Текст книги "Новый мир: О бедных ликанах замолвите слово (СИ)"

Автор книги: Вельга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 47 страниц)

– Вот как, – задумчиво произнёс Том.

Джинни нервно вздрогнула и выплыла из своих мыслей. Том выглядел очень и очень подозрительно. В такие моменты ей казалось, что он действительно умеет читать её мысли. От этого становилось как-то совсем уж не по себе.

– Ты знаешь, я пойду, наверное, – неуверенно пробормотала Джинни.

– Подожди, – он встрепенулся и, заискивающе улыбаясь, уставился на неё – Может, познакомишь меня с Грейнджер? Я попробую поговорить с ней, поделюсь своими знаниями, будете учиться вместе… чему-нибудь несколько более серьёзному, чем учебная программа Хогвартса.

– Не думаю, что это хорошая идея, – Джинни постаралась вообще ни о чём не думать, но получалось плохо. – Мне действительно пора, выпусти меня, пожалуйста.

– Ну хорошо, если не хочешь, я не буду настаивать. Но как ты смотришь на то, чтобы я стал твоим учителем вместо неё? Не здесь, – он окинул взглядом свои владения. – А там, в твоём мире. Мы можем начать с простого, а когда ты будешь готова – перейдём к по-настоящему интересным чарам. А главное, я всегда буду рядом.

Джинни внимательно вгляделась в его лицо. Как и обычно он казался расслабленным, лёгкая полуулыбка ему удивительно шла, делая хищные черты лица чуть мягче. И всё же что-то в его облике смущало её, заставляло опасаться.

– А ты можешь выходить в наш мир? – спросила Джинни, когда молчание затянулось.

– Не знаю, не пробовал, – казалось, он задумался. – Но можем попробовать. Чем я хуже этих ваших привидений?

Об этом Джинни никогда не задумывалась. Бестелесным призраком Том, пожалуй, и устроил бы её в качестве учителя. Он мог бы показывать ей правильные движения, учить и направлять. А главное, не имел бы над ней той власти, которую имел здесь, в своём мире.

– Я подумаю, ладно? – она улыбнулась, стараясь, чтобы улыбка не казалась вымученной. – Спать хочется.

Он улыбнулся в ответ и свет погас.

Джинни открыла глаза, удостоверяясь, что она всё ещё в своей комнате. Постепенно вернулись ощущения, она почувствовала непривычную тяжесть одеяла, приятную прохладу простыни и наволочки, а потом и гладкую обложку тетради Тома в ладони. Быстро выдернув руку из-под подушки, она перевернулась на другой бок и замоталась в одеяло.

Предложение Тома действительно выглядело заманчиво. Но Джинни и вправду начало клонить в сон, она пообещала себе подумать обо всём этом завтра и отрубилась.

***

С самого утра Гарри никак не мог подавить нервозность, он ждал урока трансфигурации так сильно, как не ждал даже поездки в Хогвартс. Завтрак пролетел незаметно.

Распределяющая шляпа уже поджидала их на преподавательском столе в кабинете трансфигурации. Урок начала именно она, хорошо поставленным голосом поздоровавшись с гриффиндорцами и рассказав о чарах, которым было посвящено сегодняшнее занятие. Когда пришло время вопросов, студенты наперебой начали расспрашивать шляпу о всяком, что мало к этим самым чарам относилось.

В кабинете поднялся невообразимый гвалт, и профессору Макгонагалл пришлось утихомиривать учеников. Шляпа ответила на большинство вопросов, как по теме урока, так и нет. Было видно, что ей это нравилось. Гарри подумал, что она действительно истосковалась по общению и была не прочь проводить такие консультации как можно чаще.

После окончания урока Тилли пробормотал что-то о слабом желудке и первым покинул кабинет, на зельеварение они шли без него, но к началу занятия он всё же успел. По его довольному виду Гарри понял, что у них теперь есть новая информация. Оставалось придумать, как отмазаться от компании Рона этим вечером.

