Текст книги "Оплачено сполна (СИ)"
Автор книги: WhiteBloodOfGod
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 43 страниц)
Это не укладывалось в голове, никак. Драко понял, что ни разу по-настоящему не верил в то, что Поттер не выживет. Во все мог поверить, а в это – не мог.
Тем временем он толкнул первую попавшуюся дверь, как оказалось, в спальню. Гарри захотелось кинуться, не пустить, не показать.
Комната была чище других: со стен чьи-то не слишком деликатные руки безжалостно отодрали пыльную змеиную символику, взамен навесив ярких плакатов, зачастую маггловского происхождения. Стопки книг на столе грозились вот-вот упасть. Из-под кровати с небрежно закинутым наверх балдахином торчал кусок картона.
Драко хотел пройти мимо, на балкон, но глаз зацепился за аляповатый рисунок, а руки сами потянулись посмотреть.
По его впечатлению, комната могла принадлежать подростку. Может, в ней жил сам Поттер?
В руках оказался альбом. Заинтригованный, он открыл наугад… и замер.
– Почему всех непременно тянет его посмотреть? – раздалось угрожающее сзади. – Я начинаю жалеть, что притащил тебя сюда.
– А ты ожидал, что я не стану проявлять любопытства? Здесь жили мои родные, – на автомате оправдался Малфой, разглядывая рисунки. – Чье это?
– Мое, – совсем тихо ответил тот.
Драко пораженно посмотрел на него и долго думал, прежде чем сказать, горько рассмеявшись:
– Знаешь, я всю жизнь считал, что у тебя, кроме квиддича, нет никаких талантов. Нелепый очкарик с незаслуженной славой, я ужасно тебе завидовал, все-то у тебя получалось играючи… Поглядите-ка. Почему ты никому их не показывал? Они очень… хорошие, – подобрал он слово; все еще не мог признать чужих достоинств, скребло.
– Кому они нужны? – пожал плечами Гарри, с нежной печалью оглядывая плакаты (кому принадлежала комната?) – У меня для вас должен быть ровно один талант – к убийству Волдеморта, а все остальные не нужны.
Малфой опустил глаза, пряча стыд. Поттер прав.
– А твои друзья? Они видели?
Гарри покачал головой. Оказывается, и с ними он говорил через раз и не обо всем. Что творилось в этой странной голове?
– Комната Сириуса, кстати, раз уж тебя это интересовало. Он тебе был кто? Дядя? А мне – крестный. Пошли отсюда.
Они молча вышли в коридор. Драко спешно искал что сказать, чтобы отвлечься от безнадеги и грусти, пропитывающей то ли старый дом, то ли их самих…
– Кричер! – вдруг завопил Гарри, заставив его подпрыгнуть. – Кричер, ты мне нужен!
С глухим хлопком перед ними предстал неопрятный старый домовой эльф, казалось, рассыпающийся на ходу. Взгляд у него был такой неприятный и колючий, что Драко немедленно захотелось как следует ему наподдать. У слуг не должно быть такого взгляда.
– Тут есть домовик?! – выдохнул он возмущенно и, уже обращаясь к Кричеру, рявкнул: – Ты что, забыл, для чего ты здесь? В доме непролазная грязь! Поттер, ты что, не отдаешь ему приказов? Да он совсем у тебя распустился!
Кричер сжался в неопрятный комок. Гарри неодобрительно зыркнул на разбушевавшегося Малфоя, и тот потрясенно замолчал. Что не так? Домовые эльфы живут в домах, чтобы поддерживать их в чистоте, разве нет? А что делает целыми днями этот бездельник? У отца и матери никогда не случалось, чтобы эльфы распускались до такой степени.
Поттер, тем временем, опустился на пол рядом с домовиком и терпеливо попросил:
– Не обращай внимания. Кричер, у меня к тебе есть вопросы. Ответишь честно и подробно?
Домовик взглянул на него опасливо и испуганно кивнул.
– Не бойся, я больше не причиню тебе вреда, – странным пристыженным тоном проговорил Гарри. – Нам нужно поговорить о Регулусе Блэке. Расскажешь нам о нем?
Уши заходили ходуном на обтянутой пергаментной кожей голове. Эльф кивал.
