Текст книги "Новый мир: О бедных ликанах замолвите слово (СИ)"

Автор книги: Вельга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 47 страниц)

– Третий подземный уровень, – произнес Питер. Белые линии на стене послушно перестроились.

– На третьем уровне преимущественно тюремные камеры. Руна перемещений там так же одна, она расположена в комнате отдыха охраны.

– А как функционирует эта руна? – задала интересующий её вопрос Петуния.

– Это лучше у Каспара спросить, он учувствовал в этом эксперименте Салазара. Я знаю лишь то, что она как-то связана с магическим ядром мэнора. Поэтому её может использовать даже сквиб, так как она не требует применения магической силы.

– Что-то типа портала? – уточнил Гарри.

– В некотором роде.

– Но если она не требует затрат собственной силы, значит её может использовать даже маггл?

– Подобных экспериментов не проводилось, но я не уверен, что это возможно. Разве что для активации руны маггл будет использовать магически заряженный предмет, перед использованием руну нужно активировать. Она, как и сам мэнор, реагирует на магическую ауру пользователя. У сквибов, в отличие от магглов, эта аура развита и практически не уступает ауре волшебников и магических существ.

Руна засветилась интенсивнее. Питер, стоявший ближе всех к стене, инстинктивно сделал шаг назад. Через мгновение перед ними уже стоял озадаченный чем-то Северус.

– Такое свечение означает, что кто-то воспользовался руной и перемещается в это помещение, – прокомментировал Ильвис. – Чтобы избежать столкновения, рекомендуется отойти подальше.

– Я так и знал, – заявил Северус, рассматривая схему на стене.

– А почему он смог переместиться, ведь руна должна быть неактивна? – проигнорировал последнюю реплику Питер.

– Неактивна, точнее не работает на перемещение, только эта руна. Из другого помещения сюда можно попасть, даже когда здесь активирована схема мэнора.

– Понятно. Северус, что-то ты быстро.

– Не смог попасть в хранилище, а в лабораториях нет ничего интересного. Хотя нельзя не признать, что оборудованы они неплохо.

– На хранилищах стоит дополнительная защита, снять которую может только змееуст или хранительницы – Мара и Тара, – пояснил Ильвис. – Насколько я знаю, сейчас их обеих носит при себе Томас.

– А как вы попадаете в хранилище? – поинтересовался Гарри.

– Перемещаемся. На нашу магию не действует большинство ограничений вашего мира. Например, аппарировать на двух нижних этажах мэнора невозможно. На втором уровне ещё можно использовать портал, на третьем же портал просто не сработает. Но мы спокойно можем перемещаться и туда и туда.

– В комнату охраны тоже нельзя аппарировать или переместиться порталом? – уточнил Гарри.

– Нет, весь нижний уровень закрыт для перемещений подобным образом.

– А почему тогда на втором уровне работают порталы?

– Чтобы в случае непредвиденной ситуации в лабораториях можно было переместиться в безопасное место, – предположил Северус.

– Именно так, – ухмыльнулся Ильвис.

– Так вот, – Северус принял величественную позу, – так я и знал!

Питер вымучено вздохнул и вопросительно посмотрел на него.

– Знаете ли вы, где находится Слизерин-мэнор?

– Судя по тому, как ты сияешь, даже не догадываемся, – хмыкнула Петуния.

– Я, в общем, тоже, – Северус смутился, – но там снег.

– Как это снег? – воскликнул Гарри, который последнее время только и делал, что плескался в море.

– Где снег? В лабораториях? – язвительно поинтересовался Питер.

– Нет, я заскочил в южное крыло, там есть окна. Так вот, судя по всему, мы находимся где-то в горах.

