Текст книги "Мастер Иллюзий (СИ)"

Автор книги: Su.мрак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 74 страниц)

– Я бы хотел посмотреть на их лица, если бы они могли увидеть, какое ничтожество породили и…

– На самом деле хотели бы? Не только на лицо отца, но и на лицо моей мамы?

Снейп тотчас же замолчал и уже совсем другим тоном поинтересовался:

– И кто вам об этом рассказал?

– Не всё ли вам равно? Чего вы хотите добиться? Вы же знаете, что мне известны только базовые школьные заклинания да ещё несколько штучек, откопанных в библиотеке.

– Вот именно это я и хочу узнать. Мне известно, что вы показываете не всё, на что способны. И мне очень хочется понять, почему вы предпочитаете терпеть мои насмешки, вместо того, чтобы применить ваши знания на практике?

Гарри задумался, и действительно, а почему он их не применял? То же Проклятие Кипящей Крови, к примеру? Прислушавшись к себе, он понял, что делал это инстинктивно, и не потому, что опасался Сева, а потому, что этого нельзя было делать здесь, в этом доме. Странное ощущение, не правда ли? Особенно если считать, что он является его официальным владельцем и наследником тех самых Блэков, которые никогда не были светлыми магами. Это наводило его на одну весьма неприятную догадку. Боясь, что Сев сделает что-то, что собьёт его с мысли, Поттер позвал:

– Кикимер.

Через минуту появилось грязное, худое и злобно зыркающее исподлобья существо, шипевшее себе что-то под нос о предателях крови, грязнокровках и прочей дребедени. Но сегодня Гарри не собирался вести корректную разъяснительную работу с чокнутым домовым эльфом, а, оборвав причитания этого сумасшедшего, спросил:

– Кикимер, на доме есть чары, определяющие использование Тёмной магии? Отвечай!

– Да, … хозяин.

– Они могут определить, кто использовал «тёмное» заклинание?

– Да.

– Кто поставил эти чары?

…….

– Кто? Поставил? Чары? Я тебя спрашиваю? – последние слова он почти прошипел, склонившись прямо к лицу ненавистного мелкого предателя, каким считал Кикимера.

– С-страшный маг со стеклянным глазом и…

– И?

– И старый сильный маг, что держит школу для таких любителей гря…

– Кикимер!!! Я не спрашивал твоего мнения. Можешь уйти, – Гарри специально избегал в разговоре с этим эльфом слова «свободен», он хорошо помнил, чем это закончилось для его крёстного. Юноша опомнился… он позволил своей ненависти к эльфу прорваться наружу при свидетеле. Да ещё каком! Вряд ли Пожиратель и шпион с многолетним стажем пропустит мимо ушей так не вяжущийся со «светлым образом героя» разговор.

– Так, так, так! Занятно. А вы, оказывается, полны сюрпризов, Поттер. Кто бы мог подумать, что у вас хватит ума догадаться о Сигнальных чарах. И… вряд ли бы ваша магглорожденная подружка одобрила такой стиль общения с домашними эльфами, – Снейп разглядывал стоявшего перед ним невысокого юношу с некоторым интересом, как, скажем… новый вид флоббер-червя, ну-у, или на худой конец – ядозубки мелкосуставчатой.

Гарри в ндцатый раз подавил раздражение и, взглянув в лицо своему мучителю, улыбнулся искренне и обезоруживающе, что никак не сочеталось с его словами:

– Ну, что вы, профессор, я о них не догадался, я их почувствовал, и очень удивлён, что для такого опытного мага, как вы, они явились такой уж неожиданностью. «Ну, что, съел?»

– Вы меня просто поражаете, Поттер. «Ах ты ж, мелочь недобитая! Зубы показывать вздумал? И где только так язвить научился?» Я и не подозревал, что вы настолько чувствительны. Возможно, хоть это поможет вам в наших тренировках, а то результат их уж больно плачевен. «Ну, и что ты на это ответишь, сопляк?»

– Я только на это и надеюсь, профессор. Странно, не правда ли, что каким бы предметом мы с вами не занимались, результат всегда плачевен? «Ох, что-то ты краснеть начал, Сев, смотри – не лопни от ярости! Я тебе не мальчик для битья. Жаль, что только Тигрёнку можно открыто высказать тебе всё, что я думаю о твоей уже задолбавшей меня ненависти ко всем Поттерам вообще и ко мне, любимому, в частности!»

