Текст книги "Оплачено сполна (СИ)"
Автор книги: WhiteBloodOfGod
сообщить о нарушении
Текущая страница: 42 (всего у книги 43 страниц)
Поттер уставился в пространство.
– Как прекрасно они обходились без меня, когда начинали. И что потом? Хоркруксы уничтожали мы, оборона Хогвартса на нас, Орден чего-то от меня хотел, Снейп сбежал, все эти воспоминания, род, прерывающийся на мне, теперь это! Неужели я все еще что-то кому-то должен?!
Драко сочувственно помолчал, не отрывая жадного взгляда.
– Я скажу тебе больше. Все говорят о тебе. «Когда Герой вернется» – любимый рефрен. Многие растеряны. Кто встанет на пост Министра – непонятно.
– Но Кингсли…
– Кингсли убили при захвате Министерства, если ты не помнишь! – рявкнул Драко, устав от объяснений и типично гриффиндорских попыток увильнуть от ответственности.
– Тогда занимайся этим сам! – закричал тот в ответ, вполне слыша мысли Драко. – Я не собираюсь снова взваливать на себя все это дерьмо! У тебя в голове сейчас такие картины рисуются, а мне к чертям это не нужно! – он вскочил, сбросив плед и представ во всем сомнительном великолепии чумазого жилистого тела.
Малфой сжал губы в нитку и поднял глаза, чтобы привести мысли в порядок и не думать о том, чего хотелось больше всего.
– Кто я, Гарри?
Поттер вопросительно на него посмотрел.
– Я бывший Пожиратель, пария. Плевать на лояльности и прочее. Теперь мы еще долго будем не в чести. Мир поменялся. Мы дома, у нас остались деньги, мы вертимся и защищены. А что с остальными? С теми, кто не имел твоей личной защиты и свидетельств? С теми, кто не может выехать из страны? С Панси и ее мамой, например? Их средства к существованию хотят отобрать, Панси живет с магглами. И это только один пример! А ведь не все из нас хотели этой войны!
Поттер уронил голову на руки и упал обратно в кресло.
– Я жалею, что пришел. Я всегда думал: «Это кончится. Я убью его – и все, я свободен». И что в итоге? Столько жертв принесено и требуются все новые и новые… А я не лекарство от всех бед.
Малфой поставил чашку на стол. Он тоже устал – устал не меньше, а где-то и больше. Никакой подготовки, никаких студенческих лет, никаких отпусков и нормальной жизни. Все свалится на них – если не они, то кто?
Но сейчас уже не хотелось об этом говорить, это могло подождать. Оказывается, несмотря на усталость, головные боли и отсутствие сна (а может, и благодаря этому), его тело все еще хотело быть любимым.
Он поднялся, сделал пару шагов и примостился на подлокотнике поттеровского кресла, положил руку Герою на плечо. Плечо вздрогнуло, словно желая сбросить чужое прикосновение, но Поттер вдруг закрыл глаза и расслабился, положив голову Драко на колени.
Через несколько минут тихой ласки Малфой потянулся за поцелуем и был удивлен животной страстью и неделикатностью, с которой его схватили и стиснули в объятьях. Гарри резко отстранился.
– Я могу быть жестоким, я еще не… – хрипло пробормотал он, сбрасывая плед. – И больше месяца без секса…
– Плевать. Я хочу, просто хочу, – проговорил Драко и больше уже ничего не говорил.
Будущее представлялось смутным и трудным, но сейчас они были вместе, несмотря на все потери.
Это они тоже оплатили сполна.
PS Ну вот и закончили. Вот и гештальт завершили. Теперь с легкой душой могу писать сиквел.
Расскажите, что вы думаете. Поделитесь)
Уделите минутку, тут ведь неимоверное количество страниц и эмоций! Даже если вам не нравится (ну, косяки мало кому понравятся), скажите что-нибудь!
В любом случае, я благодарна тем, кто поддерживал на протяжении всей работы, кто высказался только недавно и даже тем, кто никак не высказался, но следил за развитием событий. Спасибо вам уже и за это!
========== Бонус. Интервью с героями ==========
По просьбе meldis выкладываю мои личные записи с интервью. Помогло для понимания героев, может быть, и вам поможет.
