Текст книги "Мастер Иллюзий (СИ)"

Автор книги: Su.мрак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 74 страниц)

– Альбус, мне надо допросить Снейпа.

– Я уже говорил тебе, Аластор, Северус – наш человек, и я не позволю…

– Да, знаю-знаю, твой Пожиратель – сам Мерлин во плоти и всякое такое! Мне он нужен в связи с событиями в Дурмстранге. Заметь, там убили только тех преподавателей, у которых была Метка. Мы оба с тобой знаем, что «Охотник» уже наведывался в Хогвардс, так что, по логике вещей, следующим на очереди должен быть Снейп.

– Я не думаю, что в данном случае уместно проводить параллели. Не волнуйся, Аластор, я сам его расспрошу.

– Но…

– Нет.

После столь резкого отказа, Грозный Глаз, хлопнув дверью, вылетел из учительской, а директор Хогвардса спокойно вышел следом, по-видимому, направившись в свой кабинет.

Герми осторожно, стараясь не шуметь, вылезла из уже два раза спасавшего её от рассекречивания шкафа и побежала на Зелья, так как на обед она уже опоздала. Этот урок у них проходил в паре со Слизерином, и гриффиндорка собиралась после его окончания рассказать всё, что слышала, Марку и Дрею. Девушке удалось послать «охотникам» весточку по галлеону с просьбой задержаться в тёмном тупичке неподалёку от кабинета после уроков, но судьба распорядилась иначе, и разговору не суждено было состоятся. Едва шестые курсы Гриффиндора и Слизерина вышли из класса, как навстречу им появился Грозный Глаз и, растолкав учеников, пробился к следовавшему за студентами Северусу. К этому времени в коридоре оставались только Гарри-Марк, Герми, Рон, Невилл, Драко и Панси Паркинсон с Милисентой Булстоуд. О чём шёл разговор между двумя враждующими магами, шестикурсники не слышали, но по их жестам было понятно, что Грюм что-то требует от Слизеринского декана, а тот категорически отказывается это выполнять. Наконец, до ушей любопытных студентов донеслось уже громкое и окончательное «Нет», сказанное голосом Снейпа. Зельевар развернулся и стремительным шагом направился к своему кабинету, когда ему вслед понеслось:

– Учти, ты – следующий! Сдохнешь, как те Пожиратели в Дурмстранге, или лишишься магии! Что, Снейп, тебе понравится быть сквибом?! Я надеюсь, что тебя «выпьют», как выпили их.

Грюм, довольный, что последнее слово всё же осталось за ним, двинулся, было, к выходу из Подземелий, когда до него долетел ответ Северуса:

– Шли бы вы, Господин Главный Аврор, в Св. Мунго. Там психиатры без вас горькими слезами заливаются.

– Ах, ты, с-сука! – Грозный Глаз, не ожидавший, что Снейп посмеет отбрить его при студентах, мгновенно развернулся и послал в спину почти скрывшегося за дверью зельевара какое-то невербальное проклятие.

В груди Иллюзора всё свернулось в огненный комок: он знал, что это за проклятие, и действовал автоматически, не раздумывая, не заботясь о конспирации и последствиях. Он просто откинул аврора волной стихийной магии, сбивая прицельность заклинания и впечатывая эту сволочь спиной в стену. Грязно-коричневая вспышка заклятия Гнилостной смерти ушла куда-то в потолок и, не причинив никому вреда, рассеялась в пространстве. Грюм от удара потерял сознание и распростёрся на полу бесформенной кучей, а Северус, даже не заметив, что в него пустили проклятие, вошёл в свой кабинет и запер заклинанием дверь. В коридоре же статуями застыли семь студентов-шестикурсников.

Осознание того, что сейчас могло произойти, не вмешайся он вовремя, и того, что случилось, навалилось на Гарри, как всегда, после того, как всё закончилось.

«А закончилось ли?»

– Чёрт побери, Гарри, ты напал на начальника Аврората прямо посреди школы! – шептавшая ещё что-то Герми, вцепилась ему в плечо и широко раскрыв глаза смотрела на скрюченную тушку уже начавшего слегка шевелиться аврора.

