Текст книги "Мастер Иллюзий (СИ)"

Автор книги: Su.мрак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 74 страниц)

Низкий голос за спиной насмешливо поинтересовался:

– А как насчёт выплаты долга мне?

Оторвавшийся от губ блондина юноша откинул голову на плечо стоявшего сзади Северуса, предоставляя своим любовникам свободу действий, и рассмеялся:

– А кто сказал, что я против?

Не разрывая объятий, все трое перебрались на кровать, и началась игра. Тигрёнок уже привык, что Люц и Северус либо ласками доводят его до пика, либо занимаются друг другом, но тут мужчины дали возможность ему самому проявить инициативу, и ему это понравилось. Выгибавшееся под его руками и губами тело Люциуса, его страстные стоны и вскрики едва не заставили мальчишку осрамиться, кончив только от одного вида любовника, даже не успев начать выполнение обещанного. Ему помог почти не вмешивающийся до этого Северус, наколдовав кольцо на основании члена. Марк был ему благодарен… ровно две секунды. Сев вплотную прижал его спиной к себе, а его руки затеяли мучительную игру, поглаживая, пощипывая соски, возбуждая. Распластанный под оседлавшим его бёдра Тигрёнком Люц застонал яростно, возвращая ослабевшие руки парня к своему нуждавшемуся в разрядке члену:

– Сволочь ты, Сев! Не отвлекай малыша, а не то…

– А не то – что? А, Люциус? – зельевар немного отстранился от Тигрёнка, накрыв правой рукой сосок друга, но не перестав левой ласкать мальчишку. – Разведи ноги, Люц.

Он сдёрнул Марка с бёдер любовника, дав возможность блондину изменить положение. А потом… они ласкали Малфоя в четыре руки, вызывая уже не просто стоны, а крики страсти. Причём доминировать в этих ласках он позволил парню, только показывая наиболее чувствительные места своего друга. Юношу опьяняло это чувство власти, он с трудом сдерживался, чтобы не наброситься на мужчину. Как ни странно, удерживала его не сила воли, а невозможность выбрать между этими двумя, которые являлись для него почти одним целым. Северус правильно расшифровал взгляды парня и порочно улыбнулся:

– Не можешь выбрать, на кого накинуться, да? Смотри! «Любрикус»!

До этого они обходили стороной анус блондина, заставляя того извиваться от страсти, но сейчас зельевар решительно и не осторожничая ввёл свой палец в сжавшееся вокруг него отверстие:

– Присоединишься? – глаза горели насмешливым чёрным огнём, испытующе поглядывая на поплывшего парня. Желание становилось нестерпимым. Вернув улыбку и провокационно облизнув губы, Марк отметил ставшее хриплым дыхание Северуса и присоединил свой палец к игре, затеянной мужчиной. Они ласкали Люциуса вдвоём, заставляя стонать всё громче, пока лощёный аристократ не начал ругаться, обзывая любовников садистами и многими другими «лестными» прозвищами, некоторые из которых парень не понимал. Внезапно Сев прекратил ласку, подтолкнув юношу к своему другу. Марка не надо было долго уговаривать. Он едва заставил себя сдержаться и не войти одним толчком, настолько завела его эта маленькая игра на соблазнение, а кольцо, не дававшее кончить раньше времени, ещё усугубляло дело:

– Да-а!!! – он не сумел сдержать рычание, услышав крик Люца и довольный смех за спиной. Сдерживаться становилось всё труднее и труднее, он входил в распростёртое под ним тело, и мог бы утратить контроль за ситуацией, если бы не руки Сева, придерживавшие его. Внезапно эти руки раздвинули пошире его бёдра, он почувствовал холодок заклинания и скользкий палец, осторожно вторгавшийся в него. Каждый толчок, каждое движение и отклонение то насаживали его на этот палец, то почти выводили его из ануса парня. Теперь настала уже его очередь ругаться:

– Мордред! Северус! Садист хренов! Прекрати эту пытку!

– Ффу-у! Твой язычок стоит вымыть с мылом! Не-ет! Так не просят! А как просят? А, Люц? Ты должен подсказать малышу. Не так ли? – губы зельевара накрыли хватавший воздух рот Люциуса, одновременно сжимая свободной рукой его член у основания. С губ блондина сорвался вопль, поглощённый его любовником. – Ну же, Люц!