Она сидит передо мной, уверенная, красивая, ловкая. Ею сложно не восхищаться, и я восхищаюсь. Она вертит в руках охотничий нож, который только что стащила с моего стола, и эта опасная вещь удивительно ей идет. Нож нравится ей не как побрякушка, это заметно: вот она взвесила его, покатала в руке, попробовала лезвие, прикинула, как с ним обращаться. Если бы она захотела сделать того, кто ей дорог, властелином мира, она бы сделала. Эта девушка способна перевернуть вселенную. Если бы я могла, я бы в нее влюбилась.
Джинни Уизли
– Ну что ж, начнем так. Когда ты впервые поняла, что любишь Гарри?
– Давно. Как только его встретила.
– Ты была совсем ребенком!
Сверкает глазами:
– Он тоже.
– То, что он не обращал на тебя внимания, не сломило тебя?
Улыбается:
– Наоборот, показало, что нужно развиваться. Благодаря этому чувству я стала тем, кто я есть сейчас. Я горда этим.
– Значит ли это, что все, что ты делала, было в той или иной степени ради него?
Задумывается.
– Да, означает. Чаще всего я думала, как бы он отнесся к тому или этому, как бы он поступил на моем месте. Это помогало, не знаю, не покупаться на излишества или лесть.
– Но ты ведь с кем-то встречалась все это время?
Легко пожимает плечами.
– Я восприняла совет Гермионы. По ним я поняла, что лучшая тактика – не обращать внимания, относиться легко и даже безразлично.
– Но Гарри – это другое?
Растерянно:
– Другое, к сожалению. Я… не думала, что начать встречаться будет так легко. Возможно, я могла бы сделать это раньше.
– Но ведь не здесь главная трудность?
– Удержать. Я никогда не думала, что это так сложно. С другой стороны это можно понять: он все время кому-то нужен и чем-то занят, не какими-нибудь пустяками, а чем-то действительно важным. Я ужасно завидовала брату и Гермионе, ведь они всегда были вовлечены во все, что делал он.
– Ты добилась того же для себя.
Кивает:
– Поначалу да. Команда без меня не победит, АД позволяет мне быть ему равной и, к тому же, я делаю то, что терпеть не может он, становясь для него, таким образом, незаменимой.
– А Демельза?
Хмыкает.
– Кончится тем же, чем кончилось с Чанг. Пусть даже помилуется с ней где-нибудь. Он никуда от меня не уйдет, он знает, что я принимаю его как есть, а она видит в нем что-то свое, ему пришлось бы соответствовать. К тому же, он осознает последствия, я уверена, – довольно жестко усмехается.
– Какие еще последствия?
– Все просто. Гарри же очень совестливый мальчик. Он любит мою семью, он почти ее член. Отказать мне он бы мог, но изменить решение? Смотреть в глаза моей маме и говорить «Знаете, ну переспали и переспали, жениться не обязательно. Я тут буду к вам приходить, кушать ваши пироги, а то что дочь вашу трахал – так это ладно»? Гарри так никогда не сделает.
– Ты так легко об этом говоришь, словно все давно посчитано…
Пожимает плечами.
– Я много думала об этом. Это единственное, чего я хочу. К тому же, я люблю его, я думаю, и он меня полюбит. Все честно.
– А если нет?
Качает головой.
– Кто рискнет встать с ним рядом? Кому нужно откачивать его после победы? В голове Гарри ужасный бардак и помочь ему создать семью, забыть обиды детства, сделать его счастливым – кто станет это делать? Это честь, но и большое бремя.
– Даже больше, чем ты думаешь. Ну а если он изменит по-серьезному и захочет уйти? Что тогда?
Ее глаза темнеют.
– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы устранить конкурентку. Война на дворе. Мало ли что может решить одна вовремя сделанная подножка.
– Ты и на такое пойдешь?
Решительно щурится.
– Надеюсь, до этого не дойдет. Но поверь, я разнесу все к чертям, и плевать, что будет после.
– А если он просто полюбит другую? И не захочет уйти от нее? И не даст ее в обиду даже тебе?
Напрягается.
– Значит, я найду способ убедить его, что это не любовь. И давай не будем. Ты так говоришь, будто он меня не любит, а он любит.
– Кгхм, хорошо. Дурацкий вопрос, но каковы ваши отношения с Роном?
