Текст книги "Оплачено сполна (СИ)"
Автор книги: WhiteBloodOfGod
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 43 страниц)
– Может и так. Может и надо иногда знать, что за хрен обитает у тебя под боком.
– Столько лет обитал и вдруг на тебе!
– Иди ты на фиг, Поттер. Я – не мать и не отец.
– А всегда был. С чего это вдруг такие изменения?
– Заткись. Лучше толком объясни, кто такие авроры.
– Если честно, никогда не думал, что ты читал мои учебники…
– Там нет про авроров. И вообще, я только пару раз из любопытства… давно.
– Да ладно, не отпирайся.
– Сейчас доржешь, буду на тебе удары отрабатывать.
– Авроры – это как у вас полиция. Ну … посерьезнее немного. Как спецслужбы.
– Ясно. Придурок.
– Сам не лучше.
– А крестного твоего кто?
Поттер нахмурился и сжал кулаки. Его лицо, на котором обычно все отражалось как на ладони, стало больше напоминать старый черно-белый телевизор, зацикленный на двух-трех неизбежно похожих каналах. Дадли знал, такие враги – опаснее всего.
Голос кузена опасно понизился.
– Его приближенная. Тварь, каких мало. Беллатрикс Лестрейндж.
Они замолчали. Даддерс не знал, что говорить, Гарри погряз в воспоминаниях, которые день ото дня не блекли, а только усиливались.
– Кто это? – тихо спросил Большой Дэ, перелистывая страницу и указывая на юношу и девушку. Поттер отвлекся и непонимающе посмотрел на него. Потом печально улыбнулся рисунку.
– Мои друзья. Рон и Гермиона.
– А это?
– С растением – Невилл, с метлой – Дин, этот красавчик – Симус.
– Ирландец что ли?
– Может быть. Здесь Парвати, а с зеркальцем – Лаванда.
– А это ваша типа учительница?
– Типа профессорша, – усмехнулся кузен, – но не дай Мерлин кому-нибудь ее так назвать. Профессор МакГонагалл, наш декан.
– Мерлин?
– Забей, – отмахнулся кузен. – На книгах профессор Флитвик, та, которая смахивает на сумасшедшую – Трелони. А это Хагрид, лесник.
– Тут Люпин?
– Откуда ты знаешь? А-а-а, точно… Рядом Тонкс.
Оба снова замолчали.
– Блэк? – тихо, прилично опасаясь за свою жизнь, спросил Дадли.
– Он. Переверни страницу, – зло выплюнул тот.
На ней была нарисована арка. Арка и тонкая вуаль, идущая волнами. Мужчина замер в падении, взмахнув руками. Часть рисунка с левой стороны была тщательно затерта.
– Он… так умер? – недоуменно спросил Даддерс.
– Это не просто арка. Те, кто упали в нее, уже не вернулись. Ни один. Он бы не упал, но заклятье этой суки… – Поттер поспешно отвернулся.
Дурсль встал и направился к двери. Он узнал все, что хотел. К тому же, противно было видеть бессильную злость и боль Поттера. Тихо прикрыв за собой дверь, он спустился на кухню и налил себе чаю. Дурсль пока не знал, как на это реагировать. Он просто хмурился и сжимал губы в нитку, совсем как мать.
Гарри был рад, что кузен не спросил, что было нарисовано в левом углу листа, а затем затерто. Он видел, столько раз видел это во сне. Там был нарисован он сам, успевший протянуть руку, успевший спасти.
А стерто было потому, что так и не успел. Даже во сне.
***
– Поттер! Проснись, – прозвучало издалека.
– Что? – злобно спросил он и пораженно замолчал. Голос поразил его своей хрипотцой и неясно откуда взявшимися интонациями. Впрочем, отстраненно подумал он, совсем даже не «непонятно откуда».
Собеседник, а точнее, собеседница, поразилась не менее сильно. Хотя быстро пришла в себя.
– Ты сказал ему? – послышалось нервное ерзанье.
Гарри поднялся. Хрустнул сустав, и по телу разлилось расслабление. Оказалось, он был очень напряжен, пока спал. Это стало в некоторой степени… открытием. Раньше сны были менее… точнее, это реальность была менее подвержена влиянию снов.
В паре шагов от него стояла, нервно теребя нелепый махровый халат, тетя Петуния. Прическа ее оставляла желать лучшего, а под глазами залегли круги.
