Текст книги "Оплачено сполна (СИ)"
Автор книги: WhiteBloodOfGod
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 43 страниц)
– Конечно, сэр. С удовольствием.
Ответ этот, казалось, разочаровал мужчину, но он, махнув рукой в приглашающем жесте, направился в сад.
Дуэль была унизительной для Драко. Вопреки обещанию, МакНейр не фильтровал заклинаний, используя все, что подворачивалось, кроме Непростительных. В Малфоя летели камни, отлевитированные с другого края лужайки, его сбивало с ног, чуть не обездвижило и почти оглушило – он успевал только ставить защиту и уничтожать летящие в него камни. Оппонент смеялся.
– Ну что же ты? – кричал он. – Это же ерунда! Мы же так на третьем курсе играли!
Все это, разумеется, было ложью, и Драко это отлично понимал, но не мог отказаться.
Однако вскоре МакНейру надоело, и он, окончательно сбив юношу с ног, финальным аккордом выбил палочку. Теперь он крутил ее в руке, словно бы решая, отдать или оставить себе.
В конце концов, не увидев на лице Драко нужных эмоций, мужчина кинул палочку в траву. Драко продолжил невозмутимо отряхиваться, словно ничего не произошло.
– Спокойной ночи, – буркнул злой и разочарованный МакНейр и широкими шагами направился в дом.
– Спокойной ночи, – вежливо отозвался Драко. – Сукин сын, – выплюнул он, когда дверь захлопнулась, – что тебе надо от нашей семьи?
***
В маленькой комнате с камином возле Гостевого крыла нынешними вечерами было шумно. Тимоти играл с Винсентом в карты, за неимением другого вечернего занятия. Остальные прибывали только через два дня.
Драко устало опустился в кресло у камина, всем телом ощущая ушибы и синяки.
– Где был? – спросил Тим, хмуро исследуя свои карты. – Ловил в темноте мышей?
– Или Поттеров? – хмыкнул Винс.
– Скорее, меня ловили. МакНейр решил устроить показательную дуэль.
– Ну и как? – Тимоти шлепнул по столу картой, Крэбб потер подбородок.
– Неприятно, – сказал Драко мрачно. – Как там мистер Крэбб и мистер Эйвери?
Винсент с недовольным видом выложил козырь и пробормотал:
– Эльфы напоили чаем и закутали в десять одеял. Спит у себя.
– Вроде отошел, по крайней мере поел. Сейчас с Руквудом в столовой.
– Много же дел натворил этот Поттер, – задумчиво проговорил Драко в пространство.
– Не ожидал от него. Думал, максимум Stupefy да Expelliarmus… Скотина, – буркнул Тим.
– И ты бы всю программу вспомнил, если бы на тебя напали, – хмыкнул Винс.
– В программе такого нет, – справедливо заметил Малфой.
Крэбб фыркнул.
– Да уж, а Поттер всю жизнь в неприятности просто так попадает! Чему-то же он в них научился, кроме как сухим из воды выбираться?
– Прибить бы его, – зло проговорил Тимоти, – чем-нибудь потяжелее.
– Crucio? – с подозревающей издевкой спросил Малфой. – Брось, это прерогатива тетушки!
– А хоть бы и так! – Эйвери вдруг бросил карты на стол, вскочил и зло уставился на Драко. – Ты думаешь, раз в Хогвартсе он такой простачок, в коридорах с ним переругиваешься и из себя невесть что строишь, так он не может знать всяких странных заклинаний? Не этому ли его Дамблдор втихаря учит, а?! Между прочим, твоему отцу ничего не было!
– МакНейр тоже цел. Хотя уж лучше бы в него этим букетом пришлось, – невозмутимо прищурился Малфой.
– Он прав, Тим. Мы тебя понимаем, но…
– Можете хоть целоваться со своим Поттером, мне плевать! – рявкнул тот. – Я лично в него запущу какой-нибудь дрянью как увижу! – Тимоти сорвался с места и раздраженно хлопнул дверью.
– Его можно понять, – заметил Крэбб, задумчиво собирая карты. – Поттер та еще скотина.
– И именно поэтому его надо оставить Лорду. Поверь, ему будет только хуже, – отрезал Драко.
– А если снова..? – Крэбб не произнес этого вслух, он так же не доверял стенам этого дома, как и его фанатичному хозяину.
