Текст книги "Созвездие эректуса"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 46 страниц)

…

Стоило «крафт-болиду» раствориться в небе, как девушки полностью распоясались.

Келли позвонила Слаю и он приволок капитанский сейф с недавно поднятого в районе Онтонг-Джава голландского брига XVII века. Сейф был просто конфетка, запертый на три добротных замка: «ново-французский», «ригельный» и «кодовый». Ради такого случая, Келли устроилась на пирсе, разложила вокруг надфели, отмычки, стетоскоп и лазерный фонарик, назначила Спарка ассистентом, и занялась делом. Санди стало скучно, и она уболтала Акелу предпринять давно намечавшийся хакерский рейд на сервер Национального управления воздушно-космической разведки США (US National Reconnaissance Office, NRO). Целью был архив точных координат входа в воду остатков космических аппаратов на т. н. «кладбище космических кораблей» в 2000 километрах южнее Тубуаи. Зная точные координаты, со дна Тихого океана, теоретически, можно поднять несколько тонн сплавов редкоземельных металлов. В общем, без бдительного присмотра дока Джерри, хаусхолд зажил полнокровной деловой жизнью. Тавохаги, по мнению которой, хозяйственные дела, не связанные с подъемом тяжестей и прыжками, не были противопоказаны ни на каком сроке беременности, восприняла это, как норму. Откуда ей было знать, какое нервное напряжение и какой азарт сопровождают внешне-легкий труд взломщиков?

…

8 ноября. Остров Уэст, «Crezy-palm cafe». Магический подход к техническим задачам.

– … Так что, ребята, мне очень жаль, но боюсь, что вы меня зря пригласили, – закончил Джерри Винсмарт.

– Но док Джерри… – возразил Олдсмит.

– Джед, вы сами прекрасно все понимаете. Наноботы не могут проникнуть сквозь металл и пластик. Значит, чтобы их использовать, придется разгерметизировать каждый боезаряд, а именно этого нам и надо избежать.

– Но вы же loa tahuna, – вмешался Пак Ен, – Вы можете все.

– Вы же образованный современный человек, – укорил его Винсмарт, – Как вам не стыдно повторять эти глупости?

– Я был с вами на Эль Кватро, – коротко ответил капитан «Фаатио».

– И я, – сказал Олдсмит.

– Я тоже, – добавила Финчли, – Я видела, что вы сделали. И знаете, док Джерри, в чем ваша проблема?

Винсмарт вздохнул.

– Ну, Кэтлин, и в чем же моя проблема?

– Вы не верите в себя, – объявила она. – Все верят, а вы не верите. Подождите, дайте мне договорить. Я неправильно выразилась. Не верят, а знают. Знают, что вы можете…

– И кстати, – обиженно сказал Пак Ен, – я не глупости повторяю, а резолюцию Верховного суда Меганезии. Там так и написано «Loa tahuna, doctor Gerald Winsmart…»

– Ну, ясно, – перебил Джерри, – если уж суд назначил меня спецагентом богинь Ваиоры и Таранги в этом регионе, то мне придется повторять подвиги барона Мюнгхаузена. Только я ни черта не понимаю в военных игрушках, так что начнем с ваших предложений.

– Зачем вам слушать всякую чушь? – спросил Олдсмит.

– Знаете, кэп, – ядовито ответил док Джерри, – раз уж я тут в качестве великого тахуна, то мне лучше знать, что слушать.

– Джед, он дело говорит, – поддержал Ен.

– Ладно, – сказала Кэтлин, – если кратко, то предлагались три варианта: затопить все это на глубине 7 километров, запихнуть это в кипящий котел или в доменную печь, сбросить на это нейтронную бомбу, облить это керосином и сжечь, засыпать это хлоркой и раскатать асфальтовым катком. Вроде все.

Винсмарт задумался на пару минут и спросил:

– А почему бы действительно не утопить?

– Потому, – сказала она, – что нас линчуют «зеленые». Кроме того, знаете, Джерри, то, что один утопил, другой может вытащить.

– Отпадает, – согласился он, – А почему бы не сжечь?

– Взорвутся детонаторы-распылители, и часть активной суспензии улетит в атмосферу, не успев термически разрушиться.

Он кивнул:

– Тоже понятно. Каток с хлоркой, равно как и котел с домной, отпадают из-за количества этой дряни. Нейтронная бомба, видимо, исключается, поскольку она заразит все вокруг.