– Хозяин Гарри хочет знать о мастере Регулусе? Кричер – порядочный эльф, он все расскажет без наказания, сейчас…
Драко переводил недоумевающий взгляд с явно опасающегося эльфа на Гарри, говорящего будто с умственно отсталым ребенком. Возникало ощущение, что эльф боится его не без оснований, а Поттер виноват. Кричер – знакомое имя. Кажется, мама упоминала о нем не так давно… Точно, перед тем, как отец ушел на ту провальную операцию в Министерстве. Она говорила с тетушкой об информации, которую передал эльф по имени Кричер, и она касалась… Да, Сириуса Блэка.
Все немедленно встало на свои места.
– Ты его уже наказывал? – спросил он, прервав тихое бормотание сжавшегося эльфа.
Поттер потемнел лицом и кивнул. Потом признался:
– Я использовал Cruciatus.
Драко ахнул. Теперь ясно, почему Поттер такой пришибленный, ведь эльфа он должен ненавидеть… он и ненавидел.
– Я до сих пор не знаю, что меня толкнуло, – тот поежился, – то ли Тьма, то ли… сам до такого дошел.
Сгорбленный, он выглядел несчастным.
– Это всего лишь домовик, к тому же, заслуживший это. Оно запрещено, но на людях, а это просто домовик, понимаешь? Дом скрыл, и хорошо, – попытался Драко утешить Гарри, но тот почему-то взвился.
– Ты что, с ума сошел? – закричал он. – Какая разница, на ком? Он – живой! Я хотел замучить живое существо, понимаешь? Я хотел убивать, мстить, хотел крови! – он закрыл лицо руками и покачал головой. – Вы, чистокровные, похоже, их не считаете вообще ни за кого… Права была Гермиона. Она часто бывала права, а мы смеялись, идиоты…
Драко понял, что сделал только хуже, и промолчал. Поттер постарался взять себя в руки и снова обратился к Кричеру.
– Каким был Регулус?
Эльф заморгал подслеповатыми глазками.
– Хозяин Регулус был добрый, он не наказывал Кричера, настоящий Блэк… Он во всем слушался старую хозяйку, она им гордилась, советовала ему… Кричер тоже гордился, ведь хозяин Регулус служил Темному Лорду, а старая хозяйка думала, что так правильно… Как ошиблись, как ошиблись! Если бы Кричер мог знать заранее, если бы мог… Но он только слушал, развесив свои мерзкие уши, плохой Кричер! – и домовик в лучших традициях своего племени принялся колотиться головой об стену; Гарри перехватил его, справедливо опасаясь, что после такой встряски он ничего не вспомнит.
– Что случилось? Темный Лорд предал твоего хозяина, так?
Кричер закивал, в уголках его глаз появились слезы, чертя грязные дорожки по мордочке.
– Темный Лорд ценил хозяина Регулуса, давал ему важные задания, а хозяин рассказывал это портрету старой хозяйки, потому что больше было некому, о, как он страдал от одиночества, бедный мастер Регулус, как страдал… Он думал, Кричер не слышит, но Кричер всегда все слышит и говорит с хозяйкой, но хозяйка считала, что скоро он женится, и все пройдет… Если бы не мерзкий Темный Лорд!
– Что он сделал? – вернул эльфа к теме Гарри.
Кричер всхлипнул и сбивчиво забормотал:
– Однажды мастер Регулус пришел домой грустный и даже не велел Кричеру нести любимый чай, а сразу пошел к хозяйкиному портрету. Он рассказывал, а Кричер все слушал, хозяйка ему разрешала… Он говорил, что Темный Лорд отправляет его на верную смерть, так он сказал, улыбаясь. «Ему не нужна наша семья, ему нужна абсолютная власть, мы лишь пешки, я давно это твержу, мама», – так он говорил, мой бедный мастер Регулус. Хозяйка возражала, о, бедная старая хозяйка, она не могла знать, это был их старый спор, но мастер Регулус не был похож на непутевого мастера Сириуса, он всегда слушался матери, даже если был не согласен, не такой, нет…
– Кричер, вернись, – потрепал его Гарри по ушам, и эльф вздрогнул, то ли прикосновению, то ли нежданной ласке, то ли просто от того, что резко выдернули из воспоминаний.
