Текст книги "Оплачено сполна (СИ)"
Автор книги: WhiteBloodOfGod
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 43 страниц)
Снейп нервно поерзал на стуле.
– Почему вы не говорите мне? Вы всегда мне доверяли!
– Пока я не могу сказать, – неожиданно холодно ответил директор. – Не вынуждай меня, Северус. Молчание воистину золото.
– Директор… – начал тот.
– Я знаю, что по-твоему я давно излагаю прописные истины, – Дамблдор покачал головой.
– Я этого не говорил, – пауза. – И не думал.
– Я достаточно стар, чтобы видеть то, что скрыто, без помощи легилименции. И помни, мальчик мой, я начал доверять тебе в тот момент, когда увидел плачущего юношу, пережившего потерю двух единственно любимых людей, – мягко заметил старик.
Снейп дернулся.
– Никогда не сыпьте соль на рану, директор, даже если вам кажется, что она почти зажила.
На несколько секунд они замолчали. Наконец, голос Дамблдора снова приобрел свое мягкое деликатное звучание.
– Твои слова о том, что места Лили Эванс и Леонарда в твоей жизни не займет никто, не были словами убитого горем юноши?
– Все так. Темный Лорд год от года не добреет, как вы знаете, – с сарказмом отозвался зельевар, – и методы у него не меняются. Жены и дети.
Снейп поднялся со стула и начал ходить взад-вперед.
– У мальчика завтра день рождения, – тихо сказал директор.
– Я не появлюсь. Пусть это будет моим подарком, – фыркнул мастер зелий.
– Северус… Пора простить. Они были похожи, вспомни, разница была в форме носа да цвете глаз.
– То было давно, директор, – отрезал Снейп. – Кто-то, назовите это судьбой, – горько усмехнулся тот, – выбрал именно его. И всегда выбирал его. Будь он хоть чуть более похож на Лили…
– Он не виноват, что является сыном Джеймса, – мягко заметил Дамблдор.
– Не пытайтесь сделать невозможное! – голос зельевара повысился. – За десять лет вы добились того, что я признал его невиновность. Но заботиться о нем, опекать его, что вы там себе вообразили…
– Северус, мальчик мой…
Снейп вздрогнул и остановился.
– Что вы намереваетесь делать? – спросил он, надевая свою обычную маску.
Дамблдор сделал вид, что понял вопрос по-своему.
– Вечером Молли, Ремус, Нимфадора и дети накроют праздничный ужин в Норе.
– Зачем нам быть на виду?
– Отсутствие семьи Уизли выглядит подозрительно, учитывая слежку за ними… – голос директора вновь отвердел.
– Министр? – догадался Снейп.
– Он не предупредит до последней минуты.
– Все так же пытается раскрыть Орден?
– Истинный гриффиндорец с аврорским прошлым, – вздохнул Дамблдор. – Идет на «вы».
– Откуда вы знаете, что он появится завтра?
– Я не знаю, но это вероятнее всего. Праздник – не лучший день для ожидания его визита. Это должно сбить мальчика с толку.
– Может…
– Потом. Мне нужно наведаться в Уизенгамот. На торжестве меня не будет, иначе он будет действовать более скрытно. И, Северус…
– Да?
– Проверь мальчика.
Сердце Гарри ухнуло вниз.
– Вы что-то узнали? – насторожился мастер зелий.
– Не то чтобы что-то конкретное, – Дамблдор тяжело поднялся со стула; Гарри спешно сбежал к себе в комнату, уже не слыша дальнейшего разговора. – Скорее всего, это подростковые изменения, повышение магического потенциала. Но все-таки… Вдруг его мучают наведенные кошмары?
Снейп фыркнул.
– Едва ли, обыкновенные гормональные бури.
– Он нервный, Северус. Это неспроста, – мягко возразил директор.
– Сейчас? – обереченно поинтересовался тот.
– Пока он спит. Только умоляю, будь аккуратен. Пообещай мне это.
Снейп скептически скривил губы.
– Хорошо. Обещаю не причинять ему вреда сверх того, что обусловливается заклинанием и сообщить вам обо всем, что узнаю.
***
Снейп приоткрыл скрипнувшую дверь. Этот Дом не только не нравился ему, но и заставлял чувствовать себя неуютно.
