Текст книги "Мастер Иллюзий (СИ)"

Автор книги: Su.мрак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 74 страниц)

И, наконец, третий образ, который больше всего соответствовал его внутреннему «Я». Худощавого (почти хрупкого) юноши, с умными, слегка насмешливыми зелёными глазами, собранными в хвост чёрными волосами и ловкими, экономными движениями.

В школе всё было по-прежнему. Занятия. Отработки. А потом, после нападения Нагайны на мистера Уизли, Дамблдор придумал ещё и тренировки по окклюменции под руководством Снейпа. Во что они вылились между двумя ненавидящими друг друга людьми, можно было предсказать заранее. И уже стоя в кабинете директора, слушая вопли разъярённого зельевара о «наглом мальчишке, вторгшемся в его личные…», он вспоминал… Нет, не тот мерзкий случай у озера, который «подсмотрел» в Омуте Памяти слизеринского декана, а другое воспоминание – то, что он успел увидеть последним. Ведь это, собственно, из-за него ярился тогда Снейп, хотя парень успел рассмотреть только коротенький отрывок.

Шикарная спальня. Огромная кровать под изящным зелёным шёлковым балдахином. Страстный шёпот. А на кровати – двое… Обнажённые. Стонущие от страсти. Темноволосый зельевар, преобразившийся, красивый и опасный, ласкает распростёртое под ним тело. Мужское тело. Нежная, словно светящаяся изнутри кожа. Идеальное телосложение. Головы и лица не видно из-за частично прикрывающего мужчину полога, но вот серебряная магическая татуировка над левым соском врезалась в память парня намертво. Она, и вся эта пропитанная таким завораживающим эротизмом сцена…

И тут его нагло выдернули из так понравившегося зрелища. Увидев бешеные глаза зельевара, Гарри не стал терять времени даром, вывернулся из рук мужчины и зигзагами понёсся к выходу. Вслед ему полетела парочка весьма неприятных заклятий и банка с сушёными тараканами. А юноша летел коридорами Хогвардса, не обращая внимания на удивлённые взгляды студентов. И только в душевой комнате своей спальни он смог вздохнуть с облегчением. Увиденное чуть не довело его до оргазма прямо там, в Подземельях. Да и сейчас, стоило ему вспомнить ту сцену, брюки становились тесными. В общем, это видение стало частым гостем в его ночных фантазиях и никак не хотело забываться.

Потом были Рождественские каникулы и обалденно счастливая неделя, проведённая с Кэсом и ребятами на гастролях в Париже. Свет цирковых огней. Чудесная светозвуковая феерия, придуманная Марком (кстати, никакой магии, только идеально продуманные маггловские спецэффекты), и вызывающие чувство детского восторга и благоговения номера Кассиуса. Там Иллюзоры выиграли первый приз престижного циркового фестиваля. А потом Кэс, как у него периодически случалось, внезапно пропал на сутки, а Гарри-Марк с лёгкой руки девятнадцатилетних Ги и Зига познакомился с весьма «весёлыми» девицами… очень близко. Ему понравилось. Правда, понравилось. Француженки были умелыми, опытными, и знали, как доставить удовольствие неопытному парню, но… он даже думать об этом не хотел, однако во время оргазма перед глазами всегда вставала та сцена из Омута Памяти, а не окружавшие его красавицы.

В общем, вернувшийся на следующее утро Кэс застал в гостиничном номере такую картину, что в пору было за голову хвататься. Вежливо выпроводив «дам», опекун устроил парням такую головомойку, что им, и без того маявшимся с великого похмелья, жизнь адом показалась. Впрочем, Марку-то как раз «перепало» несильно. А вот «братцам-акробатам» – по полной программе.

– У вас мозги есть в голове, или только в заднице? – орал разъярённый Кассиус. – Это ж надо было додуматься, пацана шлюхам на растерзание отдать?

– А чё? Он, по-моему, вполне справился, – «вякнул» более наглый Зигфрид, – Да и что в этом такого? Он же совершеннолетний!

– Ты в этом уверен?

