Текст книги "Оплачено сполна (СИ)"
Автор книги: WhiteBloodOfGod
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 43 страниц)
– Ну, ладно, – бодро провозгласила Паркинсон. – Женская доля, конечно, не сахар, но лично я киснуть не собираюсь. Тем более, завтра Защита, а у меня не получаются невербальные.
– Попроси свою семикурсницу, – отозвалась Триша кисло.
– Сама как-нибудь додумаюсь, – Панси хмыкнула, не в ее характере было так скоро сдаваться.
– Завидное упрямство, – через силу улыбнулась Трэйси.
– Я же Персефона Алиссандра Паркинсон!
– Подожди, я с тобой. Надо домашку по Трансфигурации доделать. Мы пойдем, Трэйси?
– Да, конечно, – отозвалась Дэвис.
– Ты бы тоже шла в спальню, – посоветовала Дафна. – Умойся, займись чем-нибудь. Слова это всегда слова, на деле же все может быть иначе.
– Ты права, – Дэвис поднялась и вытерла слезы.
Он дождался, пока звуки шагов стихнут, и нарочно громко затопал. Вода в пруду над головой вдруг показалась чернее обычного, хотя Драко и знал, что она такая, как всегда.
– Привет, – он присел на диван рядом с Гринграсс.
– Что-то случилось? – Дафна всегда казалась Драко самым понимающим существом в мире.
– Мелкие неприятности, – отмахнулся он.
– Выглядишь усталым.
– Знаю.
Он замолчал. Дафна напряглась и вдруг порывисто взяла его за руку.
– Драко, пожалуйста… Мы ведь в Хогвартсе, не у Лорда!
– Это не продлится вечно. Он начинает собирать людей, и первые наши каникулы… они в его руках! Мы в его руках! – он провел по лицу рукой, будто снимая паутину.
Нет больше легких проблем, нет больше радостей и спокойствия. Есть только Лорд, жестокий, ненавистный, нежеланный Повелитель, который теперь всегда рядом.
– Что мы можем? На нас Метка…
– Как это умно – накладывать Метку сразу перед школой! Теперь мы должны шарахаться ото всех, скрывать ее, стать изгоями! – выплюнул юноша.
– Тогда придумай что-нибудь! Найди способ! – она погладила его руку. – Я верю, ты сможешь.
– Не надо, – он отвернулся. – Вера – тяжкий груз. Мне и без того несладко.
Гринграсс замолчала на секунду, а потом вдруг сказала:
– Представь, каково Поттеру было все эти годы. Он ведь Избранный, на него вся надежда.
– Какая к черту надежда? – разозлился Драко. – Вы что, правда в это верите?!
– Тогда во что нам верить? Если не он, то нам ничто не поможет. Мы умрем в боях за мир, которого не хотим. Так получается?
Беззащитная, хрупкая Дафна… Существо, созданное для того, чтобы быть любимым и хранимым, как драгоценность. Страшно обидеть, страшно сломать. Неужели кто-нибудь из авроров, когда Лорд пошлет их в бой, убьет ее одним зеленым лучом? Не увидев даже ее лица под белой маской?
Они обречены, им не выстоять. Им некуда деваться. Они не нужны никому, кроме своих родителей, но и те сидят в соседней клетке, скованные той же Меткой и еще более страшными обязательствами.
Может быть, в Поттера стоит поверить.
***
– И когда эти мозги начали тянуть ко мне свои щупальца… – Рон вдруг замолчал и уставился в сторону.
– Что тогда? – спросила Лаванда, но, не услышав ответа, посмотрела туда же.
Посреди коридора с потерянным видом стояла маленькая девочка. Она оглядывалась, дергая головой и вытягивая длинную шею.
– Эй! – окрикнул ее Рон. – Что случилось?
Она испуганно посмотрела на огромную фигуру Уизли, на белокурую Лаванду, удивленно созерцающую ее с высоты каблучков, ее глаза покраснели, губы затряслись, и она разрыдалась.
Рон опешил.
– Что такое? – уже тише спросил он, робея от девчачьих слез, но чувствуя себя старше и сильнее. – Ты ищешь кого-то?
Девочка замотала головой, всхлипывая. Уизли подошел к ней и присел на корточки.
– Я могу помочь. Ты только скажи, что случилось.
Девочка, всхлипывая, выговорила:
– По… те…ря…лась… – и заплакала снова.