– Второй раз на одни и те же грабли? Нет, – твердо сказал блондин, а потом добавил уже много тише. – Хотя, вполне возможно. Милорд, – с горьким презрением выплюнул это имя он, – может и не заметить вторые такие же.
Винсент кивнул, отлевитировал колоду на каминную полку и, пробормотав «спокойной ночи», отправился к себе. Малфой остался сидеть на кресле.
***
Драко проснулся от того, что его кто-то тряс.
Он уснул накануне прямо в гостиной, пригревшись у камина, а открыв глаза, увидел Нарциссу, испуганно смотрящую на него. Часы, мерно тикающие на стене, показывали пятнадцать минут шестого.
– Мам? Ты что тут делаешь? – спросил он удивленно.
Нарцисса, словно не зная, что сказать, виновато посмотрела в сторону.
– Я ужасно выгляжу. Посмотри, и платье помялось. Я такая рассеянная, Драко. Не обращай внимания, я сейчас вернусь домой… – она неловко повернулась к камину.
– Сон? Кошмар? – догадался он, глядя на нее.
Платье цвета сирени с молоком и впрямь было помято, как будто миссис Малфой уснула в нем. Она кивнула.
– Хорошо, что Люциус не видит, – она нервно улыбнулась. – Он сказал бы, что я совсем потерялась. Он прав, твой отец был бы прав, я совершенно неспособна играть свою роль, да что там…
– Мам, – Драко легко встряхнул ее за плечи, пытаясь остановить поток бессвязных оправданий, – перестань. Папа ничего не узнает. Да и узнал бы, ничего не сказал. Он и сам выглядит не лучше.
Нарцисса испуганно посмотрела на сына.
– Нет, с ним все хорошо, – поспешил успокоить ее юноша, стараясь казаться убедительным. – Если у Лорда все получится в Испании, мы вернемся быстро.
Женщина часто закивала, но было видно, что она боится поверить в это. Руки ее беспокойно поправляли мантию сына, и она, кажется, даже не замечала этого.
Драко был с нее ростом. Болезненно худой, взъерошенный, с запавшими потухшими глазами, как будто большое кривое зеркало, преломляющее ее саму. Ее руки, ее глаза, оберегаемый ею с детства сын, может быть даже слишком любимый и слишком оберегаемый. Еще, кажется, совсем недавно Люциус ругался на его демонстративные истерики при имени Поттера, какие-то школьные дрязги…
Теперь он взрослый, а все эти мелочи ушли куда-то далеко. Чужой, измученный и усталый, знающий теперь об этом мире больше чем она.
Видение рассеялось вместе с уверенным объятьем. Драко не выдержал ее потерянного вида, прижал к себе, понимая, что не сможет дать ей защиты, так пусть будет хотя бы немного нежности. Нежность может быть редкой, не приличествующей для демонстрации, но нежность и любовь к матери выше этих предрассудков.
– Прости, что разбудила. Прости, что вообще повела себя так нелепо, – извинилась она.
– Ничего. Я пойду в спальню.
– Завтра все заболит.
– Не привыкать. А ты постарайся уснуть, ладно?
– Хорошо, – покорно пообещала она.
Больше они не говорили. Грустно и вместе с тем нежно погладив сына по щеке, Нарцисса исчезла в камине.
Драко потер глаза, потянулся. Тело болело, но идти в холодную спальню не хотелось.
Вместе с указанными Лордом обязанностями пришла привычка спать где придется. В спальнях мэнора было холодно, несмотря на все усилия эльфов – Дом угасал. Но здесь горел камин, да и диван был не так уж плох. Там он и проспал до семи часов, когда в столовой что-то уронили.
***
Они стояли в камере все впятером, но на этот раз без масок, явно не боясь того, что Гарри выберется. Все они после битвы в Министерстве какое-то время находились в Азкабане, но не пробыли там даже месяца. Дементоры быстро выбрали сторону.
Гарри узнал Люциуса Малфоя, с непроницаемым лицом смотрящего на него сверху вниз. Если в нем и было что-то, то вряд ли непосвященному удалось бы это увидеть. Непривычно – Малфои никогда не скрывали своей неприязни. Подбородок Люциуса был надменно задран. Глядя на него, можно было подумать, что он пришел на светский обед, но не особенно в восторге от блюд.
