Текст книги "Созвездие эректуса"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 46 страниц)

– Центр может быть спрятан под землей, – заметил адмирал.

– Невозможно, сэр. Все бы знали. На атолле постоянно живут человек 20 гражданских, в основном рыбаки и торговцы, которые болтаются по всему океану. Да еще интернет.

– Тогда какого черта их правительство заявляло о ракетной атаке по этому центру?

– Дипломатия, сэр. Они рвались в Тиморское море, и для этого сделали из мухи слона.

– Муха, однако, была не так уж мала, – пробурчал Дэнброк, – иначе по ней не стреляли бы скадами. Выходит, что это не совсем муха. Или даже совсем не муха. Вы следите за моей мыслью, капитан Ходжес?

– Да, сэр. Есть еще одно соображение.

– Какое же?

– Генерал Рафтен, или тот, кто готовил план задания, сознательно отправил подлодку на верную смерть. На Тероа стоял меганезийский фрегат класса Smog-delta, очень небрежно замаскированный под сейнер. Это можно увидеть даже на спутниковом снимке. Про этот фрегат знают все местные и болтают об этом в интернете. А в задании было сказано, что у центра нет морского прикрытия, есть только малочисленная охрана на самом атолле.

Адмирал встал и начал ходить по салону самолета взад – вперед. Возникла пауза.

– Ну? – спросил он через минуту, – продолжайте, чего вы замолчали?

– Фрегат размещен не очень удачно, так что у нас был бы шанс высадить спецназ, но никаких шансов потом уйти.

– Концы в воду? – уточнил Дэнброк.

– Да, сэр. Меня сразу удивило, что после активной операции нам следовало идти 2500 миль через мелководные банки в Брисбен, вместо того, чтобы по большим глубинам проскочить на север, где в 1600 милях уже наша зона контроля.

– Иначе говоря, кто-то здорово позаботился, чтобы вас добили по дороге, даже если вам чудом удастся уйти от «Смога»?

– Я полагаю, это так, сэр. Меня также насторожило отсутствие ответа на сигнал, который мы дали в эфир, когда были атакованы с воздуха в районе отметки 7600. Если исключить чудеса, это значит, что в задании нам дали слепые коды и глухие частоты.

– Похоже, – согласился адмирал, – А как получилось, что меганезийцы вас обнаружили?

– Среди местных ходят слухи, что для этого использовались какие-то морские животные. Примерно, как в нашей программе «sea hound».

– Дельфины, морские львы, касатки?

– Якобы, местная порода особо сообразительных тюленей. Но, по-моему, дело не в этом. Обученные морские животные могут выследить подлодку на глубинах до 1000 футов, но только если дрессировщик им объяснит, что искать. Нас нашли потому, что нас ждали.

– Утечка информации? – предположил адмирал.

– Нет, сэр. Предсказуемость. После неудачной попытки воздушной атаки, попытка атаки из-под воды напрашивалась.

Дэнброк остановился и внимательно посмотрел на Ходжеса.

– Что-то я не пойму, капитан. Уж не думаете ли вы, что тот обстрел скадами и операцию «Норфолка» планировали одни и те же люди?

– Простите, сэр, но именно так я и думаю.

– Обоснуйте, – потребовал адмирал.

– Одна и та же цель, один и тот же почерк, – ответил Ди-Эйч, – торопливость, полное незнание специфики современной войны на море, недооценка противника и грубое пренебрежение жизнью личного состава, задействованного в операции.

Многозначительно хмыкнув, адмирал снова начал мерить шагами салон. На этот раз пауза была дольше раза в три.

– У меня большое желание посмотреть, что твориться на этом чертовом Тероа, – сказал он наконец, – как вы считаете, меганезийцы на это согласятся?

…

24 сентября. Атолл Тероа. О патриотизме, манипулировании и ловле крыс.

Майор Журо с легкостью согласился выполнить просьбу американского адмирала. Если быть точным, то он просто сказал «пойдемте», повел его на один из пирсов, пригласил в кабину маленького гидросамолета, сел за штурвал и через минуту уже поднял машину в воздух.