Зельевар открыл, было, рот, чтобы дать достойный ответ охамевшему студенту, но вовремя сдержался – не хватало ещё поддаваться на провокации мелкого Поттера. Вместо этого он улыбнулся как можно доброжелательней и протянул:

– Наверное, это из-за вашего неумения сосредоточиться, Поттер. Попробуйте хоть раз, а вдруг получится?

– Я непременно последую вашему совету, – Гарри поймал себя на мысли, что начал наслаждаться этой перепалкой. – «Эх, если б можно было… но это невозможно. Северус никогда не примет Гарри Поттера, а значит, и мечтать не о чем. Единственный шанс нам всем троим остаться вместе – это дотянуть последние два года в Хоге и навсегда исчезнуть из магического общества как Гарри Поттер, чтобы легализовать Маркуса Иллюзора. Боюсь, профессору Дамблдору придётся подыскать себе другого Мессию. Но поживём – увидим. А сейчас…» – Профессор Снейп, сэр, что мы будем делать с Сигнальными чарами? Я расспросил Рона и Невилла, мистер Грюм обучал их только светлым заклинаниям. Если мы будем использовать что-то… более тёмное, то можем вызвать… некоторые подозрения.

– На что вы намекаете, Поттер? Или вы полагаете, что для Грюма и директора является секретом, что я – Тёмный маг?

– Нет. Но я думаю, что вам не нужны обвинения, что вы обучаете меня Тёмной магии. Ведь они посчитают, что это вы научили меня этим проклятиям.

– А вы не безнадёжны… «Люц был прав, он не так прост, как кажется». Что вы предлагаете?

– До начала занятий в школе осталось полтора дня. Мы можем пока заняться теорией. А в Хогвардсе…

– Вы полагаете, что в школе нет подобных чар?

– Я полагаю, что они не везде действуют.

– К примеру?

– В Тайной комнате.

– Однако вы всё больше поражаете меня, Поттер. И я, пожалуй, готов буду пересмотреть своё отношение к вам, если…

– Что?

– Не наглейте, мистер Поттер. Если вы ко второму ноября сможете изобразить что-то более достойное, чем эпическая картина «Геройская гибель гриффиндорца».

– Не показывая предварительно ни одного заклинания?

– В этом-то и весь смысл. Включите ваши мозги, Поттер! Я всё же надеюсь, что вам что-то досталось и от матери.

Со стороны лестницы раздались голоса, и Снейп быстро отстранился от парня, принимая свой обычный высокомерный и презрительный облик.

– Хорошо. Но вы хотя бы могли бы мне посоветовать, какую литературу по данному вопросу я смогу найти в доме Блэков.

– Проявите вашу гриффиндорскую смекалку. Кстати, а где ваша подружка Грейнджер? Уж у неё-то на это мозгов хватило бы.

– Профессор Дамблдор сказал миссис Уизли и Рону, что Гермиона уехала с родителями из страны и, вероятнее всего, не будет дальше учиться в Хогвардсе.

Северус внимательно вгляделся в лицо студента, но, кроме выражения лёгкой печали и смирения, ничего на нём не обнаружил. К тому же мальчишка опять отводил взгляд в сторону, не давая увидеть ни тени эмоций в своих глазах. Почему же тогда мужчина был уверен, что за этими словами скрываются горечь и гнев, направленный на… «Да! Вот именно! Направленный на Дамблдора! Но, почему? Что там случилось? Эх, жаль, что амулет не даёт проникнуть в его сознание!» – и, ещё раз попытавшись прочесть хоть тень других эмоций на лице парня, Снейп выдал нейтральную фразу:

– Я этого не знал. Сожалею, – и, увидев ошарашенный взгляд Поттера, добавил: – Тем хуже для вас. Я боюсь, что мистер Уизли вам в этом деле не помощник. Придётся готовиться к занятиям самостоятельно. Следующее занятие завтра в восемь. Не опаздывайте! Я и так потратил на вас полтора часа своего досуга. Да, кстати, в школе у вас будет предостаточно времени, чтобы заняться учёбой и тренировками, – зельевар насмешливо улыбнулся. – Все мародёрские крысиные выходы из замка блокированы новой Защитой. Так что… приятной учёбы, мистер Поттер. Может быть, хоть в этот раз вы не вляпаетесь в очередную историю.