Рон положил руку ей на плечо.
– Эй, ничего страшного. Мы все тут блуждали на первом курсе. Ты с Рэйвенкло? – он заметил значок на ее мантии.
Она кивнула.
– Все будет хорошо, мы с Лавандой сейчас отведем тебя в вашу башню.
– Вы… знаете, где она? – с надеждой воззрилось на него нерадивое дитя.
– Конечно, – Уизли расплылся в улыбке. – Ты знаешь Луну Лавгуд? Такая красивая странная девочка со светлыми волосами?
Малышка неуверенно закивала.
– Она наша подруга. Меня зовут Рон Уизли, это Лаванда Браун. Мы с Гриффиндора. Лаванда, ты с нами?
– Конечно, – та улыбнулась и присоединилась к ним. – Я зайду к Падме.
Они шли по коридорам к башне Рэйвенкло. Рон держал за руку девочку, и она почувствовала себя спокойнее. Теплая ладонь большого добродушного Уизли умиротворяла ее, а его уверенная улыбка заставляла и ее улыбаться.
Лаванда умиленно поглядывала на них.
– Ты помнишь ответ? – наклонился Рон к девочке у самого входа.
– Я помню. Сфинкс, – Браун дала ответ на загадку, и прошла внутрь, разыскивая Падму, чтобы рассказать ей новость.
Малышка вдруг потянула Рона в сторону.
– Я боюсь, – шепнула она. – У меня глаза красные, мальчишки будут смеяться. И девочки тоже начнут спрашивать, – глазенки ее снова наполнились слезами.
Уизли задумался, но почти сразу же просветлел.
– Тебе, наверное, надо успокоиться и с кем-нибудь поговорить. Мы сейчас немножко постоим тут, а потом я отведу тебя к Луне. Она обязательно поможет. Хорошо?
Девочка кивнула, справляясь со слезами, вздохнула и сделала шаг в гостиную. Рон подмигнул ей, взял за руку и зашел первым. Луна Лавгуд уже спешила к ним, предупрежденная Лавандой.
– Спасибо, что помог ей. У меня в комнате есть сладкое, не составишь нам с Марион компанию? – она улыбнулась своей странной улыбкой.
– Нет, я пойду. Меня ждет ЗоТС, – отмахнулся тот. – Тебя и впрямь зовут Марион? – он присел на корточки.
Та улыбнулась и подтвердила.
– Леди Марион, – усмехнулся он, – Робин Гуд всегда к вашим услугам.
Девочка покраснела и расплылась в улыбке, а Луна сверкнула пронзительными глазами.
– Я же староста, – просто сказал он.
***
– Где ты, сволочь? – шептал Рон, напрягаясь. – Куда ты подевался?
Темнота молчала, видимость становилась никакой, вечер брал свое. Осень.
Послышался свист, и сбоку что-то пронеслось. Квоффл попал в кольцо.
– Черт, черт! – Уизли ударил по стойкам, на которых крепились кольца. – В пятый раз ты избираешь какую-то тактику. Неужели я выбрал не то заклинание?
Одиночная тренировка закончилась бесславно. Он, сплавив Лаванду Падме, привычно вытащил из раздевалки метлу. Гарри не должен подыгрывать – он потеряет авторитет команды.
Все должно быть честно. Обязано.
Когда-то Рон сам мечтал стать капитаном команды, старостой и, кажется, еще много кем. Но эта роль досталась Гарри, и он простил, не мог не простить. Больно, когда из-под носа уплывает удача, неприятно, когда твой друг всегда выше, чем ты сам. Может быть, именно поэтому так сильно хотелось показать, что он тоже может многое. Что они могли бы стать неплохим тандемом. Гарри – капитан, тактик, ловец. Рон – защита, вратарь, сила. Иначе кем же быть? Болельщиком на трибуне?
Они и были болельщиками на трибуне, всегда. Участие их состояло в том, чтобы вовремя выбежать на поле и подхватить упавшего Гарри. Любые их попытки вмешаться словно отбивались чем-то извне. Рон, например, многократно пытался вмешаться в перебранку Гарри с Малфоем. Со стороны могло показаться, что Малфой оскорбляет Рона, но хорьку не был интересен Уизли, ему хотелось задеть Гарри. Тогда Уизли получил слизняковую рвоту. На третьем курсе попытался вмешаться в цепочку Гарри – Сириус Блэк – Питер Петтигрю и получил травму. На четвертом его самого Гарри спасал из озера, а на пятом – от мозгов в Отделе Тайн.