Поттер даже не пошевелился. Снейп огляделся, невольно усмехаясь: спальня Сириуса Блэка, обитель погибшего самоуверенного пса с блохами в мозгах. Поттер наверняка ничего тут не менял, решив окончательно погрязнуть в страданиях по крестному и жалости к себе.
Книги на столе привлекли внимание мастера зелий. Уже одно то, что Поттер их читал, показалось ему несуразным. Ожидая увидеть там что-нибудь низкопробное и непременно маггловское, Снейп приблизился, обнаружив несколько старинных фолиантов по древним проклятьям.
«Что такое? – только и подумал он. – Директор прав …»
Поттер лежал на спине, обхватив край одеяла коленями. Лицо его было повернуто к стене, в комнату задувал ветер из открытого окна. Снейп и не подумал закрыть его.
– Legilimens! – прошептал он, подняв палочку.
Проникновение должно было получиться мягким, потому что Дамблдор попросил. В противном случае трудно было бы отказать себе в удовольствии и не разбудить мальчишку хорошенькой мозговой встряской. Однако заклинание словно отрикошетило. Если бы оно имело форму руки, то получилось бы, что рука просто соскользнула.
– Legilimens! – удивленно проговорил шепотом мастер зелий; вновь тот же результат.
Поттер заворочался во сне. Снейп нахмурился.
«Сам Поттер защиту поставить не мог, тогда… Неужели директор мне не доверяет? Или же – проверяет?» – подумал он.
Тревога возросла. Недоверие Дамблдора очень многого могло ему стоить.
Естественно, ему и в голову не могло прийти, что неосознанный блок выставил Гарри.
То есть сам бы он не смог. Но то, что жило в нем, охраняло свои тайны лучше гоблинского банка.
========== Параллельные ==========
Вновь у судьбы меняются планы
с неба вернулся брошенный камень
было одним
стало другим
Би-2 «Безвоздушная тревога»
– Что это за место? – Дафна съежилась на лавочке, нервно оглядываясь.
– Центр, – равнодушно сообщил Драко и замолчал.
– Зачем мы здесь?
– Чтобы отвлечься, – он пожал плечами и вдруг спросил. – Ты знаешь Лондон?
– Магический, – неуверенно ответила она.
Драко понимающе хмыкнул и ненадолго замолчал. Мимо них текли толпы людей, в сумерках слышался гомон их голосов, некоторые говорили сами с собой, держа в руках странные устройства, некоторые тыкали в них пальцами, у большинства из ушей торчали веревки или на уши были одеты большие круги… Дафна терялась в этом мире.
Она слышала, что, чтобы идти к магглам, нужно одеться как магглы, но Драко ничего такого не говорил, просто отвел ее сюда, с неожиданной ловкостью лавируя между магглами.
Кажется, он здесь был не в первый раз. К горлу Дафны подкатил испуг – если Темный лорд узнает, да если хотя бы родители… Но ведь почему-то он сюда пришел? Она знала его много лет, но никогда не слышала, чтобы Драко сочувствовал магглам или интересовался ими.
А теперь он… он походил на них.
Помолчав, Драко решился.
– Я никогда не любил магглов. Мне казалось, они ничего не умеют, низшие, одержимые лишь своими потребностями животные, толпа, стремящаяся сжечь и заклеймить всякого, кто не похож на нее – и в первую очередь, мага. Но… – он сглотнул, и его глаза загорелись странным огнем. – Но так случилось, что я оказался среди магглов, и мне пришлось говорить с ними, есть с ними. Я вел себя по меньшей мере странно, и знаешь что произошло?
– Что? – хрипло спросила она, затаив дыхание.
– Ничего! – воскликнул Драко так возбужденно, как редко себе позволял. – Им наплевать на странности, ты взгляни на них! – он кивнул на паренька на соседней лавке. – Видишь, во что он одет? Такую дикость сложно не заметить. А эти двое, вот там, за деревьями?
Дафна пригляделась и шокировано прикрыла рот рукой. Две женщины, укрывшись за деревьями, целовались. И никто – никто! – не обращал на это никакого внимания! Она покраснела и отвернулась, но ее взгляд с легкостью видел теперь в толпе магглов странно одетых или странно ведущих себя людей. Стало понятно, почему никто не обращал внимания на их с Драко одежду.