Северус уже ушёл, а Гарри остался стоять в подвале, размышляя над выходом из этой ситуации. В конце концов, есть ещё и анимагические формы, но это можно будет решить потом. А вот стратегию будущих тренировок с Северусом стоило продумывать уже сейчас, с ним шутить не стоило… особенно тому, кто носил фамилию Поттер. В голову по-прежнему ничего не лезло. Впрочем, так обычно и бывает, когда что-то очень нужно. В дальнем углу полутёмного помещения что-то зашуршало, и до слуха юноши донёсся тихий голос:

– Ушшли?

– Не ушшли. Один оссталсся. Опассноссть.

Иллюзор очнулся от мрачных дум и оглядел подвал. Никого не было видно, но на груди немного щекотно зашевелилась Шаазз, прошипев: – Змеенышши. Малышшня.

Только тогда, Марк понял, что разговор, конец которого он услышал, шёл на Серпентаго. Стараясь не делать резких движений, юноша прошипел в ответ:

– Я не причиню вам вреда. Не бойтесь меня.

– Большшой. Ещщё разздавит, – и тихий шорох возвестил о том, что маленькие змейки скрылись в какой-то щели. Парень хотел было позвать их вновь, но, уже открыв рот, вдруг тихо рассмеялся:

– Ну, конечно! Серпентаго, как же я сразу-то не подумал! Это же единственное, что я смогу противопоставить Северусу. Надо будет попробовать произносить заклинания на этом языке. Посмотрим, что из этого получится.

– Гарри! – в дверях подвала появился Рон, слегка щуривший глаза после яркого света и пытавшийся разглядеть друга в полутьме.

– Рон, доброе утро.

– А? Доброе! Ты чего сюда забрался? Мы тебя обыскались!

– У нас со Снейпом была тренировка по боевой магии.

– Бррр! Ну, и как?

– Пока не очень. А у вас с Невом?

– Грюм уже два дня не появлялся, только вчера на собрание пришёл. А вообще-то, если честно, лже-Грюм как учитель был лучше. В смысле, Грозный Глаз, конечно, светлый маг и всё такое, но преподаватель из него – никакой. Хуже этого слизеринского ублюдка, чес слово!

– Ну, то, что вы с Невиллом мне вчера показывали, было очень круто!

– Ага?! А сколько мы за это выслушали?! Не приведи тебе Мерлин так учиться!

– Лучше уж так, чем никак, – Гарри отвернулся, пряча обиду на Дамблдора и друзей, но почти сразу же на его плечо, опустилась сильная рука.

– Ты нас с Невом прости. Мы не знали, что директор у тебя палочку забрал. Мы думали, что тебя тоже тренируют, только… как это… продвинутым способом.

– Что-о?!

– Ну, это Гермиона как-то сказала. А что? Прикольное слово!

– Ты от неё письма получал?

– Нет. Меня же почти сразу на Гриммо забрали, а сюда, сам знаешь, совы не летают. Конспирация! Мать её за ногу! Профессор Дамблдор говорит, что Герми уехала с родителями куда-то за границу и в школу больше не вернётся. Жаль! Мы даже попрощаться с ней не смогли. Когда теперь увидимся? Да и увидимся ли вообще? Война. Нас могут убить. Хоть бы только она была в безопасности.

Гарри смотрел на обычно жизнерадостного друга и не узнавал его. Прикушенная губа, тоскливый взгляд, опущенные плечи. Казалось, Рон разговаривает сам с собой.

– Ты любишь её?

– Ну, она же мой друг. Почему ты спрашиваешь?

– Я не про дружбу. Ты любишь её?

– А, вон ты о чем? Наверное, как сестру, как друга… Но иметь такую жену… брр… я бы не смог. Мне нравятся красивые, весёлые, ну-у, и чтобы в постели кое-что могли! – Рон хлопнул друга по плечу. – А ты не завёл летом себе подружку?

– Ну-у, как тебе сказать?

– Колись!