Удивленно:
– Он мой брат, я его люблю. Хотя ему здорово не хватает… уверенности что ли, гибкости, любознательности. Гермиона может думать, что исправит его, но Ронни-бой может быть упрямым бараном. Я ее, впрочем, понимаю, он честный, прямодушный и если уж женится на ней, он будет за каменной стеной. Только вот хочет ли она именно этого и вообще чего она хочет?
– Хорошо, оставим тему. Такой вопрос. Представь, что ты жена Гарри, у вас уже есть дети. Как идет ваша жизнь? Война окончена, разумеется.
Веселый смешок, мечтательная улыбка.
– Гарри наверняка Главный Аврор, никто другой этого не достоин. Вершина его карьеры. У него много друзей, он часто играет с ними в квиддич по субботам. Я – прекрасная мать, занимаюсь благотворительностью. Мы живем в особняке Блэков, мы реставрировали его, чтобы соответствовать статусу уважаемой семьи. Гарри помог отцу получить высокий пост, протолкнул Рона в свои заместители. Я буду приносить ему обеды прямо на работу. Жизнь будет милой, семейной. Я абсолютно уверена, что так и будет.
Мне знаком этот тип девушек, живущих слишком полной жизнью, чтобы успевать вести личную жизнь. Все вокруг интересно им, хотя иногда они увлекаются и становятся занудами. Но именно с такими интереснее всего, именно такие оценивают факты со всех сторон. Ее движения часто бывают скованными, и я понимаю, почему. Она неловко чувствует себя рядом с красивыми и уверенными женщинами, чувствуя, что не дотягивает. Но она никогда и не ставила себе цель нравиться всем, она уверена, что каждому свое и внешний лоск часто покупается внутренней пустотой.
Гермиона Грейнджер
– Ты выглядишь обеспокоенной. Снова Рон, да?
Поджимает губы, отворачивается.
– С ним сложно. Он может быть лучше, я знаю, но почему-то не хочет быть. Не хочет ничего знать, куда-то стремиться.
– Чего именно ты от него хочешь?
Раздраженно всплескивает руками.
– А что ты ценишь в своем женихе? То, что он понимает тебя. То, что он любопытен и готов узнавать новое. То, что есть вещи, которые он знает и понимает лучше тебя. То, что он может просто обнять тебя, поцеловать и сказать, что все хорошо. И хотела бы ровно того же.
– Послушай, Рону всего шестнадцать. Он еще исправится под твоим благотворным влиянием.
Качает головой.
– И да, и нет. Ты знаешь, как это бывает. Мне плохо и одиноко уже сейчас. Мне хочется его дружбы и его поддержки, его понимания… Всего этого нет. Я устала ждать и вечно тыкать его, как плохая учительница, носом в ошибки. К тому же мне приходится… ну, знаешь, сопротивляться МакЛаггену. Это непросто, когда все… так.
– Он хорош, да?
Вздыхает, пряча лицо в руках.
– Я держусь. Не целовалась с ним, конечно, я просто не смогу. Предателем себя почувствую. Но представь, как хочется. От него что-то исходит, какая-то уверенность, сила. Он все понимает, знает, о чем я говорю, задает неглупые вопросы. Останься я с ним – и никаких проблем не будет.
– Ты уверена в нем?
Пожимает плечами.
– Не знаю. Я уже ничего не знаю. И от этого я устала еще больше. Почему так легко, не знаю, выучить заклинание или кучу дат по истории магии, но так сложно понять все это?
– Для кого-то все наоборот. Главный вопрос, на который ты должна себе ответить, хочешь ли ты после войны остаться с Роном и стать его женой.
Прикусывает губу, отворачивается.
– Наверное. Да. Все не так просто. Я так злюсь на него в последнее время. Мы ссоримся, ничего не могу понять. Такое ощущение, что я… переросла его, понимаешь? Что я буду с ним как вечная мамаша, вынь ложку изо рта и не тащи в рот фломастер. Я так не хочу.
– А как ты хочешь? Как с МакЛаггеном?
Раздраженно:
– Хоть отдаленно! И ведь иной раз даже кажется, что он слишком хорош! Просто слишком!
– Может, стоит прислушаться к интуиции?
