Текст книги "Новый мир: О бедных ликанах замолвите слово (СИ)"

Автор книги: Вельга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 47 страниц)

========== Глава 1 ==========

В саду, раскинувшемся у скромного, но очень ухоженного и чистенького домика, трудились уже немолодая женщина и маленький мальчик. Женщина была не очень красива, но добрая улыбка, с которой она что-то негромко, но упорно пыталась донести до мальчика, делала ее лицо вполне миловидным. Мальчик, прижимая что-то к груди, сверкал своими зелеными глазищами и явно не хотел с этим чем-то расставаться.

Женщину звали Петуния Эванс, больше всего на свете она любила своего сына Гарри и… волшебство. Да-да, вы не ослышались – именно волшебство. Нет, она не была сумасшедшей, не состояла в какой-либо секте и не умела двигать предметы силой мысли. Просто она знала, что волшебство существует. И доказательство этого стояло сейчас перед ней, сжимая в руках маленького ужика и умоляя Петунию позволить змейке остаться с ним.

Змею, судя по всему, такое положение вещей совсем не радовало, но её никто и не спрашивал, хотя и могли бы. Ведь и мальчик, и женщина отлично понимали язык змей и умели говорить на нём. Ужика, кажется, уже начало укачивать от моральных и физических потрясений, которые ему периодически устраивал мальчик, потрясая змеёй в такт своим словам.

– Гарри, он не может жить в доме, ты же не хочешь, чтобы Тигр съел его?

– Но мама, он совсем маленький и ему страшно… Тебе же страшно? – обращаясь уже к змее, прошипел мальчик, непроизвольно переходя на парселтанг – так называли змеиный язык волшебники этого мира.

– Страшно, очень страшно! Отпусти, задушишшшь! – угрюмо шипел змей, который мечтал как можно быстрее и как можно дальше убраться отсюда. Говорили же ему, что не стоит заползать в этот сад, который вот уже несколько лет все рептилии обходили, обползали и обегали стороной. Ввиду просто необъяснимой любви этого мальчика ко всему змее – и ящерицеобразному.

– Гарри, – Петуния покачала головой и чуть повысила голос, – ты же не хочешь расстроить меня?

Мальчик грустно вздохнул и выпустил змейку. Некоторое время он вместе с матерью наблюдал за тем, как уж, развив просто невероятную скорость, уползал прочь.

– Мам, ну почему ты так не любишь змей? Они же такие красивые, – было видно, что этот разговор поднимается не в первый и явно не в последний раз.

– Я не имею ничего против них, но змеи – живые существа, и, как любое живое существо, они нуждаются в свободе.

– А как же Тигр?

– Тигр – фамильяр, он привязан ко мне магией.

– Но я тоже хочу завести фамильяра, почему это не может быть змея?

Петуния вздохнула и начала собирать садовые инструменты, раскиданные по участку.

– Ты еще слишком мал. Обещаю, как только тебе исполнится одиннадцать, мы займемся поиском фамильяра для тебя. Но это не должно быть обычное животное, оно может не пережить ритуала.

– Понятно, – тихо пробурчал Гарри, помогая матери отнести инструменты в сарай.

– Беги домой и мой руки, сейчас будем обедать, – скомандовала Петуния и поспешила вслед за сыном.

***

Эта семья из двух человек проживала в этом городке уже не первый год. Откуда они приехали, где отец мальчика, почему к ним никогда не приезжали родственники – ответа на эти вопросы не знал никто из соседей. Хотя кое-что, конечно, им было известно.

Женщину, как мы уже выяснили, звали Петуния Эванс, а ее сына – Гарри Эванс. Мальчику этим летом должно было исполниться девять лет. Он обучался дома, мать сама занималась его образованием, а если с чем-то не справлялась – приглашала в дом учителей, как это сейчас было модно в любой мало-мальски обеспеченной семье.