– Это такая секретная тема, что ее нельзя обсудить на земле? – спросил Дэнброк

– Никаких секретов! – разведчик улыбнулся, – вы же хотели посмотреть Тероа? Мы будем там через 45 минут. А пока, если вы не возражаете, можно обсудить другие темы.

– Майор, вы всегда такой быстрый?

– Пока нет, но я работаю над этим, – невозмутимо ответил Журо, – кэп Ходжес сказал вам, что в ваших штабах завелась крыса?

– Только не говорите, что вы намерены мне помочь поймать ее.

– Конечно, нет. Я намерен продать ее вам за сходную цену.

– Вы уже знаете, кто это? – удивился адмирал.

Разведчик молча вынул из кармана рубашки небольшой конверт и передал Дэнброку.

В конверте было несколько копий с разных документов, относящихся, судя по фото на них, к одному и тому же человеку.

– Джон Литтон, лейтенант-полковник морской пехоты. Джон Дуглас, гражданский. Джон Фестивал, полковник ВВС. Джон Вэнс, гражданский. И что все это значит, майор?

– Четыре операции, четыре маски, – пояснил Журо, – имя он сохраняет одинаковым, так всегда рекомендуется делать.

– Четыре? – переспросил адмирал, – что вы имеете в виду?

– Давайте сосчитаем, – предложил майор, – Рейд «Норфолка», ракетная атака с 10-й параллели, налет на катер севернее Кирибати, и взрыв на базе Махукона-2, Гавайи.

– Вы утверждаете, что теракт на Гавайях тоже его рук дело?

– Это очевидно. Как Джон Вэнс он поселился в отеле «Кона Оэ» за две недели до взрыва, а ранним утром после взрыва инструктировал двух летчиков на базе ВВС Оаху уже как полковник Джон Фестивал. От этих летчиков командование базы потом отказалось. Они считаются дезертирами и пиратами.

– А откуда вы все это знаете? – спросил Дэнброк, – у вас что, агентура на Гавайях?

Журо изобразил на лице застенчивую улыбку.

– Понятно, – констатировал адмирал, – а кто этот Джон на самом деле?

– Он офицер NSA. К сожалению, в Форт-Миде у нас нет агентуры, так что копию его личного дела я вам показать не могу.

– Что за чертовщина! Вы хотите сказать, что наше собственное агентство национальной безопасности устроило взрыв на нашей собственной военно-морской базе?

– Боюсь, что да.

– Но ради чего? Две беременные женщины…

– Их было три, – поправил майор, – одна погибла при взрыве на Гавайях.

– Да, конечно. И все-таки?

– Как сказал один янки, о чем бы вам не говорили, речь идет о деньгах. В брюшках у этих юных леди финансовая катастрофа мощностью несколько триллионов долларов. Видимо, в NSA решили, что это следует толковать, как угрозу нападения на США.

– Я не понял. В чем суть катастрофы?

– В сломе лицензионной монополии медицинских концернов. Лекарства для людей будут стоить столько же, сколько для кошек, а не в 2–3 раза дороже, как сейчас. У концернов есть лобби, оно надавило в сенате, сенат тоже надавил, где надо и колесо закрутилась.

– NSA действует так, словно фабриканты пилюль это и есть Америка? – спросил адмирал.

– Да, – сказал разведчик, – вас это удивляет? Говорили же сто лет назад: «что хорошо для Форда, то хорошо для Америки». Нет ничего нового под Луной.

Дэнброк поправил фуражку и посмотрел вниз, на океан.

– Я выведу этих говнюков на чистую воду, – пообещал он.

– Гувер уже попытался полвека назад, – напомнил Журо, – Его сожрали.

– Думаете, и меня сожрут?

– А почему бы и нет? Вы что, заговоренный?

– Посмотрим. Вам в Меганезии, как я слышал, удалось справиться с лоббизмом.

– Да, – сказал разведчик, – потому, что у нас за такие фокусы расстреливают.

– И правильно, – одобрил адмирал, – пожалуй, это единственный плюс вашей левацкой системы. Лично вы мне симпатичны, майор, но я терпеть не могу комми.

– Может, не будем о политике? – предложил Журо, – может, лучше поговорим о деле?