– И что тогда? Извини, Кормак, ты слишком идеален для меня? Я заслуживаю нянькаться со своим мужем всю жизнь и наталкиваться на непонимание в его глазах? Рожать ему детей и мириться с тем, что по-настоящему меня считают личной версией Молли Уизли, которая просто почему-то занимается ерундой?
– Ты запуталась.
– Это точно, – усмехается.
– Почему бы просто не принять предложение Кормака?
Усмехается.
– Как ты себе это представляешь? Гарри, Рон, я тут с МакЛаггеном встречаюсь. Нашей дружбе конец.
– Необязательно всем и сразу об этом знать.
– Может быть. Война на дворе. Что будет потом, обсудим потом.
– Кстати о Гарри. Ты замечала, что он странно себя ведет?
Задумчиво кивает.
– Никогда не был прилежным, и вдруг – хорошие оценки. При этом возникает такое ощущение, что просто мимо проходил и не нужны ему ни эти оценки, ни эти эссе. Читала я одно, – хмыкает. – Там написано едва-едва сколько надо и все точно по теме. Я думаю, это Дамблдор на него влияет и учит его как-то по-особенному. Волшебство индивидуального подхода.
– Как думаешь, чем они с Дамблдором занимаются?
Не задумываясь:
– Думаю, он готовит его к битве. Дуэлирует с ним, тренирует. обсуждает домашнее задание, может быть, чтобы помочь ему.
– А его странная замкнутость?
Фыркает.
– Неудивительно. Когда столько на тебе, – и квиддич, и армия, и индивидуальные занятия, да еще учеба – тут просто некогда болтать. Устаешь как книззл, уж я-то знаю.
– А его отношения с Джинни?
Пожимает плечами.
– Я ей уже говорила. Так уставать – это значит не хотеть ничего, никаких отношений. Да еще эта ответственность, за нас, за исход битвы. Я бы не хотела оказаться на его месте, а он ничего, держится.
– А его болезненный внешний вид?
– На самом деле, думаю, он просто ничего не успевает, либо Дамблдор достал ему маховик. Впрочем, есть и еще догадка… но это свинство с моей стороны так думать.
– Что за догадка?
Мнется.
– Может, Дамблдор дает ему какой-то запрещенный раздел магии? Или стихийные? Я читала, они съедают много сил, а сам Дамблдор один из экспертов в стихийной магии. Во время войны с Гриндевальдом он и команда магов не давали подлодкам всплывать около получаса, а это очень много. Шторм был ужасный.
– Разве это правильно?
Закусывает губу.
– Не знаю. Вроде бы война, все средства хорошо… Но все да не все. Нельзя становиться злом, чтобы победить зло. Но нет, Дамблдор не станет так поступать, он совершенно другой человек.
– Я хотела спросить тебя о будущем. Каким ты его видишь?
Вздыхает.
– Я боюсь думать об этом и не знаю, чем все кончится. Не знаю, чего хочу больше и как понять все это… Так что я промолчу, ладно?
У него в повадках есть что-то простецкое, и это подкупает. Он большой, надежный и достаточно простой, чтобы не претендовать на большее. Я встречала таких и раньше, они хорошие и постоянные, но я всегда скучаю с такими, если рядом не стоит кружка пива. Разговор с ними никогда не приобретает полета, хотя их суждения отличаются ясностью позиции и вызывают уважение своей незыблемостью. Но убедить такого почти невозможно. Как будто боги припечатывают им железный лоб.
Рон Уизли
– Ну что, Рон, я тут всех про отношения мучаю.
– Хочешь знать про Гермиону?
– Ага. Что там у вас с ней?
Хмурится.
– Тебе лучше спросить у нее.
– То есть как?
– А вот так! – взрывается. – С МакЛаггеном она что-то темнит. Ну уж надеюсь ей с ним неплохо.
– Не хочешь предпринять пару активных действий?
Хмыкает.
– Что, морду ему набить? На дуэль вызвать? Брось, ты знаешь Гермиону. Она обидится на нас обоих.
– Для начала ты мог бы просто извиниться перед ней и хоть попытаться ее понять.
Отмахивается.
– Что там понимать? Есть я, есть он. Я ее люблю, он – не знаю. Пусть выбирает, с кем быть, я не могу решить за нее. Он, конечно, тоже чистокровный и побогаче меня, только про него она столько, сколько про меня, не знает. Мы с ней многое вместе прошли, а он так, крутится вокруг, в безопасности.