Впрочем, такая возможность представилась им очень быстро. На совмещённом со Слизерином зельеварении Драко и Тилли испортили своё зелье, а заодно и зелье Невилла с Робином. Сидящему прямо за Драко Гарри было хорошо видно, как тот подкидывает что-то друзьям в котёл. От профессора Снейпа это, судя по всему, тоже не укрылось, он отреагировал на выходку крестника с некоторым недоумением, а потом, видимо заметив умоляющий взгляд Тилли, назначил им отработку.

Гарри открыл было рот, чтобы сказать что-то, что он ещё не придумал, но профессор раздражённо оборвал его и включил в группу наказанных. Было видно, что такая несправедливость задела Рона, но он стойко молчал до самого конца урока. Вероятно, опасаясь того, что его имя тоже пополнит список.

За обедом Гарри понял, что просто зверски голоден. Он наворачивал всё, что попадалось под руку, вполуха слушал сердитый бубнёж Рона и наблюдая за на удивление молчаливой Грейнджер. Она ни разу не возмутилась тем, что они напортачили с зельем и словили отработку, да ещё и такой толпой. И даже тот факт, что Гарри получил эту отработку незаслуженно, её тоже не заинтересовал.

Переключив внимание с Грейнджер на младшую сестрёнку Рона, Гарри отметил, что та уже не так расстроена. Вероятно Грейнджер всё же удалось заразить подругу своим интересом к переменам, грядущим в магическом мире. По крайней мере, Джинни теперь тоже выглядела задумчивой и витала где-то в облаках.

Остальные уроки и ужин пролетели незаметно. Гарри пришлось приложить немало усилий, чтобы скрыть нервозное ожидание от Рона. Вряд ли тот оценил бы, с каким нетерпением Гарри ждал отработки у профессора Снейпа. Северус встретил их насмешливой и понимающей ухмылкой. Выслушав сбивчивое объяснение Гарри, он всё так же ухмыляясь, поздравил их с успехом, посоветовал действовать осторожнее и отпустил.

Тилли без особого труда удалось обмануть мудрёные защитные чары, наложенные профессором Макгонагалл на невзрачную дверь, находившуюся буквально в нескольких шагах от её личного кабинета. За дверью оказалась скромная на вид комнатка, заваленная разным на первый взгляд ненужным барахлом.

Шляпа лежала на одной из полок и явно обрадовалась гостям. Места в комнате, даже скорее кладовке, было не так уж и много, ребята с большим трудом разместились в ней. Тилли на всякий случай наложил на дверь свои чары, включая отвлекающие. Теперь они могли без опасений поговорить со Шляпой.

После вежливой и ничего не значащей болтовни Гарри наконец надел её на голову и замер в ожидании.

«Так-так, а тебе действительно не терпится увидеть своё прошлое», – прокомментировала Шляпа.

И Гарри почудилось, что в этом ментальном голосе он ощутил смешок.

«Не думай, что я смеюсь над твоим желанием. Оно мне понятно. Однако, как мне кажется, сила желания твоего друга не настолько сильна…»

«Вы тоже это заметили?»

Гарри и сам видел, что чем ближе они подходили к своей цели, тем задумчивее становился Робин. Стая уже давно заменила ему родителей, а Слизерин-мэнор стал настоящим домом. С друзьями своими сомнениями Робин пока не делился, по крайней мере, с Гарри, но это было и не нужно. Врождённая эмпатия говорила Гарри куда больше, чем мог бы сказать сам Робин.

«Всё правильно, он сам должен это решить», – теперь в ментальном голосе Шляпы слышалось одобрение.

«А мне вы поможете?» – спросил Гарри, хотя уже знал ответ.

«Давай-ка посмотрим, что тут можно сделать».

Перед глазами Гарри замелькали картинки его прошлого. Это началось так внезапно, что он даже не успел закрыть глаза и комната вокруг поплыла. Запоздало зажмурившись, он откинулся спиной на стену, у которой сидел прямо на голом полу. Голова продолжала кружиться, а фрагменты его воспоминаний с бешеной скоростью пролетали перед закрытыми глазами. Он силился разглядеть хоть что-то в этом нескончаемом калейдоскопе событий, но сознание отказывалось цепляться за мелькающие картинки.

«Так-так…» – прокомментировала шляпа и замолкла.