Лицо Зига побледнело, а взгляд приобрёл такое… шокированное выражение:

– Ну-у, конечно! Он же столько знает. Парень явно не сопляк и… – поглядев на покрасневшую физиономию Марка и его опущенный к полу взгляд, брюнет решил заткнуться.

Ги, более выдержанный и наблюдательный, успокаивающе положил руку на плечо опекуна:

– Прости, Кэс, мы не знали. Марк, правда, не производит впечатления ребёнка. Сколько тебе лет? – он повернулся к пытавшемуся провалиться сквозь землю мальчишке.

– Шестнадцать… почти…

– Ме-ерлин великий!!! Да что ж ты сразу не сказал? – задохнулся Зиг.

– А вы и не спрашивали. И вообще, не понимаю, из-за чего весь сыр бор? Что я «такого» у них не видел? (Это, кстати, была правда. Путешествуя по поместьям, в том числе и Пожирателей, он наблюдал всякое. Правда, сам в этом не участвовал.)

– Ладно, «замнём для ясности». Только чтобы это было в последний раз. А то в следующий раз я сниму нам номера в гостинице при мужском монастыре. Всем всё ясно? Антипохмельное зелье в моей сумке. Шевелитесь, олухи!

На этом инцидент был исчерпан. Каникулы кончились, и Гарри опять вернулся в Хогвардс. Правда, память о «приключении» в Париже, осталась с ним на всю жизнь. А дело было вот в чём: после того «секс-марафона», когда девицы, напившись, уснули, пьяные друзья подговорили не менее пьяного юношу создать себе магическую татуировку и «поверить» в неё. Он и создал… змею, красивую, большую, серебристо-зелёную и… ядовитую (во всяком случае, собака циркового сторожа, которая попыталась цапнуть подвыпившего мальчишку, чуть не сдохла, укушенная (!!!) вытатуированной змеёй). А когда протрезвел, свести рептилию с тела не было никакой возможности. Да и жалко – почти живое существо. Какие уж там Гарри чары наложил спьяну, осталось неизвестным, но татуировка была говорящей, явно мыслящей (возможно, она олицетворяла его подсознательное второе «Я»), и отзывалась на имя Шазз. Правда, пришлось потом душ в одиночестве принимать.

В школе его встретили слегка обиженные Гермиона и Рон. Они никак не могли понять, почему он отказался от поездки в Нору на Рождественские каникулы. Но тут его, как ни странно, выручил Дамблдор, объяснив своим самым доверенным студентам, что ради безопасности Гарри и семьи Уизли ему было запрещено покидать Хогвардс на каникулах (самого директора в Хоге не было, студентов оставалось очень мало, и «навести» на них иллюзию присутствия гриффиндорца в школе не составляло труда). Юноша не раз порывался рассказать об изменениях в своей жизни друзьям, но каждый раз его что-то останавливало. На самом деле, Маркус Иллюзор – цирковой иллюзионист и ловкий охотник за чужими секретами были «не их» Гарри. А объяснять этим выросшим среди любящих их родителей детям, что он давно уже не ребёнок, было бесполезно: не поняли бы, да ещё, чего доброго, к Дамблдору побежали. И он решил не посвящать их в свои приключения (до тех пор, пока не повзрослеют) и отговаривался ночными поисками в Запретной секции библиотеки, когда умница Гермиона спрашивала, откуда он знает такие заклятия. Пока это срабатывало, но Гарри не раз ловил на себе задумчивый взгляд подруги, а это значило, что ему придётся придумать «легенду» понатуральнее.

Всё вошло в свою колею. Учёба теперь давалась гораздо легче, ведь многое из преподаваемого материала он уже знал. Продолжал вести занятия «АД», хотя «печёнкой» чувствовал, что за ними наблюдают и вот-вот накроют. Осуществлял вылазки, хотя хода в Малфой-Менор он так и не нашёл, даже заполучив волос Драко. Выступления же в цирке стали настоящей отдушиной в его нынешней двуличной жизни.