Он кинул взгляд на часы.
– Шесть утра… Боже, тетушка, вы что, не могли найти более подходящего времени? – простонал он.
– Не дерзи мне, мальчишка! – взвилась она. – Ты можешь ответить или нет?!
– Я бы с удовольствием сказал «нет», но я еще жить хочу, – проворчал тот. – Рассказал.
– О чем именно?
Ее дрогнувший голос выдавал важность вопроса.
– О чем он спрашивал. О родителях, о друзьях, о Волдеморте… Зачем вам? – устало пробормотал он, закутываясь в одеяло от утренней свежести, задувающей в открытую форточку.
Женщина мрачно усмехнулась. Поттер поежился то ли от сквозняка, то ли от этой ее нетипичной усмешки.
«Как там Гермиона сказала? Куда более интересная? Ну-ну…»
– Ты ведь, конечно же, рассказал об отце-авроре, об умершей за тебя матери, о замечательном крестном, – она улыбнулась чему-то своему, горько и обреченно.
– Что? – от удивления он перестал на мгновение ощущать даже прохладу.
– Ты всегда был доверчивым мальчишкой, Поттер, а окружали тебя идеалисты. Все те, кто знал их… Господи, как все смешно! – она и впрямь тихонько засмеялась. – Как ты там говорил? «Вполне в вашем духе»? Ложь во благо. Кого тебе от нее избавлять, если ты сам живешь в ней, а? – прервалась она на полуслове и прошипела, подходя к двери. – Если с Дадли что-то случится, я найду тебя даже в Хогвартсе, маленький гаденыш, и тебе не поздоровится даже под защитой Дамблдора!
Дверь хлопнула, и Гарри вздрогнул от этого звука. Мысли замерли в киселе.
Звенящая пустота в голове прекращаться и не думала.
Стало страшно.
***
На заднем дворике дома Дурслей обыкновенно слышались звуки работающего на кухне телевизора тети Петуньи. По вечерам к ним прибавлялось шуршание газеты дяди Вернона и короткие его замечания в адрес новостей. Если Даддерс был в нужном настроении, сверху доносились звуки стрелялок, которые он никогда не считал нужным делать потише, вовсю наслаждаясь кровавой бойней.
Вот и сейчас он ожесточенно тыкал на клавиши джойстика, бормоча что-то мстительное в адрес монстров и получая мрачное удовольствие от звуков выстрелов. Сирень прямо под окном его комнаты укоризненно качала ветками под порывом слабого ветерка, под ней в прохладе дремал Гарри Поттер, которому было совершенно плевать на любые звуки, потому что днем он не видел снов, разве что какую-нибудь ерунду, которую имел обыкновение забыть по пробуждению.
Звуки в комнате Дадли стихли, послышались раздраженная возня и чертыхание. Потом рычание и пара нецензурных выражений, несомненно, где-то подслушанных. Хлопнула дверь. Спустя несколько секунд из кухни донеслось заботливое: «Дадлик, как ты себя чувствуешь? Тебе положить вкусненького?» Потом отменно серьезное: «Как дела, сын? Тренируешься?»
Младший Дурсль промычал что-то нейтральное в ответ на все, что, очевидно, удовлетворило обоих родителей. После чего там же немного почавкало, довольно негромко, возле самого окна. Это и разбудило Поттера, которому не мешала спать даже травинка, щекотавшая лицо. Открыв глаза, он тускло обвел взглядом пейзаж и сел. Злость поутихла, передав караул усталости и тихому недовольству.
Тяжелые шаги послышались уже в коридоре и, наконец, потоптавшись в районе входной двери, остановились на крыльце. Через десяток секунд на горизонте Поттера появился мрачный кузен.
Заметив свою извечную проблему, косящуюся на него сонными глазами, он напрягся, затем выдохнул и, наконец, хмурясь, хлопнулся рядом. Достал сигарету.
– Курить будешь? – тихо обратился он к Поттеру.
– Что?
Дадли выглядел недовольным и, видно, надоевшим самому себе.
– Я спросил, курить будешь?
– Я не курю.
– Да ты попробуй. Спокойней станешь.
– С чего это такая забота, а? – подозрительно протянул Гарри.
Дурсль закатил глаза и поморщился.
– Какая забота, Поттер? Сдохнешь, может, быстрее.
– Ясно. Давай.
Даддерс протянул ему сигарету и закурил. И только потом заметил, что Поттер смотрел на сей незамысловатый предмет как баран на новые ворота.
