Текст книги "Мастер Иллюзий (СИ)"

Автор книги: Su.мрак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 66 (всего у книги 74 страниц)

К сожалению, всю подноготную нападений Марк узнал только за день до решающей встречи Министров, на которой те должны были подписать важнейший договор, и Малфой со Снейпом уже не могли изменить ни время, ни место встречи – прекрасное маленькое поместье на берегу моря, с трёх сторон окружённое неприступными скалами. И действительно, если ожидать нападения извне, безопасней место сложно было бы найти, но… четверо опытных боевых магов, включая командира охраны, были уверены, что нападавшие будут среди гостей. При таком раскладе было понятно и присутствие Кортеса-младшего в зоне поражения. Веласкес убирал брата-соперника, при этом уничтожая кровных врагов, и обставлял всё так, будто наследник отца был убит вероломными гостями. Кто бы там потом искал правых и виноватых после разрыва дипломатических отношений?

Времени на подготовку почти не оставалось. По их прибытии в поместье нападение могло начаться в любой момент. Каждому в Британской делегации сообщили об опасности и по мере возможности просчитали варианты отходов. Причём в их разработке больше толка оказалось от бывших Пожирателей и Джонса, чем от охранявших их авроров и работников Министерства. В случае нападения одна часть охраны должна была прикрывать отход Министра и председателя Визенгамота, а другая – ничего не подозревавших Кортесов. Последнее было задумано отнюдь не из альтруизма, а чтобы их делегацию не уничтожили как агрессоров, посмевших напасть на верхушку Испанского Магического Сообщества. Всё было проверено и отработано до мелочей. Даже не очень хорошо знавший Боевую магию Перси Уизли держался с полным невозмутимости достоинством… причём именно там, где ему и приказано было находится. И только слегка расширенные от испуга зрачки голубых глаз выдавали его напряжение. Марк даже зауважал этого зануду. Но отвлекаться на посторонние эмоции было некогда. В своих… Тьфу!!! В Малфое и Снейпе он не сомневался – те при любых обстоятельствах бы среагировали как надо, но вот что может сделать с их охраной некромаг, даже предположить боялся. Конечно, он зачаровал для всех амулеты, препятствующие воздействию на разум и подсознание, но… юноша не был артефактологом, да и на создание настоящего защитного артефакта такого уровня уходил не один день, а времени-то как раз у них и не было.

Северус, поигрывая бокалом с великолепным вином, старательно удерживал на лице ничего не значащую вежливую гримасу и исподтишка разглядывал огромную открытую террасу, нависшую над морем, на которой собралось не менее сотни гостей, пытаясь вычислить угрожавшего им стихийника. Люц был занят переговорами с испанским Министром и не мог сейчас следить за безопасностью. Охранявшие их авроры были настороже, но им был закрыт доступ на верхнюю площадку, где собрались все приглашённые члены Высших Семей Испании. Оставалось полагаться на себя да на Джонса, как ни в чём не бывало болтающего с местными красавицами. Новоявленный «родственник» Люциуса разливался соловьём и производил впечатление прожигателя жизни и абсолютного пустозвона, но зельевар-то знал, насколько быстрым и непредсказуемым может стать этот не имеющий настоящей внешности и возраста маг. Чувство опасности в груди нарастало, сжимаясь, словно гигантская пружина. Все органы чувств и бившая тревогу интуиция обострились до предела. Все разговоры вокруг доносились как сквозь вату. Он кому-то улыбался, с кем-то разговаривал ни о чём, но сознание было поглощено вовсе не беседами. Движения окружавших его людей стали замедленными и словно… размытыми. Так всегда случалось непосредственно перед нападением. Разум лихорадочно перебирал и откидывал возможных противников, но…

Несмотря на готовность к нападению, он прозевал момент атаки. Только заметил внезапно, как стекленеют глаза окружавших его магов и… в следующий момент его разум был атакован волной ужаса, вперемешку с приказом подчиниться… Эта магия чем-то напоминала магию Тигрёнка, но была грубой… топорной. Там, где юный Мастер Иллюзий обволакивал и покорял, этот волшебник пёрся напролом.

