Текст книги "Мастер Иллюзий (СИ)"

Автор книги: Su.мрак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 74 страниц)

– Господин директор, уважаемые профессора, мистер Грюм, – парень отсалютовал им палочкой и, как ни в чём не бывало, продолжил: – Мы закончили. Каковы были наши ошибки?

– Вы все великолепно сражались, и я думаю, что вам стоит сейчас пойти отдохнуть в Гриффиндорскую башню. Свои соображения мы изложим вам завтра, после того, как посоветуемся, – Дамблдор взглядом остановил хотевшего что-то сказать Снейпа и повернулся к раскрывшему для реплики рот Грюму: – Аластор, позже. Ребята, вы можете быть свободны. Единственное, что я вам могу сказать сегодня – вы все великолепно показали себя в этом поединке.

Друзьям ничего не оставалось, кроме как покинуть Дуэльный зал, но на пороге, уже почти закрыв массивные двери, Рональд приложил палец к губам и, достав из-за пазухи Удлинители Ушей, придуманные его братцами, запустил их в покинутое парнями помещение, осторожно прикрыв тяжёлую створку.

– Так я и думал, что нам ничего не скажут, – насмешливо прокомментировал он, раздав своим сообщникам по наушнику.

Юноши затаились в тёмном углу, чтобы не привлекать постороннего внимания, а Гарри, переглянувшись с Невиллом, ещё и наложил на всю компанию чары Отвлечения Внимания. Через несколько секунд парни обратились в слух, прислушиваясь к разговору взрослых волшебников, обсуждавших итоги их поединка.

– Что я могу сказать? По-моему – великолепно. Все трое обещают стать очень сильными боевыми магами, – послышался первым голос МакГонагалл.

– Да, Минерва, тут я полностью с тобой согласен, – задумчиво протянул Дамблдор.

– Договаривайте, Альбус. Когда вы говорите что-то подобным тоном, мне всегда слышится в вашей фразе «но», – голос зельевара, как всегда, был насмешлив.

– Какого…эээ… лысого Мерлина, – судя по всему, Грюм собирался произнести что-то более колоритное, но постеснялся ведьмы.– Зачем ты их хвалил? Эти идиоты же продули поединок!

– Повторяю, все они великолепные боевые маги, но мне показалось… не знаю, как это объяснить… такое чувство, что Гарри и Невилл не выложились до конца. Чему вы их ещё научили, господа мои? – на последних словах, голос директора приобрёл властные и завораживающие нотки.

– Ничему такому я их не учил, – раздражённым тоном проворчал Грозный Глаз, а с того места, где стояли Невилл и Рон, послышалось насмешливое фырканье. – Ну-у, может быть, так… по мелочи.

– По мелочи? А ты заметил, что они подставились под удары Гарри как раз в тех местах, где эти «мелочи» используются в связках боевых проклятий? Не держи меня за идиота, Аластор! Я же просил тебя, просил не учить детей Непростительным и Пыточным заклинаниям!!!

– Да-а?! Ты ещё пойди, Пожирателям прикажи Непростительные против детей не использовать! Скажи-ка, Снейп, остановятся ли твои соратнички перед использованием «Круациатуса», если увидят перед собой детей?

– Зачем задавать глупые вопросы? Но, директор, в кои-то веки я готов согласиться с… господином аврором: такие, как Кэрроу и Лестранжи, не остановятся, увидев перед собой студентов. Другое дело, что мистеру Грюму не стоило учить этих двоих готовым боевым комбинациям, исключая из них Непростительные – студенты подставлялись под удар.

– Как будто ты Поттера им не учил?!

– Не учил. Мы использовали его знание Серпентаго, чтобы усилить эффект некоторых боевых проклятий, в остальном я учил его интуитивно подбирать те или иные удары в зависимости от изменения боевой обстановки, и вот результат – Поттер за три месяца занятий переплюнул ваших ученичков, с которыми вы занимались полгода.

– Он просто от рождения более сильный маг, чем Лонгботтом и Уизли, твоей заслуги в этом нет, Снейп! Надо было мне сразу браться за этого мальчишку, а не за тех бездарей. Их даже под «Круациатусом» ничему научить невозможно…

– Ну-ну, я понимаю, господин аврор, обидно, когда ваши ученики проигрывают поединок, но зачем же так их с грязью-то смешивать? – голос зельевара стал бархатным и вкрадчивым – похоже, он в своей излюбленной манере исподтишка издевался над ненавистным служакой.