А потом был захват Выручай-комнаты и бегство Дамблдора. Кошмарные сны, тревога за крёстного и безумная глупость, в результате которой тот погиб. Гарри никак не мог себе простить своей доверчивости и гриффиндорской порывистости. Ведь Кэс не раз и не два говорил ему, что такое сочетание может привести к беде. И он, Марк Иллюзор, «тёртый калач», купился, как дурак, на видение, показанное ему Воландемортом. Да ещё и друзей в ловушку потащил…

Память о том бое в Министерстве жгла его раскалённым железом. Пророчество. Поджидавшие их Пожиратели. Холодное лицо Люциуса Малфоя, посылающего в него заклятие за заклятием. Удивление, написанное на нём, когда мальчишка-недоучка отбил его атаку и чуть не угробил аристократа ответным ударом (причём таким заклятием, которое в школе явно не проходят). Дальнейшее сражение. Поверженный Долохов и его палочка, откатившаяся к ногам Гарри. И надменный лорд на прицеле этой палочки… Осознание того, что если он сейчас применит «Аваду» (а силы бы хватило), ему ничего не будет… И осознающий это взгляд таких знакомых серых глаз, так похожих на глаза Кэса… В общем, он не смог произнести этого заклинания. Ограничился лишь сильным ударом левой в челюсть. А потом… смерть Сириуса… такая нелепая и от этого ещё более страшная.

Чуть слышный звон отвлёк Гарри от воспоминаний. Оглянувшись, он обнаружил, что на «автопилоте» убрал почти все комнаты, и, если верить часам, его «выход в астрал» занял целых четыре часа. Желудок голодным урчанием подтвердил показания хронометра. Пора было сделать перерыв и подкрепиться. В кармане его куртки был припасён уменьшенный НЗ, но тратить его сейчас не хотелось – неизвестно, как всё может обернуться дальше. Так что стоило приберечь продукты. В конце концов, согласно ритуалу «Убежища» незваного гостя полагалось хоть как-то кормить. Поднявшись с колен, парень с удивлением обнаружил возникший прямо посреди стола в гостиной гигантский поднос со всяческими деликатесами. Причём, сервировано всё это было как для парадного обеда хозяина поместья (уж детали сервировки и поведения за столом Кэс вдолбил в его голову намертво). Учуяв божественные ароматы, желудок испустил уж вовсе жалобную трель, и Гарри, пробормотав себе под нос, что-то о Малфоях и выпендрёже, отправился умываться и приводить себя в порядок.

Через час, насладившись вкуснейшим обедом и передохнув, он с новыми силами приступил к борьбе с грязью, а вечером уже сидел в кабинете у потрескивающего и распространяющего по комнате тепло камина, закинув ноги на мягкую скамеечку и погрузившись с головой в чтение интереснейшего фолианта по боевым заклятьям с применением Магии Иллюзий. Упоминание об этом самом томе юноша встречал в библиотеке Забини и давно хотел найти её, но всё как-то не получалось. И вот, наконец, удача ему улыбнулась. Книга была написана таким живым и увлекательным языком, что он, не отрываясь, читал её до самого утра. И только когда глаза стали закрываться сами собой, отложил том в сторонку, потянулся и поплёлся в ванную. Вымывшись, он завалился спать, поставив предварительно на все входы и выходы хитрые сигнальные чары. Сон завладел им сразу, как только его голова коснулась подушки.