Наблюдатель на трибуне.
Жара прошлых дней сменилась душной пасмурностью. Хотелось бы немного удачи среди всей этой тягостной грусти.
***
– Боже мой, куда я подевала свою бумажку? – Гермиона судорожно рыскала в куче конспектов. – Я же буквально только что видела ее тут! Там было написано, как фазы луны влияют на поведение морских гриндилоу…
– Фазы луны влияют на приливы и отливы, а те – на гриндилоу. Они же суть – рыбы, – меланхолично ответил Гарри, сосредоточенно вырисовывая что-то на пергаменте, сидя в углу дивана.
Грейнджер удивленно взглянула на него.
– Ты его находил?
Тот покачал головой, не отрываясь от своего занятия.
– ЗоТС делаешь? – она подошла к Гарри.
Тот поднял глаза, спрятав листок.
– Нет, это тактика для матча.
– О… – она озадаченно замерла. – Завтра Снейп. Раз ты знаешь материал, тебе можно было бы его написать.
– Я успею, – пожал плечами Поттер.
– Ночью? – подняла брови Гермиона. – По тебе уже становится заметно, что ты мало спишь.
– Я все время чувствую себя усталым, даже если в выходные сплю по полдня, – пояснил Гарри.
Грейнджер нахмурилась и села рядом.
– Ты ничего не пил? Никаких зелий? Или может, заклинания?
Поттер изумленно покачал головой.
– Гарри, Дамблдор не заставлял тебя на занятиях… ну, пить что-то или не использовал никаких экспериментальных чар?
Покачивание головой было ей ответом.
– Пойми, ты выглядишь плохо. Я хочу тебя продиагностировать. Это займет некоторое время, но… это ведь может быть ОН, Гарри…
Тот весь подобрался при этих словах, уже собираясь разразиться тирадой, но кто-то окликнул его.
– Я не помешаю? Мне всего несколько минут.
Перед диваном, на котором сидели и вполголоса говорили друзья, появился симпатичный парень, по виду их погодок. Пшеничные волосы, красивые глаза и самоуверенная улыбка. Гермиона краем глаза отметила восхищенные взгляды женской половины гостиной.
– Нет, – поспешно ответил Гарри, поднимаясь. – Думаю, стоит выйти. Здесь душно.
– Пожалуй, – согласился юноша и пропустил Поттера вперед.
Парень взглянул на расстроившуюся Гермиону и задержал на ней странный взгляд. Ей он не понравился.
Поспешно, стыдясь своего порыва, она подняла опрометчиво оставленный Гарри пергамент и осмотрела его. Нет, там была не тактика для будущей команды. Там была руна, неизвестная, агрессивная и пугающая, совсем не похожая на те руны, которые изучала она. При внимательном взгляде на резкие росчерки ей стало холодно.
***
Гарри облокотился на перила, разглядывая пустые коридоры. До отбоя оставалось полчаса.
– Меня зовут Кормак, – представился парень, – Кормак МакЛагген. Я учусь на пятом курсе. Ты наверное слышал о нас, да? – он выжидающе посмотрел на Поттера.
Гарри слишком устал, чтобы приглядываться. Он и так догадывался, что это очередное чистокровное создание, которое ищет дружбы или помощи у него, козыряя своим родом.
– Нет. Я не связан с чистокровными семьями. У меня о многих из них слишком уж неприятные представления, – ответил он довольно неучтиво.
– О, – только и сказал МакЛагген; лицо его вмиг переменилось, улыбка стала менее заносчивой, а радости как будто прибавилось. – Я рад, что это так. Слишком часто в последнее время приходится с этого начинать разговор, иначе не хотят слушать.
– Это кто же такой нашелся умный? Неужели на Гриффиндоре? – Гарри устало нахмурился.
– Нет, – отмахнулся тот, – всякие семейные дрязги и прочее. Не обращай внимания. Я, собственно, чего хотел? Пробоваться в команду.
– Отбор в четверг, – пожал плечами Поттер. – Я внесу тебя в список. Куда пробуешься?
– Во вратари. У нас дома любят квиддич, я часто играю с отцом и старшими братьями… они уже давно закончили Хог. Мне кажется, что я достаточно натренирован, чтобы попробовать.