– Аластор! Вы с ума сошли? Я, конечно, замечала, что мои студенты не в восторге от занятий с вами, но чтобы такое… Альбус, вы должны немедленно прекратить этот произвол! Грюм не смеет применять подобные методы обучения к детям! – возмущению МакГонагалл не было предела.

– Дети! Да один из этих детей, пере… хмм… спал со всеми незамужними ведьмами от пятнадцати до тридцати, проживающими в Хогсмиде. Да и замужними не брезговал… Де-ети… наглые щенки – вот они кто. Я поэтому и с Поттером не хотел связываться, думал – избалованный хлюпик, а зря: вон какой боец вырос. Мне бы его на пару месяцев, я бы…

– Мантикраба вам в зад, Грюм, а не моего ученика, – вкрадчивый бархатный голос Северуса, приобрёл опасные нотки.

– Ну, это мы ещё посмотрим, Снейп, не тебе это решать…

– Аластор!!! Северус!!! Прекратите сейчас же! – всё останется по-прежнему. Рональд и Невилл будут заниматься с тобой, Аластор. Только учти, я с тебя теперь глаз не спущу. Никаких Непростительных, ты понял?!

– Понял…

– А Гарри будет заниматься с профессором Снейпом. Кстати, Северус, что тебе удалось выяснить о его знакомстве с Тёмными Искусствами?

– Мы ошибались, он их вообще не использует, хотя и неплохо разбирается в различных тёмных артефактах, – голос зельевара вновь стал ехидным. – Вроде «Ока Контроля», к примеру, так мило навязанного нам мистером Грюмом в начале учебного года.

– Откуда тогда он может о них знать?

– Библиотека Блэков, я полагаю. Они-то ведь никогда не были «светлым» семейством.

– Значит, его отвращает Тёмная магия? – в голосе директора чувствовалось удовлетворение этим обстоятельством.

– Да, пожалуй, – ответ Северуса прозвучал без тени сомнения, и Гарри-Марк, подслушивавший разговор, опять испытал то чувство тепла, что уже ощущал ранее. Сев великолепно знал, что парень разбирается в Тёмной магии не только теоретически, ведь пару раз во время тренировок юноша всё же срывался и отвечал на Тёмные проклятия не менее серьёзными вещами. Тем приятнее Гарри-Марку было осознавать, что его любимый, даже не догадываясь, кого защищает, не выдал его директору.

Но предаваться приятным мечтам парню долго не пришлось, Дамблдор коротко пожелал всем преподавателям спокойной ночи, и со стороны зала послышались шаги. Ребята едва успели отозвать свои Удлинители и ретироваться в Гриффиндорскую башню. Симуса и Дина в спальне не было, и друзья, наложив на дверь Заглушающее заклинание, приступили к собственному «разбору полётов».

– Рон, Невилл, это правда, что Грюм учил вас Непростительным?

– Правда, но это только между нами, Гарри.

– Да, я понял, но как же Следящие чары Министерства на ваших палочках?

– Он сам снял их…

– И вы не могли сказать?

– С нас взяли обещание. К тому же, мы не знаем этого заклинания.

– Ясно, а сейчас почему вы можете об этом говорить?

Рон пожал плечами – его эти заморочки сильно не беспокоили – а Невилл, подумав, ответил:

– Наверное, потому, что ты сам узнал об этом.

– А как же «Приори инкантатем»?

– Есть какое-то аврорское заклинание, чтобы стереть запись произведённых палочкой чар.

– Есть такое, – Гарри с улыбкой посмотрел в зажёгшиеся пониманием глаза друга и ответил на его невысказанный вопрос. – Да, Нев, и Следа на моей палочке тоже нет.

– А что насчёт Тёмной магии, Гарри? Ты и вправду изучал её в библиотеке Блэков?

– Да, но… иногда я её использую.

– Значит, Снейп ошибся?

– Невилл, вы с Роном не обучены защите сознания, я ничего не смогу вам ответить, – с этими словами Гарри-Марк открыл зачарованное от чужого вторжения отделение в своём сундуке и выудил пухлую тетрадь. Это были его конспекты по Окклюменции, когда-то подготовленные специально для Гермионы и Дрея. Ни слова не говоря, он подал их Невиллу с Роном.