– А посмотри на эти устройства в их руках и на ушах, – возбужденно прошептал Драко ей на ухо. – Они говорят через них с кем угодно и где угодно, а из этих веревок льется музыка. Это их магия, понимаешь! У них она не просто есть, но она еще и… – он вдруг осекся и проговорил очень тихо, – она могущественнее нашей. Я читал газеты… там нет движущихся картинок, но они есть в другом устройстве, называемом телевизор. Магглы даже в космос летали! А кто из волшебников может похвастаться этим? Я видел картины того, что мы, маги, видим лишь в телескоп, как вживую!
– Ты видел их движущиеся картинки? – Дафна пораженно уставилась на Драко, тот кивнул.
– Кино, они зовут это кино. Они снимают много кино о том, как они представляют волшебников. Там много похожего на правду и много сущей дикости, но… Главное одно – им на нас плевать. Они запросто проживут без нас, а вот нам без них будет значительно сложнее, – он с затаенным страхом уставился на толпу. – И чем больше мы вредим им, чем больше закрываемся от них, тем больше нам грозит опасность. Вырождения, уничтожения, деградации, да банального голода! Это… это странно и страшно, понимать такие вещи.
– Если Темный Лорд узнает, – начала Дафна убито, – он убьет тебя.
Драко вдруг печально хмыкнул.
– Возможно, мы все умрем. Если не от рук Ордена Феникса, то от собственных уж наверняка. В мире, который даст нам Лорд, жить будет невозможно. Я только здесь это понимаю.
Он помолчал и внимательно уставился на нее.
– Ведь ты моя невеста, – он словно озадачился. – Ты ведь сейчас здесь сидишь, потому что так оно и есть.
– Только поэтому? – Гринграсс через силу улыбнулась.
Драко осекся. Впервые он задумался, почему выбрал ее. Он мог бы привести сюда любого – молчуна Гойла или любопытного Забини, веселую Трэйси или остроязыкую Триш, мог бы по привычке довериться Панси, как всегда делал раньше, но привел Дафну. Почему? Потому что считал ее достойной этой тайны, был уверен в ней или потому что что-то к ней испытывал?
Он улыбнулся и провел рукой по волосам Дафны.
– Я не хочу быть чужим. И я хочу другого будущего.
Дафна просияла и кивнула.
Мир магглов пугал ее своей громкостью, быстротой и пестротой, но и тянул тоже. Была у него какая-то своя притягательность, да и Драко, при всей кощунственности его слов, был прав, она же сама видела.
Малфой обнял ее и поцеловал в лоб.
Только подумал почему-то о Поттере, который неведомой силой заставил его понять сразу три важных вещи. Чистота крови – не то, ради чего стоит убивать; магглы давно переросли ту ксенофобию, которую питают к ним волшебники; и, наконец… Темный Лорд строит свое царство на лжи и крови.
Драко пообещал себе, что выкрадет из хранилища МакНейра палочку Поттера и вернет ему ее.
***
– Ты снова промазал, – вздохнула мадам Лестрейндж, накручивая на палочку прядь роскошных волос.
– Я исправлюсь, тетушка, – послушно проговорил Драко, восстанавливая разбитый нос левой рукой.
– Давай, я сама залечу тебе руку, милый, – Беллатрикс улыбнулась.
Прошло два часа с начала их тренировки, в углу комнаты валялся результат – шесть изувеченных манекенов. Остальные достижения можно было как на карте прочитать по синякам и ушибам Драко.
Малфой покачал головой. Лестрейндж в мгновение ока подскочила к нему и дернула раненую руку на себя. Ей и до Азкабана были свойственны перепады настроения.
– Я сказала сама, мальчишка! – взвизгнула она.
Драко едва не закричал, глубокий порез на руке разошелся и кровоточил. Беллатрикс помахала палочкой над раной, и та на глазах затянулась, оставив розовый уродливый рубец. Женщина оскалилась.
– Жаль, что он получен не в настоящем бою. Но ничего, мой маленький Драко, совсем скоро ты сможешь доказать, что тебе под силу очистить Хогвартс от грязнокровок. Я хочу увидеть, как ты станешь мужчиной! – ее глаза маниакально заблестели.