«Влипли!» – взгляд юноши выхватил ставшие круглыми, как галлеоны, глаза слизеринок. У них прямо на лбу было написано крупными буквами: «ПОТТЕР СОШЁЛ С УМА!!!» С этими сплетницами надо было что-то делать и немедленно, иначе к вечеру о нападении узнала бы вся школа. К тому же, стоило продумать, какую байку они скормят Грюму, когда он очухается, с ним-то «Обливэйт», как с этими клушами, не пройдёт.

Парень шагнул к студенткам враждебного факультета и чётко произнёс формулировку заклинания Забвения. Через две минуты тех в коридоре уже не было, и только тогда Гарри-Марк вспомнил, что для поддержки легенды ничего не сделал с Драко, но блондин сам пришёл к нему на выручку.

– Не волнуйся, По-оттер, я никому не скажу об этом нападении. Кстати, благодарю за представление, давно не видел ничего смешнее, чем летящий вверх тормашками Главный Аврор, – с этими словами блондин высокомерно кивнул гриффиндорцам, как бы подтверждая своё обещание, и гордо удалился в сторону Слизеринской гостиной.

Не успел он отойти на несколько шагов, как на приходящего в себя и поднимающегося с матами аврора обрушились доспехи, до этого стоявшие в паре футов от его тушки, и заслуженный параноик снова ткнулся мор… пардон, физиономией в каменный пол. А за спиной Гарри раздался преувеличенно взволнованный голос Рона :

– Ох, Мерлин великий! Ты такой неуклюжий, Нев! Вот, опять нечаянно свалил доспехи самого Варнаввы Вздрюченного, да ещё и на господина аврора!

– Да, Рон, я совершенно случайно дотронулся до палочки и смотри, что получилось? Ай-ай-ай! Такие старинные доспехи, мне нет оправдания за то, что я их повредил! Бедный, бедный мистер Грюм! Надо отнести его в Больничное крыло, ведь никого, кроме нас с тобой, Рон, в коридоре не было.

– Ты совершенно прав, Невилл.

И два друга-гриффиндорца, левитируя перед собой безвольное тело своего преподавателя по Боевой магии, направились в сторону Больничного крыла, по дороге подмигнув Гарри-Марку и Гермионе. На мгновение взгляд Рональда упал на Драко, и глаза Рыжика едва не вылезли из орбит, когда он увидел, как Слизеринский Принц отсалютовал им с Невиллом своей палочкой и даже едва заметно склонил голову.

Глава 38. Непросчитанные последствия.

Глава 38

Следующие две недели прошли, как это ни удивительно, относительно спокойно. Даже шикарное двойное «случайное» падение Грюма, как ни странно, сошло ребятам с рук. Нет, конечно, оскорблённый до глубины души и довольно сильно пострадавший физически аврор ни на секунду не поверил в объяснения своих учеников и устроил им допрос сразу, как пришёл в себя в Больничном крыле. Да ещё и в присутствии деканов всех факультетов. Но Рон с Невиллом держались стойко, раз за разом повторяя свою легенду. Для Грозного Глаза положение ещё осложнялось тем, что после удара о стену и падения ему на голову тяжеленных доспехов, которые, как и всякий магический артефакт, обладали собственным зловредным норовом, он не помнил точно, кто из студентов находился возле кабинета Зельеварения, когда он так неудачно решил атаковать Снейпа. Естественно, про проклятие «Гнилостной смерти», брошенное в спину зельевару, Грюм не упоминал совершенно. Зато с упорством маньяка утверждал, что его намеревались убить, и случай в Подземельях – это покушение на жизнь Главного Аврора. Но его требование провести в школе полномасштабное расследование «преступления» было зарублено на корню Дамблдором. Как, впрочем, и желание допросить с Веритасерумом Лонгботтома и Уизли. А когда Грюм попытался настаивать, глава «Ордена Феникса» просто заявил, что в связи с психологической несовместимостью данных студентов и главы Аврората передаёт их дальнейшее обучение Боевой магии Кингсли Шеклболту, чем вызвал радостные улыбки на лицах стойко выдержавших бушевавшую в Больничном крыле бурю парней.