– Что это?

– То, что помогло защититься мне. Теперь даже Воландеморт не может проникнуть в мои мысли.

– А как же твой медальон?

– Если говорить честно, то он мне больше не нужен, но я ношу его, чтобы директор и Снейп не задавали вопросов.

Рональд пролистал толстую тетрадку и демонстративно застонал:

– И это, что, всё надо выучить?

– Это надо понять, – Невилл отобрал у друга конспект и с интересом погрузился в чтение, через несколько страниц он поднял на Гарри восхищённый взгляд. – Это не выдержки из книг, это – твои собственные наработки.

– Да.

– Мерлин побери! Это же просто здорово. Я три раза пытался начать заниматься Окклюменцией, но, не поняв ничего в путаном объяснении основ, бросал. Здесь же всё разложено по полочкам. Ты просто гений!

– Да ну тебя, Нев! Просто я сам хотел понять Окклюменцию, а потом Герми с… – Гарри вовремя оборвал себя, не произнеся имени Драко, – В общем, с ещё кое-кем тоже хотели научиться, вот я и записал это, чтобы понятнее было.

Невилл оглянулся на Рона, отошедшего к окну, и, склонившись к уху Гарри, прошептал:

– «Кое-кто» – это ведь Малфой, да? У меня хорошее чутьё на все запахи растений, а туалетную воду делают как раз из них. Я давно чувствую запах его парфюмерии в нашей башне. Думаю, они с Герми пара.

– Тихо, а то Рон раздует скандал до небес, – почему-то Гарри-Марк нисколько и не сомневался, что молчаливый гриффиндорец в конце концов разгадает тайну его друзей, но даже по его прикидкам, этого не должно было случиться раньше конца февраля, Невилл опять ломал сложившееся о нём впечатление.

– Не волнуйся, он не такой упёртый, как ты думаешь, его только надо потихоньку подготовить к такому известию, а не «бить в лоб».

– Кого это не надо бить в лоб? – поинтересовался услышавший конец фразы Рон. Рыжик уже успел избавиться от пропотевшего во время боя костюма из драконьей кожи и дефилировал по спальне в одних плавках. Гарри постарался абстрагироваться от всего, что знает о друге, и окинул его оценивающим взглядом. Хмм, теперь слова Грюма о женщинах и девицах Хогсмида не вызывали у него такого удивления. Перед ним действительно был неплохой «экземпляр»: высокий, мускулистый, накачанный, с бесшабашными голубыми глазами, обаятельной улыбкой, непослушной медной гривой и исходящей от него слегка звериной аурой, он являл собой образчик «настоящего мачо». «Да, похоже, Рон и в самом деле не обделён женским вниманием, да и Симус вон на него заглядывается», – внезапно вспомнил Гарри. Это могло объяснить и спокойное отношение Рыжика к тайным любовным похождениям друга, и снисходительную усмешку, когда Поттер возвращался после отлучек в выходные. Рону просто уже не приходилось завидовать славе Золотого мальчика, в интимной сфере он был не менее, а то и более популярен, чем его знаменитый друг. К тому же, он теперь дружил с Невиллом, который позволял Рональду играть роль «головы» в их тандеме, в то время как сам занимал почти незаметное место «шеи». Но, как известно, голова-то как раз и смотрит туда, куда поворачивается шея. Нев ухитрялся гасить разрушительные порывы друга с виртуозностью неплохого манипулятора. Но размышлять долго над этой философской проблемой не было времени – Рон ожидал ответа, а Невилл отстранённо молчал, как будто и не он произнёс ту фразу, поэтому Гарри решил взять «огонь на себя». Весело улыбнувшись, он произнёс:

– Да мы про Грозного Глаза говорили, он ведь упёртый как баран, и «бить в лоб» его бесполезно, там же сплошная кость, только покалечишься. Зато на подначки он хорошо ведётся: вон, как Снейп его достаёт.

– А-а, тут ты прав, только учти: Грюм мужик сволочной и злопамятный. Дразнить его – всё равно, что дёргать тигра за усы – неизвестно, когда и, главное, куда он прыгнет.

