Текст книги "Мастер Иллюзий (СИ)"

Автор книги: Su.мрак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 63 (всего у книги 74 страниц)

Но прессинг не ослабевал, а тут ещё к «охоте» на старшее поколение Малфоев-Принцев присоединился Грюм, не простивший позорного выговора, полученного им от Скримджера за «неподобающие действия по отношению к Героям». Возможностей нагадить у Начальника Аврората всегда было предостаточно, и Севу с Люциусом пришлось укреплять свои позиции в Министерстве, чтобы стать недосягаемыми для этого старого параноика. Политикой Скримджера многие были недовольны – он, пытаясь умаслить все слои населения, метался из крайности в крайность, то прогибаясь под Совет Лордов и выпуская из Азкабана часть богатеньких Пожирателей, то подводя под Поцелуй ничем не примечательного ПСа, не имевшего знатных родственников. И почти сразу же после вынужденного возвращения лорда Малфоя в политику вокруг него образовалась собственная политическая партия. Уже год назад стало ясно, что следующих выборов Руфусу не выиграть, и симпатии волшебников почти поровну распределились между аристократом – Люциусом и «прогрессистом» – Кингсли. У обоих было приблизительно равное число сторонников, остальные два кандидата, исключая нынешнего Министра, едва наскребли по 5 – 8% голосов на брата. Скримджер попытался было «отвоевать» упущенную власть, вернув под эгиду Магической Британии отколовшуюся во время первой магической войны Ирландию. Преданная Министру элитная команда из спецподразделения Грюма должна была инсценировать переворот в Ирландском Министерстве с последующим присоединением «благодарных» магов зелёного острова к Британскому Сообществу, но… Министр недооценил недоверие к себе со стороны Министерств остальных стран. Бунт был задавлен на корню, а Руфус открестился от своего бывшего союзника, объявив Грозного Глаза, свихнувшимся на власти маньяком. В конечном итоге это не спасло Скримджера – после нескольких месяцев жарких споров в Визенгамоте и Совете Лордов Министру был объявлен импичмент. Аластор, возмущённый таким предательством с его стороны, задействовал припрятанный в Британском Министерстве артефакт, вызывающий древнее разрушающее всё на своём пути зло…

Тогда, пытаясь обезвредить проклятую вещицу, погибла почти половина группы Кингсли, да и сам он был тяжело ранен, а Соважу, который прикрывал плетущих сложную вязь заклинаний Невыразимцев, обезвреживающих «Зеркало Баала», досталось больше остальных. Зельевар снова нахмурился, вспоминая момент, когда читал копию истории болезни, доставленного в Св. Мунго аврора. Тогда его поразило одно несоответствие: по первым записям было видно, что Кэннет Соваж умирал… а уже через неделю его выписали из госпиталя для дальнейшей реабилитации. Иногда Севу казалось, что там не обошлось без… но он гнал прочь подобные мысли, списывая их на развившуюся паранойю.

Кстати, о паранойе. Он всё же исхитрился подлить крестнику Веритасерум во время прошлогодних Рождественских каникул, которые тот проводил в школе, но так ничего и не смог у него выяснить. Видимо, Драко на самом деле был знаком с «Ночным Охотником» только понаслышке… Северус ведь не мог знать, что Грин-де-Вальд имел звание Мастера Зелий и решил проблему с антидотом к Сыворотке Правды незадолго до своего ареста, а от него этот секретный рецепт получили и его ученики. Так что применять к ним Веритасерум было совершенно бесполезно.

Сам зельевар, хоть и стал, по рекомендации Дамблдора, председателем Визенгамота, по-прежнему преподавал Зелья в Хогвардсе и являлся деканом Слизерина, но в связи с увеличившимся количеством студентов в школе вёл занятия только у пятых-седьмых курсов, оставив младшекурсников на своего помощника. Постепенно так напрягавшие его обязанности общественного деятеля стали привычной рутиной, авторитет в Магическом Сообществе рос. К нему с уважением прислушивались даже старые маразматики из Совета Лордов, прежде брезговавшие полукровкой.