Прошло никак не менее получаса, когда Гарри наконец удалось ухватиться за обрывок какого-то видения и притянуть его к себе, словно разворачивая небрежно смятый плакат. Он увидел потолок и часть стены, не слишком отчётливо, но узнаваемо. Раздался чей-то грубый голос, но Гарри не мог разобрать, что именно говорит этот человек и кто он такой.

Ракурс обзора начал смещаться, словно тот, чьими глазами наблюдал Гарри, пытался изменить положение. Потолок пропал из виду, показалась деревянная перекладина, Гарри не сразу понял, что это край детской кроватки. А потом через деревянные прутья он увидел смазанные силуэты. Картинка резко остановилась и померкла, словно воспроизведение поставили на паузу.

«Я сомневаюсь, что тебе стоит смотреть дальше», – Шляпа, казалось, пребывала в нерешительности.

«Я не понял, что он сказал», – пожаловался ей Гарри, стараясь не думать о том, что должно было случиться там, в его прошлом.

Он уже начал то ли догадываться, то ли вспоминать, и решительности как-то сразу поубавилось.

«Так устроен человеческий мозг, – пояснила Шляпа. – Но ты ведь уже понял, что будет дальше?»

«Наверное. Я не знаю», – Гарри действительно не знал, ему не хотелось даже думать об этом, чтобы ненароком не поднять в памяти те воспоминания.

«Давай я просто расскажу тебе то, что думаю я. Если ты, конечно, доверяешь мне».

Гарри не стал говорить, что полностью доверяет ей. В этом не было никакой необходимости, она знала всё, что знал он.

«Я не могу сказать тебе, о чём они говорят, ты был слишком мал и не понимал этого. Я могу только видеть. У тебя уже есть некоторые догадки относительно событий той ночи…» – шляпа замолчала.

Гарри терпеливо ждал, он и хотел узнать, что же в действительности произошло тогда и насколько они все были близки к правде, и одновременно боялся вспомнить что-то, чего вспоминать не стоило.

«Вы правы практически во всём. На твою мать действительно напал человек, принявший личину Питера Петтигрю. Я не думаю, что он убил её. Не сразу. И не могу сказать, сколько времени прошло до того момента, когда он принял свою смерть от её руки на глазах у обезумевшего Тёмного лорда. Но Тёмный лорд не убивал её, в этом можешь быть уверен».

Гарри почувствовал, что у него с души свалился ещё один камень. Нет, он никогда даже в мыслях не обвинял Тома в смерти своих биологических родителей, и всё же теперь ему стало намного легче.

«Я полагаю, она уже была практически мертва, это заклинание отняло у неё последние силы. Но ты был ещё слишком маленьким, чтобы понять происходящее. Наверное, это даже к лучшему», – Шляпа вновь замолчала.

Гарри подумалось, что она действительно права. Когда подобное вновь произошло в его жизни, он был уже значительно старше. Но тот ужас до сих пор иногда возвращался к нему в смутных и не слишком понятных кошмарах. Хотя Гарри мало что помнил о том страшном дне, когда от его магии погиб Вернон Дурсль.

«Тот, кого все так боялись, развоплотился, – Шляпа заговорила вновь, словно пыталась отвлечь Гарри от грустных мыслей. – Уже начало светать, когда в комнату вошёл Альбус Дамблдор. Я не думаю, что он хотел причинить тебе вред. Он был потрясён, озадачен и расстроен, но уже ничего не мог изменить».

И здесь Гарри поверил ей, он чувствовал эмоции людей сколько себя помнил. Вероятно, и Шляпа могла пользоваться этим его даром.

«Я не знаю, почему он сделал то, что сделал… но он сразу понял, что что-то пошло не так».

«Что он создал хоркрукс во мне, вместо того, чтобы создать его для меня?» – на всякий случай уточнил Гарри.

«Похоже на то. Но ты сам позволил ему это сделать, позволил приблизиться и провести ритуал. В то время как Тёмного лорда постигла иная участь…»

«Но мы думали, что это был откат магии», – неуверенно возразил Гарри.

«Я говорю лишь то, что вижу. Но вижу я достаточно, чтобы сделать выводы… этого не произошло бы, если бы ты не почувствовал опасность».