– Вот и я о том же. Ладно, пойду-ка я в душ да спать, а то всё тело после нашего с вами «общения» побаливает.

– Ага. А славно ты нас с Невом погонял, – Рыжик откинул со лба лезущие в глаза волосы и заразительно рассмеялся.

– Не думаю, что Гарри показал, всё на что способен, а так… я тоже доволен поединком.

– Ребята, вы, правда, не в обиде?

– Да ну тебя к Мордреду, Гарри! Какие обиды? Мы давно уже поняли, что потенциально ты намного сильнее нас. Так что, – Рон хохотнул и продолжил, – то, что мы тебя чуть не «дожали», даже греет душу. Думаю, из нас получится хорошая команда в Аврорате.

Гарри потупил глаза. С того момента, как он страстно хотел стать аврором, прошёл целый год, и он слишком многое успел узнать об этой профессии, чтобы понять: это не для него. Вот Невыразимцы, о которых с затаённым уважением рассказывали Кэс с Кэннетом – это другое дело. Тайны, загадки и никакого официоза, такая работа как раз и привлекала Гарри-Марка.

– Знаешь, Рон, я пока не решил, пойду ли после школы в Аврорат. Как посмотрю на Грюма и его команду, на душе муторно становится…

– А Кингсли? Как насчёт него?

– Шеклбот классный мужик! Вот бы в его команду после Школы авроров попасть, – Рон мечтательно закатил глаза.

Нев кинул Поттеру обронённое тем полотенце и задумчиво проговорил:

– Да, попасть в группу Шеклбота было бы просто замечательно, а что касается Грюма… если все будут только жаловаться и никто ничего не будет менять, то всё так и останется на своём месте. Если мы хотим, чтобы Аврорат стал на самом деле оплотом закона, а не командой устрашения очередного Министра, то должны сами этого добиваться, а не ждать, когда нам справедливость на голову свалится.

– Бойся желать справедливости, ты можешь её получить…

– Что?

– Не обращай внимания, это поговорка такая маггловская. Я пока и сам не знаю, чем хочу заняться после учёбы в Хогвардсе, – Гарри прихватил свою пижаму и брошенное ему Невом полотенце и, подмигнув друзьям, отправился в душ. Герми и Дрею он старался не попадаться на глаза уже второй вечер. То, что он заставил сделать с собой Милза, как раз и относилось к разряду справедливости, но заставляло юношу чувствовать себя палачом. Он просто боялся взглянуть в глаза друзьям, но долго это продолжаться не могло: сведения о смерти предателя от собственной руки рано или поздно должны были просочиться в прессу, и тогда… нет, за реакцию Драко он не волновался, тот-то как раз, скорее всего, поддержал бы такое решение, но Гермиона… Юноша очень боялся, что после известия о не-совсем-самоубийстве Милза подруга с ужасом отшатнётся от него. Собрав всю свою волю в кулак, он пообещал себе, что поговорит с друзьями завтра после Рождественского бала. После чего растёр жёстким полотенцем мокрое после душа тело, натянул пижаму и отправился спать. Как ни странно, ничего кошмарного ему не снилось, парень вообще спал как убитый и наутро проснулся в великолепном настроении. Вчерашние страхи отступили куда-то прочь. Он с нетерпением ждал их первого в зимнем сезоне представления и предвкушал сюрприз, который ожидал на сегодняшнем празднике Дамблдора. К тому же, завтра начинались каникулы, и юноша уже придумал для себя неплохое прикрытие – малознакомое магам заболевание ветряной оспой. Насколько он знал, чистокровные ею не болели вовсе, а двое магглорожденных гриффиндорцев подхватили как раз две недели назад и были отправлены долечиваться по домам. Полфакультета видело, как Гарри Поттер возился с этими двумя, доставляя их в Больничное крыло чуть ли не на руках. А в найденном втихаря Гермионой маггловском справочнике как раз описывался инкубационный период этого заболевания: 11-21 день. Так что, если у полукровки-Поттера вдруг появилась бы ветряночная сыпь, мадам Помфри особо бы не удивилась. А там… маг-иллюзор, находясь в карантине, с лёгкостью мог создать достоверную иллюзию своего присутствия в Больничном крыле. Пара Сигнальных чар, договорённость с Добби, способном аппарировать в пределах Хогвардса – и вуаля! Прощай, Гарри Поттер! Да здравствуют Маркус Иллюзор и Тигрёнок! Представления-то в цирке должны были идти только по вечерам, а в остальное время можно было спокойно навещать Малфой Менор. К тому же, нанесённый в прошлый вторник визит к гоблинам принёс-таки свои плоды. Марк смог вскрыть хранилище Файрстоунов за каких-то два часа, и уже сегодня Роквар прислал ему официальное уведомление, что Алекс Грейнджер получил от какой-то своей пра-пра-пра-то-ли-тётки-то-ли-бабки, весьма неплохое наследство, измеряемое полумиллионом фунтов. Семья Гермионы пребывала в полном восторге и собиралась потратить нежданно свалившиеся буквально на голову деньги на покупку и оборудование стоматологической клиники. К тому же в семействе ожидалось прибавление (юноша с улыбкой вспомнил так заинтересовавшую его пунктирную линию на генеалогическом древе). А саму Мио к Рождеству ждал великолепный подарок в виде Роуз Холла и полумиллиона галлеонов, оставшихся в сейфе Файрстоунов. На личном же счету Маркуса появились первые заработанные им самим сто тысяч галлеонов. Ещё несколько таких «официальных вылазок» на нижние ярусы Гринготса – и можно будет подумать о приобретении более безопасного жилища для семейства Уизли и пригретых им маленьких сирот.