У самых дверей, как радушный хозяин, улыбался МакНейр, сверкая глазами. Остальные трое держались с той же уверенностью. Пятерых мужчин объединяли прямая гордость осанки и умение держать себя. Кое-кто двигался с некоторым трудом – видимо, те, кто провел в Азкабане много лет.
Первым Гарри узнал Крэбба по широким плечам и огромной фигуре – сын унаследовал от него масштабную комплекцию. Мужчина хмурился, смотря на пленного взглядом скорее удивленным, нежели жестоким. Губы его были стянуты в линию, а лицо казалось суровым. Скрестив на груди руки, он стоял в углу, прислонившись к стене.
Два остальных тоже идентифицировались легко. Пожиратель в бархатной синей мантии с большим лягушачьи ртом наверняка был Августусом Руквудом. Легче узнать его можно было по глубокому, бархатному голосу.
Серо-зеленые, большие и невыразительные глаза Эйвери были зло прищурены. Очевидно, в него попало каким-то особенно неприятным заклинанием.
– Как тебе мои подвалы, Поттер? Мягко, тепло, уютно? Спалось хорошо? – усмехнулся МакНейр.
– Потрясающе, – огрызнулся Гарри, стараясь не обращать внимание на боль во всем теле и особенно в ногах.
– Поупражняйся в остроумии как-нибудь в другой раз, Уолден, – сухо оборвал его Люциус, – или заведи попугая. Мы здесь не для этого. Итак, Поттер, к делу. Пророчество.
– Вы же не думали, что я его скажу? – выдавил Гарри, бледнея. Он знал, что скоро будут пытки, но не ожидал, что так скоро.
– Думаю, можно это выведать проще, Люциус, – покачал головой Руквуд. – Crucio.
Тысяча ножей впилась в тело Гарри. Это было больнее вторжения Волдеморта в сознание, больнее всего, что ему доводилось испытывать. Он слышал крик и едва ли понимал, что этот страшный, душераздирающий, бьющий по ушам вопль – его собственный. Но вскоре боль прекратилась, оставив после себя ужасное состояние. Гарри понял, что не может ни встать, ни сесть, ни даже просто двинуться. Не открывая глаз, он проваливался, проваливался куда-то…
Чей-то ботинок ткнулся под ребра.
– Начинают обычно не с этого, Густав, – поморщился МакНейр.
– Забыл, что это ребенок, – досадливо отозвался Августус.
– Паршивый полукровка, – сплюнул Эйвери. – Теперь он почувствует то, что чувствовал я.
– Он еще может встать, ты не держал заклинание и десяти секунд, – задумчиво протянул Малфой. – Это довольно просто. Нужно всего лишь его спровоцировать.
– И как? – хмыкнул Уолден.
– Оскорбить его святого Дамблдора, подружку-грязнокровку, дружка… как там Драко говорит?.. нищеброда. Или, возможно, хватит его драгоценного крестного, погибшего за добро?
– Я помню Блэка, – ухмыльнулся Руквуд. – Отвратительно высокомерный. Считал, что раз он нарушил традицию поступления на Слизерин, значит, достоин, по меньшей мере, поклонения!
– В семье нас учили быть аккуратными в связях, – Эйвери как бы случайно наступил Гарри на руку, послышался хруст и сдавленное мычание. – На каком курсе ты впервые поймал его с девицей, Стаби?
– Он был на третьем. А она была с нашего, из грифферов, – неохотно отозвался Крэбб.
– А потом, – МакНейр оживился, – все становилось только интереснее. Ей-Мерлин, с таким образом жизни неудивительно, что он так и не женился и не завел наследника.
– Блэковский эгоизм в нем цвел и пах! Хотя, конечно, крестнику-то он об этом не сказал.
Гарри слышал это, но не мог и не хотел открывать глаз. Он мог только ненавидеть, унизительно и бессильно, снова был игрушкой в чьих-то руках, снова был один и ничего, ничего не мог сделать.
А где-то там была со своим Лордом Беллатрикс. Смеялась, убивала, целовала Волдеморту его холодные паучьи руки. Молилась своему богу. И скоро они вернутся, отметив свой путь гибелью еще многих дорогих Гарри людей.
Кто завтра? Люпин? Моуди? Тонкс? Кингсли?
В темноте за закрытыми веками, где звучали голоса, он слышал, как поливают грязью Сириуса, вспоминают их с отцом жестокие развлечения. В голове шевельнулась боль, и жар разлился по всему телу. Злость и ненависть ощутимо потекли по венам, приглушая боль, рождая злую уверенность последнего боя.