Такое отношение к слугам было Драко ново. Не то чтобы папа или мама часто их наказывали, – эльфы с этим превосходно справлялись сами, – но это были… слуги, теплое отношение к ним могло быть только если… Ну, скажем, старая няня для Драко была почти родственницей, он всегда обращался с ней хорошо, будучи взрослым. А вот маленьким часто бывало, капризничал и просил маму наказать Нэнни за то, что та не давала ему сладкого. Мама иногда и правда приказывала эльфине наказать себя, но нечасто, понятно, что только для Драко, ведь та исполняла ее указания.
Старый домовик продолжил захлебываться в воспоминаниях, причинявших ему боль:
– А ведь сначала мастер Регулус очень восхищался Темным Лордом, считал за отца… О, как он называл его, как боготворил, как старая хозяйка им гордилась! Но в тот ужасный день мастер Регулус был грустным, и даже любимый обед, который приготовил Кричер, был ему не в радость, он впервые поссорился с хозяйкой… Кричер ничего не мог сделать! Мастер Регулус позвал его вечером и попросил сделать важную вещь, прийти по зову хозяина и помочь ему, – Кричер вдруг расплакался окончательно, высморкался в и без того грязную наволочку. – Кричер пришел, Кричер всегда приходит! Но поздно, поздно! Своими глазами Кричер видел, как мастера Регулуса убили страшным заклинанием, о, Кричер ничего не понял, понял только, что это сделал злой Темный Лорд! Кричер хотел забрать домой тело, но мерзкому магу зачем-то нужно было оно, и Кричера откинули, как надоедливую собачонку… Лучше бы Кричера убили, он был бы с хозяевами, а не один, совсем один… Маг снял кольцо, посмертный подарок хозяйки, которое мастер Регулус носил, не снимая. Кричер наказывал себя перед портретом старой хозяйки, но ничто не может искупить вину, Кричер не успел, не успел…
Эльф некрасиво рыдал, скорчившись на полу в нелепый шар с торчащими локтями и коленями, рвал седые волосы за ушами. Гарри сглотнул и жалостливо бросил в него Relaxio. Домовик притих, изредка содрогаясь. Поттер отнес его в комнату и оставил на кресле. Драко молчал, пытаясь осилить впечатления и совместить его с тем, что он знал об эльфах. Не получалось. Как с Панси и ее магглом. Мир рушился снаружи и рушился внутри. Все было не так, неправильно.
Гарри огляделся. Так и есть, на одном из портретов кого-то из Блэков рядом с обладателем примостилась Вальбурга. Поняв, что ее заметили, она кивнула в сторону холла и мелькнула на нескольких картинах.
Значит, Дамблдор ошибся, – думал Гарри. – Волдеморт просто убил преданного человека ни за что и снял перстень. Бессмысленное убийство того, кто и так был тебе предан – не это ли верх бесчеловечности, не это ли лучший способ отдать хоркруксу всякие ее остатки?
Драко молча следовал за ним. Вальбурга на портрете выглядела усталой, видимо, свой максимум угрызений совести она уже пережила… Портретам доступно далеко не все, они лишь часть истинной личности, хоть и приличная.
– Сириус когда-то говорил мне, что Блэки сами хоронили себя с упорством и трудолюбием муравьев, – тяжело сказал он, – но я никогда не думал, что так буквально.
– Что ты хочешь слышать, Наследник? – Вальбурга отвела глаза. – Я лишь портрет с отпечатком души. Я помню, но не смогу даже оплакать его, как смогла бы, будь живой. Хочешь, чтобы я согласилась с тобой и своим непутевым сыном? Вы правы. Легче? Нет.
– Я не исторгать из вас сожаления пришел, – поджал губы Поттер. – Что это был за перстень? В него поместили кусок души, нам нужно уничтожить перстень, а затем – его самого.
Вальбурга перевела взгляд на него. В синих глазах мелькнуло что-то очень блэковское – лихорадочное, безумное, фанатичное.
– Убей его, отомсти за моего сына! Тогда, обещаю, я больше не скажу ни слова против тебя или кого-то из друзей… Я даже стану хранить твою тайну, – указала она на Малфоя.
Гарри зажмурился. Тайна жгла его и без напоминаний. Малфой не знает, кого именно нужно убить, как связаны тот, кого он мнит тираном, и тот, в чьем лице надеется обрести спасителя. Что это будет за битва.