– Слизерин-мэнор располагается в горах магической Шотландии, – пояснил Ильвис. – На сотни миль вокруг нет больше ни одного поселения. Из-за магического источника, на котором Салазар и построил свою обитель, а также из-за магии самого мэнора, погода тут не отличается постоянством. Пространство сильно искривлено, поэтому не советую выходить через главный вход и гулять без сопровождающего. Также не стоит удивляться, если проснувшись утром, вы обнаружили за окном сугробы по колено, а к обеду все стает и установится страшная жара. Здешняя флора тоже поражает, деревья и растения уже давно перестроились под постоянные перепады температуры и избыток магии. Это ещё один повод быть особенно осторожным, гуляя по окрестностям. Какой-нибудь милый и безобидный с виду кактус вполне может попытаться вас сожрать.

– Через главный вход? – Питер как всегда уловил самую суть.

– Мэнор имеет три выхода в разные точки магического мира и один в маггловский. Когда здание запечатано и его ядро погружено в сон, доступен только последний. Им вы и воспользовались, чтобы попасть сюда.

– И всё-таки я бы хотела посмотреть свои комнаты, – решила Петуния.

– Через час Эмми подаст обед в малой столовой, – предупредил Ильвис.

– Вот там и встретимся, – Петуния командой свернула план и переместилась в южное крыло. За ней последовали и остальные.

***

Обед прошел в молчании. Том, наплевав на приличия, уткнулся в какой-то древний фолиант, без которого отказался покидать библиотеку. Амос хмурился и высчитывал что-то, выводя пальцем на скатерти невидимые цифры. Остальные тоже погрузились в свои мысли.

– Что ты там нашел такое интересное? – наконец заговорил Северус, откладывая вилку и предпринимая неудачную попытку отобрать у Тома книгу.

– Подать фрукты и чай в малую гостиную? – предложила Эмми, убирая пустые тарелки.

– Да, пожалуйста, – Петуния решила, что столовая мало подходит для серьезных разговоров.

– Так какие у нас планы? – поинтересовался Питер, когда все разместились в гостиной.

– В первую очередь нужно решить вопрос с оборотнями.

– Ильвис сказал, что сможет переместить их сюда. Так что этот вопрос можно считать решенным.

– Вы ведь не оставили идею вытащить Блэка из Азкабана? – Северус повернулся к Тому.

– Мы как раз работаем над этим.

– Строите планы по захвату?

– Вроде того.

– А почему бы не пойти другим путем?

– Каким? – заинтересовался Том, откладывая в сторону книгу.

– Законным. Блэк сидит за что? За убийство Питера и магглов. Так почему бы не предоставить министерству живого Питера. Начнется повторное расследование, посмотрят воспоминания Блэка, допросят его с сывороткой правды…

– Сев, ты действительно такой наивный? – ухмыляясь, перебил его Том. – Кто сейчас стоит во главе Визенгамота?

– Дамблдор, но…

– И ты думаешь, что дедушка вот так просто позволит допросить Блэка? Он и так прекрасно знает, что не было никакого нападения на Питера и магглов.

– А если подключить к делу прессу? – предложила Петуния.

– Даже если мы добьемся перевода Блэка из Азкабана, он, скорее всего, погибнет «при попытке бегства», – поддержал отца Питер.

– Ну а вы что придумали? – недовольно пробурчал Северус.

– Ты знал, что во времена Салазара Азкабан был… своего рода больницей? – глядя на изумленные лица слушателей, Том продолжил: – Там лечили людей с психическими расстройствами.

– Психбольница? – удивленно спросила Петуния.

– Что-то вроде того. Азкабан построен в особенном месте, с отрицательным магическим фоном. Там не просто не работает магия, она буквально рассеивается в пространстве. Такие места большая редкость, больница была построена там не просто так. Разум магов несколько отличается от разума магглов. Безумный или психически нестабильный маг не просто опасен для окружающих, он опасен для самого себя, так как не в состоянии держать под контролем свою магическую силу. Невозможно начать лечить разум пациента пока бушует его магия, а если блокировать магическую силу, то она начнёт сжигать его изнутри. Именно поэтому был построен Азкабан. Магия пациентов просто рассеивалась, не причиняя вреда окружающим и им самим.

– Но если там не работает магия, как же тогда лечили больных? Маггловскими методами, что ли? – удивился Северус.

– В Азкабане работали не люди. Вампиры, эльфы, вейлы, дриады… Магические существа, которые владеют собственной магией.