…

В 50 километрах от места майор переговорил с кем-то на местном диалекте, и пояснил:

– Контрольная точка. Сообщил, что я «свой», и заодно что везу в гости американского адмирала. По-моему они решили, что я так шучу. Кстати, видите атолл?

– Это и есть Тероа? – спросил Дэнброк.

– Он самый. Можете взять бинокль. Я буду заходить на посадку вот так, – Журо изобразил рукой длинную дугу, – и вы сможете хорошо все рассмотреть.

Адмирал последовал его совету, и к моменту посадки, успел убедиться, что капитан Ходжес был совершенно прав. Единственным стратегическим объектом здесь был суперсовременный легкий фрегат, кое-как замаскированный под рыболовное судно.

Капитан Ходжес утверждал, что фрегат расположен не очень удачно, однако Дэнброк, имея существенно больший опыт, сразу отметил важный плюс размещения корабля прикрытия в мелководной лагуне, а не на внешнем рейде. Очень малая глубина, на пределе допустимого даже для таких легких судов, как Smog-delta, сложный фарватер и узкие ворота лагуны, делали ее хорошим естественным укрытием от торпедной атаки с подлодки (на случай, если бы «Норфолк» имел приказ атаковать фрегат).

Для полной уверенности в отсутствии военно-биологических производств на Тероа, адмирал попросил устроить ему небольшую экскурсию по атоллу, и Журо легко на это согласился. Прогулка адмирала (в парадной форме, которую он не догадался сменить на что-нибудь более соответствующее обстоятельствам) стала замечательным бесплатным развлечением для местных жителей, особенно для детей и подростков. Последние то и дело фотографировали его на свои мобильники, а юная нахалка Тиви даже выцыганила разрешение сняться на память с «настоящим американским адмиралом». За уступчивость Дэнброку подарили британскую кокарду XVIII века и миниатюрную статуэтку какого-то местного божка. Хинаои Пиакари, мэр атолла тут же пояснил: божок очень полезный, в нем сильный aku, и все подруги адмирала будут довольны (чем они будут довольны, мэр показал наглядными интернациональными жестами).

Конкретно адмирал выразил желание посетить три объекта, которые (исходя из вида на спутниковом снимке) показались ему хоть чем-то интересными с военной точки зрения.

Под номером 1 значилось нечто, напоминающее химическое производство. Таковым оно и было по факту. Минуты три Дэнброк в немом изумлении обозревал монументальный алюминиевый змеевик-ректификтор с заборными трубами, опущенными в бродильные пруды, и движущуюся от пирса к прудам ленту транспортера с неаппетитной массой.

Адмиралу повезло, поскольку он застал одну из важных стадий процесса: загрузку планктона. У пирса стоял катер, как раз приволокший кошельковый планктонный трал.

Баикева Иннилоо, находясь в кабине экскаватора, занимался перевалкой планктона на транспортер. Его жена сидела за рулем катера и смотрела маленький телевизор. Увидев гостей, она тут же вышла к ним, чтобы предложить купить что-нибудь, и просто чтобы поболтать. Адмирал, из вежливости, сказал пару комплиментов даме, а Журо, тоже из вежливости, приобрел бутылку «сопутствующего пищевого продукта» (т. е. самогона).

Под номером 2 был ангар, оборудованный подъемно-механической техникой. Здесь (в мастерской Оохаре Каано) адмирал задержался на полчаса. Оохаре пригласил гостя в ангар, и показал частично переделанный под авиетку «Ki-10 Kawasaki» и пока пустой корпус американского «F4F Wildcat» («люди Упаики» и Спарк подняли его на рифах Уинслоу, почти там же, где перед тем Ki-10). Дэнброк не удержался от того, чтобы поближе посмотреть Wildcat, самый ходовой палубный истребитель Тихоокеанского флота США во II мировой войне, и сфотографироваться на память на его фоне.

Под номером 3 значилась океанологическая станция. Там он застал Оливию Минго, одиноко попивающую кофе за столом, заваленным распечатками карт с указанием вероятных координат кораблей, затонувших с более-менее ценными грузами. У нее почему-то было настроение заняться планами на рабочий сезон HTOPO. Впрочем, при появлении американского адмирала и меганезийского майора, она охотно отвлеклась на то, чтобы слегка пофлиртовать с обоими. Офицерам было предложено по чашке кофе и рассказана жутковатая история о подвигах nuishi Zin, знаменитой предводительницы китайских пиратов, контролировавших Филиппинское море в конце XVIII века.