– Сволочи!!! Ублюдки!!! А-а-а!!!

Северус, смеясь, отстранился от друга и, ловко переместившись за спину Маркуса, одним движением вошёл в парня, вызывая его громкий стон. На минуту они замерли, немного приходя в себя, а потом начали двигаться, подстраиваясь под единый ритм.

Марк никогда не испытывал ничего подобного, крышесносные ощущения своего члена, входящего в горячий тугой канал Люциуса, и собственный восторг от движения Сева внутри… это было что-то запредельное. Он чувствовал, что оба его партнёра на грани, и его охватила паника:

– Северус… пожалуйста… кольцо…

Секундой позже сдавливающая его ствол помеха исчезла, и он взорвался в такой вспышке оргазма, какой у него еще никогда не было. Краем затухающего сознания Марк ещё слышал громкие вскрики сначала Люциуса, затем Сева, а потом… его накрыла тьма.

Люц, придавленный к постели двумя крепкими телами, растолкал Северуса, и они уже вдвоём сняли с блондина отключившегося Тигрёнка:

– Малыш! Тигрёнок?!

– Ну, и как тебе наш маленький хищник, Люциус?

– Нам придётся либо запереть его в доме… лет на двадцать, либо приставить небольшую армию телохранителей, – блондин нежно погладил растрепавшиеся волосы юноши, пропуская пушистые пряди между пальцами.

– Он настолько хорош? – мурлыканье этого опасного, чуть хрипловатого голоса раздалось над самым ухом Люциуса, а в следующий момент губы сомкнулись в требовательном поцелуе.

– Великолепен.

– Я уже ревную, – губы переместились во впадинку чуть ниже уха Люца.

– Да-а? Кого? Меня или его?

– Обоих, – Сев выпустил из объятий старого друга и собственническим жестом притянул к себе начавшего приходить в себя парня. – Тигрёнок, не хочешь оказать ответную любезность Люциусу?

– Предлагаешь себя в качестве боттома? – эту привычку отвечать вопросом на неудобный вопрос, юноша перенял у Северуса.

– Хм! Скорее рак на горе свистнет! – зельевар усмехнулся такой наглости, притянул к себе голову мальчишки и поцеловал куда-то в затылок. Затем развернул парня лицом к себе и помог устроиться, посадив верхом на свои бёдра. На этот раз ласки были более нежными, искусными и неторопливыми. Возбуждение накатывало постепенно тёплой ласковой волной, а потом к ним присоединился Люц. Он дразнил и растягивал вход Маркуса, в то время как Северус яростно вжимался в живот мальчишки, заставляя их члены тереться друг об друга.

Они провели в постели все отпущенные Тигрёнку часы. Но всё когда-нибудь кончается, пролетело и это время. Марк и так тянул до последнего, вылетев из Малфой Менора без четверти пять и чудом опередив возвратившегося в цирк Кэса на каких-то пять минут. Уходя от «своих» Пожирателей, он обещал, что постарается вернуться через неделю.

Гастроли прошли замечательно, правда, не без приключений. На пятый день в Эдинбурге они чуть не попали в налёт ПСов. Но вступать в открытое противостояние не пришлось. Уже уверенно пользовавшийся своей возросшей Силой Марк наложил такую иллюзию, что убийцы, находясь на самой площади, так и не смогли обнаружить ни артистов-сквибов, так понравившихся Министру Магии Италии, ни даже самого шапито. Пометавшись по округе, они, было, начали врываться в маггловские учреждения, но оперативно появившийся отряд авроров заставил их убраться не солоно хлебавши. Как впоследствии узнал Маркус, Этьен Розье, который командовал этим отрядом Пожирателей, чтобы искупить свой провал, вынужден был целый вечер обслуживать своих собратьев в качестве шлюхи.

Слава Мерлину, больше никаких эксцессов не было. Совершив круг по крупнейшим городам страны, последнее представление труппа дала в Старом Лондоне, вызвав целый ворох хвалебных рецензий в маггловских и магических печатных изданиях.