«Сейчас! Разбежались!» – Северус усмехнулся недобро, ставя полный ментальный блок на разум и подсознание и выхватывая палочку из потайных креплений на левом предплечье (предполагалось, что все присутствующие ради соблюдения безопасности сдали свои палочки при входе на террасу). К его спине тут же прислонилась спина Люца:

– Он зомбирует гостей.

– Прикажи Саммерсу уводить Кортесов и нашу делегацию, пока его амулет ещё действует! – несмотря на мощный блок и защитный артефакт, сделанный Джонсом, Сев чувствовал, что давление на разум возрастает. Он оглянулся и рядом с выхватившим палочку Веласкесом заметил щупленького невзрачного мага с пронзительными чёрными глазами, до безобразия похожего на облезлую крысу в костюме обслуживающего персонала – от него и исходила грубая, давившая на сознание, как каток, волна магии:

– Вот он!

– Веласкес мой.

– Вот мантикраб ему… На Веласкесе Защита ЭТОГО!

Они видели, как сорвавшийся с места при первых же признаках нападения Джонс со скоростью молнии метнулся к стоявшему прямо на пути основного удара Кортесу-младшему и вытолкнул того из-под огненной струи, внезапно ударившей в него словно бы со стороны британской делегации. Мгновение – и на шеи опешившим Кортесам были надеты зачарованные амулеты, а сами они с приличным ускорением (пинком под зад) направлены в сторону слегка опешившего от ментальной атаки Саммерса.

Дальнейшее слилось в один запутанный клубок. Амулеты спасли не всех, но столкновение с прилетевшими прямо им в руки Кортесами и прямой приказ уходить с террасы, отданный перекрывшим всеобщий гвалт голосом Люциуса, словно запустили безусловный рефлекс подчинения, заставив британских авроров очнуться от транса и приступить к отработанным до мелочей действиям. Люциус и Северус же, отрезанные и от них, и от Джонса, отбивались от подчинённых некромагом волшебников, атаковавших их со всех сторон. По мере возможности стараясь не калечить и не убивать находившихся в трансе людей, они прорывались к Веласкесу, защищённому от их атак мощным блоком. Вот теперь-то стало точно известно, кто из команды Кортеса поддерживал заговорщиков. Их глаза были нормальными, на груди зелёным светом светились защитные медальоны, и они атаковали партнёров осознанно, не кидаясь, как остальные зомбированные, просто давившие их числом. Пора было убираться, но… созданные Отделом Тайн супер-пупер-навороченные портключи, теоретически способные вытащить сквозь любой барьер… не срабатывали. Мужчины всё больше и больше увязали в схватке. Казалось, ещё минут пятнадцать, и их просто сомнут числом. Джонс тоже был не в лучшем положении, отбиваясь от повисших на нём зомбитов и пытаясь пробить щит Веласкеса.

Маркус уже отчаялся пробиться сквозь толпу наступающих магов. Всех его навыков и умений было недостаточно, чтобы отбиться от такой массированной атаки, а тут ещё и ослабляющие Боевую Магию чары на поместье… Почему-то вовсе не влияющие на тех заговорщиков, что были в сознании. Ситуация складывалась патовая. Не применяя своей Силы Мастера Иллюзий (которую, кстати, некромаг не почувствовал, принимая блондинистого Джонса за своего более слабого собрата), он не мог победить, а применив – выдавал себя с головой. На таком уровне исказить собственную ауру у него бы уже не получилось. В груди нарастал гнев – на себя, на свою судьбу, на противников, даже на Сева с Люцем, а главное, на Веласкеса с его ручным некромагом, так не вовремя решившего поиграть в месть и захват власти в стране. Очередной удар под рёбра заговорённым кинжалом, едва блокированный слабеющим щитом, окончательно переполнил чашу его терпения. Марк только успел подумать: «Да чтоб вас приподняло и три раза шлёпнуло!!!»