«Значит, я убийца?» – Гарри почувствовал, что почва уходит у него из-под ног, он привык считать, что его вины хотя бы в том происшествии нет.

«Так ли это важно в сложившихся обстоятельствах?» – что-то в ментальном голосе Шляпы изменилось, словно её расстроили мысли собеседника.

«Нет… я думаю, нет».

Приёмная мать довольно рано рассказала Гарри правду об их общем прошлом. Конечно, она старалась сгладить свой рассказ, но это не имело особого значения. Гарри знал, что именно он был повинен в смерти дяди. В детстве он много думал об этом, но так и не смог понять, что именно чувствует по этому поводу. А потом эти мысли как-то позабылись и перестали приходить.

«Человеческое сознание – странная штука, – всё так же печально произнесла Шляпа. – Если тебе интересно моё мнение, то я считаю, что всё случилось так, как должно было случиться. Не больше, не меньше».

«Как вы думаете, то пророчество, из-за которого это всё и началось… оно было настоящим?» – задал мучивший его вопрос Гарри без особой надежды на ответ.

«Все пророчества настоящие. Разница лишь в том, что одни сбываются вопреки всему, а другие лишь потому, что люди делают всё для того, чтобы они сбылись», – уверенно ответила Шляпа.

«Даже если не хотят этого?» – впрочем, Гарри уже знал ответ на этот вопрос.

«Особенно, если не хотят. Прорицание – это очень страшный дар. Всего несколько пророчеств… и столько сломанных судеб. Ровена никогда и ни с кем не делилась тем, что видела. Возможно, только поэтому этот мир устоял. К сожалению, не все люди, обладающие этим даром, понимают, к чему приводит их откровенность».

«Простите, вы сказали, что пророчеств было несколько?» – уточнил Гарри, когда она замолчала, задумавшись о чём-то своём.

«Не стоит об этом беспокоиться, дорогой. Ты получил то, зачем пришёл?».

«Да, я думаю, да. Спасибо», – от Гарри не укрылось нежелание Шляпы дальше развивать поднятую им тему.

«Давай узнаем, так ли крепка решимость твоего друга, как твоя собственная».

Всё ещё пребывая в растерянности, Гарри открыл глаза, снял шляпу и не слишком уверенно протянул её Робину. Тот выдавил из себя вымученную улыбку и нахлобучил шляпу на голову до самого носа. Не прошло и минуты, как он снял её и улыбнулся уже более искренне.

– Знаете, наверное, я не так чтобы и хочу вспоминать. Что-то подсказывает мне, что в этом нет особого смысла. У меня есть отец, есть стая, есть вы, – он замолчал, но его улыбка стала шире, из неё практически исчезла печаль.

Гарри понимающе улыбнулся в ответ.

– Вы получили то, зачем пришли сюда, но я всё же очень надеюсь, что вы будете навещать меня время от времени, – вновь подала голос Шляпа. – Тут ещё более одиноко, чем в кабинете Дамблдора. Только пыль, да пауки.

Друзья заверили её, что будут навещать по меньшей мере раз в неделю. Гарри показалось, что Шляпа вздохнула с облегчением.

***

Не сказать, что лекции сэра Уильяма прошли даром, и всё же Миртл никак не могла совершить переход. Вальбурга и Марлоу поддерживали и подбадривали её по мере своих сил, но что-то не давало Миртл слиться с картиной, перенесенной Марлоу в Выручай-комнату из коридора несколькими этажами ниже. Хогвартс мягко, но упрямо отклонял все её попытки.

Сэр Уильям в свою очередь тоже не преуспел в попытках подружиться с Хогвартсом. Он настоял на том, чтобы этот его портрет оставили в замке и изредка навещал Миртл. Но она уже была готова сдаться. Ей не хватало терпения пробовать вновь и вновь, чтобы снова проваливаться, в том числе и буквально – в стену, на которой висела «её» картина.

После ухода остальных призраков из Хогвартса Миртл осторожно подняла вопрос своего дальнейшего пребывания здесь в разговоре с Дамблдором. Тот сдержал своё обещание, и она успокоилась. Теперь помимо Вальбурги и Марлоу в Выручай-комнате частенько появлялся и сэр Уильям. Он был замечательным рассказчиком и нередко радовал их увлекательными историями из своей жизни.