– Ничего она не заразит, – сказал Пак Ен, – пол-килотонная НБ на высоте 300 метров даст пятно не шире полутора километров. В океане это за два дня размешается до безопасной концентрации. Тут проблема только в «зеленых».

– Гм, – сказал Винсмарт, – Вы сказали пол-килотонны? А этого бы хватило, чтобы надежно сжечь все содержимое контейнеров?

– Сжигать и не надо, – ответил капитан «Фаатио», – Вся штука в проникающей радиации. Нейтроны легко проходят сквозь броню крейсера, а тут тонкая оболочка контейнеров.

– Гм, – повторил док, – Кэтлин, а проникающая радиация от такой бомбы действительно уничтожила бы все микроорганизмы внутри боеприпасов?

– Еще бы, – фыркнула она, – Но проблема в том, что к радиации прилагается небольшой ядерный взрыв, вернее наоборот, радиация прилагается к взрыву. В общем, не годится.

Тут Винсмарт зевнул и сказал:

– Ребята, а тут есть кофе и сигары? Хороший, крепкий…

– Я сбегаю, – перебил Пак Ен и молнией метнулся к стойке.

– Ну, вот… Я, кстати, и сам бы мог… Ладно, – он надолго задумался, после чего подвел некий итог, – Значит, Кэтлин, вы говорите, что проблема только в ядерном взрыве?

– Ну, да, – она кивнула, – А без него достаточный поток нейтронов не создать.

– Кстати, создать можно, – заметил Олдсмит, – Вылить на эти контейнеры несколько тонн раствора изотопа Калифорний-252. Будут нам и нейтроны, и гамма-излучение…

– Ага, – сказала Финчли, – а вокруг будет такое радиоактивное пятно, что испытания на атолле Бикини детским садом покажутся. Войдем в историю. Мини-купальники станут называться не «bikini», а «keeling».

– … Или «killing», – добавил Пак Ен, ставя перед доком огромную кружку кофе и кладя рядом сигару, – Тут 8 двойных эспрессо в одном флаконе. А сигара реально яванская.

– Благодарю, Ен… – Винсмарт, не спеша, прикурил, выпустил изо рта сизое облачко дыма, а затем сделал изрядный глоток кофе, – … Именно этого мне не хватало для счастья.

– Вы бы свое сердце пожалели, – строго сказала Финчли. Вам не 20 лет.

– Сердце? – переспросил он, – Да, конечно. Знаете. Кэтлин, мне скоро 50. В моем возрасте не рекомендуется табак, кофе, алкоголь и армейские десанты. Когда я думаю об этом, то вспоминаю сержанта Дэна Дэли: «Вперед, сукины дети! Вы же не хотите жить вечно?».

– Извините, я брякнула не подумав, – сконфуженно ответила она.

– Забыли, – сказал док Джерри, – Вернулись к нашей задаче. Какие, кроме проникающей радиации, есть способы гарантировано убить сквозь герметичную стенку?

– СВЧ-излучение? – предположила она.

– Знаешь, почему в микроволновку нельзя ставить металлическую посуду? – осведомился Олдсмит.

– Согласна, это отпадает. Тогда, может быть, ультразвук?

– Разгерметизируешь боеприпас раньше, чем убьешь микробов, – возразил он.

Пак Ен бросил взгляд на «Тренган», стоящий на внутреннем рейде, и сказал:

– Жопа. Убил бы суку, которая придумала делать такое говно.

– Сначала найди ее, – буркнул австралиец, – У янки целая сенатская комиссия работает, а толку ни хрена. Попадаются одни шестерки. Милитаризм это тебе не одна какая-то сука. Это система. Там большие деньги, большая политика и круговая порука.

– Значит, систему менять надо. Эта гнилая консервативная буржуазная демократия…

– Комми в России уже меняли, – заметила Финчли, – Кончилось тем же милитаризмом.

– У нас в Меганезии этого нет, – возразил Пак Ен.

– Да? А кто архипелаг Лоти оккупировал? А Адмиралтейства? А Луизиаду? А Тробриан?

– Ты чего, Кэт? – возмутился он, – Там же референдумы были!