А Петуния Эванс была очень обеспеченной женщиной, хотя и нигде не работала, а всё своё время уделяла сыну и саду. Тем не менее, их семья никогда не испытывала трудностей с деньгами. Откуда они брались – никто из соседей не знал, да и не принято о таком спрашивать.

И уж конечно никто не знал того, что на самом деле Петуния не была матерью мальчика. Матерью этого ребенка была её покойная сестра, но случилось так… как случилось. И теперь эти двое жили вместе и были настоящей семьёй.

После трагедии, произошедшей в их жизни много лет назад, Петуния усыновила маленького Гарри. Прошлое всё ещё преследовало её по ночам. В кошмарах Петуния снова и снова видела, как её родной сын умирает от рук пьяного мужчины, бывшего когда-то её мужем.

Родители никогда бы не позволили своей дочери выйти замуж за этого мужчину, но они погибли. И Петуния сделала свой выбор, не слушая младшую сестру, пытавшуюся отговорить её от этого губительного брака.

Петуния всегда ей завидовала, ведь у сестры было все: красота, удача, а главное – волшебная сила. Лили была настоящей волшебницей, первой волшебницей в их роду на протяжении многих поколений.

А вот Петуния родилась сквибом. Она не была магглом, как называли обычных людей волшебники, но использование магии было ей недоступно, хотя она могла видеть её и чувствовать.

Всегда оставался шанс, что в её детях или внуках проснется волшебство, но только в том случае, если Петуния выйдет замуж за мага или сквиба. Этот пункт был одним из главных в кодексе семьи Эванс. Никто из членов семьи не имел права связывать себя браком с магглами.

Их семья хранила все знания о магическом мире и чтила все традиции, но век за веком продолжали рождаться только сквибы. Лили стала первым лучиком света для почти потерявшего надежду рода. Но Петунии от этого было ещё тяжелее, ведь их с сестрой с рождения готовили к тому, что в одной из них может пробудиться волшебная сила, но чуда не произошло. Не для неё. И тогда она поняла, что никогда не будет так любима, как её младшая сестренка.

Едва закончив школу, Петуния начала встречаться с человеком, магглом до мозга костей. Ей было всё равно – пусть у её детей никогда не будет магии. Она не намерена была воспитывать свое родное дитя так, как воспитали её: в ожидании чуда, которого не произойдет. И пусть на ней ещё одна ветвь их рода уйдет в мир магглов, где волшебство возможно только в сказках. Петуния переехала к Вернону – своему жениху и отдалилась от семьи. О смерти родителей ей сообщила Лили. Сестра буквально умоляла её не делать глупостей и оставить маггла, но Петуния была непреклонна.

Очень скоро Вернон сделал ей предложение, и она согласилась выйти за него, став наконец-то Петунией Дурсль. Однако уже через несколько месяцев после свадьбы Петуния начала осознавать, что допустила ошибку. Вернон больше не был таким обходительным и нежным. Нет, он любил жену, но стали более явно проявляться его недостатки, которых оказалось слишком много.

Вернон был нетерпим ко всему «иному». Всему, что не укладывалось в его понятие «нормального». Он начал пить и критиковать жену за то, что она не могла родить ему наследника. Лишь когда Петуния решилась на отчаянный шаг и изменила мужу, она наконец-то забеременела. На некоторое время ей даже показалось, что жизнь наладилась.

Лили тоже окончила школу и вышла замуж за своего Поттера, а через несколько лет Петуния узнала об их смерти. И тогда на порог дома Дурслей подкинули годовалого сына Поттеров.

Мальчик был одного возраста с Дадли – сыном Петунии, но Вернон сразу же невзлюбил племянника своей жены. С этим пришлось считаться, а позднее и смириться. После рождения сына Вернон стал еще невыносимее. Его бизнес, поначалу приносивший неплохую прибыль, начал приходить в упадок.

А Гарри уже вовсю демонстрировал наличие у него волшебной силы. Петуния и радовалась этому, но одновременно и боялась, что муж узнает. И он узнал. Ей пришлось всё рассказать: что магия существует, что Эвансы древний магический род, что Гарри волшебник.