Она приманила плеть, висящую на стене. Ее рука прошлась по узелкам на концах.
– Я рада, что Люциус не знает о том, как я учу тебя терпеть боль, – она серьезно посмотрела на него без постоянной издевки во взгляде. – Признаться, я думала, ты наябедничаешь Нарциссе, но рассчитывала и на угрозы Люциуса. Однако ты приятно удивил меня. У меня появилась надежда, что из тебя получится верный слуга Лорда. Сними рубашку, Драко.
Он, сглатывая, встал спиной к тетушке. В эти моменты он надеялся, что она не слышит, насколько часто бьется его сердце. Он так и не смог понять, нравится ли ей чужая боль или это ее дикое материнское желание создать преемника, замену ребенку, которого она уже не могла иметь.
Каждый раз становилось на один удар больше. Каждый раз зубы стискивались до хруста. В первый раз он кричал, во второй и третий – только скулил. Но уже в четвертый не издал ни звука. Какими бы дикими ни были приемы безумной тетушки, кое-чему они все же его научили. Драко поклялся себе, что никто не увидит его поверженным.
Беллатрикс была довольна, ей даже иногда казалось, что Драко становится все более верным слугой Лорда, все изящнее пытает, все лучше и лучше… Ей хотелось видеть, и она видела в Драко своего сына.
***
Палочка в руке дрожала и ему пришлось придерживать ее второй рукой. Трудно заставить себя сделать то, что причиняет боль тебе же, все равно, что резать по живому. Он несколько раз медленно вдохнул и выдохнул, готовясь. Скоро привыкнет, уже меньше, уже лучше. Уже не рвет, не ломит череп до рези в глазах, организм перестал отторгать то, что очень-очень нужно, действительно нужно.
Хорошо, что есть Evanesco и комната Сириуса, где можно закрыться и поставить Muffliatо. Хорошо, что нет портретов, что Дом прячет следы от Министерства.
Гарри сосредоточился и напряг руку. Конечно, первые заклинания, тогда, при нападении Пожирателей, дались ему легко. Это всегда легко – в первый раз. Особенно если все естественно, если приходит само. Трудно только тогда, когда знаешь и готовишься, ждешь боли и пытаешься не терять сосредоточенность.
– Dusios Boduus, – сглотнув, выдавил он.
Из палочки комками и плевками выливался черный туман. По телу разлилась тупая боль, но не такая сильная, как раньше. В первые разы побочные действия приходили много после – ему еще повезло, он терял сознание, и все проходило мимо него. Теперь оставался в сознании, зато платил по полной программе.
Вихрь не исчез, как было поначалу; Тьма оформилась в небольшого ворона и зависла. Крылья не шевелились, пустой глаз смотрел не то вопросительно, не то презрительно. Гарри пошевелил рукой с палочкой – птица последовала за движением его руки. Поттер направил ладонь в другую сторону. Птица оказалась там. Тогда он начал придавать руке разную форму. В какой-то момент птица, не издав ни звука, спикировала на пол, словно собираясь схватить кого-то.
Боль исчезала, ее становилось все меньше. Юноша понимал – скоро ее совсем не станет. Месть требовала жертв, и он готов был эти жертвы принести. Улыбка Сириуса. Веселый взгляд Седрика. Любящие улыбки матери и отца.
Тьма приносила успокоение. Тьма давала шанс отомстить. Тьма понимающе кивала и соглашалась быть союзницей.
Может быть, именно ее видели внутри портреты Дома Блэков? Ее видел Кричер, под удивленными взглядами Уизли поклонившийся и назвавший его «хозяин Гарри» совершенно так, как делал это перед миссис Блэк?
Может быть.
Гэльское заклинание Вороньего Демона кружило по комнате, готовясь нести смерть по приказу нового темного мага.
***
Министр Гарри не понравился. Он выглядел как пожилой лев – этакий постаревший символ Гриффиндора – и именно поэтому не нравился. Цепкий взгляд, четкие движения. Гарри без своего нового умения чувствовал – это не Фадж. Это что-то более высокое, решительное, разумное.
Джинни говорила много хорошего про Скримджера, Гермиона сомневалась, что на посту он остался тем же человеком, Рон принял сторону Гермионы и улыбнулся. Стало понятно, что он не слушает.
– Надеюсь, не помешаю вашему семейному ужину?
