Автор книги: Tomok0
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 73 страниц)
— А вот это хороший вопрос. — По его реакции она поняла, что задала именно тот вопрос, который он ждал. — Ты же читала приложения: там есть ритуал, с помощью которого можно стать хозяином джинна. Это одно из отличий их от домовиков — джинн будет служить любому, кто проведёт ритуал.
— И кто будет проводить этот ритуал?
— Если бы ты слушала Кингсли в понедельник, — он одарил её суровым взглядом, — то не задавала бы сейчас этот вопрос.
— Малфой. — Она закатила глаза. — Так скажи наконец, что я такое важное пропустила, когда выпала всего на пять минут из разговора?
Он скривил рот в усмешке, глядя куда-то в сторону. Затем подался к столу, положив на него локти.
— Кингсли считает, что у нас будут с этим проблемы. — Он серьёзно смотрел ей в глаза. — Он намекнул, что хочет, чтобы я провёл ритуал. Джинн, заключенный в лампе, достаточно силён, поэтому нужен человек, который с ним сможет совладать.
— То есть, вы с Кинсли считаете, что я слабая? — Возмущение и обида затопили её.
Малфой хмыкнул и опять посмотрел куда-то в сторону.
— Не пойми неправильно. Безусловно, твой магический потенциал очень велик, гораздо выше среднего, но… — Он картинно сделал паузу. — Ты же жалеешь всех сирых и убогих, в школе защищала домовых эльфов, о чём вообще может быть разговор?
Последнюю фразу он произнес ухмыльнувшись. Гермиона вскинулась:
— Я не вижу связи!
— А я тебе сейчас поясню. — Закатил Малфой глаза. — Ты станешь хозяйкой джинна, а он тебе нашепчет, что ему плохо, одиноко и вообще, он так устал подчиняться хозяевам, и не была бы ты так добра освободить его и отпустить на волю. И, могу поставить свой дом на Итон-сквер, ты сразу же это сделаешь.
— Не сделаю. Лампа принадлежит Министерству, и я не могу принимать такие решения.
— О, Салазар великий, Добби тоже принадлежал моей семье, и это как-то смущало тебя? — насмешливо протянул Малфой. — В любом случае, джинны очень хитрые, это тебе не преданные эльфы, готовые умереть за хозяев.
Гермиона уже открыла рот, чтобы возразить, но Малфой её опередил:
— Грейнджер, прошу, избавь меня от твоего «это друго-о-ое!», твои двойные стандарты мне уже давно понятны.
Умеет он испортить настроение. Гермиона недовольно поджала губы.
— Исходя из всего сказанного, — подытожил Малфой, — проведу ритуал я. Всё равно это номинально, я не смогу использовать джинна в своих целях, лампа принадлежит министерству. Как только мы договоримся с арабами, мы передадим эту лампу им в собственность.
Гермиона кивнула. Что ж, в этом есть резон. Ей, если признаться, было глубоко всё равно, кто будет «хозяином» лампы, ей просто обидно, что Кингсли сделал ставку на Малфоя, а не на неё.
— Наше время на исходе, — произнес Малфой, — пора отправляться в Министерство. Я заплачу.
— Но… — Гермиона в замешательстве посмотрела на него. Он сделал отрицательный жест, скривившись, показывая, как ему неприятно, что она хочет заплатить за себя.
Они вернулись в Министерство и сразу же направились в комнату исследований. Гермиона достала первое приложение и приступила к чтению. Малфой с уверенным видом отсёк сразу десяток версий ритуалов.
— Почему ты считаешь, что эти точно не подойдут? — недоверчиво спросила Гермиона.
— Я консультировался, — односложно ответил он. Увидев, что она ждёт развёрнутого ответа, вздохнул и пояснил: — Для страны, где изготовили эту лампу, не характерно вот это наречие, — с этими словами он ткнул пальцем в несколько описаний ритуалов, — девяносто девять процентов, что это не то, что нужно.
— А эти?
— А эти, если прочитать перевод с арабского языка ниже, не подходят из-за описания, смотри: «провести три раза по выпуклому изображению змеи указательным пальцем правой руки». В лампе нет изображения змеи, и арабская вязь проходит по горлышку.
— Согласна, — сдержанным тоном ответила Гермиона, — тогда с каких начнём… начнёшь? — Исправилась она.
— Пожалуй, вот с этих. — Малфой, не раздумывая, встал и приготовился начертить нужную руну.
— Подожди, а защита? — Гермиона решительно схватила его за руку. Малфой медленным взглядом прошёлся от её ладони, сжавшей его запястье, по предплечью и поднял взгляд на неё.