Марк уже предвкушал свой ночной визит в Малфой Менор. До начала учёбы оставалось ещё три дня, а день рождения Гермионы планировалось отпраздновать только через два. Вот эти самые два дня он и собирался провести в гостях у своих наставников-любовников. Но судьба распорядилась иначе. Вернувшись после окончания представления в гримёрку, Кэс, Марк и Герми застали там Кэна Соважа.

– То-то, я думаю, мне в конце номера икалось, – задумчиво протянул Кассиус. – Каким ветром тебя сюда опять занесло, котяра?! – и он тепло обнял друга.

– Попутным. Маркус, у тебя на ближайшее время никаких планов не было?

– А что? – поинтересовался юный Иллюзор, уже понимая, что просто так этот вопрос ему бы задавать не стали. В душе нарастало предчувствие, что кто-то решил устроить ему сюрприз, и его с надеждами на визит в Малфой Менор придётся распрощаться.

– Собирай вещички. Кингсли сказал, что они с твоим деканом придут забирать тебя к твоим родственникам сегодня в десять часов.

Марку ничего не оставалось, как только сжать покрепче зубы и помянуть про себя «незлым тихим словом» одного не в меру заботливого манипулятора и его таинственный Орден… вкупе с родственниками до седьмого колена и гибридными потомками.

А дальше всё закрутилось, как в водовороте, и понеслось. До десяти оставалось только сорок минут, и парень побил все свои рекорды по сборам, чтобы успеть вернуться в Литтл Уингинг. На прощание обняв расстроенную Герми, он взял с неё и с ребят обещание весело отпраздновать её день рождения в Сноукастле и дизаппарировал к «любимым» родственничкам.

Не успел юноша выслушать «ласковые» приветствия от Дурслей, как появились Шеклбот с МакГонагалл, и они все вместе портключом переместились в неприметный район Лондона, а именно – на улицу Гриммо, неподалёку от домов 11 и 13, между которыми почему-то никто никогда не видел 12 дома.

А в полутёмной прихожей старинного дома Блэков, Маркус, а точнее, теперь уже снова Гарри, попал в крепкие объятия миссис Уизли. На лестнице раздались радостные голоса и топот ног, а через минуту на него налетели Рон с Невиллом, вытянувшиеся и окрепшие за лето.

– Здравствуй, дружище! – рыжик от всей души обнял друга, да так, что кости последнего затрещали.

– Гарри, мы без тебя скучали. Как ты провёл лето? – Невилл, избавившийся после битвы в Министерстве от своей затюканности и приобретший уверенную походку умеющего постоять за себя человека, степенно пожал другу руку.

Но ответить Гарри не успел – Рон вновь развернул его к себе, дружески хлопнув по плечу:

– А мы всё лето упрашивали профессора Дамблдора и Грозного Глаза разрешить забрать тебя сюда на лето, – он немного приглушил голос: – Мама даже один раз разругалась с директором в пух и перья. И вот, наконец-то ты здесь. Мы уговорили его оставить тебя с нами до конца каникул! Ты рад?!

– Да, дружище, конечно, – юноша собрал в кулак всё своё умение притворяться и изворачиваться, в конце концов, весёлый и преданный друзьям до глубины души Рон не был виноват в его проблемах.

А из столовой, в которой сейчас собрался весь Орден Феникса в полном составе, раздался разгневанный голос Минервы МакГонагалл:

– Альбус!!! Чту вы сделали???!!!

Иллюстрации к "Мастер иллюзий" и др. фики: http://4founders.ucoz.co.uk/photo/art_by_ten_severa/24

Глава 16. Шок.

Профессор Трансфигурации и по совместительству декан Гриффиндора Минерва МакГонагалл во все глаза смотрела на своего друга и учителя, не в силах оправиться от шока.

– Так было надо, Минерва. Мальчик вспыльчив и плохо контролирует свою Силу. Ему необходимо было остыть и подумать над своим поведением.

– Но палочка, Альбус, палочка! Как вы могли лишить Гарри защиты, отправив к магглам практически безоружного?

– Ему в доме дяди и тёти и не нужно оружие, его защищает жертва его матери, а отсутствие палочки способствовало тому, что он не привлёк внимание Министерства этим летом. Вы все не хуже меня знаете, что Фадж спит и видит, как бы забрать у нас Гарри под своё крыло. Он надеется, что это позволит ему выиграть выборы. Сейчас не время привлекать ненужное внимание прессы и министерских работников к мальчику.