Такое замечательное начало разговора.
Сомнения и неловкость отразились на лицах обитателей Норы. Ясно, Дамблдор их не предупредил. Министр внимательно посмотрел на Гарри, взгляд его был тверд. «Ты ждал», – говорил он.
Поттер сложил руки на груди, Скримдждер заметил это. «Я не собираюсь быть паинькой», – обещали эти сложенные руки.
– Совсем нет, – поспешно сказала миссис Уизли. – Может быть, кусочек пирога? Или пунш?
– Нет-нет, спасибо, Молли. Что у вас сегодня за праздник?
На лице мистера Уизли мелькнуло и исчезло беспокойство. Ага, ему кое-что было известно.
– У Гарри день рождения, – взгляд Министра, вроде бы удивленный, вновь остановился на Поттере.
– Действительно? Что ж, с днем рождения вас, молодой человек.
«Вам нечего опасаться», – Скримджер явно сменил тактику, взгляд казался мягче. Руки Гарри не изменили своего положения. Досада, которую испытывал Министр, никак не отразилась на его лице.
– Спасибо, – ответил он.
– Могу ли я вас поздравить? Право, мне неудобно, я пришел без подарка… В таком случае, не могли бы мы прогуляться? Погода сегодня замечательная.
На этот раз понимание было всеобщим.
– Конечно,– ответил Гарри невозмутимо.
– Чудесно. Обещаю не задерживать.
Казалось, Министр проявлял праздное любопытство, оглядывался по сторонам.
– Я давно хотел встретиться с тобой, – легко начал он. – Ты знал об этом?
– Нет, – признался тот. «До сегодняшнего утра».
– Давненько, пожалуй. Еще до того, как стал Министром. Ты, знаешь ли, очень любопытная фигура. Про тебя столько пишут…
Он замолчал, ожидая реакции. Взрыва, смеха, недовольства – чего угодно. Конечно, столько писали в газетах – а вменяемый ли вообще этот мальчишка? Ответом ему было молчание.
– Я не знаю, что о тебе думать, – продолжил Скримджер. – Кто-то считает тебя ненормальным, кто-то героем… Я не слишком прямодушен, Гарри?
– Все хорошо, Министр. Я привык и к худшему.
Скримджер кивнул, удовлетворенный ответом.
– Раньше писали, что ты обычный мальчик. Теперь ты снова надежда магического мира. Кто же ты, Гарри Поттер?
– Вы уже сами дали правильный ответ, сэр.
– Действительно? Я и не заметил, – улыбнулся тот.
– Гарри Поттер, сэр. Я Гарри Поттер, – с улыбкой ответил ему юноша.
Руфус Скримджер нахмурился: стало видно, насколько он далек от дипломатии и часовых переговоров со взаимными умасливаниями.
– Но Дамблдор тебя опекает. Это наводит на определенные мысли.
Вновь никакого ответа.
– У слухов обыкновенно есть основа. Все эти разговоры о пророчестве, о твоей избранности. Дамблдор, конечно, рассказал тебе все?
– Профессор Дамблдор много чего рассказывал мне, Министр, – пожал плечами Гарри¸ не соврав ни в чем.
– Что, например? – тон стал серьезнее.
– Простите, но это касается только меня и его, – как можно дружелюбнее ответил Поттер.
– Я ни капельки не претендую на ваши тайны! Но понимаешь, Гарри, людям очень нужно во что-то верить.
– Не совсем понимаю…
– Ты что-нибудь знаешь о маггловской истории?
– Слышал в детстве, когда учился в школе, – неохотно отозвался он.
– Многие войны имели религиозную основу, – Скримджер сорвал с дерева лист и задумчиво повертел его в руках. – Люди сражались за то, во что они верили. Понимаешь?
– Примерно, – согласился Поттер.
– Тот-Кого-Нельзя-Называть, Гарри. Пожиратели Смерти верят в него и в чистую кровь. Люди боятся. У нас, волшебников, нет религии, зато есть ты, исключительный человек, выживший после Avada Kedavra. Единственный, способный убить Того-Кого-Нельзя-Называть.
Гарри промолчал. Суть дела он уже уловил и теперь ждал, когда ушедший в дебри истории Министр вернется.