Она поспешно убрала руку. Но Малфой лишь ровным голосом проговорил:
— Грейнджер, мы же проверили её на тёмные заклятия, опасности нет. К тому же я думаю, если я буду в защите, будет труднее провести ритуал.
Спустя час Малфой уже не был так спокоен и уравновешен. Он скрипел зубами от злости, что ни один из десяти оставшихся ритуалов не подходит. Или у него не получается. Он пробовал всё вновь и вновь, но ничего не выходило.
— Не нервируй меня своими советами, — шипел он, — я знаю, что эта руна чертится справа налево, а не наоборот.
— Но ты же не под верным углом держишь палочку! — запальчиво отвечала она. — Надо во-от так, а ты делаешь вот так! — Она махнула палочкой в воздухе.
Малфой стиснул челюсти, развернулся к лампе и пробовал вновь и вновь, и всё было безрезультатно. Спустя ещё сотню попыток он подошёл к столу и склонился над описанием ритуала.
— Где-то здесь допущена ошибка в переводе. Я почти уверен, что правильный ритуал один из этих пяти, — и он ткнул пальцем в пергамент. Потёр пальцами переносицу, думая о чём-то, пока Гермиона пыталась перепроверить перевод с помощью заклинания, но всё затрудняло сложное написание арабских слов.
— Я сейчас вернусь, — вдруг сказал Малфой и, подхватив пергамент с ритуалами, стремительно вышел из комнаты, прежде чем Гермиона что-то успела сказать.
Она терялась в догадках — у них в министерстве не было штатного переводчика с арабских диалектов, что он собирается делать? Она повернулась к лампе. А что, если…
Гермиона встала лицом к лампе, произнесла несколько слов и легко вычертила руну над ней. Секунду всё оставалось неподвижным, но вдруг вокруг девушки поднялся блестящий полупрозрачный вихрь, который окутал её с ног до головы и вмиг рассеялся. Маленькая крышка лампы откинулась, и оттуда с тихим шипящим звуком стал выскальзывать дым, который поднимался вверх и клубился, формируя фигуру, напоминающую человека.
Гермиона заворожённо смотрела на то, как перед ней возникает полупрозрачный мужчина с голым торсом, с тюрбаном на голове и широким поясом на бёдрах. Он был серо-синего цвета и постепенно терял прозрачность. Ног у него не было, ниже пояса всё терялось в дымке. От него пахло чем-то восточным, как будто благовониями.
— Приветствую тебя, моя госпожа! — низким голосом с восточным акцентом заговорил джинн и поклонился ей, сложив руки и блеснув улыбкой на своём тёмном лице. Его возраст был непонятен, на лице была острая бородка, а глаза были хитрые и блестящие.
— Здравствуйте, — на автомате поприветствовала его Гермиона и, спохватившись, направила на него палочку.
— О нет, нет, госпожа! — Джинн замахал руками и смиренно поклонился. — Хасан не причинит тебе зла, ведь ты теперь хозяйка Хасана!
— Так вас зовут Хасан?
— Смиренный и послушный Хасан к твоим услугам, луноликая. Вообще-то у меня множество имён, как в обычае у нашего народа, но тебе это вряд ли интересно. Можешь называть меня просто Хасаном.
Невероятно, то, над чем бился Малфой два часа, получилось у неё с первого раза. Гермиона подавила довольную ухмылку и снова посмотрела на джинна, парившего в воздухе.
— Итак, Хасан, значит, я сейчас являюсь вашей хозяйкой?
— Верно, прелестная госпожа, и я этому очень даже рад! — Он широко улыбнулся и начал медленное движение вокруг неё. — В последний раз я был в услужении у сварливого отшельника и, признаться, сейчас просто счастлив прислуживать такой красавице, — говорил он вкрадчиво, скользнув ближе. — Красота твоя туманит разум, ты — само средоточие достоинств и добродетелей, светоча очей и утехи для сердца…
Гермиона с непониманием смотрела на него, а тот бесцеремонно взял её руку, поглаживал, перебирал пальцы и нашептывал:
— Госпожа моя, почему бы нам сразу не наладить самые что ни на есть тёплые отношения? — Его руки не были холодными, казалось, что это обычная мужская рука сжимает её пальцы. — Сколько веков обитаю на свете, такой ослепительной красавицы не видывал! — Он скользнул ей за спину, и его руки прошлись по плечам к её шее и чуть наклонили голову Гермионы, и он жарко зашептал ей на ухо какие-то ласковые словечки, как вдруг она очнулась от этого транса и невербально отшвырнула от себя это наглое существо. И ещё раз ударила его заклятием из палочки.