– А что ты скажешь, если я завёл себе не подружку?

– Ух ты! И кто он?

– Ты его не знаешь (Ну, в каком-то смысле это правда. Их таких гриффиндорский рыжик совершенно не знает). И тебя не волнует, что я встречаюсь с парнем?

– А почему это меня должно волновать? Встречайся на здоровье! Главное, чтобы это был не Малфой!

– Чем тебе Хорёк не нравится?

– Ты что, серьёзно?

– Да так, спросил просто.

– Ты, это, меня не пугай так. Придумал тоже. Кому этот щенок Пожирателя может нравиться?

– А я вот слышал, что он от Лорда сбежал.

– Врёшь!

– Правда. Говорят, Пожиратели его мать в Италии убили.

– Кто говорит?

– Да, так. Я один раз от Дурслей сбежал и смотался в «Дырявый котёл». Там как раз об этом разговор шёл.

– И ты этому веришь?

– Не знаю, но доставать его пока в школе мы не будем.

– Как скажешь. Нет, надо маме сказать…

– Рон!

– Что?

– Ты с ума сошёл?

– Ох! Мордред побери! Я и забыл совсем! Извини, я никому не скажу. Только Невиллу, – и, ещё раз хлопнув Гарри по плечу, Рон умчался наверх.

А Марк покачал головой. Рональд не предал и остался его другом, но доверять ему что-то секретное можно было только под Непреложным обетом. К тому же, Окклюменцией он не владел вовсе, а значит, и посвящать его в некоторые изменения в жизни Не-Совсем-Светлого-Героя не стоило.

Незаметно пролетело два дня. Снейп и Гарри вновь тренировались в Боевой магии, и снова у юноши не получилось продержаться и пятнадцати минут. Заклинания, произнесённые на Серпентаго, срабатывали непредсказуемо, и парень никак не мог понять, в чём же здесь дело. Зельевар же, заинтересованный таким применением Змеиного языка, никак не мог этого объяснить:

– Вы ждёте от меня объяснений, Поттер? Так я вынужден вас разочаровать. У меня их нет. Во-первых, я не владею Серпентаго и не могу сказать, в чём заключается ваша ошибка. Во-вторых, даже Тёмный Лорд не пытается колдовать на этом языке, и он мне не докладывался почему. И, наконец, в-третьих, это, конечно, интересный вариант применения боевых заклинаний, но если их эффективность будет настолько непредсказуемой, они для вас бесполезны.

– Мне кажется, я понял, почему вы не учите меня другим заклинаниям. Воландеморт знает их гораздо лучше, и у него есть многолетний опыт, которого нет у меня, а вы хотите, чтобы я нашёл свой собственный способ противостоять ему?

– Возможно. Всё зависит от вас. Но мне не приходилось встречать другого настолько везучего человека.

– Я постараюсь вас не разочаровать.

– Да уж постарайтесь, Поттер. Всё же, как-никак, вы наш Мессия. Куда мы без вас? – Сев не удержался, чтобы не вставить шпильку и… был странно разочарован внезапно помрачневшим и вновь скрывшимся под маской безразличия лицом ученика. «Да что же это со мной такое? Это же всего лишь Поттер? Какое мне дело до его обид?» Но неприятное чувство, что он что-то сделал не так, что-то упустил, не покидало зельевара.

А Гарри в очередной раз дал себе зарок не поддаваться на язвительное и ехидное обаяние Снейпа и держаться от него подальше. Счёт Тигрёнка к Северусу вырос до заоблачных высот, и в первую же свою вылазку из Хога он собирался предъявить его в полной мере.

Знал бы он, как рано радуется. Нет, начиналось всё просто великолепно. Кингсли и другие Орденцы помогли им аппарировать на вокзал, как раз почти к самому отходу Хогвардс-Экспресса. В вагоне Гарри и Рон с огромной радостью приветствовали Гермиону и проболтали всю дорогу до Хогсмида. Герми поведала друзьям ту историю, что они придумали ещё в Сноукастле. О том, как они с родителями уехали отдыхать в Австралию и только через неделю узнали, что их дом сожжён Пожирателями, и как Грейнджеры не хотели пускать дочь в школу, но она настояла на возвращении. А её родители остались обживаться на новом месте. Улучив момент, Гарри отозвал подругу в тамбур и поинтересовался:

– Как у тебя дела с Окклюменцией? Твоя история должна выдержать проверку у Дамблдора.