– Тогда скажите, что это было за кольцо.
– Мой перстень, подаренный свекровью, серебряная змея, – поделилась Вальбурга. – Только… я не знаю, где он, и никто не видел его больше.
Гарри вздохнул и потер лоб.
Иголка в стогу сена.
– Спасибо.
– Этого мало, так? – спросил портрет. – Тогда… останьтесь до утра, я поговорю с Финеасом и еще кое с кем… Может быть, кто-то из них что-то видел. Это все, что я могу сделать, но это шанс.
Гарри со вздохом кивнул. Он знал, что так будет, но на что-то надеялся. Благо, фениксовцы предупреждены о возможном долгом отсутствии.
– Кричер? – он поднялся туда, где оставил эльфа. – Когда придешь в себя, приготовь нам ужин и комнату Сириуса.
Тот с готовностью кивнул, взгляд был восхищенный; конечно, он слышал разговор и тоже хотел мести за любимого хозяина.
– Кричер может приготовить две комнаты, хозяину Гарри и мистеру Малфою нет нужды ютиться в одной, – преданно предложил он.
Гарри против воли улыбнулся.
– Нет, приготовь одну.
Им предстоял странный ужин, наполненный забытой тишиной, и долгая-долгая зимняя ночь.
Гарри тянул с разговором.
***
Стол, на котором расположились планы, отчеты, списки Пожирателей и прочие сопутствующие бумаги, был отодвинут к стене и почти не виден из-за спин присутствующего Ближнего Круга. Люциус понял, что дело очень плохо. Он огляделся и тут же заметил новое лицо.
Морганова отрава, это была младшая Уизли. Что она здесь делает? Как ее впустили? Люциус осекся. Не те вопросы.
Девчонку не держали, она стояла рядом с Повелителем и улыбалась странной улыбкой. Нарцисса рядом выдохнула и сжала руку мужа. На секунду ей показалось, что рядом с Повелителем стоит покойная Беллатрикс, те же лихорадочно блестящие глаза, та же странная плывущая улыбка, те же длинные тяжелые волосы… Нет, эти прямые и рыжие, а глаза – карие. Это одна из Уизли.
Их поймали в Хогсмиде, силком притащили, ничего не объясняя; они не сопротивлялись, не успели понять. Еще был шанс что-то соврать, если кто-то видел Драко. Он шпионит в Хогвартсе, не мог сбежать, поддерживает боевой дух слизеринцев… Люциус спешно перебирал в уме достойные оправдания.
– Люциус и Нарцисса Малфои, мои верные слуги… или же жалкие предатели?
– Повелитель, чем мы заслужили… – начал Люциус хрипло; Нарциссе было больно видеть его унижение, жалкий вид, но приходилось смотреть.
– Молчать! – рявкнул тот. – Вопросы задам я. И на сей раз я не буду мягок. Я пощадил вас, предоставил шанс заслужить лучшее место в новом, моем, мире, для вас и вашего щенка… А щенок оказался непрост! Посмотрите-ка! – он обошел вокруг замерших супругов. – Мои верные Пожиратели, хотите знать, что я видел в воспоминаниях этой молодой валькирии, этой достойной девушки с королевским именем, что осознала ничтожность попыток защитить слабака Поттера? Хотите знать? – не дожидаясь ответа он рявкнул: – Мальчишка Поттер – позор всего магического мира, а ваш щенок пособничает ему в том! Эти двое спутались друг с другом, как кобелек с сучкой! Ваш сын предал вас и меня, своего Повелителя, самым гнусным образом!
Нарцисса и Люциус переглянулись с одинаково шокированными лицами. Драко? С Поттером? Этого не могло быть. Их сын потерял невесту, но он никогда не тянулся к мужчинам… Нарцисса вдруг прикусила губу и зажмурилась на секунду. Люциус вопросительно посмотрел на нее. «Как бы его выпустили из Хогвартса?» – проговорила она одними губами. Люциус запоздало удивился. Действительно, если Драко нашел выход, почему не вывел всех? И почему остался? Новый мир… Да, тогда при одном взгляде на него было понятно, что он не врет, но если вдуматься… Неужели правда мальчик влюбился? И неужели выбрал для этого настолько неподходящий объект?