И тогда Петунии впервые стало по-настоящему страшно. Она смотрела на разъярившегося Вернона и понимала, что допустила огромную ошибку, выйдя замуж за этого человека. В тот день муж в первый и последний раз ударил её.

Гарри, ставший свидетелем этой ссоры, испуганно заплакал и вскинул ладошки в защитном жесте, грузный мужчина отлетел к стене и, ударившись об неё, потерял сознание. В тот день Петунии удалось успокоить мужа, и кое-как ситуация нормализовалась.

Но Вернон ненавидел и боялся племянника, требовал, чтобы Петуния и близко не подпускала его к их сыну. А однажды, когда детям еще не исполнилось и двух лет, Вернон вернулся домой пьяный и в невменяемом состоянии. Как именно он узнал о том, что Дадли не его сын – так и осталось загадкой.

Но это помутило рассудок Вернона настолько, что он оттолкнул открывшую ему дверь жену с дороги, поднялся в комнату Дадли и задушил его прямо в кроватке. После чего начал угрожающе надвигаться на Петунию, вбежавшую в этот момент в комнату сына. Не переставая сыпать проклятиями, мужчина уже было собирался начать избивать безутешную женщину, но тут в соседней комнате заплакал другой мальчик.

Вернон замолчал на мгновение, а потом страшная как звериный оскал улыбка перекосила его лицо, и он выбежал из комнаты. Гарри пронзительно закричал, когда увидел дядю. Этот крик и привел в чувство Петунию. Вбежав в комнату племянника следом за мужем, она на мгновение застыла. Вернон не мог прорваться к Гарри из-за сияния окружающего кроватку малыша, которое с каждым мгновением становилось все слабее.

Петуния попыталась преодолеть щиты маленького мага и у нее это получилось. Взяв ребенка на руки, под защитой уже практически угасающего купола, она бросилась бежать из комнаты. Но у лестницы, ведущей на первый этаж, защита окончательно погасла.

От, казалось бы, неминуемой смерти их спас Гарри, стихийной магией он столкнул дядю с лестницы. Падения маггл не перенес.

Как Петуния пережила последующие несколько недель, она и сама не знала. Допросы в полиции, похороны сына, похороны мужа, снова допросы, суд, вердикт – «невиновна». Все это время ей казалось, что она не сошла с ума только благодаря Гарри, который всегда был рядом. Когда становилось совсем невыносимо, он просто брал Петунию за руку и делился с ней своей силой. Так они и пережили этот кошмар, вместе.

Петуния опасалась того, что старая соседка сквиб уже рассказала кому надо, и особенно кому не надо, о том, что же произошло в семье Дурслей. И, надо сказать, опасалась не зря. Кем бы ни был этот Альбус Дамблдор, который оставил Гарри с некоторыми инструкциями на крыльце дома Дурслей, но ничего хорошего от него после случившегося ожидать не стоило.

О том, что с Дамблдором лучше не связываться, Петуния знала и от семьи, члены которой никогда не пренебрегали информацией, и всегда следили за событиями в магическом мире. И от Лили, с которой пусть и не общалась последние годы, но письма её читала. По ночам, тайком от мужа, а потом прятала так, чтобы он никогда их не нашел.

Судя по письмам сестры, обстановка в магическом мире изрядно накалилась, а добрый дедушка Дамблдор имел какие-то ну очень подозрительные планы, касающиеся семьи Поттеров. Но, к сожалению, в этих письмах сестра так и не рассказала, чего она опасалась. Вероятно, просто не успела.

Петуния вернула себе девичью фамилию, которую её предки взяли в то самое время, когда в семье перестали рождаться маги и им пришлось уйти в мир магглов. Именно тогда магический мир лишился еще одного рода, происходившего от самого Салазара Слизерина.