Открыв глаза, он понял, что помнит.
– Tartarus… – хрипло проговорил он, кривясь.
Пожиратели затихли, пораженно уставившись на то, как юноша, получивший порцию Cruciatus, медленно оперся на руки и приподнялся.
– Flammeus…
Как вытянулись их лица, когда он встал во весь рост. Какая жуткая улыбка исказила разбитые губы. Как торжествующе сверкали его глаза.
В них не было и следа зеленого цвета.
– Maxima! – внезапно взвизгнул Гарри.
В один момент влажный камень вокруг вспыхнул. Пламя заревело и взметнулось к потолку, зачадило, завыло, словно голодный волк. Ему, казалось, было плевать, что гореть здесь нечему. Плевать на все охранные чары и просто на стены.
Люциус вдруг понял, что не видит никого, что он один в этом адском пламени, что мантия его горит, что сам он в плену огня, в кругу.
– Aquamenti maxima! – закричал он, но пламя гасло с трудом, оно было в расцвете своих сил, оно гудело и лизало ботинки, смеясь над его усилиями.
То же самое происходило со всеми остальными Пожирателями.
Люциус скинул мантию. Огонь тут же пожрал ее, затрещал. Снова бесполезные заклинания, но вокруг был только огонь. Послышались громкий крик и мат, звук падающего тела.
– МакНейр! – закричал Люциус. – Зови эльфов!
– Уолден, мы не продержимся! – послышался сквозь гул пламени голос Руквуда. – Где ты?
– Все живы? – прокричал слева Крэбб.
– Где МакНейр и Эйвери?
– Их не слышно!
Вдруг Люциус заметил, что пламя окружает его плотным кольцом, но обжигает только жаром, не касаясь его самого. Если МакНейр без сознания, нужно думать, как выбираться самим.
Там ждал Драко, волновалась в поместье Нарцисса, совсем одна, не считая эльфов…
«Tartarus,– думал он судорожно, – адский, Flammeus – пламя, усиливающая часть… Сильнейшее стихийное! Мы его сильно разозлили, раз сработало без палочки и руны. Беспокоиться незачем, он должен был свалиться прямо здесь.
Простая вода не поможет, нужна такая же стихия… Мерлин, помоги…»
– Marinus Fluctus Maxima! – выкрикнул он.
Из палочки брызнула вода, волнами растекающаяся по камере. Огонь зашипел, воздух наполнился горячим паром. Сквозь этот ужас Люциус услышал досадливый вскрик, в ботинки ткнулась горячая вода, ее становилось все больше.
Из последних сил мужчина прервал заклинание и сразу же потерял сознание.
***
Гарри, не помня себя, бежал по коридорам подвала. В ноги больно ударялся земляной пол, костяшки пальцев побелели, судорожно сжимая выбитую у МакНейра палочку. Тот стоял у самой двери, и Поттеру очень повезло, что Пожиратели растерялись. Он рванулся, сбил с ног мужчину, а затем, уже убегая, бросил в него Petrificus Totalus.
Страх щекотал нервы, он твердил: «Беги, беги! А вдруг силы снова покинут тебя? Что если они иссякнут, а ты повалишься на пол безвольной куклой? Что будет тогда?» Сердце стучало в грудь, словно стенобитное орудие, грозя выпрыгнуть. Дыхание сбивалось, коридор наполнял дым.
Только бы не заблудиться. Только бы не заблудиться.
Казалось, он бежал целую вечность. На его счастье подвальные коридоры были прямыми, а из одного шел явный сквозняк. Гарри кинулся туда, перестав задыхаться от дыма и снова почуяв свободу.
Еще чуть-чуть, еще немного… Ну же, ну же!
Какая-то тень мелькнула на стене! Нет, показалось.
Он бежал, мчался, падал и снова бежал…
В стене напротив него, в конце коридора, было зарешеченное окно. Оттуда ветер заносил запах зелени, сада и свежести раннего утра.
– Нет, нет, только не это! – пробормотал он, бессмысленно дергая прутья, – Мерлин, Мерлин…
В панике он кинулся назад и едва не пробежал мимо темной арки. Чуть не вскрикнув от счастья, Гарри увидел лестницу, ведущую вверх. Он кинулся по ней, перепрыгивая через две ступеньки.