Альбус Дамблдор тяжело вздохнул и окинул взглядом всех собравшихся, кроме Грюма, который одобрительно кивал головой, и ещё пары Орденцев, плохо знающих Гарри. Остальные же, даже не переваривающий Поттера Северус, уставились на директора осуждающими взглядами. Это ещё хорошо, что Люпина не было на собрании. Он уже месяц не появлялся, изредка посылая короткие записки с совами. По правде сказать, Дамблдор и сам понимал, что перегнул палку с мальчиком. Не стоило забирать у него палочку. Но его настолько возмутил и поразил погром, устроенный юношей в его кабинете после смерти Сириуса, что он просто не видел тогда другого выхода. Застенчивый и обычно послушный его воле юноша вдруг показал себя с такой стороны, что даже многоопытный старый директор испугался. Перед глазами, как наяву, вдруг встало смеющееся лицо юного Гелерта. Тот тоже был когда-то так же неистов в своих страстях и желаниях. И к чему всё это привело? Он не хотел, чтобы его Мессия Света, его Золотой мальчик поддался развращающей власти Тёмных искусств и стал новым Тёмным лордом. Ради этого он вынужден был поступить так жестоко. Гарри должен научиться смирению и контролю над своими чувствами.

Альбус отвернулся к грязному окну, вглядываясь вдаль: «Жаль, что мы не уследили, и юная Гермиона с родителями погибли. Девочка всегда в нужном ключе влияла на друга. Хорошо, хоть нам удалось скрыть от прессы это событие. Пускай уж бедный мальчик лучше думает, что его подруга уехала из страны. Так ему будет легче. К тому же он, наверное, уже достаточно остыл и теперь сможет лучше контролировать свои эмоции. Мы и так непростительно запустили его обучение. Но ничего, Северус великолепный учитель, и он сумеет наверстать упущенное парнем за лето».

– Северус, подойди, пожалуйста, сюда.

Вечно мрачный зельевар приблизился.

– Ты меня осуждаешь, мальчик мой?

Северус задумался. Он не понимал природы вдруг вспыхнувших в душе чувств. Может, на него так речи Тигрёнка повлияли? Нет, ему не жаль, что у Поттера забрали его мантию-невидимку. Теперь мальчишка сто раз подумает, прежде чем лезть в очередную авантюру. Но палочка – это совсем другое дело. Он даже мысленно содрогнулся, представив, как бы сам себя чувствовал на месте гриффиндорца. Тут он был с директором в корне не согласен – такого не заслуживал даже Поттер.

– Альбус, это не моё дело, но, по-моему, это слишком… жестоко. У Поттера и так с психикой не всё в порядке, не думаю, что это пошло ему на пользу.

– Что сделано, то сделано. Я прошу тебя, чтобы ты, не дожидаясь начала учебного года, занялся с ним боевой магией.

– Что, прямо здесь, в этом доме?

– Да, и как можно раньше, а лучше всего, прямо с завтрашнего утра.

– А сам Поттер в курсе?

– Пока нет, но я ему сейчас всё объясню.

Жестом предложив Снейпу садиться, Дамблдор пригласил остальных членов Ордена Феникса к столу, и они переключились на обсуждение насущных проблем, на время позабыв о Поттере.

А Гарри тем временем пытался взять себя в руки и заставить смириться с тем, что попасть в Малфой Менор и Сноукастл в ближайшие дней десять он не сможет. И голос его любимого зельевара, периодически раздававшийся из-за закрытой двери, этому совсем не способствовал. До этого времени юноша думал, что сможет с лёгкостью поддерживать отношения с Северусом в школе, необходимо было только игнорировать его язвительные выпады и комментарии. А для того, чтобы не получать насмешек на Зельях, он даже с помощью Драко и Герми подтянул этот предмет до максимально доступного ему уровня. Для школьного курса Зельеварения это было… приемлемо. Но сейчас он не был так уж уверен, что ему удастся всё это выдержать. Один презрительный взгляд, брошенный на него Снейпом, когда тот шел в столовую на собрание Ордена, резанул по сердцу мальчика такой болью, что он испугался. В голове возникла паническая мысль: «А может, всё ему рассказать?» Но он тут же отбросил её как бредовую. Нет, Гарри Поттер выдержит всё, он не сдастся, не выдаст себя… чтобы Тигрёнок был счастлив и мог встречаться со своими любимыми Пожирателями.