Петуния усыновила племянника и вернулась вместе с ним в родительский дом. При желании она могла бы войти в магический мир как регент главы древнего рода, считавшегося угасшим многие века назад. Но решив, что она и так допустила слишком много ошибок, Петуния предпочла пока оставаться в маггловском мире.

Никогда и никто из женщин рода, до Лили и самой Петунии, не брал фамилию мужа при браке. Наоборот – мужчина, входя в семью, всегда брал фамилию жены. Члены их рода очень серьезно относились к подбору супругов. Чаще всего браки заключались со сквибами, реже с волшебниками. Кодекс гласил, что подобная традиция должна беспрекословно соблюдаться до того момента, пока магия вновь не вернется в их род. Петуния нарушила этот закон, ведь в отличие от Лили в ней магическая сила так и не проснулась, и понесла за это наказание.

По возвращению в родительский дом Петуния связалась с управляющим делами семьи в маггловском и магическом мире. И уже на следующий день их навестил жизнерадостный молодой человек неопределенного возраста. Энтони Деккер, бывший поверенным семьи Эванс последние полвека, в прошлом году неожиданно скончался. И теперь, по старой традиции, эту должность занял его сын – Амос Деккер.

Когда Гарри исполнилось три года, а Петуния наконец-то разобралась с накопившимися делами семьи, она собрала всё, что может понадобиться для дальнейшего обучения подрастающего сына основам магии, и они перебрались в новый дом. Оставаться в родительском доме Петуния больше не могла, слишком много печальных воспоминаний пробуждало это место.

Так они и поселились в провинциальном маггловском городке, недалеко от Лондона. Петуния, по традиции рода, начала обучать Гарри всем дисциплинам, которые в детстве родители передали им с Лили, а также некоторым другим.

Никто из древних семей не спешил распространяться о том, что не только можно, но и нужно обучать детей контролировать стихийные выбросы. При достаточной концентрации и при должном обучении, ребенок мог направлять потоки чистой силы по своему усмотрению и даже призывать её по собственному желанию.

К сожалению, уже к десяти-одиннадцати годам дети теряли эту способность. Конечно, исключения иногда случались, но этим мог похвастаться не каждый древний род, а в последние несколько веков о таких способных магах и вовсе исчезли все упоминания.

Впрочем, это еще не значило, что они перестали рождаться. Скорее всего, семьи просто умалчивали факт рождения настолько одаренных детей, что вполне понятно: в эти смутные времена мало кто стремился показать свою истинную силу.

***

Петуния прошла в дом и чуть было не споткнулась о живой клубок, с визгом и хохотом катающийся по полу прихожей. При ближайшем рассмотрении этот клубок оказался маленьким встрепанным мальчиком и большим рыжим котом, которые сошлись в шуточной битве.

Гарри заливисто смеялся и пытался залезть на кота верхом, но тот был явно против такой перспективы и упорно сопротивлялся. Размерами Тигр, так звали кота, в этот момент ничуть не уступал Гарри.

Петуния тяжело вздохнула, закрыла дверь и притворно угрожающе нахмурилась. Клубок резко развалился на две почти равные части, которые быстро метнулись в разные стороны и сделали вид, что они тут совершенно ни при чём.

– Тигр, сколько раз я тебе говорила – делай морду проще, когда тебя могут увидеть соседи.

Кот почти по-человечески вздохнул и как-то разом съежился до размеров обычного домашнего любимца.

– Так-то лучше, а теперь переодеваемся и идём обедать.

========== Глава 2 ==========

Гарри проснулся с первыми лучами солнца, еще немного понежившись в постели, он спихнул пристроившегося в ногах Тигра и отправился в ванную. День обещал быть весёлым, ведь сегодня у него был день рождения, ему исполнялось девять лет.

– Доброе утро, малыш, – Петуния поцеловала сына и усадила его за стол. Свой подарок, маленький хрустальный шарик, свободно помещавшийся в руке, она уже преподнесла ему, когда часы пробили полночь. И в ближайшее время собиралась научить сына использовать этот дар.