И от Мастера Иллюзий полетела больше ничем не сдерживаемая волна Гнева и Ярости, раскидывая нападавших, словно сухие ветки. Зомбиты, сражённые перекрёстным воздействием двух магов на сознание, просто отключились, и дюжина Веласкесовских заговорщиков осталась без прикрытия минут на пять. После этого им уже ничто не могло понадобиться: разозлённые не меньше Марка Сев с Люциусом просто размазали их тонким слоем по террасе и, недвусмысленно поигрывая палочками, направились к Веласкесу. Некромаг был занят, сдерживая атаку Иллюзора, и внебрачный сынок Министра остался без непробиваемого щита. Минута – и он, спеленутый, словно младенец, заклинаниями бывших Пожирателей, лежал на мраморном полу. Но, отвлёкшись на это греющее душу зрелище, Марк пропустил едва уловимое движение почти «дожатого» им некромага. Один бросок – и в сторону застывших над телом Веласкеса Северуса и Люца полетел древний «Пожиратель душ» – страшный артефакт, который в активированном состоянии питался магией, сначала парализуя, а потом уничтожая всё её содержащее на своём пути. Остановить его было невозможно… только приманить более сильной и «вкусной» для него магией. Привлечённый силой магов-партнёров, распутывавшийся в воздухе, словно чёрная паутина, артефакт на огромной скорости летел к ним. Не задумываясь о том, что делает, Маркус метнулся к злорадно усмехавшемуся некромагу, схватил его в охапку и, продираясь сквозь пелену антиаппарационных чар так, словно разрывал в клочья опутывавшие его верёвки, перенёсся в промежуток между летящей «паутиной» и парализованными волшебниками. Со всей силы толкнув заоравшего от ужаса противника прямо в объятия страшной сети, мгновенно замедлившей своё продвижение при получении «добычи», он создал магическую сферу вокруг террасы и, обхватив руками начавших приходить в себя мужчин, активировал свой родовой портключ, временно лишая себя и партнёров магии, чтобы не приманить по своему «следу» проклятый артефакт. При таком раскладе через все противоаппарационные барьеры и блокирующие работу портключей чары в Сноукастл их, конечно, перенести не могло, но в безопасное и временно лишённое магии место доставило точно… И приземлило… Жёстко…

Люциус, которому повезло меньше, выругался, поднимаясь с каменного крошева и потирая саднивший бок. Сев же, приземлившийся на что-то мягкое, прежде чем встать, ощупал конечности на предмет отсутствия опасных для жизни поражений и подскочил только тогда, когда это самое «что-то мягкое», на которое он так удачно приземлился, выдало непечатную тираду, поминавшую предков неуклюжих слонов до седьмого колена.

– Джонс, ты?

– Нет, мои бренные останки… – прикрытый мантией маг, на которого приземлился зельевар, сел, откидывая ткань с искажённого болезненной гримасой лица. Отвлекшись на боль от удара о камни и облегчение, что им удалось целыми и невредимыми унести ноги из приготовленной Веласкесом ловушки, Марк и думать забыл, что сам, лично блокировал в месте приземления ВСЮ магию… в том числе и маскирующую. И только вскинул на кинувшихся к нему на помощь партнёров ошарашенный взгляд зелёных глаз, услышав их удивлённые крики:

– Тигрёнок???!!!

* Патронат – понятие нагло содрано из фанфика «Обольщение Гарри Поттера» Дианы Вильямс.

** «Кровавый орёл» – название реально существовавшего способа жестокой казни. Описание крайне неприятно и здесь приводиться не будет (кому интересно – может поискать в инете, но не советую делать это тем, у кого богатое воображение).

Глава 45. «Внимание! Вид – Манипуляторы. Подвид – Серые кардиналы. Руками без особой необходимости не трогать. Гладить только по шерсти…»

Глава 45

– Тигрёнок???!!!

На парня с двух сторон налетели никак не ожидавшие увидеть под личиной «Джонса» именно его мужчины, и только вспыхнувшие предостерегающе-холодным, почти стальным огнём враз посветлевшие зелёные глаза удержали Северуса с Люцем, чтобы не заключить парня в объятия. Но предостережение было понято вовремя, и партнёры лишь осторожно помогли ему подняться с острого уступа, по которому тому не повезло проехаться спиной. Благо дело, парень был одет в костюм из драконьей кожи и толстую мантию, в которые после исчезновения всех иллюзий превратился его щегольской шёлковый костюм. Люциус и Северус, как оказалось, были экипированы подобным же образом. На поясе у каждого болталась фляга и сумка с мелкими принадлежностями на все случаи жизни.