– Ты как будто смирился.
Качает головой.
– Стоит мне проявить недовольство, как все становится хуже. Я от Лаванды ушел? Ушел. Она что, Лаванде волосы выдергивала? Нет. Почему я должен кому-то там морду бить? Ее выбор.
– Что собираешься делать?
Пожимает плечами.
– Ждать, что. Война на носу. Она покажет, кто прав.
– Кстати. Ты ведь в курсе про Гарри и Джинни?
Улыбается.
– Ну, знаю. Молодец сестренка. Он и так член семьи, а тут будет все по правилам. Лишь бы не обижал ее.
– Тебе не кажется, что он изменился?
Пожимает плечами.
– Смурной ходит, слова не дождешься, но такое и раньше бывало. Главное, учит чему надо и Джинни не обижает. Может, Дамблдор велел молчать об их секретных делах. Он же теперь шишка!
– Завидуешь?
Хохочет.
– Да было бы чему. Я на себе такой горб ответственности таскать не хочу.
– Как к Кормаку относишься?
Пожимает плечами.
– Хороший он парень, свой. Только вот с Гермионой он зря. Друзья так не делают.
– Ты ведь ее любишь?
Вздыхает.
– Люблю. Раньше мне казалось, я ее попросту понимаю как-то не так, а теперь вижу, что вообще не понимаю. Когда-то мы ругались, потом нам доходчиво объяснили, из-за чего, и все стало легко. Я знал, что она любит меня вот таким – не идеальным красавчиком с доходами, а какой я есть – рыжий, нищий, как там Малфой говорит, да неважно. Она была особенная, не покупалась на эти финтифлюшки. Она меня в чем-то лучше делала.
– Скажи, Рон, что ты не простишь никогда?
Не задумываясь:
– Предательство. Предателей я не прощаю.
– А что это – предательство?
– Как что. Когда ты честно был за одних, а потом стало выгоднее быть за других. Когда любил кого-то и изменил ему. Когда связался с кем-то, кто предатель. Эта зараза всегда учит думать как-то по-особенному, гибко, себе на уме.
– Лучше сменить тему. Каким ты видишь мир после войны?
Задумывается.
– Это справедливый мир. Мы с Гарри авроры, вытравляем из Британии заразу Пожирателей. Слизерин должен быть под пристальным надзором, никаких таких Снейпов, которые им во всем потакают, все серьезно. Отобрать их поместья, пусть поживут как все, а еще лучше, отправить на курс лечения, среди магглов пожить, – хохочет.
Этот тоже мне знаком, но я предпочитаю иметь с ними дела на расстоянии. Он всегда обаятелен, но интуиция в его присутствии не советует верить его галантности. Он любуется собой, а не тобой, и если забудешь, он станцует сальсу на твоей самооценке. Это не делает его менее обаятельным, но он все равно сам себе на уме.
Кормак МакЛагген
– У меня к тебе столько вопросов! Давай начнем. Ты гордишься своим происхождением? На самом деле.
Улыбается.
– Горжусь, а почему бы не гордиться. Так принято, делать все ради славы семьи.
– Гарри ты сказал, что стараешься не козырять этим.
Кивает.
– И не козыряю. Чистокровность громкая – признак принадлежности к армии Того-Кого-Нельзя-Называть. Не хочу так легко давать шанс разоблачить себя.
– Эта тема меня тоже интересует. Тебе нравится шпионить?
Мнется.
– В этом есть свой интерес. Мне нравится ощущать, что я знаю намного больше о двух противоборствующих сторонах. Я не чувствую себя предателем. Я чувствую, что работаю на славу себя и семьи. Я горжусь, что умею быть своим везде и сыграть как надо. Это залог выживаемости и успеха.
– Ты видишься с остальными сторонниками Лорда?
Смущается.
– Обо мне никто не знает. Отец имеет лишь заочные контакты, он очень осторожен. Слизерам лучше не знать, моим – тем более. К тому же, я пока не обладаю настолько ценной информацией, чтобы искать личной встречи. Ищу способ закрепить за собой место в закрытой ложе. Ну, знаешь, серый кардинал при дворе Того-Кого-Нельзя-Называть. Даже если я не узнаю ничего ценного, благодаря наблюдательности я смогу составить в голове целую книгу о том, кто доверчив, у кого можно узнать все, кто скрытен и так далее.