– Это здорово. Буду рад тебя принять, если выиграешь конкурс. Что-то еще? Мне нужно идти.
– Нет, ничего, спасибо, – МакЛагген протянул ему руку, тот пожал.
– Увидимся.
– До встречи.
Поттер зашел обратно за портрет, буркнув рассеянно напевающей Полной Даме пароль. Та, не прерываясь, махнула рукой, пропуская его.
Кормак уставился в стену, о чем-то раздумывая. Послышались шаги, по лестнице кто-то поднимался. Это был Рон Уизли, мокрый и угрюмый. Даже не заметив МакЛаггена, он пробормотал пароль и прошел за портрет. Кормак закусил губу.
Что-то было не так во всем этом.
***
– Как прошла первая неделя? – поинтересовался Дамблдор, добродушно улыбаясь.
Гарри Поттер пожал плечами.
– Понимаю, – кивнул старик. – Учеба не так любима тобой, как, например, мисс Грейнджер. Но не расстраивайся, это обычное явление. Да и наказание, назначенное профессором Снейпом, не так страшно. Слышал, это была руна?
Вопрос Гарри не понравился. Благо, руна была неправильно нарисованной и поэтому сработала криво.
– Честно говоря, я на ходу мастерил какую-то ерунду, – пояснил он смущенно.
– Это просто, Гарри, – пояснил директор, – нужно не только произносить про себя заклинание. По-моему, я иногда забываю его произносить, просто думаю, что надо бы, например, принести сюда вон ту вещицу, – он взмахнул палочкой, из шкафчика выплыл уже знакомый Гарри думосбор. – Попробуй на досуге.
– А срабатывает ли заклинание, если ты… ну, тебе угрожает опасность или еще что-то?
– Чаще всего в критические моменты. Например, ты напугался, и случайно сработало первое попавшееся тебе на ум заклинание. Волшебников вообще опасно пугать, – Дамблдор хитро прищурился. – Клубкопух, загнанный в угол, и так далее…
– Клубкопух? Так он же совсем не… – Гарри взмахнул рукой, показывая это «совсем».
– Но если ты загонишь его в угол, то выяснится, что у него есть когти и зубы, – аналогично проиллюстрировал директор. – Но мы отвлеклись. Итак, я поясню наше сегодняшнее занятие.
Гарри осторожно посмотрел на Дамблдора.
– Сейчас мы посетим, если так можно выразиться, воспоминания одного сотрудника Министерства – Боба Огдена. Некоторых героев ты узнаешь, я уверен. После тебя, Гарри, – он указал на чашу, края которой были испещрены рунами.
***
– Думаю, хватит, Гарри. Главное ты понял, – сказал директор и потянул мальчика за руку вверх. Они снова оказались в кабинете.
– Не может быть, – бормотал Поттер. – Это не мог быть Том, но она назвала его Томом… Его лицо, оно… Это был отец Волдеморта? – неверяще глядя на Дамблдора, спросил юноша.
– Да. Ты видел, как началась эта история, – кивнул старик.
– Парселтанг, потомки Слизерина… Значит, старшего Гонта звали Марволо?
– Именно так, – снова кивнул старый волшебник, сцепив руки.
– Если его назвали Томом, в честь отца… Меропа – его мать? Не может быть!
– Я расскажу тебе эту историю, – директор тяжело опустился в кресло и прикрыл глаза. – Меропа Гонт влюбилась в молодого маггла, сына хозяина Литл Хэнглтона, красивого и не замечавшего ее.
– У нее не было шансов. Как?! – допытывался Поттер.
– Подожди. Боб Огден аппарировал в Министерство и вернулся с нарядом авроров. Морфина Гонта осудили на год Азкабана, Марволо – на полгода. Ты видел, что оба они всячески препятствовали развитию дара Меропы, но когда они исчезли из ее жизни…
– Она использовала Imperio? Или Оборотное Зелье с волосом этой Сессилии? Амортенцию?
– Гарри, Гарри… – он покачал головой. – Я не могу утверждать, но предполагаю, что это было простое Приворотное зелье. Меропа не была богата, а Амортенция состоит из дорогостоящих ингредиентов. Imperio заставляет объект терять волю, а Оборотное зелье причиняет много боли и ничего не гарантирует.
– Мерлин, какой ужас, – проговорил Гарри, ощущая себя на месте всех пострадавших сразу.
