й. Цель поражена, – рапортует по рации пилот, – возвращаемся домой.

– Странные они были какие-то, – говорит стрелок, – прикинь, Ричи, они даже не вылезли посмотреть, кто их догоняет. Тоже мне, террористки…

– Брось, Эдди, – отвечает пилот, – это не наше дело. Может, они героином обдолбались или что-то в этом роде. Короче, забудь.

– Уже забыл, – бормочет Эдди, – я ведь так спросил, для разговора.

До границы воздушного пространства Меганезии остается всего 20 миль, но «Сессне» не суждено их пройти, поскольку 5 минут назад с патрульной базы на Северных Спорадах стартовал «Skyfrog», маленький беспилотный гиперзвуковой ракетоплан, вооруженный газодинамическим лазером. Сейчас, пройдя верхнюю точку траектории, он пикировал из стратосферы. Бортовой компьютер произвел наведение на цель и дал сигнал на зажигание. Газовая смесь, разогретая до нескольких тысяч градусов, хлынула в камеру оптического резонатора. Через две десятых миллисекунды лучевой импульс мощностью 3 мегаватта ударил в правое крыло «Сессны», с легкостью прожигая дыру в тонком листе металла.

Искалеченное, лишившееся жесткости крыло, выгнулось под давлением воздушного потока. Правый двигатель заклинило, и из него потянулся назад шлейф сизого дыма. Самолет дернулся и стал быстро заваливаться на бок.

– Это борт 340, мы под огнем! – крикнул пилот, пытаясь справится с океаном, встающим стеной по правому борту, – Mayday… Mayday…

– Ричи, мы падаем! – орал стрелок, – Ричи, сделай же что-нибудь!

…..

– Отмаялся, Соколиный Глаз, мать его, – сообщила Санди, опуская бинокль.

– Он все-таки упал на воду или сел? – поинтересовался Акела. Невооруженным глазом с такого расстояния можно было увидеть только яркую вспышку в момент, когда луч лазера попал в крыло, и затем – полосу дыма, протянувшуюся вниз.

– Я бы сказала, шлепнулся и сразу потонул. Надеюсь, тут достаточно акул, на случай если этому паршивцу удалось выбраться из кабины.

– Удалось, – сообщил через минуту Акела, ткнув в экран, – видишь, радиомаячки сигналят. Они у летчиков на спасжилетах. Выходит, там было двое. Прыткие.

– Надеюсь, мы не обязаны их спасать? – спросила Келли.

– Нет, их через пару часов патруль вытащит. Все, девчонки, спектакль окончен, сваливаем отсюда. С патрулем общаться нам ни к чему, да и Спарк нас дожидается.

– Спарк – это кто?

– Это мой друг и самый классный дайвер на свете. Он с гидросамолетом в двух часах хода отсюда, у кораллового поля. Это такая штука вроде атолла-недоростка. Скоро увидите.

…..

4 июня. Патруль. Скоростной военно-полевой суд и его последствия.

Капитан повернулся к задержанным.

– Ваши имена?

– Мы граждане США, и требуем связи с консулом.

Капитан вздохнул и сказал сержанту:

– Уэнори, отметь в протоколе, «на предложение назвать свои имена, ответили отказом и требованием вызова консула».

Сержант кивнул и застучал по клавиатуре компьютера.

– В соответствии с постановлением верховного суда о пиратстве, – спокойно продолжал капитан, – вы оба приговариваетесь к высшей мере гуманитарной самозащиты, расстрелу. Приговор будет приведен в исполнение через 15 минут.

– Вы что, собираетесь вот так просто нас расстрелять?

– Да, – лаконично ответил капитан и повернулся к лейтенанту, – Барт, в 10.50, вывези их на километр от берега и далее по уставу.

– Вы не имеете права! – крикнул старший из арестованных, – Мы военнопленные!

– Ну, да, а я бэтмен, – равнодушно отозвался лейтенант.

– После исполнения приговора ваши тела будут похоронены в океане по флотскому обычаю, – продолжал капитан, – если вы хотите передать какие-нибудь конфиденциальные сообщения своим родным, а также, если вы желаете приготовиться к смерти по обычаю какой-либо религии, вам будет дано 10 минут для беседы с военным капелланом.

– Мы военнослужащие армии США, мы исполняли приказ…

– Вы расстреляли с воздуха мирное гражданское судно. Странно считать это действиями армии США, а вас – ее военнослужащими. Вам капеллан нужен или нет?

– Я – лейтенант Рональд Томпсон, а это – старший сержант Эдуард Монти, мы из 11-й эскадрильи, приписаны к военно-морской базе Вахиава – Оаху, Гавайи.