– В этом есть свой резон.
– Спасибо, что оценила.
– Но зачем тебе Гермиона? Она-то как в этой игре оказалась?
Мнется и смущается.
– Ну, изначально цель была простая – незаметно подобраться к Поттеру. Ну, знаешь, узнавать побольше, вдруг что ценное. Естественно, возникли сложности. В качестве кого? Общий друг? Останусь как Симус – и свой, и чужой. Потом я вспомнил о Джинни Уизли и подумал, что даже если не станут обсуждать важное, то в критический момент возьмут с собой или передадут информацию, как бы с ней или Лонгботтомом.
– Но планы изменились?
Вздыхает.
– Мне с ней было хорошо. Знаешь, я безумно жалею, что она намертво на этой стороне и вдобавок слишком умна, чтобы не увидеть мои шпионские дела, если я начну проявлять интерес к Гарри. Впрочем, другой она бы мне не понравилась.
– Не совестно отбивать ее у Рона?
– Отбивать? Это после его шашней с Лавандой? Посмотри на нее, а потом на него. Она умная, способная, амбициозная. Я бы совсем не отказался от такой жены. Она уверено проложила бы себе дорогу в карьеру, стала бы верной подругой и любящей женщиной, вдобавок ею можно было бы гордиться. Но она, к сожалению, навечно на одной стороне баррикад.
– В итоге, Кормак, на чьей ты стороне?
– На той, которая победит. Я выиграю в любом случае.
– А если тебя обнаружат раньше?
Смеется.
– Как? Это же почти невозможно. Я не пробираюсь в кабинет директора и не краду бумаги из Аврората, просто обрисовываю ситуацию. Я пишу только отцу, а все мои слова можно квалифицировать как простой треп по поводу школы.
– Но все же? Внезапно тебя раскрыли. Что станешь делать?
Хмурится.
– Бежать, конечно.
– Куда?
– Домой. Но на самом деле пока нет повода беспокоиться.
– Допустим, Лорд дал тебе задание, ты, естественно, о нем думаешь. Дамблдор, как ты, наверное, слышал…
– О, так это правда? Что ж, я слышал об этом. Но он не так часто бродит по коридорам. Мало ли о чем я могу думать. Я, к тому же, гриффиндорец, своих он вряд ли станет подозревать. Известно, что он подыгрывает нам.
– Резон в твоих рассуждениях есть. Кстати, кто твоя мать? Никогда о ней не слышала.
– Значит, ты не была в суде. Она блестящий адвокат. Мы с отцом гордимся ею. Она способна найти лазейку просто везде. И красивый я в нее.
– Скажи, а каким ты видишь мир после войны?
Задумывается.
– Зависит от того, кто выиграет. Но там и там я намерен получить лучшее место, и Гермиона обязательно оценит это. Даже если в том мире будет царствовать Тот-Кого-Нельзя-Называть… я уверен, можно будет вызволить ее и принять в семью. Она очень талантлива, таланты нужны везде.
А вот и он, тот, кого я уважаю и кому бесконечно сочувствую. Он переломил все, что было в его жизни до этого, изменился больше других. И меньше остальных поддался искушению пойти легким путем. Он выбрал самый трудный, и ему будет тяжело, и мне жаль его, но он сам выбирал. Когда-то он мог быть мелочным и завистливым, теперь осознание долга перед этим миром лежит на его плечах.
Драко Малфой
– Ты изменился с пятого курса. Как так вышло?
Вздыхает:
– Вас что, учат задавать неудобные вопросы? Родители всегда позволяли мне быть ребенком, то есть любым отвратительным гаденышем, каким я захотел. В конце концов они меня любят, и я их люблю. Хотя отец иногда и отчитывал меня весьма разочарованно, но… К чему это теперь. Мы потеряли милость Темного Лорда и ходим по краю ножа. Чем больше я наблюдаю за отцом, тем больше понимаю, что он не управляет ситуацией, ему… просто не дают. Когда я понял это, у меня словно взорвалось что-то в голове. Есть в мире не только враги и друзья, есть еще разные формы союзничества, притворства… Все это сложно перепутать. Если коротко, я просто понял, что действительно важно – мы, возможность нормально жить для нас, развиваться, в конце концов. Я понял, что единственная война, которой я хочу – это карьерная лестница, а единственный незыблемый авторитет – Министр, которого можно и подвинуть в случае чего. Словом, у меня, у всех нас, был на самом деле только один враг – Темный Лорд. И я должен был понять, как уйти из-под его власти, раз никто больше не понимает этого. И что ж, пусть я ребенок, я должен использовать это в свою пользу.