Дверь была закрыта, наверное, заклинанием. Железное кольцо издевательски улыбалось жуткой мордой, отлитой в металле. Но Гарри рвался к жизни, как животное, без логики, без смысла, рвался наверх, на свободу…
– Bombarda! – крикнул он, не думая о шуме.
Дверь вылетела из петель так стремительно, словно только того и ждала. С боков проема посыпалась каменная крошка, в воздухе повисла пыль.
Гарри рванулся вперед, держа палочку на изготовке.
Он выскочил из стены в каком-то коридоре. Очевидно, дверь была скрыта гобеленом, так как из-под нее торчал кусок цветной ткани. Позади находилось окно и Гарри, недолго думая, Bombarda вышиб и его.
Высота оказалась незначительной, в лицо подул легкий ветерок с запахом трав. Поттер присел и спрыгнул вниз.
Сумасшедшее чувство загнанного в угол животного постепенно покидало его, вместе с ним по чуть-чуть уходили и силы. Страх внутри сжимался в комок, трясся и подгонял. Сердце заходилось в пляске менад, ноги уставали, но несли его вперед.
– Поттер?! – сбоку раздался до боли знакомый голос, растягивающий гласные. – Petrificus…
– Expelliarmus! – бешено заорал Гарри, резко развернувшись. Заклинание, подкрепленное страхом и жаждой жизни, сработало сильнее обычного. Драко Малфой прокатился по траве, а его палочка оказалась в руках гриффиндорца.
Гарри, не думая, засунул малфоевскую палочку в карман штанов и кинулся наобум через кусты.
– Ты не выберешься отсюда сам, Поттер! – раздалось сзади презрительное. – МакНейр найдет тебя быстрее, чем ты успеешь найти выход из-под купола.
Гарри застыл, а потом рванулся обратно к Малфою, заставив того пожалеть о сказанном. Он схватил блондина за воротник рубашки. Ткань жалобно затрещала, слизеринец стал вырываться. Но сейчас в Поттере все кипело, мечтало бежать, жить, и это придавало ему недюжинную силу.
В горло Драко ткнулась палочка, но он только засмеялся.
– Ты же гриффиндорец, Поттер, не смеши! Ты не станешь делать такую глупость!
– Да правда что ли? – зарычал тот и неожиданно опустил палочку, рявкнув. – Seco!
Малфой не вскрикнул, но не смог не вздрогнуть. Боль была минимальной, Поттер пустил заклинание вскользь. Обычно этим пользовались для резки продуктов.
– Веди к ближайшему выходу. И без шуток, Малфой! Я на пределе, могу сделать все что угодно! – прорычал он.
Драко всем телом ощущал его страх, ему и самому было страшно, потому что за его спиной явно стоял псих.
«Отец, ты даже не представляешь, в какое дерьмо вы вляпались, похитив Поттера…»
Тем временем Поттер пустил его вперед, держа на прицеле и дергаясь на каждый шорох.
– Быстрее, хорек, если жить хочешь! – нервно бросил он.
– Тебя поймают, – сохраняя видимое спокойствие, бросил Малфой.
– Если меня заметят, мне будет уже плевать. Бегом, чертов придурок, я жить хочу и тебе того же желаю!
Драко быстрым шагом, сжимаясь от каждого резкого движения Поттера, который мог с психу и попасть чем-нибудь неприятным, вел его к одной из дыр в куполе.
За дни, проведенные здесь, в этом неприятном, умирающем поместье, Драко узнал весь сад и прилегающие территории. Это было лучше, чем сидеть в мэноре.
Многие волшебники предпочитали обыкновенные дома, укрепленные магическими куполами и защитой. Именно таким был Малфой мэнор. Но в древности повсеместно волшебники строили замки, и каждый камень в них был напитан магией. Дом был практически живым, защищал обитателей и предупреждал о незваных гостях. Досаждал врагам хозяина, был ласков с ним самим, хранил его секреты. Когда «врожденная» магия Дома-с-большой-буквы становилась слабее, он активно поглощал ее выбросы при заклинаниях. Таким образом, Дом играл роль щита, не дающего распознавать ту магию, которой пользуются обитатели. Дома были крепостью магов, их убежищем.
Но постепенно замки перестали быть жестокой необходимостью; состоятельные волшебные семьи перешли на модель двух-трех этажных поместий. Многие из них, как, например, МакНейр мэнор, были построены на магии.