– Выдержит. Мистер Гелерт меня лично проверял перед отъездом. Кроме того, я действительно выпросила перед каникулами у мадам Пинс книгу по этому разделу магии. Вот только жаль, что она погибла при пожаре дома. Но я сделала копию с точно такой же книги из твоей библиотеки, авось повезёт, и она не заметит подмены.

Они вернулись в купе к Рону и Невиллу и продолжали болтать до конца пути.

Праздничный ужин и распределение Гарри запомнил плохо. Мысли крутились вокруг коварных заклинаний на Серпентаго, которые никак не хотели его слушаться. Но он твёрдо решил добиться необходимого ему результата. Парень даже пропустил момент, когда Герми вызвали к Дамблдору, и услышал о записке директора только от Рона. Но всё обошлось, подруга вернулась назад через каких-то полчаса и, улучив момент, шепнула на ухо Гарри:

– Всё в порядке.

– Он точно ничего не заподозрил?

– Профессор Дамблдор даже не пытался проникнуть в моё сознание. Мне кажется, он вообще думал о чём-то другом. Всё время вертел в руках какое-то старое ручное зеркальце.

– Зеркальце?

– Да. Ты не знаешь, что бы это могло значить?

– Понятия не имею, – Гарри ответил, не задумываясь, и только спустя некоторое время вспомнил, что описанное подругой зеркало видел раньше в вещах Грин-де-Вальда. А тогда все его мысли занимали предстоящие тренировки со Снейпом. Время летело просто с катастрофической скоростью. 31 октября приходилось на четверг, а в пятницу у него была назначена тренировка с Северусом, и Гарри-Марк очень не хотел выглядеть на ней, как манекен для отработки заклятий. А значит, у него оставалось всего двое суток для освоения заклинаний на проклятом Серпентаго. Неожиданно ему на помощь пришла Гермиона. Увидев, что друг мается, она очень ловко вытянула из него всё, что касалось этой проблемы, подумала, явно что-то просчитывая, и изрекла:

– Послушай, а в Серпентаго есть какие-то правила произношения?

– Ну-у, мужской и женский род. Время они различают с трудом. Стоп! Герми, ты – гений!

– Что?

– Послушай! С точки зрения змей, я – змеёныш, только-только вышедший из гнезда. Я обращался к Снейпу с проклятием как к равному, а он…

–… взрослый змей! Есть какое-то обращение старший-к-младшему?

– Есть. Но мне кажется, что дело не только в этом. Некоторые заклинания просто не срабатывают на Серпентаго.

– Значит, тебе нужны только те, что работают.

– Да-а. Задачка.

– Не прибедняйся. У тебя глаза горят от предвкушения.

– Времени мало.

– Выбери лишь несколько, но доведи их до автоматизма.

– Я отвык от палочки.

– Так не пользуйся ей!

– Не могу, он меня… – юноша вовремя оборвал фразу: ещё немного – и он бы выдал своё более чем близкое знакомство со слизеринским деканом. – Это вызовет ненужные вопросы.

– Тогда выбери пару-тройку наиболее перспективных и отработай так, чтобы от зубов отскакивало. Завтра два часа Истории Магии, думаю, что я смогу прикрыть тебя перед Биннсом. А ты тренируйся на здоровье.

– Спасибо, Герми. А как там наш Дрей поживает? – он приглушил голос и незаметно окинул взглядом гриффиндорскую гостиную, где они разговаривали.

– Не знаю. Паркинсон, Кребб и Гойл с него глаз не спускают – боюсь, они что-то затеяли.

– Завтра, после Трансфигурации, я спровоцирую небольшую потасовку и оттяну на себя этих церберов, а ты постарайся увести его куда-нибудь. Хорошо?

– А как ты втянешь в это Панси?

– Насколько я знаю, мы завтра будем трансфигурировать что-то там в живое существо?

– Да. Но что…

– Как ты думаешь, будет ли счастлива Паркинсон, если я нечаянно брошу ей за шиворот жабу?