Примерно на этом этапе Дэнброк счел осмотр атолла завершенным, и спросил, нельзя ли увидеть кого-нибудь из ученых, а также тех женщин, из-за которых и разгорелся сыр-бор. Майор Журо ответил «ningun problema», и оба офицера пошли в дом доктора Рау, где на просторной террасе собрались главные действующие лица.

– Это адмирал Вилли Дэнброк, начальник штаба морских операций США, – представил гостя Журо, – Он честно хочет понять, что тут происходит.

– Тут происходит нечто вроде чаепития, – игриво сообщила Келли, – имеется также ром и другие колониальные товары. Вы пьете ром, адмирал?

– В умеренных дозах, мэм.

Рау немедленно разлил ром по мензуркам, временно назначенным рюмками.

Санди, тем временем, что-то набрала на клавиатуре ноутбука.

– Тут пишут, вы летели из Штатов с большущим скандалом, – сообщила она.

– Где пишут? – спросил Дэнброк.

– Везде, – лаконично ответила девушка, – а что, не правда?

– Без скандала не обошлось, – признался адмирал.

– Вы сильно рисковали, – заметил Джерри Винсмарт.

– У мистера Дэнброка было хорошее прикрытие, – возразил Журо, – одно дело взорвать одного начальника штаба, другое дело взорвать начальника штаба вместе с членами семей пленных моряков подводного флота.

– Что за ахинею вы тут несете? – возмутился адмирал.

– В стране, где стрельба по президентам и сенаторам почти что, национальный вид спорта, можно, наверное, убить и адмирала, – пояснил разведчик, – дело лишь в цене вопроса.

– Цена более, чем достаточная, – добавил Винсмарт, – на кону сверхдоходный бизнес, приносящий несколько триллионов долларов в год, и судьба консервативной доктрины.

– Какой еще бизнес?

– Медицинский, – пояснил док Джерри, – Мы не хотели играть в политику, проект касался только перспективного сегмента рынка, но эти вопросы невозможно было разделить. Дело в том, что основные медицинские и врачебные ассоциации давно занимаются не лечением людей, а промыванием их мозгов. Представим себе, что эти ассоциации будут уличены в тотальном жульничестве. Кто тогда внушит избирателю, что его здоровье и благополучие зависит от верности «старому доброму прошлому», в котором не было геев, феминисток, абортов, порнографии, добрачного секса, нудистских пляжей, неоязычников, тяжелого рока, компьютерных игр, и прочих вредных новшеств…

– Так, – сказал Дэнброк, – давайте поставим точки над «i». Мне не нравятся феминистки и геи, я против абортов и порнографии, и я всегда голосую за республиканцев.

– Адмирал, вы наверняка сталкивались с отвлекающими маневрами, – небрежно заметил разведчик, – я имею в виду ситуацию, когда вам демонстрируют фальшивую угрозу, чтобы вы акцентировали внимание на ней и не заметили реальную опасность.

– К чему это предисловие, мистер Журо?

– К тому, что угроза безопасности это не геи с феминистками, а неспособность системы управления ориентироваться в современных условиях. Во время второй мировой войны Япония опиралась на традицию, и оказалась в руинах. Но когда после войны американец по имени Дуглас Мак-Артур снес традиционные структуры ко всем чертям, Япония за 20 лет превратилась в одну из самых передовых стран мира.

– Как видите, в нашей стране умеют строить передовые системы, – констатировал адмирал.

– Умеют, – согласился Журо, – когда у руля стоят решительные люди. Я уверен, что когда генерал Мак-Артур был командующим тихоокеанскими силами альянса, начальник штаба операций флота точно знал, куда, зачем и по чьему приказу идет та или иная субмарина.

– Не обязательно, – ответил Дэнброк, – Есть действия, относящиеся к прямой компетенции командующего флотом.