А предвыборная кампания всё набирала обороты, и вот завтра, во вторую годовщину Битвы за Хогвардс, должны были быть объявлены её итоги. Причём Соваж был прав – у Люциуса были все шансы стать следующим Министром Магии. Вот только предполагалось, что об этом знают всего трое: Люц с Северусом и… Кингсли. Всё остальное Магическое Сообщество, по идее, должно было считать, что Шеклболт и Малфой соперничают из-за кресла Министра.

Буквально месяц назад и сам Люциус считал так же, но однажды зимним вечером в Малфой Менор, где в выходные дни прятались от всего доставшего их мира уставшие партнёры, влетел… Фоукс с письмом от Кингсли Шеклболта с просьбой о встрече. Заинтригованные друзья-любовники открыли ему камин в кабинете и с хорошо скрываемым удивлением следили, как почти через секунду в нём показался красивый сорокалетний маг, цепким взглядом чёрных глаз окинувший пространство, прежде чем шагнуть из зелёного пламени на толстый персидский ковёр. После Битвы этот член «Ордена Феникса» как-то незаметно отдалился от них, а потом их разделила предвыборная гонка. И вот бывшие Пожиратели заинтригованно ждали объяснений, что же могло привести их соперника в это поместье. Главный Аврор, занявший эту должность после военно-полевого суда над Грюмом и применения к тому Поцелуя Дементора, не стал их разочаровывать и выразился максимально кратко:

– Я хотел бы предложить вам, Люциус, свой голос и голоса моих последователей на этих выборах.

– Постойте, Шеклболт. Вы что, отказываетесь от предвыборной гонки?

– Я не могу не участвовать в выборах. Если я сейчас сниму свою кандидатуру, найдутся люди, которые объявят выборы сфальсифицированными, и тогда представители Международного Магического Сообщества получат право совать свои длинные носы в каждую щель на территории Британии. Но… я могу проголосовать сам и отдать голоса своих сторонников вам, Люциус.

– Вы добровольно отказываетесь от поста Министра? Но почему?

– Скажем так, меня не устраивают условия. Кроме того, снобы из вашего Совета Лордов, который, вроде бы не обладая официальной властью, ухитряется исподтишка вертеть всей политикой в Британии, ни за что не признают незаконнорожденного сына бельгийского мага и дочери африканского бокора своим предводителем. А третья магическая война нам ни к чему.

– Ты и сам не веришь в эту галиматью, Кингсли, – Северус, решивший до конца прояснить ситуацию, наступал на товарища по оружию, пытаясь прояснить его истинные мотивы. – Они признали меня, поддерживали Лорда. Совет уважает тебя как мудрого и сильного мага. В чём на самом деле загвоздка, Кинг?

– Меня не устраивает четвёртый пункт Магического Обязательства.

– Это тот…

– Да, в котором говорится, что Министр в обязательном порядке должен состоять в браке и иметь наследника.

– Так в чём дело? Женись и заделай какой-нибудь красавице или красавцу ребёнка…

– Благодарю покорно, но свою личную жизнь выставлять на всеобщее обозрение я не намерен.

Как ни пытались тогда Снейп с Малфоем вытянуть что-либо из своего конкурента-союзника, им так и не удалось ничего узнать. Это напрягало. Как хорошо было известно слизеринцам, бесплатный сыр бывает только в мышеловке, и от более чем щедрого предложения Шеклболта стоило ожидать подвоха. Но по мере того, как Главный Аврор излагал требования, на которых он собирался с ними сотрудничать, их тревоги успокаивались, а в глазах всё чаще мелькало глубокое уважение к продумавшему всё Кингсли. И в самом деле, идея была великолепной, а главное, подобный расклад устраивал все слои общества. Люциус получал власть с шансом изменить что-то в Магическом Мире. Сев – адекватный чиновничий аппарат Министерства, который больше не будет вставлять палки в колёса работе вверенного ему Визенгамота. А Кингсли… личную свободу с немалыми полномочиями и возможностью исподволь влиять на мировую политику, оставаясь при этом в тени. В общем, после двух-трёх часов обсуждения условий сотрудничества договорённость между сторонами была достигнута. Как Кингсли ни уворачивался, партнёры смогли настоять, чтобы одним из пунктов его перед ними обязательств была помощь Аврората в розыске «Ночного Охотника». И вот завтра стоило ждать результатов от их альянса. Хотя – Соваж был прав – при подобном раскладе у других кандидатов просто не было шанса победить.