В общем, с какой стороны ни глянь, перспективы у парня складывались просто радужные. Хотелось петь и парить на крыльях, даже самоедское чувство вины за гибель Милза ушло куда-то в глубь сознания, не омрачая своим присутствием этого радостного дня. А по дороге на завтрак его ожидал ещё один весьма приятный сюрприз. Неподалёку от Большого зала опередившие его шагов на двадцать Рон с Невиллом столкнулись с профессором Снейпом. Крутившиеся неподалёку слизеринцы уже растянули губы в усмешках, ожидая как минимум издевательского комментария о неуклюжести гриффиндорцев в исполнении своего декана и как максимум лишения ненавистного «львиного» факультета энного количества баллов. Но… Кошмар Хогвардса и Ужас Подземелий окинул наткнувшихся на него гриффиндорцев внимательным серьёзным взглядом без тени неудовольствия и насмешки и довольно громко произнёс:

– Мистер Лонгботтом, мистер Уизли… по двадцать баллов каждому за… серьёзную подготовку к вчерашней проверочной работе, – после чего развернулся и своей обычной летящей походкой покинул опешивших студентов.

Гарри даже зажал рот рукой, чтобы не расхохотаться. Глаза обычно спокойного и невозмутимого Нева расширились так, что заняли, казалось, половину лица, а Рон, похоже, упорно пытался поймать свою челюсть где-то в районе пола. Наконец, он справился с изумлением и полузадушено прохрипел, обращаясь к Гарри и Гермионе, подошедшим к своим однокурсникам после завершения инцидента:

– Что это было?

– По-моему, ты и Невилл только что принесли нашему факультету сорок баллов, – радостная Герми слегка приобняла приходивших в себя друзей и, поднявшись на цыпочки тихонько чмокнула Рыжика в кончик носа, а Нева в щёку.

– Вот именно!!! Что, Мордред меня подери, здесь происходит? Или мир сошёл с ума, а мне не сказали?! – Рон по-дружески ответил на объятия гриффиндорки и уставился ошарашенным взглядом на Гарри. Тот невозмутимо пожал плечами, незаметно огляделся по сторонам (слава Мерлину, лишних ушей в пределах слышимости видно не было) и тихо, так, чтобы его слышали только трое друзей, произнёс:

– По-моему, он сказал то, что хотел сказать. Снейп врать и льстить зазря не станет. Видимо, он в самом деле впечатлён вашей с Невом подготовкой, а баллы… это, наверное, потому что Грюм не соизволил вас как-то похвалить…

– Да-а, какие, однако, странные существа – люди, вот так считаешь человека сволочью, а он…

– Но это всё равно не мешает ему быть сволочью, только… – Гарри-Марк проказливо улыбнулся. – Он – наша сволочь.

Гриффиндорцы дружно рассмеялись его шутке и отправились на завтрак.