Гарри рос очень старательным и любознательным ребёнком. Всю информацию, до которой только мог добраться, он впитывал как губка. Особенно ему нравилось зельеварение и прорицания.

Петуния неплохо разбиралась в различных способах предсказаний будущего, но самой ей почти ничего из этого не было доступно, так как для результата требовалась подпитка магической силой. И Гарри ей помогал: он заваривал кофе или чай для гадания на гуще и чаинках, раскидывал карты или кости, заряжая их своей магической силой, и с удовольствием учился у матери тонкому искусству предсказания будущего.

Уровень силы у Гарри был гораздо выше, чем в своё время у Лили, это Петуния поняла давно. Она, как могла, учила его контролировать свою магию. Гарри уже мог самостоятельно подавлять стихийные выбросы и даже неплохо управлялся с потоками чистой силы. Например, в прорицаниях, при приготовлении зелий и для некоторых несложных ритуалов. Последнее было заслугой Амоса, который регулярно навещал Гарри и занимался с ним.

Другие маги в их доме не бывали, хотя Амос не раз пытался убедить Петунию в том, что для Гарри просто необходимо найти хороших преподавателей, и даже предлагал сам подобрать подходящих волшебников. Но она и слышать ничего об этом не хотела.

Амосу Петуния полностью доверяла, так как его семья вот уже много поколений работала на Эвансов. Причинить им вред он не мог – магический контракт, заключенный еще их предками – не позволил бы. Но довериться кому бы то ни было еще из волшебного мира Петуния не могла. Слишком хорошо она помнила письма своей сестры и полностью разделяла ее убеждения об алчности и жажде власти волшебников.

– Мам, а чем мы сегодня займемся? – спросил Гарри, допивая какао.

– А как бы ты хотел провести этот день? – поинтересовалась Петуния, поворачиваясь к сыну.

– Нуу… Я бы хотел сходить в зоопарк и в кино, и в аквапарк, и… – он на мгновение задумался.

– А как же твои учителя и Амос? – Петуния улыбалась. – Они приглашены на твой праздник и, вероятно, уже приготовили подарки.

– Ой, точно… – Гарри смутился.

– Но они начнут собираться только к шести часам. Все уроки на сегодня отменены.

В Лондон их вызвался сопровождать Амос. Он приехал к дому Эвансов на обыкновенной маггловской машине и вполне уверенно чувствовал себя за рулем. До зоопарка они добрались только к обеду, поэтому время похода пришлось сократить.

И только в террариуме они задержались более чем на полчаса: Гарри прилип к стеклу напротив огромной змеюки, на табличке которой значилось «Боа-Констриктор». Этот змей был его старым знакомым и с радостью общался с маленьким змееустом. Правда, по настоянию Петунии, это общение было односторонним. Гарри просто слушал змея, который в очередной раз жаловался ему на жизнь.

***

Знание парселтанга передавалось в их семье из поколения в поколение и очень тщательно скрывалось. Даже Лили так и не призналась своему Поттеру в том, что являлась змееустом. Когда Гарри был еще маленький, Петуния принесла с улицы садового ужика и познакомила с ним сына.

Он сначала очень удивился, что понимает шипение змейки, а потом буквально влюбился во всё, что с ними связано. Петуния в какой-то момент даже пожалела, что рассказала сыну про этот дар, но так было нужно – иначе Гарри мог бы случайно раскрыть их тайну другим.

Объяснив ему, что это очень редкая способность и её нужно держать в секрете ото всех, даже от Амоса, Петуния успокоилась: она была уверена, что теперь Гарри даже случайно их не выдаст. Но после того дня ей приходилось регулярно вылавливать сына в саду, где он с завидным упорством лазил по кустам, выслеживая своих маленьких приятелей. Уже через месяц все змеи обползали их дом стороной, слишком уж общительный и жизнерадостный Говорящий жил здесь. Петуния посмеивалась, но начала задумываться о выборе фамильяра для Гарри.