Красная радужка глаз Лорда светилась, движения стали резкими и нервными, Повелитель шипел и кривился. Люциус только сейчас заметил, что тот не в лучшей форме: раньше все его движения были плавными, шаги – вкрадчивыми, речь – медленной. Сейчас его было не узнать. Что-то точило его.
Тогда стоило попытаться выскользнуть. Прочистив горло, он сипло начал:
– Повелитель, позвольте сказать…
– Ты не в том положении, чтобы… – начал тот, но вдруг с подозрением уставился куда-то за спины присутствующих; многие оглянулись, но никого там не увидели; Лорд отчетливо скрипнул зубами и снова взглянул на Малфоев. – Вам повезло. Вы заслужили смерть, чтобы ваш щенок понял, как просчитался… Но сделаем иначе. Раз он имеет такое «влияние», – он скривился, – на Поттера, то пусть выманит его сюда. Иначе я сделаю то, что должен, и он останется сиротой, подобно своему дружку. Его – под арест, – указал он на Люциуса, – она пусть останется. У вас с сыном явная слабость друг к другу, – осклабился он. – На жалобу мамочки он отреагирует быстрее.
Отлевитировав стол, он посадил за него бледную в синеву Нарциссу и принялся диктовать.
Ближний круг замер стеной. Это послужит им уроком.
***
– Ты думаешь о Слизерине, – Гарри отставив пустую тарелку, где только что была мясная поджарка и запеченный картофель, приготовленный благодарным Кричером; он не спрашивал, он утверждал. – Что там происходит?
– То же, что и в котле, куда кинули чешую змеи, коготь саламандры и залили гноем бубонтюбера, – со смехом отозвался Драко, услышал молчание и скривился, почти как пару лет назад: – Поттер, вы абсолютная бездарность в Зельях!
– Не хватает вам Снейпа, – невозмутимо вынес вердикт Гарри сквозь насмешку; положительно, теперь раздразнить его было тяжело.
Малфой со вздохом отставил чашку со сносным чаем, правда, попахивавшим плесенью, и опустил глаза.
– Пять курсов вполне заняты, их берут на занятия с недавних пор, – он отвел взгляд. – Мы и седьмой варимся в собственном соку, а мы довольно по-разному относимся к статусу пленников, уж поверь. Кому-то как кость в горле, кто-то молиться на это готов. Кто-то молчит, а кто-то открывает рот…
– А заткнуть болтунов?
Драко закатил глаза. Вот словно бы не понимает.
– Контрвопрос к твоему замечанию: «Ты что, против Повелителя?» У некоторых ума на большее не хватает, – проворчал он, имея в виду Нотта, бесновавшегося от безделья.
– Тогда у кого-то должно хватить ума изобрести ответ, – пожал плечами тот.
Малфой смерил его взглядом; нет, он серьезно. Тьма вроде бы еще не проявляла себя, значит, это его собственное. Хорошо эта их АД натренировала чувство лидерства, инстинктивное знание того, что хочет слышать толпа… Если бы это умение да в нужное русло…
– Почему бы не тебе? – предложил Гарри. – Найди преимущества, которые они получают от сидения в замке. А нет, так изобрети.
Тоже верно. Малфой невольно задумался. Он-то их видел, а вот те, кто предан Темному Лорду? И еще…
– Почему ты бежишь от своих? – удивился он, прикинув. – Ты точно так же можешь найти нужные слова для них.
– Во-первых, этим занята Джинни, – сразу нахмурился Поттер. – А во-вторых, я не хочу приучать их к своему виду. Быстрее сами организуются – с большей вероятностью выживут. Возможно, я умру раньше, чем он… По крайней мере, у них будет больше шансов.
Они помолчали.
– Я что-нибудь для них придумаю. Лучше бы, конечно, дать им дело, которое они будут считать для себя полезным, а для вас вредным, но это уже за гранью моих возможностей… – вздохнул Драко.
– Я поговорю с МакГонагалл. Думаю, она поймет, ей просто сейчас не до того.
Снова молчание. Драко решался на вопрос, снова забыв, что Поттер услышал его раньше. Тот скривился.
– Не трудись подбирать слова. Нет, они меня считают ребенком. Меня! – он фыркнул. – Как убивать волдемортов, так я не ребенок…
– Просто мои слова, – улыбнулся Драко.