– Северус… Северус… Ты не в Гренландию мыслями умчался? – Люц, видимо, уже не в первый раз пытался привлечь внимание задумавшегося зельевара.

– Нет, он строит планы по завоеванию мира, – насмешливо поддел его Соваж. – Да-а, мы, в конце концов, будем сегодня тренироваться или нет? А то у меня ещё вчерашние контрольные работы седьмых курсов не проверены.

Сев с Люциусом быстро собрались и боковыми коридорами, чтобы не привлекать к себе внимания студентов, отправились в Дуэльный зал.

Вышли они из него только через несколько часов, усталые, но довольные. Физическая усталость, как ни что другое, помогала отогнать мрачные мысли и чувство вины, ставшее их спутником на протяжении последних двух лет.

А на следующий день Малфоя ожидали восторги и поздравления с победой на выборах, торжественные мероприятия в Министерстве с обязательным многословным словоблудием и море слащаво улыбавшихся лиц, норовивших привлечь внимание Министра или, на худой конец, его партнёра. Подписание Магического Обязательства и инаугурация были обставлены с обычной помпой. Им не удалось перекинуться даже парой слов наедине, а после обеда Люца вызвал ректор Магического Университета, в котором учился Драко. Старому хитрецу что-то было нужно от новоявленного Министра, и он настоял на немедленной встрече. Сева же закрутили рутинные обязанности декана и штатного зельевара школы. К тому времени, как обоим удалось вырваться в Малфой-Менор, время близилось к полуночи, но насладиться стряпнёй Малфоевских эльфов и выспаться им не пришлось. Как только Северус присоединился к другу в столовой, перед двумя мужчинами материализовался домовой эльф в опрятной тунике с вышитым гербом Рочестеров на груди:

– Лорд Малфой, лорд Принц, мой хозяин просить вас сейчас посетить его в поместье.

– А до утра это подождать не может? – с усталым вздохом поинтересовался Сев.

– Хозяин велеть прийти срочно. Это очень, очень важное дело! – ушастое создание, почувствовав недовольство магов и их нежелание никуда отправляться на ночь глядя, сложило ручки в умоляющем жесте и подняло на волшебников огромные, полные мольбы глаза, – Хозяин сказать, чтобы вы идти обязательно.

– Хмм, что могло ему понадобиться в такое время? – Люц устало потёр виски руками: его голова просто раскалывалась после такого насыщенного событиями дня, и больше всего ему хотелось, как можно скорее оказаться в собственной постели, в кольце таких родных и надёжных рук любимого.

– Мерлин его знает. Но Рочестер не стал бы дёргать нас по пустякам, – Северус перевёл взгляд на домовика и спросил: – Надеюсь, камин в поместье твоего хозяина будет открыт?

– Да, лорд Принц! Конечно, лорд Принц! Камин открыт. Фарги сам слышать, как хозяин открывать доступ через камин!

– Хорошо…

Партнёры выбрались из-за стола и, воспользовавшись Летучим порохом, отправились с визитом в Белую Крепость, вот уже больше тысячи лет являвшуюся резиденцией самого древнего чистокровного рода в Британии.

Их ждал большой сюрприз, а точнее, весь Совет Лордов в полном составе вкупе с гоблином, с трудом удерживавшем в руках толстенный старинный фолиант, в котором Люциус с нарастающей тревогой и нехорошим предчувствием узнал «Свод Магических Законов».

– Лорд Рочестер, мы рады видеть вас и всех членов Совета в добром здравии. Я не знал, что сегодня должно было состояться собрание, – Люц испытующе посмотрел в глаза старому, всегда симпатизировавшему ему магу. Северус же лишь молча поклонился, присоединяясь к словам друга.