Хорошее настроение, вызванное предвкушением предстоящих феерических каникул, продержалось… ровно полчаса после завтрака. Оно исчезло, сменившись плохим предчувствием, сразу после того как вызванный в кабинет директора домовым эльфом Поттер узрел в нём светившегося преувеличенной доброжелательностью… Руфуса Скримджера:

– Мистер Поттер… Гарри… Ведь я могу вас так называть?

– Мистер Скримджер… вы хотели меня видеть? – юноша решил не «обламывать» пытавшегося сыграть в панибратство Кандидата в Министры. Чем меньше этот хмырь знал о настоящем Гарри Поттере, тем лучше: «Вот послушаем, что он от меня хочет, и тогда посмотрим, как себя с ним вести».

– Да, Гарри. Ты, вероятно, не знаешь, но я – твой магический опекун.

– Почему же, мистер Скримджер, мне это известно.

– Вот как? Вероятно, профессор Дамблдор поставил тебя в известность…

– Нет, что вы, – Гарри постарался улыбнуться как можно наивнее и доверчевее. – Дней десять назад, в Гринготсе мистер Грипхук сказал мне это и предупредил, что если мне понадобятся деньги, я могу получить их из своего хранилища с вашего разрешения.

– Ну, что ж, то, что ты об этом знаешь, даже к лучшему, – Скримджер с показным радушием приобнял мальчика за плечи и, подведя к креслу возле небольшого столика, предложил присесть. – Тебе, наверное, очень одиноко проводить Рождественские каникулы в Хогвардсе, когда все твои друзья разъезжаются по домам к своим семьям?

– Хогвардс – мой дом.

– О, что ты, мой мальчик, Хогвардс – великолепная школа, но дом… дом – это несколько другое, и я надеюсь, что смогу дать тебе семью. Моя жена с радостью заменит тебе мать. Гарри едва не расхохотался, услышав плохую пародию на манеру общения Дамблдора, сразу было понятно, что с детьми и подростками будущий Министр никогда близко не общался, но юноша быстро взял себя в руки и поднял на мужчину кристально чистый взгляд наивных невинных глаз:

– Простите, но я не понимаю вас, мистер Скримджер…

– О, конечно, мой мальчик, я несколько забегаю вперёд. Завтра же утром после завтрака ты отправишься вместе со мной в Скримджер-Холл. Миссис Скримджер ждёт не дождётся твоего приезда на каникулы…

Такой расклад юноше не понравился, очень не понравился – он полностью ломал все его планы: «Мда-а, не хочется раскрываться раньше времени, да, видимо, придётся. Хотя… ещё не всё потеряно, может, если я сыграю «под дурочка», то он оставит свои планы до будущих времён. Только конфликта с потенциальным Министром мне и не хватало для полного счастья. Чёрт! Точно! Я, кажется, придумал, как поставить его на место, если другого выхода не будет…» – Но, господин Скримджер, а как же мои дополнительные занятия… я… профессор Дамблдор… а-а-а…

– Не волнуйся, Гарри, прямо после Рождества с тобой начнёт занятия наш доблестный аврор – мистер Грюм. Согласись, мой мальчик, что опытный служитель закона, побывавший во многих передрягах, разбирается в Боевой магии лучше, чем профессор Зельеварения. К тому же во время твоих каникул нас будут навещать многие магические семьи, в которых есть д… э-э-э… то-есть, подростки твоего возраста, и ты великолепно проведёшь время. К тому же, я обязательно приглашу независимых экспертов, который совсем без напряжения и какого-либо давления, определят уровень твоих знаний. Скажу тебе по секрету, мне уже давно кажется, что уровень обучения в Хогвардсе стал снижаться. К тому же, тебе, Избранному, необходимо углублённое изучение многих предметов, и я не уверен, что Хогвардс может обеспечить тебе высокий уровень знаний. Возможно, тебе нужно будет подумать о домашнем обучении. Мы с супругой с радостью примем тебя в нашу семью и обеспечим защитой и всем необходимым.