Военные шутки неизбежно приобретают оттенок смерти.
– Пойдем спать? – неловко спросил Гарри.
– Пойдем, – смутился Малфой.
Драко не решался спросить, вместе ли они спят, а Гарри не решался сказать. В голове Малфоя ответов не было, сущий бардак, то ли он хотел, то ли наоборот… Но в спальню последовал беспрекословно. Запах чистого постельного мешался с ароматом пихты, которую Кричер достал откуда-то из старой оранжереи на третьем этаже, куда Гарри не наведывался, закономерно опасаясь.
Драко нерешительно остановился перед кроватью.
– Это неправильно так, в Доме Блэков, тут ведь кругом портреты, – начал он, поражаясь собственному стыду.
– Здесь нет портретов, – ответил Гарри, скидывая мантию.
Несмотря на точно такое же отсутствие опыта, он боялся меньше. Робость обычно заносчивого и гордого Малфоя его расслабляла и забавляла.
Впрочем, ни до чего серьезного они не дойдут еще долго – и по незнанию, и от смущения.
– Кстати, – пробормотал Драко, засыпая, – чемпионат по квиддичу так и не завершился. Мы должны сыграть когда-нибудь…
– Позже, – невольно улыбнулся Гарри, вытирая руки.
***
В половине девятого утра во время завтрака в Хогвартс влетела первая и единственная за последние дни сова. В гробовом молчании она описала круг над задранными головами детей и обеспокоенными взглядами преподавателей.
Сова никому не показалась знакомой.
Наконец, она избрала местом своего приземления стол преподавателей, место директора. Дети как-то враз вспомнили, что не видели Дамблдора все эти дни, поднялся ропот. Слизеринцы с беспокойством косились на такое же пустое место декана. Как бы ни отрицала МакГонагалл, что-то произошло. Неужели их взяли в плен? Неужели что похуже? Но как, это ведь Дамблдор – сильнейший маг? А Снейп и вовсе для Лорда свой. Неясности только будоражили умы.
Панси хмуро пережевывала тост, не чувствуя вкуса. Не далее как вчера Нотт высказал предположение, что Снейп работал на Дамблдора. Где он взял эту дурную идею, так и не признался. Их Снейп? Тот, что всегда защищал их? Не могло такого быть. Вероятнее всего, Снейпа зачем-то отозвал Лорд, изменив своим прежним планам. Но воистину, куда мог деться директор, когда он так нужен? Кое-кто считал Дамблдора пленником в Министерстве. Это была вовсе ерунда – тогда бы Лорд не преминул сообщить об этом. Молчание приобретало черты паники.
А еще она не видела Драко со вчерашнего вечера.
Нет, само по себе это ничего не значило – он что-то вынюхивал, может статься, и у Дамблдора. Может, набрел на что-то серьезное. Пока его отсутствие скрывали от слишком занятой заместителя директора, но долго это продолжаться не могло. Они обязаны были сообщить, если Драко не вернется к завтрашнему утру.
Сова взбудоражила ее. Вести от Дамблдора? Ультиматум от Повелителя?
МакГонагалл встретилась взглядами с напуганной Спраут и мрачным Флитвиком. Филиус первым догадался, что с Дамблдором что-то не так. Он пришел в кабинет директора вчера утром, как-то отведя глаза аврорам (все же он был мастером Чар) и молча огляделся, безмолвно вопрошая. МакГонагалл попыталась улыбнуться, но была прервана.
– Мы не глупы, Минерва, и хорошо знаем Альбуса. Или правильнее будет сказать «знали»? Я прав? – уставился на нее маленький профессор своими умными глазами.
– Ученики тоже догадываются? – вырвалось у нее тревожное.
Флитвик покачал головой.
– Пока нет, но если вы не дадите им пищу для размышлений, они догадаются. Или придумают нечто похуже правды, – вздохнул он; все же до последнего они надеялись, что директор жив.
Он помолчал, собираясь с силами. Из кончика его палочки сама собой потекла струйка дыма и сложилась в печальный знак вопроса. Флитвик сердито махнул ею, рассеяв случайные чары.
– Как это случилось? – спросил он.
МакГонагалл молча приоткрыла портьеру. Губы Филиуса дрогнули, и он нахмурился. Несмотря на маленький рост, выглядел он грозно.