– Речь пойдёт о подписанном вами, Люциус, сегодня Магическом Обязательстве, – Рочестер подошёл к вновь прибывшим, чтобы поприветствовать их, и тихо, почти не разжимая губ, прошептал: – Ты хоть читал все пункты этого документа, прежде чем подписать его?

– Да.

Сев как бы невзначай прикрыл беседовавших магов от любопытных глаз остальных собравшихся и так же тихо, как и хозяин спросил:

– А в чём дело?

– Сейчас поймёте, – старик развернулся лицом к сидевшим за круглым столом членам Совета и, жестом предложив партнёрам присоединиться, продолжил уже в полный голос. – Мы собрались здесь, чтобы обсудить четвёртый пункт Магического Обязательства, подписанного сегодня лордом Малфоем. Люциус, вы в курсе, что следуя ему, каждый Министр обязан состоять в браке и иметь наследника?

– Я состою в партнёрских отношениях с присутствующим здесь лордом Принцем и уже имею наследника от предыдущего брака. Не понимаю, в чём тут может быть проблема? – блондин подобрался, как хищник перед прыжком, почувствовав, что сейчас услышит что-то совсем для себя неприятное, но, как ни прокручивал в уме варианты надвигающейся катастрофы, о приближении которой уже трубила его интуиция, так и не смог ничего обнаружить.

– Да, в данном случае, партнёрство приравнивается к браку, и даже в Своде Законов от 995 года есть поправка, что оба партнёра могут иметь равные права, но… Люциус, как выяснилось буквально сегодня утром, Драко Люциус Малфой-Блэк, лорд Блэк не может стать вашим наследником. Его просто не примет Магия. На общем Генеалогическом Древе в Стоунхендже эта ветвь считается отданной в чужой род, и ни он, ни его потомки не могут наследовать вам.

Люц стоял, как громом поражённый, и не знал, что ответить. Чего-чего, а такого они с Северусом даже предположить не могли. Его сын не являлся наследником?! Да с какой стати?!

– Простите, милорд Рочестер, но это невозможно! Драко – мой и Северуса единственный наследник, и ни я, ни он не проводили ритуалов, которые могли бы вывести моего сына из рода. Всё, что было мною сказано Тёмному Лорду – лишь попытка избежать гибели и защитить сына.

– И тем не менее, это так. Спорить с Магией бесполезно. Если она что-то не признаёт, с этим поделать уже ничего нельзя. Но я вынужден вернуться к нашей проблеме. У вас нет наследника, и вы подписали Магическое Соглашение. Магия такого уровня не прощает нарушений Договора, пусть даже и невольных. В течение шести месяцев вы обязаны вступить в брак, и ваш избранник или избранница должны носить ребёнка к окончанию этого срока.

Блондин, едва удерживая на лице привычную маску холодного интереса, повернулся к партнёру. В глазах Сева, непроницаемых для остальных, но открытых для любимого, плескалось что-то очень близкое к панике. Вот ТАКОГО они точно не ожидали услышать и уж вовсе никогда не задумывались о деторождении. Оба считали Драко сыном. Да и… деятельность Пожирателей и шпионов не располагала к долгожительству. Наконец, зельевару удалось вернуть временно утраченный дар речи, и он достаточно спокойным, но внезапно охрипшим голосом поинтересовался:

– Шесть месяцев – это обязательное условие?

– Да, но это ещё не всё. По закону от 1368 года, ни Министр, ни председатель Визенгамота не могут быть младшими партнёрами в браке, и именно данные партнёры обязаны обеспечить рождение наследника, или, в вашем случае, наследников.

Северус предостерегающе сверкнул глазами и, выпятив подбородок, поинтересовался:

– А если я уйду с поста председателя Визенгамота?

– Я сожалею, лорд Принц, но если ваша отставка не будет принята большинством голосов – а я вам гарантирую, что это именно так и будет – вы обязаны остаться на этой должности до тех пор, пока прошение не будет удовлетворено. Исключение составляет лишь вновь возникшие несовместимые с жизнью болезни и проклятия.