За разговорами с друзьями и обустройством на новом месте пролетело полночи, а когда закончилось собрание Ордена, директор пригласил его в столовую, где их ждал мрачный и невозмутимый Снейп.

– Гарри, я надеюсь, ты осознал свои ошибки?

– Да, профессор, – юноша ловко отводил взгляд от прямого контакта с взглядами этих двух легиллиментов. Афишировать свой блок ему не хотелось. Хорошо, что он побеспокоился об этом заранее. Ещё в Сноукастле он нашёл медальоны, защищающие того, кто их носит, от проникновения в их сознание, и сегодня, собираясь в Литтл Уингинг, как раз нацепил такой медальон на шею.

– Хорошо, мой мальчик. Я пригласил тебя вот с какой целью. Ты потерял много времени, не занимаясь этим летом.

Гарри едва удержал рвущуюся в ответ фразу: «А кто в этом виноват?» Но сдержался и только молча кивнул головой.

– Так вот… о чём это я? Ах, да! Профессор Снейп с завтрашнего дня будет заниматься с тобой боевой магией.

Юноша, хоть и знал обо всём заранее, вскинул голову и с хорошо разыгранным возмущением посмотрел в лицо директору:

– Но…

– Никаких «но», мой мальчик. Профессор Снейп – один из лучших боевых магов Магического Мира, и он будет обучать тебя.

– Вы что-то хотите сказать, Поттер? – знакомый насмешливый голос с уже подзабытыми презрительными интонациями заставил парня вздрогнуть, но он быстро взял себя в руки и ответил как можно равнодушнее:

– Хорошо, господин директор, но у меня есть одно условие.

– Вы смеете выдвигать какие-то требования, Поттер?

– Только одно. Вы, профессор Снейп, никогда не будете пытаться проникнуть в мой разум.

– Ох, надо же, наши желания впервые за столько лет совпадают. Я с радостью обещаю вам это, но необходимо будет, чтобы кто-нибудь занялся с вами Окклюменцией. Я не хочу быть замученным Лордом только потому, что вы, Поттер, не умеете закрывать от него свой разум.

– Северус, я не уверен… – Дамблдор нахмурился, попытавшись остановить своего зельевара, но тот продолжил.

– Это моё требование, господин директор.

Видя, что эти двое уступать друг другу не собираются, и не горя желанием заниматься с директором этой наукой, Гарри поспешил вмешаться в разговор:

– Господин директор, профессор, на шестнадцатилетие из Гринготса мне прислали вот этот медальон, – он вытащил из-под рубашки надёжно спрятанную безделушку. – Он полностью блокирует моё сознание, и я зачаровал его так, чтобы он никогда не потерялся.

– Ну-ка, ну-ка, мой мальчик? – преподаватели склонились над артефактом и обменялись понимающими взглядами. – Это меняет дело.

– Да, директор, это полностью меняет дело. Только вот почему гоблины отправили ему такой ценный подарок до семнадцатилетия? – Снейп заинтересованно уставился на мальчика.

Тот равнодушно пожал плечами:

– Там было что-то про обычаи рода Поттеров (пускай проверят, если смогут, он ведь единственный оставшийся в живых Поттер).

– Это вполне возможно. Я слышал, что в семье Джеймса было два или три таких медальона, – Дамблдор ободряюще улыбнулся мальчику. – Вы тут с профессором Снейпом договоритесь о времени тренировок, а мне ещё надо побеседовать кое с кем, пока они не разошлись.