– Альбус, ты не можешь так поступить! Эти двое покушались на мою жизнь! – возмущению Аластора не было предела. С тех пор, как он сам дорвался до власти, его бесило, что Хогвардс является как бы «государством в государстве» и его директор смеет не подчиняться требованиям Главного Аврора. А ведь он-то уже списал старика со счетов, будучи уверен, что тот потерял хватку и уже не способен удержать власть. Как ни странно, ответил ему не Дамблдор, а Снейп. В своей холодно-язвительной манере он поинтересовался:

– Если эти двое хотели убить… уважаемого начальника Аврората, то почему не преуспели в этом?

– Что-о?!

– Половина здесь присутствующих в курсе, что вы лично учили этих молодых людей Непростительным заклятиям и не только им. Так что же, во имя Мерлина, могло им помешать… к примеру, пережать вашу сонную артерию, пока вы валялись без сознания, и представить всё несчастным случаем?

Со стороны мадам Спраут и профессора Флитвика при упоминании Непростительных послышались сдавленные возмущённые возгласы, а Гриффиндорский декан в изумлении уставилась на коллегу, защищавшего сейчас шкуры её студентов.

– Северус, ты ли это? Что станет с твоей репутацией Самой-Большой-Сволочи-Хогвардса? Кстати, Аластор, профессор Снейп совершенно прав. Если следовать твоей логике, то непонятно, почему они не довели дело до конца.

– Вы, что, сговорились?!

– Ну, что ты, Аластор, как можно?! Мы просто пытаемся понять твою логику. Так к чему ты больше склоняешься? К тому, что мои гриффиндорцы просто-напросто ошиблись с заклинанием и случайно попали в доспехи, или что хотели-таки тебя убить и не сумели этого сделать, несмотря на твою школу Боевой магии? В первом случае – они неосторожные мальчишки, во втором – ты никудышный учитель. Тебе выбирать, – Минерва в притворном сочувствии, развела руки и послала старому соратнику, с которым в последнее время невозможно было нормально разговаривать, предупреждающий взгляд «Только попробуй тронуть моих «львят», лично разорву!»

Северус, от которого не укрылся их обмен взглядами, даже дар речи потерял на несколько секунд: «Моргана прародительница! Вот уж никогда не подумал бы. И это та самая МакГонагалл, которая, сколько я её помню, всегда была образцом невозмутимости?! Мда-а, недаром есть присказка, что анимагическая форма отражает сущность человека. Не хотел бы я попасть в лапки этой «кисы», когда она не в духе!».

А Альбус только доброжелательно улыбался. Его мысли блуждали далеко от Больничного крыла. Почти сорок часов назад, ночью, он почувствовал внезапный прилив энергии, но решил поначалу списать всё на действия Фоукса, в этот же момент появившегося в его спальне. Двухдневная бессонница, вызванная навалившимися со всех сторон заботами и не проходившая даже после приёма зелья Сна-Без-Сновидений, вконец измучила старого мага, и он был благодарен любому за возможность хоть немного отдохнуть. Только утром, когда появившиеся ночью лёгкость, отсутствие боли и приток Магической Силы не исчезли, Дамблдор задумался о природе их появления. Он просканировал поступившую энергию и… опешил – приток магии шёл от Гелерта. От того самого Гелерта, которому он своей собственной силой не давал превратиться в сквиба в Нурменгарде. Директор Хогвардса не видел своего партнёра почти пять лет, их последняя встреча в тюрьме, как и предыдущие, снова закончилась скандалом, и Альбус не мог себя заставить вернуться в камеру постаревшего язвительного мужчины, которого когда-то очень любил: «Ты снова лжёшь себе, Ал! Ты любишь его и сейчас!» Никакие разногласия и пролитая кровь, которая разделила их, не смогли убить это чувство, и вот теперь старому светлому чародею, привыкшему вертеть судьбами людей, иногда до боли хотелось отдать всю свою жизнь за возможность хоть на несколько дней вернуть те счастливые мгновения молодости, которые они так бездарно потеряли. Не раз и не два он корил себя за то, что тогда, когда всё ещё можно было изменить, не поставил вопрос ребром: «Или я, или твоё движение» и не уволок партнёра куда глаза глядят, хоть в ту же Бразилию… или Австралию, только подальше от европейской магической политики. Но нежелание до конца поверить в то, кем стал Гелерт, собственные амбиции и слепая уверенность, что он может заставить любимого просто переменить лагерь, бросив на произвол судьбы своих друзей, сыграла с ними злую шутку. Альбус до сих пор помнил, как он, провозглашённый после победы над Грин-де-Вальдом «Героем Магического Мира», просил оставить в живых хотя бы тех «волков», что не запятнали себя участием в нападениях на мирное население, и натыкался на холодную стену явного недоумения и скрытой враждебности «победителей». Именно тогда он понял, что известность и слава Героя не дают права как распоряжаться собственной судьбой, так и сохранить жизни некоторых людей. После этого Дамблдор и начал плести свою собственную негласную сеть власти, которую успешно удерживал в своих руках почти полвека. Только однажды он допустил ошибку, недооценив амбициозного полукровку, и… весь его устроенный мир вновь полетел в тартарары. Теперь же ему оставалось только смотреть, как остатки контроля над миром утекают сквозь пальцы, а на сцену выходят новые фигуры, такие как этот «Ночной Охотник»:

«Кто же он такой? Судя по тому, что первые сведения о неуловимом воре, собирающем тайны магических родов, беспрепятственно проникая в их поместья, появились года два назад, он ещё очень юн и только недавно вступил в Наследие. Вот уж никак не думал, что мне доведётся столкнуться в своей жизни с Мастером Иллюзий. Да уж, эта Сила не проявлялась… почти три столетия, и вряд ли её удалось бы скрыть, уж очень она необычна. Так что, да, скорее всего – это парень лет восемнадцати-девятнадцати. Если так, то я могу его знать. Хотя… сомневаюсь, что он учился в Хогвардсе. Я бы его заметил. А вот Дурмстранг – вполне возможно. За это говорят и недавние происшествия в той школе. Без Гелерта там, конечно, не обошлось, но его знания политической обстановки и преподавательского состава устарели лет на пятьдесят, а значит, Аластор прав, «охотник» и его команда были там. Так что же может связывать молодого человека, едва окончившего школу, и старого Тёмного Лорда? А может, это «Ночной охотник» вытащил Гелерта из Нурменгарда? Как же я раньше не подумал, что старый эльф, принявший облик моего партнёра, не мог проникнуть в тюрьму без чьего-то на то приказа, а у Гела не хватило бы Силы его позвать. Мордред побери! Кем же ему приходится этот мальчишка?!»

На мгновение в душе старика всколыхнулась ревность к молодому магу, посмевшему стать кем-то близким для его партнёра, но он привычно подавил неуместное чувство, как давил все свои переживания вот уже… пятьдесят лет. Тогда, в августе, Альбус даже обрадовался известию о «смерти» Грин-де-Вальда в Нурменгарде: уж он-то знал, что это ложное известие, да и осмотр «тела» подтвердил его догадки. Председателю Визенгамота Магической Британии тем летом пришлось постараться, чтобы осторожно, не привлекая к себе внимания, «замять» это дело. Дамблдор надеялся, что Гелерт, наконец-то, обретёт мир и сможет дожить отпущенный ему срок в спокойствии.

«Мог бы и не надеяться. Ты ведь хорошо его знаешь, Ал, он никогда не останется в стороне, если дело будет касаться кого-то из его близких. Но что его связывало с Грегоровичем? Тот ведь не был «Ночным волком» и даже не сочувствовал им. И как Гелерт сумел выйти на смышлёного молодого мага-охотника-за-чужими-тайнами, который начал свои похождения больше чем за год до его побега? А главное, что этот тандем собирается делать дальше?»

– Альбус?!

– Что?! – задумавшись, директор пропустил окончание препирательств между Аластором и своими деканами.

– Мы категорически против требования мистера Грюма о применении Легиллименции к провинившимся студентам.

– Я полностью с вами согласен. Аластор, здесь школа, а не допросная Аврората. Кстати, студентам пора на занятия… – Дамблдор доброжелательно попрощался с Роном и Невиллом и, проводив их за пределы кабинета, снова вернулся к прерванному разговору. – Министр Магии Франции интересуется, на каком основании вы арестовали Главного Колдомедика Св. Мунго? Профессор Марчбенкс – известнейший в Магическом Мире учёный, и вряд ли Руфусу понравится такая антиреклама своему новому правительству.