В целом, можно было сказать, что Миртл счастлива. Вот только бесконечные и бессмысленные попытки перейти в новое состояние действовали на неё угнетающе и не давали в полной мере радоваться этому подобию жизни. Но Миртл никак не решалась их бросить, не хотела разочаровывать своих друзей.

Ночь уже вступила в свои права. Марлоу мирно дремал, закутавшись в любезно предоставленный Выручай-комнатой плед. Даже Вальбурга тихонько сопела на своём холсте, хотя ей, как и самой Миртл, сон был не особенно нужен.

А вот Миртл никак не могла успокоиться и прекратить думать о всяком. Отчаявшись уснуть, она тихонько просочилась сквозь дверь и отправилась на обход. С недавних пор это патрулирование потеряло всякий смысл, но прогулки по замку успокаивали Миртл.

Комментарий к Глава 51

Осталась последняя глава и эпилог. Можете начинать кидать в меня тапки. Ну или напоминания о незаслуженно забытых на ваш взгляд роялях. Я по возможности включу их в недописанный пока эпилог. О чём-то я ещё расскажу в последней главе, что-то останется на случай, если я всё же решу продолжить цикл небольшими фиками, а о чём-то, возможно, уже просто забыла. Напоминайте, посмотрим, что можно с этим сделать.

========== Глава 52 ==========

Комментарий к Глава 52

Что-то после правки последняя глава разрослась, и я разделила её на две. В остальном изменений нет, ни одной идеи или напоминания мне так и не подкинули. Так что извиняйте, если что-то где-то забыла. Скорее всего сегодня ещё разок вычитаю и выложу оставшееся.

Прошло два месяца с тех пор, как мальчики уехали в Хогвартс. Терпение Петунии медленно, но верно подходило к концу. Она отказывалась понимать, почему Хэллоуин дети должны проводить в школе, а не дома с семьёй. Невилл и Робин, вернувшиеся домой на второе полнолуние, слёзно умоляли позволить им доучиться хотя бы до рождественских каникул. Хотя причин оставаться в школе у них больше не было.

Когда Северус рассказал Петунии о шляпе и передал ей письмо от сына, она схватилась за сердце и потребовала вернуть ребят домой сию же секунду. Каким-то образом Северусу всё же удалось уговорить её не торопиться и подождать хотя бы до утра. К утру Петуния остыла и сама поняла, что вела себя глупо, эту тему они больше не поднимали.

Однако осадочек, как говорится, остался. Ещё никогда у сына не было от неё секретов. Впрочем, она не могла не понимать, что дети растут. Немного облегчило ситуацию то, что в поместье вернулись практически все его обитатели. Вместе с осенью на пустоши пришли несвойственные климату тех мест холода. Даже Мари и Ксенофилиус с детьми перебрались в Слизерин-мэнор, близнецы и Луна словно вернули жизнь в его стены. И всё же Петуния очень скучала по сыну.

Аргус как мог поддерживал её, за это время они успели сдружились. Петуния учила его тому, что умела сама, а он каким-то немыслимым образом заставлял оборотней вести себя прилично и не громить поместье. За соблюдением порядка Аргус следил строго, оборотни в его присутствии ходили на цыпочках, впрочем, стоило ему скрыться за поворотом, они тут же возобновляли безобразия.

С неделю назад внезапно прекратились нападения псевдопожирателей. Это затишье напрягало Петунию, да и всех остальных тоже, но пока им ничего не оставалось, кроме как ждать дальнейших действий Грюма. Что это было делом именно его рук – уже никто и не сомневался, слишком уж похожий почерк. Грядущая ночь Хэллоуина не предвещала ничего хорошего.

Праздновать в таких обстоятельствах Петунии не слишком хотелось, но близнецы и Луна с нетерпением считали дни до Хэллоуина. И взрослые не могли обмануть их ожиданий, они собиралась устроить настоящий праздник, с тыквами, призраками и всякой нечистью, в которую планировали нарядиться оборотни. На ужин даже обещали заявиться вампиры.

Петуния бросила взгляд на часы, висевшие на стене библиотеки, отложила книгу в сторону и поднялась с кресла. Пора было заниматься делами.