– А потом она по какой-то причине перестала поить его зельем. Рискну предположить, она считала беременность и совместно прожитое время достаточной причиной для любви. Но она ошиблась, – спокойно закончил старый волшебник.
«И некого в этом обвинить. Он любил другую, а Меропа разрушила ему жизнь, подчинила волю… Но она была одинока и единственный раз в жизни влюблена, да еще беременна. Он мог хотя бы позаботиться о ребенке!»
– Домой она не вернулась. Родила в одном из лондонских приютов, где и скончалась.
– А Риддл-старший? – спросил Гарри, испытывая смешанные чувства.
– Вернулся в отчий дом, женился на той самой Сессилии, история была забыта. Пока в один прекрасный день в дом не пришел Том Риддл-младший, одно лицо со своим отцом, с глазами и голосом деда.
– Он убил всех? – затаив дыхание, прошептал Поттер.
– Его никто ни в чем не обвинял, едва ли кто-то знал об этом, – веско сообщил Дамблдор. – Следы были зачищены очень умело, но тот человек, у которого я взял эти воспоминания, маггл, один из слуг, скрылся. Теперь это уже не имеет значения.
– Он умер?
– И довольно давно. Как и Боб Огден.
– А Марволо и Морфин Гонт? – Гарри сцепил руки на коленях, пытаясь сопоставить то, что говорил ему Малфой, услышавший историю от сельского доктора, с тем, что увидел только что.
– Марволо умер в нищете, один, еще до того, как освободился его сын. Очевидно, он просто не умел прожить без дочери. Морфин умер там же. Хотя я все же склонен считать, что он был убит.
– Это тоже сделал Волдеморт?
– Тогда все еще Том Риддл-младший, узнавший об отце от дяди.
Гарри замолчал.
– Говорили, Сессилия была беременна. Он… убил брата или сестру, – юноша помотал головой, не осознавая до конца, как, будучи сиротой, можно так усиленно уничтожать всех родных, что у тебя есть.
Директор в ответ на это промолчал, смерив его цепким взглядом, которого Гарри не заметил.
– Сэр, зачем вы мне все это показываете? – спросил он с болью в голосе.
– Я уже сказал, Гарри, – Дамблдор посмотрел ему в глаза. – Знание иной раз сильнее, чем заклинания. Помни об этом.
Гарри повернулся, собираясь уходить, и вдруг понял, что чувствует то же самое, что чувствовал в доме Гонтов. То, что он вначале принял за прохладу, оказалось ощущением от одного из артефактов. Это было ужасно. Он безошибочно уставился на кольцо с черным камнем.
Дамблдор перехватил его взгляд.
– Оно самое, Гарри. Оно появилось у меня незадолго до твоего похищения. Я расскажу тебе об этом в другой раз. А пока – спокойной ночи.
– Спокойной ночи, сэр.
Когда горгулья вернулась на место, юноша привалился к стене. Голоса, неслышные в кабинете Дамблдора, снова навалились на него. Миллион эмоций, миллион тихих несвязных слов… Позавчера ночью, сидя под мантией-невидимкой в библиотеке, он искал все, что связано с легилименцией. И нашел.
Некоторые волшебники были способны слышать поверхностные мысли и эмоции даже без произнесения заклинания. Чтобы научиться ставить мыслеблоки, поначалу они пили специальное зелье-блокатор.
Беда в том, что эти легилименты были наследственными и никакими больше.
========== Легилимент ==========
Давай вечером умрем весело
поиграем в декаданс
Агата Кристи «Опиум для никого»
– Гарри, что ты тут делаешь? – он почувствовал присутствие Джинни еще минуту назад, она даже не успела выйти из-за угла.
Что же будет дальше? Сначала улучшилась память, затем появились чужие эмоции, следом пришла нежеланная легилименция, сущая отрава, мешающая думать и спать… Это оказалось сложнее, чем он ожидал, каждая из способностей брала свою цену, отнимая у него крохи оставшегося сна, спокойствия и желания двигаться.
– Шел от Дамблдора. А ты? – он попытался улыбнуться.
– Да так, поссорилась с одним из Рэйвенкло, – отмахнулась она, краснея.
– С кем? – не понял Гарри.
– Не бери в голову, сущее ничтожество. Что ты делаешь?
Гарри принюхался и почувствовал тот самый набор приятных запахов, исходивший от Джинни. Он чувствовал его, когда рядом кипела слагхорновская Амортенция.