– Были. Но после, а не до. Это тоже комми придумали. Называется: «экспорт революций». Меганезию уже сравнивает с милитаристской Японией начала XX века. Ты не знал? Вашу страну называют «морским стервятником», потому что стоит любому соседствующему с вами острову хоть ненадолго лишиться стабильного управления, как вы его глотаете.

– Ну, мы вообще, и большевики, и самураи, и людоеды. А знаешь, Кэт, какой режим был на Адмиралтействе? Конкретные плантации с рабами. Оттуда беженцы на плотах через море удирали. А что на Луизиаде было? Бандократия, хуже, чем на Лоти. А на Тробриане местная власть дошла до людоедства. Мы даже комиссию ООН приглашали: смотрите…

– Тут, Ен, дело в принципе, – перебила она, – Оккупировали? Оккупировали. Три флота держат весь регион в постоянном напряжении: американский, китайский и ваш…

– В каком таком напряжении?! – возмутился он, – Вот мы с вами который год вместе на Большом барьерном рифе. Мы хоть раз кого-то напрягли? Обидели? Конкретно: кого?

– Это частный случай, – вставила Финчли.

– …И мы вместе были на Эль Кватро, – продолжал Пак Ен, – В ходе, как ты говоришь, «оккупации». Мы неправильно поступили? Надо было всех оставить умирать там?

– Это тоже частный случай, – сказала она.

– А жизнь, Кэт, вся из частных случаев состоит. Каждый человек это частный случай…

– Так, – перебил Олдсмит, – Мы тут не для политического диспута.

Пак Ен, от избытка чувств, ударил себя кулаком по колену и замолчал.

– Кэп Джед, у вас как с физикой? – спросил Винсмарт.

– Да вроде, неплохо. Но многое конечно… – капитан покрутил рукой над макушкой.

– И у меня, вроде неплохо. Давайте вспоминать, какие бывают поля, волны и излучения.

– Ну, – начал Олдсмит, – звуковые, электроманитные, корпускулярные и гравитационные, но их еще толком не исследовали. Со звуковыми ничего хорошего. Вибрация. Потеряем герметичность. С электромагнитными сложнее, их куча видов.

– Насколько я помню из техникума, – встрял Пак Ен, – чем короче длина волны, тем выше проникающая способность. Короче всего гамма, дальше рентгеновское, ультрафиолет и обычный свет. Ультрафиолет, кстати, микробов убивает.

– Но не проникает через плотные материалы, – добавила Кэтлин.

– Рентгеновское тоже убивает, – заметил Винсмарт, – а оно проникает довольно глубоко.

– Не очень, – возразила она, – Иначе бы плотные ткани не давали тень на рентгеновском снимке. А уж про металл я просто молчу.

– А напрасно молчишь, – возразил Олдсмит, – Я два года назад был в комиссии на верфи ASC в Мельбурне, когда испытывали первые эсминцы GIS. Так вот, бронелисты после crash-impact мы тестировали рентгеновским аппаратом. 120 миллиметров металла. Там используется жесткое рентгеновское излучение, оно почти как гамма.

В руке у Пак Ена, как по волшебству, оказался мобильник (будто сам выпрыгнул из кармана).

– An-nyong Chon yi a-bo-ji! Ni da rentgen yok yi isum-nika?… – начал он.

Ему что-то ответили, он тоже ответил, потом стал говорить практически непрерывно. Затем, встал и начал шагать вокруг столика, оживленно говоря и жестикулируя.

Минут через пять Олдсмит покачал головой и спросил:

– Кэт, док, может, по рюмке абсента, пока такое дело?

– Абсента? – возмутилась она, – 70-градусное пойло в такую жару? Ну, ты даешь!

– Так, ты не будешь?

– Почему же? – ответила Финчли, – буду.

Винсмарт только утвердительно кивнул головой. Они успели выпить абсента, и перешли к апельсиновому соку со льдом, когда Пак Ен, наконец, завершил свою телефонную сессию и уселся обратно за столик.

– Так, так. Пьем, значит, без меня. Друзья, называется.

– Ты кому звонил? – поинтересовался Олдсмит.

– Дяде Чону, который живет на Луайоте. Он мастер на металлургическом комбинате.

– И о чем вы болтали столько времени?