– Он умер от проклятья, так сказал Поттер. Авроры считают, что ему помогли, и даже завещание этому не противоречит… И Северус исчез сразу после этого. Не знаю, что и думать, а мальчик молчит. Он слишком занят своим собственным большим делом, – печально вздохнула она; ее взгляд все еще с надеждой смотрел на директора, словно она не могла поверить, что он и впрямь умер.
– Альбус, Северус… Мы не можем долго это скрывать, – покачал головой Флитвик.
– Я не знаю, что придумать! Но мы должны! Он просил! – в ее голосе Филиус с удивлением услышал нотки истерики; ей было тяжело, слишком тяжело, хотя, кажется, она видела и не такое. Дамблдор был дорог им не только как директор, но и как друг.
Как ни крути, она (и Альбус) была права. Декан Рейвенкло задумался. Есть нужные чары, способные сделать из тела Дамблдора магическую марионетку, но это слишком, даже на войне самые отчаянные не использовали это надругательство над телами, несмотря на искушение вселить во врага трепет… Нет.
– Нам нужно, чтобы его хоть мельком увидели ученики… А еще лучше, услышали, – пробормотал он, потирая подбородок. – Кстати, где феникс?
– Они сжигают себя в знак скорби, а, возрождаясь, покидают места, где были счастливы, чтобы начать новую жизнь, таковы уж они, – проговорила МакГонагалл и погладила пустую жердочку феникса.
– Патронусом Альбуса, если не ошибаюсь, был именно феникс? – кивнул сам себе Филиус. – Ну конечно, он самый. Патронуса я подделать не в силах, но небольшая иллюзия с заклинанием искажения голоса… Дайте мне несколько часов, свиток пергамента, перо с чернилами, и мы справимся.
– Вам нужна помощь, коллега? – улыбнулась Минерва; Флитвик мог бы поклясться, что в ее улыбке мелькнули слезы облегчения.
– Расскажите Помоне, – попросил он, – ей тяжелее справляться с подозрениями, чем с фактами. Преподаватели имеют право знать. К тому же, их игра добавит иллюзии достоверность. Ученики не должны падать духом.
К вечеру схема была готова, а педсостав извещен. По кабинету витал запах успокоительного зелья, принесенного Поппи. Хагрида пришлось успокаивать заклинаниями, даже всегда невозмутимые Пинс и Синистра всплакнули.
Великан рыдал, вытирая крупные слезы, и бормотал:
– Я знал, я знал, вот почему он больше не просил меня помочь! Вот почему он не просил приглядеть за Гарри! Как я не понял сразу!
Решено было сделать это за ужином, но одинокая сова спутала им планы. Ученики повскакивали с мест, наперебой задавая вопросы: кто-то спрашивал, не ему ли письмо, кто-то кричал, что директор бросил их, молчали только слизеринцы. Они лишились еще и декана. Паника захлестывала зал.
– Минерва! Пора! – шепнул ей Флитвик, подтолкнул Спраут; сова крайне удачно села на место директора.
Взмахнул под скатертью палочкой, Филиус сплел вязь заклинания. Над конвертом сгустился дым и щелкнул, будто открывшийся часовой механизм, перепугав сову. МакГонагалл понимающе срезала конверт с ее лапки и призвала, спрятав в складках мантии. Сова, панически ухая, улетела, а вместо нее на столе появился серебристый призрачный феникс.
От настоящего Патронуса его мог отличить разве что специалист уровня Флитвика. Даже для большинства присутствующих авроров он был идеально убедителен; Лоуренс неодобрительно поморщился, но и он осознавал необходимость этого действия. Дженкинс и Бэйли одобрили план единодушно.
Иллюзия была чуть плотнее настоящего Патронуса, значительно более осязаема (хотя большинство учеников телесного Патронуса сотворить бы не смогли). Серебристое свечение пришлось добавить для достоверности, поскольку иллюзия этого типа его не включала. Феникс открыл клюв и издал запоздавший клекот; боковым зрением Филиус заметил торопливые движения Помоны. Ахи и охи женской части педсостава подтверждали, что они Патронуса узнали.
Внимание учеников они привлекли. Оставалось самое сложное. Минерва поймала его взгляд и перехватила управление иллюзией на себя. Ему требовалось сейчас вся возможная сосредоточенность. Одна ошибка – и голос директора, каким он его помнил, получится выше или ниже и перестанет быть похожим. Тогда все пропало.