– Домовые эльфы?

– Высшие, – ответил Том, – но они и в те времена были большой редкостью, да и не слишком жаловали другие расы. Многие вампиры – непревзойденные менталисты. Дриады – дети земли, им нет равных в травничестве и зельеварении. Вейлы – дети магии, они могут усыпить, успокоить или ввести в транс своим голосом. Также там работали и оборотни. Оборотни-волшебники не могли использовать свою магическую силу, однако силой физической и некоторыми другими качествами они в значительной степени превосходили остальные магические расы.

– Значит, Азкабан был больницей… – в голове Гарри крутилась какая-то мысль, но он никак не мог её поймать.

– Именно. И не менее значимой, чем Мунго, – казалось, Том подталкивает его к какому-то определенному выводу. – Тилли ведь рассказывал тебе о домовых эльфах?

– Да, но… о, вот оно! Значит ли это, что в Азкабане тоже живут домовики, призванные в этот мир Салазаром Слизерином?

– Молодец, – Том с гордостью похвалил его за сообразительность. – Так вот, как уже сказал Гарри, в Азкабане действительно живут домовики. Они, конечно, не обязаны подчиняться ни Слизерину, ни его потомкам, но Каспар говорит, что возможно они захотят сменить место обитания, поскольку дементоры «в контракт не входили» и в «общении» с ними приятного мало. Домовики Азкабана привязаны не к какой-то семье, а к конкретному месту, поэтому проблем с их переводом на другие объекты быть не должно, главное чтобы они сами хотели этого.

С историей домовиков к этому времени были знакомы все и возражений не последовало.

– А ты можешь как-то связаться с ними? – поинтересовался Северус.

– Можно попробовать провести ритуал и призвать старейшину домовиков Азкабана. Если он пожелает откликнуться на наш зов, то придет. Сейчас я как раз изучаю необходимую литературу, – Том кивнул на фолиант, захваченный им из библиотеки, – ритуальный зал открыт, так что проблем быть не должно.

– Хорошо, – Петуния поставила на столик пустую чашку, – с этим тоже разобрались. Что там у нас дальше по списку?

– Дамблдор, – поморщился Северус.

– А с ним-то что? – удивилась Петуния.

– А с ним ничего. И стоило бы это исправить, а то слишком уж у него физиономия довольная последнее время.

– Ну и траванул бы его, ты же зельевар, – ухмыляясь, предложил Том.

– Если б мог, давно бы траванул. А так… только и могу, что гадить по мелочи.

– В тапки ссать? – хохотнул Питер.

– Мальчики, фу, – одернула их Петуния. – Убивать его, конечно, не стоит, презумпция невиновности и всё такое… а пока не прояснится история с хоркруксами, лучше вообще не предпринимать ничего серьезного.

– Сев, почему ты не можешь его отравить? – поинтересовался Том.

– Ты же не думаешь, что он меня за просто так из Азкабана вытащил?

– Подстраховался?

– Да.

– Ладно, пусть живет пока, не до него сейчас. Но до поступления Гарри в Хогвартс стоило бы всё-таки разобраться с Дамблдором. Или хотя бы пнуть его с поста директора школы, – решил Том.

– А почему именно Хогвартс? – удивился Северус. – Других школ, что ли, мало? Качество образования в Хогвартсе сейчас упало даже по сравнению с тем, что было когда мы учились. Видимо Дамблдор и совет попечителей считают, что Англии не нужны образованные маги. Сейчас даже на Слизерине практически одни полукровки остались.

Гарри многозначительно посмотрел на Тома, тот невесело хмыкнул.

– Ладно, у нас ещё есть время подумать, – Петуния решила пока отложить эту тему. – Ночью Ильвис заберет оборотней. Сев, было бы неплохо, если бы ты проверил, какие зелья есть в хранилище и начал варить недостающие. Сдаётся мне, нашим гостям понадобится что-то посерьезнее, нежели простые укрепляющие.

– Я только за, – Северус нетерпеливо вскочил с дивана. – Том, ты с нами?