– Мистер Скримджер, я…

– И не вздумай стесняться, мой мальчик! Решено, завтра же мы отправимся в мой дом и…

– А как же Рон и Гермиона? – Гарри спросил мага самым своим невинным тоном. Уже давно он заметил, что этот вопрос, словно лакмусовая бумажка, с великолепной точностью определяет, как на самом деле относятся к нему люди. Те, кого на самом деле волновала его судьба, без каких-либо возмущений воспринимали дружбу Золотого мальчика с «грязнокровкой и нищебродом», а вот остальных обычно корёжило, и они разом переходили на различные уловки только для того, чтобы оградить свой «приз» от влияния «нежелательных элементов». Скримджер не оказался исключением, подпустив во взгляд вселенскую скорбь и сожаление, он положил руку на плечо юноше, заглянул ему в глаза и самым своим проникновенным тоном сказал:

– Понимаешь, Гарри, их… визит может нежелательно сказаться на твоей безопасности. Я хочу, чтобы ты, мой мальчик, временно ограничил контакты со своими… друзьями. К тому же, согласись, в моем… нашем доме бывают высокопоставленные маги, и появление… м-м-м… воспитанных не совсем в традициях волшебного мира детей может вызвать… отрицательное отношение к тебе, Гарри…

Скримджер говорил ещё что-то, Гарри-Марк сопротивлялся, изо всех сил стараясь не выйти за рамки вежливой беседы, но всё было тщетно – политик всё уже для себя решил и не собирался принимать во внимание возражения своей потенциальной марионетки.

Но, вот у самой «куклы» были совершенно другие планы: «Что ж, по-хорошему не получилось, придётся обломать «кукловода».

– Мистер Скримджер.

Разглагольствовавший о всеобщем благе и радужных перспективах жизни мальчика в «лоне любящей семьи» бывший Главный Аврор не сразу заметил, насколько изменился тон юноши:

– Да, мой мальчик… мы всё обсудим в моём доме, а сейчас мне пора…

– Мистер Скримджер, будьте добры… заткнуться и выслушать всё, что я вам сейчас скажу, потому что повторять я не буду.

Вот теперь до будущего Министра дошло, что тон уже почти полученного в полное его распоряжение мальчишки совершенно не соответствует его представлению о наивном, невинном и забитом родственниками-магглами гриффиндорце, а развернувшись от двери и впервые взглянув на парня внимательно, Руфус Скримджер почувствовал предательское ощущение холодка, пробежавшее по позвоночнику. Он достаточно долго был аврором, приходилось и участвовать в боевых действиях, и сидеть в засадах, и попадать в опасные ловушки, но, окунувшись в политический террариум пять лет назад, маг понял, что до этого не знал, что такое страх. Подковёрные игры вокруг власти были гораздо опаснее многих полевых операций. Так вот, и во время боевых действий, и во время охоты на пост Министра он неоднократно чувствовал этот холодок, означающий приближение опасности, но никогда… никогда, это чувство не было настолько сильным. Напротив Скримджера, глядя ему прямо в глаза стоял не простой мальчишка. В мозгу волшебника промелькнула было паническая мысль: «Моргана прародительница! Как же мы могли так ошибиться-то?!» – но он отогнал её усилием воли и попытался, было, вернуть лидирующее положение в разговоре:

– Гарри, мой мальчик, я не понимаю…

– А я вам сейчас всё объясню, – зловещим тихим голосом произнёс парень и продолжил. – Мистер Скримджер, как вам, должно быть известно от… мистера Грюма, полагаю, у меня с Воландемортом ментальная связь. Я чувствую, когда он испытывает сильные эмоции, и иногда даже вижу происходящие события его глазами. Представьте себе, каково было моё удивление, когда такое видение настигло меня… месяца полтора назад. Представляете, нашего главного противника обокрали (Скримджер ощутимо побледнел, но постарался не выдать себя). А тут – мне принесла на хвосте это известие одна птичка… работающая в вашей команде – в это же время у вас и ваших соратников появилась крупная сумма денег, так помогающая вам в предвыборной компании…

– Вы ничего не докажете, Поттер, – мужчина отбросил притворную доброжелательность и смотрел в глаза напугавшего его мальчишки жёстким взглядом. – Ваши слова в Визенгамоте не будут иметь никакого веса, у вас нет доказательств.