Может быть, из-за сильной усталости, а может, подействовала защита поместья, но ночью Гарри-Марку ничего не снилось, и поэтому он проснулся отдохнувшим и полным сил. Встал. Сделал привычные уже упражнения разминки, которым научил его Кэс, принял душ и, посмотрев жадным взглядом на недочитанную вчера книгу, тяжело вздохнул и… отправился изучать выходы из тайных помещений, которые могли вести внутрь поместья. Его поиски быстро увенчались успехом – никто и не собирался маскировать проходы с этой стороны. Маленькая дверца вела из кабинета-библиотеки прямо в спальню лорда Малфоя. Обстановка комнаты (а Марк рассмотрел её почти во всех подробностях, приоткрыв дверцу и высунув голову в образовавшееся отверстие), показалась ему, почему-то знакомой. Но юноша не решился обследовать спальню сейчас – Люциус мог оказаться дома. Закрыв потайную дверь, парень отправился на дальнейшую разведку. Всего выходов в поместье обнаружено было три. Один нам уже известен, а два других располагались в тренировочном зале и комнате наследника. Не обнаружив никого в апартаментах Драко, Марк решил заглянуть в тренировочный зал, приоткрыл скрывающуюся за портьерой дверь, «просочился» под защиту драпировок... и замер, как вкопанный. Там тренировался Люциус Малфой. Мальчишка застыл, боясь даже дышать. Но вовсе не от страха, что его заметят и разоблачат, а от восхищения. Посмотреть действительно было на что. Довольно высокий и гибкий, обнажённый до пояса, с хорошо развитыми, но не «бугрящимися» мышцами и собранными в хвост белыми, отливающими лунным блеском волосами, он производил впечатление какого-то красивого и грациозного, но смертельно опасного хищника. Причём метка на левом предплечье даже добавляла ему шарма, привнося в идеальный облик аристократа что-то зловещее. Мужчина как будто танцевал ритуальный, завораживающий танец. Прищуренные глаза и полуулыбка на лице говорили о том, что это занятие доставляет ему просто огромное удовольствие. Его движения были то плавными и текучими, то настолько быстрыми, что казались смазанными. В правой руке сверкал стальными отблесками меч, который казался не чужеродным предметом, а продолжением его руки. Выпад. Молниеносный удар. Пируэт. Снова удар. Марк уже почти год занимался фехтованием с Кэсом, но о таком совершенном владении своим телом мог только мечтать.

Юноша поймал себя на том, что не может отвести взгляд от этой фигуры, и поспешно прикрыл глаза: «Мерлин великий! Опять! Да за что же мне такое наказание?! Почему у меня всё не как у людей? Это ж надо, чтобы один вид проклятого Пожирателя заводил меня до такой степени! Опомнись, парень – это же МАЛФОЙ!!! Тот самый, что чуть не угробил тебя в Министерстве! Отец Хорька! Женатый человек!»

Сердце билось часто-часто, где-то в районе горла, дыхание перехватывало, а одна определённая часть его тела реагировала на потрясающее зрелище весьма недвусмысленно. Спохватившись, Марк со всеми предосторожностями, разумеется, постарался «слинять» из своего убежища как можно быстрее. Но с тех пор каждое утро пробирался за портьеру и смотрел… смотрел… Так продолжалось несколько дней. Юноша уже не мог остановиться. Потребность наблюдать за Люциусом была непреодолима.

Неизвестно, чем бы это всё закончилось, но в одну из утренних «вылазок» за знакомую портьеру Марк стал свидетелем тренировочного боя между лордом Малфоем и… своим Хогвардским кошмаром – профессором Снейпом. Каждый из них держал палочку в левой руке, а меч в правой. Иной раз было сложно определить, где заканчивается действие заклятия и начинается физическое нападение, настолько они были органично взаимосвязаны. Поначалу Марк хотел уйти от греха подальше (кто его знает, этого Нетопыря, может он мысли на расстоянии читает). Но бой двоих Пожирателей настолько притягивал юношу, что он наплевал на тонкий голосок интуиции, твердящий о ненадёжности его укрытия и, стараясь не дышать, продолжил следить за их передвижениями. А посмотреть было на что. Марк узнавал в лучшем случае каждое третье заклинание. И это после целого года весьма специфической подготовки. Парень просто восхищался (разумеется, мастерством бойцов, а вы что подумали?) и не заметил, как его восхищение боевыми навыками переросло в… он мысленно обругал себя: «Идиот, ты за их движениями следить должен и учиться, а не слюни пускать…» Но взять себя в руки никак не получалось. В движениях сражающихся было столько какой-то животной привлекательности, что концентрация гормонов подростка в крови зашкаливала. А дальше сдерживать свои чувства стало ещё сложнее. Видимо, противникам надоела обычная схватка, и они превратили её просто в сексуальное действо – своего рода прелюдию. Вот Снейп отбил удар мечом, нацеленный ему в голову и, сделав обманный финт, одновременно невербально выпустил «Ступеффай» и нанёс ответный удар по корпусу. Люциус ловко ушёл от заклятия, ответив чем-то незнакомым, но едва успел увернуться от выпада мечом и замешкался. Зельевар воспользовался этим и, подставив подножку, на мгновение, прижался губами к шее блондина. В глазах Малфоя-старшего загорелся опасный огонёк. Он извернулся, восстановив равновесие, и провёл молниеносный каскад из колющих и рубящих ударов мечом, сопровождая их прицельными заклятиями (судя по выбоинам, оставшимся в стенах зала в местах их попадания – проклятия были «недетские»). Теперь пришла очередь Северуса отступать, парируя удары. А Люц воспользовался этим и, притянув к себе противника за волосы, впился жестоким поцелуем в его губы…