– Нет, мне нужно хотя бы поверхностно ознакомиться с этой книгой.

– Тогда одолжи нам одну из змеек, чтобы открыть хранилище.

– А Петуния или Гарри не смогут это сделать? – расставаться с хранительницами даже ненадолго Том не хотел. Они каким-то образом усиливали его связь с магическим ядром поместья, это было непередаваемое ощущение. Том понимал, что рано или поздно придется отдать одну из змеек Гарри, но сознательно оттягивал этот момент.

– Я хотел проверить как там наш гость, а потом продолжить изучение мэнора, – возразил Гарри.

– А я хоть и знаю парселтанг, но всё-таки сквиб, – напомнила Петуния.

– Ладно, – нехотя согласился Том. – Ну, кто из вас останется со мной, а кто пойдет гулять?

Змейки пошушукались между собой, и Тара выползла из его рукава, переползая на подставленную руку Петунии. Устроившись поудобнее на её запястье, змейка не ограничилась этим и легонько, но до крови цапнула её за руку.

– Ах ты, паразитка! – Петуния от неожиданности вздрогнула и хотела было стряхнуть наглую змею, но внезапно замерла.

– Петти, что случилось? – обеспокоенно спросил Том.

– Не знаю. Странное чувство, никогда ничего подобного не испытывала… – Петуния закрыла глаза и прислушалась к своим ощущениям. Внутри неё будто разгорался огонь: горячий и всеобъемлющий, но совсем для неё не опасный. Он согревал, подчинялся её желаниям… но не принадлежал ей. Он пришел извне.

– Может, она бешеная… ну или ядовитая? – Северус осмотрел ладонь Петунии, пощупал пульс и бросил несколько диагностических заклинаний.

– Все нормально, – Петуния поспешила успокоить остальных, хотя сама в этом не была уверена. Она чувствовала магию в себе, ощущала магию вокруг и внезапно осознала, что мэнор живой. Неужели так чувствовала себя Лили? Нет, вряд ли. В Лили была её собственная сила, а в ней – Петунии – волшебным огнём пылала сила мэнора, сила их рода.

Петуния вспомнила, как после обретения тела Том позёрски зажег Люмос без палочки. Интересно, нужно ли для этого учиться или достаточно просто представить, пожелать. Она вытянула перед собой руку, на запястье которой устроилась змейка-хранительница, и изо всех сил пожелала, чтобы на ладони засветился тот самый огонек, который она столько раз видела на кончике палочки своей сестры. И в этот раз чудо произошло, её персональное, личное чудо.

Раздался звук бьющейся посуды, Питер уронил на пол чашку. Амос вздрогнул и не сводя взгляда с яркого огонька аккуратно поставил свою чашку на столик, при этом случайно смахнув на пол блюдце, которое тоже благополучно разбилось. Но этого так никто и не заметил.

Северус с видом безумного ученого, препарирующего какого-то особенно интересного жука, тыкал пальцем в огонек. Гарри прыгал вокруг матери и хлопал в ладоши. А Том внезапно понял, что он лишился обеих змеек. Мару придется отдать Гарри, а забрать Тару у Петунии он уже никогда не посмеет, ведь благодаря хранительнице она может чувствовать магию мэнора. И не только чувствовать, но и использовать. И кто он такой, чтобы отбирать у неё чудо, о котором она мечтала всю жизнь.

========== Глава 13 ==========

Дальнейшие события закрутились стремительно. А Северус закрутился в лаборатории. Оборотней, как и планировали, забрали той же ночью. И состояние их, в особенности Ремуса и остальных «особо важных» пленников, было плачевным.

Эльфы решили, что до полнолуния оборотней лучше продержать в состоянии искусственной комы. К полнолунию лечение должно было дать результаты, а превращение без волчьего зелья должно было эти результаты закрепить.

Из лабораторий Северус вылез только в понедельник. Чтобы устроить в Хогвартсе небольшой спектакль под названием «недоучки взорвали несколько котлов и покалечили преподавателя, преподаватель в негодовании отправился домой на лечение». Он рассчитал всё до мелочей, взрыв получился знатный, «по счастливой случайности» никто из учеников не пострадал, а вот сам Северус выглядел ужасно.