– Мой предшественник выбрал неправильную тактику. Не знаю, может быть, ты сам ему очень не нравился, а? Чем же ты насолил Корнелиусу? – засмеялся он.
– Слишком громко себя вел, – ответил тот весело.
Министр, сочтя разговор пришедшим к кульминации, высказал предложение:
– Я призываю тебя к сотрудничеству. Ты нужен волшебному миру, чтобы быть символом нашей победы.
– И что же должен делать символ вашей победы? – с некоторой иронией спросил он.
Министр, впрочем, ее не заметил.
– Не слишком много. Я же не Дамблдор, понимаю, что нельзя требовать от тебя слишком многого. Ты ведь должен учиться, у тебя есть друзья и наверняка девушка… Возможно, тебе нужно будет иногда появляться в Министерстве, заходить ко мне в кабинет. Можешь не спешить, у тебя ведь много знакомых? К тому же, люди будут рады поговорить с тобой. Разумеется, ты проведешь время с пользой! Долорес Амбридж сказала мне, что ты хотел бы стать аврором. Я мог бы устроить тебе встречу с главой Аврората или, если ты уже передумал …
– Извините, что прерываю, Министр. Вы помните, что произошло с Долорес Амбридж? – он намеренно не назвал ее профессором.
Скримджер перестал улыбаться.
– Помню, – осторожно сказал он, остановившись и прямо глядя на Гарри.
– Состояние ее рассудка и ее… особые качества позволяют ей по-прежнему работать в Министерстве?
Министр порозовел от злости.
– Если тебе неприятна Долорес Амбридж, Гарри, я мог бы устроить ее в другое место.
– Не стоит, – покачал он головой. – Вам все это нужно, чтобы создалась видимость моего участия в делах Министерства?
Руфус Скримджер оживился:
– Ты же отлично все понимаешь, Гарри! Я говорил, людям нужно в тебя верить…
– Вы сказали, людям нужно «во что-то верить», – хладнокровно прервал его Гарри, никогда не любивший показной активности, а теперь и подавно не собиравшийся тратить время на что-то лишнее. – Так найдите же это что-то.
Скримджер пораженно замолчал.
– Ты отказываешься. Почему?
– Политика Министерства, – начал Гарри, стараясь держаться корректно, – это не совсем то, с чем я согласен, – потом, решив, что терять особенно нечего, добавил. – Я предпочитаю настоящую деятельность деятельности иллюзорной.
– А я ожидал, что ты поймешь, – в голосе Министра появились нотки раздражения. – Времена опасные, меры должны быть жесткими.
– Как по-вашему, усыпить здоровую собаку вместо больной – это правильно? – тоже разозлился Поттер. – Я читаю «Пророк», Министр. Стэн Шанпайк – ваша работа?
– Если ситуация такова, то все меры хороши! – рявкнул Скримджер.
Оба замолчали. Наконец, Министр сказал, уже не пытаясь быть мягким:
– Я должен был догадаться. Дамблдор провел впечатляющую работу с тобой. Теперь ты считаешь, что только его решения – верные.
– Считайте, как знаете, – мирно отозвался Гарри.
Министр, прищурившись, смерил его неприязненным взглядом.
– Так вот, Гарри Поттер. Я считал, что ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать, что необходимо успокаивать людей, внося свой вклад в сохранение спокойствия, а не…
– Прятаться за стенами Хогвартса? – язвительно спросил юноша. – Рано или поздно под стенами будет битва. Хогвартсу придется защищаться.
– Значит, у вас с Дамблдором есть какой-то план? – тут же спросил Министр.
Гарри промолчал.
– Я не ожидал, что все так… – начал было Скримджер, намереваясь напоследок как-то устыдить Гарри. Тот поднял правую руку: на тыльной стороне белыми шрамами виднелись слова «Я не должен врать».
– Видите, Министр? Долорес Амбридж очень хотела, чтобы эти слова врезались в мое сознание, и они врезались. Когда я говорил Министерству, что Волдеморт возродился, мне никто не верил. Теперь, когда ситуация критическая, вы идете ко мне. Дорога ложка к обеду, Министр Скримджер.
Руфус Скримджер тяжело дышал, успокаиваясь. Наконец, не выдержав, он применил излюбленный прием всех авроров – быстрый и резкий допрос.