– Доказательств чего? Согласитесь, мистер Скримджер, эту ситуацию можно рассматривать двояко. С одной стороны, появление огромной суммы денег в ваших сейфах наводит на мысль о… том, что вы продались Воландеморту, – Гарри заметил, как чиновник возмущённо дёрнулся и продолжил: – С другой стороны… можно ведь ничего и не доказывать, – мальчишка улыбнулся улыбкой падшего ангела и достал из-за воротника рубашки блокирующий вторжение в разум медальон-артефакт. – Стоит только мне снять эту игрушку на ночь, и… мистер Риддл узнает, кому он обязан… м-м-м… прорехой в своём бюджете. До сих пор он не поквитался с вами и вашими людьми, только потому, что, не поставив в известность своих Пожирателей о позорящей его пропаже, вынужден был выяснять личность вора в одиночку, но если я ему помогу… как вы думаете, Скримджер, сколько смогут продержаться под «Круцио» ваши «шестёрки», прежде чем сдадут всю вашу компанию со всеми потрохами? Час? Полчаса? Я думаю, от силы минут десять.

– Ты не сделаешь этого, мальчишка!

– Ну, почему же, очень даже сделаю. Мне не за что особо жалеть вас и мистера Грюма. Да-а, и не стоит пытаться применять ко мне «Империо» – оно на меня не действует…

– Есть ещё и «Обливэйт»…

– Я вас умоляю, Скримджер! За кого вы меня принимаете? Ещё тогда, когда я узнал, что вы стали моим Магическим опекуном, я понял, чего от вас можно ожидать, и принял меры. Если со мной что-то случится, то мои воспоминания о краже из сокровищницы Воландеморта окажутся одновременно в Визенгамоте, «Ежедневном пророке», Аврорате и ещё паре мест за пределами Британии…

– А если вспомнить про мисс Грейнджер и мистера Уизли? У вас, Поттер, тоже есть уязвимые места.

– Если вы попытаетесь причинить вред моим друзьям, случится то же самое, – парень выдержал паузу, внимательно следя за едва заметной сменой эмоций на породистом лице похожего на льва аристократа. Тот хорошо умел держать себя в руках, но Гарри недаром так долго общался с Гелертом, Максимусом, Кэсом, да и Северусом с Люцем, что привык отслеживать изменения настроения по малейшим, едва заметным знакам. Шок. Досада. Гнев. Желание поквитаться. Задумчивость. Снова досада. Бессильная ненависть и, наконец, признание своего проигрыша:

– Что вы от меня хотите, мистер Поттер? Если я сейчас откажусь от опеки над вами, это вызовет ненужные подозрения.

– Да Мерлин с вами! Числитесь вы моим опекуном на здоровье! Наслаждайтесь! Через семь с половиной месяцев я стану совершеннолетним. Единственное, что я от вас хочу, это чтобы меня и моих друзей оставили в покое. Никаких интервью, никаких агитационных плакатов с надписью: « С нами Гарри Поттер!» Никаких попыток давить, и, не обессудьте, свой сейф я от вас тоже закрыл. Мы с вами будем делать вид, что не знаем друг друга… Да-а, кстати, естественно, я остаюсь в Хогвардсе, и все занятия будут по-прежнему вестись преподавателями этой школы. Вы согласны?

– Что ж… в этот раз вы меня переиграли… мистер Поттер, – Скримджер слегка склонил голову, в его взгляде, кроме досады и затаённого гнева, присутствовала приличная толика уважения. – Я согласен.

– Ну-у, мистер Скримджер, как вам не стыдно! Неужели вы думали, что я, прожив в Магическом Мире больше пяти лет, способен купиться на простое, ничем не подтверждённое обещание?

– Вы что, хотите, чтобы я дал вам Непреложный обет?!

– Ну-у, зачем же так радикально? «Своей Магией клянусь!» вполне подойдёт, – мальчишка одарил «дядюшку Руфуса» такой невинно-провоцирующей улыбкой, что невольно напомнил ему Люциуса Малфоя, и брюки мужчины стали слегка тесны ему в паху. Ну, что поделать, возбуждали будущего Министра Магии опасные красивые сволочи! И, как оказалось, к этой категории принадлежал и мелкий Поттер. «Не такой уж и мелкий, если его приодеть и причесать… Мерлин великий! Что за мысли лезут в голову, он мне тут мучительной смертью и крахом карьеры угрожает, а я…» – Скримджер скоропалительно мобилизовал всю свою силу воли и, как ни в чём не бывало, прямо ответил на его взгляд.