– У-ух, ты! Она их до смерти боится. Помнишь, Тревор в очередной раз сбежал от Невилла и прыгнул рядом с ней на лавку? Визгу было на полкрыла.

На следующий день Панси Паркинсон и Милисента Булстоуд после Трансфигурации замешкались в классе. Обе поджидали Драко Малфоя, но ни одна из них не хотела в этом признаться. Этот момент и выбрал Гарри, чтобы незаметно закинуть трансфигурированную жабу за шиворот ничего не подозревающей слизеринке. Через мгновение класс огласил дикий вопль. Булстоуд кинулась на помощь подруге, так и не сумев скрыть кривую улыбочку. Её вовсе не напрягало, что соперница выставила себя перед одноклассниками истеричкой. А Панси, взгромоздившись на парту всей своей отнюдь не миниатюрной тушкой, орала, как резаная. На вопли сбежались уже успевшие выйти из класса студенты. Гарри успел разглядеть, как Герм подала знак Малфою, и он, подождав несколько секунд, выскользнул вслед за ней из кабинета. Теперь необходимо было подогреть внимание к пострадавшей. И тут гриффиндорцу даже вмешиваться не пришлось. Лаванда Браун тихо сказала что-то смешное Парвати, и как раз этот момент Панси выбрала, чтобы перевести дух перед следующим воплем, поэтому фразу о мычащей корове услышали все. Кто-то из слизеринцев назвал Браун потаскушкой, гриффиндорцы ответили, Крэбб с Гойлом полезли в драку, Симус и Дин не отступили, и ворвавшаяся через пятнадцать минут в кабинет профессор МакГонагалл застала грандиозную кучу малу, где уже непонятно было, кто и против кого сражается. Гарри тоже внёс свою посильную лепту, приложив пару раз одного из самых пакостных слизеринцев, а также свалив «ненароком» на голову Креббу горшок с цветком. Пока разбирались, с чего всё началось и кто виноват, Драко и Герми уже и след простыл. Лишившись сотни баллов и получив на каждого по паре отработок у Филча, студенты обоих факультетов побрели на обед. Но ни Дрей, ни Гермиона в Большом зале так и не появились. А после обеда в расписании как раз и стояла История Магии, с которой Гарри благополучно слинял. Накинуть на себя мантию-невидимку и добежать до заброшенного туалета на втором этаже было делом пяти минут. И вот, подчиняясь приказу, произнесённому на Серпентаго, раковина открыла проход в Тайную комнату. Запах сырости, доносившийся из провала, навеял воспоминания трёхлетней давности и заставил гриффиндорца передёрнуться. Но делать было нечего. Это место было единственным известным юноше, где точно не действовали Сигнальные чары. Пожалев, что не было ни времени, ни возможности захватить «Молнию» из своей спальни, Гарри скатился по склизкому тоннелю. В самой Тайной комнате мало что изменилось, лишь исчезла туша мёртвого василиска, и только несколько полуобглоданных крысами позвонков напоминали, что он всё же когда-то здесь был. Череп рептилии обнаружился в бассейне перед статуей Слизерина. Призвав его с помощью «Акцио» и оставив сушиться на бортике (а вдруг пригодится когда-нибудь), парень со всей приобретённой с опытом осторожностью отправился на обход бывших владений основателя. Отведённое ему время уже подходило к концу, а он всё никак не мог найти приемлемого для человека выхода, хотя и был уверен, что он здесь есть. Гарри уже хотел прекратить поиски, когда внезапно судьба вновь пришла ему на помощь. Уставший юноша просто споткнулся о каменные складки мантии статуи и нечаянно надавил на полускрытый от посторонних взглядов рычажок. Прямо подо ртом статуи открылся узкий проход, ведущий на лестницу, и через пять минут подъёма в темноте парень толкнул рукой фальшивую стенку ниши, что находилась неподалёку от личных покоев зельевара. Запомнив механизм открытия потайной двери, парень запахнулся в мантию-невидимку и бесшумно двинулся в сторону Гриффиндорской башни. А тренировку пришлось перенести на ночное время. Полночи Гарри потратил на подбор заклинаний, которые бы полностью его устраивали, и только к утру понял, что наибольшей предсказуемостью и силой обладают парные сочетания заклятий. Причём все они относились к так называемым Стихийным чарам. Единственное, что не мог предсказать парень, это… реакцию противника на свои эксперименты. И действительно, как определить, что почувствует человек, если в него попадёт такое проклятие? Ведь Гарри практиковался только на неодушевлённых предметах. Это стоило обязательно выяснить. Как бы ни был зол юноша на обидевшего его любовника, вреда он ему причинить не хотел.