– И поэтому ты обратился к Гарри?
– Во многом. Но истинную суть вещей я понял уже после, поскольку все еще продолжал видеть в нем то, что привык видеть, а не то, что было самом деле.
– Расскажи, почему ты решил помогать Гарри?
– Я не решал, так получилось. Он – единственный, кто действительно мог помочь.
– Почему? Ведь был Дамблдор, Орден Феникса.
Усмехается.
– Ты так думаешь? Если бы я был Темным Лордом, я в первую очередь думал бы о таком варианте. Но Поттер был темной лошадкой. Все считали, что он ничего не может сам, марионетка Дамблдора, белый король Ордена Феникса. Только один шаг – зато какой.
– А это не так?
Снисходительно:
– Ты же и сама знаешь, что нет. То есть долгое время так и было, но потом он сам начал думать, в полном смысле этого слова, своей головой. Да, его решение – это был полный… в общем, полный. Но оно настолько неожиданно, особенно от него, что он стал джокером в колоде. Неуправляемая взрывчатка, непонятно, когда рванет, но если вовремя подсунуть его куда надо…
– Ты не боялся попасть под взрыв?
Кивает с грустной усмешкой:
– Боялся, но мне казалось, я смогу вовремя сбежать, выкрутиться… Я просто хотел спасти свою семью и тех, кого люблю. Пока не понял, что побег не решит большей части проблем. Или я доделываю начатое, или все рушится. Никогда не думал, что долг пересилит мое благоразумие.
– Давай поговорим о слизеринцах. Как ты к ним относился на тот момент?
– По-разному. Некоторые вызывали у меня откровенное опасение тем, что слишком сильно верили в Темного Лорда и его идеи. Они были не только слепы, но и вредны, – морщится. – В конце концов им могло прийти в голову, – и приходило! – что лучший способ выслужиться – следить за настроениями на факультете. А я был в опасной ситуации и без их глаз.
– Но были и другие, так?
– Те, кому я готов довериться. Панси, например, или Винсент и Грег.
– А Дафна?
Горько улыбается.
– Не будем об этом.
– Но она была твоей невестой!
Кивает.
– Была. И я никогда не отказывался от мысли о женитьбе на ней. Если бы она была жива, я все равно бы это сделал, она это заслужила!
– Даже несмотря на Гарри?
Грустно смотрит в стену.
– Я не стал бы ей изменять. Она была не из тех, кто заслуживает такого обращения. Она заслуживала лучшей участи.
– Ты любил ее?
Кивает.
– Да, конечно. В той степени, в которой мог. Как сестру.
– С Гарри все было по-другому?
Вздыхает.
– К сожалению, да. Сначала мне часто хотелось его просто убить. Я уже век не дрался как маггл – и вот поглядите, во что я с ним превратился. Я просто не думал о культурном выяснении отношения – нет, мне именно хотелось его ударить, чтобы почувствовать, что ему больно, – на щеках появляется ощутимый румянец. – Потом я стал его понимать, и все усложнилось. Дальше – хуже. Только он понимал меня, только он знал всю правду… Как Непреложный Обет, нарушить который себе дороже. После такого сложно смотреть на человека по-старому. Давай сменим тему.
– Хорошо. Почему вы с Панси расстались?
Расслабляется.
– Она стала видеть во мне… Как бы это сказать? Больше, чем надо. Когда я вру, когда я лукавлю, и даже все, что я чувствую.
– Разве это не то, что делал Гарри?
Теряется.
– Да, но у нее это выходило по-другому. И просто, наверное, не возникло ничего. Я хочу сказать, она больше не смотрела на меня влюбленными глазами, и… Она стала более закрытой и резкой, кажется, как раз тогда мы оба что-то поняли.
– Вы с ней спали?
– Нет, мы не стали.
– Почему?