– Что замышляет Дамблдор? Где он находится, когда его нет в Хогвартсе?
– Понятия не имею, – ответил Гарри.
– Но даже если бы знал, то не сказал бы, так?
– Так.
– Можешь поверить, Поттер, я выведу ваш Орден на чистую воду!
– Зачем? – спросил Гарри равнодушно. – Есть дела важнее. Орден вам скорее подмога, чем оппозиция. Разве что… Ах да, я понял. Нет, профессор Дамблдор не претендует на пост Министра. Пора бы уже вам это понять.
Скримджер побагровел. Наступила долгая пауза.
– Человек Дамблдора до мозга костей, да, Поттер?
– Считайте, как знаете, – быстро ответил юноша и зашагал к дому.
По крайней мере, никто не обращает внимания, чем он на самом деле занимается. Плевать, что они от него хотят – у него есть свои собственные дела.
***
Они подглядывали в дверь, совсем как в детстве, когда самым веселым развлечением было подслушивать разговоры взрослых, играя в шпионов. Драко помнил, что часто верховодил в таких играх: ему нравилось знать то, чего не знают другие, отдавать распоряжения и смотреть в глаза отцу с мыслью о том, что он тоже принадлежит к той элитной группировке, как и все взрослые.
Теперь он должен был к этой группировке официально присоединиться, и это больше его не радовало. Но таких как он было немного.
Он слышал взволнованные шепотки и даже видел улыбки, немногие были притворными. Шестой и пятый курсы Слизерина готовились принять Метку.
Сегодня Лорд собрал Внутренний Круг для церемонии Посвящения. Драко незаметно оглядел знакомую белую маску, которую предстояло надеть. Лорд всегда любил мишуру, торжественность и все указания на элитность и инакость. Когда-то и его самого бы это проняло, ведь это – то, о чем он всегда мечтал. Но теперь – то ли возраст, то ли изнанка службы, то ли то, что видели они с Поттером, – он все видел не просто по-другому, а в много худшем свете, чем казалось раньше.
За дверью звенел напряжением и торжественностью голос Темного Лорда, его вдохновенные речи, сила его убеждения, его цели, принципы и его сила. Голос забирался через щели к ним, за дверь, обвивал шею, метя прямиком в душу. Больше всего хотелось оказаться подальше отсюда.
– … великой честью для них станет служение идеалам чистокровности. Это их первый шаг во взрослую жизнь. Скоро, уже очень скоро, где бы они ни находились, им будут кланяться. Пусть грязнокровки и магглолюбцы знают, что никогда им не быть в одном ряду с нами! Их предки предали нас – и их потомки будут изгнаны. А ваши дети, ваши ученики – им будут кланяться при встрече, как ожившим богам, и не посмеют сказать ни слова против. Сегодня я покажу им порог, начало их лестницы, которая приведет на вершину. Будучи чистокровными, будучи воспитанными в наших традициях, они есть истинные владельцы вершины мира. Наш долг лишь выучить их, направить уверенной рукой, помочь сделать первый шаг. Я провожу их в новый мир, мир, созданный их руками. Да начнется церемония Посвящения!
Звуки органа переплелись с воздухом, медленно открылась дверь. Сжимая в руках маски, они, одетые в черные мантии, парами вошли в зал.
На возвышении у противоположной стены зала сидел Лорд, сверкая довольным красным взглядом на безносом лице; вокруг в масках стоял Внутренний Круг. Драко старательно давил в себе панику – другой дороги не было.
Лорд провожал их из старого уютного мира, оставшегося за дверью и встречал в новом, где они станут силой, а мыслью их будет приказ.
Они встали в три ряда, как на репетиции, и синхронно поклонились.
– Клятва! – по традиции потребовал Внутренний Круг хором.
Музыка смолкла. Лорд тяжело поднялся с кресла, благосклонно улыбаясь своим холодным подобием улыбки.
– Поклянитесь мне, юные воины чистой крови, что будете хранить верность нашим идеалам до конца дней своих.
– Клянемся, – эхом ответили они.
Драко старался не сталкиваться ни с кем глазами, мир замер вокруг него, сузившись до этого зала; на секунду показалось, что все кончено, но он силой заставил себя верить, что найдет выход.