– Так почему он связался с тобой, а не со Скримджером?

– Наверное, потому, что мало знаком с ним, но хорошо знает меня. Вы перегибаете палку, Аластор. Смотрите, как бы благодаря вам мы не оказались в изоляции. Ты уже настроил против нас Лордов, не надо злить Мировое Магическое Сообщество.

– Да кто это Сообщество спрашивать будет? Там одни тыловые крысы! Они даже замять смерть Грегоровича и убийства в Дурмстранге пытались, а ты…

– А что, Фадж действовал иначе? Поумерь пыл, Аластор, нам ещё понадобятся союзники в предстоящей битве.

– Директор, вы выяснили что-то конкретное? Нам стоит ожидать нападения? – профессор Флитвик, похихикивающий до этого над перепалкой Грюма и МакГонагалл, мгновенно насторожился.

– Боюсь, что серьёзное столкновение не за горами. Я не знаю, когда и где оно произойдёт, но… вряд ли мы сможем дожить спокойно до окончания учебного года.

– А школа, директор? – мадам Спраут прижимала сжатые руки к груди, она никогда не разбиралась в Боевой магии, но достаточно много смертей видела на своём веку, и одна мысль о том, что её «барсучата» попадут в военную мясорубку, вызывала у пожилой ведьмы настоящий ужас.

– Хогвардс, как вы все понимаете, одна из основных мишеней Воландеморта. Поэтому в ближайшие месяцы все походы в Хогсмид будут отменены, а на территории школы постоянно будет дежурить отряд авроров. Не бойтесь, мы не дадим студентов в обиду, – директор успокоил взволнованных деканов Когтеврана и Пуффендуя, и те, попрощавшись с Грозным Глазом, отправились вести занятия. Дождавшись, когда за ними закроется дверь, Альбус повернулся к оставшимся в палате членам «Ордена Феникса», лицо его было задумчивым.

– Что-то с Защитными чарами? – Северус воспринял известие о прибытии не очень-то любящих его стражей порядка стоически – в конце концов, он сам принёс Дамблдору слухи, собранные в «Тёмном» лагере. К сожалению, это были только слухи. Ничего конкретного узнать не удавалось, Тёмный Лорд тщательно охранял эту информацию с подозрительностью параноика. Единственное, что им с Люцем удалось узнать точно, в этом как-то были замешаны Белла и Рудольфус Лестранжи, и операция по дискредитации Руди снова набрала обороты. Буквально накануне партнёры под видом братьев Лестранжей очень по-хитрому сдали одну из Пожирательских групп аврорам. Естественно, что один из ПСов «совершенно случайно» сумел скрыться от ареста. Видеть чётко тех, кто провалил операцию, раненный Пожиратель не мог, но этого они и не добивались, опасаясь «перегнуть палку»; одних подозрений было достаточно. Ещё одно-два таких дела, и Рудольфусу конец. Тёмный Лорд не прощал предателей. Подобраться к Белле было сложнее.

– Не волнуйся, Северус, мы их обновили. Что там с Лестранжами?

– Рудольфус под подозрением, ещё парочка провальных рейдов – и его можно будет списывать со счетов. Добраться до Беллатрисы пока не получается…

– Что ж так плохо? А, Снейп? Кишка тонка справиться с чокнутой ведьмой? – Грозный Глаз не смог удержаться, чтобы не задеть шпиона.

– Ну, насчёт чокнутых – вам виднее, Грюм. А мне ни к чему сейчас вызывать подозрения.

– Ладно-ладно, Снейп, осторожничай и дальше. В конце концов, твоя информация из резиденции Того-Кого-Нельзя-Называть нам ещё понадобится. Есть у меня одна идея…

– Я надеюсь, Аластор, это не…

– Нет, Альбус, никто не пострадает, раз уж ты так не любишь крови. Мы используем против этой суки их же чистокровные заморочки.

– Что ты задумал?

– Пока не скажу.

– Аластор!!!