***

Волшебная атмосфера Хэллоуина с самого утра витала в воздухе. Вопреки обыкновению в этом году тридцать первое октября в Хогвартсе объявили выходным днём. Рона, к его великому сожалению, с самого утра прибрала к рукам Молли, как и остальных Уизли, обитавших в замке. Как сказала Молли – чтобы помогли с организацией праздника, но Гарри почему-то думалось, что она просто хотела провести этот день с семьёй.

Впрочем, это сыграло им на руку. После завтрака ребята успели навестить Вальбургу, Миртл и Марлоу. А после обеда заскочили в гости к распределяющей Шляпе. Она как обычно была рада их видеть, но всё же посетовала, что не может присутствовать на ночном празднике. Гарри считал это несправедливым и очень надеялся, что однажды всё изменится, и тогда Шляпа сможет покинуть этот чулан навсегда. Но пока это было лишь их общими мечтами.

В целом последний месяц прошёл ровно, если не сказать – скучно. Если бы не обещание Шляпе навещать её, то Гарри бы уже начал проситься домой. Судя по всему, остальные думали примерно так же. По крайней мере, разговоры о доме поднимались всё чаще. Других друзей в Хогвартсе ребята так и не нашли, одногодки избегали их, старшекурсники относилась с какой-то странной подозрительностью и тоже не шли на контакт. Разве что Джинни всё чаще участвовала в их исследовательских вылазках по замку.

Гарри точно не знал, что у той случилось с Грейнджер, а расспрашивать как-то смущался. Но последнее время Грейнджер всё больше замыкалась в себе, просиживая целыми днями в библиотеке или в спальне девочек. Ремус, как и обещал, достал для неё каталоги. Не проходило и недели без того, чтобы очередная серьёзного вида сова не притаскивала Грейнджер очередную тяжеленную посылку.

Даже Ремус уже признал свою ошибку и пожалел о том, что так нагрузил мозг двенадцатилетней девчонке. На вечерние посиделки к профессору Грейнджер всегда ходила с ними. Вот и сегодня, услышав за ужином, что они намереваются навестить его перед праздничным пиром, она увязалась за ними. Рон, Джинни и близнецы к этому времени тоже вырвались из железной хватки матери.

Ремус как обычно принял их радушно. За последний месяц на этих посиделках никто больше не заводил каких-то серьёзных разговоров. Даже Грейнджер чаще всего молча слушала, изредка уточняя заинтересовавшие её детали нескончаемых рассказов профессора Люпина. Близнецы тоже не пытались поднимать серьёзные темы. По их поведению Гарри даже не мог понять, действительно ли они читали те газеты, которые выпросили у Грейнджер, или просто засунули куда-то и забыли.

Но в этот раз Грейнджер удивила Гарри.

– Профессор, – заговорила она, когда все устроились на своих привычных местах. – Знаете, мне кажется, я разгадала ваш секрет.

Справившись с удивлением, Гарри перевёл взгляд с неё на Ремуса, но тот не выглядел обеспокоенным.

– Если так, то у тебя на это ушло не слишком много времени, – спокойно заметил он, делая глоток из своей чашки. – И на чём же я прокололся?

Глаза Грейнджер удивлённо расширились, словно такой реакции она не ожидала. Оглядевшись по сторонам, она застыла в нерешительности.

– Ну что ты… я думаю, здесь все свои, – подбодрил её Ремус.

– Мне кажется, вы оборотень, – выпалила Грейнджер, краснея до кончиков ушей.

Ремус улыбнулся ещё шире, демонстрируя удлинившиеся клыки, и кивнул. Джинни испуганно пискнула, спрятавшись за Рона, тот ощутимо напрягся, но не спешил ничего предпринимать. А вот близнецов, казалось, эта новость воодушевила. Они заговорщицки переглядывались между собой.

– А ещё я думаю, что вы напрямую связаны с этой вашей коалицией, – продолжила Грейнджер, когда поняла, что есть её за сообразительность и дерзость никто не собирается.

Близнецы прекратили переглядываться и синхронно уставились на Ремуса.