– Ну, я был еще ребенком, как и она. Мне все время казалось, я ее разочарую и… Да много чего еще. Что кто-нибудь узнает. Родители не договаривались о нашем браке, а потом Лорд сам взялся за это дело… В общем, все к лучшему.
– А с Дафной?
– Упаси Мерлин, – качает головой, вздрагивая. – Она была ребенком.
– Ладно, сменим тему. Что ты почувствовал, когда увидел Панси с магглом?
Напрягается.
– Не могу сказать. Стыд. Мне было за нее стыдно. И… я был разочарован. Мне казалось, что уж она-то никогда бы не… предательство, знаешь? Мне казалось, она нас всех предала.
– А ты не думал, что это логично? Она ведь была против идей Лорда. Поиск счастья в противоположности, все такое.
С сомнением качает головой.
– Это… то, что в наших головах и нашей крови. Какая-то стена. Я мог смотреть на них, быть рядом с ними, гулял ведь я в Лондоне. Мог бы даже пожить при надобности с ними рядом, они могут быть любопытными и интересными, я даже говорил с ними, помнишь? Но спать? Это… выше моего понимания. По крайней мере, было. Время бежит, – вздыхает, – приходится мириться со всем этим.
– Каким ты представлял себе мир после победы Лорда? Ты ведь представлял?
– Многие представляли. У меня выходило плохо. Да, какое-то время мы были бы у власти, но все всегда зависело от причуд Лорда, к тому же, реальную власть он всегда оставлял в своих руках. Мы были бы вечно в его тени, бессильные, целиком от него зависящие. А наши дети? Их подарком на день рождения была бы Метка, их богом был бы сам Темный Лорд, с младенчества. Невозможно. Никто не вправе так поступать.
– Но ты ведь понимал, что после победы Министерства и Ордена все тоже будет непросто?
– Разумеется. В худшем случае нас приговорили бы к Азкабану, а имущество пустили бы на восстановление Министерства и экономики, на компенсации и сирот. В лучшем – мы бы сделал это на своих условиях. Истина оказалась, как всегда, где-то посередине.
– Тебя это не пугает?
– Пугает. Но это лучше, чем быть слугой Лорда. Да и хотя бы шанс есть. Я уверен в себе, что выкарабкаюсь из любой ямы. Особенно теперь, когда Поттер может помочь мне построить этот мир заново.
– Ты веришь, что у вас получится?
Кивает.
– Я обязан, иначе этот отморозок увидит мои сомнения и воспользуется ими, чтобы сбежать. Но не будем об этом. Кое-кому еще писать сиквел.
PS У взрослых героев я интервью не брала, все еще надеясь, что когда-нибудь напишу цикл рассказов о том, как все было у них. Но на вопросы отвечу.
========== Бонус-2. Пять шагов к себе ==========
От автора: не хотела упускать этот вбоквел. Поэтому он будет здесь.
Всю жизнь ты хорошая девочка и знаешь, что твои родители не посоветуют плохого. А потом оказываешься по ту сторону баррикад, не заметив, когда ты согласилась на подобное.
Ты не соглашалась. Просто ты всегда была хорошей девочкой. У слизеринцев это значит позволять семье делать как лучше.
Только поняла она это, лишь оказавшись на четвертом курсе перед лицом Лорда, этой маской смерти. Его красные нечеловеческие глаза ощупывали ее мысли, заливали ее сокровенное безжалостным светом, вскрывали ледяными пальцами череп.
Позволить им решать за тебя – вот что такое быть слизеринцем. Семья решит за тебя, а за семью решит Повелитель. Разве кому-то хочется, чтобы им повелевали? Панси видела лица тех, кого он “просматривал” – эти каменеющие от страдания лица, привыкшие быть открытой книгой. Она сама была такой же.
Марионетки для Лорда.
Поняв это, она не получила облегчения и во многом усложнила себе жизнь. Зато у нее теперь было кое-что, маленькое, словно фрагмент мозаики, но полностью ее личное. Собственное мнение.
В тот день она поклялась себе, что это был лишь первый, но не единственный ее шаг к себе самой.
Когда-то в глубоком детстве родители назвали ей несколько имен. “Ты должна дружить с ними, – сказали они, – это чистокровные дети уважаемых семей, твое будущее. Из них ты выберешь жениха”.