Этот Дом почти умер, в нем едва теплилась жизнь. Жил в нем только сам МакНейр, потерявший жену еще на рассвете Волдеморта, детей не имел, большую часть жизни провел в Азкабане.
Так и вышло, что в магическом куполе имелись не замеченные им бреши. Одну из них Драко нашел случайно, возле самой земли, но через нее мог пролезть и человек.
– Дамы вперед? – надменно кинул он, презрительно усмехаясь.
– Топай, – Поттер толкнул его в спину, Драко упал.
– Я тебе это припомню, Потти! В Хогвартсе!
– Значит, в твоих интересах, чтобы я туда приехал, – Гарри ткнул блондину под ребра палочкой.
Проклиная момент, когда сдуру подал голос, Малфой полез через дыру. За ним, тыкая палочкой в спину, полз Поттер.
– Доволен? Чувствуешь свободу? – насмешливо скривился Драко.
– Куда дальше? – оглядываясь, спросил Гарри.
– Куда хочешь, – блондин махнул рукой. – Туда или туда, хоть на север, хоть на юг. Можно вернуться обратно… Ай! – Ножевое резануло по руке, перерезав рукав рубашки, белая ткань покраснела.
– Как добраться отсюда до Лондона? – прищурился Поттер.
– Да откуда я знаю?! Деревни вокруг только маггловские! Мы с отцом добирались по камину. У нас есть приватное соединение с другими…
– Пожирателями? – язвительно поинтересовался Гарри.
– Чистокровными семьями, – выплюнул Малфой, на секунду потеряв самообладание.
– Неужели тебе не хочется быть одним из них? – дергая палочкой, спросил гриффиндорец.
– Вот как раз они и выследили тебя, Поттер, – вздохнул Драко, глядя за спину Поттеру.
– Я не куплюсь на это, Малфой.
– И не надо! Я подожду, пока они сами тебя поймают, – он все-таки обернулся.
Естественно, сзади никого не оказалось.
Поттер ударился подбородком о землю и почувствовал, как руки Малфоя шарят по карманам. Он задрыгался, сбрасывая с себя худого слизеринца, но удалось только развернуться лицом. Кулак Малфоя заехал ему в глаз, в ответ Гарри пнул того коленом в живот. Хорек сдавленно выдохнул, но не отпустил.
Внезапно зрачки Поттера сильно расширились, он сощурился…
Драко сплющило, смяло, перехватило дыхание и потащило.
***
Земля больно ударилась в ноги, вместе с ней пришла тошнота. Желудок прыгнул вперед в диком скачке, и Малфой успел только отскочить куда-то. Весь скудный завтрак оказался на густой траве, какая бывает только на…
«Кладбище?!» – сделала большие глаза мысль. Желудок ответил ей еще одним отчаянным рывком.
– Мерлин, – прохрипел Драко, кое-как сдержав остатки внутри.
В глазах плыло, мир прыгал вокруг в феерической картинке. Совместная аппарация и без того весьма неприятная вещь для мага-пассажира, но совместная аппарация с неопытным магом, который наверняка в первый раз это сделал…
– Какая же ты скотина, Поттер, – тихо пробормотал слизеринец, пытаясь поставить окружающий мир на место и преодолеть позорную слабость. – Предупредил бы хоть.
Малфой попытался встать, но качнувшийся мир едва не свалил его обратно, так что пришлось ограничиться унизительным стоянием на коленях. Внезапно его подхватили под мышки и поставили на ноги, придерживая. Драко зарычал и рванулся в сторону.
– Не надо мне ничьей помощи! И особенно твоей, Поттер!
Его снова качнуло, юноша попытался выпрямиться, попятился и едва не упал, наткнувшись на холодный камень. Схватившись за него, Драко зажмурился и стиснул зубы.
– Я могу чем-то по… что-то сделать? – послышался голос, в котором уже проходящая ярость смешалась с изрядной долей раскаяния.
– Мне не нужна жалость, Поттер, я еще раз повторяю. Мне от тебя ничего не нужно. Особенно после твоих профессиональных, – Малфой скривился, – аппараций.
– Для меня это было ровно такой же неожиданностью, как и для тебя! – огрызнулся тот. – Я не знаю, как это вышло!