Марк смотрел на них, как заворожённый, не в силах отвернуться от увиденного им представления. А движения противников становились всё быстрее, выпады – опаснее, а ласки – всё более возбуждающими. Наконец, мужчины отбросили оружие и, обнявшись, повалились на мягкие маты, устилавшие пол в зале.

В голове парня мгновенно вспыхнуло воспоминание, подсмотренное им в Омуте Памяти зельевара. Теперь он знал, кем был тот мужчина, который наряду с желчным слизеринским деканом царил в его сексуальных фантазиях. Зрелище ласкающих друг друга любовников неимоверно возбуждало, и юноша чуть было не высунулся из-за портьеры, чтобы лучше видеть происходящее, но тревожный «звоночек», сигнализировавший об опасности, заставил его нырнуть за дверцу потайного хода. И как раз вовремя – Снейп вдруг резко развернулся, прикрывая собой Люциуса, и направил свою палочку точно на то место, где несколько секунд назад прятался Марк.

– Сев, что случилось? – недовольно поинтересовался лорд Малфой.

– Ничего… – с сомнением в голосе, произнёс зельевар, – Мне показалось, что за нами кто-то следил.

Он ловко поднялся и скользящим движением приблизился к портьере, продолжая держать её на прицеле своей палочки. Одним резким движением отдёрнув ткань, он не нашёл никого. Угол был пуст.

– Хмм… Странно. Очень странно. Я готов был поклясться, что отсюда за нами кто-то наблюдает.

– Ты – параноик. Иди сюда, мне без тебя скучно, – Люц выразительно похлопал по мату рядом с собой.

Иллюстрации:http://slitherin.potterforum.ru/viewtopic.php?id=4922

Глава 2. Снова воспоминания, или продолжение форс-мажора.

Сбежав из тренировочного зала, Марк был вынужден принять холодный душ, чтобы успокоиться. Но и этого оказалось мало. Возбуждающая картина всё ещё стояла перед его глазами… Пришлось справляться собственными силами. Когда со смущающей его разум проблемой было покончено, парень попытался вернуться к чтению так заинтересовавшего его ранее фолианта, но сосредоточиться не получалось. Тело, засидевшееся в четырёх стенах, требовало активных действий. Обычно в цирке он развлекался тем, что участвовал в некоторых тренировках Зига и Ги, и за год наловчился выделывать без метлы такие трюки, которые раньше просто не пришли бы ему в голову. Благо дело, высоты юноша совершенно не боялся. К тому же, очень хотелось попробовать повторить подсмотренные сегодня заклинания и движения. Это было опасно, но сидеть и дальше сиднем не позволяла его деятельная натура. Парень осторожно подкрался к выходу в тренировочный зал и выглянул из-за портьеры. Там никого не было. Он вернулся обратно в потайные комнаты и подкрался к дверце в спальню хозяина поместья. Марк тихонько приоткрыл дверцу и тут же захлопнул…

«Да что же это такое?! Так и от спермотоксикоза скончаться не долго!» – из спальни раздавались такие звуки, что так упорно подавляемое им возбуждение едва не вернулось с новой силой. – Ну, по крайней мере, в тренировочном зале они не появятся достаточно долго». И парень, не теряя больше времени даром, отправился на тренировку. Выбрав себе меч по руке, он попробовал повторить некоторые движения дуэлянтов (благо дело, подготовка его была достаточной, чтобы понимать, как они совершали эти прыжки, развороты и выпады), получилось, в принципе, неплохо, но до Снейпа и Малфоя ему было «как до Луны пешком». И даже Кэс не мог помочь решить эту проблему. Всё дело было в сочетанном применении магических заклятий и искусства фехтования, а его старший друг был сквибом. Впервые Марк понял, как ему необходим наставник-маг. Похоже, время его самообразования подходило к концу. Перебрав в уме всех своих знакомых магов, юноша так и не нашёл человека, который бы подходил на роль его учителя. Вот если бы Сириус остался жив… но что толку было сожалеть о невозможном. Хотя крёстному Гарри-Марка жизнь крестника, наверняка, понравилась бы… Уж во всяком случае, она была лучше, чем навязанное заточение в ненавистном ему доме на площади Гриммо 12.