– Куда это нас занесло?

– А об этом тебя надо спросить. Ты ведь своим портключом нас вытаскивал, – зельевар невольно отвёл взгляд и убрал руки с плеч повзрослевшего парня, чью левую щёку пересекал уже ставший белым старый шрам. Все слова извинений, которые не один раз продумывались и изменялись за эти два года, словно вылетели из головы. Да и тот, кто стоял сейчас перед ними, перестал быть наивным дерзким мальчишкой с редким наследием и превратился в знающего себе цену рано повзрослевшего волшебника, лучшего оперативника Невыразимцев. Один его холодный взгляд чего стоил. Такой бы не стал в гневе швырять в обидчиков «Аваду» и набрасываться с кулаками, как они раньше ожидали, такой просто и мастерски мстил при любой подвернувшейся возможности… что он и делал все эти два года.

– Тигрёнок, откуда у тебя эта отметина? Ведь… – Люциус попытался, было, привлечь к себе внимание парня, прикоснувшись к его щеке, но, как и Северус, наткнулся на ледяной взгляд и замолчал.

– Знаете, что, господин Министр и вы… господин председатель Визенгамота, давайте прекратим эти уси-пуси и перестанем рассказывать сказочки для маленьких детей. Моё имя – Джонс, и это всё, что вам необходимо обо мне знать. А сладенькие прозвища оставьте для ваших постельных игрушек. Полученные же мною ранения вас вообще не касаются. Всё? Рефлексия кончилась? Тогда давайте отсюда убираться, а то я не уверен, что бренные тушки Веласкеса и некромага надолго задержат эту симпатичную паутинку, и не факт, что наше перемещение не оставило магического следа. «Сферы Небытия» у нас нет, а только она может надёжно запереть эту активированную крошку.

– И то, если она не успела подпитаться магией десяти человек, – Северусу ничего не оставалось, как принять стиль общения парня. Ясно было, что сейчас, после горячки боя, да и, возможно, в будущем он не захочет слышать их извинений. Зельевар переглянулся с помрачневшим Люцем, и тот едва заметно кивнул головой, принимая новые условия игры:

– Куда нас могло занести?

– Горы. Вектор был рассчитан на Северную Шотландию, но сомневаюсь, что нас даже из Испании вынесло – уж больно много чар было навешано на то поместье.

Марк осмотрелся. Они стояли на небольшой, почти разрушенной ветром скале, а со всех четырёх сторон от них расстилались каменистые спуски.

– Часовой пояс тут один, – Люц мысленно представил себе карту Испании. – Мы либо в Иберийских горах, либо в Пиренеях.

– Хорошо хоть, не в Бискайском заливе.

– А значит, путь у нас один – на север. – Марк сориентировался по солнцу, поморщившись от пронизывающего ветра, натянул капюшон мантии на голову, надел кожаные перчатки и, не дожидаясь решения своих спутников, отправился вниз по склону, стараясь придерживаться направления на север. Люциусу с Севом ничего не оставалось, как следовать за ним.

Они шли уже несколько часов. Первоначальная неловкость, когда «Джонс» шарахался от каждого прикосновения просто пытавшихся ему помочь в пути мужчин, уступила место слаженным действиям хорошо подготовленной опытной боевой группы, где каждый выполнял роль ведущего по очереди и все понимали друг друга с полуслова. Трое магов обзавелись посохами из веток чахлых и кривых горных деревьев и делали короткие привалы, чтобы дать отдохнуть измученным мышцам и восстановить дыхание. У всех предусмотрительно были припасены сухие пайки, рассчитанные на сутки, но волшебники «растягивали» их, опасаясь остаться без пищи, если не найдут её источник в ближайшее время. Задерживаться где-нибудь надолго они не рисковали – велика была вероятность, что «Пожиратель душ» настигнет их, выследив по остаточному магическому следу. Солнце уже клонилось к закату, а они так и не встретили свежих следов пребывания человека в этой скалистой местности. Хотя это скорее радовало, чем огорчало – трое опасных на вид мужчин в странной одежде не могли бы не привлечь внимания местных жителей, если бы таковые им встретились. Шедший впереди Северус внезапно остановился и, подождав догнавших его спутников, тихо проговорил:

– Где-то поблизости источник воды. Слышите?