– Я хочу покинуть школу и присоединиться к вам, – уже менее уверенно закончила Грейнджер.

Гарри злорадно отметил, что в этот раз самообладание Ремусу всё же изменило. Он как-то неуверенно покосился на Гарри, но тот лишь злорадно ухмыльнулся и показал ему язык. Что не укрылось от Грейнджер.

– Так вы все в этом замешаны, да? Тем лучше, значит, мой возраст не будет помехой.

– Это не совсем так, – заговорил Тилли, поскольку остальные явно не знали, что ей ответить. – Дядя Ремус просто друг семьи, наш друг. А к делам коалиции мы не имеем никакого отношения. Мы же дети.

– Вот! – недовольно воскликнула Джинни, явно теряя терпение. – Дети! Они это понимают. Почему это понимают все, кроме тебя? Почему, Гермиона? Почему ты не можешь быть просто ребёнком? Учиться, развлекаться, дружить?

Джинни отпихнула от себя Рона, в которого сама же и вцепилась ещё недавно, вскочила на ноги и выбежала из кабинета.

– Мы присмотрим за ней, – Фред проворно выскочил вслед за сестрой.

– И проследим, чтобы она не болтала лишнего, – Джордж смущённо улыбнулся и тоже вышел.

В кабинете повисло неловкое молчание.

– Дядя Ремус, – наплевав на конспирацию, Гарри подёргал Ремуса за рукав.

– Как-то неловко получилось, – неуверенно крутя в руках чашку, заметил тот. – Гермиона, почему ты не хочешь оставаться в школе?

– Я освоила всю учебную программу этого года за два месяца, – Грейнджер выглядела решительно, она словно и не заметила этой вспышки Джинни. – Я не хочу тратить время на то, что возможно никогда мне не пригодится.

– А чего ты хочешь? – устало и как-то обречённо спросил Ремус.

На этот вопрос у Грейнджер ответа не нашлось. Она уставилась на свои руки, сцепленные в замок, и замолчала.

– Вот видишь, ты даже не знаешь, что коалиция может предложить тебе. И чем ты можешь быть полезна для нас. Может, твоя подруга всё-таки права? Детство – оно ведь не будет длиться вечно. Может, стоит ловить момент, пока это ещё возможно? – голос Ремуса отчего-то стал печальным.

– Я хочу… – Грейнджер подняла голову и упрямо уставилась на него. – Я хочу добиться чего-то. Стать кем-то! Кем-то важным, а не просто ещё одной магглокровкой, отучившейся в Хогвартсе и навсегда ушедшей в мир магглов, потому что в магическом мире ей места не нашлось.

– Этого не случится, я тебе обещаю, – Ремус смотрел на неё очень серьёзно. – Ты можешь присоединиться к нам уже сейчас, более того мне даже придётся на этом настаивать, ну либо использовать заклинание забвения… Однако любой член коалиции скажет тебе, что у детей должно быть детство.

– Так я действительно могу стать членом коалиции? – казалось, Грейнджер услышала лишь первую часть его фразы.

– Подопечной коалиции, – поправил её Ремус. – Это нужно в первую очередь для того, чтобы любители поковыряться в чужих мозгах не смогли добраться до твоих воспоминаний о сегодняшнем разговоре.

– Я так понимаю, нас это тоже касается, да? – мрачновато поинтересовался Рон.

– Не думаю, что твоих братьев так уж пугает подобная перспектива, – лукаво усмехнувшись, ответил ему Ремус. – Впрочем, вы с сестрой можете выбрать второй вариант. Мне кажется, в её случае так будет лучше.

– А если я соглашусь… стать подопечным, то вы перестанете скрывать от меня… ну… всякое? – теперь уже Рон смотрел на Гарри.

Тот виновато улыбнулся и кивнул.

– Не думайте, что я не вижу, – немного обиженно продолжил Рон. – Я, конечно, тупой, но не настолько, чтобы не замечать, что вы постоянно что-то от меня скрываете.

– Извини, – Гарри действительно стало немного стыдно.

При всей своей эмпатии, которой он так гордился, Гарри никогда не замечал того, что их новый друг куда лучше понимал происходящее, чем им всем казалось.