После обеда, прихватив мантию-невидимку и отпросившись с Гербологии под предлогом плохого самочувствия, Гарри-Марк ретировался в Тайную комнату. Создать весьма достоверную иллюзию противника для него не составило труда. У двойника даже кровь из полученных ран текла, как у настоящего человека. Парень настолько увлёкся отработкой своих ново-старых «змеиных» заклинаний, что… опоздал на тренировку к Снейпу. Влетев в кабинет Зельеварения в четверть девятого, он наткнулся на взбешенного Северуса, которому уже сегодня довелось и попить чай с лимонными дольками и даже ненадолго побывать в резиденции Лорда, что как вы понимаете, положительных эмоций не прибавляло. В общем… Поттер со своим опозданием подвернулся как нельзя кстати.

– О-о! Какие люди! Мистер Поттер собственной персоной! Сто баллов с Гриффиндора за опоздание и отработка в моём кабинете до конца ноября… каждый вечер, – зельевар сделал паузу, ожидая от вздорного мальчишки криков возмущения и попыток оправдаться, но Гарри просто стоял, внимательно изучая стену за спиной учителя.

– Поттер, я к вам обращаюсь! Меня интересует, почему вы посчитали возможным опоздать на моё занятие? Или вы были настолько заняты каким-то суперважным делом, что отработка боевых навыков показалась вам пустым времяпровождением?

– Нет, профессор Снейп, я просто увидел одну интересную вещицу на вашей стене. Я такую в одном фолианте в доме крёстного видел, она…

Договорить он не успел, так как Северус, мгновенно оказавшись рядом, закрыл ему рот ладонью.

Глава 17. Взаперти.

Влетев в кабинет Зельеварения, Гарри застал там взбешенного, словно недобитая мантикора, Северуса. Ежу было понятно, что его любимого зельевара «накрутили» ещё днём, и сейчас он просто ищет «козла отпущения», на котором бы мог сорвать зло. И естественно, Поттер подходил на эту роль как нельзя лучше. Поэтому юноша старался сдерживаться и не отвечать на издевательские выпады своего учителя. Правда, это у него не очень хорошо получалось: после учебного боя с двойником в крови бурлил адреналин и требовал немедленного выхода. В Малфой-Меноре с таким «выходом» проблем не возникало – и Люц, и Северус сами были не прочь снять напряжение самым древним способом к их общему удовольствию, но здесь… Парню пришлось напомнить себе, что для этого Северуса, он всего лишь студент, причём самый нелюбимый. Едва сдержав тяжкий вздох, Гарри всё-таки собрался с силами и взял себя в руки, он просто проигнорировал слова Снейпа, при этом, как учил Гелерт, стараясь не смотреть в лицо легиллименту. Взгляд его сперва обратился на грудь зельевара, но потом, поняв, что мысленно он уже снимает с Северуса его застёгнутую на все пуговицы мантию, перебежал на стену за его головой и… застыл. Парень едва сдержал крик: «Этого же здесь вчера не было!!!» Он даже поморгал, чтобы отогнать видение, но проклятая штука со стены никак не хотела исчезать. Надо было немедленно предупредить Сева, эта вещь для него была опасна, очень опасна. Но как это сделать? Откуда бы «тупому» гриффиндорцу знать о полных последствиях воздействия этого артефакта. Немногим вообще было известно, что это такое, а уж о побочных действиях в конце двадцатого века и вовсе никто не помнил. Он и сам-то узнал о ней только из древнего фолианта, раскопанного в Сноукастле, а во всех более поздних копиях этой книги пункт о побочных действиях отсутствовал напрочь.