– Дураки вы все. Даже курить не умеете, – беззлобно вздохнул он, отобрав у кузена сигарету, прикурил от своей. – Бери, пока я добрый.
Гарри послушно затянулся, тут же закашлявшись. Нос немилосердно зажгло от дыма, а глаза начали слезиться.
– И зачем… это… надо? – выдал он через кашель.
– Не знаю. Успокаивает.
– Пакость какая…
Кузен только пожал плечами.
– Так чего ты сюда пришел? – поинтересовался Гарри. Большой Дэ в силу, очевидно, своей крутизны, тут бывал нечасто. В отличие от него самого.
– Твое какое дело? – довольно-таки беззлобно огрызнулся тот, скорее, по привычке.
– Никакое, – легко согласился Поттер.
Они помолчали. Дадли курил, а Поттер вертел в руках сигарету. Неожиданно Дурсль выдал:
– Мать достала со своими нравоучениями. Причитает, что я слишком много тренируюсь, мало ем и вообще… слишком любознательный будто бы, – он фыркнул.
– Я бы не отказался, чтобы меня кто так поучил. Да еще за то, что я много тренируюсь. Мне все равно это не пригодится.
– Сила всегда пригождается, – пофилософствовал Дадли.
– Не в моем случае. Меня все упорно никуда не пускают. Вот, думаешь, я от большого счастья у вас сижу?
– Ясное дело, – тот усмехнулся.
– А ведь у меня даже есть, куда уйти.
– Я бы ушел.
Поттер смерил его странным взглядом. Он не понимал ссор с родителями, не знал их. Хотя много бы отдал, чтобы съесть все пуды соли, лишь бы они были.
– Меня не пускают.
– Ну и что? Все равно иди.
– Думаешь, просто? Тогда почему сам не уйдешь?
– Мне некуда, – просто ответил он. – Да и вообще, у меня еще и здесь дела есть. Вот как закончу с ними… – его взгляд мельком скользнул по соседнему дому. – Ладно, Поттер, кисни дальше.
Он поднялся и, затушив окурок, перебросил его через забор, презрев всякие прививаемые с детства порядки. Гарри проследил за его удаляющейся фигурой и встал.
Он все ждал, когда же орденцы или кто-нибудь, хоть кто-нибудь придет за ним.
Но никого не было, а письма, посылаемые им, уходили как в черную дыру. И вот уже неделю только редкая записка от Гермионы прилетала с Сычиком. Оставалось разве что злиться, ведь она-то отдыхала в Норе!
«А я перестану посылать письма. Пускай делают что хотят! Может, что-нибудь и сделают!» – злорадно решил Гарри и направился на свое любимое место, надеясь, что никого не встретит по дороге.
***
Трава в парке скользила, и Гарри мечтал не упасть, ему совсем не улыбалось стать мокрым.
Это было не слишком удобное место, но подходящее для занятий. Там он читал книгу или отрабатывал звучание темных заклинаний, которые напоминали странный грубый язык, чем-то похожий на парселтанг. Они давали ту силу, которая могла по-настоящему помочь, но в произношении были в разы сложнее, чем привычная латынь.
Шум города за оградой парка был вялым и неинтересным. Гарри припоминал прочитанное.
Следующие события развивались стремительно.
Где-то слева послышались хлопки аппараций. Сквозь легкий туман ничего не было видно. Поттер вскочил.
Красный луч Stupefy пролетел по тому месту, где он только что сидел. Оболочка Protego окружила его. Ломкая и не особенно надежная, но защита.
Кто-то шел позади. Гарри бросил самое простое заклинание силового воздействия. Последствия его не волновали. Сзади закашлялись, Удушающая Тьма пришлась вскользь. Самая простая и самая смертоносная, от этого не менее мучительная.
Две фигуры в белых масках оказались прямо перед ним, почти одновременно бросая оглушающие заклятья. Он упал и пополз в сторону, успев произнести каркающие слова. Двое отвлеклись на кого-то третьего. Очевидно, угодило в него.
Обморок, кратковременный, но очень неприятный.
По руке резануло Ножевое, обожгло предплечье.
Теплая кровь струйкой побежала по коже, рукав рубашки стал мокрым. Гарри, согнувшись, шмыгнул за дерево. Споткнулся о корень, торчащий из земли.