– Дорогие ребята! – провозгласил голос Дамблдора, когда феникс открыл клюв. – Простите, что не могу быть с вами в этот трудный час, но знайте, что я недалеко, и сердцем я здесь, в Хогвартсе. Я делаю все возможное, чтобы это поскорее закончилось, чтобы никто больше не боялся. Мы вместе с профессором Снейпом не знаем, когда вернемся. Будьте сильными, слушайте преподавателей и помните, что наша главная сила – в единстве!
Феникс взмахнул крыльями и растворился, издав победный клекот. Некоторое время в Большом Зале стояла тишина. Потом стол Гриффиндора взорвался аплодисментами и победными криками, их подхватили стол Хаффлпаффа и Рейвенкло. Слизерин тоже вяло похлопал.
На минуту Минерве МакГонагалл показалось, что она видит перед собой Альбуса с его всезнающим взглядом и многозначительной улыбкой. Это поддержало ее. Все в порядке. Все еще будет хорошо.
Иллюзия продлилась недолго.
На письме четко стояло «Драко Малфою», написанное угловатым резким почерком, от которого веяло нехорошим. Декан Гриффиндора невольно поискала глазами Малфоя за столом Слизерина и с удивлением не нашла. Она хотела поднять старост, но вспомнила, что Драко и был старостой, а второй старостой была Дафна Гринграсс, недавно погибшая подозрительной смертью. Лишь Северус знал, кого и как спросить о делах на факультете. Скажут ли они ей?
Но это было полбеды.
После завтрака к ней подошла обеспокоенная Молли.
– Минерва, извини за беспокойство, но я не могу найти Джинни, – начала она, захлебываясь в словах. – Я думала, она просто, не спросившись, как-то сбежала к Рону, и я воспользовалась твоим камином, понимаешь…
– Молли, – прервала ее МакГонагалл, та вдруг всхлипнула:
– Ее там тоже нет. Нет во всем замке! Ее не видели со вчерашнего вечера!
– Подождем Поттера, – решила Минерва, – поиски не прекращаем, но возможно, она тайно пробралась с ним.
Как бы это ни походило на поведение Джинни, что-то не давало Молли покоя. Может быть, предчувствия.
***
Кричер разбудил Гарри в половине седьмого утра.
– Хозяин Гарри! Хозяин Гарри!
– Напал кто-то? – хрипло спросил тот, надевая очки и вооружаясь палочкой; Драко рядом заворочался.
– Старая хозяйка вернулась и ждет вас, – большие глаза домовика подслеповато щурились на них, пока Гарри торопливо одевался; Драко стало неуютно.
– Тебе есть что сказать? – спросил он домовика тоном, предвещающим наказание.
– Старый Кричер служит хозяевам верно, – неясно к чему ответил тот и исчез.
Чертыхаясь по-маггловски, Малфой поднялся, натянув штаны, и направился подслушивать. Не то чтобы ему запрещали, но подслушивать было как-то комфортнее.
Миссис Блэк на портрете имела вид сосредоточенный и обеспокоенный. Ее холеные руки в старческих пятнах нервно теребили рукав платья. Увидев сонного Гарри, она всплеснула ими и затеребила подол вдвое сильнее.
– У меня плохие новости, Наследник, – произнесла она.
– Других я и не ждал, – вздохнул Поттер, опустившись на пол и потирая лоб. – Вы ничего не нашли.
– Как раз наоборот, – возразила Вальбурга, – но то, что удалось найти, мало вам поможет.
– Мы сами разберемся, переходите к делу, – поторопил ее Гарри крайне неучтиво; старушка приоткрыла рот, будто собираясь отчитать невоспитанного мальчишку, но закрыла и действительно перешла к делу.
– Пришлось попотеть, чтобы найти кого-то, кто что-то видел. Вы, наверное, знаете, что в каждом доме истинно чистокровной семьи имеются портреты ее членов, – начала она, продолжая терзать платье. – После уничтожения дома они могут погибнуть вместе с ним или переселиться в другие свои портреты, буде таковые имеются… Наберитесь терпения, – все-таки позволила она себе замечания, увидев сонный зевок.