– Да, но присутствием людей не пахнет, – как и всякий анимаг, даже временно лишённый магии, Люциус обладал хорошим нюхом.

– Думаете, нам стоит устроиться здесь на ночлег? – голос юноши был слегка хрипловатым, но дыхание он «держал». Сказывались длительные марш-броски, которые частенько устраивал своим подопечным Кэс.

Сев покосился на парня – вот уже часа два ему казалось, что тот как-то осунулся и последний их переход явно преодолевал через силу, да и всё больше молчал, перестав отпускать язвительные замечания, на которые был так скор в начале пути. Зельевар догадывался, что тот во время жёсткого приземления после побега из поместья Кортеса не отделался простыми синяками и царапинами, но надеялся, что у «Джонса» хватит ума попросить у них помощи, а не ждать, когда боль в ранах заставит его падать от усталости: «Зря, видимо, надеялся. Упёртый паршивец. Добровольно не покажет нам с Люциусом свою слабость».

«А что ты хотел? – внутренний голос просто сочился ехидством. – Он уже один раз доверился вам и что получил взамен?»

Северус сделал незаметный знак партнёру, обозначавший тревогу за состояние спутника, тот ответил ему таким же. Не один зельевар здесь отличался наблюдательностью.

А Марку действительно было хреново. Он недооценил тяжести полученных при приземлении ран, и одна глубокая, рваная царапина от попадания в неё пота во время продвижения по скалистым тропам воспалилась и болезненно пульсировала. Первое время это удавалось игнорировать – всё равно поделать было ничего нельзя, магия самозаживления, которая спасала его от побоев родственников в детстве, здесь не работала – но потом, когда к постоянной дёргающей боли присоединилась потливость и противная дрожь в конечностях, он пожалел, что не последовал примеру Люциуса и не дал обработать царапину на первом же привале. Оставалось надеяться на то, что ночь, проведённая в относительном спокойствии возле разведённого костра, успокоит рану, ну-у, или магия, блокированная им впопыхах, вернётся. Если уж «Пожиратель душ» не догнал их до сих пор, значит, потерял след. Сейчас же надежда была только на собственные терпение и выносливость. Чем дольше они шли, тем ему становилось хуже, а последний переход парень преодолел почти на полном автопилоте (спасибо Кэсу и его друзьям аврорам за постоянные тренировки). Поэтому предложение Северуса встретил с огромным облегчением. Оно давало ему возможность «сохранить лицо». Иллюзор понимал, что ведёт себя по-детски, как обиженный ребёнок, но скорее свалился бы по возвращении в Британию с заражением крови, чем признался в своей слабости. В том мареве, в которое превратилось его несчастное сознание, жестов своих спутников он просто не заметил. Не насторожило юношу и то, что мужчины, дошедшие до небольшого каменного навеса под скалой возле маленького водоёма с водопадом, поручили ему обустройство ночлега и разведение огня, в то время как Северус, вооружённый немаленьким кинжалом, отправился собирать всё, что могло бы послужить дровами, а Люц, подтащив к воде горящий факел, разделся на холодном ветру до плавок и полез в ледяную воду. Автоматически расстилая тёплую мантию в самом укрытом от холода углу и обустраивая экономный очаг с подвешенным над огнём маленьким котелком, окружённый сухими корягами для удобного сидения юноша не мог себя заставить отвернуться от охотившегося в водоёме на какую-то живность блондина. Вот хотел не смотреть и каждый раз ловил себя на том, что откровенно пялится на ловкое тело, нырявшее в поисках добычи. Вот Люц с торжествующей, почти мальчишеской улыбкой вынырнул, потрясая над головой какой-то крупной блестящей рыбиной, ещё бившейся в его руках, и Марк поймал себя на том, что непроизвольно улыбается в ответ. Специально накрученный гнев и пестуемая в течение двух лет обида при одном взгляде на мокрого, радующегося добыче Люца отступили куда-то вглубь сознания, устроившись там в ожидании, когда придёт их время. Марк заставил себя сжать зубы и отвести взгляд, мысленно костеря себя на все корки: «Тряпка! Стоило только им оказаться рядом и повести себя по-человечески, и ты растаял! Мало они об тебя ноги вытирали!» Но сознание почему-то не хотело «накручиваться». От слабости и усталости противно шумело в ушах. Тело от появившегося жара готово было растечься безвольной лужицей, и только отработанные до автоматизма рефлексы заставляли юношу лениво обустраивать место привала. Вещей у них было немного, вернее, почти не было совсем. Поэтому наведение уюта не заняло много времени. Видимо, он всё же задремал, убаюканный усталостью и теплом костра, который согревал бившееся в ознобе тело, и не слышал, как вернулся с огромной охапкой хвороста Северус. Как они вдвоём с Люциусом устроили что-то вроде дополнительного плетня, защищавшего их от созданий ночи. Как мужчины прицельными бросками камней отпугнули парочку бродивших неподалёку шакалов. Проснулся он только тогда, когда почувствовал на своём горячем и сухом лбу прохладные твёрдые губы Сева и услышал его сердитое шипение:

– Лихорадка. Мордред тебя побери, «Джонс». Неужели ты, чтобы досадить нам, собирался довести себя до обморока?

Марк дёрнулся, пытаясь вырваться из обхвативших его плечи рук, но перехвативший его со спины Люц невольно задел рукой воспалившуюся рану, прикрытую прилипшей и вставшей от сукровицы и гноя колом футболкой. Юноша не сумел сдержать стона, и Малфой тотчас же отдёрнул руку:

– Ну, и кто ты после этого, как не упрямый мальчишка?

Несмотря на его сопротивление, мужчины оперативно, в четыре руки избавили его от куртки из драконьей кожи и осторожно отодрали от раны прилипшую футболку, разворачивая его спиной к свету костра.

– Мерлин великий!

– Да как же ты шёл?!

– Ногами… – сквозь зубы огрызнулся Марк, которому было не столько больно, сколько стыдно, что его, как упрямого мальчишку, подловили на подобном. И это если не считать вопящего подсознания, которое буквально верещало: «Ты опять в их власти! Опять!»

А Северус и Люц, нахмурившись, разглядывали неприятную рваную рану на спине, между лопатками, с покрасневшими инфильтрированными краями, гнойным отделяемым и уже разбежавшимися во все стороны багровыми щупальцами лимфангита, покрывавшими половину спины. Попадание в неё пота и грязи и устроенный под кожаной курткой «парник» не прошли для царапины бесследно.

– Мда-а… Ти… Джонс, что в твоей аптечке есть обезболивающего?

– Есть кое-что в таблетках.

– А для того, чтобы обколоть края раны?

– Нет. Есть один препарат, но после него я сутки грузом буду, а это нам сейчас ни к чему.

– Давай сюда.

– Нет уж. Если надо чистить рану, давайте так. По этим тропам вы со мной на плечах не пройдёте.

– А магия?

– А магия восстановится хрен знает когда… Я очень старался.

Марк, которому надоело сидеть с собственной задранной футболкой на голове, выпутался из нее и, повернув шею, нашёл взглядом нерешительно переглядывавшихся мужчин:

– Я, вообще-то, уже замёрз так сидеть, – с досады на самого себя, допустившего такую глупость, и подсознательной боязни вновь довериться этим двоим он снова начал язвить.

– Хорошо, – наконец-то решительно кивнул Северус и полез в свою аптечку за Заживляющей мазью, которая, в отличие от заклятий и при отсутствии магии в окружающих, хоть и ослаблено, но работала. Люц же достал из своих запасов небольшую фляжку с огневиски и тонкий, похожий на стилет, острый как бритва маленький кинжал. Зельевар встретился взглядом с невольно напрягшимся парнем:

– Тебе нельзя будет опускать руки: если сведёшь лопатки, я ничего не смогу сделать.