– Ты здорово пахнешь, – не думая, ляпнул он; девушка хмыкнула.
– Правда? Это вроде как комплимент? – с некоторой язвительностью ответила она.
– Как хочешь, – он пожал плечами.
Вечером, за полчаса до отбоя Джинни была не в школьной форме: тонкий свитер и обтягивающие джины, от которых сложно было оторвать взгляд, рождали внутри темные неясные порывы.
Дыхание перехватило, когда она подошла и заглянула ему в лицо.
– С тобой все в порядке? Ты выглядишь невыспавшимся.
– Уроки, – не спуская глаз с нее, отмахнулся он. Девушка оказалась совсем близко, как будто случайно, и потянулась к нему.
Как тянулся Седрик, с таким же блеском в глазах. Знакомое теплое чувство наполнило его, и относилось оно совсем не к Диггори.
Ее мечта была у нее в руках – мечта красивая, мечта нужная, теплая и ласковая.
– Минус десять баллов с Гриффиндора за эту мерзость в коридорах школы. Я всегда знал, что этим кончится, – хмыкнул знакомый обоим голос, манерно растягивающий гласные.
Гарри оторвался от своего прозаического занятия. Восприятие его так обострилось, что ощущалась малфоевская досада и странные, неясные отголоски недоброжелательности.
Вместо злости проснулся азарт и маленькое гадкое желание подразнить Малфоя. Спровоцировать на драку, на перепалку. Захотелось, чтобы тот вышел из себя.
Джинни фыркнула и попыталась отстраниться. Гарри удержал ее. Малфой, с выражением крайней брезгливости на лице, почему-то никуда не уходил.
– Что же ты так, хорек? Не нравится смотреть на чужое счастье? – подстегнул его Поттер.
– Не нравится смотреть, как святой Поттер предает свой целибат, – хохотнул Драко.
– Я вот все гадаю, патруль это или просто желание поставить рекорд по пакостям? С кем соревнуешься, хорек? С папочкой или с крестным? – Гарри не мог понять, почему не остановится, не уйдет; и почему Малфой не сделает того же?
Драко бы поставил наглого Поттера на место и ушел. Он не собирался препираться с ним, но на лице того было написано такое наслаждение ситуацией, что внутри у внешне спокойного Малфоя все вскипело.
– Занятно, как это ты любишь высказываться относительно моего отца, Поттер. Это ведь банальная зависть… Тяжелое детство? – блондин хмыкнул.
– Не тебе об этом говорить! – юноша сделал шаг вперед.
– И не тебе в чем-то обвинять моего отца! – рявкнул Драко.
Почему всегда те, кто знает лишь крупицы, рвутся высказаться против, а те, кто знает все и до капли – не могут сказать в защиту?
Поттер выглядел безмерно удивленным. У Драко от его прищура закружилась голова. Сбежать, пока не грохнулся в обморок, позорище.
Тоска и тревожные ощущения не проходили и во сне, по ночам он просыпался и подолгу лежал, глядя в потолок. Сегодня под предлогом обхода без Дафны Драко решил немного пройтись по школе. Нет, отнятые баллы не поднимали ему настроения, но прогулка как будто прочистила мозги, и у него появилась идея. Если зайти в Выручай-комнату с желанием почитать книги по ритуалам верности, то можно будет найти какой-то выход. Метка на руке была тусклой – Лорд находился далеко. Письма от матери и отца приходили из разных мест – он специально посылал отдельные. Отец опять был на каком-то задании, и риск, что его поймают и казнят, на этот раз снова взлетел до небес… Мать была одна, а в Поместье могли нагрянуть авроры. Вдруг они нашли вход?
Во вчерашнем Пророке написали, что вскрыт Руквуд-Холл. Слава Мерлину, они меняют местоположение постоянно. Но кто знает, что будет в следующий раз? Авроры могут применить магию в ответ на попытку бегства. Хорошо, если Incarcero, а если это будет Avada? Пусть не в отца, пусть в кого-то другого, там же масса отражающих поверхностей! Случайность, что угодно – и все.
Отец не писал про задания, про места – делал намеки на то, что идет перемещение, что они что-то делают. Письма могли перехватить. Мама тоже очень осторожно говорила о семейных новостях. Хотя какие там семейные? Семья распадалась на глазах. Когда они еще смогут увидеться, если с Люциусом Драко встречался только на заданиях, а с матерью и того реже?