Пропустив мимо ушей ехидные замечания зельевара, Гарри начал осторожно подбирать слова, чтобы не разрушить образ «недалёкого гриффиндорца» и не выдать себя, и протянул:

– Нет, профессор Снейп, я просто увидел одну интересную вещицу на вашей стене. Я такую в одном фолианте в доме крёстного видел, она…

Не успел он закончить фразу, как стоявший в каком-то полуметре от него Снейп, кинулся к нему и зажал рот ладонью, даже не пытаясь воспользоваться своей палочкой. И только тогда юноша вспомнил, что «следилка» не только отслеживает применение тёмной магии, но и запоминает и потом воспроизводит любые заклинания подобно «Приори Инкантатем».

Он хотел, было, вырваться и объяснить зельевару, что понял свои заблуждения, и больше не будет орать во всё горло о свойствах висящей на стене вещи, похожей на зеркало в вычурной раме, но прикосновение тёплых и таких родных рук, пусть даже и невольное, внезапно вызвало чувство тепла и защищённости. Гарри только сейчас заметил, насколько же замёрз в холодном и сыром помещении Тайной комнаты, и эти невольные объятия… согревали его.

Снейп отпустил его так же стремительно, как и схватил. У парня даже сложилось впечатление, что Северус отряхнул руки, как от прикосновения к чему-то неприятному. Чувство тепла, разросшееся в груди мальчишки, мгновенно сменилось холодом и глухой болью. Откуда ему было знать, что мужчина тоже почувствовал это тепло и… испугался его. Они стояли, отвернувшись друг от друга, и молчали. Гарри корил себя за доверчивость и глупые мечты, а Северус… Северус просто списал свою реакцию на слишком долгое воздержание. Его шокировала реакция собственного тела на прикосновение к этому… цыплёнку: «Нет! Пошлю Альбуса куда подальше и откажусь патрулировать школу в эти выходные. Это же надо! Уже скоро на Поттера кидаться начну! Пошли они все к Мордреду вкупе с Его Темнейшеством и этим параноиком Грюмом! Сегодня же уйду к Люциусу в Малфой-Менор на все выходные! Быть может, он узнал что-то о Тигрёнке, а то меня уже на студентов тянет!» Он оборвал себя – такие мысли могли завести далеко, а ему ещё надо было разобраться с Поттером: «Интересно, откуда этот сопляк знает о таких вещах? Что он там болтал о библиотеке Блэков?» Северус уже хотел учинить привычный разнос гриффиндорцу за неосторожность, но мальчишка сам прикоснулся к его руке, привлекая к себе внимание, а затем, приложив палец к губам, произнёс, как ни в чём не бывало:

– Я хотел сказать, сэр, что видел в библиотеке крёстного книгу об этом редчайшем растении, а потом мой одноклассник – Невилл Лонгботтом – сказал мне, что оно очень редкое… вот я и удивился, увидев его, ведь вчера во время занятий его ещё не было… простите меня, сэр, за моё несдержанное поведение… Я просто хотел сказать, что опоздал из-за того, что увлёкся отработкой показанных вами заклинаний. Этого больше не повторится, сэр.

Гарри, встав так, чтобы его рук и лица не видно было со стороны «следилки», едва заметными жестами показал, что просит профессора выйти из его покоев.

Снейп посмотрел на ужимки студента с подозрением, но решил подыграть мальчишке:

– Хорошо, мистер Поттер, ваши извинения принимаются. За неподобающее поведение в моём кабинете вы получите две недели отработок под моим личным руководством. «Парень, что, считает, что «следилка» и разговоры подслушивает? Надо бы его расспросить, но как это сделать, если все мои слова фиксируются?» Я провожу вас до выхода из Подземелий, чтобы, не дай Мерлин, с вами снова что-нибудь не приключилось. Идёмте.

Едва они оказались в коридоре, Поттер уцепился за его мантию и, сделав знак молчать, повёл в противоположную от лестницы сторону. Они уже почти дошли до двери в личные покои зельевара, когда юноша сделал знак остановиться и нырнул в одну из неприметных ниш в стене. Тихое шипение на Серпентаго и… задняя стенка углубления в стене, просто провернулась вокруг своей оси, открывая проход.

– Прошу вас, профессор.

Снейп и Гарри скользнули в тёмный тоннель, осветив его «Люмосом», и стена за их спиной встала на место.

– Что это?

– Приемлемый для человека путь в Тайную комнату. Тот, которым я пользовался на втором курсе, несколько… неудобен.

– В каком смысле?