Капитан вздохнул.

– Ну что вы морочите мне голову? Тогда на вашем самолете были бы опознавательные знаки, у вас бы имелись документы, и вы были бы в военной форме. Вы думаете, я сейчас брошусь искать телефон дежурного офицера американской базы на Оаху?

– Вам не надо искать, я вам продиктую и его телефон, и наши личные номера.

– Охота вам заниматься ерундой, – пробурчал капитан, – ладно, Уэнори, дай им по листку бумаги и по авторучке. Пусть пишут свои имена, звания… короче, распечатай им анкету 6-MR и пусть заполняют. Приговоренные, у вас 5 минут на заполнение всех пунктов. Я не намерен мурыжить расстрельную команду из-за ваших фантазий.

Приговоренные справились за три минуты. Пожалуй, при других обстоятельствах это могло бы увековечить их имена в книге рекордов Гиннеса.

Капитан положил заполненные анкеты перед собой, снова вздохнул и набрал номер на пульте громкой связи. Послышался длинный гудок, а затем…

– Дежурный слушает.

– Гм, – сказал капитан, – это вас беспокоит капитан Бюлофф, патрульная служба ВМФ Меганезии. С кем я разговариваю?

– Майор Лендсмит, база ВМФ США, Вахиава – Оаху.

– Ага. Тут у нас странная история, майор. Два шпака расстреляли с самолета гражданский катер, а сейчас утверждают, что они с вашей базы. Лейтенант Рональд Томпсон и сержант Эдуард Монти, из 11-й эскадрильи.

– Какой самолет?

– «Сессна-раннер», обычная гражданская модель, но под фюзеляжем пулемет M312.

– У этих парней есть документы?

– Никаких. Но они написали свои личные номера и имя командира эскадрильи: майор Дональд Рэйнолдс.

– Действительно странно, – согласился Лендсмит, – Подождите пару минут, капитан, я сейчас все выясню.

– Жду, – сказал Бюлофф, закуривая сигарету.

Прошло минут пять, затем снова раздался голос Лендсмита

– Капитан, вы меня слышите?

– Да, конечно.

– Эти парни, Томпсон и Монти, действительно служили в одиннадцатой, но неделю назад они дезертировали, так что можете считать их гражданскими лицами.

– Понятно. Я что-то в этом роде и предполагал. Удачи, майор.

– Всего наилучшего, капитан.

Связь прервалась. Бюлофф повернулся к арестованным.

– Ну, и зачем было валять дурака?

– Мы не валяем дурака! – крикнул Томпсон, – я клянусь, мы никуда не дезертировали. Я могу вам все события на базе до вчерашнего дня пересказать, откуда бы я это знал, если бы меня неделю там не было. Приказ мне отдавал какой-то незнакомый полковник в присутствии командира эскадрильи. Могу описать, как он выглядел.

– Мы в 7 утра взлетели с четвертой полосы, – добавил Монти, – могу по памяти сказать, кто и в каком порядке взлетал перед нами.

– Гм… Бюлофф повернулся к лейтенанту, – как думаешь, Барт, эти типы будут интересны разведке?

Тот пожал плечами:

– Черт его знает. Может, и будут, если не врут. А если врут – те сами их шлепнут, нам хлопот меньше.

– И то верно, – согласился капитан.

Теоретически, капитан Бюлофф, как старший офицер опорного пункта морского патруля, действительно мог расстрелять обоих летчиков за пиратство – ввиду того, что пиратский налет был детально зафиксирован техническими средствами. Соответствующая процедура была предусмотрена Хартией. Практически же такие вещи разрешалось делать только в исключительных ситуациях, когда не было надежного способа передать преступников полиции для последующего суда. Данный случай к этой категории не относился, и все, что устроил Бюлофф с подчиненными, было не более, чем любительским спектаклем. Тем не менее, этот спектакль показался майору разведки исключительно перспективным, так что он довел сценическое действие до логического завершения – правда, только на бумаге.

…

4 июня. Фермеры на коралловом поле (отметка 177 на морской карте).

Санди и Келли уже почти задремали под монотонный плеск волн о корпус проа, когда впереди показалось нечто, напоминающее стаю водоплавающих птиц, рассевшихся на спокойной поверхности океана. Впрочем, одного взгляда в бинокль было достаточно, чтобы уточнить картину. Это были не птицы, а разноцветные и самые разнообразные мелкие летательные устройства – от гидросамолетов, вертолетов и автожиров до каких-то совершенно фантастических конструкций, вроде китайских воздушных змеев.