– Директор, Глава Аврората у нас я, а не ты, и не лезьте вы все не в своё дело. Мы – профессионалы и сами разберёмся, что делать. А у вас вон, сопляки на руках, которым надо носы подтирать, вот и занимайтесь ими, а наши дела предоставьте нам.

На том конструктивный диалог в палате Больничного крыла и завершился, вернувшаяся мадам Помфри решительно выставила непосредственного начальника и двух деканов за пределы своих владений под предлогом того, что её пациента ещё нельзя утомлять.

А жизнь текла своим чередом. Марк, старательно гнавший от себя мысли, что время, отпущенное ему друзьями, утекает, как вода меж пальцев, использовал любую уловку, только чтобы оттянуть «сдачу» на милость своих партнёров. Незаметно подкралось уже тридцать первое января, а парень, проведший все выходные в Малфой-Меноре, так и не решился признаться любимым людям, кто же он такой на самом деле. Причём отговорок находилось великое множество. И то, что «Гарри Поттер» – это придуманный людской молвой сказочный образ, а Марк – как раз и есть реальный человек. И что впереди ещё целых полмесяца, чтобы выполнить обещание. И, наконец, что чувство опасности, все эти месяцы нараставшее в геометрической прогрессии, в последнее время не отпускало его ни на минуту, сигнализируя о приближающейся смертельной угрозе, а значит, сейчас было не время устраивать разборки в стиле «кто кому соврал больше», надо было беспокоиться о том, как сберечь жизни любимым людям. Интуиция буквально заходилась в крике: «Беда! Беда! Приближается беда!», и парень практически перестал спать по ночам, мечась между Запретной секцией Хогвардской библиотеки и собственной библиотекой Сноукастла, пытаясь найти способ защитить близких ему людей. Как ни странно то, что он искал, обнаружилось в доме Блэков, откуда юноша вызвал запуганного им до икоты Кикимера. Фолиант, который принёс старый домовик, чуть не привёл в действие Сигнальные чары школы, настолько от него «фонило» истинно Тёмной магией. Да и содержимое было под стать, даже уже повидавшие всякого Дрей с Герми приобрели бледно-зелёный оттенок и бегом отправились освобождать желудки от съеденной за ужином пищи, не дочитав и до десятой страницы. Но Марк, измученный бессонницей и постоянными ночными кошмарами, в которых постоянно видел страшную гибель то Сева с Люциусом, то Драко с Мионой, смог выдержать до конца, просто абстрагируясь от части ужасов, описанных в гримуаре, как учил его Гелерт. Наконец, после трёх ночей мучений парень нашёл то, что искал. Ритуал был одним из жутчайших в книге. На две трети смысл его состоял в том, чтобы добыть из мага его Силу, для чего жертву необходимо было зверски замучить, но Марк-то был Мастером Иллюзий и не нуждался в подобных ужасах, чтобы отнять чью-то магию, так что для него интересна была лишь последняя треть ритуала, а она ничего страшного из себя не представляла. Скоррегировав найденную формулу под себя, юноша поделился своими соображениями с друзьями.

– Ну, не так уж и страшно, как казалось на первый взгляд, – внимательно прочитавшая записи друга Герми переглянулась со своим парнем.

– Кого в «жертвы» выбирать будем? Я голосую за Грюма и Лестранжей, – в глазах слизеринца промелькнуло на секунду злорадное предвкушение.

– Грюм ещё нужен Дамблдору, да и половина авроров поддерживает его. Если сейчас лишить этого сумасшедшего магии, Кингсли придётся туго, а у нас времени нет, чтобы ждать, когда он возьмёт власть в Аврорате в свои руки – Воландеморт может напасть в любую минуту.

– У тебя снова были видения? – Герми с тревогой положила руку на плечо друга.

– Нет, я блокирую связь, но интуиция… прямо-таки надрывается. Да и до Лестранжей нам так просто не добраться, а на слежку может уйти целый месяц.