– Ну, про разное. Он стал ругаться, что я сразу о бизнесе. Типа, почему не спросил «как дела в твоем доме?» и «хорошо ли себя чувствует дедушка Тасан?» и «как маргаритки в саду у тетушки Ми?». Наехал на меня, как танк, что я не был на семейной тусовке, где знакомились с новым мужем кузины Хва. А я ему говорю: эта вертихвостка Хва меняет мужчин, как футболки. Если я буду знакомиться с каждым ее новым бойфрендом, то мне придется непрерывно ездить туда-сюда, туда-сюда. И вообще, Ли Сун Син не зря сказал: «надо разумно делить время между службой, семьей, торговлей и искусством».

– Это тоже твой дядя? – спросила Кэтлин.

– Нет, это наш лучший адмирал и военно-морской инженер. Он придумал первые в мире броненосцы, они назвались «кобуксон», корабль-черепаха, и применил их в бою за залив Танхпо. Он разбил японский флот, и обеспечил победу в Имджинской войне. Вообще, Ли Сун Син провел 23 морских сражения и ни одного не проиграл.

– Это когда Меганезия воевала с Японией? – скептически поинтересовался Олдсмит.

– Да не Меганезия, а Корея. Ли Сун Син жил в XVI веке. Но его книга по военной тактике частично включена в базовый курс для морских офицеров Меганезии.

– А мне казалось, что первый броненосец это «Монитор» конструкции Эриксона, – заметил Винсмарт, – построен в Нью-Йорке, в 1862, во время войны Севера и Юга.

– Нет, «Монитор» это первый цельнометаллический броненосец с поворотной орудийной башней, – поправил Пак Ен, – Он тоже у нас в базовом курсе.

– Слушайте, а к чему вообще эта тема? – вмешалась Финчли.

– Да, действительно, – поддержал Олдсмит, – Ен, ты звонил дяде, чтобы…

– Дяде Чону? Ну, я его спросил про рентгеновские установки. Он же металлург и…

– Это ты уже говорил, – заметил австралиец.

– А что ты все время перебиваешь? Я говорю по порядку, чтобы не сбиться. Значит, он металлург на Луайоте. Там на выходе с автоматических линий стоят дефектоскопы на жестком тормозном излучении. А для защиты там вот такая стальная стенка, – капитан «Фаатио» развел ладони, иллюстрируя толщину стенки.

– Это дядя тебе по телефону так показал? – подколола Кэтлин.

– Вот, блин… Да нет, дядя сказал, полметра.

Кэп Олдсмит присвистнул и переспросил:

– Полметра? Не полфута?

– Блин, Джед, ну не меряем мы в футах. У нас метрическая система. И еще дядя сказал, что счетчик Гейгера за стенкой все равно трещит, когда эта хрень включается.

– Черт, – сказала Кэтлин, – Неужели никому до сих пор не приходила в голову мысль применять эти излучатели для ликвидации биологического оружия?

– По-моему, это понятно, – заметил Винсмарт, – во-первых, с такой проблемой, как у нас, раньше никто не сталкивался. А во-вторых, выгоднее строить завод.

– То есть, как, выгоднее? – удивилась она.

– Простая экономика, – пояснил он, – Подряд на строительство завода это большие деньги, распределять их это очень неплохой бизнес.

– Я же говорю, – вставил Ен, консервативная буржуазная…

– Ну вот не надо опять, – перебил его Олдсмит, – короче, я звоню адмиралу. Надеюсь, он не надорвется прислать нам такую штуку с командой специалистов.

Винсмарт протестующее поднял ладони вверх.

– Стоп! Джед, если вы это сделаете, то нам пришлют первый попавшийся рентгеновский аппарат, а это совершенно не годится. Нам нужен аппарат, дающий высокую плотность жесткого рентгеновского излучения на довольно большой площади мишени. Так что мы не будем звонить никакому начальству, пока не разберемся, какая конкретно марка нам требуется и как именно мы с ней будем работать… Гм, это ничего, что я командую?

– Это то, что надо, док Джерри, – весело ответил кэп Олдсмит, – Вообще-то мы вас ради этого и приглашали.

…

9 ноября. Тероа. Поздняя ночь. Биологические процессы бывают неожиданными.

– Пиздец, – сообщила Келли, потормошив за плечо спящего Спарка.

– В смысле? – пробормотал он, открывая глаза.

– Fuck!..В прямом. У меня все началось. Схватки… fuck!.. Уже настоящие.

Спарк подскочил, окончательно проснувшись, практически в прыжке.

– Ты чего, уже рожаешь? Точно? Собирались же через три недели!