Луч Incarcero пришелся сантиметрах в двадцати над его головой. Юноша вскочил, бросаясь куда-то сломя голову.
Из тумана возникла масштабная фигура.
– Glacio! – крикнул Гарри, кидаясь в сторону.
Попало в цель. Простой щит против него бесполезен.
Фигуры уже не скрывались, переругиваясь и крича:
– Он тут!
– Ты живой?
– Чертов мальчишка не потерял сноровки, – голос громкий и сочный, словно у оперного певца.
«Августус Руквуд!» – пронеслось в голове.
Следующий за этой мыслью неопознанный луч попал по ноге, оказавшись чем-то вроде местной анестезии. Гарри спешно полз от голосов, стараясь быть как можно менее заметным.
– Теперь он никуда не денется! – хриплый прокуренный смех выдавал любителя хороших сигар. Гарри не знал обладателя этого голоса, но уже слышал его.
– Рано, пока рано, – Поттер замер в траве, застыв. Такой голос, растягивающий гласные, словно бы вечно никуда не спешащий и безразличный ко всему, мог принадлежать только одному человеку. И этого человека могли звать только Люциус Малфой.
– А что, Кэмерон вдруг потерял сноровку и разучился делать хорошие распознающие купола? – заржали в ответ.
– Я все слышу! – раздалось совсем недалеко, за несколько метров от Гарри.
– Не отвлекайся, Кэм. Мы шутим.
Юноша спешно пополз левее. Туда, где по его мнению, должен быть второй выход из парка.
– Где Поттер? Хочется быстрее его прикончить, – любовно проговорил Руквуд.
– Не смей. Лорду он нужен живым, – резко выплюнул Малфой.
Гарри понял, что скрываться бесполезно, тем более, здесь негде скрыться.
Он вскочил, ставя двойной Щит.
– Incarcero!
– Impedimenta!
– Immobulus!
Больше он не слушал.
Два впитал Щит, третье каким-то чудом прошло мимо.
Гарри бросился к забору, ведущему в сторону дома Дурслей, как вдруг упал, почувствовав странное онемение в ноге. В нее могло вскользь попасть что-то. Казалось, его еще не успели заметить. Он был почти у ограды. Нужно было что-то, что спрячет его и отвлечет Пожирателей, что-то такое, что знают не все…
– Nebelio Maxima, – прошептал он.
Из палочки вытянулась ниточка и поползла по траве, постепенно становясь все толще и толще, расползаясь во все стороны. Уже через несколько секунд она заполнила пространство на несколько метров. Что было бы, не загляни он в прошлом году случайно из любопытства в «Справочник Аврора. Работа в поле»? Пожиратели заметно забеспокоились.
– Скорее! Кэм, он еще здесь?
– Купол не прерывали. Ищите его!
Гарри полз, преодолевая мушки в глазах. Нога окончательно онемела, а один из голосов приближался.
Силы стремительно уходили, словно юноша только что закончил кросс вокруг Хогвартса. Он тряс головой, чувствуя, что мысли даются с трудом. Что же это было за заклинание?
Внезапно сквозь туман он услышал голос, всего-то за каких-то два метра.
– Здесь какое-то…
– Stupefy! – проговорил Гарри и рванулся из последних сил прочь. Он был уже весь мокрый и почти ничего не видел. Голова кружилась, словно от огневиски, двигаться стало тяжело.
Голоса вокруг заволновались, смешавшись с хлопками аппараций.
– Гарри! Отзовись!
– Stupefy!
– Incarcero!
– Avada Kedavra!
– Expelliarmus!
– Petrificus Totalus!
Голоса членов Ордена Феникса смешались с возгласами Пожирателей, а Гарри все никак не мог подняться.
Он не мог уже даже ползти и только медленно терял сознание.
Бойня кипела в стороне. Орденцев явно не ждали так скоро.
Лучи пролетали сквозь густой туман, и преимущество было на стороне Пожирателей. Туман сыграл им на руку.
Визг Тонкс, в нее угодило какое-то заклинание.
Чьи-то руки подняли его и сжали словно в железных тисках.
Запах горького и ледяного.
Воздух в легких сперло, грудь сжало.
Гарри потерял сознание.
***
– Почему заклинание не работает? Не могли же они… – спросил Ремус, поддерживая бледную Тонкс. Ее волосы принимали тусклый оттенок.
– Да, они забрали Гарри, – мрачно кивнул Кингсли, вытирая лоб. Худшие опасения оправдались.