– Любое решение Визенгамота может быть опротестовано.

– Да, но только через пятнадцать лет. Так гласит закон, принятый вашим Министерством в 1543 году, – откуда-то со стороны послышался скрипучий голос позабытого за время спора гоблина. Северус с удивлением заметил, что в глазах этого волшебного существа на мгновение мелькнуло злорадство. Конечно, он знал, что сотрудники Гринготса недолюбливают волшебников-людей, но тут ощущалось что-то, лично задевшее гоблинов.

– Кроме того, перед вступлением в должность вы оба были освидетельствованы колдомедиками в Св. Мунго. У меня для вас неутешительные сведения. Хоть каждый из вас находится в великолепной форме и может вполне стать отцом, и даже не одного ребёнка, но травмы, полученные в течение жизни и последствия проклятий, не дадут ни одному из вас выносить их самостоятельно. Это просто опасно для вашей жизни. Вероятность гибели любого из вас в случае такой попытки – 90%.

Люциус с Севом переглянулись, мозг каждого из них лихорадочно просчитывал варианты того, что могло бы помочь им выбраться из этой ловушки. Зельевару даже на минуту показалось, что Шеклболт, когда пришёл к ним месяц назад, знал о выходе Драко из рода, но бывший шпион тут же отбросил это подозрение. И впрямь, откуда Главный Аврор мог знать то, о чём даже не догадывался глава рода Малфоев. Да они с Люцем и не могли этого знать. С тех пор, как Тигрёнок скрыл своими чарами имя Драко в Книге и на гобелене, оно там так и не восстановилось. Об этом тоже стоило подумать, но не в данный момент. Сейчас партнёры лихорадочно искали выход из сложившегося положения и… не находили его. Всё было точно, как будто кто-то специально подстроил подобное стечение обстоятельств, не подкопаешься.

Найти лазейку в Законах так и не удалось, хотя искренне сочувствовавший друзьям лорд Рочестер и пытался помочь. Остальные же члены Совета явно пребывали в приподнятом настроении. Ещё бы: не прилагая усилий, им практически удалось загнать в ловушку двух Героев, которых вот уже два года,тщетно пытались припереть к стенке все озабоченные благополучным устройством своих отпрысков родители. И, самое главное, никто, кроме членов Совета, этого не знал, а они дали слово Рочестеру, что не вынесут за пределы его Крепости данную информацию.

Как ни изворачивались Малфой со Снейпом, как ни пытались хотя бы увеличить временной промежуток отсрочки, Совет принял решение, озвученное для них лордом Рочестером:

– В течение полугода вы оба либо должны жениться и предоставить доказательства, что ваши супруги ждут детей, либо… создать Тройственный союз, в котором у вас будет один супруг на двоих. При этом зачатие наследника также является обязательным условием, – старый лорд отозвал в сторону всё ещё до конца не пришедших в себя после такого поворота событий магов и тихо, так, чтобы слышали только они, добавил: – Единственное, что я могу для вас сделать, это заткнуть членам Совета рты, чтобы они не распространялись о нашем решении, и избавить от приближающихся сюда Паркинсона и Прюетта. Быстрее! Камин в соседней комнате ещё пять минут будет подключён к Сети.

Партнёры едва успели ретироваться, прежде чем на них не набросились с брачными предложениями члены Совета. И никто – ни старые пердуны из Совета, ни беглецы – не заметили маленькую летучую мышку, притаившуюся под потолком зала.

Когда представители древних родов наконец-то покинули дом Рочестера, а нетопырь, скрывавшийся в совещательной комнате, вылетел в окно, из потайной двери, скрывавшейся в нише за гобеленом, вышел человек в чёрной мантии и задумчиво проговорил:

– Вот есть у меня такое ощущение, что я ещё пожалею, что согласился участвовать во всей этой авантюре, да ещё и втравил в неё вас, Брендан.