– Он тоже не знает, – вмешалась Санди, – вот тут репортаж с его пресс-конференции. Командующий флотом признал, что суперсовременная подводная лодка «Норфолк», захваченная меганезийцами в их акватории, шла к атоллу Тероа. Этот атолл много раз показывали по ТВ, на нем живут две молодые американки из скандального эксперимента с клонами обезьяночеловека «хомо эректус». Вопрос о цели рейда подлодки вызвал у адмирала Ингрэма затруднения. Никого не устроил завязший на зубах штамп «в целях обеспечения национальной безопасности». Ответ: «для сбора данных о биологическом оружии, которое может попасть в руки террористов» вызвал смех в зале. Площадь атолла полтора квадратных километра, на нем нет ничего, кроме поселка аборигенов и полевой лаборатории океанологов. На стол перед адмиралом выложили снимки Тероа с высоты птичьего полета, и попросили показать, где же то загадочное биологическое оружие, за которым отправлялся «Норфолк». Последовавший за этим рассказ адмирала о русских ядерных ракетах времен Холодной войны, спрятанных в сибирской тайге, был прерван обозревателем «Morning Star». Он спросил, знает ли Ингрэм, что такое тайга, и видит ли он ее на представленных фотографиях атолла Тероа. Попытка адмирала сослаться на компетенцию командования спецопераций (USSOCOM), привела лишь к новым вопросам. Его попросили прокомментировать скандал вокруг группы спецназа с той же подлодки «Норфолк». Несколько дней назад меганезийская разведка допросила этих спецназовцев с применением марихуаны, в присутствии прессы. Рядом с их откровениями даже такие триллеры, как «Молчание ягнят», «Охотники за головами» и «Ад каннибалов» показались детскими утренниками. Пресс-служба USSOCOM уже заявила, что никто из этих типов в штате не числится. Пока неизвестно, как эти маньяки очутились на борту «Норфолка».

Девушка отодвинула ноутбук в сторону и выжидательно посмотрела на Дэнброка.

– Чего вы от меня хотите? – буркнул он, – я просто военный моряк, я делаю ту работу, которую мне поручили, я не занимаюсь политикой…

– Не прибедняйтесь, – перебила Келли, – помогать близким пленных подводников не было вашей работой.

– Смею надеяться, мэм, – холодно ответил он, – что я несколько лучше вас знаю, что такое воинский долг, да и гражданский долг тоже. И я никогда бы не отказался от своей страны и не перешел бы в лагерь потенциального противника.

– Мы отказались не от страны, а от гражданства, – парировала она, – в Меганезии хорошо понимают разницу между страной и оффи.

– Если вы хотите меня распропагандировать, то зря тратите время, – отрезал Дэнброк, – я не космополит-профессор, думающий, что можно быть гражданином мира.

Санди фыркнула и махнула рукой.

– Ну его, Келли. У этих милитаристов в мозгах одна извилина, и та след от фуражки.

Доктор Винсмарт деликатно тронул адмирала за рукав.

– Извините, сэр, но вас дезинформировали. Я такой же гражданин США, как и вы.

– Вот как? А что же вы тогда здесь делаете?

– А вы сами что здесь делаете?

– Работаю! – рявкнул адмирал.

– Так и я работаю, – спокойно ответил Джерри.

Журо легонько похлопал Санди по плечу:

– Прекрасная леди, вас не затруднит передать мне вон ту бутылку?… Благодарю. Знаете, я никак не могу понять этот обычай янки. В чем смысл спорить, кто из сидящих за столом больший патриот своей страны? Это ритуал или просто стиль национального флейма?

– Это феномен мифологии нашей культуры, – пояснил Винсмарт, – так же, как вывешивать национальный флаг на частных домах.

– Заразительный феномен, как я вижу, – добавил разведчик.

– О, боже! – сказал Дэнброк, – Что за ерунду вы все несете?

Разведчик улыбнулся, покачал головой и поднялся из-за стола.

– Позвольте, сэр, я покажу вам кое-что, чего вы не заметили, заходя в дом… Уважаемые камрады, мы с адмиралом оставим вас буквально на минуту.