– Ей нужно в больницу, – МакГонагалл наклонилась к ране на боку Тонкс.
– Ты видела, чем в нее попало? Может… – Ремус поморщился. Он недолюбливал больницы. Снейп, конечно, был не очень замечательным человеком. – Может, Снейп?
– Боюсь, Северус тут не поможет, – покачала головой МакГонагалл. – Поспеши. В нее попало «отравленным шипом», через час может быть поздно.
Ремус побледнел не хуже самой Тонкс и аппарировал, прижимая ее к себе.
– Надо сообщить Дамблдору, – промычал Доминик Купер, накладывая Ferula на рану от Ножевого заклятья.
МакГонагалл переглянулась с Кингсли.
– Давай, Минерва. Мы скажем его семье.
В Кингсли не попало серьезных заклинаний, зато он обездвижил троих, но их забрали с собой сразу, как только исчез кто-то, кто забрал Гарри.
МакГонагалл поджала губы в своей манере, но аппарировала, бросив укоризненный взгляд на оставшихся двоих магов.
Купер закашлялся, его последнее время мучила простуда, потому он говорил в нос, что делало его голос еще более неприветливым. Перечное зелье он принимать не мог, потому что страдал аллергией на некоторые ингредиенты. Кингсли сочувствующе посмотрел на него и подошел, протягивая руку.
Они появились в Литтл Уингинге пятнадцать минут назад, когда сработало наложенное Дамблдором заклинание. Оно сигнализировало о нападении на Гарри. Находящиеся в доме на площади Гриммо члены Ордена тут же аппарировали в Литтл Уингинг. Но так как заклинание имело чисто сигнализирующую функцию, а появились они где-то возле дома Дурслей, Гарри там не нашли. Только его побледневший кузен, отчаянно сжимая губы, сообщил из окна второго этажа, что Поттера можно найти в парке.
Аппарировав туда, они увидели компанию Пожирателей, не обнаружив Поттера. Пока они отбивались, пока пытались прорваться… Эйвери сзади что-то прокричал, и они один за другим исчезли с хлопками. Напрашивался ответ – его похитили. Они не успели.
***
– Поттера что? – удивленно спросил Вернон Дурсль, враждебно косясь на двух крепких и сильных мужчин, но не решаясь впрямую оскорбить.
– Похитили.
– А ко мне вы зачем пришли?
Кингсли и Купер переглянулись. До них, конечно, доходила информация о родственниках Гарри, но реальное положение вещей оказалось далеко не тем мифом, которым его привыкли считать.
– Мы должны были предупредить вас. Чтобы не беспокоились. И забрать его вещи. На всякий случай, – неуверенно проговорил Кингсли. Купер как всегда молчал.
– Вот еще! Буду я беспокоиться о каком-то там Поттере! Туда ему и дорога! А вы убирайтесь отсюда, иначе я вызову полицию! – рявкнул он и захлопнул дверь.
Шеклболт удивленно посмотрел на Доминика. Тот пожал плечами и шмыгнул носом, достав платок.
Они сошли с крыльца.
Кингсли, вздохнув, аппарировал в комнату Гарри. Там он взмахнул палочкой, и вещи послушно ровными рядами легли в огромный чемодан, сверху примостилась клетка с Хедвиг. Сова испуганно и обиженно ухала. Чемодан отправился вниз через окно. Кингсли оказался рядом.
– Хороша семья, – проворчал Шеклболт. – Я бы на месте Гарри уже давно отсюда бы слинял.
– Дамблдор, – коротко отозвался Купер.
Тот мрачно посмотрел на него и пожевал губами.
– Неужели это стоит того?
***
– Наконец-то этот мерзкий мальчишка исчез! – проворчал Вернон Дурсль, грузно опускаясь в кресло. – Туда ему и дорога. Может его убьют.
Его слова повисли в воздухе, не вызвав никакой реакции у жены. Дадли находился наверху, очевидно, играл на своей приставке. Петунья промолчала, продолжив вытирать посуду и аккуратно составлять ее на полки.
А Даддерс сидел в своей комнате, но разговор в передней слышал. Ведь это он сказал им, где можно искать Поттера. Возможно, высунься он на минутку раньше, они бы успели… Кто его знает.
Он курил последнюю сигарету, посматривая во дворик. Блок кончался. Наверное, кончался и первый этап жизни Дадли Дурсля.