Хотя несколько диагностических заклинаний, вздумай их кто-нибудь на него наложить, показали бы, что это всё лишь умелая инсценировка. Но самоубийц (даже близко подходить к профессору, когда он рвал и метал, на весь Хогвартс высказывая своё мнение о наличии, а точнее – отсутствии, серого вещества в головах нынешних студентов) не нашлось, и он отбыл «лечиться».

В работе над необходимыми для лечения оборотней зельями Северусу помогали Питер, Ильвис и Гарри. Мужчины пропадали в лабораториях по пятнадцать-восемнадцать часов. Гарри стремился проводить с ними как можно больше времени, но эльфы быстро пресекали эти попытки, небезосновательно считая, что растущему организму ребёнка такие перегрузки крайне вредны.

Петуния, вопреки своему желанию помогать в лабораториях, была вынуждена большую часть времени проводить с Томом в библиотеке или в ритуальном зале. Как оказалось, именно её мэнор посчитал действующей главой рода, а поскольку проблемы с отсутствием магической силы более не существовало, все ритуалы приходилось проводить именно ей.

К сожалению, это очень быстро истощало магический резерв поместья, и Петуния старалась лишний раз не использовать силу. Однако почти все необходимые ритуалы по восстановлению и поддержке защиты мэнора всё-таки были проведены. Оставалось провести лишь ритуал, который не стоило откладывать – попытаться призвать домовиков Азкабана.

Амос тоже не остался без дела. Поскольку в зельях он разбирался весьма посредственно, да и Петунии с Томом ничем помочь не мог, он решил заняться тем, что ему под силу. Именно Амосу пришла в голову идея провести в поместье электричество, благо литературы по этой теме в маггловском мире было предостаточно и найти её не составляло труда.

Вместе с Каспаром они пытались разобраться в этом деле. Миф о том, что магия и блага маггловской цивилизации несовместимы, развеялся быстро, правда пришлось попросить Петунию снять некоторые чары с поместья. Рассмотрев все варианты, Амос и Каспар остановили свой выбор на солнечных батареях.

Купить и собрать их оказалось не сложно, благо Амос хорошо ориентировался в обоих мирах, а схемы сборки домашних электростанций прилагались к оборудованию. Но вот провести электричество по поместью, без специального образования и необходимых навыков, было весьма проблематично. Попытавшись самостоятельно разобраться в этом, Амос быстро пришел к выводу, что без специалистов тут не обойтись.

Том, с которым Амос за обедом поделился своей проблемой, посоветовал ему не изобретать велосипед и просто привлечь для работы магглов, а потом подправить им память.

Оставшиеся до полнолуния дни все были при деле.

***

Обращение Люпина и ещё нескольких оборотней произошло почти за сутки до полной луны. К счастью, камеры для них уже были готовы. И хотя снотворное зелье им ввести не успели, человеческое сознание все ещё подавлялось чарами искусственной комы, так что зверь получил полную свободу. Остальные перекинулись за несколько часов до восхода полной луны. Но мальчик, которого принес Северус, не смог самостоятельно закончить трансформацию.

В ночь полнолуния за оборотнями следили домовики, Северус, Том и Питер. Амос пропадал в маггловском мире, Гарри в подземелья не пустили, а Петуния ушла вскоре после того, как началась трансформация самого юного оборотня. У неё просто не хватило сил смотреть на то, как он страдает, но помочь ему никто из них не мог.

Крики и полубезумный вой ребёнка не стихали до самого утра. Питер несколько раз порывался перекинуться в анимагическую форму и войти в камеру маленького оборотня. Однако его форма, да и форма Тома, не слишком подходили для того, чтобы успокоить или подавить полуволка.

Сириус мог бы попытаться, ведь он неоднократно присутствовал при трансформации Ремуса. И если не молчаливой поддержкой, то ударом мощной лапы мог пусть и не без труда, но «успокоить» ещё не восстановившегося после превращения оборотня.