Джинна завертело, как будто он попал в водоворот, он с трудом принял снова вертикальное положение и, опасливо глядя на неё, жалобно стенал и причитал на каком-то непонятном языке. Он снова стал полупрозрачным и смиренно поклонился ей:
— О, кто бы мог подумать, что у моей прекрасной госпожи такое каменное и безжалостное сердце! — Он уныло завис в воздухе. — Я лишь поддался твоим чарам, прекрасная колдунья… Или твоя туманная страна сделала твоё сердце ледяным?
— Хасан, — твёрдо сказала Гермиона, — я приказываю больше так не делать никогда. Перестань… домогаться. И меня зовут Гермиона.
— Хорошо, госпожа Гермиона! — Джинн смиренно склонился перед ней.
В комнату вошёл Малфой с папирусом в руке. Гермиона очень пожалела, что у неё нет возможности сделать колдографию этого момента: Драко замер, переводя растерянный взгляд с неё на парящего джинна перед ней, сложившего руки в молитвенном жесте. В следующую секунду он взял себя в руки и, скривившись, повернулся к ней:
— Ну и что это, блядь, такое?
— Я провела ритуал. — Она смело посмотрела ему в глаза. — И у меня получилось.
Драко смотрел на неё, как на неумную девочку, которая решила поиграться волшебной палочкой своей мамы и спалила половину дома. Гермиона воинственно подняла подбородок: если у него не получилось, должен же был кто-то это сделать!
Затем Драко снова перевёл взгляд на джинна и внезапно расхохотался. Так искренне, громко и неожиданно, что Гермиона даже опешила. Что это с ним? А Малфой тем временем подошёл к столу, всё ещё смеясь, пододвинул к себе пергамент с описанием ритуалов и, успокоившись, спросил:
— Так какой подошёл, Грейнджер? Что писать в приложении?
Гермиона склонилась над пергаментом и показала нужный, Малфой кивнул и начал вписывать в графу описание действий. Внезапно на стол перед ними прилег джинн и, умильно глядя на Гермиону, произнес:
— О, моя прекрасная госпожа Гермиона, услада для глаз моих! Если тебе что-то понадобится, только скажи, Хасан сделает!
Малфой с отвращением смерил джинна взглядом. Затем повернулся к Гермионе и процедил:
— Как это убрать, смотрела?
— Нет.
— Давай пробовать, — с этими словами он пододвинул к себе приложение III.
— Зачем? Можно же у него и спросить! Хасан, — обратилась Гермиона к джинну, — скажите, пожалуйста, как… — тут она замялась.
— Как запихнуть тебя обратно в лампу, — насмешливо продолжил Малфой. — Залезай туда и не забудь закрыть за собой крышку.
Хасан взмыл в воздух и насупился, осуждающе глядя на Драко.
— Я слушаюсь только госпожу Гермиону.
— Убери это. — Снова поморщился Малфой, поворачиваясь к ней. — Я не могу так работать.
Гермиона торопливо перебирала пергаменты.
Джинн ухмыльнулся и скользнул вокруг Драко, качая головой и цокая языком.
— Есть один мир, в котором твоя душа успокаивается… Это мир её глаз! — С этими словами джинн провел рукой по плечу Малфоя.
— Блядь! — Отмахнулся от него тот, брезгливо отряхивая плечо.
Джинн взмыл вверх и завис перед Драко, сощуренными глазами насмешливо глядя на него.
— Каждую ночь мысли о ней, словно звездопад, гроздями падают и сгорают во тьме, оставляя только обжигающий след грусти и печали…
— Грейнджер, я сейчас его сам оглушу!..
— Всё-всё, нашла! Хасан, спасибо за ваши труды, отправляйтесь в лампу!
Джинн замер, поклонился Гермионе и, обратившись в дым, втянулся в лампу и щёлкнул крышечкой.
— Слава Салазару, — протянул Малфой, отвернулся к пергаменту и вписал нужное заклинание в графу «Завершение работы с джинном». Потом развернулся к ней и спросил:
— Что тут было, когда ты его вызвала? Он… м-м… приставал к тебе?
— Откуда ты знаешь? — удивилась Гермиона.
Малфой закатил глаза:
— Грейнджер, они всегда так делают. Если сразу его осадить, то больше поползновений не будет. Я же говорил, джинны прощупывают магов на предмет мягкотелости и внушаемости.
— Только лишь если хозяйкой становится женщина? — Прищурилась Гермиона. — А что же насчёт мужчин?
— Тут от джинна зависит, — хмыкнул Драко. — Наверное, и мужчин могут… домогаться. Они же духи, им всё равно.