Нет, он не хотел, чтобы Поттер вернулся к ним. Но и смерти его он тоже не хотел.
Гарри Поттер больше никогда не появлялся в этом доме.
Через три года Петунья заметила, что короткие волосы почти взрослого сына отливают знакомой рыжиной.
========== Мальчик-которого-похитили ==========
Я за собой тяжелую телегу тяну – лишний камень на ней мне не нужен.
Ольга григорьева “Колдун”
– Все оказалось намного легче, чем ты предполагал, – МакНейр раскинулся в кресле и курил сигару. – Годы не проходят незаметно, Дамблдор стареет.
– Крэбба бьет лихорадка, Эйвери все еще не может прийти в себя. Подозреваю, мы невредимы благодаря чуду. Это ты называешь «легче»? – холодно отозвался Люциус, глядя в окно.
– Да, он неплохо натаскал Поттера, – с неохотой заметил тот, нахмурив мохнатые брови.
– Не факт, что на него не зацеплено Следящее, – вмешался Руквуд и тут же снова закашлялся, прижав платок ко рту: Азкабан подарил ему туберкулез.
– Уми! – позвал МакНейр. Рядом возник маленький сморщенный эльф. – Я проверил. Если и было, то стащило аппарацией. Принеси зелье мистера Руквуда, Уми!
Домовик сжался и затрясся.
– Что еще? – хозяин посмотрел на несчастное создание так, что то, зажмурившись, начало биться об стену.
– Плохой Уми, плохой! – причитал эльф.
– Что такое? – досадливо спросил МакНейр.
– Последний флакон испортился, Уми выбросил его неделю назад, когда убирался в лаборатории!
Повисло молчание.
– Тебе нравится биться головой о стену? – глаза МакНейра заблестели. – Можешь продолжить это занятие до…
– Не стоит, Уолден. Пусть достанет ингредиенты. Я сам справлюсь, – Августус тяжело поднялся с дивана, держась за спину. – Проверим, помню ли я дядюшкины уроки.
МакНейр кивнул и махнул рукой эльфу. Руквуд скрылся за массивной дверью гостиной.
– А теперь, Люц, мне нужно кое-что знать. С чего вдруг такая рискованная и непродуманная инициатива? – проговорил МакНейр, вертя в руках дымящуюся сигару. – Замахнулся на задание для самых верных! Барти, конечно, мертв, но…
– Не волнуйся, Уолден, – прервал Малфой, – я не собираюсь занимать чье-то место и уж тем более, твоей роли я играть не хочу. Много чести.
– Да ну? – казалось, мужчина удивлен. – Я тут подумал немного… Через пару недель твой сын удостоится чести стать одним из членов Ближнего Круга. Одним из нас. Уж не хочешь ли ты как-то помешать церемонии?
В серых глазах Люциуса ничего не отразилось, но для МакНейра это не было достаточным оправданием. Голос Малфоя был полон кислоты:
– Действительно, думал ты недолго. Иначе бы понял, сколь твои обвинения смешны. Каким образом это может отсрочить Посвящение?
– Именно эта глупость и навела меня на мысль о слепой родительской любви. Вы с Нарси трясетесь над своим сыночком.
– Мою жену зовут Нарцисса, если ты помнишь, – в голосе Люциуса появилось раздражение.
– Ой-ой-ой, какие мы ревнивые! Боишься? Бойся! Придет время, и Лорд узнает о предателях и трусах! И тогда он примерно накажет их, а потом убьет. Куда же денутся их красавицы-жены, их богатство, артефакты?
– Мне нечего бояться, МакНейр. Когда-то ты был старше и опытнее, был на равных по чести и славе семьи. Теперь все иначе.
– Твоя репутация подорвана, а я всегда был самым верным соратником Повелителя! – рявкнул тот; он всегда быстро раздражался, напоминая этим Беллатрикс.
– Поттер в подвале твоего мэнора, но пойман не твоими руками. Я лично готовил операцию, я лично доставил его сюда, – Малфой язвительно улыбнулся. – И если тебе мой план показался глупым и непродуманным, это только твои проблемы.
Люциус развернулся и, постукивая тростью, направился в сторону комнат, где жили дети.
– Пошел облизывать своего щенка! Я еще выведу тебя на чистую воду, ублюдок, – пробормотал МакНейр в пространство.
***
– Здесь таких заклинаний нет, – Драко был бледнее обычного и держал в руках толстый домашний справочник по колдомедицине.