Тигр появился в их доме через месяц после переезда сюда. Петунии тогда приходилось очень часто отлучаться, и с Гарри сидела дочка семейной пары, живущей по соседству. Что было не слишком удобно, так как девушка была очень любопытной и падкой на всякие волшебные вещи, хотя и была стопроцентной магглой.

От «фокусов» Гарри, еще не научившегося толком контролировать свою силу, она приходила в восторг и каждый раз порывалась рассказать родителям, что соседский мальчик может творить разные чудеса. Так что после каждого такого случая, Петунии приходилось подправлять память девушки силой родового артефакта, который заставлял её забывать о волшебстве, невольной свидетельницей которого она становилась.

Долго так продолжаться не могло, и Петуния спешно искала выход из ситуации. Поначалу она думала о домовых эльфах. У их семьи было несколько родовых поместий, к которым прилагались домовики. Однако все эти поместья сейчас были запечатаны магией и погружены в сон.

Если бы у Гарри хватило сил пробудить одно из них, можно было бы перебраться туда и уже не бояться, что рано или поздно их обнаружат, ведь родовые дома древних семей были защищены такими чарами, что пробиться через них было не так-то просто.

И эта мысль не давала Петунии покоя. Ведь Поттеры очень древний род, они потомки одного из основателей Хогвартса, Годрика Гриффиндора. Так почему же Джеймс не спрятал жену и ребенка в одном из родовых особняков? Ответа Петуния не знала.

Она просмотрела немало литературы, обсудила свою идею с Амосом и была вынуждена отказаться от неё. Пробудить поместье у Гарри может и получилось бы, но вот подпитывать его магическое ядро постоянно один волшебник был не в силах. Слишком мудреные чары были даже на самом маленьком из родовых особняков.

В далёкие времена никаких проблем с недостатком магической силы чистокровные семьи не испытывали, так как в любом старинном замке или поместье были подземелья, в которых «отдыхали» те, кто чем-то не угодил хозяевам. Вот они-то и подпитывали щиты и чары, которых поколение за поколением становилось все больше.

И тогда Амос предложил Петунии завести фамильяра, ведь они были отличными няньками для детей. Тигр очень быстро прижился в их доме, и Петуния не могла не признать, что он обладал множеством положительных качеств. Хотя наглость все равно преобладала.

Самым сложным было донести до него, что нормальные коты в случае опасности или сильных эмоций не раздуваются до размеров молодого теленка. И не отращивают когти размером с указательный палец человека. И не делают ещё много других вещей, которые могли бы показаться странными случайным прохожим.

Но со временем Петунии это все-таки удалось, и при магглах Тигр выглядел обычным, хотя и немного крупноватым, рыжим котярой, без каких-либо проблесков интеллекта.

***

Домой они вернулись часам к пяти. Амос подарил Гарри серебряный браслет, который на руке мальчика сам подогнался под нужный размер и практически не ощущался. Этот артефакт не позволял отслеживать использование магии даже при наложенных на помещение, палочку или самого мага сигнальных чарах.

Стихийные выбросы детей не контролировались министерством, вся ответственность за них ложилась на родителей и опекунов. До достижения школьного возраста Гарри мог свободно пользоваться своей силой. Но вот после одиннадцати лет этот браслет ему очень пригодится и позволит колдовать даже на каникулах, несмотря на то, что с одиннадцати и до семнадцати лет маленьким волшебникам разрешено использовать магию только в школе.

Петуния много думала о том, что будет делать, когда Гарри исполнится одиннадцать. Не отпустить сына в Хогвартс вряд ли получится, разве что можно попытаться устроить его в Дурмстранг или Шармбатон. Впрочем, впереди было ещё достаточно времени, чтобы всё решить.

Праздник закончился около полуночи, когда именинник утомился и тихонько уснул в кресле перед камином. В этом году людей на празднике было много: пришли все учителя Гарри по маггловским дисциплинам школьной программы, этикету и танцам.