– Если бы я хоть на секунду в этом усомнился, – усмехнулся блондин, преодолевая тошноту и головокружение. – Эмоциональный стресс, Поттер, обычно искажает действия заклинаний или сводит их к нулю. Но в ТВОЕМ случае, – с отменной издевкой сообщил он, – мог произойти и такой эффект. Ты же у нас нормальный только по бумажке!
– Заткнись, Малфой. Без тебя тошно, – бросил Гарри.
– Куда ты меня затащил? Что за милое местечко с могильными плитами? Не пойми меня неправильно, Поттер, я обожаю кладбища. Особенно, если среди могил есть хоть одна с надписью «Гарри Поттер».
Гриффиндорец закатил глаза.
Драко провел рукой по волосам, убирая мокрые от пота пряди. Поттер вдруг прищурился и… засмеялся.
– Мерлинова лысина! Только сейчас заметил!
– Что? Что ты идиот и не лечишься? – голос Малфоя стал тише.
– Что ты не прилизан своим чертовым гелем!
Внезапно Поттер перестал смеяться, как-то странно потряс головой, всхлипнул и, пробормотав «опять», закатил глаза и хлопнулся на траву. Драко громко и непечатно выругался.
***
Он сжимал в руках две палочки.
Кладбище было старым, очень старым. Большая часть могильных камней скрошилась по краям, ограда кое-где основательно покосилась, от старой часовни остались одни руины. Словно в насмешку над ней, в другой стороне, над крышами домиков, гордо возвышался новый собор. Кладбище раскинулось возле небольшой деревушки.
Драко разрывался между двумя чувствами: паникой, которая призывала привести в себя этого психа и его же методами заставить сказать, что это за место и как отсюда выбираться, и любопытством, которое не считало кладбище в неизвестной деревеньке случайным местом.
Он подошел к лежащему на траве гриффиндорцу и, держа наготове палочку, потряс его. Реакции не последовало. Драко похлопал его по щекам – то же самое. Нахмурившись, слизеринец сжал пальцами подбородок Поттера, жар обжег ладонь.
– Морганова отрава, – пробормотал Малфой и встал. – Enerveit! – ноль реакции. – Enerveit! Поттер!
Слава Мерлину, этот чертов гриффер хотя бы дышал.
Ноги сами подняли и понесли юношу к деревне. Неприметная тропинка влилась в проселочную дорогу и повела его к домикам. Они приближались слишком быстро. Малфой не знал, как ему быть, что говорить, магглы это или волшебники…
Курица проскочила возле его ног, квохча. Малфой вздрогнул и огляделся. Первые оградки оказались совсем рядом, за ними бегали куры, переваливались утки. Драко увидел полную женщину в грязных штанах, которая с отсутствующим лицом выдергивала сорняк с грядки.
– Мэм! Эй, мэм! – крикнул он.
Женщина разогнулась и удивленно посмотрела на него.
– Чем могу помочь, мистер? – ее цепкие глаза заметили все: порезанный рукав рубашки с запекшейся кровью, такой же порез на брюках и высокомерное выражение лица.
– Где я могу найти целителя? – довольно резким тоном спросил тот.
– Кого? – она нахмурилась. – Доктора?
– Да-да, – досадливо бросил Драко, чертыхнувшись про себя.
– В больнице сейчас ремонт, – женщина задумалась на секунду, смахнув со лба промокшую от пота челку. – Доктор живет в том доме с синей крышей, – она показала рукой в сторону соседней улицы.
– Спасибо, – Драко с достоинством кивнул и похромал в ту сторону.
Великолепно! Благодаря Поттеру он один, в неизвестном месте, в маггловской деревне… И только что разговаривал с магглой! С магглой, чьи предки когда-то жгли и преследовали его предков, с презренной крестьянкой, с низшей расой!
Возле домика с синей крышей никого не было. Ему пришлось пройти на веранду и постучаться.
Дверь ему открыл пожилой мужчина в очках с чисто выбритым лицом.
– Добрый день, молодой человек. Вы ко мне? – обратился он вежливо и серьезно.
– Добрый день, – Драко старался не цедить слова сквозь зубы и не шарахаться. – Мы с моим…кузеном приехали сюда сегодня для… осмотра могилы нашего родственника. Кузену стало плохо, он упал в обморок. И я не могу привести его в себя.
Это была самая длинная речь, сказанная Драко магглу. Он никогда не говорил с магглами. Он только видел их или заколдовывал… во время рейдов.