И вновь парня захлестнули воспоминания. В них Сириус, дорвавшийся до свободы, бился со своей безумной кузиной Беллатрисой и, сражённый её заклятием, всё падал и падал в Арку, а Гарри не успевал его спасти. Чувство вины навалилось с новой силой, лишая парня удовольствия от хорошей тренировки. Он понимал, что его крёстный просто сорвался, не выдержав растительной жизни заточенца в собственном доме. Но, Мерлин великий, почему же Дамблдор не смог этого предусмотреть?! Фактически, они оба, кукловод и марионетка, довели до гибели человека, который мог бы стать… членом семьи Маркуса Иллюзора (это имя и личность всё больше и больше нравились юноше). Узнав о Пророчестве, Гарри разозлился ещё больше. Он никогда особо не доверял прорицаниям и прорицателям. Их сведения были неточны и могли трактоваться как угодно. И то, что Дамблдор фактически ставил его перед фактом, заставляя исполнить Пророчество, вызывало гнев. Конечно, парень понимал, что рано или поздно должен будет уничтожить Воландеморта, иначе ни ему, ни его друзьям и близким не будет спокойной жизни. Но, Мерлин великий, не мог же старый маг всерьёз надеяться, что пятнадцатилетний мальчишка-недоучка способен одолеть самого сильного темного мага за последние пятьдесят лет сейчас. Без подготовки. Одной «силой любви», как выразился директор. Гарри понимал, что потенциально обладает достаточной магической силой, чтобы в будущем противостоять Реддлу. Но это в будущем, когда вырастет и пройдёт серьёзное обучение, а не сейчас. Сумасшедшая гонка в подготовке к предполагаемой схватке Избранного с Тёмным лордом могла привести только… к вероятной гибели обоих противников. И это в лучшем для «светлой» стороны случае. В худшем же они теряли почти всё. Или… в рукаве Дамблдора был припрятан какой-то ещё козырь. Логические заключения промелькнули в голове парня почти мгновенно (недаром Кэс всегда подсовывал любознательному юноше для решения интересные головоломки) и сложились в весьма неприятные для него выводы.

Всего этого он не мог простить директору, и потому сорвался, устроив разгром в его кабинете. Такого нельзя было допускать ни в коем случае. Кроме того, что подобная вспышка ничего ему не давала, она ещё и привела к тому, что Дамблдор, отправляя Гарри на летние каникулы обратно к Дурслям, забрал у него волшебную палочку и отцовскую мантию-невидимку, мотивируя это тем, что в доме тёти он будет защищён Магией Крови (интересно: директор, когда произносил название ритуала, не вспомнил, что тот причислен к категории черномагических, или просто понадеялся на полную неосведомлённость мальчика в этом вопросе?), а охрана района усилена. Поэтому, во избежание опрометчивых поступков юноши, и требовались подобные меры предосторожности. Он знал, что делал. Для любого мага потеря палочки – это как… маленькая смерть! Предполагалось, что после такого мальчишка будет сидеть на Тисовой улице тише воды, ниже травы. Как бы не так! Гарри-Маркус удрал оттуда на следующий же день. Благо дело, Магия Иллюзий совсем не требовала работы палочкой. А вот с остальным пришлось повозиться. Привыкшему использовать этот магический инструмент парню пришлось заново переучиваться, адаптируясь к беспалочковой невербальной магии. Но, учитывая природу его Дара, это у него неплохо получалось.