– Тогда лавка «Горбин и Берк», туда Пожиратели почти каждый день наведываются. Поставим Сигнальные чары на появление мага с Тёмной Меткой и будем ждать, – Дрей достал свою мантию-невидимку и, поцеловав подругу, с молчаливого согласия Марка, отправился внедрять в жизнь собственное предложение, а друзья-гриффиндорцы остались дорабатывать детали плана. В общем, через сутки у них был выход на небольшое, хорошо защищённое убежище, в котором скрывались четверо магов-Пожирателей из тех, что недавно «засветились» в очередном карательном рейде с большим количеством жертв среди мирного населения. Дрей знал их всех, да и Марку они раньше попадались в видениях, посланных Воландемортом, так что жалости к своим будущим жертвам друзья не испытывали, да и, в конце-то концов, не убивать же они их собирались, так что операция по проведению ритуала была намечена ими на ближайшую пятницу… вот только в их планы вмешался Грюм со своей авантюрой.

В ночь с четверга на пятницу, как раз накануне запланированной ребятами операции, Гарри-Марку впервые за всю неделю удалось нормально уснуть. Даже мучившие его всё чаще ночные кошмары под гнётом смертельной усталости и хронического недосыпа не смогли прорваться в отключившееся подсознание. Казалось, юноше удастся, наконец, отдохнуть, но в пятом часу, почти под утро, парня снова разбудило видение, напрочь прогнавшее сон. Едва сумев удержать рвущийся из горла крик, он подскочил в постели так, что чуть не свалился с неё. Надежда, что это – не то видение, которое он пережил при гибели Вейн Холла, ещё теплилась в груди, но разумом Марк уже понимал, да ему вновь довелось чувствовать разрушение какого-то магического старинного дома, с которым он каким-то образом был связан. Причём, в этот раз выворачивающие его душу наизнанку боль, страх и безнадежность были гораздо сильнее, чем раньше. Едва удерживая себя в сознании, парень с трудом выбрался из общей спальни и чуть не кубарем скатился по лестнице в Гриффиндорскую гостиную. Из последних сил он прошептал пароль в комнату Герми и упал, уронив стеллаж, на который опирался. Как на шум из комнаты старосты выбегала Гермиона, юноша уже не видел, полностью погрузившись в посланные домом видения. Его душу охватил ужас – место, которое он увидел… было особняком Блэков на Гриммо 12…

В этот раз искажённые образы и чувства, передаваемые магическим жилищем, отличались от тех, что навевал ему гибнущий Вейн-Холл. Здесь тоже присутствовала просьба о помощи, но был ещё и гнев: судя по всему, на старинный дом чистокровной семьи напали изнутри. Как такое могло произойти, Марк просто представить себе не мог. Одно дело, когда проникший внутрь лазутчик отключил защитные чары, и враги прорвались в дом – это было бы понятно – но в этом случае складывалось впечатление, что кто-то пытался заставить вотчину древней семьи уничтожить одного из потомков этого рода. Причём, этот «кто-то» совершенно не имел на это законного права. Такое могло произойти, только если в чьи-то посторонние руки попал Родовой артефакт.

«Грюм! Мерлин великий! Как же я мог это не предвидеть? Северус же говорил, что Грозный Глаз клялся разобраться с Беллой! Идиот! Почему я не приказал Кикимеру отнести артефакт в Гринготс?! Как этот сумасшедший вообще смог найти его? Чёрт! Я всё время забываю про его волшебный глаз! Гад! Он же не имел права к нему прикасаться. Даже я смогу это сделать только после совершеннолетия, когда окончательно вступит в силу завещание Сириуса… что же теперь делать?!»

Марк усилием воли попытался вернуть себе контроль над телом, и у него почти получилось это сделать. Во всяком случае, он почувствовал, как его безвольную тушку трясут за плечи, а чьи-то голоса зовут по имени. Ещё одно неимоверное усилие воли… а также кувшин ледяной воды, вылитый на голову, и к нему вернулся слух.

– Гарри! Гарри! – в голосе Гермионы было столько тревоги, а парень недоумевал, почему подруга называет его этим именем, и открыл, было, уже рот, чтобы поинтересоваться, как над ухом раздался совершенно другой голос.

– Мистер Поттер, очнитесь. Придите в себя, – слова сопровождались помахиванием у него под носом ваткой с нашатырным спиртом, и Марк, задохнувшись от резкого запаха, проглотил рвущийся из горла крик: «Северус?!»