В учебе Гарри всегда проявлял удивительное рвение, что не оставалось незамеченным преподавателями, они очень ценили такого старательного ученика и гордились тем, что Петуния выбрала именно их.

Миссис Боул, которая учила Гарри этикету и танцам, жила по соседству. Она была уже в возрасте, но ни детей, ни внуков не имела. Гарри часто бегал к ней на чаепития, чему эта немолодая женщина несказанно радовалась.

А вот со сверстниками у него как-то не складывалось. Гарри значительно опережал в развитии других детей, и ему было просто не интересно играть с ними. Так и получилось, что на его дне рождения собирались только взрослые.

***

Всё чаще Амос приносил дурные и тревожные вести. Вот уже несколько месяцев магический мир содрогался от жестоких нападений людей в чёрных мантиях и белых масках. Их звали Пожирателями Смерти и боялись больше, чем почившего к этому времени Волдеморта, некогда бывшего их хозяином.

Хотя у Петунии были некоторые сомнения в том, что эти люди действительно те, за кого себя выдают. Нет, выглядело все натурально – мантии, маски, знак мрака над местами нападений. Вот только в выборе жертв было нечто странное.

Эти «пожиратели» по-прежнему нападали на магглов и магглорожденных волшебников. Но практически при каждом налёте под удар попадал кто-то из древних чистокровных семей, по странному стечению обстоятельств оказавшийся в неудачном месте в неудачное время.

В последнем нападении серьезно пострадала Августа Лонгботтом, закрывшая собой своего внука Невилла, ровесника Гарри. Мальчик отделался несколькими царапинами, а вот его бабушка попала в Мунго, больницу для волшебников.

Имена пострадавших и погибших тоже давали пищу для размышлений. За последние полгода Петуния неоднократно посещала родительский дом, чтобы заглянуть в родовые книги. И когда три дня назад она была там в последний раз, оказалось, что в книге Слизеринов осталось всего два имени, принадлежавших живым, её и Гарри.

Если это не было простым совпадением, значит кто-то целенаправленно вырезал всех потомков Салазара. За последние десять лет погибло четыре волшебника, в чьих жилах текла кровь Слизеринов, пусть сильно разбавленная и маггловской в том числе, но всё же. И это – не считая родителей и Лили.

Род Гонтов прервался на Томасе Риддле, род Эвансов скрыт магией и не показывается ни на одном фамильном древе или в родовой книге, кроме тех, что хранятся в их семье. Остальные маги не входили ни в один древний род, и, чтобы докопаться до их связи с Слизеринами, нужно было очень сильно постараться.

Петуния никак не могла прийти к какому-то конкретному выводу, а делиться своими подозрениями с Амосом она не стала. Он не знал о том, что они с Гарри потомки Слизерина, и лучше пусть так и остается.

Нападение на Лонгботтомов лишний раз доказывало, что истребляют не только потомков Слизерина, но и остальных основателей. Лонгботтомы были потомками Хельги Хаффлпафф. Последним кирпичиком в этой стене умозаключений Петунии стала коротенькая заметка в Еженедельном Пророке о том, что Фрэнк и Алиса Лонгботтом скончались в Мунго, куда были помещены на лечение много лет назад.

В таком свете крайне интересно и ну очень подозрительно выглядели скоропостижные смерти Поттеров, как старших, так и их сына Джеймса с женой. Потомки Гриффиндора, а если верить аккуратно наведенным справкам, то последние потомки. Как и Лонгботтомы.

О наследниках Ровены толком ничего неизвестно. Значит, остаются только Невилл, его бабушка и Гарри – как потомок Гриффиндора. Петуния все-таки надеялась, что факт их родства со Слизеринами не всплывет ещё пару столетий. Но вот родство с Годриком было неоспоримым. Лили, сама того не зная, впуталась в очень опасную игру и теперь эта опасность грозила её сыну.