Они с цирком гастролировали по всей Англии и Шотландии, а в дни, когда не было представлений, юноша искал новые тоннели. Ему даже удалось создать карту по типу «Карты Мародёров», отражающую все найденные им потайные ходы и частично – планировку поместий. Это было крайне сложно, потому что, по сути, данные ходы являлись чем-то вроде порталов (как бы далеко от «точки выхода» ни находились поместья, путь до них всегда составлял около двух часов, а по дороге боковые ответвления и резкие перепады уровней давали возможность запутать преследователей), но, тем не менее, он справился. Даже Кэс был впечатлён таким успехом. Разглядывая активированную карту, он ворчал себе под нос:

– Подумать только! И это в неполные шестнадцать лет!

Попытавшись, было, рассчитать свою анимагическую форму по стандартной таблице (папенькины лавры покоя не давали), юноша на первый взгляд потерпел полный крах. Вернее… не совсем так. То, что он увидел в магическом сне, наступающем после проведения ритуала, имело кожистые перепончатые крылья, змеиный хвост, кошачьи лапы и голову сокола. Парень «перевернул» все известные ему справочники по обычным животным и магическим существам, и нигде не нашёл подобного монстра. Своим разочарованием он поделился с Кэсом и опешил, услышав в ответ на свой рассказ о неудаче его весёлый смех:

– Скажи мне, о отрок, – в своей обычной манере начал иллюзионист. – Кто тебе сказал, что анимагическая форма обязательно должна быть одна?

– А-а-а?!

– Тренируйся парень, тренируйся.

И Гарри-Марк тренировался. Превратиться в летучую мышь получилось довольно быстро. Потом он превращался в кота (чёрного, гладкошёрстного, вылитого «ведьминого» кота), а вот превращение в змею и сокола пока удавалось плохо. То отрастали перья и хвост, но не менялось тело, то, наоборот – тело становилось змеиным, но с человеческой головой. В общем, Ги и Зиг животики надорвали от смеха. А Кэс невозмутимо посоветовал «не гнать коней» и освоиться с уже имеющимися формами. И мальчик осваивался. С каждым днём это получалось всё лучше и лучше, но пока ещё отнимало очень много сил. Часовое пребывание в «шкуре» истощало его магически часа на два, но судя по данным «Справочника Анимага», этот побочный эффект постепенно должен был пройти месяца за два – три.

Помятуя присказку опекуна, Марк так и не решился спросить о его возможном родстве с Малфоями. Но в душе уже почти не сомневался. Эти серо-стальные глаза, взгляд привыкшего командовать человека, тонкие черты породистого лица и… коротко стриженные почти белые волосы – вылитый Малфой. Но прошлый урок юноша усвоил, и попадать в глупое положение ему больше не хотелось.

В приключениях и выступлениях пролетел почти весь июль. Их представления пользовались бешеным успехом. Труппа зарабатывала неплохо, кроме того, Марку причиталась ещё его доля от приза, полученного на Рождество за победу труппы на фестивале, и юноша впервые получил возможность приобрести себе что-нибудь. Поначалу это показалось несколько необычным. Не то, чтобы он никогда не имел наличных денег, нет – деньги были, но в основном ими распоряжались взрослые маги с его разрешения. К примеру, Хагрид на первом курсе и миссис Уизли – на следующих. Так что решать какие-то глобальные финансовые задачи типа покупки полного гардероба или чего-то ещё пока не приходилось. Впрочем, всё когда-нибудь случается в первый раз… Парень взял себя в руки и принял решение. Во-первых, ему нужна была новая магическая и маггловская одежда, а во-вторых… на этот счёт у него тоже имелись некоторые идеи. Посоветовавшись с Кэсом и взяв в провожатые Ги и Зига, Маркус отправился на Косую аллею. Нет, вовсе не в магазин мадам Малкин, а в одну неприметную лавчонку, порекомендованную ему старшим другом. Там можно было найти одежду на любой вкус, и парень её нашёл. Когда из примерочной вышел красавец с собранными в своеобразный хвост волосами, в стильных кожаных брюках и куртке из драконьей кожи, его друзья даже не сразу поняли, кто это. Удачное смешение магического и маггловского стиля производило сногсшибательный эффект.

– М-да-а!

– Что? Не нравится?