– Ладно, проехали. А насчёт Джинни… – Рон на мгновение задумался. – Мне кажется, вы правы, профессор. Она… я думаю, она не захочет. Просто из вредности.

– Не из вредности, – Грейнджер вновь уставилась на свои пальцы. – Я вела себя последнее время не самым лучшим образом. Меня иногда немного заносит, когда я вижу что-то… когда вижу цель перед собой, ну или мне кажется, что вижу. Я вела себя по отношению к ней… плохо. Мы ведь подруги, а я забыла об этом. Ну или она думает, что я забыла.

Ремус кивнул.

– Я думаю, тебе нужно поговорить с ней как можно скорее. Тилли пойдёт с тобой и проследит, чтобы вас не подслушали. Постарайтесь пока не попадаться на глаза Дамблдору. Я свяжусь с нашими друзьями, думаю, до праздничного пира мы успеем поставить вам всем защиту. Если Джинни не захочет – не настаивай, просто приведи её сюда, чтобы я мог подправить ей память. Это не навредит ей, я обещаю.

Гермиона кивнула и поднялась на ноги.

– Простите меня, – тихо произнесла она. – Я иногда совершенно не думаю о последствиях…

– Если видишь цель, – мягко улыбаясь, закончил за неё Ремус. – Самое главное, что ты понимаешь это. Всё утрясётся, не переживай. Просто будь осторожнее в следующий раз, ты ведь очень рассудительная девочка.

Гермиона кивнула и направилась к выходу. Тилли вскочил и пошёл за ней.

– А мы что будем делать? – неуверенно спросил Рон.

– Предлагаю подогреть чайник, – так же неуверенно ответил Ремус. – Кажется, у меня ещё где-то оставалось печенье.

***

Джинни уже пожалела, что вспылила и повела себя совсем как ребёнок. Впрочем, её утешала мысль, что она и есть ребенок. И в отличие от Гермионы она понимала это. От братьев удалось отвязаться только на пороге их с матерью комнат. Джинни пообещала, что будет держать язык за зубами, и захлопнула дверь перед их носами. Сейчас ей не хотелось разговаривать ни с кем. Разве что с Томом.

Она прошла в свою комнату, запрыгнула на кровать и, просунув руку под подушку, застыла в нерешительности. С Томом за этот месяц они общались всего несколько раз, Джинни как могла тянула с ответом на его предложение. Том не проявлял нетерпения или раздражительности, и всё же Джинни чувствовала, что он не забыл о том их разговоре. Она вздохнула и нащупала гладкие страницы приоткрытой тетради. Комната завертелась.

– Ты сегодня рано, – заметил Том, спрыгивая с подоконника. – Что-то случилось?

Джинни показалось, что он искренне встревожился.

– Не то чтобы… Гермиона хочет покинуть Хогвартс, – ответила она, обходя Тома и залезая на его любимое место.

Джинни вдруг почувствовала, что вся робость, опасение и недоверие отступили куда-то, не ушли, но потеряли смысл. За столько времени Том ни разу не пытался причинить ей вреда, какой смысл бояться дальше.

– Мне казалось, что ей нравится учиться, – Том опёрся плечом о невидимую стену, примыкавшую к оконной раме, и смотрел на Джинни сочувственно.

– Она говорит, что школьная программа слишком лёгкая, ей не интересно, – Джинни с надеждой посмотрела на него, сама не зная, чего ожидает.

– Ну… на самом деле так и есть, – казалось, Том призадумался. – Ещё в моё время так было, а они с каждым годом всё облегчали и облегчали программу. Так что в этом я с ней согласен.

– А если я… ну… если мы сможем помочь тебе покинуть это место, ты будешь учить нас обеих? Может быть, тогда она захочет остаться.

Том думал долго, Джинни успела снова накрутить себя.

– Сейчас меня можешь видеть только ты, – наконец заговорил Том. – Я опасаюсь, что даже если у меня получится выбраться отсюда, Грейнджер всё равно не сможет меня видеть. Разве что… если вы вместе проведёте ритуал, то возможно… только возможно, что я буду видим для вас обеих. Впрочем, даже если не выйдет, ты всегда сможешь передавать ей мои слова и учить правильным движениям палочки вместо меня.