Тимоти сидел рядом с отцом и крепко сжимал его руку.
– Даже воду пить не может, тошнит сразу.
Оба говорили тихо. Кэмерон Эйвери спал на диване, возле него стояло ведро, его лоб блестел от пота, но дыхание стало ровным.
Люциус покачал головой.
– Я имею лишь самые общие представления о медицине.
– У него жар, – проговорил Тим. – Что с ним случилось?
– Он упал, – описал Люциус, – в обморок, но быстро очнулся. Его стало ломать, но он смог аппарировать с помощью Крэбба.
Тимоти кивнул и встревожено уставился на отца, Драко продолжил листать бесполезный справочник.
– Нашел что-нибудь? – мягко спросил старший Малфой.
– Да, – тот кивнул, – то, что угодило в мистера Крэбба. Это Glacio, что-то вроде заморозки организма – мощная простуда. Коварная штука.
– Можно что-нибудь сделать?
– Лечить простуду, – с иронией сообщил юноша, нервно теребя пальцами страницы. – Больше ничего.
– Перечным зельем?
– В этом все коварство. По-магловски, – Драко сцепил руки в замок, чтобы унять дрожь. – В нем есть винный камень, а это противопоказано при магической простуде.
Повисло молчание.
– А где, кстати, сам мистер Крэбб? – спросил Драко, хотя это его не интересовало.
– Возле кухонного камина, он самый жаркий. С ним Винсент, – тихо сказал Люциус.
Драко недоверчиво уставился на отца. Он теперь часто смотрел волком.
Люциус направился к себе, где ждала холодная постель в непрогретой комнате и еще не начатое письмо, способное изменить многое.
Драко, похлопав Тимоти по плечу, вышел на старую веранду, а оттуда – в сад. Дорожка с пробивающейся между гравием травой вела к озеру, но юноша свернул в сторону, к беседке.
Беседку в саду МакНейра давно не ремонтировали: несколько досок пола прогнили от влаги, и одна проломилась под ногой Винса, краска облупилась, беседка поросла вьюном так сильно, что казалась шалашом. Там было лучше, чем в мэноре.
Дойдя до беседки, Драко оглянулся и привалился лбом к влажному дереву, сжал зубы, стараясь успокоиться.
Чего хотел добиться отец этой непродуманной попыткой похищения? Слишком быстро, слишком неожиданно, слишком просто. Слишком отчаянно, так непохоже на отца. Куда делось его хладнокровие, почему он так судорожно пытается закончить войну? Быть может, надвигается что-то важное?
Или же все дело только в том, чтобы вернуть уважение Лорда и обеспечить ему, Драко, место в этом новом мире?
Юноша облизнул пересохшие губы. Может быть, отец хотел предать Лорда и получить гарантию защиты Дамблдора взамен Поттера? Тогда в случае провала будут долгие пытки. Слишком большой риск. Ведь может пострадать мать!
Отец, что ты задумал?
***
Вокруг были мокрые сырые стены. Капельки стекали по ним вниз: одна, вторая, третья… сто восемнадцатая. Они спешили обогнать соседей, впитаться в твердую землю.
Он очнулся здесь, несколько часов назад. Вокруг была тишина, только дыхание и биение сердца звучали в темноте, изредка где-то пробегала крыса или мышь.
Пот выступил по всему телу, начал остывать и, в конце концов, Гарри замерз и свернулся в клубок, пытаясь согреться. Мокрая одежда была еще не самой большой неприятностью. Ею была голова. Из всего того, что Гарри испытал, сравниться с этой болью могла только боль от вторжения в сознание Волдеморта. Тогда шрам жгло, тошнило, все разлеталось на кусочки, качалось и болело. Теперь внутри черепа пульсировало, расползалось, беззастенчиво причиняло страдания. Постепенно боль успокоилась, сошла на нет. Болело тело, но это были следы падений, следствие сна на земляном полу, затхлого воздуха.
Палочки не было. В место, где он сидел, не попадали даже мыши. Огромная, практически герметичная камера, только вентиляционное отверстие в стене, под самым потолком – не достать. Сюда мог вместиться целый отряд.
Почему он потерял сознание? Что за ощущение утекающих сил свалило его в Литтл Уингинге? И где он сейчас? В имении Малфоев?
Наверняка какое-то заклинание. Некоторые из них не чувствуешь, пока не придет эффект.