– Я постараюсь…– и, наткнувшись на полный сомнения взгляд Люциуса, юноша гордо вскинул голову и процедил: – Смогу.

Опытные Пожиратели, для которых боль совсем не была новостью, мрачно переглянулись. Желание желанием, а рефлексы могли сыграть с их любимым ершистым зверьком плохую шутку.

Словно решив для себя что-то, Сев подтолкнул к парню его аптечку:

– Пей двойную дозу. Когда они подействуют?

– Минут через пятнадцать.

– Вот и славно. А мы пока подготовимся.

Когда сведённую болью спину, прикрытую пока футболкой, перестало дёргать, Северус уже успел всё приготовить к маленькой операции, как следует прокалив над огнём клинок маленького кинжала и вымыв руки. Уловив утвердительный знак парня, он кивнул блондину:

– Люц. Давай огневиски.

Малфой плеснул немного на руки другу, затем в подготовленную для обработки чашку, а остальное… практически насильно влил в горло сопротивлявшегося Марка.

– Тьфу!!! Зачем?!

– Чтобы не так больно было.

– Что я, боли не видел?! Что ты делаешь???!!! – от удивления юноша даже забыл свой холодно-отстранённый стиль общения с партнёрами, невольно перейдя на «ты». Но Люциус его не слушал: подавив вялое сопротивление «поплывшего» от ударной дозы крепкого алкоголя парня, он, не слова не говоря, уселся верхом на бёдра юноши, прижимая всем туловищем к себе, и закинул руки «Джонса» на свои плечи, зажав его голову своими руками, и только после этого с усмешкой прошептал в оказавшееся рядом ухо Маркуса:

– Если будет невтерпёж, можешь кусаться.

Марк хотел, было, отбрить наглого блондина (а может, и не отбрить – в зашумевшей от огневиски голове бродили взаимоисключающие мысли), но враз онемевший язык не послушался хозяина, а потом… потом было слишком БОЛЬНО. Парню казалось, что многострадальная спина горит огнём. Несмотря на свое обещание, он рефлекторно попытался свести лопатки, но сильные руки Люца не позволили ему этого сделать, а тихий голос блондина всё шептал и шептал что-то успокаивающее ему на ухо. Марк искусал все губы, пытаясь сдержать крик и, в конце концов, таки впился зубами в подставленное ему плечо Люциуса. А в спине словно продолжали копаться сердитые на что-то огненные пчёлы. Внезапно, казалось бы, и так невыносимая боль стала ещё пронзительнее.

– Сев, он потеряет сознание, – донеслось уже как сквозь вату.

– Уже всё. Сейчас наложу мазь и повязку…

Дальнейшего парень уже не слышал. Проснулся он под утро, укутанный в две мантии и частично заслонённый от пронизывающего ветра обнимавшим его Малфоем. Нашёл взглядом сидевшего возле костра Северуса, сосредоточенно вглядывавшегося в предрассветные сумерки и державшего на коленях… маггловскую «Беретту». Юноша осторожно, чтобы не разбудить блондина и не потревожить ещё нывшую, но уже прекратившую дёргать спину, выбрался из тёплого кокона и пододвинулся к распространявшему тепло костру. Люц мгновенно свернулся клубком, пытаясь сохранить ускользавшее тепло, и Марк, вернувшись, как следует укрыл его мантиями.

– Оденься, простынешь, – Сев, не оборачиваясь, точно определил, кто из его спутников проснулся.

– Сейчас,– парень нашёл свою кожаную куртку и натянул на великоватую ему рубашку… судя по запаху, принадлежавшую Люциусу. – Не знал, что вы увлекаетесь маггловским оружием…

– Уже на «вы» значит? А когда ночью ругался, выражений не выбирал… Джонс… Или как тебя на самом-то деле зовут… Я понимаю, что все извинения, которые мы с Люцем тебе выскажем, ничего не смогут исправить, но… всё же хочу сказать… Прости. Не знаю, какие демоны тогда владели нашими душами… Наверное, мы просто не умеем доверять кому-то…

– Вы так легко поверили, что я вас предал…

– Не легко, но поверили, – проснувшийся Люциус набросил парню на плечи согретую своим телом мантию и заметил на его шее витую цепочку от знакомого медальона. – Ты всё-таки носишь его? Если бы ты мог дать нам ещё один…

– НЕТ! – слова вырвались сами собой, не успел он даже дослушать до конца предложение блондина. Слишком сильно ещё было недоверие и страх перед тем, чтобы снова впустить в свою душу тех, кто его уже однажды предал.