Вдруг он нахально оскалился:
— Так что, я вернулся вовремя или ты собиралась немного поразвлечься?
— Малфой! — Гермиона разозлилась. — Я сама в состоянии за себя постоять. Да, он начал говорить мне комплименты, попытался обнять, но я отшвырнула его заклятием. Вторую твою половину предположений даже комментировать не хочу.
Тот, казалось, развеселился:
— Не обижайся, Грейнджер, я слышал, что иные богатые ведьмы специально приобретают джиннов для домашнего пользования. Сама понимаешь для каких целей, — тут он ей подмигнул.
Гермиона фыркнула.
— Именно поэтому Кингсли хотел, чтобы ритуал провёл я, — назидательно протянул Малфой. — Но ты, как всегда, влезла туда, куда не нужно.
Гермиона посмотрела на Драко. Но, хотя его слова звучали резко, он не выглядел разозлённым. Просто они с Кингсли хотели избавить её от приставаний джинна. Что-то вроде заботы. Она ничего ему не ответила и посмотрела на часы:
— Как мы засиделись! Уже и рабочий день закончился. Нужно завершить исследование, добавить несколько подробностей по рунам в ритуале, и ещё мелочи…
— Спешишь? — Его острый взгляд быстро метнулся к ней.
— Немного. — Она чуть помедлила. — Не возражаешь, если я отправлю патронуса, сообщу, что опоздаю?
— Нет, — равнодушно сказал он и отвернулся к столу.
Гермиона отошла в сторону, вызвала патронуса и проговорила: «Уилл, извини, я задержусь». Серебристая выдра исчезла. Она украдкой посмотрела на Малфоя, но тот, казалось, был всецело поглощён описанием артефакта.
Какое-то странное чувство досады кольнуло внутри. Ощущение, что она упускает что-то волнительное, важное. Она вернулась к работе.
— Мы закончили, — через полчаса произнёс Малфой, поднимаясь и складывая пергаменты.
— Да, надеюсь, Кингсли будет доволен, — проговорила Гермиона, кинув взгляд на часы: она опаздывала всего на двадцать минут. Если она из министерства перенесётся прямо в бар, то всё будет нормально. Правда, она выжата, как лимон, выглядит усталой и одета не совсем для вечера в баре… Но отменять она ничего не будет. Она же собиралась пробудить в себе интерес к Уиллу. Хотя Малфой был сегодня… временами мил.
— Малфой. — Она повернулась к нему. — Спасибо за обед.
Тот пожал плечами и буркнул что-то в ответ.
Вместе они вышли из комнаты и направились к лифтам. В полном молчании поднимались в атриум. Малфой выглядел таким же усталым, как и она. Как же его квиддич?
— Ты не играешь сегодня? — она нарушила тишину неуверенным вопросом. — В квиддич.
Драко перевел на неё отстраненный взгляд:
— Из-за этого задания я уже недели три пропускаю игру. — В его голосе сквозило недовольство.
Двери лифта открылись. Они вышли и бок о бок направились к каминам. Гермиона опять нарушила молчание:
— Малфой, мне кажется, мы хорошо поработали вместе… Несмотря на некоторые недопонимания. — Она нерешительно взглянула не него. Он хмыкнул:
— Мы узнаем, насколько хорошо, только в понедельник.
— Что ж… тогда до понедельника. — Малфой кивнул. Гермиона бросила летучий порох себе под ноги и прошептала название бара.
Она вышла из камина в небольшом помещении. Приглушенный свет, тихая музыка, несколько столиков с беседующими волшебниками. Где же Уилл? Не мог же он обидеться и уйти, так и не дождавшись её? И тут она увидела, как он пробирается к ней через весь зал. Мальчишеская улыбка, чуть взъерошенные волосы.
Он подошёл к ней, поцеловал в щёку и провёл к их столику.
— Извини, я опоздала. — На целых тридцать минут, Мерлин!
— Ничего страшного, Гермиона! Спасибо, что предупредила! — Казалось, обидеть Блэра просто невозможно. Она искренне улыбнулась ему в ответ.
Уилл сделал заказ. Сливочное пиво и несколько закусок. Они снова непринуждённо болтали, и Гермионе было легко с ним. Она смеялась над его шутками, потягивая напиток, и даже забыла, что ещё недавно усталость так сковывала её. Да, хорошо, что она не отказалась от этой встречи!
— Кстати, — как будто между прочим вдруг сказал Уилл, — не знаешь, кто из твоего отдела на следующей неделе отправляется в командировку в Эмираты?
— Эмираты? — задумалась Гермиона. — Нет, я сегодня не заходила в свой отдел, поэтому не в курсе.