Кашляя, чихая и вытирая бегущие из глаз слёзы, юноша оттолкнул руку с вонючим веществом и открыл слезящиеся глаза:

– Профессор Снейп, что вы делаете в нашей башне?

Но ответил ему не Северус, а появившаяся откуда-то сбоку профессор МакГонагалл:

– Мистер Поттер… Гарри, с вами всё в порядке?

– Д-да, пожалуй, – опираясь на Гермиону и руку гриффиндорского декана, парню удалось встать. – Что случилось? Как… – Марк собирался спросить «как Грюму удалось добраться до Родового артефакта», но вовремя прикусил язык.

– Поттер, скажите, Блэк проводил над вами какой-нибудь ритуал? – Сев развернул его к себе лицом и пытливо вглядывался в глаза. – Он каким-нибудь образом связывал вас со своим домом?

«О! А это идея!» – вряд ли в таком «разобранном» состоянии Маркус мог придумать правдоподобную ложь, а Северус будто нарочно предлагал ему выход из ситуации. – Д-да. Сириус сказал, что это чтобы дом меня пропускал беспрепятственно…

– Мерлин великий! Да Аластора убить мало! – МакГонагалл задохнулась от ужаса и возмущения, и Гарри-Марк вынужден был с ней согласится. Только сейчас до него дошла вся «картина» произошедшего в штаб-квартире «Ордена Феникса». Если бы не его «иммунитет» к ментальным воздействиям, выработанный благодаря книге, найденной в доме Люциуса, непродуманное вмешательство в Родовую магию мало что в ней соображающего аврора-полукровки обернулось бы, в первую очередь, смертью нового главы рода, а им на данный момент был Гарри Поттер. Но спокойно просчитать варианты вероятного развития событий ему не дали – почти насильно влив в его рот Укрепляющее, Северус спросил:

– Мистер Поттер, вы пришли в себя?

– Да, вполне. Судя по тому, что я ещё жив, у мистера Грюма что-то пошло не так?

– Мистеру Грюму, по моему мнению, место в Св. Мунго! Но это уже лирика. Вы сможете сейчас перенести аппарацию?

– Да. Что я должен сделать?

– Одевайтесь, у вас ещё есть пять минут, и лучше бы вам не возвращаться в общую спальню. Не стоит привлекать внимание ваших однокурсников.

– Северус, но как тогда он сможет достать вещи? Пижаму ещё, положим, можно трансфигурировать в одежду, а тёплую мантию где взять? – МакГонагалл помогла юноше превратить ярко-красную пижаму с золотыми снитчами, подаренную на Рождество Роном, во вполне приличные свитер, брюки и носки с ботинками.

– Гарри, возьми, – полуодетая и взъерошенная со сна Гермиона протянула другу тёплую коричневую мантию, в которой парень признал слегка трансфигурированную зимнюю мантию Дрея, и краем глаза успел заметить мелькнувшее на лице зельевара удивление. Похоже, не один он был сегодня таким догадливым.

– Я готов, профессор.

– Тогда вперёд.

Они быстрым шагом миновали коридор, ведущий из Гриффиндорской башни, по кратчайшему маршруту добрались до выхода из замка и, не сбавляя хода, устремились к аппарационной площадке за пределами территории школы. Парня раздражала эта задержка, ведь он привык уже пользоваться потайной площадкой в самом замке, да ещё и Северус за всю дорогу не проронил ни слова.

Знакомый вихрь аппарации перенёс их на площадь Гриммо, и юноша едва не выругался, увидев, а главное, почувствовав, что сейчас творилось в этом месте. Что бы ни сделал Грюм, это запустило в действие такие силы, что две команды Ликвидаторов последствий магических воздействий не могли справиться с ситуацией. По площади гулял ураган, срывая с петель вывески и заставляя взрываться фонари. Стёкла в близлежащих домах дребезжали. Маскировочные чары с дома Блэков частично спали, обнажая какими-то участками обшарпанный дом. Зрелище, надо сказать, было жуткое, особенно если учесть, что окна вышеописанного родового гнезда светились потусторонним зеленоватым светом, а от стен веяло просто таки могильным холодом. По фасаду шли трещины, расширявшиеся с каждым порывом ветра. Казалось, дом разваливался у них на глазах.