– То-то и оно, что нравится. Только вот отпускать тебя из дома в таком «прикиде» нельзя – украдут! – Гидеон переглянулся с названным братом.

– Точно. Так что, будь добр, подбери себе ещё что-нибудь… более незаметное.

– Так я и выбрал, – оказалось, что, пока они примеряли свои обновы, юноша успел подобрать неплохой гардероб. Не очень большой, но имеющий в своём составе всё необходимое. В особенности, ему шла одна зелёная шёлковая рубашка с чёрными классическими брюками. Увидев его в такой одежде, Кэс прокомментировал:

– Ещё бы мантию с родовой вышивкой на плечи и фамильный перстень на палец – и вылитый высокородный лорд.

– Не смейся, Кэс.

– А я и не смеюсь. Это у тебя на лбу написано.

– Я – полукровка.

– Сын лорда и сильной маглорожденной ведьмы?

– Не совсем. Мой отец не был лордом.

– Пойдём, я тебе кое-что покажу.

Так с «лёгкой руки» Кэса они оказались в Министерстве Магии. Увидев, в каком месте они вышли из камина, юноша едва не сбежал обратно, в дом друга – слишком свежи ещё были недавние впечатления.

– В чём дело, Марк?

– Ни в чём! Мне здесь не нравится!

– Потерпи, мы здесь ненадолго. Идём! – и они свернули в один из боковых коридоров.

– Куда мы идём?

– Никуда. Мы уже пришли. Смотри.

На стене небольшого холла висел портрет молодого черноволосого мужчины с такой же, как у Гарри непокорной шевелюрой, тонким лицом и пронзительными зелёными глазами. На нём, как в рассказе Кэса, была зелёная рубашка, накинутая на плечи бархатная мантия с богатой вышивкой и фамильный перстень на пальце. Увидев подошедшего к портрету юношу, почти как две капли воды похожего на него, лорд на портрете поклонился. Марк поклонился в ответ:

– Кто это?

– Маркус Гриффиндор – младший сын основателя Хогвардса и первый лорд Поттер. Пойдём отсюда, а то кто-нибудь может заинтересоваться вашим сходством.

– Значит, правда, что Поттеры происходят из рода Годрика?

– Чему тебя только в детстве учили?

– Да уж точно не семейной истории нашего рода.

– Как-нибудь я тебе расскажу, когда будет время.

– Ловлю на слове.

Рассказ и на самом деле оказался интересным. Начать с того, что Годрик Гриффиндор был старше остальных Основателей лет на десять и уже был лордом, когда им пришло в голову организовать школу Чародейства и Волшебства. Он даже отдал под неё один из своих замков. Правда, для того, чтобы Хогвардс мог стать школой, его пришлось значительно расширить. Так, к первоначальному донжону, небольшой пристройке и бальному залу, в которых сейчас находились Гриффиндорская башня, кабинет директора, и Большой зал, соответственно, по распоряжению остальных Основателей были пристроены ещё Астрономическая башня, Западное крыло, Больничное крыло и теплицы (Подземелья там уже были). Сам же Гриффиндор с друзьями на время перестройки перебрался в свои дальний замок – Сноукастл, расположенный где-то на севере страны. Что уж там дальше произошло с неразлучными друзьями, не знал никто. Но к тому времени, когда школа была достроена, Гриффиндор со Слизерином уже не разговаривали. А вскоре состоялась и свадьба Годрика с Хельгой. Салазар и Ровена поженились через пять лет после них. В обеих семьях уже были почти взрослые дети, когда Гриффиндор вернулся после почти годичного отсутствия с грудным ребёнком на руках. Он наотрез отказался рассказать жене, кто же родители мальчика. Сказал лишь, что поклялся дать ему своё имя. Так в роду Гриффиндоров появился Маркус Гриффиндор – первый лорд Поттер. Который, по слухам, был… змееустом. А лордства Поттеры лишились двести лет назад, когда один из них – Персиваль Поттер – возомнил себя очередным Тёмным лордом и был уничтожен… дедом Гелерта Гриндевальда. А из всего немалого недвижимого имущества уцелела только охотничья вилла в Годриковой лощине. Ирония судьбы, однако!