– Собирались – не собирались. Короче, вот… fuck!.. такие дела.

Через минуту в доме не спал никто (впрочем, Акела и Санди и так не спали, поскольку любовались трофеями своего хакерского рейда на сервер NRO). Еще через несколько минут, все, включая дока Рау, (вызванного звонком), и Кван Ше (оказавшейся рядом с ним, конечно же, случайно), повели Келли к лягушатнику, где тут же было включено все освещение. Тавохаги (которая была спокойнее всех), заметила, что, во-первых, все нормально и не надо так суетиться, а, во-вторых, этот самый лягушатник, удобнее, чем просто застеленный деревянный пирс, потому что все могут удобно разместиться, и развлекать Келли, чтобы она не скучала.

– Да мне… fuck… как-то не скучно, – заметила та, – правда, и не весело. А можно в воду?

– Конечно, – сказала Тавохаги, – ты вообще, делай, что хочешь.

– Кроме выпивки, – уточнил Рау.

– Жаль, – заметила Келли, и полезла в воду.

Кван Ше, тем временем, распоряжалась, куда стелить одеяла и простыни, и куда класть полотенца, а док Рау, на всякий случай, проверял комплектность своего медицинского чемоданчика. Спарк и Акела были отправлены за чайником, чашками и ноутбуком.

– Мы тут довольно долго сидеть будем, – пояснил он, – без чая и музыки это не дело.

– А в воде, кстати, совсем неплохо, – сообщила Келли, – прикиниь, Санди, может мы, действительно эти… fuck… наяпитеки.

– Прикидываю, – ответила она, – Ну, ты как, вообще?

– Ну, так. Побаиваюсь немного и, типа, прислушиваюсь к ощущениям.

– Да что ты, в самом деле, – сказала Тавохаги, – вот увидишь, тут ничего такого. Все у тебя в порядке, и все будет нормально.

– Правда, тетя Таво? Ты уверена?

– Пфф! Что я, совсем дура, что ли? Я ваши брюшки щупала? Щупала. Раз говорю, значит, уверена. Ты лучше с нами поболтай, музыку послушай, а твои ощущения, они сами тебе скажут, что делать. И еще двигайся, вот так, – Тавохаги встала, сбросила свою лава-лава, и совершила несколько характерных движений танца uniu-kao, – А если тебе кажется, что что-то не так, то сразу говори. А мы пока чай заварим. Хочешь чая?

– Пока не знаю.

– Ну, там видно будет… – Тавохаги повернулась к слегка растерянным Акеле и Спарку, – а вы что стоите? Включайте музыку и идите, поплавайте с вашей женой, ей одной скучно… Да не такую музыку, такую будете детям на ночь включать, чтоб лучше засыпали. Музыка должна быть такая, чтоб танцевать хотелось. До чего же все мужчины бестолковые…

В общем, начало родов стало превращаться во что-то вроде вечеринки, правда, несколько напряженной, но не слишком. Прошел час, в течение которого Келли пару раз вылезала из воды и выпивала чашку чая. По ходу дела Санди оказалась на периферии внимания. Но от Тавохаги некоторые вещи не могли укрыться. В какой-то момент, она бросила на Санди пристальный взгляд и спросила:

– Чего это ты дрожишь. Ведь не холодно. Ты как себя чувствуешь?

– Ну, я смотрю на Келли и у меня, вроде, эмпатия. Ну, это…

– Не знаю, что такое «эмпатия», – перебила Тавохаги, – но ты тоже рожаешь.

– Как?

– А вот так. Дура я старая. Так часто бывает: когда две женщины на одном сроке, то у них это, как его… тахуна Рау, я умное слово забыла.

– Синхронизация, – подсказал он.

– Вот-вот. То самое, – согласилась она, доставая мобильник, – Позвоню-ка я Леипаио.

Минут через 40, когда подошла дочка Тавохаги, Леипаио, и два ее племянника со своими женами, было уже установлено, что Санди просто пропустила начало родов, считая, что это ее «колбасит после налета». Таким образом, собравшейся у лягушатника компании предстояло где-то к полудню принять четырех новорожденных практически, подряд. «В режиме беглого огня из миномета», как тут же пошутил док Рау. Ясно, что ночь и день предстояли еще те, но публика совершенно не собиралась унывать, а об успехе дела говорили, как о чем-то уже решенном (а как же, если женщины здоровые, обстановка дружественная, а вокруг люди, готовые помочь?).