Когда за директором закрылась дверь, зельевар окинул взглядом стоявшего перед ним мальчишку в поношенной одежде размера на два больше, чем ему нужно: «Ну, чисто цыплёнок. Совсем его Петунья, что ли, не кормила? По-моему, за эти два года он ничуть не вырос». И на самом деле, за это лето все студенты будущего шестого курса разительно изменились. Северус вспомнил Драко и Теодора Нота, которого мельком видел в доме отца, когда заходил туда по поручению Тёмного Лорда. Да и эти два гриффиндорских недоразумения – Лонгботтом и Уизли – почти догнали ростом своего учителя и раздались в плечах. А голоса? У крестника зельевара вместо ломкого и слегка петушиного дисканта появился приятный завораживающий баритон, чем-то напоминающий отцовский, а Нотт и Уизли так вообще разговаривали чуть ли не басом. Поттер же… да о чём говорить? Поттер – он и есть – Поттер. Всё та же невысокая тщедушная фигурка, всё те же лохматые неровно обстриженные патлы, почти детское личико и латанные-перелатанные очки на переносице. А уж голос, как у малого ребёнка – пронзительный дискант. Сев с улыбкой вспомнил хищную грацию и мурлыкающий бархатный голос Тигрёнка… Мм-даа! Этот задохлик Поттер с ним даже рядом не стоял, хотя они и были приблизительно одного роста.

Опомнившись, слизеринский декан придал своему лицу привычное презрительно-насмешливое выражение и обратился к своему нежеланному ученику:

– Ну, Поттер, я надеюсь, вы ещё помните, с какой стороны нужно держаться за палочку? – он ожидал вспышки гнева и сбивчивых оскорблений в ответ, но мальчишка только мазнул по его лицу ничего не выражающим взглядом и вновь уставился куда-то в стенку.

– Помню,… сэр.

– Вот завтра в восемь утра вы мне это и докажете. Но учтите, я не буду вас ждать. Если вы не появляетесь в подвале в 8.00, я немедленно ухожу, и даже Дамблдор не заставит меня заниматься с таким бездарем как вы. Вам всё понятно, Поттер?

– Да, сэр. Я могу идти? – взгляд юноши вновь ничего не выражал, хотя смуглые щёки слегка побледнели.

– Я вас не задерживаю, мистер Поттер.

Гарри, как сомнамбула, медленно вышел из столовой и незаметно, чтобы не привлечь внимания Рона, Невилла и миссис Уизли, всё ещё беседующих о чём-то на кухне, проскользнул на лестницу. Осторожно, стараясь, чтобы не скрипнула ни одна ступенька, он поднялся на чердак и забился там в один небольшой закуток возле грязного чердачного окна. С лестницы этот укромный уголок был незаметен. Прислонившись спиной к стене, мальчик сполз на пол и, спрятав лицо в колени, бесшумно заплакал. Он предполагал, что во время учёбы Снейп будет опять третировать его, но не представлял, что это будет настолько болезненно. Выплакавшись, он с помощью заклинания стёр с лица все следы проявленной им слабости и улыбнулся зло и неприятно:

– Ну, что ж, мистер Снейп, вы решили вдоволь поиздеваться надо мной, доказывая, какой я никчёмный? Боюсь, мне придётся вас разочаровать.

Гарри достал из кармана отданную ему Дамблдором палочку и погладил её полированный бок, как будто знакомясь заново. Это было одновременно здорово и непривычно. Они как будто примеривались друг к другу, пытаясь понять, а стоит ли доверять этому знакомому незнакомцу. Но вот дерево в руках мальчика потеплело, и из конца палочки вырвался сноп разноцветных искр, заливая тёмный чердак весёлым радужным светом. Юноша улыбнулся слегка печально и наложил на палочку заклятие, снимающее След, которому его научил Грегорович ещё в июле. Как будто почувствовав свободу, магический инструмент отозвался довольной вибрацией и выпустил целую радугу, на несколько секунд окутавшую Поттера, а затем растворившуюся в воздухе разноцветными искрами. Юноша прощупал её ауру с помощью своей Силы и поразился: палочка напоминала выпущенного на волю коня. Магия буквально бурлила и переливалась в ней. Настроение как-то незаметно улучшилось, и будущая школьная жизнь перестала казаться такой беспросветной. Гарри улыбнулся лукаво:

«Ну, что ж, профессор Снейп, мы ещё посмотрим, кто будет смеяться последним. Ох, Северус, этого я тебе так просто не спущу!» Парень тихонько рассмеялся, опять подивившись «разделению труда» своих личин. Гарри Поттеру предстояло доказать предубеждённому против него зельевару, что он кое-чего стоит, а Тигрёнку… продумать план мести третировавшему его мужчине. Жизнь вновь представлялась прекрасной и удивительной. Вот если бы ещё только не приходилось жить в этом мрачном доме, который мальчик и при жизни крёстного-то не любил, а уж после его смерти и вовсе выносил с трудом.