Устало откинувшийся на спинку кресла лорд Рочестер добродушно усмехнулся, протягивая таинственному гостю бокал с вином:

– А я, наоборот, получил море удовольствия. Похоже, склонность к теневым играм передалась моему покойному сыну именно от меня. Ну-у, не надо быть таким пессимистом. Это недостойно самого таинственного начальника самого секретного отдела Министерства. Да-а, кстати, как там поживает преемник моего сына на посту начальника Отдела Тайн?

– Да что ему сделается? Такие, как он… в воде не тонут.

– Что, так достал?

– Не то слово. Он подвёл под сокращение старика Берка, помните такого?

– Да уж, аналитик от Мерлина. Помню, сколько мой сын уговаривал его пойти работать к нему в отдел. И что?

– Взял на его место какого-то троюродного племянника Скримджера.

– Мда-а, и как ты теперь без помощи аналитического отдела справляешься?

– С тех пор, как по их вине едва не погиб мой оперативник, я завёл собственных аналитиков, а побывавший у вас сегодня наш новый Министр, которого мы с Кингсли поддержали на выборах, пообещал решить вопрос о выведении Невыразимцев в самостоятельный отдел, не подчиняющийся Паркеру.

– Хм-м, «развод и деньги пополам»?! – старик явно наслаждался разговором.

– Да пусть подавится, жополиз Мордредов, главное, чтобы он перестал лезть в наши дела, а материальную базу мы себе и новую добудем. У меня всё равно артефактологи лучше, чем у него.

– Ну-ну, Мерлин вам в помощь. А Люциуса с Северусом вы всё же не очень обижайте. Не знаю, чем они уж тебе так насолили, но… они по-своему очень неплохие люди.

– Не волнуйтесь, Брендан, всё под контролем, – таинственный незнакомец поставил пустой бокал на каминную полку. – Спасибо, вино было великолепным. К сожалению, мне пора. Надеюсь увидеться с вами в более спокойной обстановке, – рука гостя уверенно зачерпнула из мраморной шкатулки Дымолётный порошок, и уже через секунду в камине полыхало зелёное пламя.

– Взаимно. Передавай привет… сам знаешь кому. Хотел бы я пожелать здравия этому манипулятору… ну, да ладно. До встречи.

Когда Сев с Люцем вышли из камина в Меноре, было уже четыре часа утра. Несмотря на усталость, оба понимали, что ложиться спать сейчас – верх неблагоразумия. Учитывая наследия древних чистокровных родов и их заинтересованность в вопросе, обычная Защита Малфой Менора могла не выдержать массированного натиска желающих породниться глав родов, поэтому оставшиеся несколько часов они потратили на её укрепление. К тому времени, как друзьям удалось всё закончить, Люциуса уже дожидалось десяток срочных посланий из Министерства, а Сев почти опоздал на завтрак в Хогвардсе. Пройдя через камин в свои покои, он, как смерч, пронёсся по пустынным коридорам и степенно вошёл в Большой зал через преподавательскую дверь.

Первое, что бросилось ему в глаза, было большое количество сов, летавших по помещению. Второе – повышенное внимание всех находившихся в зале к его персоне и нездоровый интерес, светившийся в их глазах. Третье – выражение сочувствия и даже сострадания, написанное на лице директрисы.

По привычке проигнорировав направленное на себя внимание, декан Слизерина прошёл к своему месту за столом и, усевшись между Макгонагалл и Соважем, тихо поинтересовался:

– Что за ажиотаж?

– Северус, ты свежий выпуск «Ежедневного Пророка» видел? – Минерва подтолкнула к нему раскрытую на переднем листе газету, а преподаватель ЗОТИ как-то неловко-сочувственно похлопал по плечу, отводя глаза.