Остальные волки вели себя тише. Кто-то тихо подвывал мальчику, пытаясь показать ему, что он не один. Кто-то в подавленном состоянии лежал на подстилке и не реагировал на окружающий мир.

К утру трое оборотней вернулись в человеческий облик, но пришел в себя только один из них. Немолодой изможденный мужчина с длинными спутанными волосами, он сидел на полу, привалившись спиной к стене, и смотрел перед собой. Постепенно в его глазах появлялась осмысленность.

Не рискнув открыть камеру, Северус попросил Каспара переместить его к оборотню. Тот не проявлял агрессии, лишь с беспокойством принюхивался к чему-то и прислушивался к крикам мальчика. Диагностика показала, что его состояние куда лучше, чем было до обращения.

Северус с некоторой опаской передал ему приготовленные флаконы, тихим и ровным голосом уговаривая его выпить зелья. Оборотень подчинился без споров, его глаза всё ещё оставались звериными, но рассудок полностью вернулся к нему.

– Почему он кричит? – голос оборотня был хриплым и едва различимым, Северусу пришлось придвинуться ближе.

– Это его первое полнолуние, он не смог полностью трансформироваться. Мы не знаем как ему помочь. А остальные оборотни всё ещё без сознания или в форме зверя.

– Отведите меня к нему.

Северус неуверенно взглянул на остальных магов.

– Так будет лучше, – Каспар дернул его за штанину, привлекая внимание.

– Хорошо. Перемести его к мальчику, только будь осторожен.

Сил подняться у оборотня не было, поэтому Каспар переместил его прямо так, мужчина подполз к ребёнку и начал что-то тихо шептать ему. Через некоторое время мальчик перестал кричать, лишь изредка из его камеры раздавались стоны.

А потом случилось нечто совсем уж неординарное, взрослый оборотень снова начал перекидываться, вовлекая в этот процесс ребёнка. Через несколько минут они оба полностью трансформировались. Маленький волк наконец-то смог расслабиться и даже задремал, а взрослый поднялся на лапы и потянулся.

Стоял он ещё не совсем твердо, но чувствовал себя явно лучше, чем в человеческом облике. Закончив разминку, он прошелся по камере, подошел к решетке и просунул нос между прутьями. Питер перекинулся в крысу и подошел ближе. Анимагия и ликантропия в чём-то были схожи, оборотни и анимагии могли общаться ментально.

– Он хочет есть, – сообщил Питер, возвращая себе человеческий облик. – Каспар, можно сейчас где-нибудь достать сырое мясо? Лучше, конечно, ещё живое, с кровью.

Домовик задумчиво сморщил носик.

– Кота, ящерицу и ворона, я так понимаю, не предлагать?

– Кота можно, – злорадно оживился Том, который так и не смог простить Тигру все обиды и лишения, что он перенес будучи ящеркой.

– Цыц, а то сейчас полетишь мышей ловить, – охладил его пыл Северус.

– Зачем мышей? – ухмыльнулся Каспар. – Маггловский вход располагается недалеко от лесной полосы, там дичь покрупнее.

– А ещё варианты есть?

– Наши поставщики живым мясом не торгуют, да и заказ делать нужно заранее, – Каспар снова задумался. – Но можно связаться с Амосом. Да, пожалуй, так будет лучше. Ильвис найдет его и объяснит ситуацию.

– Только учтите, что у нас восемь больших голодных оборотней.

– Двое уже перекинулись обратно, – вмешался Питер. – Думаю, что они предпочтут более человеческую пищу. Да и Ремус не станет есть сырое мясо, даже в зверином обличии.

– Вкусы меняются, знаешь ли, – съязвил Северус. – И что мешает тем двоим перекинуться, вон как этот.

– Он не наш… – Питер задумался, пытаясь подобрать слова. – Мне показалось, что для него это нормально, обращаться вот так вне зависимости от фазы луны. По крайней мере, он не удивлен. Наоборот, чувствует себя более чем уверенно.