– Извинения принимаются, – собственный голос казался парню скрипучим и неживым. – Я понимаю, почему вы так поступили, но давайте договоримся на будущее… Вы – высшие лица государства, а я – Невыразимец, обязанный вас защищать. Всё!!! А это… – Марк вытащил из-под ворота рубашки блеснувший в свете костра золотой галеон на цепочке от когда-то подаренного медальона и повернул к свету искалеченную сторону лица. – Это – чтобы помнить…

Люц буквально отшатнулся от парня, увидев проклятую монету, а юноша перешёл от них на другую сторону костра и, смаргивая неизвестно откуда (наверное, из-за ветра) набежавшую на глаза влагу, уставился в предрассветную дымку. Над маленьким убежищем повисла давящая тишина.

Задремавший у костра юноша проснулся, когда солнце уже почти стояло в зените и согревало замёрзшую за ночь землю живительным теплом. Неподалёку от него в маленьком котелке золотилась блестками жира уха из пойманной вчера рыбы, и разносившийся от неё аромат заставлял урчать желудок голодного парня. Мужчин нигде не было видно. Юноша прислушался к ощущениям: спина почти не болела, но после вчерашней лихорадки вся кожа была липкой и неприятной. Хотелось как можно быстрее смыть с себя пот. Быстро уничтожив оставленную ему порцию и оглядевшись по сторонам, Марк разделся до плавок и, опасаясь потревожить или намочить наложенную вчера Севом повязку, осторожно вошёл в прогревшуюся воду маленького водоёма до пояса. Мыло в его походном снаряжении имелось, и он с удовольствием смыл пот и грязь со своего тела. И только тогда заметил загоравших на камнях мужчин. Те делали вид, что не заметили его появления, но Маркус достаточно хорошо мог чувствовать обращённое на себя внимание и ауру любопыт… Стоп!!! Ауру?! Юный Мастер Иллюзий потянулся к своей Силе и с радостью понял, что, пусть и не в полном объёме, но она отзывалась…

– Ложись, погрейся, прямые солнечные лучи полезны для заживления раны.

– Заживляющие чары тоже полезны, – Марк скривил насмешливую гримасу при виде подскочивших в поисках палочек партнёров и, радуясь знакомым ощущениям, «пропустил» собственную магию сквозь себя, бесследно убирая следы полученных вчера повреждений.

– Да уж, если бы магия вернулась вчера, тебе бы не пришлось переносить всю эту неприятную экзекуцию, – возникший словно из ниоткуда Сев ловко снял повязку с его спины и, одобрительно хмыкнув… окунул парня в воду с головой. Возмущённый Маркус, вывернувшись из крепкой хватки его пальцев, увидел, что на зельевара уже насел прыгнувший с берега Люц. Гнев, досада – все призраки прошлого словно растворились в радости этого солнечного дня, и юноша, не задумываясь больше о своих обидах и неопределённости будущего, с радостным гиканьем присоединился к образовавшейся куче-мале. Сколько продолжалось это безумие, никто из них не знал. Отловивший, наконец, одного из своих противников Люциус обнаружил в своих объятиях смеющегося зеленоглазого парня, а вывернувшийся из ослабевших пальцев Марка Сев обнял их обоих… Заметив на парне проклятую побрякушку, блондин ловко стянул её с его шеи и, отбросив как можно дальше, отчаянно накрыл такой близкий улыбающийся рот своими губами. Время на несколько мгновений словно перестало существовать… Растянулось… Двое разорвали поцелуй, непроизвольно притягивая к себе Северуса. Взгляды всех троих встретились и…