Зельевар перевёл взгляд на передовицу «ЕП», и по его телу, буквально от лица и до пят, пробежала горячая волна гнева. На первой странице мерцающими буквами светился заголовок: «Герои Магического Мир, ищут своих избранников!!!» А дальше – на двух страницах в мельчайших подробностях, со ссылками на Магические Законы, пересказывались все события встречи в Белой Крепости. И всё это было приправлено восторженно-издевательскими комментариями Риты Скиттер. Да-а, определённо, интерес к его персоне преподавателей и студентов, был обоснован. Не успел Северус опомниться и просчитать весь вред, нанесённый им с Люцем этим… опусом, как в Большой зал хлынул второй поток сов, в этот раз уже с метками различных магических семей на лапках. Они направлялись ко всем чистокровным студентам и даже части полукровок, чей возраст достиг хотя бы… пятнадцати лет. Зельевар похолодел. Одно дело – разбираться с восторженно настроенными дурочками, которые вбили себе в голову, что влюблены в Героя, а другое – отбиваться от поддерживаемых главами их родов наследников, которые точно знают, чего хотят. В зале повисла гробовая тишина, иногда прерываемая лишь шелестом пергамента да уханьем какой-либо замешкавшейся совы.

И тут в окно влетел сокол, державший в лапках ярко-красный конверт Громовещателя. Северус не сразу понял, что тот направлялся к нему, иначе настырной птице могла бы светить геройская гибель от руки адресата, а потом… потом было уже поздно. Письмо открылось, и над преподавательским столом зазвучал такой знакомый насмешливый голос, ставший только глубже и притягательней за прошедшие два года:

– Охота на Героев открыта. Форы у вас нет. Наслаждайтесь!

Притихший зал внезапно наполнился звуком крыльев множества маневрировавших в узком пространстве окна птиц, и в помещение влетела огромная стая сов, воронов, чаек, которая на полной скорости неслась в сторону преподавательского стола со свитками в лапах на перевес. Зельевару удалось скрыться только с помощью Соважа, вовремя поставившего вокруг них щит. Малфою в Министерстве не так повезло.

В блёклом свете зарождавшегося ветреного мартовского дня в старой части Лондона возле одного заброшенного невесть когда дома, который, несмотря на старания множества заинтересованных лиц, никак не могли ни снести, ни продать, буквально из ниоткуда материализовался молодой человек в кожаной, похожей на байкерскую, куртке, и неспешным шагом направился к зданию. По мере того, как он удалялся с малолюдной улицы, с его одеждой происходили странные метаморфозы. Короткая куртка удлинялась, меняя цвет и текстуру, и вот уже на первой ступеньке лестницы в подвал стоял маг в тёмной, скрывавшей лицо и фигуру мантии. На мгновение чудом вырвавшийся из-за тяжёлых свинцовых туч лучик света проник сквозь полусгнивший козырёк, когда-то защищавший спуск от дождя, и осветил лицо парня, заставив того прищурить зелёные, постоянно меняющие оттенок глаза. Губы таинственного незнакомца тронула едва заметная улыбка, он на секунду замер, подставив лицо так редко радовавшему его в зимние месяцы солнцу, но потом, словно опомнившись, провёл ладонью по пересекавшему левую щёку шраму и завершил преобразование, полностью скрыв свои черты под глубоким капюшоном. Миг – и отвлекающие зеркальные чары редкой, придуманной им самим модификации довершили дело. А через несколько минут по боковому коридору, обходящему десятой дорогой атриум Министерства Магии, уже шёл волшебник в мантии невыразимца. Немногие пользовавшиеся тем же путём, что и он, маги делали вид, что не заметили проскользнувшую мимо них, словно тень, фигуру. Работники этого таинственного отдела, хоть и вызывали неудержимое любопытство, но… лезть к ним с праздными вопросами не рекомендовалось категорически. И не потому, что это кто-то кому-то приказал, просто… их без серьёзных на то оснований старались не трогать. Себе выходило дороже.