Как бороться с этим ритуалом? Лорд владеет Темными Искусствами в совершенстве, ритуал точно темный, а чтобы свершить его, надо наверняка быть опытным темным магом.
Летом в Поместье Драко пытался найти хоть какие-то книги. Он знал о том, что это чудовищно, что обещает боль и жертву собой, но не видел другого выхода. Ради отца и матери он готов был пойти и на это.
В каталоге действительно нашлась книга. К счастью или нет, оказалось, что ее нет на месте, эльфы перерыли весь дом, но так ничего и не нашли. Эльф-библиотекарь бормотал: «Ленни не знать, Ленни думать, что кто-то взять и не вернуть… Плохой Ленни, плохой, плохой… Не видеть книгу очень давно, не помнить ничего! Дедушка и отец Ленни ничего не писать…»
Чертов Поттер снова становился на пути. Специально или случайно?
Гарри же впервые за много времени ни о чем не думал. У Джинни, кажется, помимо магического дара был еще один, исключительный – отбивать все мысли обо всем, кроме ее рыжих волос и мягких изгибов.
***
– Гарри! Ты просто обязан рассказать мне! Почему ты молчал о том, что научился? – воскликнула Гермиона возмущенно, откидывая прядь с мокрого лба.
– Ты не спрашивала, – пожал плечами тот, ощущая некоторое удовлетворение от того, что надламывает гордость Грейнджер. Ей бы не помешало научиться смотреть себе под ноги. Там могло оказаться оптимальное решение.
Девушка фыркнула, к ней присоединился Рон.
– Дамблдор? Этому он тебя учил? – глаза Уизли стали большими. – Ты ведь так и не рассказал! Ты вообще спал?
– Немного. Я еще уроки доделывал, – Поттер взглянул на Снейпа, следя за его передвижениями.
– Мы ждали в гостиной до часу ночи, – Гермиона подозрительно прищурилась, – и даже ходили тебя искать.
– Пошли к Дамблдору, но он как-то сам нас нашел и сказал, чтоб мы тебя не ждали. Сказал, ты занят его заданиями.
Внутри у Гарри похолодело.
– Так оно и было. Невербальная магия может пригодиться. Так… хм, вы хотите научиться ей? – он спешно перебросил тему.
Неужели Дамблдор что-то знал и, что самое невероятное, прикрывал?! Ведь заданий – нет, заданий он не давал.
Дамблдор не мог покровительствовать Тьме. Но тогда в чем было дело? Единственное, что можно было из всего этого понять – Дамблдору не стоит доверять.
– Давай, друг. Это может пригодиться и на АД… – Рон горделиво улыбнулся, Гермиона наступила ему на ногу.
Но Гарри не обратил внимания, занятый собственными мыслями. Друзья переглянулись.
– Эй! Ты собираешься учить нас или нет? Снейп пока терроризирует Энтони, но это ненадолго, – опасливо проговорил Рон.
Поттер очнулся.
– Все просто, нужно только сосредоточиться на желаемом эффекте. Слово можно произносить, а можно и не произносить про себя. Главное – четко представить. Чем четче, тем легче и тем эффект точнее, – быстро пояснил он.
– Вот так просто? – недоверчиво улыбнувшись, спросила Гермиона. – Вообще-то я пробовала это… впрочем, может быть, не так, как надо, – забормотала она тут же.
Нахмурилась, сосредотачиваясь, Гарри следил за ней. Взвизгнула Лаванда, на ее юбку попало невербальное Inflamare; Рон и Симус, смеясь, тушили его, пока Снейп не прервал их занятие очередным минусом. Гермиона сжала губы и взмахнула палочкой и охнула. Ближайшая парта обросла лианами.
– Не то заклинание, – меланхолично отметил Гарри.
Девушка выпрямила спину и укоризненно посмотрела на него, потом на Лаванду. Грустно или зло – может быть, и так, и так.
Снейп вырос рядом, как будто только того и ждал.
– Мисс Грейнджер, я бы посоветовал вам убрать ваши опусы, иначе за порчу школьного имущества я начну снимать баллы, – отметил он между делом и воззрился на Гарри. Тот держал удар и не заговорил первым.
– Ну что, Поттер, чем порадуете на этот раз? Пожаром? Наводнением?