На рассвете к этой компании присоединилась Синэо Номако, судовой врач с фрегата «Рангитаки» (продолжавшего «проводить тактические учения в районе Икехао – Тероа»). Она прикатила на надувной лодке и сошла на пирс, небрежно держа в руке за лямку 20-килограммовый ранец FRMA (медицинский комплект для морских десантов).

– Hi girls! Пост оптического наблюдения доложил, что вы собрались рожать хором.

– Типа того, – бодро ответила Келли.

– Валяйте, – разрешила Синэо, – Как-чего, флот вас морально и физически поддержит.

– Пфф! – скептически фыркнула Леипаио, – много вы, форсы, в этом понимаете.

– А то нет? У меня, во-первых, личный опыт…

– Один, небось?

– Хех… Ну, один. А как вы догадались?

– По сиськам, – лаконично ответила дочь Тавохаги.

– Хех… А, зато я принимала семимесячные роды после парашютного прыжка.

– С полным FRMA за спиной трудно приземляться, – со знанием дела заметила Кван Ше.

– Да нет, это не я приземлялась, а она. Было это на атолле Эрикуб, коралловая цепь Ратак, Маршалловы острова. Там лагуна просто восторг, 7 на 12 километров, и молодняк во всю гоняет на лавсановых парапланах, туда-сюда, туда-сюда. Так вот, одна 19-летняя засранка подумала: фиг ли там, 30 недель беременности? И полетела. Акробатка, блин.

Синэо, жестикулируя всеми частями тела, артистично изобразила сначала извилистый полет параплана над лагуной, потом его приземление, а потом удивление «акробатки», понявшей, что значат специфические ощущения в области талии и ниже.

– А мы стояли у атолла Малоэлап, это недалеко, – продолжала она, – и тут нам звонят из локального офиса морского патруля: ой, караул! у нас тут ай-яй-яй! Ну, я прилетаю на «гидре», а там картина маслом: эта дуреха сидит в позе орла и трясется, а ее бойфренд нарезает вокруг круги и повторяет «ой, блин, подожди рожать», а она ему: «да как же я, блин, подожду, когда оно уже началось…?»

Рассказывая, Синэо перевоплощалась в своих персонажей, то усаживаясь на корточки, то имитируя бег по кругу. Некоторые зрители уже не могли удержаться и хохотали во всю.

– Я хватаю это юное горе за шкирку, клею ей антенну сканера на пузо, смотрю на экран и говорю ласково: «чего ты паришься? Он у тебя кило триста весом, рожай себе спокойно». А она мне: «да задолбали меня все, то не рожай, то рожай, а я вообще первый раз». А я ей: если первый раз, так надо в культурном месте отдыхать, а не у черта на куличиках. Тоже мне, авиаторы хреновы, братья Райт доморощенные. Вот так, с шутками-прибаутками…

– И что дальше было? – спросила Келли.

– Что-что. Родила она свое сокровище, я их обоих привела в порядок, посадила вместе с бойфрендом в «гидру» и отвезла на Малоэлап, в офис патруля. Это я к тому, что у вас тут все цивильно: горячая вода, техника, народ толковый, киндеры практически доношенные. А бывает так, что ого-го. Но если ушами не хлопать, то все равно можно выкрутиться.

– Молодежь хлипкая пошла, – проворчала Тавохаги, – чуть их встряхнешь, у них сразу роды. Вот в наше время женщины крепче были… Да, много крепче…

…

9 – 17 ноября. Джинн выпущен из бутылки. Эректусы и все-все-все. Остров Уэст-Килинг, раннее утро. Атолл Тероа, полдень.

Накануне «комитет четырех» просидел с проблемой выбора тормозных излучателей до глубокой ночи. Когда стало ясно, что мозги уже не работают, все они завалились спать в первом попавшемся свободном жилом блоке базы ВВС, где нашлось 4 койки, сортир и душ. Сейчас, правда, две койки были пусты, но это заметили несколько позже.

O Canada! Our home and native land!

True patriot love in all thy sons command…

«Второй день подряд быть разбуженным канадским гимном, это уже перебор», подумал Винсмарт, сгребая мобильник со столика.

– … Goddamn! – проворчал он, – what devil…

– Привет, док Джерри! – послышался в трубке голос Акелы, – А у нас все родились! Они такие прикольные!