***

Размышления Петунии прервал Гарри, вбежав в её кабинет, он затараторил:

– Я опять его видел, ну, того человека, ну, который и не человек совсем. Он теперь змея, вот так-то! – чрезмерно возбужденный ребенок протянул прямо под нос матери маленький хрустальный шарик, как будто в доказательство своих слов.

– Тише-тише, где твои манеры, – пожурила его Петуния, но по тому, как загорелись ее глаза, сторонний наблюдатель мог бы понять, что она крайне заинтересована. – Так что ты видел?

– Этого Тома. Только он теперь не дух, а змея. Вот! – гордо и уже членораздельнее, повторил Гарри.

– Интересно, очень интересно.

Петуния задумалась. Некоторое время назад ей в голову пришла идея: с помощью Гарри проследить за оставшимися потомками Слизерина через хрустальный шар. Найдя пару книг по этому разделу магии, она ознакомила с ними сына, и он приступил к практике. Получалось плохо, видимо объекты их исследования отнюдь не жаждали быть найденными.

Но кого-то Гарри все-таки увидел. И этот кто-то был зол, очень-очень зол, и к тому же являлся бесплотным духом. На попытки Гарри вступить с ним в контакт – объект никак не реагировал, но из тех клочков сознания, что еще остались у этого существа, удалось понять, что при жизни его звали Томом. И он что-то искал, искал уже давно и не находил, это и приводило его в бешенство.

Изучив еще раз родовую книгу, Петуния пришла к выводу, что это мог быть только Том Риддл, он же – Волдеморт. Это многое объясняло. Потомок Салазара Слизерина из рода Гонтов поднял свою палочку против Гарри Поттера, который так же являлся потомком Салазара. Но род Эвансов был гораздо древнее и могущественнее Гонтов.

Сама магия вмешалась и не позволила случиться трагедии. Авада, посланная Томом, не причинила никакого вреда ребенку, зато сам Волдеморт получил сильнейший магический откат, который уничтожил его тело и отправил дух в свободное плавание. Но что он искал?

– Мам, ну мам… ты меня слушаешь?

– Да, дорогой, просто немного задумалась. Как идут его поиски?

– Плохо. Он «вселился» в змею, так что его мысли стали отчетливее. Он бросил поиски.

– Но что он искал…

– Как, я разве не говорил? – удивился Гарри. – Он искал какие-то хор-кру-ксы. Мам, а что такое эти хоркруксы?

Петуния вздрогнула и опрокинула стакан с водой, стоящий рядом на столе. Рассеянно наблюдая за тем, как вода заливает важные документы, она вспоминала всё, что знала об этом разделе магии.

Знания об осколках души, что как якорь держат дух сотворившего их мага в мире живых, ей в голову когда-то в детстве вдалбливал дед. Он тоже был сквибом, но очень уж увлекался темными искусствами.

– Ну, ма-а-ам! – Гарри напряженно сопел и ждал ответа, пытаясь заодно испарить воду со стола своей силой.

– Хоркруксы – это очень темная магия. И грязная, – подумав немного, произнесла Петуния. – О них не принято не то что говорить, но даже думать. Вот уж не ожидала, что кто-то в наше время пойдет на такой эксперимент с собственной душой.

– Значит Том темный? – с детской непосредственностью поинтересовался Гарри, все еще сверливший взглядом промокшие бумаги. И его труды, наконец, были вознаграждены – вода испарялась, а бумаги стремительно сохли и начинали дымиться.

– Достаточно. Ты же не хочешь испарить и их? – Петуния ласково улыбнулась сыну, но потом вновь стала серьезной. – Так что ты говорил о том, что он бросил поиски?

– Ага, бросил. Он пришел к выводу, что этих хре… хро… хоркруксов больше не существует. Уж не знаю почему, но он твердо в этом уверен. И даже уже не злится. Мне показалось, что он этому даже рад, но одновременно ему и грустно, – Гарри задумчиво вглядывался в шарик, но видимо связь опять пропала.

– И что он планирует делать теперь?