Когда Гарри, наконец-то, спустился с чердака, все уже спали. Во всяком случае, храп Рона отчётливо раздавался из соседней комнаты. Юноша принял душ и, устроившись на своей постели, провалился в сон.

Внутренние «часы» не подвели его и в этот раз. Он проснулся в полседьмого, заправил постель, привёл себя в порядок и, стараясь шуметь как можно меньше, прокрался на кухню, где сварганил себе пару сэндвичей. Настроение было боевое, парень уже предвкушал, насколько же будет удивлён Северус, когда… Кружка с чаем едва не выпала из ослабевших пальцев мальчика, а сам он застыл с приоткрытым ртом, так и не доев последний кусок сэндвича: «Ой! Гиппогрифа тебе в…! И что ты собираешься показать Северусу, а? То, чему они с Люциусом тебя научили? Так лучше сразу подойти к Севу и признаться, что я – Тигрёнок. Он ведь не идиот – сразу узнает и заклинания, и манеру боя. Что же делать-то?» Юноша побился лбом о дубовый стол в манере домашнего эльфа. Он не просто не может использовать то, чему его научили его любовники, но и вообще вынужден будет скрывать все приёмы, которые узнал как «Ночной охотник». И что оставалось? Правильно – ничего! Парочка проклятий из Запретной секции хогвардской библиотеки и… базовые школьные заклинания. Оценив свои возможности, Гарри едва удержался от того, чтобы приложиться головой о стол как можно сильнее. С тем, что он мог использовать, не боясь выдать Тигрёнка, выходить на поединок со Снейпом было всё равно, что аппарировать в резиденцию Воландеморта с воплем: «Иди сюда, придурок безносый! Я сдохнуть хочу!» Мда-а, Гарри-Марку оставалось только смириться с тем, что сегодня один из двоих «милых» Пожирателей, уделает его во время тренировки, как бог черепаху, да ещё и поиздевается всласть. Необходимо было срочно придумать что-то, что не раскрыло бы его инкогнито и позволило хотя бы попытаться противостоять одному из лучших боевых магов. Юноша лихорадочно перебирал в уме все известные ему заклинания и их модификации. Что-то, какая-то идея всё время брезжила где-то на границе сознания, но постоянно ускользала, когда он пытался поймать её за хвост. Гарри, правда, придумал парочку приёмов, но… это было каплей в море. Если уж он, используя все свои навыки, мог продержаться против Сева не больше часа, то чего стоило ожидать в данном случае? Богатое воображение мальчика подкинуло яркую и красочную картинку, где он во время дуэли едва успевает открыть рот, как Снейп одним заклинанием завязывает его морским узлом. Особенно бредовой деталью были пламенеющие от стыда уши парня, светящиеся, словно лампочки, на фоне живописно искривлённого зада. Юный маг помотал головой, отгоняя видение, и попытался сосредоточиться на подготовке к сегодняшней тренировке, но… в холле хлопнула дверь, и на пороге кухни появился Северус Тобиас Снейп собственной неоднозначной персоной.

– Ну что, Поттер, так и будем во мне дырки взглядом сверлить?

Гарри подскочил из-за стола, как будто его кто-то укусил, но быстро взял себя в руки:

– Профессор Снейп, сэр! – взгляд его метнулся к кухонным часам – 7.45, – Через пять минут я буду в подвале.

Северус окинул Поттера задумчивым взглядом – с парнем явно что-то творилось. Но поскольку гриффиндорец ни на что не жаловался, мужчина не стал устраивать ему допроса с пристрастием. В конце концов, чем быстрее они начнут тренировку, тем скорее он сможет покинуть этот ненавистный дом. А Поттер пускай учится сам решать свои проблемы, слизеринский декан к нему в няньки не нанимался.

– Что ж, посмотрим… – и, резко развернувшись в дверном проёме, зельевар быстро покинул кухню.