Они вышли с веранды и Журо молча указал на балкон второго этажа. В его углу торчала рейка, на которой гордо реял американский «Stars and stripes». В углу другого балкона с противоположной стороны дома, торчала точно такая же рейка, на которой столь же гордо реял меганезийский «пропеллер» – черно-бело-желтый трилистник на лазурном поле.

– Как видите, – пояснил Журо, – Джерри Винсмарт заразил Рау Риано этим флажковым культом. Док Джерри вывесил «Stars and Stripes» 1 сентября, на Labor Day, а док Рау, за компанию, вывесил «Helice Nuestra». Забавно, не правда ли?

– Черт, – буркнул адмирал, – но ведь в вашей стране запрещено вывешивать наш флаг.

– С чего вы это взяли?

– То есть, как c чего? Иначе и быть не может. Вы же комми!

– Сэр, чему вы верите больше, тупой пропаганде или своим глазам? – поинтересовался разведчик, – вам напомнить ваше выступление в Вашингтоне, когда вы сказали «наши моряки в тяжелых условиях концентрационного лагеря…»

– Идите к дьяволу, майор! – перебил Дэнброк, – откуда я мог знать, что вы обращаетесь с военнопленными согласно нормам гуманности?

– А откуда вы знали, что мы обращаемся с ними антигуманно? Вы ведь были абсолютно в этом уверены, пока не сошли с трапа на Ранафути.

Дэнброк еще раз посмотрел на американский флажок, затем на собеседника, а затем начал сосредоточенно массировать подбородок, как будто это могло помочь справится с новым для него противоречием в окружающей реальности.

– Вы готовите меня к какой-то очередной пакости, – решил он, наконец.

– Вы проницательны, адмирал, – ответил Журо, – я хочу попросить доктора Винсмарта повторить рассказ о том, с чем к нему приходили офицеры NSA после взрыва на Гавайях.

…

24 сентября. Атолл Ранафути. О спорте, политике и боевых наградах.

Мистер и миссис Тэмплинг привезли пирог с индейкой, 10 фунтов сырокопченого лосося и ящик бутылок фруктового сока. Миссис Стормут привезла Яблочный Пирог. Именно так, с большой буквы. Родители есть родители. Кормить детей это у них как инстинкт. Матросы Лэнни Тэмплинг и Роэл Стормут рады были, что компания собралась большая, и им не придется съесть все это самостоятельно.

Миссис Грэн, жена того самого механика Ника Грэма, привезла себя. Из компании они выпали мгновенно, ровно также, как еще трое матросов, к которым приехали подружки.

Джо, брат судового электрика Джима Куилла, привез бутылку текилы, а Текс, брат кока Грегори Фе, притащил фунтов пять шоколада.

Джо Куилл, будучи человеком очень обстоятельным, почти сразу подошел к лейтенанту Янису Петроу и спросил:

– Нельзя ли уточнить, все ли, что у нас с собой можно ввозить в вашу страну?

Меганезийский лейтенант задумался, затем спросил:

– У вас с собой нет сильнодействующих ядов, взрывчатых веществ или радиоактивных материалов, боевого огнестрельного или зажигательного оружия?

– Мы что, больные? – удивился Джо.

– Если это означает «нет», то больше можете не беспокоиться.

– А какие тут правила?

– Не захватывать противника или мяч руками, не толкаться дальше двух метров от мяча, и не ложиться на мяч корпусом. Ну, и не устраивать кулачные бои на поле.

– Я имею в виду, на вашей военной базе.

– Вообще-то это отель, – сообщил меганезиец, – правила техники безопасности и режим работы ресторана можно прочесть у стойки в холле.

– Черт! – сказал Джо, – А вы про что говорили?

– Про ацтекбол. Большинство янки, спрашивая о правилах, имеют в виду именно это. В американском футболе правила здорово отличаются, и мяч совсем другой.

– Классная игра, – добавил Джим, – главное следить, чтоб этим мячиком тебе не заехали по мозгам или по почкам. Он тут весит три с лишним фунта.

– Вот как? – заинтересовался подошедший Текс Фе.

– Если тебе им как следует залепят, не вдруг встанешь, – подтвердил Грегори, – мы тут уже три дня в это рубимся, так что я за свои слова отвечаю.

О спорт! Ты устанавливаешь хорошие, добрые, дружественные отношения между народами. Ты согласие. Ты сближаешь людей, жаждущих единства. Ты учишь разноязыкую, разноплеменную молодежь уважать друг друга. Ты источник благородного, мирного, дружеского соревнования. Ты собираешь молодость, наше будущее, нашу надежду, под свои мирные знамена…

Это, как известно, написал основатель олимпийского движения Пьер де Кубертен в 1912 году. Пафоса, конечно, многовато, но, по сути, все верно. Не прошло двух часов, как вся разница между американцами и меганенезийцами свелась к тому, что в острые моменты одни, в основном, употребляли слова «fuck» и «shit», а другие – «joder» и «cono».

…

Вернувшись на Ранафути, адмирал сразу обосновался в салоне своего самолета, наедине с аппаратом спецсвязи, и вызвал штаб USSOCOM (Форт-Брэгг, Северная Каролина). Не дослушивая стандартного ответа дежурного, он рявкнул:

– Это адмирал Дэнброк. Найдите срочно генерала Алана Рафтена.

– Минуточку, сэр. Я переключу на его кабинет…

30 секунд бодрой музыки в трубке.

– Рафтен слушает.

– Это адмирал Дэнброк. Могу я задать вам несколько вопросов? Это касается Норфолка.

– Вы имеете в виду подлодку «Норфолк»?

– Разумеется, именно ее.

– А чем я могу вам помочь, адмирал?

– Думаю, чем-то можете, раз ваша подпись стоит на задании командира подлодки.

– Гм… – Рафтен задумался, – а кто вам это сообщил?

– Тот, кто эту подпись видел. Могу я узнать, как составлялось это задание?

– Гм… – снова пауза, – поймите меня правильно, адмирал, но вас нет в листе допуска к данной информации.

– Вот как? – спросил Дэнброк, начиная закипать, – а кто подписывал лист допуска?

– Вы же понимаете, что этого я тоже не могу вам сказать, поскольку…

– Зато я могу вам кое-что сказать, – перебил адмирал, – я сейчас на Ранафути, в Меганезии. Я говорил с глазу на глаз с командиром «Норфолка» и теперь знаю его задание наизусть. Это что-нибудь меняет, я надеюсь?

– А почему это должно что-то менять?

– Сейчас объясню. Если у нас не получится разговор, я сообщу объединенному комитету начальников штабов: первое – что задание было составлено так, чтобы угробить подлодку. Второе: в задании была фальсифицирована военно-тактическая обстановка. И третье: целевой объект рейда, указанный в задании, вообще не существовал. Вас это устраивает?

– Адмирал, вы всерьез намерены делать сообщение со слов капитана подлодки, который что-то вам говорил, нарушив свои прямые инструкции о секретности?

– Нет, Рафтен. Я буду делать его на основании материалов прессы, как бы мне это не было противно. Капитан подлодки оказался в плену из-за вашего задания, а сейчас ему грозит расстрел из-за болтовни кретинов, которых вы посадили на его лодку в качестве спецназа. Видеозапись их показаний вы, надеюсь, уже видели по ТВ. Вы думаете, капитан Ходжес захочет быть святее Папы Римского? Он cможет выкрутиться, только выложив суду всю эту историю, до последней буквы. Тогда у него есть шанс отделаться всего несколькими годами тюрьмы. Надеюсь, вам понятно, кто в этом случае окажется крайним?

– Гм… А что может изменить наш разговор, адмирал?

– В моем сообщении изменится тот, кому предстоит быть крайним, – ответил Дэнброк, – я имею в виду того, кто на самом деле заварил эту дерьмовую кашу. Вы знаете, кого я имею в виду, не так ли?

– Я, откровенно говоря, знаю немногим больше вашего. Спецназ не наш. Их перебросили из NCTC, поскольку у наших групп нет опыта обращения с биологическим оружием.

– Из контртеррористической службы? – удивился адмирал, – откуда там боевые пловцы?

– Оттуда же, откуда все остальное, я полагаю. Сами знаете, туда набрали, кого попало.

– А почему операцию планировали вы, а не специалисты флота?