А юноша по изученным за эти два года вдоль и поперёк ходам и переходам привычно вышел в знакомый уже нам тупик, проведя правой ладонью по стене, мысленно произнес слова пароля и вошёл в образовавшийся проём. За этой дверью когда-то его ждали трое друзей: Кингсли, Кассиус и Кэннет, к которым восхищённые его способностями экзаменаторы и принесли изобретённую им карту. Тогда юноша впервые за прошедшие шесть тяжёлых для него месяцев смеялся по-настоящему, до всхлипываний и колик в животе, а когда ему предложили вступить в славные ряды Бойцов-Невидимого-Фронта, с радостью дал согласие на эту авантюру. С этого момента утекло много воды. Занятия с лучшими специалистами Магического и Маггловского мира отточили его таланты, постоянные тренировки в магическом бое и боевых искусствах сделали практически неуязвимым, а участие в сложных операциях дало бесценный опыт. Имя «мистера Джонса» – одного из таинственных сотрудников «Тени» потихоньку обрастало легендами, он заслужил уважение работавших здесь людей. С шефом же их связывали странные отношения, они безоговорочно доверяли друг другу, но с регулярностью раз в одну-две недели ругались так, что маги, работавшие в отделе, прятались по кабинетам, опасаясь попасть под горячую руку двух не сошедшихся во мнении лидеров. Обычно после такой встряски и рождались гениальные решения мучивших Невыразимцев проблем, а затем всё начиналось по новой. Неудивительно, что через год к своему другу присоединились и остальные «охотники», по праву заняв в Отделе должности аналитиков и параллельно заканчивая образование в Магическом Университете. Маркус тоже посещал некоторые предметы этого учебного заведения, но исключительно на заочной основе, он ведь, в отличие от друзей, был полевым агентом.

За прошедшее время здесь кое-что изменилось: появился маленький холл, в котором сидела секретарша «Тени»:

– Шеф у себя?

– Да, Джонс, проходи, он тебя уже заждался. Что-то ты сегодня чуть не опоздал?

– Да так, были дела, – туманно ответил вновь пришедший, задумавшись о чём-то своём, но через секунду уже вновь улыбнулся девушке и добавил: – Впрочем, «Тень» в курсе. А что сегодня вечером делает красивейшая ведьма во всём Министерстве?

Обаяние мага-иллюзора было включено на полную катушку, но бывшая когтевранка Гвиннет Скайлайт стала личным секретарём начальника Невыразимцев не за красивые глаза и точёную фигурку (хотя и то и другое в наличие имелось). В своём деле она была специалистом не хуже, чем лучший оперативник отдела, вышеназванный «мистер Джонс». Девушка имела просто кукольную красоту и голосок нимфы, и мало кто принимал красавицу всерьёз, но она обладала поистине фотографической памятью, немалыми аналитическими способностями и редким даром «разговорить» любого. И её способности не раз приносили немалую пользу отделу. В своём роде она была уникумом… как и остальные сотрудники этой таинственной организации. В её компетенцию входило, кроме всего прочего, и обязанность собирать всевозможные слухи и сплетни, циркулирующие в Министерстве и Аврорате. И она великолепно с этим справлялась, ухитряясь найти в той помойной яме, именуемой чиновничьим аппаратом Волшебного Мира, крупицы ценной информации. С Марком её связывали приятельские отношения. Они никогда не были близки, но часто изображали влюблённую пару, чтобы отвадить друг от друга назойливых поклонников, даже в этом, довольно засекреченном месте, ухитрявшихся их доставать. Отсюда и были все эти двусмысленные шуточки, которые эти двое привыкли отпускать в присутствии посторонних и невольно перенесли на постоянное общение. Но в этот раз Гвин не успела ответить что-либо насмешливо-остроумное, как со стороны кабинета её шефа раздался его ехидный голос:

– А путь самой красивой ведьмы в этом бедламе сегодня вечером лежит в архив Аврората. Мне нужны все сведения о происшествиях, подобных вчерашнему. Здравствуй, Марк. Проходи в мой кабинет.

– О, нет! Шеф, там опять этот старый мерин Аарон Боунс будет распускать руки и посматривать на меня масляным взглядом! Давайте, я закажу подборку по всем аналогичным случаям, произошедшим в Британии и Европе, а ваши «Лиса» и «Филин», пусть во всём этом разбираются. В конце концов, это они у нас аналитики… – секретарша очень натурально изобразила на хорошеньком личике, выражение а la «беззащитная блондинка нуждается в помощи рыцаря», но у её начальника на подобные уловки был иммунитет.