– Истинный оборотень? – предположил Том.

– Сказки это, – недоверчиво возразил Северус.

– Да? И как ты тогда это объяснишь?

– Ты же не думаешь, что оборотни перекидываются четко по расписанию? Или только когда взошла луна? Открою тебе страшную тайну, – Северус издевательски понизил голос, – полнолуние – понятие абстрактное, для оборотня оно может длиться от нескольких часов до нескольких суток. Поэтому они перекинулись раньше, чем мы ожидали.

– И часто оборотни перекидываются два раза подряд? – не отступал Том.

– Хватит-хватит, – вмешался Питер, – если так интересно, иди и спроси у нашего гостя.

Он снова принял свою анимагическую форму и вернулся обратно к камере. Волк лежал около решетки, положив голову на лапы, и с интересом наблюдал за магами. Питера он встретил радостным рыком.

– Интересно, как они общаются, – вслух задумался Северус. Он хоть и был менталистом, но анимагом не являлся, потому слабо представлял как общаются между собой оборотни или анимаги.

Том злорадно ухмыльнулся, показал ему язык, перекинулся в ворона и издевательски захлопал крыльями.

– Лети отсюда, – отмахнулся от него Северус.

– Ильвис нашел Амоса, они отправились на какую-то маггловскую ферму. Скоро вернутся, – проинформировал Каспар.

– Кажется, ещё один наш гость приходит в себя, – Северус подошел к одной из камер, – перенеси меня к нему.

Диагностика показала, что оборотень практически восстановился. Либо он пробыл в резервации значительно меньше первого, либо просто организм крепче.

– Где я? – спросил он, недоверчиво поглядывая на Северуса, и не спеша пить предложенные им зелья.

– В безопасности.

– Да ну, а решетки способствуют моей безопасности?

– А решетки способствуют нашей безопасности, – Северус смерил его своим фирменным взглядом, поставил флаконы на пол и попросил Каспара переместить его в следующую камеру.

– Оу, – до мужчины внезапно дошло, что он вроде как оборотень, и что накануне было полнолуние, – извините…

Северус хмыкнул и начал осмотр третьего обратившегося. К его удивлению этот оборотень, совсем ещё молодой, вряд ли разменявший третий десяток, оказался магглом.

– Каспар, кто занимался нашими гостями? – поинтересовался Северус.

– Питер осмотрел их на наличие необратимых повреждений и наложил необходимые чары. После чего ими занимались Эмми и Долли.

– Этот мальчик – маггл.

– Да, Эмми сказала мне.

– А почему я только что узнал об этом?

– А разве это важно?

– Некоторые зелья действуют на магглов слабее, чем на магов. Зная, что он маггл, я мог бы подобрать более действенный метод лечения, – Северус, все ещё не привыкший к подобной вольности домовиков, хотел было высказаться в своей обычной манере, но всё же не стал обижать Каспара.

– Этого не требовалось, из-за своей природы он пострадал значительно меньше, чем остальные. Полнолуние и продолжительный отдых полностью излечит его.

Северус ещё раз осмотрел подростка и был вынужден признать, что Каспар прав.

– Среди оборотней есть ещё магглы?

– Первый очнувшийся – сквиб.

– Я не заметил. Ты уверен?

– Более чем. Просто его звериная сущность преобладает даже когда он в человеческом обличии, как и у второго оборотня. Через несколько лет то же самое будет и с этим мальчиком, сейчас он ещё слишком юн и неопытен.

– И диагностические заклинания не смогут выявить в нем маггла?

– Скорее всего. Нам недоступна магия волшебников, так что не могу сказать с полной уверенностью. Но я более чем уверен, что он уже сейчас может самостоятельно использовать систему перемещения мэнора. Его аура очень развита. Можно сказать, что ликантропия сделала из него сквиба. И хотя сила оборотней значительно отличается от силы волшебников, это наиболее подходящее сравнение.

– Ничего не понимаю… ладно, разберемся позже. Пойдем, посмотрим как там остальные.

Каспар перенес их из камеры.