– Поклянитесь мне, юные воины чистой крови, верить в победу, в справедливость войны и в свои силы.
– Клянемся, – разнеслось по залу.
– Поклянитесь сражаться за чистую кровь, убивать за чистую кровь и погибать за чистую кровь!
– Клянемся.
– Поклянитесь носить на руке знак своей чистой крови и являться по моему зову, когда ваша сила, ваш разум и ваша верность понадобятся мне.
– Клянемся, – прогудело многоголосое обещание.
– Я принимаю вашу клятву. Morsmordre! – из палочки Лорда вырвался зеленый огонь и взмыл к потолку, оформившись в череп и змею. Как только змея выползла изо рта черепа, с десяток детских рук выскользнуло из-под мантии и вытянулось вперед. Лорд подходил к каждому и вдавливал в кожу палочку.
Было неприятно, но Драко стерпел, ощущая Метку словно приклеенную.
– Отныне и навсегда – вы Воины Смерти, Пожиратели. Ваша жизнь – борьба, ваш удел – власть, ваш девиз – чистая кровь.
– Борьба! Власть! Чистая кровь! – повторили все, включая Внутренний Круг.
Орган заиграл торжественно и страшно. Юные Пожиратели надели маски. Весь мир состоял из белых лиц и черных фигур.
На глазах Драко навсегда становились безликими солдатами кровавой армии те, кто был с ним рядом с детства. Перед ним стояли уже не его друзья, не люди, каждый из которых был личностью, большой или маленькой, интересной или не очень. Перед ним стояли одинаковые фигуры, солдаты. Борцы за чистую кровь. Верные слуги Лорда. Кровавые убийцы.
Пожиратели Смерти.
***
– Гарри! Ты снова что-то читаешь? Удивительно, – воскликнула Гермиона, когда закончила обход вагонов вместе с Роном. Рыжий сиял как начищенный пятак, поглаживая значок старосты на груди.
– Что за книга? – Гермиона попыталась заглянуть через плечо.
– Ерунда, – Гарри прикрыл страницы.
– Старинная, – ахнула та. – Из библиотеки Блэков? Гарри, если она о Защите, то ты должен непременно дать ее потом мне или лучше даже сначала мне, а потом уже…
– Сбавь пыл, Гермиона, – Поттер хмыкнул. – Я увлекся.
Глаза Грейнджер стали размером с галеон каждый, Джинни фыркнула, догадываясь, что творится с подругой. Гарри перевел взгляд на Рона, тот смотрел в окно с мечтательным видом.
– Ты увидел там Флер? – не удержался от колкости он.
– А? Нет, – отмахнулся рыжий, изрядно порозовев.
– Лаванду? – язвительно вставила Джинни.
Рон тяжело взглянул на сестру, но та только усмехнулась – к сердитым братьям у нее выработался иммунитет с детства.
– Не делай страшные глаза, Ронни, ты похож на больного соплохвоста.
– Может быть, у него мозгошмыги, – пропела Луна заботливо и совершенно серьезно.
– Отвалите все! – надулся Уизли.
– Действительно, хватит! – вступилась Гермиона. Вступилась так горячо, словно ее лично обидели.
Джинни, Луна, снявшая очки, и Гарри переглянулись. Невилл выпучил глаза, не улавливая общих мыслей, Джинни указала глазами на Гермиону и Рона, сделала влюбленное лицо и послала воздушный поцелуйчик. Лонгботтом беззлобно хмыкнул и продолжил возиться с загадочным растением в горшке, время от времени заглядывая в справочник.
– Эм, спасибо, Гермиона, – улыбнулся Рон.
– Да ничего, подумаешь, в окно смотрел… вот от Гарри не ждала!
– Эй, а чего сразу я? – удивился Поттер.
– Ты стал злюкой.
– Я?!
– Ты-ты. И не отнекивайся, – сердито подбоченилась она.
– Какие все нежные, – буркнул Гарри.
– Ты теперь даже думаешь так, – вдруг заметила Луна, пристально глядя ему в глаза.
Гарри захотелось убежать или хотя бы стать чем-то маленьким и незаметным. Луна всегда смотрела не на предметы, а куда-то в сторону. Теперь же она смотрела внутрь. Взгляд туда был словно взгляд в чулан, где свалено самое грязное и непотребное барахло личности человека.