Гарри молчал. Он хотел, смертельно хотел знать, о чем на самом деле думает Снейп. Но был риск. Большой неоправданный риск. И Гарри ограничился тем, что чувствовал, легкими отголосками –раздражение почему-то на слизеринцев, попытка – как всегда – сорвать досаду на нем, на Гарри Поттере. Но только почему же именно на слизеринцев? Казалось, он был вполне ими доволен.
Снейп некоторое время раздумывал, затем взмахнул палочкой. Гарри Поттер должен был испытать еще одно унижение из тех, которыми юного Северуса потчевал Джеймс Поттер, – тоже без особого повода.
Гарри спешно вычертил палочкой щит, запутавшись между двумя его видами. Заклинание, ко всеобщему удивлению, отскочило. Брови Снейпа взлетели вверх.
Спиралевидный жест с отмашкой – комплексное. Щиты не сработают. Однако раньше, чем он успел закончить петлю, мерзкий Поттер что-то сумел наколдовать – и зельевара пошатнуло. Класс потрясенно молчал. Поттер, казалось, был удивлен не меньше них, но молчал.
Все, что думал, Снейп оставил при себе, но мимолетный разочарованный взгляд его все же коснулся толпы слизеринцев. Не смогли, не оправдали. Снова Поттер впереди планеты всей. К этому просто обязан был приложить руку кто-то сторонний. И кто, как не Дамблдор, вечная палка в колесе?
– Минус пять баллов за нападение на учителя, – ответил Снейп, только чтобы нарушить молчание. – Не уверен, что здесь была хоть капля старания.
– Наверное, дело в погоде, сэр, – вежливо ответил гриффиндорец, но даже самому последнему идиоту видна была насмешка.
Снейп сжал зубы и сунул руку с палочкой в карман, чтобы не позволить себе лишнего. В последнее время он плохо собой владел, сказывалась агентурная работа и личные планы.
Гарри наблюдал за слизеринцами, чьи успехи были крохотны.
Неужели даже они всегда были в равных условиях с остальными?
***
– Как прошла вчерашняя отработка? – Джинни присоединилась к ним снаружи, лучась рыжим энтузиазмом и держа Гарри за руку всю дорогу в Хогсмит.
– Неплохо. Котлы, щетки, Снейп… Обычное дело, – отмахнулся Поттер.
– А раньше в подробностях описывал каждого флоббер-червя… «Отвратительного, как сто тысяч стойл для гиппогрифов!» – передразнила его Гермиона.
– Не язви, – бросил беззлобно Гарри.
– Правда жизни, друг, – хохотнул Рон. – Так все и было.
– Но они и впрямь пакость, – поддержала его Джинни.
– Можно подумать, ты с ними возилась! – возмутился Уизли.
Друзья рассмеялись.
На полдороге к «Сладкому Королевству» их нагнал неистово мельтешащий крылышками Сычик, такой грязный, будто летел через каминную трубу. Пока Рон отвязывал и читал письмо, ахающие девушки по очереди чистили совенка заклинаниями.
– Ничего особенного, – вздохнул рыжий. – Все еще не доверяют или, может, письма могут перехватить?
Грейнджер сморщилась, будто съела лимон.
– Нет никаких новостей. Нет никаких операций. Если бы были, были бы и результаты, и боковые события, как косвенные сопровождающие. Нет ничего. Просто нет, – буркнула она.
Гарри, зло обдумывающий, что, кажется, он один что-то делает в этих взрослых играх, вдруг почувствовал отдаленный гул.
– Кто-нибудь слышит этот звук? – спросил он, неосознанно дотрагиваясь до шрама и ощущая нарастающую головную боль. Гул заполнял уши голосами, которых не было в реальности.
Друзья удивленно покачали головами.
– Болит? – обеспокоенно поинтересовалась Гермиона, доставая палочку, чтобы испытать недавно выученное заклинание.
– Ага, – выдавил Гарри с трудом, интуитивно хватаясь за виски.
– Тот-Кого-Нельзя-Называть? – в ужасе Рон остановился.
– Мне до сих пор казалось, ему не до нас, – промычал тот. – Если Малфой ничего не делает…
– Ты за ним следил?! – ахнула Гермиона. – Зачем?!
– Сама подумай. Если хорек начнет проявлять рвение, зазнаваться, как раньше…
– Как будто он сейчас не зазнается! – Рон фыркнул. – Снял с Колина утром пять баллов, будто бы за то, что тот мешает жить окружающим своим фотоаппаратом! Нет, согласен, он мешал, но пять баллов-то!