– Кто?

– Как кто? Наши близняшки, все четыре. Док Джерри, у вас там комп есть поблизости, я вам через web-камеру сейчас покажу.

– Роджер, ты шутишь? Когда они могли успеть?

– По ходу, только что. В смысле, где-то час назад. Вот послушайте, док Джерри (В трубке раздалось громкое «Йяяя!»). Классно, правда?

– Черт! Мне все равно не верится.

Он встал и включил ноутбук.

– Док Джерри, что там у вас? – спросил проснувшийся кэп Олдсмит.

– Мои близнецы родились, – брякнул Джерри, и спросил в трубку, – Так, я включился, что мне теперь набирать?

– Близнецы? – переспросил кэп, – Вы не говорили, что ваша жена…

– При чем тут жена? Близнецы, эректусы, у наших девчонок… Черт, ну и где видеосвязь? А, понял. Так… И что это?… Алло, Роджер, это ты там все заслонил?

– Ой, пардон, – сказал Акела и шагнул в сторону.

Стал виден кусочек пирса и лягушатника. На нескольких сдвинутых надувных матрацах, покрытых простынями, полулежали Келли и Санди. Между ними беспорядочно двигалось потомство: четыре маленьких тельца шоколадного цвета, на первый взгляд совершенно не отличимые друг от друга. Впрочем, нет, вполне отличимые. Во-первых, две девочки и два мальчика. Во-вторых, на попках у одной пары имелась нарисованая зеленым маркером литера «K», а у другой пары такая же литера «S».

– Это кто догадался их так пометить? – спросил Винсмарт.

– Это Кван Ше. Сказала: «а то перепутаете».

– Док Джерри, а где же эректусы? – поинтересовался Олдсмит.

– Так ведь вот они.

– Вы уверены, док? Я так понимал, что это питекантропы. В смысле, что-то среднее между человеком и шимпанзе. А это точь-в-точь человеческие новорожденные.

Винсмарт улыбнулся и покачал головой.

– Джед, вы же видели ролик с леди эректус.

– Ну, так то ролик. Я думал, это, вроде как, рекламный трюк.

– И напрасно. Там вполне достоверная реконструкция.

Их разговором заинтересовался Акела.

– Док Джерри, с кем это вы там?

– Это капитан Джед Олдсмит, австралиец, с «Индевера».

– А, знаю, видел по TV. Привет ему. Так как вам близняшки?

– Слов нет, – ответил Винсмарт, – Я даже не знаю… Наверное, я просто счастлив.

– Ну! – сказал Акела, – Тут от них вообще все прутся. А хотите с девчонками поболтать? Я сейчас громкую связь включу.

Тем временем, док Рау, убедившись, что все шесть пациентов чувствуют себя хорошо, вытер пот со лба, достал со дна докторского чемодачика плоскую пластиковую бутылку джина, и, свернув пробку, одним глотком убрал треть содержимого.

– И что ты так нервничал, тахуна? – спросила Тавохаги, – будто у тебя первый раз рожают.

– Не первый, – ответил он, – но, четверых сразу я еще никогда не принимал. Думаю, что и ты тоже.

– А в чем разница-то? – удивилась она, – Суеты чуть побольше, да визг чуть погромче, только и всего. Разве что, четыре правильных имени дать сложнее, чем одно.

Это был намек, что тахуна Рау должен прочитать соответствующие слова из Kumulipo (свода мифов и заклинаний) в честь праматери Варэ, богини утренней звезды Маалари, бога рождений Канэ, бога и богини изобилия Нгенди и Лако. После этого он должен, с помощью гадания по говорящим дощечкам Кохау ронго-ронго, дать детям правильные имена, согласно движению волн, ветра, солнца, луны и звезд… И так далее. В общем, у дока Рау образовалась масса дел, к которым он стал готовиться немедленно, тем более, что его пациентки полностью были поглощены болтовней с доком Джерри, а бутылку джина узурпировала Синэо Номако, со словами «sorry, коллега, вы здесь не один».

Через полчаса к Винсмарту и Олдсмиту присоединились Кэтлин Финчли и Пак Ен.

– Опа! – сказал кэп Джед, когда они вошли, – Какой сюрприз!