– У вас порезы? – мужчина бережно взял Драко за локоть, и тот едва удержался, чтобы не вырвать руку.
– Это не важно, вы не могли бы поторопиться? – процедил он, сжимая в кармане палочку и едва сдерживаясь.
– Хорошо, – вдруг согласился доктор.
С нескрываемым наслаждением Малфой высвободил руку и дернулся, чтобы потереть плечо, но вовремя остановился.
– Минутку, я возьму кое-что, – мужчина исчез в доме; не прошло и полминуты, как он появился на пороге с кейсом.
– Ведите.
– Это старое кладбище.
– Дальний родственник?
– Да, – отозвался юноша. – Быстрее.
Через пять минут доктор уже осматривал Гарри. Он похлопал Поттера по щекам, нахмурился. Приложил руку к его лбу, покачал головой. Достал ватку и флакончик с прозрачной жидкостью, сунул тому под нос. Реакции не последовало.
Драко заметно нервничал, испытывая серьезные сомнения в методах маггловских врачей. Особенно, если Enerveit не действует.
– Это странно, – наконец сообщил тот. – На нашатырь не реагирует, на внешние раздражители тоже. Температура нормальная.
Он пожевал губами и измерил пульс. Послушал дыхание.
– Очень странно, – повторил он, внимательным взглядом уставившись на Малфоя. – Я бы предположил летаргический сон, но все процессы идут, как при сне обыкновенном.
– Вы что-нибудь сделаете? – прошипел Драко.
– Придется отнести его в дом, чтобы он пришел в себя, в больнице ремонт. Берите его за ноги и понесем. Вам плохо? – спросил доктор, глядя на Малфоя.
– Плохо?! Плохо?! – прорычал тот, чувствуя первые ноты истерики. – Вы даже не представляете, в какое дерьмо я вляпался! И все благодаря вот ему! – Драко ткнул в Поттера палочкой, не обратив никакого внимания на странный взгляд доктора. – Спасибо вам за заботу, черт возьми! Это он меня сюда притащил, а я, Мерлиновы шуточки, даже не знаю, как мне добраться до Лондона, не то что до дому! И этот придурок даже не успел объяснить мне, где я, он вырубился на моих глазах и не собирается просыпаться! Вы спрашиваете меня, плохо ли мне?! Нет, доктор, мне восхитительно хорошо, как видите! Я отлично себя чувствую, я как раз собирался в бессрочную прогулку по маршруту «куда принесет», без вещей, без денег и без капли сведений!
Драко медленно осел на землю и истерически засмеялся.
– Как ваше имя? – тихо спросил доктор.
– Драко Люциус Малфой. Но какая теперь разница? Зовите меня Драко.
– У вас красивое имя, Драко. Скажите, вы ничего не принимали? Не то чтобы я подозревал вас, но вдруг ваш кузен что-то вдыхал или курил…
Драко поднял голову. Мужчина вздрогнул.
На него смотрел юноша, почти мальчик, который видел смерть. Видел смерть в самых жестоких ее воплощениях, неоднократно. Это был взгляд хирурга, который еще не разучился сочувствовать пациенту, лежащему на операционном столе. Это не были глаза ребенка – еще не безразличный, но уже идущий к этому острый, испытующий, недоверчивый взгляд.
– Нет. Абсолютно точно нет, – отрезал он.
Доктор еще раз поразился его самообладанию. Истерика бушевала где-то внутри, но из внешних ее признаков остались только мелкая дрожь и плотно сжатые губы. Удивительно, что эта вспышка вообще случилась.
На глазах удивленного доктора юноша поднялся и молча приподнял кузена за плечи.
***
– А как ваше имя… сэр? – глядя в сторону, спросил Малфой.
– Доктор Митчелл. Я рад, что ты спросил.
Тот повернулся к доктору, не до конца понимая смысл последней фразы.
– Это значит, что тебе уже лучше, – пояснил Митчелл.
Генри Митчелл прекрасно видел – этот мальчик необычен, для него разговаривать с кем-то – не самое приятное дело. Выражения даже небольшого доверия даются ему с небывалым трудом. Но для него слова «вежливость» и «этикет» явно имеют практический смысл. Мальчик с красивым именем отказался от предложенного чая, ограничившись кружкой воды. Он явно преодолевал какие-то свои принципы, старательно скрывая это, даже держал кружку по-особенному.