– Эй, уважаемые… – второму оборотню явно захотелось поговорить.

– Вы всё-таки решили воспользоваться моей помощью, – Северус кивнул на пустые флаконы.

– Слабость. Ненавижу чувствовать себя беспомощным, – казалось, оборотень несколько смутился. – Ну, а если там яд… то, по крайней мере, умру не мучаясь.

– Это вы зря… знали бы вы, какие яды я варю, – задумчиво протянул Северус, левитируя скамейку ближе к камере собеседника и устраиваясь на ней.

Лицо оборотня удивительным образом отражало все его чувства, румянец сменился на нездоровую бледность с легким зеленоватым оттенком.

– Но на этот раз можете не волноваться,– Северус поспешил успокоить его. – Это было всего лишь восстанавливающее и укрепляющее, могли бы и узнать.

– Зелья никогда не были моей сильной стороной, – к оборотню вернулась невозмутимость.

– А что же является вашей сильной стороной, – не сказать, что Северусу это было так уж интересно, но надо было чем-то занять себя до обращения и пробуждения остальных.

– Вода, – бесхитростно ответил оборотень, делая замысловатый пас рукой. – Вода моя стихия.

Некоторое время ничего не происходило, но вскоре воздух перед ним будто бы сгустился и завибрировал, через пару мгновений на его ладонь упали несколько капель воды. Оборотень жадно слизнул их и расстроено вздохнул.

– В воздухе воды не так много, а тут кругом камни.

Северус мысленно попросил домовиков принести воды их гостям. В камерах начали появляться достаточно вместительные кувшины.

– О, а вот за это спасибо. Пить зверски хочется, – оживился оборотень, поднимая с пола кувшин. Однако, вспомнив слова Северуса о ядах, он начал подозрительно принюхиваться к воде.

– Не отравлено.

– Хм… ну ладно, – не прошло и минуты, как кувшин опустел.

Северус категорически не желал понимать этого мага. Будучи стихийником, тот запросто мог бы попытаться его убить. Человеческий организм, по большей части, состоит именно из воды. Для стихийного мага не представляет ни малейшего труда воззвать к ней, тем самым лишая человека жизни.

– Я пацифист, – наконец разорвал тишину объект мыслей Северуса, расслаблено развалившийся на матрасе в своей камере и добродушно поглядывающий на своего собеседника.

– Что?

– Вы ведь думаете о том, почему я вас не убил?

– Предположим…

– Так вот – я пацифист. Не то чтобы мне не приходилось убивать, но для этого я никогда не использую те способы, о которых вы, скорее всего, подумали. Это… грязно.

– Пацифист – убийца? Это что-то новенькое.

– Жизнь – сложная штука, – философски заметил оборотень.

– Неужели это ваше благородство стоит того, чтобы сдохнуть из-за него в резервации.

– Если вы забрали нас оттуда, то должны знать, что держали нас в разных помещениях. И наши тюремщики были прекрасно осведомлены о моих способностях к стихийной магии.

– И поэтому вы решили сейчас изображать из себя примерного пленника?

– Не совсем. Я же оборотень, вы помните? Я чувствую, что вы не намерены причинить нам вреда.

– Но почему вы не сбежали из резервации?

– Моих друзей держали отдельно. Меня сразу поставили перед фактом, что от поведения каждого из нас зависят жизни остальных. Если б я предпринял неудачную попытку бежать, остальных бы убили.

– А с чего вы взяли, что они живы?

– Я чувствую это. Мы связаны.

– Сколько вас?

– Четверо. Там были ещё оборотни, но они не из нашей стаи.

– Люпин один из вас?

– Кто?

– Ремус Люпин, его тоже держали отдельно.

– Да, Рем из нашей стаи.

– И вы не знаете его фамилии?

– Оборотням не нужны фамилии, нам хватает и имён.

– Кстати, меня зовут Северус. Было бы неплохо узнать и ваше имя.

– Свен. Раз уж мы всё-таки познакомились, можно перейти на «ты».

– Согласен. Свен – это имя или… – Северус замялся, – прозвище?