– Между прочим, – строго заявила Кэтлин, – мы просто любовались рассветом. И еще мы делали утреннюю гимнастику. Корейскую. Она называется… Называется…

– Тань чжон хо, – подсказал Ен, – по системе мастера Чой Сунг Мо.

– Да. Вот именно. Они из 18 упражнений. И не надо хихикать. Они массируют внутренние органы, улучшают вентиляцию легких и позволяют почувствовать ток энергии Ки.

– 18 раз почувствовать энергию Ки, это круто, – согласился Джед.

– Пошляк ты, кэп, – возмутилась она, – у тебя один оргазм на уме.

– Почему же? Не один, а, как минимум…

– … Ой, перебила Кэтлин, бросив взгляд на экран, – а кто эти малышки? Тасманийцы?

– Это эректусы, – сказал Олдсмит.

– Джед! Ну, хватит уже меня подкалывать на эту тему!

Кэп повернулся к Винсмарту.

– Док Джерри, подтвердите.

– Гм… Кэтлин, видите ли, Джед совершенно прав, это действительно Homo erectus, те самые клоны…

Финчли всмотрелась в изображение на экране и произнесла:

– Wow! Теперь такое начнется!..

…

Через неделю. «Mirror weekly». Обзор таблоидов.

Subj: Большой скандал вокруг маленьких роботов.

Ветеринарные нано-препараты начали выпускать с надписями на этикетках: «Слишком эффективен! Только для животных! Применяя его к человеку, вы нарушаете закон и лишаете медико-фармацевтические концерны их законной сверхприбыли». И строчкой ниже: «Такие препараты не разрабатывались для человека. В этом нет необходимости, инфекции сходны у человека и у других теплокровных. Д-р Дж. Винсмарт. Эль Кватро».

Комиссия по биоэтике при президенте США издала запрет надписей такого содержания и продажи этих препаратов людям без документа о наличии домашних животных. Запрет был отменен через 4 дня в судебном порядке. В доме председателя комиссии дежурит FBI из-за звонков неизвестных лиц, угрожавших подложить ему бомбу.

«Sydney Herald» опубликовала выступление лидера австралийской консервативной партии «Family First» Руперта Шелта, в котором медицинская практика Д-ра Дж. Винсмарта была названа «преступным бизнесом». В следующую ночь в редакции были выбиты все стекла.

Намеченное выступление Р. Шелта в университете Сиднея пришлось отменить: полиция заявила, что не может гарантировать его безопасность.

Subj: Политическая жизнь клонированных питекантропов.

На региональных выборах в ЕС избиратели прокатили всех кандидатов, выступавших за запрет клонирования человека. Депутаты Европарламента, при обсуждении нового закона об этом запрете, потребовали тайного голосования, пояснив, что опасаются действий радикальных элементов, требующих разрешения этой генетической процедуры. Полиция сообщила что, автомобиль одного депутата хулиганы сожгли на парковке. Имя депутата не названо. Сказано лишь, что он известен резкими выступлениями против клонирования.

Советник Папы Римского по культуре, выступивший на заседании, назвал клонирование эректусов «скотоложеством». При выходе из здания несколько молодых людей забросали его кондомами, наполненными коричневой краской. Двое хулиганов задержаны.

При телефонном опросе в Канаде, 6 процентов респондентов на вопрос «ваше этническое происхождение?» ответили «эректус» или «питекантроп». 74 процента жителей Монреаля высказались за безоговорочную отмену закона 2004 года о запрете клонирования.

…

Бот подрулил к левому пирсу хаусхолда E9. Теперь можно было рассмотреть компанию, расположившуюся под навесом и в лягушатнике.

– … О, черт! Что они делают!?

– Купаются, док Джерри, а что?

– Вы все с ума сошли. Детям неделя от роду!

Спарк недоуменно пожал плечами:

– Тут все так делают.

– Что, правда? – спросил Винсмарт.

– Ну да.

– А откуда пятый?

– Сын Уфале Пиакари, – ответил Спарк, – А вон она сама, с тетей Таво о чем-то трещит.

– Привет, док! – крикнул Акела, помахав рукой над водой, – Сейчас мы вытащим весь наш детский сад и выпьем чего-нибудь.

– Погодите, – сказала Тавохаги, направляясь к воде, – Вы такие бестолковые, все трое, еще уроните кого-нибудь. Под всеми троими имелись в виду Акела, Кван Ше и Оохаре Каано, которые и в данный момент были в лягушатнике.