– Особая секретность. NSA потребовало, чтобы никакие данные не передавались никому, кроме тех, кто включен в лист допуска. Я предлагал включить в группу планирования кого-нибудь с базы Коронадо, у кого есть соответствующий опыт, но мне ответили, что это исключено. У меня был приказ выполнять их требования по порядку работы, ведь мы должны были просто обеспечить их операцию. Так что перемещение людей и техники я планировал на основании только тех данных, которые мне предоставило NSA. Мне даже было запрещено проверять эти данные через нашу службу разведки.

– Ясно, генерал. Но почему вы так странно планировали отход лодки? Какой был смысл отправлять ее в Брисбен, вместо того, чтобы вернуть на Гавайи?

– Это было требование NSA. На подлодке должны были оказаться опасные биологические материалы, и их не следовало доставлять в густонаселенный район США.

– Да, – буркнул Дэнброк, – очень важная мера предосторожности, с учетом того, что на Тероа нет никаких опасных биоматериалов, кроме, разве что, тухлой рыбы на берегу.

– Так пишет пресса, – заметил Рафтен, – но это, знаете ли…

– Пресса тут не при чем, – перебил адмирал, – я полчаса назад прилетел с Тероа, меня туда возили на экскурсию, и я выглядел полным идиотом. Там нет никаких биохимических центров и никаких военных объектов. Зато на рейде стоит боевой фрегат, который никак не учитывается в задании. Что за специалисты из NSA готовили вам данные?

– Со мной общался только старший советник агентства Деррик Бэрд. По крайней мере, это имя стояло в его удостоверении и в предписании, подписанном директором агентства. Он передавал мне файлы под расписку и отвечал «нет» на все мои вопросы.

– Ваше командование как-то это объяснило?

– Нет, конечно. Оно расписало мне приказ из министерства: «обеспечить операцию» с директивой «неукоснительно выполнять указания». У нас по-другому и не делается.

– А как вы с такой информацией готовили задание для группы боевых пловцов?

– А никак, – ответил Рафтен, – его готовили в NSA и я его даже не видел. Я только дал предписание на имя лидера группы, лейтенанта Шойо для командира подлодки.

– Не зная, что в их задании? – уточнил Дэнброк.

– Совершенно верно. А теперь позвольте встречный вопрос к вам, адмирал. Чью задницу мы прикрывали?

– Судя по тому, что я знаю, это был заказ каких-то торговцев таблетками.

– Вы имеете в виду наркотики?

– Нет. Обычные таблетки. От насморка, от поноса, и так далее.

– Гм… Вы шутите?

– Нет, черт возьми! Вся эта идиотская секретность прикрывала игры торгового лобби вокруг очередного дерьмового передела таблеточного рынка.

– Вот как, – задумчиво сказал Рафтен, – и что вы будете требовать на объединенном комитете начальников штабов? Специальной сенатской комиссии?

– Конечно, – подтвердил адмирал, – никак иначе такие проблемы не решаются.

…

Закончив переговоры, Дэнброк сошел на пирс и направился к большому столу, который был установлен под навесом, на большой террасе отеля. Проходя мимо спортплощадки, он остановился понаблюдать за игрой в ацтекбол. Трудно было от этого удержаться, поскольку игра шла азартно. Полуголые блестящие от пота тела метались по полю между двумя кольцами, наподобие баскетбольных, только пошире и пониже. В воздухе то и дело слышались звучные шлепки мяча и громкие реплики, наполовину состоящие из смеси ругательств на английском, испанском, и, кажется гавайском. Адмирал уже начал в общих чертах понимать, как устроена тактика всех этих перемещений, когда его отвлекла миссис Стормут.

– Мистер Дэнброк, а из-за чего мы с ними враждуем?

– С кем, простите?

– С меганезийцами, – уточнила она.

– Не знаю, мэм. Я моряк, а не политик.

– Но ведь должна же быть какая-то причина, верно? Мой дед служил в третьей дивизии морской пехоты, воевал с японцами, получил ранение на Иводзиме, в марте 1945, но там все понятно, Япония напала на Гавайи. А Меганезия… В нее входит несколько наших бывших островных колоний, но тех, которым мы сами дали независимость, правда?