Время текло, неясными оставались время суток и часы, которые Гарри провалялся без сознания. Прошла, по его ощущениям, целая вечность, прежде чем он услышал людские шаги. Юноша поднялся на ноги и прислушался. Шаги были одиноки.
Когда замок щелкнул, открытый заклинанием, Гарри уже стоял рядом. Дверь приоткрылась, и юноша бросился на открывшего, желая только, чтобы это оказалось для того неожиданностью, однако вошедший ждал чего-то подобного. Гарри отбросило к стенке – что-то хрустнуло, но он упрямо поднялся.
– Ей-богу, глупо, Поттер, – сказал мужчина.
Гарри не видел его прежде, но слышал голос. У вошедшего было выпуклое лицо, большой мясистый нос, сросшиеся на переносице брови и желтые от курения зубы. Волосы, изрядно седые, были коротко стрижены. На представителя чистокровной семьи, какими их привык считать Гарри, он походил мало. Было что-то в осанке и в том, как он держался, как двигались руки. Глаза его были неспокойны, нездорово блестели.
Вошедшего было легко узнать по фотографиям в «Пророке».
– Зато я попытался, МакНейр, – выплюнул Гарри со всем презрением, на которое был способен.
– Я барон МакНейр, щенок. Привыкай, иначе буду учить другими методами. Когда Темный Лорд почтит нас своим присутствием, ты должен быть мягким и податливым, как воск.
Такой же, как Беллатрикс Лестрейндж, преданный и безумный, – понял Гарри, и злоба точила его изнутри волнами, которые едва ли можно было удержать.
– По-моему, вы всего лишь беглые Пожиратели, титул которых давно утерян, да еще под подчинением у…– дерзко отозвался он.
Удар пришелся в нос, МакНейр не стал даже доставать палочку. Поттер утер разбитые губы.
– Не смей даже говорить о Лорде, паршивец! Кто ты и кто он? Ты всего лишь жалкий мальчишка, шавка Дамблдора, а он… он… – темные глаза сверкали воодушевлением.
– Всего лишь рептилоид с амбициями! – выплюнул Гарри и поднялся, держась за стену.
На ноге появилась кровоточащая царапина. На этот раз МакНейр не стал пачкать руки. Гарри упал, чувствуя, как брюки медленно пропитываются кровью.
– Что ты знаешь о секретах бессмертия, маленький ты полукровный ублюдок? – МакНейр вышагивал вокруг, явно намереваясь поиздеваться.
Гарри шумно дышал ртом, глотая кровь, в глазах прыгали мушки.
– Кое-что, – вопреки боли удалось усмехнуться ему. – Для этого надо стать убийцей и потерять способность чувствовать.
Ботинок ударил в грудь, Гарри закашлялся и сквозь кашель услышал:
– Ты в моем мэноре, Поттер. Это будет длиться день за днем, семь дней. Какая перспектива, а? Сегодня я один, а завтра придем мы все. Нам есть, о чем тебе напомнить. Постарайся не сдохнуть и не утонуть в своих соплях, – он усмехнулся и вышел, закупорив дверь.
Гарри судорожно втягивал воздух через рот, задыхаясь от боли и злости.
***
– Expelliarmus, – хмыкнул МакНейр.
Драко невозмутимо поднялся с земли, поклонился, как подобает побежденному, и стряхнул с брюк траву.
– Ну что, злой дядя не обидел тебя? – мужчина засмеялся, вертя в руках палочку Драко. – Тебя хватило на десять минут. Чему вас только в Хогвартсе учат? – он притворно сочувственно покачал головой.
Пятнадцать минут назад, возвращаясь с вечерней прогулки в спальни, Драко наткнулся на очень довольного жизнью хозяина мэнора.
– Гуляешь один так поздно?
Малфой стиснул зубы и сохранил вид вежливого внимания. Внутри клокотало.
– Люблю свежий воздух. У вас в саду его в избытке, – по-отцовски отозвался он.
– У меня есть великолепная идея. Вы тут скучаете целыми днями, наверное? Предлагаю развлечься по старинке – отличной магической дуэлью. Обещаю не уродовать тебя и поддаваться! – засмеялся МакНейр.
Малфой-младший улыбнулся и, заметив то, с каким издевательским интересом взгляд МакНейра скользит по нему, ища жеста слабости или страха, расслабился и улыбнулся еще шире.