Гарри же обречённо вздохнул, вымыл посуду и спустился в подвал. Северус, скинувший уличную мантию и оставшийся в чёрном сюртуке и брюках, уже поджидал юношу:

– Ну-сс, Поттер. Попробуем выяснить, на что же вы способны. Хотя, – мужчина не удержался от колкости, – я сомневаюсь, что вы сможете удивить меня чем-то экстраординарным. Урок будет проходить следующим образом: я – нападаю, вы – защищаетесь. Можете использовать любое заклинание, какое знаете.

Северус усмехнулся и приподнял бровь, вот сейчас-то он и узнает, так ли хорош Поттер в бою, как расписывал его Люц:

– Вам всё понятно?

– Да, сэр.

– Тогда приступим, – зельевар отошёл в другой конец помещения и, даже ещё не до конца развернувшись, атаковал парня сдвоенным «Ступеффаем».

Гарри автоматически навёл Зеркальный щит, только в последний момент вспомнив, что сейчас ему обязательно необходимо пользоваться палочкой, ловко ушёл с линии огня и ответил «Экспелеармусом», «Инкарцеро» и «Петрификусом тоталусом». Мужчина легко блокировал серию заклятий, даже не произнеся ни слова. И начались мучения гриффиндорца. Только выработанная квиддичем и почти двумя годами приключений ловкость позволяла уворачиваться от посылаемых в него проклятий. А ещё надо было помнить о том, что очкарик Поттер, закончивший только пятый курс школы, не умеет пользоваться невербальными заклинаниями, и потому обязан выкрикивать свои проклятия во всё горло, не знает Тёмной Магии и без палочки ни на что не способен. Такая позиция была откровенно проигрышной, и бой закончился за семь минут. Приведённый в чувство «Эннервейтом» мальчик обречённо поднял глаза на своего мучителя. Уж он-то знал, как умеет издеваться Снейп. И тот его не разочаровал.

– Да-а, Поттер. И вот этим вы собираетесь победить Тёмного Лорда? – на лице мужчины ясно читалось притворное сочувствие с ярко выраженной ноткой презрения. – Я к вам обращаюсь, мистер Поттер! Будьте любезны ответить.

Гарри сжал зубы, усилием воли подавляя поднимающийся в груди гнев, и ничего не выражающим тоном ответил:

– Нет, сэр, но я считал, что вы научите меня приёмам магического боя.

– «Приёмам магического боя»! Ну, надо же?! – Снейп картинно развёл руками, а потом наклонился прямо к лицу юноши и зашипел, глядя ему прямо в глаза. – Научить сражаться можно только того, кто сам этого хочет, и у кого достаточно ума, чтобы понимать объяснения. А вы не отличаетесь ни тем, ни другим.

– А вы так в этом уверены, профессор Снейп? – парень из последних сил старался удержать себя в руках и не сорваться. Его счёт к Северусу рос просто с катастрофической скоростью, и та часть юноши, что была Тигрёнком, очень-очень собиралась постараться, чтобы получить этот долг до последнего кната.

– Вы имеете мне сообщить что-то, чего я не знаю?

– Нет, я жажду узнать то, чего не знаю я, – в той же шипящей манере, ответил Гарри.

– Хмм, а вы изменились, Поттер. Куда подевались ваши истерики и обличающие меня обвинения?

– А что, что-то изменится, если я начну кричать на вас?

– Нет.

– Я тоже так думаю. Быть может, нам продолжить занятия?

– Хорошо. Вводные те же…

– Почему?

– Что – почему?

– Вы не показали мне ни одного заклинания и при этом требуете, чтобы я смог вам противостоять.

– Боевой маг тем и отличается от зубрилы-студента, что выбирает манеру и способы боя инстинктивно. Я пытаюсь понять, способны ли вы на это. Мы, наконец, приступим к тренировке, или вы и дальше будете отнимать у меня время?

– Я готов.

И снова Гарри сумел продержаться не больше десяти минут. Северус язвил, прозрачно и не очень намекая на умственные способности его отца и крёстного, но юноша терпел, пытаясь не поддаваться на провокации и отыскать-таки ту «изюминку», что могла бы спасти его от издевательств зельевара. Не выдержал он только однажды, когда плюющийся обидными замечаниями, словно гадюка ядом, слизеринец упомянул, что его родители были бы крупно разочарованы тупостью своего отпрыска: